Танковая буря

Глава 9

Было, в общем, ясно, что случилось: комендант спохватился раньше, чем полагал Шубин, выяснил, что неизвестный «автоинспектор» сумел скрыться, после чего создал группу преследования и дал ей задание задержать самозванца. Это означало, что пора заканчивать маскарад с переодеванием в одежду автоинспектора и надо думать о том, как спастись от преследования и перебраться через линию фронта.

С предельной скоростью мчась на мотоцикле по трассе, Шубин старался вспомнить карту этих мест. Насколько он помнил, в семидесяти километрах от Котельниково находился поселок Октябрьское. И там, в районе Октябрьского, в данный момент проходила линия фронта. Значит, задача простая: добраться до этой линии и пересечь ее.

Но это только сказать просто: «пересечь линию фронта». А вот сделать это крайне сложно. Шубин знал это на собственном опыте, поскольку не раз переходил фронт в самых разных местах и при разных обстоятельствах. Нечего было и думать пересечь фронт здесь, в районе шоссе: наверняка тут идут ожесточенные бои, каждый метр простреливается с обеих сторон. Нет, надо уходить в сторону от дороги. Но куда – на север или на юг? Шубин решил, что свернет на север, в сторону Дона. Здесь можно было спрятаться в донских плавнях, обширных зарослях камыша, и через них выйти к своим. Но перед этим успеть передать сообщение по рации: ведь неизвестно, получится ли ему перейти фронт живым. А вот информация о враге и его планах должна достичь штаба Южного фронта в любом случае.

Мчась по трассе, Шубин обогнал несколько колонн грузовиков. Но эти колонны его не волновали – они не представляли для него опасности, поскольку немцы, ехавшие в грузовиках, ничего не знали о странном «инспекторе-самозванце». Опасность исходила от встречного транспорта. Ведь если его преследователи по рации свяжутся с командованием какой-то части, стоящей в районе Октябрьского, и попросят задержать русского разведчика, то немцы могут выслать группу захвата ему навстречу. И с ней ему будет уже нелегко справиться. Как же поступить? Наверное, следует сменить транспорт. Надо избавиться от мотоцикла, который перестал быть ему помощником, а превратился во врага: ведь теперь все карательные подразделения в районе Котельниково ищут «русского на мотоцикле». Все, он побыл мотоциклистом – теперь пора побыть водителем грузовика. Шубин с самого начала думал о том, чтобы пересесть на грузовик, а не на легковую машину, потому что грузовик (если в его кузове не сидят два десятка солдат) проще захватить, чем легковушку. К тому же грузовик может протаранить заслон, если его выставят на трассе. И он легче пройдет по бездорожью – а Шубин намеревался в ближайшее время двигаться как раз по бездорожью.

Он еще увеличил скорость, чтобы обогнать идущую впереди машину. Догнал, заглянул в кузов. Оттуда высовывались головы солдат – фашистов там было как сельдей в бочке. Не годится!

Он поехал еще быстрее, обогнал колонну из пяти машин. Теперь впереди снова маячил одинокий грузовик. Шубин догнал его, заглянул в кузов. Пусто! То есть не совсем пусто, конечно: в кузове стояли какие-то ящики – но главное, что солдат в нем нет. Тогда Шубин снова прибавил скорость. Поравнявшись с кабиной водителя, он заглянул внутрь. Водитель был в кабине один. Что-то насвистывая, он держал руль одной рукой, сонно поглядывая на дорогу. Заметив поравнявшегося с ним дорожного инспектора, он подтянулся, сел прямо и взялся за руль двумя руками.

Теперь следовало подготовиться к пересадке на другой транспорт. Шубин не собирался для этого делать остановку: колонна из пяти машин маячила в километре сзади; если он остановится, колонна его догонит. Нет, пересаживаться надо было на ходу. А для этого требовалось забрать все нужное из мотоцикла – с ним Шубину предстояло расстаться.

Он сбавил скорость, пристроился в хвосте грузовика (так, чтобы водитель не мог видеть, что он делает). Скорость стала меньше, и Глеб мог управлять мотоциклом одной рукой. Он наклонился к коляске, достал из нее свободной рукой автомат, повесил себе за спину. Затем нагнулся к коляске еще раз, достал вещмешок, также пристроил его за спиной. И, наконец, извлек из коляски ватник, похищенный в Волгодонске. Засунул его за пазуху шинели. Все, теперь можно было осуществить пересадку.

Разведчик снова увеличил скорость и поравнялся с кабиной водителя грузовика. Без долгих предисловий он достал ТТ и выстрелил в стекло кабины – но так, чтобы не задеть самого водителя. Ведь после смерти водителя машина потеряет управление и, скорее всего, окажется в кювете. А она была нужна разведчику на трассе, причем целая. Стекло – не в счет.

Стекло разлетелось вдребезги, водитель в панике вздрогнул, машина вильнула. Зато теперь водитель отлично слышал разведчика.

– Открой дверь! – скомандовал Шубин. – Открывай, говорю, иначе вторая пуля окажется в твоей голове. Ну!

Понукаемый таким образом, водитель открыл дверь кабины.

– А теперь отодвинься. Отодвигайся, уступи место, я сказал! Только руль не выпускай, ты же водитель! Ну, давай!

И когда водитель отодвинулся в сторону от дверцы, Шубин перескочил с седла мотоцикла на подножку грузовика, распахнул дверцу и взобрался на водительское сиденье. Мотоцикл, потерявший управление, некоторое время ехал в прежнем направлении, потом ударился о крыло грузовика, резко свернул влево и свалился с дороги на левую обочину. Шубин глянул в зеркало: с дороги мотоцикл было почти не видно. То, что надо!

Он схватился крепче за руль грузовика, беря управление на себя, и скомандовал водителю:

– А теперь сиди тихо и дыши ровно. Расслабься! Тебя как зовут?

– Франц… – дрожащим голосом произнес водитель.

– Так вот, расслабься, Франц. Я не собираюсь тебя убивать. Будешь сидеть тихо и смирно – останешься жив. Понял меня?

– Да, господин…

– Можешь называть меня «господин русский» – так будет правильно. Молодец, что все понял.

Взяв управление машиной в свои руки, Шубин снова увеличил скорость. Он ехал и при этом успевал делать еще несколько дел. Вытащил из-за пазухи ватник, положил между собой и водителем Францем. Снял с себя автомат и вещмешок, сложил там же. Снял с головы каску, а с рукава – повязку дорожного инспектора. Теперь он мало походил на того строгого стража дорог, который целый день требовал документы у всех подряд и собрал таким образом кучу нужных сведений.

И не успел он проделать все эти манипуляции и проехать при этом больше пяти километров, как увидел спешившую ему навстречу колонну, состоявшую опять из двух мотоциклов и легковой машины. Несомненно, это была группа задержания, отправленная навстречу ему из Октябрьского. Когда эта колонна повстречалась с грузовиком Шубина, он заметил, что лица всех немцев, сидевших и на мотоциклах, и в легковушке, обратились в его сторону. А он, в свою очередь, сделал вид, что вовсе их не замечает. Ведь он – простой водитель, едет вместе со своим напарником на фронт, так какое ему дело до встречных мотоциклов и легковушек? Они благополучно разминулись, и Шубин спокойно поехал дальше.

Однако он помнил о том, что сзади в кювете валяется брошенный им мотоцикл. Рано или поздно его найдут, и тогда преследователи поймут, что произошло, и начнут останавливать и проверять все машины подряд. Надо было срочно сворачивать с трассы. Тем более что уже начало смеркаться. Скоро станет совсем темно, и никто не обратит внимания на грузовик, который зачем-то свернул с шоссе и поехал в сторону донских плавней.

Теперь Шубин ехал, внимательно оглядывая противоположную, левую сторону дороги. Он искал съезд. Минут пятнадцать ничего подходящего не находилось. Но вот наконец он разглядел при последних лучах уходящего дня ухабистую, изрытую колесами проселочную дорогу, уходящую в сторону от трассы. Увидел – и немедленно свернул на нее.

Тут водитель встревожился.

– Куда мы едем, господин русский? – спросил он. – Там ничего нет, никакого жилья.

– А нам жилье и не нужно, – ответил Шубин.

И больше ничего говорить не стал: зачем посвящать врага в свои планы? Тем более что он действительно намеревался оставить водителя Франца в живых. Значит, когда он попадет к своим, важно, чтобы он ничего не мог рассказать.

Дорога была ужасной; грузовик трясло так, что иногда казалось, что он сейчас развалится на части. К тому же совсем стемнело. А фары Шубин не включал: ни к чему было выдавать немцам свое местоположение. Но вот впереди показалась широкая белая полоса: это, конечно, был Дон, замерзший, покрытый льдом. Шубин остановил машину.

– Ну, здесь мы можем отдохнуть, – сказал он водителю. – Давай, Франц, выходи.

И когда водитель повернулся к нему спиной и взялся за ручку двери, разведчик нанес ему короткий удар ниже уха. Франц сложился пополам, сполз на пол кабины. Шубин вынул из брюк водителя ремень и крепко связал ему руки, а затем, найденной в кабине веревкой, – и ноги. Затем вылез из кабины и огляделся. Дон отсюда, от земли, видно не было – его заслоняли камыши. Шубин глубоко вдохнул чистый морозный воздух и снова поднялся в кабину.

Он достал из-под сиденья ватник, взял с сиденья свой вещмешок и автомат. Снял опостылевшую шинель дорожного инспектора, надел ватник, повесил автомат через плечо, а вещмешок – за спину. Теперь он уже ничем не походил на немецкого инспектора. Нет, теперь он был похож на себя самого, то есть на советского разведчика.

Он уж было собрался нырнуть в камыши, но тут вспомнил, что забыл о двух важных вещах. Надо было передать радиограмму в штаб, а делать это было удобнее, находясь в теплой кабине. А еще было бы правильно прихватить снятую немецкую шинель с собой – ведь ему предстояло провести холодную ночь в камышах. Спать он не собирался – у своих отоспится. Но время от времени надо будет садиться на землю, чтобы отдохнуть. До линии фронта ему предстояло пройти, по его прикидкам, около двадцати километров. И он знал, что без отдыха такое расстояние пройти не сможет.

Шубин снова залез в кабину, достал из вещмешка рацию и развернул ее. Больше всего он боялся, что аккумуляторная батарея разрядится и он не сможет вести передачу. Действительно, заряда было мало, разведчик это учитывал, поэтому старался передать только самые главные сведения. Он сообщил, что противник стягивает все силы на Котельниковское направление. В данный момент здесь собраны два танковые дивизии, в составе которых имеется свыше 200 танков, и румынская 4-я армия – вернее, то, что от нее осталось после разгрома под Сталинградом. «Немцы собирались начать наступление уже 1 декабря, – передавал Шубин – но, судя по всему, у них ничего не получится – войска еще не прибыли. Так что наступление начнется позже». Он не мог указать точную дату немецкого наступления, потому что ее не знали сами солдаты и офицеры прибывающих в Котельниково частей. Да и не мог дорожный инспектор спрашивать у прибывающих на фронт солдат о том, когда начнется операция.

Хотя Шубин старался передать только главную информацию, все равно передача закончилась раньше, чем он планировал: заряд батареи кончился, лампочка на пульте погасла. Он даже не смог получить ответ от радиста Южного фронта, что его сведения приняты. Но что делать? Он свернул рацию, снова засунул ее в вещмешок. Больше она ему не пригодится до самого выхода к своим.

Разведчик захватил немецкую шинель, скатал ее, надел через плечо и закрепил. Теперь можно было покинуть грузовик. Он захлопнул дверь кабины и направился к камышам.

Когда Шубин и Дозоров отправлялись в рейд, советские войска на южном фланге находились возле станции Курмоярская. Туда разведчик и собирался дойти. За ночь он, конечно, не мог преодолеть расстояние в двадцать километров. Но Шубин собирался идти и днем – если вдоль берега Дона так и будут тянуться камыши. Помешать его планам могли два обстоятельства: если немцы решат прочесать камыши или если они начнут наступление раньше, чем планировали. «Но ведь я уже передал сообщение, – думал Шубин. – И в любом случае наши знают, что немцы собираются атаковать, и успеют подготовиться к наступлению».

Поэтому он был, в общем, спокоен. Хотя, как показали дальнейшие события, напрасно.

Наступила ночь. Дорога находилась далеко, и с дороги разведчика не могли увидеть. Поэтому он только вначале пробирался через камыши – в основном для того, чтобы не оставлять следов на снегу. Пройдя через камыши около километра, он выбрался на открытое место. Здесь идти было гораздо легче, а значит, он мог двигаться быстрее. Шубин упорно шел: спускался в многочисленные балки, которые весной служили для стока воды в Дон. Снова поднимался по их склонам. Самые глубокие балки он старался обходить.

Так он шел три часа без остановки. Время от времени близ Дона чернели группы мощных ветел. Возле одной из таких групп деревьев он решил остановиться. Чувствовалась усталость: ведь он не спал уже больше суток и последние двадцать часов все время находился на ногах. Подойдя к группе деревьев, он нашел большой сук, отломившийся от дерева, и сел на него. Достал из вещмешка остатки еды и доел их до последней крошки. Его мучила жажда – у него не было воды, он как-то не подумал о том, что ею следует запастись. «Ну, когда совсем невмоготу станет, можно будет снег пожевать», – решил разведчик. Посидев так минут пятнадцать, он снова двинулся в путь. По его прикидкам, за три часа он прошел примерно половину расстояния. Осталось еще столько же.