Сюрприз для оборотня

Марково

– Гайдук сказал, что все сделает, – сообщил Каменотес, – поверил, что Зверь сам на Парашку кинулся. А насчет того, что он шарил в Маркове, сказал, что был, искал Тургуна, но на Заречной не появлялся. О Матрене слышал, но не думал, что Тургун может у нее отсиживаться.

– Да и никто не думал, – согласился Игнат. – Теперь понятно, из-за чего убили Хоря. Значит, есть кто-то, кто обеспечивает безопасность Тургунова и дамочки. А вот кто? Кстати, где сын Тургунова? Романа видели тут в последний раз с год назад. Но у отца он не был. Да и не будет он…

– Кто знает? – возразил Плотник. – Все-таки отец есть отец, и вполне возможно, что Бешеный его охраняет.

– Но там точно не он был, – сказал Игнат. – Я, например, все об этих двоих думаю. Ну, один – блондин, другой – здоровый бородач. А что, если мы зря на Тургу-нова все валим? Подумайте сами: и эта баба, и те двое появились в Глубинке одновременно. А если они одна компания? И кто был у участкового? Снова двое. Вот, мне кажется, где связь. И из дома Матрены один выходил с Тургуном и бабой, другой стрелял из обреза. Снова двое.

– Матрену надо расколоть, – сказал Кутехов.

– Ее охраняет милиция, – возразил Матрос. – Мы уже попробовали ее хапнуть, но враз опера нарисовались. Так что с Матреной сложновато общаться.

– И из ментов никого, считай, нет, – процедил Ку-техов. – А все из-за этой бабы, мать ее! Кто она такая, сучка поганая?! Я бы ее…

– Слушай, ты, – зло оборвал его Игнат, – ты ее один и видел и запросто мог кончить. Она же тебе тогда говорила про убийство, пожар и про какого-то офицера милиции. А ты сообщил нам об этом, и все. Так что в первую очередь ты виноват. Да теперь еще на кой-то хрен батя завел канитель с сыном участкового. Зачем это нужно? Рубанов не был для нас опасен. Наоборот, благодаря его жене мы многое знали. А что с мальчишкой будет?

– Ты отца спроси, – сказал Кутехов. – А что касается меня и той бабы, у меня был приказ твоего отца – найти возможных свидетелей и сообщить, где они находятся. Я так и сделал. И хватит во всем обвинять меня.

– Да если бы ты сделал все как надо, – заорал Матрос, – не было бы сейчас всей этой канители! А теперь ищи…

– А почему нам ничего не сообщили о том, – перебил его Кутехов, – что Тургунов с бабой находятся на Заречной? Ведь все было бы гораздо проще сделать нам, то есть людям Матроса.

– Надо как-то переговорить с Матреной, – процедил Игнат. – И узнать, кто там был с Тургуном. И о бабе все выяснить. Ведь Матрена наверняка что-то знает о ней.

– Я же говорю, – недовольно напомнил Матрос, – менты ее пасут. Никак к ней сейчас не подойти. Но мы тоже вокруг расставили своих. И как только будет возможность, мы с ней перетолкуем.

– И на кой хрен нам эта Матрена нужна? – зевнув, спросил сидевший за рулем оперативник. – Кто ее тронет?

– Слушай, Мягков, – ответил Лесов, – тебе приказали сделать все, чтоб к ней никто не подошел, вот и выполняй. И без всяких вопросов. Понятно?

– Да. Хотя, может, и верно ее держат в поле зрения. Ведь ни хрена не понятно, что там произошло, кто на кого напал. Она сказала, что вообще ничего не знает. Зашел Тургунов на чашку чая с какой-то молодой женщиной, и на них напали. На улице вроде Тургунова кто-то ждал. Она услышала шум драки, крики и вызвала милицию. Потом там еще стреляли. Так что…

– И кто тебя в наблюдение взял? Ты же молчать вообще не умеешь. Представляю, если с тобой в засаду идти придется, с ума сойдешь! – Лесов засмеялся.

– Да я просто рассуждаю вслух, – вздохнул Мягков.

– Суки поганые, – коренастый мужик выплюнул окурок, – все время тут торчат! Других дел у козлов нет! Пасут…

– Да вообще-то правильно делают, – сказал высокий кудрявый парень. – Они свое молотят, мы свою копну ворошим. Конечно, ништяк было бы выцепить ее, сучку эту, которая гвардейцев Оборотня отделала. А то они прямо непобедимые… Подфартило Тургуну с бабой и тем, кто там был с ними. У Оборотня вояки тренированные, бывшие спецназовцы, десантники, морпехи, сила у него большая. Сколько их харь, интересно?

– А хрен его знает! – отмахнулся коренастый. – Тут им всыпали по первое число, – насмешливо сообщил он. – И они труп одного из своих оставили. Базар идет, что этот лысый, Скорцени, хлопнул одного из своих, старшего, кто на Заречной был, за то, что жмура оставили. Ведь их по нему, наверное, вычислить могут.

– Наконец-то я сообразил, – кивнул Честных. – Помнишь сборы в Магадане? – спросил он Оленева. – Мы знали, что летим на Чукотку, но куда именно и с кем, были не в курсе.

– Точно, – согласился Афанасий. – Этот мужик там был. Кажется, старший лейтенант СОБРа. Так?

– Да. Так что кое-какая зацепка появилась. Надо в управление сообщить, в Анадырь…

– А если это человек Оборотня? Что тогда?

– Да вот и зацепка. Сюда должен прилететь майор Свиридов из службы внутренней безопасности. Мужик он толковый и надежный. С ним и переговорим.

– Это можно. Я, кстати, Ивана знаю. В Чечне ₂₂₈ вместе были.

– Помню. Вот с ним и переговорим об этом. Кстати, не мешало бы фамилию убитого выяснить. Он ведь вроде бы из ОМОНа…

– А не из спецназа? Кажется, спецназ.

– Посмотрим. Лучше бы, конечно, если бы мы оба ошибались.

– Это точно. Хотя нужно выводить всю эту братию на чистую воду сейчас. Однако заниматься ими придется еще очень и очень долго.

– Знаешь, если раньше в милицию шли в основном романтики, ну там розыск, погоня, схватки, то сейчас…

– Перестань. Это в школу милиции обычно шли такие, а в простые милиционеры, бывало, шли и для того, чтоб, ничего не делая, получать взятки. Но сейчас многие в этой работе видят просто кормушку, из которой можно брать много и долго. Ну, положим, я могу еще как-то понять сержантика из ГИБДД или ДПС. Зарплата не очень, и поэтому взять у какого-нибудь нового русского пару-другую сотен вроде бы не преступление, хотя с этого все и начинается. А вот офицеров я не пойму. Ведь они предают то, чему служат.

– Вот именно! – кивнул Честных. – В общем, приедет Свиридов, поговорим.

– А что ты думаешь о Заречной? Кто там вступился за женщину?

– Без понятия. Хозяйка почти ничего не говорит – мол, был Тургунов с девушкой, просто зашли попить чаю, и больше ни слова. Знаешь, что меня бесит? Мы прекрасно знаем, кто там был. То есть почему хотели убить женщину. Прекрасно знаем заказчика, но ничего не можем поделать. В своем райцентре не в состоянии найти женщину, которую ищут, чтобы убрать как свидетеля… Сейчас у Буланова находится Пицкевич, его тоже разыскивают люди Плотника. А мы… – Честных выругался.

– Да, – кивнул Оленев. – У участкового Глубинки похищен сын, а мы вместо положенных мер молчим. И ничего не можем сделать. Но знаешь, все-таки здесь мы более-менее в своих рядах порядок навели. Жаль, Пари-на прихватить не удалось. Кстати, он уже объявлен в федеральный розыск.

– Боюсь я, – вздохнул куривший у открытой дверцы печки Парин. – Кажется, вот-вот возьмут меня. Как услышу, что машина едет, пот холодный пробивает. Боюсь я, – повторил он.

– Чего ж ты в ментовку пошел? – усмехнулся худощавый молодой мужчина. – Ведь бывает, что в ментов стреляют, ножом бьют. Или сразу знал, что будешь в кабинете штаны протирать?

– Я был опером и в задержаниях участвовал.

– Да не боись ты, мент! – бросил коротко стриженный блондин. – Все нормалек будет. Просто покажешь нам, где гараж этого мусора, твоего начальника бывшего, а потом, когда он войдет, нажмешь на кнопку, и все – фейерверк и нет начальничка! – Он засмеялся.

– Да-да, – торопливо проговорил Парин, – покажу. А если меня кто-нибудь заметит?

– Да успокойся ты, мусор! – процедил третий, рослый бородач. – Сегодня ночью покажешь, а потом будешь тут торчать. Когда надо будет, мы свистнем, и пойдешь с нами. Так что хватит сопли распускать, а то ты уже порядком надоел со своим нытьем.

– Он трижды за день заходил в этот дом, – сказал невысокий мужчина в круглых очках. – Любовницы у него нет, это установлено. Мы давно ищем на него компромат. Но к кому он ходит? Уже третий день оттуда никто ни разу не вышел. Однако кто-то там есть. Телефона, к сожалению, не имеется, поэтому прослушку на аппарат не поставишь.

– А проще нельзя? – зло спросил Игнат. – Я сегодня дьявольски устал, где только не был… А ты мне, Лева, чешешь о каком-то домике начальника уголовного розыска. Да на кой мне…

– Секунду, Игнат Петрович!.. Мне Петр Андреевич приказал наблюдать за Булановым, я это и делаю.

– Понял. Значит, отец действительно хочет отработать их всех. А насчет домика интересно. Значит, говоришь, оттуда никто не выходил?

– С тех пор как мы засекли этот дом, в течение 230 трех суток оттуда, кроме майора Буланова, который бывает там от десяти минут до часа, никто не выходил. Свет ночью горит, работает телевизор. Правда, увидеть кого-либо в доме нам не удалось. Я предлагал Петру Андреевичу услуги своих людей. Они нанесли бы визит и все выяснили. Но он наотрез отказался. Не хочет, как я понял, осложнений. Теперь слово за вами, уважаемый Игнат Петрович. Да, а почему убили Мухина и Слепнева? Они же были прекрасными сыскарями и помогли вам выйти…

– Свидетель хорош, когда мертв. А насчет домика этого действительно надо что-то решать. Ты говорил, что твои люди могут…

– Мои могут все и где угодно.

– Проверьте, кто там, и как можно быстрее. Вдруг там Алхимик?… – пробормотал Игнат.

– Знаете, Игнат Петрович, – усмехнулся Лев, – я лично так и думаю. Пицкевич встречался с господином Булановым, и в данном случае ему лучше всего обратиться именно к нему. Ведь майор здесь не поддерживает контакт ни…

– Проверьте дом, – перебил его Игнат, – и желательно как можно скорее.

– Надеюсь, вы помните, – вкрадчиво произнес Лев, – что за услуги подобного рода…

– Пять тысяч евро за проверку. Если там окажется Пицкевич, то за мертвого еще десять, за живого – пятнадцать.

– Пойдет, – улыбнулся Лев.

«Почему отец установил наблюдение за этим майором? – подумал Игнат. – А я ничего про это не знаю. Странно… Наверное, майора убьют одновременно с начальником и его заместителем. Скорее всего так. Если в доме Пицкевич и мне доставят его живым, я многое узнаю и тогда буду решать, как поступить – идти с папаней или все делать самому…»

– Что с вами, Альберт? – нервно спросил Пицкевич. – Вы странно себя ведете…

– Да ничего особенного! – Альберт улыбнулся. – В окне дома напротив время от времени появляется приятная особа, довольно вызывающе одетая, вот я и любуюсь.

– Мне подобные зрелища удовольствия, увы, уже не доставляют. Вы мне скажите, Альберт, почему тянет Буланов? Ведь чем раньше…

– А вы думаете, это так просто? Конечно, выглядит смешно: начальник уголовного розыска райотдела не может помочь преступнику явиться с повинной в органы… – Альберт рассмеялся.

– Не нахожу в этом ничего смешного, – недовольно произнес Пицкевич. – Да, я действительно влез в эту дурацкую историю. Правда, только потому, что хотел заниматься бизнесом. Но я не собирался плевать на уголовный кодекс. А потом вдруг понял, что мы совершаем одно преступление за другим. И не только неуплата налогов… Убийства и…

– Слушайте, Сигизмунд Карлович, – перебил Альберт, – а если вы все напишете и кто-нибудь, да даже я, отвезет это в Магадан? Можно наговорить на видеокассету…

– Молодой человек, если я отправлю кассету с признанием, то это, конечно, как-то повлияет на решение суда при вынесении мне приговора, но я хотел бы гарантий, что останусь на свободе. И такие гарантии мне могут дать, потому как то, что я сообщу, поможет ликвидировать международный преступный синдикат. Поверьте, это не просто слова. И мой адвокат, он, кстати, ожидает меня в Магадане…

– Так какого хрена вы нам головы морочите? – раздраженно спросил Альберт. – Связаться с вашим адвокатом и…

– Ни в коем случае! Вы забыли о моей семье?

– Мне кажется, что вы боитесь только за свою шкуру, – усмехнулся Альберт. – Как говорится, хотите и рыбку съесть, и удочку не закидывать. Совершали преступления, так отвечайте, а не торгуйтесь, как на рынке.

– Знаете, Альберт, вы вольны говорить что угодно. Но я действительно боюсь за своих родственников, и это еще одна из причин, даже, можно сказать, главная, почему я не пытаюсь позвонить и связаться с кем-нибудь. Вам просто не понять, насколько это серьезно. Но уверяю вас, вы будете думать совершенно по-другому, когда все наконец выяснится.

– Посмотрим. – Альберт покачал головой.

– И еще, – подумав, тихо проговорил Пицкевич, – если меня убьют или что-то со мной случится, вы найдете в моих вещах папку и две видеокассеты. Постарайтесь, чтоб они попали куда следует.

– Ладно. – Альберт кивнул.

Он подошел к окну и, прикрываясь шторой, посмотрел на улицу.

– Снова прекрасная незнакомка? – услышал он голос Пицкевича.

– Да. – Альберт отошел от окна. – Вы помните, что если что-то пойдет не так, вы должны позвонить Павлу?

– Разумеется… Ради Бога, скажите мне правду. Нам угрожает опасность?

– С чего вы взяли? Просто проверил, помните ли вы…

– Вы обманываете меня.

«Правильно понимаешь, – мысленно усмехнулся Альберт. – Уже сутки какие-то жабы ведут наблюдение. И привел их за собой Пашка. На сотрудников службы внутренней безопасности не похожи. Неужели вышли на нас?»

Он взял мобильник и набрал номер.

– Двое в доме напротив? – переспросил Буланов, – В каком окне? – Выслушав ответ, кивнул. – Ты прав, выследили меня. В угловой комнате на втором этаже уже неделю никто не живет, хозяева уехали в отпуск. Я специально проверял всех, кто живет поблизости. А меня, значит, вел кто-то… Что же ты сразу не сказал?

– Думал, может, твои ребята, – ответил Альберт. – Значит, надо ожидать визитеров.

– Я выясню, кто там находится.

– Не стоит. Ну, возьмешь ты этих за нахождение в чужой квартире, и что дальше? Те, кто послал их, будут знать, что…

– А что же делать? – перебил Павел.

– Надо незаметно увести Пицкевича. И пусть пожалуют в гости. Можно оставить здесь пару оперов пошустрее. И ответ будет, почему ты туда приходил, и визитеров возьмут.

– Верно, – согласился Павел, – так и сделаем. Через полчаса я появлюсь и выведу вас. А троих приведу.

– А если заметят?

– Все будет нормально.

– Надеюсь.

– В общем, вечером вы навестите эту хибару, – сказал Лев.

– Понятно, – кивнул один из четверых крепких молодых мужчин.

– Если там окажется Пицкевич, Алхимик, он мне нужен живой, ясно? Остальных можете…

– А если там и девка та?

– Ее тоже сюда доставите.

– Когда пойдем-то? – спросил Тургунов принесшего кастрюлю с борщом узкоглазого старика.

– Не знаю. Гайдук все знает. А я нет. Тургунов выругался.

– Аппетитно пахнет! – Маша подошла к кастрюле. – Неужели вы сами готовите? – Она удивленно посмотрела на чукчу.

– Жена, – ответил тот и вышел.

– Вкусно! – Маша попробовала борщ.

– Хоть кормят, и то хорошо, – проворчал Семен Федорович.

Услышав стук, Альберт выхватил пистолет и подошел к двери.

– Это я, – узнал он голос Павла и отпер замок. В дом вошли Буланов и еще трое.

– Привет, – поздоровался Альберт. – Как сюда попали?

– Да есть тут потайной ход, – усмехнулся Павел. – Так что выйдем, и никто не заметит. Надеюсь, в окна они нас не увидят?

– Обижаешь! – усмехнулся Альберт.

– Сигизмунд Карлович, – позвал Павел, – берите свои вещи и выходим.

– Сейчас, – поспешно отозвался Пицкевич.

– Он мне завещал кассеты и папку с бумагами, – прошептал Альберт, – так что особо его можно не опекать.

– Ты сдурел? – взглянул на него майор.

– А нам что делать? – спросил один из троих.

– Сидите здесь, – сказал Павел. – Не сегодня, так завтра, ну от силы послезавтра сюда явятся. Сколько их будет, не знаю. Они придут проверить, кто здесь находится. Желательно взять всех. Если, конечно, численное преимущество будет…

– Понятно, – кивнул второй.

– Лучше бы сегодня, – проворчал третий. – Иначе меня жена из дома выгонит.

– Вы скоро? – В дверь заглянул еще один мужчина.

– Пошли! – Павел кивнул Пицкевичу.

– Да дайте карбюратор прочистить! – отмахнулся водитель от негодующей женщины. – Сейчас уеду. Меня и так…

– Что тут у тебя? – К машине подошел пожилой мужчина.

– Да, похоже, карбюратор забит, – ответил шофер.

– Сейчас посмотрим… – Старик засучил рукава рубашки.

– Понятно, – пролезая в дыру в заборе, хмыкнул Альберт.

– Лезь в траншею, – сказал ползущий сзади Павел.

– Во дела! – приглушенно рассмеялся Потапов и пополз по узкому полуметровой глубины рву. – И давно это тут?

– Давненько, – ответил Павел. – Хотели телефонный кабель прокладывать, но потом пустили верхом. Давай быстрее!

Сзади, чертыхаясь и толкая перед собой чемодан, полз Пицкевич.

– Ну что, мужики… – Один из оперов достал из холодильника бутылку коньяка. – Может, по чуть-чуть?

– А что, – усмехнулся другой, – запросто!..