Танцующие тени

18

Прижатая к земле мощным телом Ника, Сэм едва дышала. Все тело ныло от напряжения; над головой гремели выстрелы. Затем послышался визг шин, удаляющийся рев автомобильного мотора — и все стихло.

Наступила мертвая, оглушительная тишина.

Ник тихо выругался и скатился с нее.

— Ник! — прошептала она.

— Со мной все в порядке, — ответил он. Саманта не без труда села. Все тело болело от удара о бетон; из правой руки торчала внушительная дубовая щепка. В ушах еще звенело от выстрелов и визга пуль. В воздухе стоял тошнотворный запах дыма и крови.

— Вы не ранены? — раздался над головой знакомый голос — но это не Ник.

Подняв глаза, Саманта обнаружила перед собой Нейтана Маклина с револьвером в руке.

— Н-не знаю, — пробормотала Саманта, с отвращением чувствуя, что голос у нее дрожит.

Ник, шатаясь, поднялся на ноги. Рубашка его была залита кровью; кровь была и у нее на блузке.

— Ник! — воскликнула она. — Ты ранен?

— Ничего страшного, — поморщился он. — Вчерашняя рана открылась.

Повернувшись спиной к Маклину, Ник выдернул у нее из руки щепку и приложил к ране свой носовой платок. Агент ФБР тем временем обозревал окрестности, но стрелявших и след простыл.

— Слишком высоко целили, — заметил Маклин, разглядывая следы пуль. — То слишком высоко, то слишком низко. Или они — неумелые стрелки, или… может быть, просто не хотели попасть?

Он подошел к Саманте и, приподняв носовой платок, взглянул на ее рану.

— Нужно наложить швы. Я отвезу вас в больницу. Да и тебе, Меррит, не помешает показаться врачу.

Ник покачал головой.

— Мой доктор живет в квартале отсюда. Я позвоню ему, так будет быстрее. А ты, Маклин, как здесь оказался?

— Просто подумал, что мисс Кэрролл может понадобиться моя защита, — отозвался тот. — Кстати, я попал в ту машину. По крайней мере один раз. Прострелил ветровое стекло.

— Ты всегда очень вовремя появляешься, — процедил Ник. — Надеешься запугать мою сестру до полусмерти, чтобы она согласилась с тобой сотрудничать?

Саманта сжала голову руками. Это невыносимо! Маклин обвиняет Ника в инсценировке нападения — Ник в том же самом обвиняет Маклина. Кому верить? На кого положиться?

Бежать! Бежать отсюда, пока все эти сомнения и подозрения не свели ее с ума!

Вдали послышался надсадный вой сирен. Должно быть, кто-то из соседей — а может быть, и сам Маклин — вызвал полицию.

Не раздумывая, Саманта повернулась и бросилась в дом. Взбежав по лестнице в свою комнату, она дрожащими руками распихала по карманам деньги и кредитные карточки, обмотала раненую руку полотенцем и выскочила из дому через черный ход. Бежать, бежать, пока ее не хватились!

Ей нужна передышка.

Нужно вернуться домой.

Наверное, это было глупо, но сейчас, одна, затерянная в большом городе, Саманта чувствовала себя в большей безопасности, чем рядом с любым из этих двоих. Переулками, стараясь держаться подальше от шумных улиц, она шла прочь от дома Ника. Хотелось бежать бегом, но она сдерживалась, чтобы не привлекать к себе внимания. Поворот, еще поворот — еще два квартала позади. То и дело Сэм оглядывалась, но, кажется, за ней никто не следил. Свернув еще раз, она вышла на улицу с оживленным движением и подняла руку, подзывая такси.

Сэм все продумала: она доберется на поезде до Вашингтона и улетит в Денвер оттуда. Слава богу, кредитная карточка с фотографией у нее есть — значит, с билетами проблем не будет. Вернувшись домой, отправится прямиком в лесной домик, где прячется мать. Там они пробудут несколько дней. Мать расскажет ей все, а потом они вместе решат, что же делать дальше.

Когда Саманта наконец добралась до Горячих Ключей, было почти два часа ночи. К счастью, с арендой автомобиля в Денвере тоже проблем не возникло — кредитная карточка с фотографией заменила ей водительское удостоверение.

Саманта смертельно устала; болела рука, на которую в привокзальном пункте неотложной помощи в Бостоне наложили десять швов. Но, по крайней мере, рана не кровоточила. В последние несколько дней она почти не спала, и теперь глаза у нее слипались, а на горной дороге с крутыми поворотами даже секундная уступка сну может быть смертельно опасна.

То и дело Саманта поглядывала в зеркало заднего вида, проверяя, не следят ли за ней. Она обожала водить машину, но сегодня была напряжена, как струна, и ни ровный гул мотора, ни знакомые силуэты гор за окном ее не успокаивали.

Сначала Сэм собиралась ехать прямо в хижину, но по дороге решила, что лучше заехать домой переодеться, а остаток ночи провести в отеле. Ночевать дома после всего пережитого она опасалась.

Конечно, Горячие Ключи — не Бостон, и все же лучше поостеречься. От осторожности еще никто не умирал. Саманта дважды объехала квартал, затем припарковала машину за несколько домов от своего и, крадучись, прячась в тени деревьев, добралась до заднего крыльца собственного дома.

У дверей она заколебалась. Стоит ли входить внутрь? После того, что произошло здесь всего несколько дней назад… Но черт побери, нельзя же всю жизнь жить в страхе! И Саманта решительно шагнула на крыльцо.

Завтра утром, перед тем как отправиться в хижину, она непременно купит пистолет. Стрелять Саманту еще школьницей научил отец, и с тех пор она время от времени тренировалась, чтобы не потерять навык. Однако несколько лет назад, во время деловой поездки в Вашингтон, пистолет у нее украли, а новый она так и не купила. Саманта помнила, что ее мать всегда ненавидела оружие. Когда Дэвид начал учить дочь стрелять, Пэтси этого не одобрила. И теперь Сэм хорошо понимала почему.

Достав из-под камня во дворе ключ, Сэм отперла заднюю дверь и постояла на пороге, привыкая к темноте. Потом сбросила туфли, бесшумно прокралась в свою комнату и быстро собрала сумку. Смертельно хотелось выпить чашечку кофе, но она понимала, что лучше здесь не задерживаться.

Перед выходом Саманта проверила автоответчик. Восемь сообщений: шесть — деловые звонки, седьмое — от матери.

— Теперь, когда Пол мертв, думаю, мне нет смысла прятаться. Я возвращаюсь домой. Позвони мне, когда вернешься, милая. Я должна многое тебе рассказать.

Палец Сэм соскользнул с кнопки. Господи, ну почему она не рассказала матери о покушениях? Не хотела ее пугать, воображала, что мать будет спокойно сидеть в хижине! А теперь…

Она быстро набрала домашний номер матери. Нет ответа. А время — два часа ночи И Пэтси Кэрролл определенно не принадлежит к любителям ночных прогулок.

По спине Сэм побежали мурашки Выхватив из ящика стола запасные ключи, она бросилась назад в машину, дрожащей рукой включила зажигание и на полной скорости рванула к расположенному неподалеку дому матери.

Только бы она была там! Только бы с ней все было в порядке!

В доме не светилось ни одно окно. Машины матери у крыльца не было. Сэм помедлила на пороге, отчаянно жалея о том, что не обзавелась оружием, затем отперла дверь и вошла внутрь.

В доме было, как всегда, чисто и прибрано. Все на своих местах Никаких признаков вторжения — и никаких следов матери — кровать застелена, в ванной — безукоризненная чистота, и похоже, что ею давно не пользовались.

Войдя на кухню, Саманта замерла на месте. На холодильнике она увидела записку, прикрепленную магнитом. Медленно, вчитываясь в каждое слово, Саманта прочла:

Дорогая Саманта!

Прости, что уезжаю, не предупредив тебя. Дело в том, что, вернувшись домой, я заметила, что без меня в доме кто-то побывал. Думаю, здесь мне оставаться не стоит, а возвращаться в наше убежище я боюсь. Кроме того, мне нужно время, чтобы подготовиться к встрече с агентами ФБР. Один друг посоветовал мне безопасное место, гдеможно укрыться. Он присмотрит и за тобой. С Терри я сейчас связаться не могу, но надеюсь, что она позаботится о галерее, пока ты не вернешься

Надеюсь, в Бостоне ты нашла то, что искала.

Обо мне не беспокойся. Вернусь через несколько дней

Помни, что я тебя люблю.

Мама

Саманта изумленно покачала головой. Затем подошла к телефону и набрала номер сотового матери «Абонент недоступен». Холодные пальцы страха вновь пробежали по позвоночнику.

Вдруг послышалось громкое: «Мяу», и Саманта почувствовала, что о ее ноги потерся пушистый комок. Наклонившись, она взяла кошку на руки.

Как могла мать уехать, бросив Сарси? Такого просто быть не может! Но с другой стороны, если она знала, что Саманта не сегодня-завтра вернется домой…

Сэм вновь перечитала записку. Почерк матери — это она могла сказать точно. И, кажется, ничего необычного. Не похоже, чтобы рука дрожала. И потом, если что-то не так, мать могла бы подать какой-то знак — например, назвать ее «Сэм» вместо «Саманты». Мать называла ее только «Самантой», но вряд ли об этом знал кто-то, кроме них двоих..

Так что, скорее всего, мать уехала по своей воле. И все же это так на нее не похоже!

И кто этот загадочный «друг»?

Подруг матери Сэм знала наперечет: все это были добропорядочные деловые женщины, и о «надежных убежищах» они знали не больше Сарси.

Но, если вдуматься, что она вообще знает о матери? Эта женщина выскочила замуж за человека, которого едва знала, потом сбежала от него, бросив собственного ребенка . Однако ничто в ее жизни не выдавало бурного прошлого. Возможно, со стороны казалось, что она чрезмерно оберегает дочь, однако во всем остальном Пэтси Кэрролл была совершенно нормальной женой и матерью. Улыбалась. Смеялась. Казалась вполне счастливой.

Как может жить спокойно женщина, бросившая сына?

Нет, этого Сэм понять не могла и знала, что никогда не поймет. В одном она была уверена: ради нее мать готова на все. Она не могла сбежать и бросить Саманту одну!

А если идет какая-то грязная игра, если матери угрожает опасность — что тогда? Может, обратиться в полицию? Но страшно даже представить, что начнут говорить о них в городе! Ведь если обратиться в полицию, разумеется, придется рассказать все. Над ней просто посмеются, если она поднимет тревогу только из-за записки на холодильнике.

Ей нужно с кем-то посоветоваться. С человеком, которому можно доверять.

Ник? Но тут же Саманта вспомнила, с какой холодностью, с каким ледяным презрением он говорил о женщине, давшей ему жизнь.

Значит...остается Нейтан Маклин.

Что бы ни говорил брат, но Маклин трижды спасал ей жизнь. Кроме того, он хорошо знает семью Мерритта — хотя хочется надеяться, что в оценке Ника Маклин ошибается.

Сэм достала из кармана визитную карточку и дрожащей от волнения рукой набрала номер, который, как она думала еще полчаса назад, никогда ей не понадобится.

«Интересно, какого черта ей от меня нужно?» Об этом агент Маклин раздумывал всю дорогу от Денвера до Горячих Ключей.

Телефон он выключил сразу, едва, выторговав себе неделю отпуска, вышел из офиса ФБР. Не хотел, чтобы Баркер его разыскивал. А поиски шеф начнет обязательно, едва услышит о стрельбе у дома Меррита.

Только выйдя из аэропорта в Денвере и сев в арендованную машину, Нейт включил сотовый и проверил поступившие звонки.

Один — от Грея. Еще два — из офиса. Последний — с телефона, номер которого они с Греем выяснили всего несколько часов назад. Домашний телефон Пэтси Кэрролл, матери Саманты.

Перезвонив по этому номеру, Нейт услышал автоответчик. Тогда он позвонил Грею:

— Как дела?

— Баркер рвет и мечет, — ответил Грей.

— Почему, объяснил?

— Нет. Но очень хочет знать, где ты. Я ответил, что ты уехал на рыбалку, куда именно — не сказал. Ты ведь мне не сказал?

— Не-а. Места, где хорошо клюет, я предпочитаю держать в секрете.

— Вот и молодец. А то, знаешь, не люблю врать начальству.

— Тебе и не придется, — заверил его Нейт, а затем спросил: — Тебе никто не звонил?

— Ты о ком?

— Мне звонили из дома Пэтси Кэрролл. Попытался перезвонить — попал на автоответчик. Думаю, она могла позвонить и в офис.

— Мне об этом ничего не известно. Но если звонила и не попала на меня, ее мог перехватить Баркер.

Нейт замысловато выругался.

— Что ж, держи меня в курсе событий, — заключил Грей, — а я буду сбивать Баркера с твоего следа.

— Договорились.

Отключать телефон или не отключать? Баркер от него не отвяжется: он, как бульдог, если вцепится, то уж не выпустит. Определить местоположение человека по сигналам сотового — раз плюнуть; и если Баркер узнает, что Нейт в Колорадо… Нейт вздохнул и выключил телефон. В конце концов, всегда можно соврать, что потерял этот чертов аппарат.

Сердце его сильно забилось при мысли, что звонила, может быть, не мать Саманты, а она сама. Его личный телефон известен очень немногим, но в этом списке есть Саманта Кэрролл. Впрочем, она могла почему-либо сообщить его номер матери.

По дороге из Денвера в Горячие Ключи (ему говорили, что дорога занимает всею три часа, но Нейту казалось — не меньше сотни) агент Маклин старался привести в порядок мысли.

Исчезновение Саманты Кэрролл из дома Меррита поразило его не меньше, чем самого хозяина.

По обоюдному молчаливому соглашению — у каждого были на то свои причины — ни Ник, ни Нейт ни словом не упомянули о Саманте в разговоре с подъехавшими копами. Нейт заявил, что приехал к Мерриту, чтобы задать ему пару вопросов, и стал свидетелем перестрелки. Они с Мерритом стояли в дверях, когда подъехал автомобиль, и стрелок, сидевший внутри, начал поливать крыльцо автоматной очередью.

Нейт понимал, что его появление в доме Меррита очень не понравится начальству. Он ослушался прямого приказа и может поплатиться отстранением от работы. И даже объяснение, что он, мол, всего лишь хотел прояснить кое-какие детали вчерашнего нападения, вряд ли ему поможет.

Но его карьера сейчас не главное. Главное, что Саманта Кэрролл в опасности. Безликие убийцы идут по ее следу, и он, Нейт Маклин, должен ей помочь. Агент ФБР, пусть и в отпуске, — важный человек, перед которым открываются многие двери. Полиция провинциального городка охотно окажет ему любое содействие.

Проблему защиты Саманты Кэрролл Нейт с шефом не обсуждал. По двум причинам. Во-первых, до сих пор она ясно давала понять, что в защите не нуждается (хотя, возможно, последний инцидент заставил ее передумать). Во-вторых — и эта причина куда серьезнее, — Нейт подозревал, что чем меньше его начальство знает о Саманте, тем лучше.

За последние месяцы он не раз убеждался, что у мафии есть свои люди везде — в том числе и в федеральных службах. Дважды его информаторов, чьи имена становились известны начальству, через несколько недель находили убитыми в «случайных» перестрелках. В первый раз Нейт поверил, что это совпадение, во второй — крепко призадумался.

И теперь, когда Баркер внезапно снял его с дела, подозрения Нейта только усугубились. Организованной преступностью Маклин занимался много лет и, без ложной скромности, понимал, что является одним из лучших сыщиков в отделе. Кому же выгодно отстранять его от работы, с которой он до сих пор прекрасно справлялся?

Пожалуй, это подозрение и заставило его свернуть к дому Меррита — просто проверить, все ли там в порядке. Разумеется, стрельба застала его врасплох, и в первый миг Нейт не знал, на что решиться, — броситься ли в погоню за убийцами или остаться, чтобы помочь Саманте. Но принял решение, едва увидел, что Саманта распростерта на мостовой и из раны на ее руке хлещет кровь.

А несколько минут спустя она исчезла. Нетрудно было сообразить, что мисс Кэрролл решила вернуться в Денвер — кружным путем, никому не сообщая о своих намерениях. И, по совести, Маклин не мог ее винить.

На ее месте он бы тоже никому не доверял.

Но как же он теперь корил себя за то, что не сумел завоевать ее доверие! Не сумел убедить, что она нуждается в помощи. Вел себя глупо, безрассудно: то запугивал ее, то набрасывался с поцелуями — и вот результат. Теперь она, должно быть, боится его не меньше, чем новоявленных родственничков!

Осталась одна надежда: найти Пэтси Кэрролл и разговорить ее. Бывшая жена Пола Мерритты наверняка многое о нем знает. Она сбежала от него и осталась жива — это может означать только одно: у нее есть «страховка». Какие-то компрометирующие семью сведения, которые в случае ее смерти или исчезновения должнь выйти на свет.

Если она поймет, что ее дочь в большой опасности то, возможно, согласится поделиться с ним тем, что знает.

Пока ясно только одно: неожиданное появление Саманты до основания потрясло семью Мерритта и совершенно изменило соотношение сил. Знать бы еще, своей ли смертью умер «крестный отец»! Даже это остается неизвестным, пока эксперты не провели вскрытие.

Все эти вопросы не давали Нейту покоя; но сильнее любых вопросов мучило предчувствие, что Саманта Кэрролл мчится навстречу катастрофе. Ее образ так и стоял у него перед глазами. Нейта привлекало в Саманте все: сильное статное тело, уверенные движения, открытое лицо, прямой и смелый взгляд синих глаз. Привлекало даже то, как она защищает брата. Нейт ценил в людях верность и преданность — пусть даже тем, кому, на его взгляд, хранить верность не стоит.

Да еще этот поцелуй! Ну зачем, спрашивается, oн поцеловал ее тогда, у лифта? А главное — почему так и не может об этом забыть? Стоит закрыть глаза — и oн снова ощущает вкус ее губ, тепло нежного, податливой тела…

Нет, так нельзя. Держи себя в узде, Маклин! Слишком долго ты шел по следу Мерритты, чтобы позволить какой-то вспышке похоти все погубить!

Он поклялся, что разрушит империю Мерритты, — и он это сделает. Ничему и никому он не позволит встать у него на пути — даже темноволосой красавице, пробудившей в нем давно уснувшие чувства.

Добравшись до Горячих Ключей, Нейт первым делом направился в местное туристическое агентство, чтобы обзавестись картой. Там же он выяснил, как добраться до «Чудес Запада», галереи Саманты. Обращаться в полицию Нейт решил пока подождать — это не к спеху. Обнаружив себя, он может потерять работу, да к тому же лишится главного своего оружия, которое может принести ему успех в переговорах с Пэтси, — возможности сохранить дело в тайне.

Городок Горячие Ключи, уютно примостившийся в долине между двумя горными кручами, в другой раз наверняка порадовал бы Нейта своей живописностью. Но сейчас агенту Маклину было не до пейзажей. Все мысли его крутились вокруг Саманты и ее матери, Трейси Мерритты, которая долгие годы считалась погибшей.

Чем больше Нейт думал об этой женщине, тем более загадочной фигурой она ему казалась. Так же, кстати, как и ее второй муж. Кто такой этот Дэвид Кэрролл, откуда он? В Бостоне Нейт перерыл все архивы, но не нашел о нем ровно никаких сведений: как будто этот человек не рождался, не учился, не имел родственников, вообще не существовал до женитьбы на Трейси Мерритте.

Поколебавшись, Нейт включил телефон и снова набрал номер Пэтси.

Опять автоответчик.

Все это ему очень не понравилось.

Если верить карте, дома матери и дочери находились всего в нескольких кварталах друг от друга. Сперва Нейт собирался ехать прямо к Пэтси; теперь решил сперва заглянуть к Саманте.

Вскоре перед ним вырос двухэтажный бревенчатый дом с резным крыльцом. По обеим сторонам подъездной дорожки буйно цвели розы. Все здесь дышало покоем и уютом.

Нейт еще не успел затормозить, когда дверь отворилась, и на крыльцо выбежала Саманта. Едва она увидела агента, улыбка ее погасла, и сердце Нейта болезненно сжалось, когда он заметил ее очевидное разочарование. Дома Саманта выглядела совсем не так, как в Бостоне: в футболке и джинсах, с забинтованной рукой, она казалась совсем юной, почти школьницей… и какой-то трогательно беззащитной.

Выйдя из машины, Нейт заметил, что Саманта осунулась, под глазами залегли глубокие тени. Словно погас тот внутренний свет, который покорил его в Бостоне.

— Здравствуйте, мисс Кэрролл!

— Здравствуйте, мистер Маклин, — вздохнула Саманта, прислонившись к дверному косяку.

— Ожидали кого-то другого?

Она не ответила. И не пригласила его войти. Просто стояла и ждала.

— Вы мне звонили? — спросил наконец Маклин, несколько обескураженный таким холодным приемом.

— Как вы узнали? — вскинулась она вдруг.

— Это не так уж трудно, — мягко ответил он. — Мы выяснили телефон вашей матери. Как видите, мне и ваш адрес известен.

Саманта молчала, и на лице ее отражалась такая мука, что Маклину до боли хотелось протянуть к ней руки, заключить в объятия и крепко прижать к себе. Но он не осмеливался.

— Саманта, что-то случилось? — спросил он наконец.

— Случилось, — дрогнувшим голосом ответила она.

— Что?

— Мама пропала.

Не раздумывая и не колеблясь более, Нейт протянул руки — и Саманта, задыхаясь от непролитых слез, прильнула к его груди.