Танцуя с Кларой

Глава 9

Клара несколько раз была проездом в Лондоне, но никогда не оставалась там. Это был город, который она всегда очень хотела посмотреть, но в действительности никогда не видела. Или, возможно, размышляла она по мере того, как их карета проезжала по улицам, приближаясь к городскому дому, это просто была та жизнь, которой она хотела жить, но не могла. Вокруг были жизнь, движение и шум.

— Ох, как все красиво, — сказала она, вытягивая шею, чтобы как можно больше разглядеть из окошка. — Посмотри, Гарриет. Ты когда-нибудь видела что-нибудь подобное?

— Нет, — тихо ответила Гарриет, хотя Клара знала, что она тоже была взволнована. — Я всегда думала, что Бат — шумный и оживленный город, но он не идет ни в какое сравнение с этим.

— Ни одна из вас никогда прежде не была в Лондоне? — спросил Фредерик.

— Только проездом, — ответила Клара. — Много лет назад, когда мы только вернулись из Индии, и я все еще плохо себя чувствовала. Гарриет же вообще не была.

— Тогда мне придется позаботиться о том, чтобы вы увидели все, достойное просмотра.

Впервые в его голосе прозвучали искренние дружеские нотки. Означало ли это, что они задержатся здесь дольше, чем на день или два? И что это не был просто краткий визит, чтобы проконсультироваться с доктором Грэмом? Значит, будет также осмотр некоторых достопримечательностей? Своего рода каникулы? Клара посмотрела на мужа и несмело улыбнулась.

— Все-все? — спросила она, — И мы ничего не пропустим, Фредди?

— Ничего. — Прежде чем он отвел взгляд, в его глазах промелькнуло нечто, похожее на улыбку.

Она задавалась вопросом, чем он занимался в Лондоне эти два месяца. Но она не хотела слишком углубляться в размышления по этому поводу. Ее отец тоже иногда уезжал в город на несколько недель «по делам». Она догадывалась, что это были за дела, также как знала, когда была еще маленькой, почему в их доме продолжала жить красивая молодая индианка, у которой не было каких-то определенных обязанностей в качестве служанки.

Она не хотела думать о связях Фредди с другими женщинами. Она с самого начала знала, что он не будет ей верен, и вполне спокойно смирилась с этой мыслью. Однако сейчас, когда Клара стала его женой и сама познала с ним удовольствие, ей стало немного труднее. Было неприятно думать, что он занимался всеми этими вещами с другой женщиной. С другими женщинами.

— А дом красивый? — спросила она.

— Вы сами сейчас увидите, — ответил он, — Вам он покажется намного меньше, чем Эбури-Корт, но мне он нравится.

Окна четырехэтажного особняка выходили на уютный, тихий сквер. Фредерик на руках внес жену в отделанный плиткой холл с высокими потолками, откуда прямо на второй этаж вела дубовая лестница. Он представил Клару улыбавшейся экономке, сделавшей реверанс, и дворецкому, который чопорно поклонился.

— Хотите посмотреть комнаты на нижнем этаже? — спросил Фредерик.

— Мое кресло в карете с багажом, а я слишком тяжелая, чтобы носить меня на руках, Фредди.

Вместо ответа он отнес ее в первую комнату по левую руку от себя, перед этим приказав экономке показать мисс Поуп ее комнату.

— Это комната для приема гостей, — сказал он. — Обстановкой всего дома занималась моя мать, Клара. Если захотите что-нибудь изменить, то можете смело это сделать.

Но она же здесь не жила. Поэтому ей должно быть все равно, как обставлен дом. Верно? Или он подразумевал, что она некоторое время будет здесь жить? Жить в Лондоне? Иметь возможность посещать театр и какие-нибудь концерты? Как было бы здорово.

— О чем вы думаете? — спросил он. — Вам не нравится?

— Ладно, скажу, — ответила она. — Я думаю, что слишком тяжелая для вас, Фредди.

— Вы просто пушинка, — сказал он. — Ну, может, полторы пушинки. Вы немного прибавили в весе.

— Долгие прогулки на свежем воздухе вызывают голод, — ответила она. — Придется быть осторожней, чтобы не стать слишком толстой.

— До этого вам еще долго, — заметил он. — Вы отлично выглядите.

У нее потеплело на душе от комплимента. Два месяца назад он бы сказал, что она красавица и что он ее любит. И она осталась бы совсем равнодушной. А эта сдержанная похвала прозвучала гораздо искреннее.

— И на вашем лице появился румянец, — сказал он.

— Я никогда не чувствовала себя более здоровой, — ответила она. — Вы уверены, что нам стоит беспокоить доктора Грэма, Фредди? Я неловко себя чувствую, когда меня тыкают, колют и дергают.

— Тем не менее, — ответил он, выходя из салона и направляясь в кабинет и библиотеку, — вы встретитесь с ним, Клара.

Она обратила внимание, что он обращался к ней по имени. Оглядевшись по сторонам, Клара увидела, как ей показалось, полностью отделанную деревом и кожей комнату, которая была предназначена для мужского удобства. И в ней было совсем немного книг.

— Библиотека, — сказала она, — где почти нет книг.

Он усмехнулся.

— Книги — не самая моя сильная сторона. Вам придется заполнить полки, Клара. Ведь вы много читаете и обладаете безупречным читательским вкусом.

Но если она собиралась покупать книги и даже тратить время на их чтение, то ей бы пришлось жить здесь продолжительное время.

Он показал ей столовую для званых обедов, а затем отнес ее наверх и усадил на кресло в гостиной. Она посмотрела вокруг — все было отделано зеленым и золотым.

— Мы выпьем чаю, — сказал он, — а потом я отнесу вас в вашу комнату. Вы сможете отдохнуть.

Гарриет так и не спустилась вниз. Они сидели одни, то и дело поглядывая друг на друга, а затем снова отводя глаза. Говорили о комнате, о доме в целом, о качестве чая, который пили, и о пирожных, которые ели.

— Фредди, — наконец спросила она, решительно подняв глаза и посмотрев на него, — вы меня простили?

— Простил? — Его глаза потеряли всякое выражение. — Мне нечего прощать, Клара. В конце концов мы сказали друг другу правду. Правда всегда лучше, чем ложь.

Она кивнула и посмотрела на свою чашку.

— Вы уехали. Я думала, вы рассердились.

— Наш брак не отличается от множества других, Клара, — сказал он. — Для нас обоих это был брак по расчету. Но отсутствие любви не обязательно должно вести к враждебности. Вынужденная близость может привести к неприязни, а это было бы печально. Нам обоим необходимо пространство, чтобы каждый жил своей жизнью. То, что у нас было, — это медовый месяц. Они не длятся вечно. Было бы глупо ожидать этого и также глупо верить, что наш брак не удался только потому, что этого не произошло.

Спокойные и разумные слова. Он не походил на прежнего обаятельного Фредди. Он только что сказал о том, о чем она сама думала перед свадьбой. И после тоже. Об отсутствии любви. Поэтому было бы очень глупо позволить этим словам причинить ей боль. Это была чистая правда. Любви не было. Они нуждались в пространстве, чтобы каждый жил своей жизнью, она — в Эбури-Корте, он — в Лондоне. Да, именно этого она ожидала с самого начала. Тогда она говорила себе, что если он хотя бы время от времени будет с ней, то она будет довольна.

Ничего не изменилось. Правда?

— Вы не согласны со мной? — спросил он. — Вы находите меня слишком презренным даже для брака по расчету?

— Нет. — Она снова посмотрела на него. — Вы мой муж, Фредди. И да, я с вами согласна. Это именно то, чего я ожидала и хотела от нашего брака. Я не нуждалась в том, что, как вам, по-видимому, показалось, мне было нужно.

— Что ж, тогда, — сказал он, ставя чашку на блюдце и поднимаясь. Его тон не допускал дальнейшего обсуждения, — этот момент мы прояснили к нашему обоюдному согласию. Мы могли бы также прояснить и последний вопрос, я полагаю. Будет ли это настоящим браком, когда мы будем находиться в одном доме? Или нет? Что бы вы предпочли?

— Это брак, Фредди, — сказала она, — и я ваша жена.

Он наклонился и поднял ее на руки.

— Очень хорошо, — сказал он. — Это и мой выбор.

Она склонила голову к руке, которой обнимала его за шею, и закрыла глаза. Она одновременно чувствовала в душе холод и спокойствие. Значит, их брак будет точно таким, какой она всегда хотела. Время от времени они будут вместе, во всех отношениях, как муж и жена. А между этим будут долгие тоскливые отрезки времени, когда они жить в разлуке. Когда они, вероятно, продолжат общаться друг с другом посредством коротких и безличных еженедельных писем.

Этого будет достаточно. Этого должно быть достаточно.

— Устали? — спросил он.

— Да, немного, — признала она, открывая глаза.

— Тогда вам нужно отдохнуть, — сказал он, открывая дверь, которая вела прямо в ее спальню, уютную комнату в различных оттенках голубого. Он опустил ее на кровать, снял обувь и укрыл вторым одеялом. — Я распоряжусь, чтобы вас в течение часа никто не беспокоил.

— Я опоздаю на обед, — улыбнулась она.

— Обед может подождать, — ответил он.

Протянув к нему руку, она внезапно поняла, что он нравится ей. И что она скучала по нему гораздо сильнее, чем могла себе в этом признаться. Она скучала по его обществу и заботе о ее здоровье. Так хорошо было снова быть с ним. Она надеялась, что это продлиться дольше одного-двух дней.

— Спасибо, Фредди, — сказала она.

Он поднес ее руку к губам, поцеловал ладонь и согнул ее пальцы так, что они закрыли место поцелуя. Этот жест показался ей странно трогательным. Он отпустил ее руку и укрыл ее одеялом до самого подбородка.

— Хороших снов, моя лю… — Он с сожалением улыбнулся. — Хороших снов, Клара.

Он ушел, а она, закрыв глаза, улыбнулась. И сглотнула болезненный комок в горле.

Доктор Грэм пришел сразу на следующий день, гораздо раньше, чем Фредерик ожидал от такого известного врача. Фредерик послал лорду Арчибальду Винни записку, что не сможет, как планировал, присоединиться к нему во время дневной прогулки верхом.

Он знал, что Клара была расстроена необходимостью показаться доктору, хотя она ничего и не сказала об этом. Он полагал, что добродетельной женщине было нелегко позволить осматривать себя врачу-мужчине. Пока не приехал доктор, Фредди развлекал Клару в ее личной гостиной, рассказывая ей и мисс Поуп о достопримечательностях Лондона, которые в ближайшие дни собирался им показать. Но его жена почти не улыбалась. Он догадывался, что она даже не слышала большую часть из того, что он говорил.

Когда объявили о прибытии доктора, Фредди отнес напряженную и несчастную жену в спальню и оставил на попечение компаньонки.

— Я буду внизу в библиотеке, — сказал он перед уходом, наклонившись к ней и усмехнувшись. — По крайне мере выбор книги не займет много времени.

Она натянуто улыбнулась и с тревогой посмотрела на доктора Грэма, открывавшего на столике рядом с кроватью свою черную кожаную сумку.

Бедная Клара, подумал Фредерик, когда добрался до библиотеки и сел за стол, даже не пытаясь выбрать книгу. Она выглядела бледнее, чем обычно. Он был на удивление доволен, что снова был с ней. Даже при очень богатом воображении ее нельзя была назвать красавицей. Даже с изменениями к лучшему в виде нескольких фунтов дополнительного веса и легкого румянца на щеках она не превратилась в одночасье в красавицу. Он старался объективно смотреть на нее весь прошлый день или около того и видел это. И в ней не было особенной живости, что могло бы компенсировать недостаток красоты. Только спокойный здравый смысл и жизнерадостное умиротворение.

Он не совсем понимал, почему же ему вновь было так хорошо. Даже в постели с ней прошлой ночью ему было хорошо, хотя он и не знал почему. Он нехотя сравнил свои ощущения с самыми приятными постельными эпизодами за прошедшие два месяца. Медленные, осторожные занятия любовью с Кларой должны были бы быть намного хуже, но это было не так. Возможно, думал он, это оттого, что он всегда старался убедиться, что доставляет Кларе максимальное удовольствие, в то время как с другими женщинами он больше концентрировался на своем собственном.

Фредди Бескорыстный? Он усмехнулся, представив незнакомый и, безусловно, неверный образ самого себя. Он просто пытался унять чувство вины. Удовлетвори ее в постели, и, возможно, она забудет ту чудовищную несправедливость, что он допустил по отношению к ней. Он был рад, что днем ранее им, по крайней мере, удалось поговорить с глазу на глаз, и они смогли восстановить между собой подобие хрупкого перемирия. На самом деле все было вполне удовлетворительно. Они станут большую часть времени жить отдельно друг от друга и периодически встречаться по взаимному согласию. Что еще он мог желать от брака?

Ему хотелось продлить нынешнюю встречу подольше. Он был рад, что сможет показать жене частичку Лондона. Это должно было привнести некоторое разнообразие в скуку двух последних месяцев. Подумав об этом с такой стороны, он нахмурился. Жизнь, которую он выбрал — скука? В любом случае он получит удовольствие, повсюду катая Клару и показывая ей достопримечательности. И получит удовольствие, снова ненадолго разделив с ней постель. От незнакомых спален, резкого запаха духов и сексуального мастерства любовниц, оказывается, можно смертельно устать. В добродетельной целомудренности была своя привлекательность.

Фредди ожидал, что, когда доктор закончит осмотр, его снова позовут наверх. Поэтому он удивился, когда тот появился в библиотеке. Фредерик встал и удивленно приподнял брови.

— Миссис Салливан, похоже, не слишком жалует врачей, — сказал доктор Грэм. — У меня сложилось впечатление, что она с удовольствием послала бы меня к черту. Большинство дам обожают меня, особенно если я могу определить у них какой-нибудь не смертельный недуг и прописать лекарство с впечатляющим названием.

— А моей жене вы можете поставить такой диагноз? — спросил Фредерик.

— Отнюдь, — сказал доктор, присаживаясь и принимая предложенный напиток. Себе Фредерик налил воду. — Я обнаружил у нее не больше заболеваний, чем, когда осматривал ее в прошлый раз. Как я и говорил вам на днях, она, должно быть, исключительно сильная женщина. Она, похоже, полностью оправилась от своей детской болезни, которая могла бы убить большинство женщин либо непоправимо навредить их здоровью. Ведь ее мать умерла именно от этой болезни.

Фредерик почувствовал, что почти задыхается.

— А ее ноги? — спросил он, — Есть ли хоть какая-нибудь надежда, что она сможет ходить?

— О, безусловно, — ответил доктор. — Это будет долгий и медленный процесс, ведь прошло столько лет. Вероятно, болезненный. И определенно неприятный. Но, проще говоря, мистер Салливан, если ваша жена очень сильно хочет ходить, то ничто, кроме ее собственной силы воли, ей не мешает.

— Как она восприняла эту новость? — спросил Фредерик.

Доктор приподнял брови.

— Я ей не говорил, — сказал он. — Решение о том, что ей следует сообщить, принадлежит вам, сэр. Намерены ли вы сказать ей, что у нее слишком слабое здоровье, как решил когда-то ее отец? Или что она, если пожелает, может бороться за свое здоровье и победить?

— Выбор за мной? — переспросил Фредерик, нахмурившись, его стакан с водой замер на полпути ко рту. — Черт побери, разве это возможно, что мы имеем такую власть над женщиной?

— Если коротко, то да, — сказал доктор Грэм. — Данфорд сделал свой выбор, и то, в каком состоянии его дочь, — результат этого выбора.

— Возможно, — сказал Фредерик, — женщинам необходимо давать больше власти над их собственной судьбой. По крайней мере, той женщине, что находится под моей безграничной властью. Я расскажу своей жене в точности то, что сказали мне вы.

Доктор Грэм осушил свой стакан и поднялся.

— Если бы таких мужчин, как вы, мистер Салливан, было больше, — сказал он, — возможно, тогда женщины не считали бы модным иметь слабое здоровье, а люди моей профессии могли бы уделять свое время и мастерство тем, кто действительно в этом нуждается. Я не знаю никого, кто бы мог научить человека, который не ходил с детства, ходить. Боюсь, что если ваша жена примет решение сделать это, то помощниками в этом деле будут только ее здравый смысл и решимость.

Фредерик кивнул и проводил доктора к выходу.

— Я благодарен вам за визит, — сказал он, — особенно учитывая то, что вы пришли к совершенно здоровой женщине. Я надеюсь, у меня не будет причин вызывать вас к ней снова.

Доктор с улыбкой пожал его руку.

— Таким путем богатства не наживешь.

Фредерик усмехнулся в ответ.

Слегка дрожащей рукой Клара взяла протянутый Гарриет стакан с водой.

— Слава Богу, все закончилось, — сказал она. — Что за странный, тихий человек. Я помню, что думала так же, когда он приезжал в Эбури-Корт и папа поссорился с ним. Мне интересно, успокоится ли теперь Фредди? А еще — кто же все-таки вбил эту идею ему в голову?

Эта мысль уже несколько дней не давала ей покоя. Думал ли он, что она больна только потому, что она не может ходить? Возможно, он думал, что она прикидывается инвалидом? В конце концов, ее лучшая теория про то, что он хотел знать, сможет ли она родить ему наследника, не подтвердилась. Доктор не проводил обследования, которое могло бы это определить.

Неужели, задавалась она вопросом, он стыдился того, что она не может ходить? Стыдился своей жены-калеки? Но это было глупо. В любом случае в ней не было ничего, чем мог бы гордиться ее муж. Для него не было никакой разницы, может она ходить или нет.

Доктор ничего не сказал, а она ни о чем не спрашивала.

— Думаешь, со мной все-таки что-то не так? — спросила она Гарриет. — Я имею в виду, кроме очевидного.

Гарриет поцокала языком.

— Доктор Грэм просто напустит на себя серьезный вид, сообщит мистеру Салливану то, что ты и так знаешь, и получит за это немалую плату, — сказала она. — Не стоит из-за этого переживать, Клара.

Клара рассмеялась:

— Что бы я делала без твоего здравомыслия?

Однако в этот момент открылась дверь, и ее улыбка исчезла, сменившись беспокойством. Лицо Фредди было очень серьезным.

— Мисс Поуп, вы можете, если желаете, спуститься в гостиную, — сказал он, — и немного отдохнуть. Мы скоро присоединимся к вам за чаем.

Гарриет ушла, и Клара еще больше занервничала. Она настороженно следила за мужем, который присел на край кровати и взял Клару за руку.

— Что случилось? — спросила она. — Какие-то последствия той долгой болезни, Фредди? Она может вернуться? Но я ведь так хорошо себя чувствую.

— И неудивительно, — сказал он, сжимая ее руку. — Доктор Грэм сообщил, что вы здоровы, Клара.

— Если бы вы спросили, я могла бы сказать вам это и бесплатно, — сказала она.

— Я имею в виду абсолютно здоровы, — сказал он с нажимом. — Ваши ноги очень слабы, Клара, потому мы что вы ими не пользовались с самого детства. И это единственная причина, почему вы не можете ходить.

О, нет! Она давным-давно приучила себя не питать надежды. Она научилась жить со своим недостатком, принимать его, приспосабливаться. Это было ей не нужно. Только не от Фредди, который ничего не знал о ней, о ее надеждах и мечтах — тех, от которых ей пришлось отказаться, чтобы сохранить здравомыслие и рассудок.

— Не надо, — прошептала она.

— Вы можете снова ходить, — сказал он, взяв ее за вторую руку и сжимая их. — Это будет длительный, медленный и трудный процесс, но это возможно. Если вы этого хотите.

— Папа говорил, что я не должна перенапрягаться, — сказала она. — Он говорил, что это может ослабить меня и болезнь вернется. Об этом предупреждал доктор Грэм. Фредди, почему он изменил свое мнение сейчас?

Он замялся, прежде чем ответить:

— Это было много лет назад, — сказал он. — Доктор считает, что с тех пор ваше здоровье значительно улучшилось и нет никакой опасности рецидива болезни. Вы можете ходить, если действительно хотите этого.

Она закрыла глаза. И танцевать. Это была первая глупая мысль, возникшая у нее в голове. Несколько недель назад она наблюдала за тем, как танцевали на званом вечере ее соседи, и ей так хотелось хотя бы на несколько минут покинуть свое тело и присоединиться к ним. Должно быть, это самое удивительное чувство в мире — танцевать.

— Не плачьте, — тихо сказал он.

Разве она плакала? Когда Клара открыла глаза, они были мокрыми.

— Я не могу, Фредди, — сказала она. — Я даже пошевелить ногами не могу.

— На это потребуется время, — сказал он, — и усилия.

— И, возможно, все это будет напрасным, — сказала она. — Вы поэтому привезли меня сюда, Фредди? Это то, что вы надеялись узнать?

— Да, — ответил он.

— Но зачем? — спросила она. — Какая вам разница, хожу я или нет?

Она с некоторым удивлением слушала собственные слова. Почему она просто не сказала ему «спасибо»? Она должна быть ему благодарна. Без него она, возможно, никогда бы не узнала, что ее состояние изменилось и улучшилось с тех пор, как был жив ее отец.

— Вы моя жена, — сказал он.

И неполноценная? Недочеловек? Оскорбление его собственной красоте и силе? Красавица и чудовище, только наоборот? Она знала, что несправедлива к нему. Но ее охватила паника.

— Это для того, чтобы успокоить вашу совесть? — спросила она. — Вы чувствуете себя лучше, оказывая мне услугу, которая, в конце концов, может оказаться медвежьей?

Ей стоило бы прикусить язык. Она услышала, как произнесенные ею слова эхом отразились в тишине комнаты. Зачем она их сказала? Она ведь так не думала. Казалось, они вырвались прежде, чем она успела подумать. Как она могла снова так с ним поступить, только на этот раз безо всякой на то причины?

Он поднялся.

— Решение за вами, мадам, — сказал он. — Доктор был весьма непреклонен в том, что только ваше желание поможет этому свершиться. Не мое. Это то, что я не могу от вас требовать. Вам решать. Мне все равно. Моя жизнь ничуть не изменится.

Что ж. Он причинил ей боль в ответ. Теперь они сравняли счет. «Спасибо, что позаботились и пригласили для меня доктора», — хотелось ей сказать. Но она не смогла произнести эти слова.

— Пора спускаться к чаю, — сказал он, склоняясь над ней.

— Я немного устала, — ответила она. — Думаю, я останусь здесь, Фредди.

Но он поднял ее на руки.

— Решение относительно того, будете ли вы учиться ходить или нет, зависит от вас, мадам, — сказал он. — Но решение оберегать ваше здоровье или нет принимаю я. Вы не превратитесь в инвалида. Я этого не позволю.

Это прозвучало, как объявление войны, подумала она, обняв его за шею. Сможет ли она когда-нибудь ходить? Неужели это действительно возможно? Сможет ли она в один прекрасный день прогуливаться рядом с ним? Скакать рядом с ним на лошади? Танцевать с ним? Это была слишком соблазнительная перспектива, чтобы в нее поверить. Она вздохнула и увидела, как его губы упрямо сжались.

Возможно, когда-нибудь она также научится обуздывать свою склонность (о которой она и не подозревала) набрасываться на людей в попытке защитить себя, когда ей больно, когда она сбита с толку или когда ей угрожают. И пока единственным пострадавшим был Фредди. Возможно, это происходило потому, что она чувствовала себя рядом с ним такой неполноценной.

Она вновь вздохнула, когда он открыл дверь в гостиную, и натянуто улыбнулась при виде посетителя.