Тафгай. Том 8

Глава 22

Знаете из чего чаще всего состоит сон хоккеиста, который находится в соревновательном периоде? Его мозг беспрерывно с садистским упорством перебирает нереализованные моменты. К примеру, вчера мы проиграли Монреалю — 4: 1. И вот сейчас, во сне, я видел как выкатываюсь под острым углом на ворота Уэйна Томаса и с неудобной руки подбрасываю шайбу под перекладину, но она, к сожалению, срывает и попадает в ловушку голкипера. Затем тут же включается момент номер два — на меня идёт прострел от Бори Александрова с левого борта, и я подставляю под шайбу крюк клюшки, а она, зараза, разминувшись с воротами на миллиметр, чиркнув о штангу, улетает в угол площадки. Далее снится момент номер три. Я перехватываю шайбу в средней зоне, убегаю от защитников и сблизившись с вратарём пытаюсь припихнуть её низом между щитков голкипера. Но Уэйн Томас, вовремя упав на колени, успевает эту шайбу зафиксировать. «Реализуй ты, тупица, эти три моментища, и была бы ничья!» — кричит мой мозг и включает это грустное кино сначала.

— Иван! — Вдруг дёрнул меня за плечо Валерий Харламов, сосед по номеру торонтовского отеля «Рояль Йорк». — Может, хватит дрыхнуть?

— Вчера вечером мы сыграли тяжелейший матч в Монреале, — пробормотал я, открыв один глаз. — Ночью летели, рано утром заселились, позавтракали, и теперь я имею законное право — дрыхнуть до обеда.

— Не имеешь! — Упрямо произнёс Харламов.

— Отстать, Валерий, я в печали, — буркнул я, перевернувшись на другой бок, но тут же на мою бедную голову обрушился удар гостиничной подушкой. — Сгинь, узурпатор. — Отмахнулся я.

— Вставай, говорю, сейчас тебе будет не до сна. — Валера по варварски содрал моё одеяло.

Поэтому приняв сидячее положение, но всё ещё не открыв глаза, я просил:

— Опять кто-то напился? Хатулёв? Васильев? Чехословаки выдули по нескольку литров пива? Ну правильно, у нас же сегодня вечером игра, почему бы не надраться? Или шаманидзе наколдовал себе третий глаз и теперь спотыкается на каждом шагу?

— Хуже. Мне сейчас из Принстона позвонила Маринка.

— Что-то с Фоксом? — Я наконец разлепил свои заспанные зенки.

— Ещё хуже, — сказал Харламов, который был крайне серьёзен. — В Принстон час назад позвонил помощник самого Юрия Андропова и доложил, что в Креме по нашу душу прошло заседание президиума ЦК.

— Чукотка возвращается в Москву, так? — Улыбнулся я, представив как товарищ Зимянин пакует чемоданы, а его сварливая старая жена Михаила Васильевича пилит и бьёт пластиковой выбивалкой для ковров.

— Если бы, — усмехнулся Валера, — в ЦК постановили — если мы не вернём себе первое место до 1-го января 1974 года, то команда будет расформирована.

— А вот это уже не смешно, — я потряс головой, чтобы окончательно проснуться и моментально вскочил с кровати.

Первым делом мной была извлечена из сумки записная книжка с полным расписанием всех матчей чемпионата НХЛ, где красной пастой были подчёркнуты игры нашей ледовой дружины, «Филадельфии Флайерз» и «Бостон Брюинз», самых серьёзных соперников в этом сезоне. Правда Филадельфия, которая в реальной истории должна завоевать Кубок Стэнли, выступала пока не очень, а вот Бостон выглядел значительно сильнее остальных команд НХЛ. Особенно у «мишек» выделялись Фил Эспозито и Бобби Орр.

— Так, — буркнул я, — сегодня 19-го декабря у нас матч против «Торонто Мейпл Лифс», 23-го играем с «Миннесота Норт Старз», 26-го у нас «Ванкувер Кэнакс». Затем перелёт в Москву и 28-го матч против аутсайдера «Нью-Йорк Айлендерс», и 30-го против лидера «Бостон Брюинз».

— Что у Бостона? — Спросил Харламов.

— 20-го матч с Питтсбургом, 22-го с Детройтом, 23-го с Торонто, 28-го они играют против Лос-Анджелеса и летят к нам в Москву на очную ставку. Сейчас у Бостона — 43 очка и 28 игр, у нас — 41 очко и 31 игра. Если мы выиграем все оставшиеся матчи, в том числе и последнею игру в году у Бостона, то всё равно останемся на втором месте. Ведь Бостон наберёт — 51 очко при 33 встречах, и мы наберём — 51 очко, но при 36-и проведённых матчах. Ё-моё, — буркнул я, легонько стукнув ладонью по хрупкому журнальному столику.

— Не факт, что Бостон обыграет всех соперников за этот короткий срок, — успокоил меня Валерий Харламов. — Сам знаешь — перелёты, переезды и на льду может всякое случиться. Любая случайность и победа легко превращается в ничью или вообще в поражение.

— Согласен, — пробормотал я. — Главное нам самим начать побеждать, а для этого нужно решить проблему третьего периода, на который у нас не хватает сил. Кстати, вчера хоть и проиграли, но концовку я нормально добегал. Организм сам стал что ли как-то адоптироваться к нагрузкам.

— Я то же нормально доиграл. — Кивнул Харламов. — Ну, что? Пошли собирать команду?

— Подожди, комсорг, а вдруг твоей Марине в Принстон позвонил совершенно посторонний человек? Вдруг это провокация? — Насторожился я, когда проснувшиеся мозги заработали с обычной интенсивностью. — И откуда она знает телефон нашей гостиницы, мы ведь только ночью прилетели?

— Во-первых, какой смысл постороннему человеку напоминать нам, что пора взяться за ум и начать побеждать? А во-вторых, я сам вчера Маринке звонил и сказал, в какую гостиницу мы заселимся, чтобы быть на связи.

— Всё с тобой ясно, подкаблучник, — хмыкнул я.

«Мейпл Лифс-гарден» была одной из тех арен, где в 1972 году сборная СССР скрестила клюшки с канадскими профессионалами. Поэтому в рекламе сегодняшняя игра не нуждалась. 17-тысячныетрибуны и так буквально ломились от болельщиков «Кленовых листьев». Кстати, 1-го декабря здесь же мы уже проиграли хозяевам площадки — 3: 2. Вели по ходу матча 0: 2, а за последние 15 минут не удержали и ничью. И сегодня только ленивый житель Торонто не ставил на победу своей команды. Мы напротив, как следует поговорив друг с другом по душам, кроме как безоговорочного реванша других исходов не рассматривали. Однако на первой же минуте ветеран «Мэйпл Лифс» Дэйв Кеон удачно подставил клюшку под бросок от синей линии Пола Хендерсона и на табло зажёгся счёт — 1: 0 в пользу хозяев льда.

— Всё, конец этим русским, — послышались разговоры болельщиков, сидящих за нашей скамейкой запасных.

— Да, сдулись Советы, а так хорошо начинали сезон, — ответил второй голос.

— Да, пошли они к чёрту! — Рявкнул кто-то третий. — Хоккей — это наш канадский вид спорта! И не хрен в него соваться!

— Смена, — невозмутимо на скамейке запасных скомандовал старший тренер Эл Арбор, производивший иногда впечатление человека, которому всё до одного места.

И странное дело, именно эта уверенность, что всё в конечном счёте закончится хорошо, ибо так предписано на небесах, внезапно передалась и хоккеистам. Моя первая пятёрка, сделав три передачи в средней зоне, уверенно вошла в зону атаки. Защитники Тюрин и Васильев намертво перекрыли синюю линию, а крайние нападающие Харламов и Александров, нарезая круги вокруг ворот Дуга Фавелла и перепасовываясь с защитниками, принялись меняться местами, путая своих оппонентов.

Вот около правого борта, словно из пустоты, вырос левый крайний Боря Александров. Он принял шайбу от Юры Тюрина, сделал несколько обманных движений и запустил чёрный резиновый диск ещё дальше через правое закругление вдоль борта. А на другом левом краю атаки эту шайбу выловил уже Валера Харламов. Харламов так же накрутил одно соперника, изобразил ложный замах, чтобы игрок Торонто шлёпнулся на лёд и отпасовал на Валеру Васильева. Мне же всё это время приходилось воевать на пятаке, где уже изрядно нервничали и голкипер хозяев Фавелл и два защитника «Мэйпл Лифс», которые безуспешно пытались меня вытолкать из самой «горячей точки» на площадке. А тем временем Александров и Харламов опять поменялись местами.

— Держи, Кулинар! — Гаркнул Васильев и от синей линии вырезал резкий пас в левый круг вбрасывания на Борю Александрова.

Борис же со своей стороны исполнил всё, чтобы соперники поверили в его завершающий бросок и кинулись бы на его блокировку. На обманку купился один из нападающих Торонто и голкиперДуг Фавелл, который рухнул на колени и выкатился на три метра из ворот. И в это момент Боря сделал ещё один пас. Он с силой бабахнул шайбой в борт за воротами хозяев и эта шайба после отскока вылетела точно на клюшку Валеры Харламова. И хоть нападающий находился под очень острым углом, поразить ворота Валере никто не мешал. Поэтому бросок последовал в касание. Но непослушная шайба ударилась в ближнюю штангу и отлетела на пятак, где я её и вколотил в сетку, несмотря на двух соперников висящих на моей спине.

— Гоооол! — Заорали мы, пока болельщики «Кленовых листьев» недовольно загудели, наверно жителям Торонто не очень понравилось, что счёт стал — 1: 1.

После второго периода в раздевалке слышался смех, плоские шуточки и грубые мужские подколы. К примеру, находящийся в прекрасном расположении духа Валерка Васильев просил кого-нибудь посмотреть, что ему залетело со спины в шорты, намереваясь в самый интересный момент пукнуть прямо в нос наивному товарищу. И причина такому веселью была — мы снова поймали свою игру. После 40-а минут счёт на табло «Мейпл Лифс-гарден» был уже 2: 4 в нашу пользу. Кстати, заброшенными шайбами отметились — Фарда с передачи Недомански, забил Йобчик с очень хорошего паса Васильева и 4-ю шайбу забросил Хити, которому помогли Хатулёв и всё тот же Веслав Йобчик. Но самое главное — все тройки нападения прибавили в качестве взаимодействия. Теперь каждое игровой сочетание могло и подержать шайбу, и разыграть стремительную контратаку, и обменяться друг с другом слепыми передачами, которые ставили соперника в тупик.

— Весла, ёкарный бабай, ну посмотри, что мне в шорты залетело, чешется сил нет! — Пристал Валерка Васильев к польскому нападающему.

— Латно, давай, — заулыбался поляк и встал с лавки.

— Васька! — Гаркнул я. — Ты вообще соображаешь, что своей тупой шуточкой можешь разжечь международный конфликт? Весла, сядь!

— Скажите пожалуйста, уже и пёрнуть в свободной стране свободно нельзя, — обиделся Васильев. — Мы на каждой игре это дело нюхаем и ничего.

Защитник ткнул пальцем в сторону нашего врача и по совмещению шамана Джона Волкова Смита, который накладывал фирменную вонючую примочку на руку немецкого гренадёра Йоахима Цише. Гэдэеровцу шайба угодила в незащищённое место на предплечье и теперь кисть с большим трудом сжималась и разжималась.

— Потерпи Йоха, через фюнф минут боль уйдёт, — бухтел себе под нос шаман Волков.

Немец конечно же с достоинством Вотана, германского бога ярлов и конунгов, терпел. И вдруг мне в голову пришла хорошая идея.

— Товарищ, Джон Смит, — обратился я к шаманидзе. — А вот эта твоя целебная субстанция, назовём её так, регенерирует повреждённые ткани? Я правильно понимаю?

— Ес, — недовольно пробурчал Волков.

— Ес, ес, ОБХС, — захохотал, сидящий рядом на лавке, Валерий Харламов, — ты, Иван, на что намекаешь?

— А ведь в перенапряжённой мышце, как раз и возникают повреждения мышечных волокон. Мужики! — Обратился я к команде. — А давайте-ка мы вот эту целебную жижу намажем на мышцы ног! В третьем периоде нас начнёт накрывать усталость, а тут уже всё к регенерации готово.

— Я против, — пискнул шаманидзе, — нужны предварительные испытания.

— Я тоже против, — категорически высказался защитник Васильев. — Вонять же будет.

— Запомни, Валера — победы не пахнут! — Рыкнул я и сам первым пошёл втирать шаманскую специфическую мазь.

Надо сказать, что так резво в третьей 20-минутке наша команда ещё никогда не бегала. Ноги буквально парили надо льдом. Голкипер Торонто Дуг Фавелл за первые пять минут отразил десять наших бросков. Народ на трибунах больше не высказывался по тому поводу, что сдулись «Советы», наоборот теперь многие болельщики свистели в адрес своей команды, которая хаотически отбивалась.

А на 55-ой минуте матча мы с Харламовым разыграли шикарную комбинацию. «Мейпл Лифс» к этому моменту немного опомнились и побежали отыгрываться, ведь счёт на табло 2: 4 требовал от хозяев более активных действий. И в одной из таких атак соперника мне удалось перехватить шайбу в средней зоне, заложить резкий разворот, так называемую «улитку», и, сбросив с плеч центрфорварда Торонто, с отскоком от борта я отдал пас на убегающего вперёд вдоль правого борта Валерия Харламова. Валера же, сделав несколько интенсивных шагов, пулей вылетел один на один. Кстати, защитники Торонто в это момент, столкнувшись друг с другом, грохнулись на лёд, чем вызвали дополнительное недовольство на трибунах.

Фавелл, которому ничего не оставалось, выкатился из ворот, сокращая угол обстрела. И тут Харламов объехал его через правое плечо, укатился за ворота и отпасовал на накатывающего по центру Валерия Васильева. Почему Васька прибежал в атаку раньше Бори Александрова я разобрать не успел. Но сейчас это было уже не важно. Ведь Васильев, сделав богатырский замах, убойным щелчком чуть-чуть не порвал сетку пустых ворот «Торонто Мейпл Лифс».

— Гоооол! — Заорали мы и наша скамейка запасных, а на табло высветился счёт — 2: 5, поэтому разочарованные болельщики «Кленовых листьев» медленно стали покидать ледовую арену.

После финальной сирены меня перехватили на экспресс интервью местные телевизионщики.

— Как оцениваете сегодняшний матч? — Сунув мне под нос микрофон, спросил высокий и худой корреспондент.

— По пятибалльной системе на три с плюсом, — ответил я, стирая со лба пот. — Должны были побеждать более уверенно. В самом конце пропустили необязательную шайбу, из-за чего считаю, что счёт 3: 5 не отражает нашего преимущества на площадке.

— Да, но вы давно не побеждали, — возразил телевизионщик. — Кстати, с чем был связан спад в результатах вашей команды? И когда к вам подъедут новые хоккеисты? Нельзя же весь чемпионат играть в 13 полевых игроков.

— Вы сами ответили на свой вопрос, — усмехнулся я, — нельзя играть в 13 полевых, отсюда и спад в игре. А новые «Красные звёзды» взойдут на небосклоне НХЛ после 1-го января 1974 года. Поэтому смотрите хоккей, приходите на хоккей всей семьей, особенно на матчи «Москоу Ред Старз». Всё! Всем мира и добра!

Я убрал от своего носа микрофон и пошагал в раздевалку, чувствуя как ноги «наливаются свинцом». А около раздевалки меня перехватил шаман Волков и зашептал:

— Иван, я требую срочно остановить эксперимент с мазью. У нас, у шаманов, так не принято — внедрять целебные примочки без предварительных испытаний. Вот с чаем переборщили и вспомни, какая последовала рецессия.

— Ты же сам сказал, что твой чай можно безболезненно принимать целый месяц, — недовольно проворчал я.

— Мало ли что я сказал, — почесал свой шаманский затылок Джон Смит Волков.

— Давай поступим следующим образом, матч против Миннесоты играем без волшебной примочки. А далее с Ванкувером, с «островитянами» и обязательно против Бостона играем только с твоей мазью, чего бы нам это не стоило в будущем. Потом будем зализывать раны. Сейчас на повестке дня главный вопрос такой — быть команде или не быть вообще?

А в раздевалке тем временем многие почувствовали ноющую боль в мышцах ног, поэтому сидели на лавках не шевелясь. Только защитнику Васильеву всё было нипочём. Он сегодня отметился заброшенной шайбой и отдал одну голевую передачу, поэтому по раздевалке ходил гоголем и хвастался новеньким одеколоном, который купила на распродаже его жена Татьяна.

— Значит, мужики, делам так, — горланил он, — намазываем эту шаманскую вонючку на ноги, а сверху прыскаем моим одеколоном. То есть каждый прыскает своим одеколоном. И будет нормалёк!

— Дай понюхать, — буркнул я и, взяв бутылёк с надписью «aramis», аккуратненько его нюхнул.

Нос моментально ухватил приятный запах цитрусовых и ещё чего-то лесного, но мне так захотелось зазнайку Васильева урезонить, что я невольно прочитал небольшой стишок:

Заказал духи по почте,

В дом посылочку принёс.

Разрезаю, открываю,

Оказалось — дихлофос.

— Иди ты, Иван, в пень, — обиделся защитник, когда все остальные попадали со смеху.

Рождественский сочельник вечером 24-го декабря я встречал в Чикаго в кругу родителей и родственников Лизы Савьер-Тафгаевой. Ибо, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Это у нас в СССР главный праздник Новый год гуляется с 31-го декабря на 1-е января, а в США главный праздник в году наступает на семь дней раньше. И если не считать небольшой религиозный окрас Рождества, то по сути наши празднования идентичны. Что у нас, что здесь на столы выставляется огромное количество блюд и во время долгого ужина дарят подарки, произносят тосты, смотрят телевизор и танцуют под любимые мелодии.

Я естественно не танцевал, так как моя ненаглядная женушка должна была со дня на день родить первенца и ей было совсем не до плясок. А вот отвечать на большое количество вопросов касающихся хоккея мне приходилось.

— Что там думает ваш Брежнев, почему вам не присылают новых хоккеистов? — Ворчал любимый дядюшка Лизы, не то бывший пожарник, не то бывший пожарный инспектор. — Вы же уверено шли на первом месте, а теперь отстаёте от Бостона на 3 очка. И Монреаль вам на пятки наступает. Вот свежая газета.

Лизин дядюшка сунул мне турнирную таблицу Восточного дивизиона, которую я уже знал наизусть:

Восточный дивизион

_____________________________очки__игры___в___н___п___шайбы

Бостон Брюинз (США)_________ __47____31___22___3___6____143 — 88

Москва Ред Старз (СССР)_________44____32___17___10__6____129 — 95

Монреаль Канадиенс (Канада)____42____33___18___6___9____112 — 93

Нью-Йорк Рейнджерс (США)______39____35___15___9___11___127 — 107

Торонто Мейпл Лифс (Канада)____34____35___14___6___15___130 — 105

Баффало Сейбрз (США)__________33____33___14___5___14 ___107 — 109

Детройт Ред Уингз (США)________27____34___11___5___18____98 — 151

Нью-Йорк Айлендерс (США)______21____33___5___11___17___72 — 101

«Да, — подумал я, — зря мы послушали шамана и после победы над Торонто, сыграли с Миннесотой без волшебной мази. Ничья 2: 2 — это не то счёт, который нас безоговорочно устраивал. Однако и Бостон нам сделал большой подарок. Он неожиданно проиграл Детройту — 2: 4 и теперь до конца нового года у „Бостон Брюинз“ оставался один матч против Лос-Анджелеса и наша долгожданная встреча тет-а-тет. Нам же 26-го декабря предстояла игра с Ванкувером, далее 28-го матч с „Нью-Йорк Айлендерс“, и значит после очной встречи с Бостоном 30-го декабря мы, в случае всех трёх побед, набирали 50 очков и выходили на столь нужное первое место».

— Что думает товарищ Брежнев? — Пожал я плечами. — Это знает только сам товарищ Брежнев. Но давайте посчитаем вместе. Во-первых, Леонид Ильич должен контролировать как идёт выполнение очередной пятилетки. Во-вторых, наш генеральный секретарь ежедневно мониторит состояние сельского хозяйства. И наконец, в-третьих, товарищ Брежнев должен следить, чтобы в стране не было ни коррупции, ни казнокрадства. Потому до хоккея у него элементарно не доходят руки. Хотя хоккей товарищ Брежнев любит, иначе меня бы здесь не было.

— Если тебя, Иван, послушать, то ваш Брежнев — просто гений какой-то, как Эйнштейн, — продолжил на меня наседать любимый дядюшка жены. — Тогда почему у вас в СССР всё в дефиците, а у нас, где президент занят лишь политикой, в магазинах полное изобилие? Даже ваши спортсмены здесь пачками хватают джинсы и везут их на продажу в Союз. Неужели вам не под силу пошить самые обычные брюки из плотной хлопчатой ткани?

— Вот поэтому давайте выпьем за дружбу народов, — предложил я, налив себе, как спортсмену, сок, а остальным красного вина. — Ведь если мы не будем покупать ваши джинсы, то у вас закроются некоторые фабрики, люди потеряют работу, перестанут платить налоги и займутся криминалом. Или я не прав? — Я хитро посмотрел на въедливого дядю своей супруги, который не нашёлся, чем возразить.

— Ваня, что-то мне не хорошо, — вдруг закапризничала Лиза. — Проводи меня в мою комнату.

Я, конечно же, мигом вскочил со своего места и очень нежно помог выйти Лизе из-за стола, стараясь больше ни с кем не вступать в дебаты по поводу коммунистов и товарища Брежнева. Далее мы медленными шажками двинулись на второй этаж. И когда моя жена легла на кровать, то она, словно предсказательница Ванга, спросила:

— Ты, Ваня, мне весь вечер что-то не договариваешь. Признайся, я стала не красивая? Я толстая? Ты меня больше не любишь?

— Ты красивая, худая и я тебя люблю, — ответил я. — Но я действительно кое-что хочу сказать. Только не надо волноваться. Это пустяки, по сравнению с мировой революцией.

— У вас в СССР произошла революция? — Глаза моей ненаглядной стали в два раза больше.

— Это присказка такая, — улыбнулся я. — Это касается хоккея. Если мы не выиграем три последних матча в этом году, а такое может быть, то я на время останусь в Москве. Но ты не должна волноваться.

— Тебя сошлют в Сибирь? В эту Воркутушу? Или в эту Колымку?

— Нет конечно, просто команду расформируют. — Я как маленькую девочку погладил Лизу по голове. — Поэтому в Москве придётся решать контрактные проблемы, заниматься разной бумажной волокитой. Но если я задержусь там на очень большой срок, тогда ты сама летом прилетишь ко мне вместе с сыном. И запомни, чтобы не случилось — всё будет хорошо.

— И всё-таки мой дядя прав, — заворчала жена, — что-то в вашей стране не так. Ты стараешься, играешь, не жалеешь себя, ты лучший бомбардир НХЛ, «Красные звёзды» находятся в лидерах лиги, а вас хотят закрыть и не дают дозаявить новых хоккеистов. Это не нормально. Это какая-то глупость.

— Как говорил русский писатель Владимир Гиляровский: «В России нашей две напасти: внизу — власть тьмы, вверху — тьма власти», — сказал я, криво усмехнувшись. — Ничего, мы тут с шаманом одну штуку разработали, хрен мы так просто сдадимся.

В среду 26-го декабря на лёд ванкуверского «Пасифик Колизиум», куда с большим трудом вместилось больше 16-ти тысяч человек, на третий решающий 20-минутный отрезок матча мы выходили как на последний бой. К сожалению в первые два периода буквально всё получалось у хозяев площадки: и быстрые контратаки, и шикарные по точности броски, и сверхудачная игра в неравных составах. Пять раз удалялись наши хоккеисты, и четырежды «Ванкувер Кэнакс» реализовывал лишнего игрока.

Если бы не шайбы заброшенные Хатулёвым и Недомански, которые немного подсластили горькую пилюлю, то третий период оказался бы просто формальностью. Но пока на табло горел счёт всего-навсего 4: 2 в пользу «касаток», шансы зацепиться за игру всё ещё были. Тем более в перерыве шаманской мазью не побрезговал никто. Кстати, Джон Смит Волков её немного доработал, избавив снадобье от запаха нестираных носков смешанных с душком птичьего помёта. И теперь, если к нам принюхаться, то можно было уловить лёгкий аромат хвойных иголок.

Кроме того в команде произошло ещё одно изменение. Голкипер Виктор Коноваленко, честно признавшись, дескать всё плывёт перед глазами, сам попросил заменить его на Холечека.

— Ясно, в самолёте укачало, — кивнул я тогда и сказал парням, — мужики, у нас 20 минут на то, чтобы спасти матч и самих себя. Поэтому давайте без лозунгов просто покажем свой лучший хоккей. Не тот соперник Ванкувер, чтобы перед ним пасовать.

— Вообще что ли не пасовать? — Спросил Васильев.

— Вася, это в переносном смысле сказано, — хохотнул Харламов и та часть команды, для которой русский язык был родным, захихикала.

Но тут вышел на середину раздевалки старший тренер Эл Арбор и на ломанном русском произнёс более зажигательную речь:

— Я вами гордиться! Окей?

— Окей! — Заорали мужики и громче всех загорланил Валера Васильев.

Вот с таким настроем команда в прямом смысле слова вылетела на лёд ванкуверской спортивной арены. Ещё органист доигрывал простенькую хоккейную мелодию, ещё зрители после перерыва не успели занять свои места, дожёвывая на ходу гамбургеры, а мы уже влетели в зону защиты «касаток».

Точнее шайбу в правое закругление привёз Валерий Харламов, обыграв по пути одного игрока «Ванкувер Кэнакс». Далее последовал пас назад на синюю линию, которую вовремя закрыл Юра Тюрин. И он же в свою очередь перевёл шайбу на левый борт под бросок Валерия Васильева. Васька занёс клюшку чуть ли не за ухо и без колебаний махнул со всей дури по чёрному резиновому диску.

Лично я даже на мгновение зажмурился, ожидая, что шайба просвистит со скоростью звука. Однако если замах у Валеры вышел на рубль, то бросок получился на копейку. Шайба корявенько проползла мимо двух игроков соперника и вылезла точно под крюк моей загребущей клюшки. Кистевой бросок я сделал быстрее, чем успел подумать, что надо бы бросить. А высоченный голкипер «касаток» Гэри Смит даже не успел призадуматься, как красный фонарь вспыхнул за его воротами, просигнализировав, что счёт уже — 4: 3.

— Гоооол! — Заорали мы.

— Коуч Эл, я эту шайбу посвящаю тебе! — Рявкнул Валерка Васильев, проезжая мимо нашей скамейки запасных.

— Ес, Вася, — сказал Эл Арбор по-английски, — над броском надо бы ещё поработать.

— Чё, ещё штуку забить? — Не понял Васильев язык Шекспира и Байрона. — Мужики, что-то тренеру не понравилось. Поехали ещё банку заколотим.

Мы естественно вернулись к центральному кругу вбрасывания, так как отыграли всего двадцать секунд и приготовились вновь удивить соперника. И как по заказу, после выигранной на точке шайбы, через левый борт в зону атаки прибежал уже Боря Александров. Борис так же попытался обыграться через синюю линию, но на сей раз Васильев и Тюрин застряли в средней зоне.

Поэтому пас пошёл на меня, который ворвался через центр с одним хоккеистом «Кэнакс» в обнимку. Это был центрфорвард Андре Будриа, невысокий, но коренастый канадец ехал следом, держа меня клюшкой словно крюком. Из-за чего я принял шайбу на конёк, и по-футбольному вторым касанием отпасовал направо. И тут справа без раздумий и сожалений щёлкнул по воротам Гэри Смита Валера Харламов. Смит вовремя среагировал ловушкой, но шайба по-предательски миновала ловушку, скользнула под мышкой и забилась в стеке.

— Ууууу! — Разочарованно ухнула переполненная спортивная арена, которая не ожидала такой прыти от недоукомплектованной советской ледовой дружины.

— Гооол! Дааа! — Заорали мы, радуясь тому, что счёт стал 4: 4.

К сожалению, после стартового очень резвого начала, матч незаметно перетёк в вязкую позиционную борьбу. Соперник стал плотнее встречать нас в средней зоне, а мы, заполучив синицу в руки, стали как-то осторожничать и перестали бегать в атаку большими силами. Теперь пара наших защитников не подключалась к активным действиям на чужой синей линии, а барражировала либо около центрального круга, либо около своей зоны защиты.

Но за четыре минуты до конца, такая тягомотина надоела уже старшему тренеру Элу Арбору. И он впервые за всё время сотрудничества на нас наорал:

— Какого чёрта вы делаете⁈ Какого хрена вы валяете дурака⁈ Вам надоела НХЛ⁈ Тогда катитесь к своим чёртовым мамочкам! Сосунки! Тупицы! Идиоты!

Парни тут же посмотрели в мою сторону, ожидая перевода.

— Тренер Эл сказал, что если мы сейчас не пойдём на штурм ворот «Кэнакс», то он нас перестанет уважать. Так в хоккей взрослые мужики не играют, — пересказал я в общих чертах эмоциональный всплеск тренера.

— Правильно! — Рявкнул Васильев и, показав большой палец тренеру, добавил. — Окей Эл!

— Смена, — хмуро произнёс Эл Арбор и моя первая пятёрка вышла на ледяное поле.

— Хватит, всей пятёркой идём в атаку, — проворчал Валерий Васильев, когда я встал на точку вбрасывания в средней зоне около левого борта недалеко от чужой синей линии.

— Харлам, как только, так сразу откатывайся к правому борту! — Быстро скомандовал я Валере Харламову.

Не зная понял ли мой замысел нападающий, но после броска судьи шайбы на лёд, я шлёпнул по ней так, чтобы она полетела в зону атаки в сторону правого закругления. Вот не зря Харламов во все времена считался наиболее умным хоккеистом, так как он первым пересёк синюю линию, первым дотянулся до шайбы, но, оказавшись под острым углом к рамке ворот Гэри Смита, как всегда опять начал мудрить.

— Бросай пооо! — Крикнул я и, столкнувшись с хоккеистом «Кэнакс», растянулся на льду.

Однако Валера, услышав мой выкрик и не разобрав слов, не глядя отпасовал в моём направлении. И тут как тут выскочил на передачу разъярённый Валерий Иванович Васильев. Замах от уха, щелчок и его клюшка разлетелась на два отдельных куска, но и шайба словно пуля устремилась в левый верхний угол ворот соперника. Гэри Смит дёрнулся, но в следующее мгновенье увидел шайбу уже в сетке за своей широкой спиной.

— Даааа, б…ть! — Заорал Валерий Васильев и побежал обниматься со всей нашей скамейкой запасных. — Даааа, сука! Дай я тебя обниму коуч! — Голосил он, перемахнув через борт, где смущённый тренер Эл спрятаться от поздравлений всей команды уже не мог.

После того как отзвучала финальная сирена, и после того, как наша команда пять минут радостно отпрыгала в центре чужой спортивной арены, в гостевой раздевалке стояла почти гробовая тишина. Лично я смотрел в одну точку, не в состоянии пошевелиться. Действие шаманской мази закончилось и мышцы всего тела нестерпимо ныли и болели. Кстати сказать, в самой концовке матча я с помощью Валеры Харламова и Бори Александрова закатил ещё одну шайбу в пустые ворота «Ванкувера Кэнакс», сделав окончательный счёт — 4: 6 в нашу пользу. Но радоваться такой волевой победе не было сил. Тем более впереди команду ждал длинный перелёт в Москву и два самых важных матча в этом 1973 году.