Сюрпризы Фортуны

5

Тот день начался, как и все прочие обычные дни. Агния встала с утра пораньше и отправилась к булочнику. Серафина обычно тоже долго не спала и уже к семи утра вставала вне зависимости от того, как поздно улеглась спать накануне. Поэтому приятельницы позавтракали и принялись за повседневные дела.

Агния за весь день не присела. Сначала надо было купить ткани, потом пришли две заказчицы, и они с Серафиной провели с ними часа четыре, во всех подробностях обсуждая фасоны и цвет будущих нарядов. После их ухода Серафина и Агния со вздохом упали на стулья и некоторое время молча сидели.

— А ведь сегодня вечером будет большая игра, — заметила наконец Серафина. — Придут самые нужные люди и богатые игроки.

— Да? — равнодушно протянула Агния.

— Да. А надо еще успеть разнести три заказа, закупить провизии и немного отдохнуть.

Остаток дня так и провели, в трудах да заботах. А вечером, как и обычно, Серафина отправилась встречать своих гостей, Агния же заперлась в своей комнате.

Сила, которая выгнала ее из комнаты, была совершенно непреодолимой. Но ничего Агния не могла с собой поделать. Было ли то любопытство, или просто надоело ей сидеть одной взаперти каждый вечер? Одним словом, она тайком прокралась к игральной зале и замерла за портьерой. Тут-то ее и застала Серафина.

— А-а, наконец-то! — торжествующе прошептала она Агнии на ухо. — Конец затвору? Уйдут пусть в прошлое постные денечки?

— Перестань, — раздраженно прошептала в ответ Агния, злая на то, что ее так скоро поймали с поличным.

— А что? Давно пора! — хихикнула Серафина.

Агния оглянулась и внимательно посмотрела на подругу. Та была возбуждена сверх меры. Все ее тело было напряжено и даже будто дрожало. От Серафины явственно попахивало вином, глаза ее блестели, наряд выгодно подчеркивал все достоинства ее прекрасной фигуры, а вокруг распространялся крепкий запах духов и пудры. У Агнии даже запершило в носу, и она невольно чихнула. Серафина рассмеялась, а Агния принялась оглядываться вокруг — не заметил ли кто ее присутствия. Но кажется, что никто ничего не заметил, и она успокоилась. А в зале уже давно вовсю шла игра.

— Идет, идет игра… — пробормотала Серафина. — Веришь ли, барон уже сотню выиграл! — Она ухватила Агнию за руку. — И мне уж отвалил дай Боже от щедрот своих…

— Сотню? Рублей? — переспросила Агния, подумав, что это сущий мизер и непонятно, как от этого мизера можно щедро одарить Серафину.

Серафина, обернувшись к девушке, расхохоталась:

— Рублей? Да куды там! — Она замахала руками. — Рублей! — В голосе ее звучала явная насмешка. — Тысяч сотню, не желаешь ли?

— Раз втемную! — крикнул кто-то за столом.

В ответ воцарилась тишина, а после, минут через несколько, сделался сильный шум, голоса перебивали друг друга. Ни одного слова из этого многоголосия разобрать было невозможно.

— Там что, в преферанс, что ли, играют? — спросила вдруг Агния.

— Ну да, — ответила Серафина. — И барон опять в выигрыше. — Она довольно потерла руки.

— А который из них барон?

— Да вон тот, чернявый. — Женщина указала на мужчину лет тридцати пяти.

— Как его зовут?

— Барон Вольф фон Литке.

— Природный немец? — Агния вгляделась в лицо, в котором, как ей представилось, не было ровно ничего немецкого.

— Да какое там… — возбужденно прошептала Серафина. — Только имя… Хотя кто знает? Может, и немец, только на немца вовсе не похож — ни лицом, ни характером, — подтвердила она предположения Агнии.

В этот момент барон поднял лицо от карт и насмешливо сверкнул глазами на своего визави. Агния подумала, что красавцем его никак нельзя назвать, однако был он столь обаятелен, что даже она, которая открыто последние месяца три заявляла Серафине, будто презирает всех мужчин, не могла устоять и не признать за ним особое преимущество.

— Щедрый… Не мелочный… Денег не считает… Веселый… Во хмелю буен, — шептала тем временем Серафина, перемежая свои слова крупными паузами. — И я думаю, что он шулер.

— Что? — изумилась девушка.

— А что? Ты что ж думаешь, все тут честно играют?

— А разве нет?

— Ну может, кто и честно, — протянула Серафина. — Утверждать наверное не стану, однако… — Она замолчала. — Что тут у меня обманывают — не шутка, а вот что в благородных гостиных благородные господа шулерничают, так вот то диво…

Игра пошла дальше. Надо сказать, что Агния разбиралась в картах и весьма хорошо умела играть в эту игру — в преферанс, которым не брезговал ее папенька и которого не терпела маменька. А посему довольно часто долгими зимними вечерами папенька, они с сестрицей и Савельич, старый дядька Егор Петровича Каверина, сиживали за преферансом. И ежели по началу преимущество было за игроками более старшими, то после верх стала брать Агния, да так ловко, что Егор Петрович только диву давался. Агния насторожила уши и услыхала знакомые восклицания:

— Шестерная в бубнах!

— Большой мизер!

И все такое прочее в том же духе. Агния, неволею привлеченная завораживающим зрелищем игры, будто в забытьи, вышла из-за портьеры и стала наблюдать, как и прочие девицы, бывшие в зале. Наконец, когда все кинули карты, а один из игроков, схватившись за голову, закричал:

— Опять! Опять сел! О-о… «Без» на семи!

— Извольте заплатить, — с усмешкой кивнул ему другой.

Агния перевела дух.

— Что же, господа, кто еще желает сделать ставку? — бархатным голосом спросил барон, взял в руки новую колоду и обвел присутствующих взглядом.

Глаза его скользнули и по Агнии, но, не остановившись, проследовали далее.

После того как господа проиграли каждый кряду по нескольку тысяч, никто не желал рисковать. Но, однако, и прекращать игру не хотелось. Игра сродни болезни, пока последнего не спустишь — ведь не уйдешь. Сдержанный ропот был ему ответом, и этот ропот нельзя было принять ни за согласие, ни за отказ.

— Что же? — продолжал меж тем барон, кинув колоду на стол. — Или имеете опасения? Тогда, быть может, дама пожелает сыграть? — При этих словах он медленно обернулся к Агнии, которую он уж давно заприметил, как она стояла в дверях и наблюдала за игрой.

Агния вздрогнула и не нашлась, что сказать.

— Так что? — Барон подошел к ней и с изысканной вежливостью поклонился. — Есть ли у вас что поставить?

Его красивые темные глаза блеснули усмешкой и только тут девушка осознала, какой магической силой может обладать взгляд по-настоящему обаятельного мужчины. Он взял ее за руку и подвел к столу. Сопротивляться было не только бессмысленно, но и просто глупо и некрасиво.

— Не желаете ли поставить себя? — криво ухмыльнулся один из игроков, который только что жался у стола, не решаясь сделать ставку.

— Что-то я никогда не видел эту девицу у мадам, — услышала Агния шепот за своей спиной. — Да и одета она…

— Кажется, речь шла об игре. — Барон обернулся и кинул взгляд на шептунов. Те замолчали.

Барон посмотрел на Агнию и, сжав ей руку, мягко улыбнулся.

— Так что за ставка? — выкрикнул тот, что продулся только что и все кричал «„без“ на семи». — Дамочка желает на себя сыграть? Но тут вроде игра серьезная…

— Нет, себя я поставить не желаю. — Агния неожиданно усмехнулась в ответ и решительно подошла к столу. — Но ставку сделаю хорошую. — Она лишь приметила одобрительный взгляд барона, верно угадавшего ее настроение.

Агния подошла к столу и села на любезно отодвинутый для нее тут же бароном стул. Гордо подняв голову, она твердо и с усмешкой оглядела игроков и, слегка наклонив голову, сняла с шеи медальон. Это была единственная ее дорогая вещь — золотой медальон, украшенный несколькими рубинами, подарок бабушки. Единственная ценность, что захватила она с собой из дому. Горделиво, с поистине королевской грацией и уверенностью, свойственной лишь очень избранным, она, словно явилась au jeu de la Reine [3] в Версале, кинула медальон на стол и спросила:

— Что же, кто ответит?

Игроки замерли. Барон в немом восхищении воззрился на нее, Серафина, стоявшая за портьерой, ахнула и прикрыла рот ладонью, девицы вытянули шеи и уставились на стол и на Агнию.

— Что же? — спросила она, тонко улыбнувшись.

— Я отвечу, — барон опомнился первым.

Он подошел к своему месту сел за него и достал пачку купюр.

— Здесь двадцать тысяч. Вы согласны так оценить свой кулон?

— Да, — милостиво кивнула головой Агния.

— А вы, господа? — барон оборотился к остальным игрокам.

— Что же… — протянул один из игроков, — можно и ответить.

— Да, — согласился еще один.

— Тогда… играем, не так ли? — Барон посмотрел на нее.

— Играем… Десятерная.

— Мизер.

— Шестерная.

— Семерная без козырей. Игра пошла.

…Перед Агнией лежали карты — она выиграла. Выиграла! Ее кулон, которым она так безрассудно, так безумно рискнула! И несколько тысяч сверху!..

Агния подняла голову и посмотрела на барона, ожидая увидеть гнев и растерянность и, быть может, устыдиться собственной смелости. Но барон — странное дело — улыбался, в отличие от остальных игроков, которые, плюнув, поднялись из-за стола и переключились на девиц. Да, он улыбался, будто для него проиграть свои двадцать тысяч ничего не стоило! А впрочем, Серафина говорила, что он же богач, этот будто бы остзейский барон.

— Это была мастерская игра, — произнес он, — и я надеюсь, что мы будем неоднократно иметь радость видеть вас за зеленым сукном.

— Вот еще не хватало! — воскликнул только что проигравший ей господин.

— Хабрович, вы на редкость нелюбезны! — обернулся к нему барон. — Разве можно говорить так о даме?

— О такой даме, которая выигрывает у тебя в один присест двадцать тысяч — можно! — решительно заявил Хабрович и отошел от стола, не желая далее связываться с бароном.

— А признайтесь, вы нарочно усадили ее за стол, — вдруг начал другой проигравший. — Она ваша сообщница!

— Стыдитесь, Иволгин. — Лицо барона вмиг сделалось жестким и опасным.

— А чего ради вы выхватили ее изо всех этих девиц? Кто она? Кто вы? — Иволгин завелся и, повернувшись к Агнии, уставился на нее в упор. — Как вас звать? Я вас среди девиц мадам раньше никогда не видел.

— Я не девица мадам. — Агния спокойно подала назад плечами.

— А! Вот! Она призналась! — Иволгин вскочил.

— Я ее швея, — спокойно продолжила девушка, — Вы не давали мне спать своим шумом…

— За то и поплатились, — докончил барон за нее. — И успокоимся на этом. Я, Иволгин, так же не знаю эту даму, и я так же проиграл ей. Но это не повод для оскорблений, согласитесь.

Иволгин засопел, но продолжить не решился и тоже отошел от стола.

Агния поднялась из-за стола и, бурно вздохнув, встретилась с бароном глазами. Но это был только один миг. В следующий она уже подняла со стола деньги и украшение и спокойно вышла прочь.

За портьерой она тут же попала в объятия Серафины и охавших девиц. Серафина, пища от счастья, потащила Агнию вглубь, в комнаты, и не успокоилась до тех пор, пока не оказалась с нею наедине.

— Не может быть! Не может быть! Как ты играла! А кулон? Покажи мне кулон!

Агния, которая чувствовала себя так, будто бы это не с ней, а с кем-то другим все происходит, тут же протянула кулон Серафине, и та с упоением принялась его рассматривать.

— Такая игра! Такая игра! А деньги… — с восторгом бормотала рыжая ее приятельница. — Ну, — тут она подняла глаза на девушку, — теперь ты не можешь быть просто швеей, никак не можешь. — Серафина с гордостью посмотрела на Агнию. — На эти деньги…

— На эти деньги можно долго и безбедно жить, — перебила ее Агния. — Можно уйти отсюда…

— Ну может, не так уж и безбедно, — заметила Серафина. — И ты, конечно, можешь отсюда уйти. — Голос ее погрустнел, и Агния это заметила.

— Да куда же уйти, это я так просто… Я тебя не брошу…

— Вот вздор! Тебе надо уйти отсюда! Что здесь за место для приличной женщины?

— Вы позволите?

Подруги вздрогнули и разом обернулись к двери, в которой стоял барон.

— Вы? — изумилась Серафина. — О-о…

— Я взял на себя смелость прийти сюда, чтобы поговорить с вашей очаровательной приятельницей, мадам Серафина. — Кстати, представьте же меня ей.

— Конечно, конечно… Барон Вольф фон Литке… Агния Егоровна Каверина, моя подруга.

— Вы оставите нас с глазу на глаз, мадам Серафина?

— Да, непременно. — И Серафина исчезла в единый миг, Агния даже не успела ее остановить.

— Я вас раньше никогда не видел здесь… — задумчиво произнес барон.

— Я здесь не так давно.

— Полагаю, сударыня, вас привели в это место печальные обстоятельства?

— Да, сударь, именно так. Но я повторюсь, что работаю тут всего-навсего швеей и пользуюсь добротой моей подруги.

— Серафина ваша подруга, — протянул он.

— Да, — Агния говорила твердо. — Я обязана ей жизнью, ни больше ни меньше. А вы, барон…

— Нет, для вас просто Вольф. Надеюсь, и вы позволите звать вас по имени? Столь блистательные игроки, как мы с вами, должны дружить. Признаюсь, вы даже меня застали врасплох. Но я подумал, что вам нынче выиграть было необходимо. А посему, как более сильный, уступил.

— Более сильный? — В голосе Агнии прозвучало такое сомнение, что барон невольно рассмеялся.

— Дорогая моя мадемуазель… Вы опрометчивы! Соперников надо знать очень хорошо. Вам повезло, что я не так безжалостен, как прочие, и так падок на женские чары. Признаюсь, вы были неподражаемы. Я очарован вами. И потому уступил.

Агния промолчала самым неодобрительным и недоверчивым молчанием, на которое была способна.

— Милая Агния, я шулер. Вам разве Серафина не сказала?

— Сказал.

— О-о… И вы рискнули? — Глаза его блестели, как и тогда, у стола.

Казалось, он задался целью поразить ее своим обаянием. Она подняла на него глаза, ответно улыбнулась со всем очарованием, доступным ей, и ответила:

— Я знала, что вы мне проиграете. Вы бы не смогли обидеть слабую женщину.

Барон расхохотался.

— Браво! Я не сшибся!

Он помолчал. А потом сказал:

— Вам не стоит пока покидать это милое заведение. После вы мне непременно расскажете, что вас сюда привело, а пока… Полагаю, вам стоит отдохнуть и поразмыслить над нашим будущим союзом.

— Каким еще союзом? — изумилась Агния.

Барон рассмеялся вновь:

— Деловым, деловым союзом… Вы будете иметь успех в свете, и немалый, а мне как раз не хватает именно такой женщины, как вы…

— Я ничего не понимаю, — покачала головой Агния.

— Пока и не надо. Завтра поговорим. А теперь позвольте пожелать вам покойной ночи…

С этими словами барон легко поклонился и исчез за дверью.

— Вот так дела… — протянула Агния, устало сев на постель. — Вот так дела…