Танник

X.

Однажды, поздно вечером, возвращавшийся из деревни через Леваду Танник, увидев свет в окне Чеканова, постучал ему в окно, крикнув свое обычное приветствие:

-- Э-ы-ы!..

Чеканов открыл ему дверь и впустил в комнату.

Танник уселся на полу, вынул из кармана пачку нюхательного табаку, кем-то подаренную ему в деревне, и с радостным смехом показал ее Чеканову, сказав:

-- Тю-тн (тютюн)!..

Потом, разорвав бумажку, принялся набивать табаком свой нос, покряхтывая и мотая головой от удовольствия. Он делал это до тех пор, пока в бумажке ничего не осталось.

Присутствие Танника, его смех, неуклюжие, неверные движения, нечленораздельная речь почему-то сильно возбуждали Чеканова, действовали на него неотразимо, заставляя его повторять все движения и звуки идиота.

Он опустился на пол против него и, точно позабыв человеческую речь, стал разговаривать с ним его же языком, произнося дикие, непонятные звуки, сопровождаемые идиотским смехом.

Танник был в восторге от своего собеседника. Они долго так беседовали и, казалось, прекрасно понимали друг друга...

Но вот -- на террасе вдруг раздался громкий лай собак, потом женский крик -- и вслед затем кто-то сильно дернул наружную дверь и вбежал в сени. Чеканов и Танник прислушались... В сенях кто-то шарил по стене, видимо ища двери, потом вдруг дверь открылась, и на пороге появилась женщина...

Это была молодая, белокурая дама, с бледным, испуганным лицом, с налитыми страхом глазами. Она была одета по-городскому, вся в черном, на голове у нее колыхалась большая шляпа с страусовым пером, спускавшимся до плеча. Но все на ней было мокро от дождя, и страусовое перо уныло, жалко висело...

Она удивленно посмотрела на сидевших на полу Чеканова и Танника. Идиот радостно засмеялся и, показывая на нее пальцем, нежно сказал:

-- Не-нню!..

Чеканов смотрел на нее с недоумением, морща лоб, точно стараясь вспомнить, где он ее видел.

Молодая женщина недоуменно проговорила:

-- Ты мне написал... Я, видишь, приехала...

Звук ее мягкого, грудного голоса привел Танника в неудержимый восторг. Он громко засмеялся и, стараясь подняться на своих несгибавшихся ногах, продолжал кричать, указывая Чеканову на молодую женщину:

-- Не-нню!.. Не-нню!..

Чеканов посмотрел на него -- и вдруг засмеялся таким же идиотским смехом и тоже крикнул, указывая на нее пальцем:

-- Не-нню!..

Молодая женщина отступила за порог, с ужасом глядя на них. Она тихо вскрикнула:

-- Коля, что с тобой?..

Ее лицо стало белым, как стена; она вся дрожала. Расширившиеся глаза смотрели жалко, испуганно...

Чеканов вдруг узнал эти глаза. Но узнал он в них не любовь свою, а какую-то смертельную, жестокую обиду, нанесенную ими ему. Его лицо перекосилось от гнева, он вскочил, яростно затопал ногами и, подняв сжатые кулаки, бросился на молодую женщину... Она крикнула не своим голосом, повернулась и побежала через сени на террасу.

Чеканов и Танник выбежали за ней и увидели, как она спорхнула со ступеней террасы в непроницаемую тьму сада.

Лабон и два чужих огромных пса бросились за ней с громким лаем.

-- Не-нню! -- дико, восторженно кричал Танник. -- Э-ы-ы!..

Вдруг он вложил в рот два пальца и пронзительно свистнул. Свист прокатился по всей усадьбе и несколько раз повторился, подхваченный эхом холмов.

Собаки еще яростнее залаяли, точно отвечая на этот свист.

Потом раздался женский крик, полный ужаса. Лай умолк, и слышалось только где-то недалеко глухое рычание, с каким звери разрывают свою добычу...

Мелкий холодный дождь шелестел в листьях деревьев...

----------------------------------------------------

Источник текста: журнал "Пробуждение" No 3, 1915 г.

Исходник здесь: Фонарь. Иллюстрированный художественно-литературный журнал.