Там, где живут березы

ВЕДЛОЗЕРО

После ужина дед Егор стал куда-то собираться. Облачившись в брезентовые штаны и тёплую фуфайку, он взялся за сапоги. Резиновые сапоги у деда были высокие, выше колен.

— Дедушка, ты далеко? — спросил Миша, подавая деду тяжёлый сапог.

— Сеть ставить, — сказал дед.

— Рыбачить?

— Угу.

— А мне… а мне можно с тобой?

Дед кивнул и посмотрел на внука весело и одобрительно.

— Да ты в уме? — всполошилась бабушка, убиравшая со стола посуду. Размахивая руками, она зачастила: — Мальчонка в жизни не видел воды… а на озере — эвон — волны шевелятся! Да и у тебя, старый… спина отнялась. Не к спеху дело!

Основательно, не спеша обувался дед Егор. А обувшись, пристукнул сначала правой, а потом левой ногой. Поднял голову и сказал, опережая Мишу, готового вот-вот расплакаться:

— Ветра нет. Где они шевелятся, волны твои? А спина — пройдёт… Проворнее, Микко!

Некоторое время спустя Миша уже сидел в старой, видавшей виды рыбацкой лодке. Дед же Егор, пристроившись на корме, колдовал над подвесным мотором. Чихнув раз-другой, мотор вдруг взревел, готовый, казалось, взорваться. Но дед тотчас укротил его, повернув какой-то рычажок. Отвалив от каменистого берега, лодка устремилась навстречу тишайшему простору.

Счастливый Миша весело посматривал на удалявшийся мыс с банькой у самой воды, на высокие, с алыми стволами берёзы над обрывом и махал, махал рукой маме и бабушке на берегу.

Вот лёгкая моторка повернула вправо, и крутой мыс с берёзами сразу остался где-то позади. Миша жадно вглядывался в беспредельную даль — всё ещё отрадно светлую, всё ещё не подвластную чарам глухой, убаюкивающей дрёмы.

«Оно — как море, дедушкино озеро, — думал Миша. — И слева, и справа берега чуть заметны. А тот берег, за который солнце село, и подавно не виден».

Лодка всё так же шустро неслась вперёд и вперёд, горделиво задрав кверху просмолённый нос. В лицо дул ветерок — ласковый, духовитый. Наверное, из дальних остывающих ложков приносил ветер запахи скошенных трав.

Но вот умолк мотор, и стало тихо-тихо. Так тихо, что Миша вдруг услышал коровье мычанье, доносившееся с дальнего холмистого мыса.

— Мы приехали? — спросил Миша.

— Эге, — кивнул дед Егор и бросил за корму якорь с буем-кувасом.

Миша собрался спросить, не нужна ли его помощь, как дед сказал:

— Опусти, Микко, вёсла. А теперь чуть шевели ими. Заноси сперва вперёд, а потом на себя тяни. Эге! Ну, ещё! И ещё!

Пока Миша, потея от усердия, учился работать вёслами, дед Егор опускал в воду метр за метром мелко-ячеистую сеть, травянисто-зелёную — под стать воде.

Лодка не спеша удалялась от того места, где покачивался на сонной волне крестообразный кувас, оставляя позади себя, словно точки, берестяные поплавки. Наконец за борт были выброшены последние метры сети, а вслед за снастью полетел и второй якорь.

— Всё, Микко! — сказал дед Егор повеселевшим голосом. — Суши вёсла. В лодку опускай. Добро! Ты у меня как суури… совсем как большой помощник!.. Комары не заели?

— Не… не больно чтобы. — Миша сбил на затылок вязаную шапочку и провёл искусанной комарами рукой по мокрому лбу. Спросил: — А рыба, дедушка, она когда поймается?

Дед хмыкнул в бороду.

— За ней мы поутру отправимся. Глядишь, на твоё счастье, не пустыми окажутся сети.

— Пусть будут полные! — сказал Миша.