Танцуя с Кларой

Глава 2

У Клары действительно на следующий день был посетитель. Он вошел после обеда в гостиную дома на площади Серкус, который она снимала, следуя по пятам за экономкой.

— Моя дорогая Клара, — сказал он, направляясь к ней через комнату и протягивая руки. — Я приехал, как только получил от тебя известие. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Мистер Уайтхед, — ответила она, тепло ему улыбаясь и пожимая в ответ его руки. — Я знала, что вы приедете. Надеюсь, это не создало вам ужасного неудобства.

Больше они ничего не могли сказать, пока две мисс Гровер, сестры-близнецы неопределенного возраста, и полковник Ратледж с супругой их не покинули после нанесения послеполуденного визита. Клара представила вновь прибывшего как мистера Томаса Уайтхеда из Лондона, близкого друга ее покойного батюшки.

Гарриет проводила гостей до входной двери. Прежде чем покинуть комнату, она обернулась.

— Клара, если я тебе понадоблюсь, то я буду в своей комнате, — сказала она. — Надеюсь, мистеру Уайтхеду удастся втолковать тебе всю неразумность твоей идеи.

— Звучит зловеще, — произнес мистер Уайтхед, когда дверь за ней закрылась. Он сел на кресло рядом с Кларой и улыбнулся ей. — Что случилось, моя дорогая? Какие-то трудности?

— Ужасно, что мне пришлось вытащить вас из Лондона с такой поспешностью, — сказала она. — А миссис Уайтхед не приехала с вами?

— Мириам понадобится неделя, чтобы собрать вещи, даже для срочной поездки, — усмехнулся он. — Вообще-то она готовится закрыть наш дом на остаток лета. Мы переезжаем в Брайтон. Неделей позже твое письмо могло не застать меня дома. Так в чем проблема?

— О, Боже, — сказала Клара. — Я не уверена, что это проблема. Хотя возможно. Я подумываю выйти замуж.

Он удивленно поднял брови и взял одну из ее хрупких ладоней в свои.

— Но это же отличная новость! — воскликнул он. — Мириам действительно расстроится, что не поехала со мной. И кто же этот счастливчик?

— Он еще не сделал предложения, — ответила она, — хотя, как мне кажется, собирается. Проблема в том, что он охотник за приданым. Мне кажется, что, вероятнее всего, у него нет ни гроша.

Кустистые брови мистера Уайтхеда резко сошлись на переносице.

— Клара? Что случилось? Ты влюблена в этого молодого человека? — спросил он.

— Нет, — ответила она. — Но думаю, что выйду за него, если он и правда сделает мне предложение. Уверена, вы заметили, что Гарриет очень сердита на меня из-за этого.

Мистер Уайтхед отпустил ее руку и откинулся на спинку своего кресла.

— Думаю, тебе лучше все мне рассказать, — сказал он. — Полагаю, ты именно из-за этого меня вызвала.

Она улыбнулась.

— Я позвала вас, потому что со времени смерти папы я считала вас почти что вторым отцом, — сказала она. — Как вы сами того хотели. Вообще-то мне больше нужен совет в финансовом вопросе. Когда я выйду замуж, вся моя собственность и все денежные средства будут принадлежать моему мужу?

— Как правило, так и бывает, — сказал он. — Но в брачном соглашении можно прописать это положение по-другому.

— Ага, — сказала она. — Это то, что я хотела узнать. Прошу вас, вы должны рассказать мне, как это сделать. Вы помогли мне разобраться с делами после смерти папы. Не знаю, как бы я справилась без вас. Вы оказали мне деловую помощь, а миссис Уайтхед и Гарриет обеспечили необходимой моральной поддержкой. Вы также помогли мне мудро вложить деньги. Видите, я абсолютно вам доверяю.

— Ну еще бы, Клара, — сказал он. — В конце концов, твой папа был моим сослуживцем в Индии и лучшим другом. Итак, кто этот мужчина? Кто-нибудь, кого я знаю?

— Мистер Фредерик Салливан, — ответила она. — Старший сын лорда Беллами. Знаете его?

— Салливан? — Он нахмурился. — Бессмысленно говорить, что я надеюсь, что ты пошутила, так ведь, Клара? Ты бы не позвала меня, если бы это было не всерьез. Что ты знаешь о нем?

— Что он невероятно красив, — сказала она с полуулыбкой, — и очарователен. Ах, да, и что он ощущает ко мне пылкую страсть.

— Неужели? — Мистер Уайтхед поднялся на ноги и задумчиво уставился на нее сверху вниз. — Вот мошенник!

Ее улыбка стала печальной.

— Неужели в это настолько невозможно поверить? — спросила она. Но сразу же жестом руки остановила его. — Вам не нужно отвечать на этот вопрос. Конечно, это невозможно. Я ни на мгновение не заблуждалась на этот счет.

— И все же, — продолжил он, — ты всерьез подумываешь о том, чтобы выйти замуж за этого негодяя, Клара? Это очень на тебя не похоже. Что я упустил?

— Многое, — ответила она. — Так он негодяй, мистер Уайтхед? Что вам известно о нем?

— Беллами, по всеобщему мнению, довольно богат, — ответил он, — и достаточно щедр. Но Салливан просто необузданный парень, Клара. Совершенно безответственный. Он игрок, а также — да, это следует сказать — волокита. Полагаю, его все еще принимают в хорошем обществе, но поговаривают, что отцы, имеющие подходящих дочек, держат их подальше от него. Теперь я вижу, как мудро они поступают.

— Я так и думала, — сказала Клара. — Вы не сказали мне ничего, о чем я сама уже не догадалась. Значит, как видите, мне понадобится очень тщательно составленное брачное соглашение.

— Клара. — Он постоял, молча глядя на нее в течение нескольких секунд, а затем снова сел. — Зная правду, ты, конечно, не можешь всерьез рассматривать дальнейшую реализацию своих замыслов. Ты же сама уже поняла всю неискренность его заявлений о любви, и ты сама призналась, что ты его не любишь. Или это было неправдой? Вовлечены ли в это твои чувства?

— Вовсе нет, — ответила она. — Я не слепа к тому, что может привести меня к ложным ожиданиям. Я не буду разочарована, потому что не жду слишком многого. Но я не передумала.

Он уставился на нее, потеряв дар речи.

— Видите ли, вы упустили человеческий фактор, — продолжила она. — Я все еще довольно молода и, безусловно, богата, чтобы привлечь мужа. Я не жду, что завоюю любого мужчину. Этому препятствует множество факторов. Нет, не пытайтесь мне возражать. Вы будете ко мне добры, но я знаю правду. Только мои деньги могут купить мне мужа. Вам кажется жалким и ужасно глупым, что я готова позволить такому случиться со мной. Но есть человеческий фактор. Мне нужен муж. И мне нужен брак.

— Но не такой, где не будет любви, — взмолился он, снова беря ее за руку. — Не такой, где не будет логичного ожидания его дальнейшего развития, Клара. Не делай того, о чем ты потом вечно будешь сожалеть. А ты пожалеешь об этом, милая.

— Возможно, — сказала она. — Но, может быть, и нет. Или не так сильно, как вы опасаетесь. Мне кажется, моя нынешняя жизнь рано или поздно станет для меня невыносимой.

— Клара. — Он похлопал ее по руке свободной рукой. — Живи с нами, со мной и Мириам. Ты будешь нам дочерью и составишь Мириам компанию. Ты уже однажды, после смерти своего отца, отказалась. Соглашайся сейчас. Тебе не нужно жить одной. Тебе нет нужды испытывать одиночество.

— Ничего такого и нет, — ответила она. — По крайней мере, в том смысле, который вы подразумеваете. У меня есть верная подруга Гарриет и другие друзья. Вы же знаете, что, хотя мне нравится по возможности появляться в обществе, мне не обязательно делать это, чтобы пообщаться. Сегодняшние визиты отнюдь не были чем-то необычным. Но если завтра прозвучит предложение — он обещал после полудня придти с официальным визитом, — то я его приму.

— Но почему именно Салливан, Клара? — спросил он. — Мы можем найти тебе гораздо лучшего мужа. Кого-то, кто, хотя и женится на тебе из-за твоих денег, будет готов хорошо с тобой обращаться. Салливан — никчемный прожигатель жизни.

— Красивый прожигатель жизни, — парировала она. — Возможно, я хочу купить красоту, мистер Уайтхед. В моей жизни ее так немного.

Он вновь отпустил ее руку.

— Хотел бы я, чтобы Мириам была здесь, — сказал он. — Я никогда не умел давать личные советы, Клара, только финансовые. Но сейчас ты не похожа сама на себя. Ведь ты всегда была такой рассудительной.

Она улыбнулась.

— Не волнуйтесь за меня, — сказала она. — Мне нужен ваш опыт. Посоветуйте мне, пожалуйста, как не дать моему красивому прожигателю жизни пустить меня по миру.

Таким образом, их беседа, наконец, перешла в обсуждение условий брачного соглашения, которое будет предложено мистеру Фредерику Салливану, если он действительно сделает ей на следующий день предложение. Клара всегда верила в финансовую проницательность лучшего друга отца — а в последнее время и ее собственного, — так что она доверилась ему и в этом случае. Но в одном условии она была непреклонна.

Ее приданое должно было быть достаточно большим, чтобы покрыть долги мистера Салливана. Ведь это, без сомнения, и было причиной, по которой он собирался на ней жениться. Они, конечно, не знали, насколько велики его долги. Клара твердо отказалась и от того, чтобы спросить об этом у самого мистера Салливана, и от того, чтобы выяснить это окольными путями.

— Я не стану выходить замуж за мужчину, которого только что унизила, — сказала она, — или за которым шпионила.

— Но у нас нет других способов это выяснить, Клара, — сказал мистер Уайтхед.

— Могут ли его долги быть выше десяти тысяч? — поинтересовалась она.

— Будем надеяться, что нет, — скривился он. — Даже для такого, как он, это очень большая сумма, Клара.

— Значит, мое приданое составит двадцать тысяч фунтов, — сказала она. Клара отказывалась менять свое решение, несмотря на бесконечные утверждения мистера Уайтхеда, что она слишком великодушна и что это глупо.

Мистер Уайтхед был готов выступить в роли поверенного Клары и обсудить брачное соглашение. По его словам, он едва ли мог притвориться ее опекуном, поскольку Клара уже несколько лет была совершеннолетней. Однако он мог бы сыграть роль доверенного лица ее отца по вопросам имущества и денежного состояния и сказать, что она была не совсем вольна распоряжаться ими по собственному разумению. За ней дадут щедрое приданое, но остаток ее денег должен быть сохранен на ее имя.

Клара обдумывала эту ложь. Она не хотела начинать свой брак с обмана, хотя, конечно, с его стороны вранья будет предостаточно. Однако она также не желала вступать в брак, в котором ее муж будет чувствовать себя униженным, зная, что именно из-за нее ему не доверили полную заботу о ней, как было у других мужей. Она не хотела, чтобы он узнал правду. Значит, нужно было солгать.

По совету мистера Уайтхеда, ее наследником по-прежнему должен был оставаться дальний кузен, по крайней мере, до поры до времени.

Наконец мистер Уайтхед поднялся, чтобы уйти. Он склонился над Кларой и еще раз поцеловал ее в щеку.

— Я встречусь с этим негодяем, когда предложение будет сделано и принято, — сказал он.

— Хорошенько подумай, милая, и прислушайся к совету мисс Поуп. Она очень разумная юная леди. Не делай того, о чем будешь жалеть всю оставшуюся жизнь.

— А я и не собираюсь, — ответила она с улыбкой. — Спасибо, что приехали так далеко и так быстро. Мне никогда не удастся высказать, насколько я вам благодарна и насколько лучше подготовленной я себя чувствую к тому, что ждет меня завтра.

Он печально покачал головой и вышел из комнаты, пообещав вернуться позже, чтобы отужинать с молодыми леди.

После его ухода Клара сидела и смотрела на закрывшуюся дверь. Будет огромным разочарованием, если мистер Салливан вообще не соизволит завтра появиться или если его приход окажется обычным светским визитом. Сегодня она его не видела. Хотя Клара, как обычно, рано утром приняла ванну в купальне Королевы, после этого она отправилась не в бювет, а попросила своего слугу отнести ее в коляску и поехала прямо домой.

Теперь было трудно поверить, что он на самом деле придет. Было трудно поверить, что она когда-нибудь увидит его вновь. Станет ли это для нее великим спасением? Гарриет согласилась бы с этим, как и мистер Уайтхед. Ее здравомыслие говорило то же самое. Но она знала, что в этом случае будет разочарована. Горько разочарована. Потому что она уже приняла решение, а с ним пришло и полное осознание того, насколько пустой и одинокой была ее жизнь в последние годы, особенно после смерти отца. Все эти мысли накатили на нее, словно волны прорвавшие дамбу.

Он был ей нужен. Мистер Фредерик Салливан. Она хотела, чтобы все это здоровье, сила и красота принадлежали ей. Словно они могли стать ее собственными, кисло подумала она. Словно брак с ним мог каким-то образом изменить ее тело. Здравый смысл подсказывал ей, что это было очень глупо, но ее сердце жаждало этого. А голос сердца было очень трудно заставить умолкнуть, если ты двадцатишестилетняя некрасивая калека. Если твоя жизнь скучна и абсолютно лишена каких бы то ни было волнений.

Она надеялась, что он придет. Не совсем верила в это, но надеялась.

Фредерик одевался с нервной тщательностью. Он отбрасывал один шейный платок за другим, когда они отказывались ложиться складками, отвечающими его вкусу, поэтому в конце концов был вынужден позвать своего камердинера. Он никогда не был денди и вообще презирал светских щеголей. Только денди возились со своими шейными платками, будучи убежденными, что обычный узел был неприемлем.

Он хотел бы чувствовать себя чуть более подготовленным и пристально вглядывался в свое отражение в зеркале. Покраснели ли его глаза, или ему только так кажется? Прошлым вечером он допоздна засиделся за картами, хотя в Бате это было не принято, и снова выиграл — опять пустяковую сумму. А затем он провожал домой леди Ваггонер, почувствовав, что она позволит ему сделать не только это, но и гораздо большее. Это было нетрудно определить, если ты поднаторел в играх подобных той, которую вела эта леди.

Он решил, что теперь уже было бессмысленно сдерживать свое безрассудство и что не было вреда в попытке в последний раз отсрочить неминуемое. Он принял молчаливое приглашение и провел активную и практически бессонную ночь в постели этой дамы. На самом деле это была бы вполне приятная ночь, если бы на следующий день ему не нужно было делать предложение другой леди. Время для начала нового романа было выбрано очень неудачно. И, конечно, это могло быть лишь непродолжительной интрижкой. Когда он якобы в шутку поднял тему брака, леди Ваггонер прижалась к нему своим пышным телом с сонным вздохом удовлетворения и развеяла все его хрупкие надежды как дым:

— Брак не для таких, как мы с тобой, Фредди, — сказало она. — За пару недель мы сойдем друг от друга с ума. Приблизительно столько я была верна своему покойному мужу. Что вовсе не привело его в восторг.

— Ты, конечно, права, — согласился он, неспешно целуя ее, когда они устаивались на один из коротких перерывов на сон. Для людей, подобных нам, больше подходит пылкие и краткие моменты страсти.

— М-м, — пробормотала она. — Ты мне очень по душе, Фредди.

Из-за этого он покинул ее слишком поздно, чтобы утром появиться в бювете, хотя это, возможно, было и неплохо. А сейчас он был одновременно и сонным, и полным предвкушения предстоящей ночи. Вовсе не таким спокойным, каким ему хотелось себя чувствовать перед тем, как сделать предложение.

Нужно было относиться к этому, как к сделке.

Главное заключалось в том, чтобы не останавливаться и не задумываться над этим. В конце концов, он собирался заключить всего лишь деловое соглашение, хотя в разговоре с мисс Данфорд он собирался использовать иные слова. Ее деньги в обмен на его фамилию и защиту. Она станет замужней дамой. Подобный статус был для женщин важен. Однажды он сможет предложить ей титул баронессы, хотя, видит Бог, он не желал своему отцу болезни. Он любил его. Чертовски сильно любил. Иногда ему хотелось, чтобы не существовало такого понятия как семейные узы.

Фредерик бросил последний взгляд на свое отражение в зеркале. Он был одет в отличного качества синий сюртук от Вестона, белую рубашку, рейтузы цвета буйволовой кожи[3] и блестящие гессенские сапоги[4] с белыми кисточками. Его глаза вовсе не были красными. Он надел шляпу, натянул перчатки и взял свою трость. Пора было идти. Она станет его ждать.

Ради всего святого, подумал он, шагая в сторону площади Серкус, ведь ему было всего двадцать шесть лет. Он не собирался жениться еще по меньшей мере лет пять или шесть. А когда он все-таки задумывался о своей будущей невесте, то его воображение рисовало ему молоденькую девушку, очень красивую, которая стала бы украшением его жизни и его дома. Но не любовь. Он не верил в любовь — только в похоть и в дружбу. Однако он хотел бы быть в дружеских отношениях со своей невестой. Они с Джули всю жизнь дружили… Он решительно выкинул из головы мысли о новоиспеченной графине Биконсвуд.

Фредерик с отвращением подумал о мисс Кларе Данфорд, поднимая медный молоточек на ее двери. Она не могла ходить. Означало ли это, размышлял он, что она не сможет…? Он в полной мере ожидал, что так и есть. Или что она в любом случае обладает настолько слабым здоровьем, что не сможет выносить напряжения на супружеском ложе. Он надеялся на это, хотя и не желал ей дурного. Он намеревался после свадьбы относиться к ней по-доброму. Но без супружеских отношений. Ему никогда не приходилось ложиться в постель с женщиной, которую он считал непривлекательной. Брак без закрепления в постели вполне его устраивал.

Но сейчас ему следовало думать не об этом. Дверь открылась, и он вошел внутрь.

Гарриет решительно болтала о погоде и о людях, которых она встретила утром, гуляя по магазинам на Милсом-стрит, пока Клара пристально не посмотрела на нее, а Фредерик более прямо не спросил, может ли он поговорить наедине с мисс Данфорд.

Гарриет с большой неохотой оставила их вдвоем. Когда он открыл перед ней дверь, она, поджав губы, бросила на него свирепый взгляд.

— Мне кажется, я чем-то обидел вашу компаньонку, — тихо сказал Фредерик, закрыв дверь и поворачиваясь к Кларе.

— Гарриет считает, что мне нужна дуэнья, — пояснила та.

Какое-то время он стоял, глядя на нее сверху вниз, а затем вновь сел напротив.

— Она заботится о вашем счастье, — сказал Фредерик. — Я считаю это похвальным. Интересно, станет ли ей легче, если она узнает, что я разделяю ее озабоченность?

Клара ничего не ответила.

— Вы прекрасно сегодня выглядите, мэм, — сказал он.

Без шляпки ее темные волосы казались даже гуще и тяжелее. Они были аккуратно уложены в узел на макушке с выпущенными на затылке локонами и волнистыми прядями, обрамлявшими лицо. Бледно-голубой оттенок ее платья специально был выбран, чтобы сгладить впечатление, что бледный цвет ее лица был болезненным.

— Благодарю вас, — сказала она, но не улыбнулась. Эти слова были откровенной и ненужной ей лестью. Она могла бы абсолютно искренне вернуть ему этот комплимент, но говорить такое джентльменам было не принято.

— Мне вас утром не хватало, — продолжил он. — Сожалею, что дела не дали мне сегодня возможности посетить бювет.

— Меня там тоже не было, — ответила она. — Я устала после принятия ванн и вернулась домой.

— Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете? — обеспокоился он.

— Да, — кивнула она.

«Это просто невозможно», — подумала она. Разница между ними была столь колоссальна, что это было даже смешно. Ей нужно найти добрые слова и отослать его. Сидя в ее гостиной, он выглядел даже красивее и мужественнее, чем в бювете.

— Вы должны знать, зачем я просил позволения нанести вам визит, — сказал он, внезапно вскакивая от волнения. Клара не знала, было ли это чувство настоящим или притворным. — Вы должны знать, что в последнюю неделю в моей душе возросли восхищение и привязанность к вам, пока я наконец не смог назвать мои чувства к вам любовью, мэм. Я вас люблю. Не оскорбляет ли вас это мое заявление? — Он внимательно посмотрел на нее своими темными глазами, которые наверняка годами покоряли женские сердца. В них была видна страсть.

Клара покачала головой.

— Нет, сэр, — ответила она.

Фредерик сократил между ними расстояние, склонился над ней и завладел ее рукой. Его собственная рука при этом казалась очень большой и смуглой по сравнению с ее, но в то же время имела красивую форму. И была теплой. Клара посмотрела на нее и на свое тонкое бледное запястье.

— Смею ли я надеяться, — спросил он, — что вы испытываете ко мне хоть какие-нибудь чувства, мэм? Я знаю, что я этого не достоин.

Ей захотелось просто посмотреть ему в глаза, сказать, что она все понимает, и объяснить, что они могут пожениться безо всякой лжи, каждый по своим разным причинам. Но она не могла. Нужно было соблюдать условия принятого соглашения.

— Я не равнодушна, сэр, — ответила она. — Хотя мои чувства не так страстны, как те, что вы описываете.

— Я этого и не ждал, — сказал он, опускаясь на одно колено. Клара обнаружила, что мужчина, опускающийся на колено, чтобы сделать предложение, выглядит не так нелепо, как ей всегда представлялось. На самом деле он выглядел чрезвычайно привлекательно. — Вы же леди, мэм. Вы не знаете, как порадовали меня своим признанием, что я вам небезразличен.

Клара смотрела, как он поднес ее руку к губам и задержал ее там. Она узнала, что мужские губы были теплыми, даже теплее, чем его рука. Дыхание Фредерика касалось тыльной стороны ее ладони. Девушка непроизвольно сглотнула.

— Мисс Данфорд, — произнес он, сделаете ли вы меня счастливейшим из мужчин? Вы выйдете за меня замуж?

— Да, — ответила она. — Я выйду за вас, сэр, благодарю.

И Фредерик улыбнулся. Эта улыбка медленно распространилась от его глаз к губам и наконец на все лицо. Клара очень хорошо могла себе представить, как у женщины, имеющей больше причин верить в его искренность, от такой улыбки все переворачивается внутри. Ей стало грустно, что она не может внезапно стать красивой, энергичной и проворной. Однако она отбросила эти мысли. Клара давно примирилась с реальностью.

— Вы сделали это! — воскликнул он, засмеявшись и сильнее сжав ее руку. — Вы сделали меня счастливейшим из людей. Как… как я счастлив!

Клара не смогла не улыбнуться ему. Она подумала, что он, вероятно, действительно был счастлив. Она тоже. Господи, помоги, она тоже была счастлива.

— Я тоже, сэр, — сказала она.

— Сэр. — Он снова рассмеялся. — Меня зовут Фредерик, мэм. Для семьи и друзей — Фредди. А вы будете и тем, и другим.

— Фредди, — повторила она. Она будет его семьей и другом. Первым — точно, а вторым — возможно. Конечно, ничто не препятствовало их дружбе. — Я буду рада стать и тем, и другим. Я Клара. — Она снова улыбнулась. — Для семьи и друзей.

— А теперь, — сказал он, — когда первое и самое высокое препятствие благополучно преодолено, я весь в нетерпении. Когда вы станете моей женой, мэм… Клара? Скоро? Мне не выносима даже мысль о том, что придется ждать даже оглашения в церкви. Я поеду в Лондон и возьму специальное разрешение, хорошо? Завтра? Только не говори «нет»!

— Пусть будет специальное разрешение, — сказала она. — Но только не завтра, Фредди. Мой поверенный сейчас находится в Бате, он приехал вчера по моей просьбе, хотя ни один из нас и не подозревал, когда все это планировалось, насколько ко времени окажется его приезд. Он также доверенное лицо моего отца в управлении наследством. Он захочет поговорить с тобой о брачном соглашении.

Возможно, она лишь вообразила блеск в глубине его глаз, поскольку она просто ждала от него какой-нибудь реакции. Если она и была, то очень хорошо контролировалась. Он рассмеялся:

— Брачное соглашение, — повторил он. — Это так холодно и расчетливо звучит. А оно обязательно? Полагаю, что так, но я могу думать лишь о тебе, Клара, и о том, что ты станешь моей женой. Будешь ли ты голосом здравомыслия в нашей семье? Тогда ладно, я отложу все на один день ради того, чтобы поговорить с этим людоедом, который будет спрашивать, на что я собираюсь тебя содержать. Уверяю тебя, мой отец будет очень щедр. Бедствовать мы, любовь моя, не будем.

«Любовь моя». Она не осознавала, как сильно ее сердце жаждало услышать эти слова, обращенные к ней, пока Фредди не произнес — хотя он так и не думал. Ей очень бы хотелось быть чьей-нибудь любовью. Но не стоило желать луну с небес, когда у нее уже были звезды. Она и их-то никогда не рассчитывала получить. Она собиралась выйти замуж за самого красивого мужчину, что она когда-либо видела. Ей и этого будет довольно.

— Конечно, нет, — сказала она. — У меня большое состояние, Фредди, а мистер Уайтхед вовсе не скряга. Но я предупреждаю тебя, что он будет рьяно отставать мои интересы. Возможно, он станет обращаться с тобой, как с каким-нибудь охотником за приданым, чья единственная цель — завладеть моими деньгами.

Он взял ее вторую руку и сжал их обе в своих руках.

— Он мне уже нравится, — сказал он. — Я рад, что у тебя есть кто-то, кто защищает твои интересы после смерти твоего отца, Клара, и будет продолжать это делать и после нашей помолвки и свадьбы. Он скоро поймет, что единственное сокровище, которое я хочу получить в браке, это та, на кого я сейчас смотрю.

— Спасибо, Фредди, — сказала она, отнимая свои руки, пока она не позабыла, что это все игра и что он проведет бессонную ночь, задаваясь вопросами, не загнал ли он себя в ловушку бесполезного брака и можно ли было выйти из нее с честью. — Я постараюсь быть для тебя сокровищем.

Он поднялся на ноги и улыбнулся ей.

— Я так нервничал, — сказал он. — Что почти не сомкнул глаз прошлой ночью.

— Если ты дернешь сонетку за своей спиной, — сказала она, — Гарриет вернется. Думаю, мы должны поделиться с ней радостной новостью, Фредди.

— Конечно, — ответил он, быстро поворачиваясь. — Я не должен находиться с тобой наедине слишком долго, любовь моя. — Дернув за шнур, он вновь развернулся к ней. — Я ведь ей не нравлюсь, правда? Она подозревает, что у меня нечестные мотивы. Она тоже довольно скоро узнает правду. Я люблю тебя, Клара.

Она улыбнулась.