Таверна «Ведьмино Зеркало»

Не прошло и пяти минут, как дверь открылась. Я не заметила, как она появилась снова. Галадриэль включила свет и придержала дверь для Марты.

— Что это за ужасный запах?

Обе женщины несколько минут осматривали разрушения.

— Совершенно не моя вина, — прохрипела я, заставив Марту вздрогнуть.

— Саманта?

Она осторожно приблизилась, пока не разглядела меня как следует.

— О, Боже милостивый. Гэдди, помоги мне.

Она бросилась ко мне и упала на колени рядом со мной.

Галадриэль оробела.

— Сломана рука, рёбра, лёгкое, сотрясение мозга. Она — месиво.

Я начала кивать, а потом поморщилась.

— Гэд, пожалуйста.

Марта провела рукой по моей голове и поморщилась, когда её пальцы коснулись большого узла на спине.

Галадриэль, как эльфийский воин, присела рядом со мной, её пристальный взгляд охватил все увечья.

— Чья это кровь?

Она указала на лужу дурно пахнущей крови, её глаза проследили за размазанным следом на полу перед зеркалом.

Пожав здоровым плечом, я сказала:

— Понятия не имею. Он был похож на орка.

Издав звук отвращения в глубине горла, она усмехнулась:

— Опять Толкин.

— Выглядел как один из них.

Я использовала рукав своей рабочей руки, чтобы стереть ещё больше его крови со своего лица. Желудок скрутило, я старалась не думать о том, сколько всего этого я, вероятно, проглотила.

— Его голова задевала потолок. Мускулистый. Кожа такая толстая. Трудно прокусить.

Я не могла набрать воздуха, в котором нуждалась, чтобы заговорить. Я шептала короткими очередями.

— Он притворился Мартой. Как только я вошла. Дверь исчезла. Он сбросил гламур.

— Солдат?

Марта повернулась к Галадриэль.

— Зачем Королеве Фейри посылать сюда одного из своих солдат?

Галадриэль продолжала смотреть на размазанную по полу кровь с напряжённым выражением лица.

— После того, как я убила орка. Воин прошёл сквозь зеркало.

Мне пришлось замолчать на минуту, так как я изо всех сил пыталась перевести дух. Однако им нужно было знать, на случай, если появятся новые.

— Воин сказал, что я интересная. Протащил орка обратно через зеркало.

Надеюсь, на некоторое время разговор окончен. Невозможность легко дышать заставила меня сосредоточиться на моём следующем вдохе.

— Королева Фейри находит тебя интересной, — Галадриэль покачала головой, настороженно глядя в зеркало.

— Гэд, — это не было произнесено как вопрос, но Марта явно что-то спрашивала.

Галадриэль уставилась на Марту, выражение её лица смягчилось.

— Ты знаешь, что это значит.

Глаза Марты наполнились слезами, и она кивнула.

— Я бы не просила, если бы она не была так плоха.

Галадриэль выдохнула, а затем положила одну руку прямо на перелом моей руки, а другую — на рёбра и лёгкие. Жар и боль смешались на мгновение, прежде чем я оцепенела. Я чувствовала, что что-то происходит, но боль не была связана с этим, что стало приятным изменением. Несколько минут спустя, её внутренний свет потускнел, руки Галадриэль соскользнули с меня.

Марта бросилась к эльфийке, чтобы помочь ей подняться на ноги.

— А теперь сядь и отдохни. Я принесу тебе чаю.

Галадриэль похлопала Марту по руке.

— На этот раз не получится.

— Нет. Всё будет хорошо. Я тебя сейчас приведу в порядок. Ты увидишь.

Теперь Марта умоляла.

— Я всегда дам тебе то, что тебе нужно, дорогая.

Галадриэль наклонилась, нежно поцеловала Марту в щеку, а затем шагнула через зеркало в Волшебную страну.

Марта прислонилась к стене, тихое рыдание оборвалось. Чувствуя себя лучше, чем когда-либо за последнее время, я вскочила и помогла Марте сесть на ближайшую скамейку. Слёзы беззвучно текли по её лицу, пока она смотрела в зеркало.

— Мне так жаль.

Марта повернулась ко мне, вытирая лицо насухо.

— Чего ради?

— Я не понимаю всего, что только что произошло, но понимаю, что Галадриэль пострадала, исцеляя меня, и из-за этого ей пришлось вернуться в Волшебную страну.

Я бы предпочла иметь дело со сломанной рукой, сотрясением мозга и внутренними повреждениями, нежели видеть неподдельное страдание на лице Марты.

Она похлопала меня по руке и встала.

— Я приготовлю нам немного чая. Похоже, нам многое нужно обсудить.

Когда она наполнила чайный поднос, я подошла к бару, намереваясь отнести его обратно к одному из длинных столов на козлах. Вместо этого она указала в дальний коридор. Она привела нас в уютную комнату с мягкими стульями в цветочек и удобным диваном.

Я поставила поднос на чайный столик между стульями и наполнила кружки. Протянув ей добротную кружку, я попыталась дать ей время успокоиться. Фотографии заполняли стены и большую часть плоских поверхностей. Я подошла, чтобы изучить их. Некоторые были сняты в баре, некоторые — во дворе. Большинство персон на них были людьми, которых я никогда раньше не видела. Одна была очень похожа на мою маму в детстве. На снимке она сидела за праздничным тортом с широкой улыбкой на лице. Её угрюмо выглядящая сестра стояла на заднем плане.

Однако подавляющее большинство фотографий были с Мартой и Галадриэль. На самом раннем снимке им обоим было лет по двадцать, они обнимали друг друга и смеялись. На одном женщины сидели на мотоцикле, Галадриэль за рулём, Марта обнимая её, обе такие счастливые. Они вместе путешествовали по миру. Улыбаясь, держась за руки, перед Эйфелевой башней, театром «Глобус», Сакре-Кер, Собором Парижской Богоматери, пирамидами инков, египетскими пирамидами, Серенгети… так много изображений, повествующих об их долгой жизни.

По мере того как Марта старела, Галадриэль оставалась молодой, красивой и энергичной. Пятьдесят лет, и что никогда не менялось, ни на одной из фотографий, так это дружба и преданность, которые женщины проявляли друг к другу. Марте должно было быть уже за семьдесят, но Галадриэль всё ещё видела в ней молодую подругу, как на самых ранних фотографиях. Я не осознавала, что плакала, пока Марта не произнесла моё имя.

— Что я наделала?

Сев рядом с ней, я потянулась к её руке.

— Пожалуйста, скажи мне, как вернуть её.

— Это была я, а не ты. Я приняла решение.

Убитая горем, она уставилась в свою кружку.

— Время в Волшебной стране так непредсказуемо. Она может вернуться через несколько минут, а может, и через пятьдесят лет после того, как меня уже не будет.

Проглотив слёзы, она продолжила:

— Это уже однажды случалось. Моя двоюродная сестра, чёрная ведьма, как твоя Эбигейл, выследила меня. Заклинание, которое она наложила, должно было убить меня. Галадриэль встала перед заклинанием, дав мне время послать мёртвых за моей двоюродной сестрой. Она убежала, но Гэд была смертельно ранена. Ей пришлось вернуться в Волшебную страну, чтобы исцелиться. Я думала, что потеряла её навсегда, а потом, три года спустя, она вернулась в мою жизнь.

Вытирая ещё больше слёз, она сделала глоток.

— Мне просто нужно убедиться, что я проживу достаточно долго, чтобы быть здесь, когда она вернётся, вот и всё.

— Клайв мог бы сделать тебя вампиром. Или я могла бы сделать тебя оборотнем! Я понятия не имею, как это делается, но я могла бы попробовать. Тогда вы могли бы остаться вместе.

Я не могла остановить слёзы, текущие по моему лицу.

— Чепуха. Я слишком стара для всего этого. Нет, — она покачала головой, уставившись на стену с фотографиями. — Это была лучшая жизнь, на которую я могла когда-либо надеяться.

Взглянув на меня, она сказала:

— Ну вот. Прекращай ныть. Я прожила пятьдесят два года в счастье и радости. Кто из вас может так о себе сказать? И кто знает? Может она скоро вернётся.

— Итак, — она поставила свою кружку и расправила плечи. — Ты здесь на уроке, так что нам пора начинать.

— О, нет, — сказала я, ставя свою кружку. — Даже не беспокойся об этом.

— Я совершенно против попыток убить мою внучатую племянницу.

Она потянулась к маленькой деревянной шкатулке на книжной полке слева от себя.

— У меня есть кое-что для тебя.

Передав это мне, она снова взяла свой чай.

Открыв крышку, я обнаружила маленький стеклянный шарик на длинной цепочке. Стеклянные нити пересекали внутреннюю часть переливающегося шара. Я легонько провела пальцем по холодной поверхности. Изделие было слишком красивым, чтобы не прикоснуться к нему, и всё же я боялась, что даже это может разбить стекло.

— Надень.

Пораженная, я встретилась с ней взглядом.

— Я не хочу его разбить.

— Чепуха. Оно более твёрдое, чем кажется. Давай.

Она махнула рукой, настаивая.

Подняв кулон за цепочку, я наблюдала, как свет проникает в стекло, раскачивая его из стороны в сторону по комнате. Поверив ей на слово, я надела его через голову, вытащила косу и позволила стеклянному шарику упереться мне в грудь. Он был определённо заколдован. Его задействованный потенциал пронзил меня насквозь. Он не был ни добрым, ни злым, просто могущественным.

— Хорошо. Теперь оберни свою магию вокруг стекла. Мысленно представь свою магию…

— Лидия сказала мне представить это как нить, свернутую в моей груди. Я уже делала это.

— Ладно, хорошо. Поработаем с этим. Представь, как твоя магия обволакивает стекло, полностью окутывая его коконом.

Закрыв глаза, я сделала, как она сказала. Я представила золотую нить, обвивающую кулон, как украшения «Глаз Бога», которые я делала в детстве.

— Теперь втяни это в себя. Твоя магия заявила о себе. Сделай это по-своему. Втяни катушку обратно в грудь, внутри размести колдовское стекло.

И снова я сделала, как она сказала. Возник краткий миг холода, прежде чем жар моей магии поглотил его, присвоив его.

— Да, хорошо. Теперь, когда тебе нужно использовать свою некромантию, ты заключаешь плату в это колдовское стекло.

— Но…

— Нет. Выживание не заслуживает наказания, — она сжала руку в кулак на подлокотнике кресла. — Мы с Гэд обсуждали это больше раз, чем я могла бы сосчитать за эти годы. Это неправильно. Ни одно другое волшебное существо не наказывается за то, что оно такое. Эльфы не чувствуют боли, когда творят магию. Гэд сегодня не была ослаблена из-за того, что использовала свою магию. Она заявила, что твои травмы — её собственные. И теперь, вернувшись в Волшебную страну, она как новенькая.

— Остальные фейри не чувствуют боли. Белые ведьмы теоретизируют о балансе и платежах, но не страдают так, как мы. Чёрные ведьмы должны чувствовать боль, но они направляют её на знакомых или жертв. Почему нас наказывают просто за то, что мы другие? — она испустила порывистый вздох. — Нет. Боль не должна быть платой за существование. Теперь ты используешь это колдовское стекло.

Кивнув, я сказала, что так и сделаю, на самом деле не зная, правда ли это.

ГЛАВА 10

Нет простых ответов

Обратная дорога была лучше. Я чувствовала себя слишком разбитой, чтобы поддерживать постоянное состояние паники. Следовательно, я совершала меньше ошибок. Я направилась прямо к «Убиенной Овечке», так как уже прошёл час после открытия. Может быть, я могла бы попросить Дейва дать мне урок обращения с этой машиной, чтобы я могла более безопасно ездить к Марте. Мне также нужно было больше, чем моё естественное оружие, на случай, если Королева Фейри пришлет ко мне больше монстров.

Я припарковалась и, не забыв взять ключ, побежала вниз по лестнице в «Убиенную Овечку». На полпути вниз я миновала мужчину, потирающего лоб. Я сделала паузу, не желая, чтобы он видел, как я исчезаю из обыденного мира, проходя через обереги. Я была совершенно не готова к тому, что он выбросит кулак, пытаясь ударить меня. К счастью, мои рефлексы были такими, какие они есть, я увернулась от его кулака и столкнула его с лестницы в кусты.

Я напряглась, готовая к тому, что он снова нападёт, но он лежал неподвижно, глаза на мгновение остекленели, а затем он быстро заморгал.

— Я… я только что пытался ударить тебя?

— Да.

— О, мой бог.

Он вскочил на ноги и перешагнул через верёвочный пограничный знак, не дающий пешеходам забредать в охраняемые природные зоны.

— Я так… я понятия не имею, что только что произошло.

— Всё в порядке.

— Нет. На самом деле это не так. Мне так жаль. Я просто…

Бедняга ушёл, явно, ставя под вопрос свои собственные глубоко укоренившиеся склонности к насилию, хотя это было дело рук Эбигейл. Она использующая случайных людей, чтобы напасть на меня.

Я продолжила спускаться по лестнице, ничего так сильно не желая, как по-настоящему сильно ударить свою тётю. Неисчислимый ущерб; она прожила жизнь, полную неисчислимого ущерба.

Оуэн обслуживал бар. Три человека. Там были только три ведьмы, которые сидели вместе и пили чай. Чёрт. Я заглянула в книжный магазин. Никого. Это было нехорошо.

Я собиралась рассказать ему, что только что произошло, но он выглядел измождённым, что было очень не похоже на Оуэна.

— Привет, как ты себя чувствуешь?

Его тёмно-карие глаза были слезливыми.

— Отлично. Не могу избавиться от головной боли. Сегодня днём у меня назначена встреча с врачом, — он посмотрел на часы. — Вообще-то, ничего, если я сейчас уйду? Как ты можешь видеть, сегодня тут глухо, — в его голосе была резкость, которая мне не понравилась.

Должно быть, ему было очень больно.

— Конечно. Иди. Когда закончишь у доктора, иди домой и отдохни. Мы с Дейвом можем прикрыть.

— Да. Спасибо, — потирая лоб, он добавил: — Я так и сделаю.

Как только Оуэн ушёл, я проверила, как там мои любители чая, а затем отправилась на поиски Дейва. Он сидел за своим столом, который стал новым дополнением к отремонтированной кухне. Теперь у него был кабинет, спрятанный за дверью.

— Эй, только что произошло кое-что действительно странное.

Я открыла дверцу холодильника в поисках лимонада, который он иногда готовил для меня. Сегодня мне не повезло. Когда я закрыла дверь, я обнаружила, что он стоит в метре от меня, его лицо исказилось от гнева.

— Что?

— Что ты имеешь в виду, что?

Он схватил меня за ворот свитера и дёрнул вперёд.

— Оуэн был здесь при открытии. Когда я упомянул, что думал, что он отвезёт тебя сегодня, он не понял, о чём я говорю. Я звонил тебе на мобильный. Никакого ответа. Затем, — казалось, маленькие огоньки зажглись в его чёрных глазах. — Я позвонил домой, и Норма сказала, что ты взяла одну из машин Клайва.

— Ох.

— Ты могла умереть! — он зарычал мне в лицо. — И ты могла бы забрать с собой кучу невинных людей. Ты сказала мне, что позвонишь Оуэну для поездки. Ты солгала мне.

— Нет, это не так, — оттолкнув его руку, я отступила на шаг и вытащила свой телефон. — Видишь?

Я показала ему текстовые сообщения.

Отнеся мой телефон обратно к своему столу, он плюхнулся в кресло.

— Какого хрена? Я спросил его, почему он не с тобой, и он повёл себя так, как будто понятия не имел, о чём я говорю.

Я запрыгнула на остров. Мы услышим, если бы кто-нибудь спустится по лестнице в бар.

— Он выглядит дерьмово, — размышлял он. — Я думал, он поссорился с Джорджем.

— Как думаешь, может быть, Эбигейл работает над ним?

Мысль об этом сковала мой желудок узлами. Я подтянула ноги и обхватила их руками. Я не хотела, чтобы кто-то ещё пострадал из-за меня.

— Чёрт возьми, если я знаю, — он пальцами забарабанил по стойке. — Я заеду к нему домой после работы. Посмотрим, смогу ли я что-нибудь уловить, — он бросил мне мой телефон. — А теперь убери ноги со стойки. Что с тобой такое? — он вытащил меня с острова и вытолкал за дверь. — И больше никакого вождения!

Вечером прибыло больше людей, но всё ещё было тихо. Одержимые селки и разъярённые горгоны, вероятно, были чем-то большим, с чем среднестатистический посетитель хотел иметь дело, когда они расслаблялись за выпивкой. Вздохнув, я в сотый раз без всякой необходимости вытерла стойку.

Мы снова закрылись рано.

— Мне что, придётся начать рассматривать это как работу на неполный рабочий день? — Дейв зарычал, выключая свет.

— Ха-ха.

Я поплелась вверх по ступенькам, беспокоясь, что он был прав. Мы были закрыты почти два месяца на реконструкцию. У людей, вероятно, сформировались новые привычки. И кто хотел беспокоиться о том, что его зарежут или превратят в камень, пока он пьёт чай и читает книгу?

— По крайней мере, ты не украла один из его спортивных автомобилей, — сказал Дейв, когда мы поднялись на парковку.

— Я не идиотка, — я просто чувствовала себя такой. — Ты сможешь открыться снова? Я сбегаю в Колму завтра.

— Позвони в Убер, — сказал он за мгновение до того, как его машина появилась в поле зрения.

— Я думала об этом, но если она смогла добраться до Лиама и, возможно, до Оуэна, у обычного человека — как у того парня, который пытался ударить меня раньше, — не было бы никаких шансов. Если она подтолкнёт кого-то его к нападению посреди движения или на автостраде, может погибнуть ещё больше людей.

Прислонившись к своей машине, скрестив руки на груди, он мгновение изучал меня.

— Чёрт. Ты права. А что за парень пытался тебя ударить?

Я объяснила странную стычку ранее, а затем повернулась, чтобы идти домой.

— К чёрту это. Иди сюда.

Когда он отошёл от своей машины, она снова скрылась из виду.

— Для моих отношений нехорошо слишком часто бывать дома. Мэгги не может так долго выносить меня. Давай, — он указал на «Вольво». — Урок номер два. На этот раз на автоматической коробке передач.

Я вытащила ключ из кармана и нажала на кнопку разблокировки.

Когда она защебетала, он покачал головой.

— Тебе не нужно этого делать. В таких автомобилях достаточно просто положить его в карман, чтобы сработала блокировка. Когда ты кладёшь руку на ручку, она открывается.

— Мило, — сказала я, садясь на водительское сиденье.

Дейв присел на корточки у открытой водительской двери.

— Видишь эти кнопки здесь, на твоём подлокотнике? Эта откроет дверь со стороны пассажира, — он нажал на кнопку повыше. — Эта перемещает боковые зеркала.

Следующие десять минут он потратил на то, чтобы показать мне, как всё работает, а потом заставил меня включить зажигание.

Посмотрев в зеркало заднего вида, а затем, оглянувшись через плечо, я включила задний ход.

— Подожди. Посмотри на свой экран.

Обернувшись, мой взгляд упал на экран, и я увидела машину с высоты птичьего полёта. Судя по всему, у неё были камеры спереди, сзади и по бокам.

— Круто!

— Да. Она будет мигать и пищать, если ты подъедешь к чему-нибудь слишком близко. А теперь выведи нас назад аккуратно и плавно, и отвези на прогулку.

Примерно через час, в течение которого мне пришлось несколько раз выезжать на автостраду и съезжать с неё, разбираться со всеми улицами с односторонним движением в центре города и рассказывать о том, что произошло в «Ведьмином Зеркале», я, наконец, направилась обратно к «Убиенной Овечке».

— Поезжай в ноктюрн. Ты не будешь водить сама, пока у тебя не будет прав. Я серьёзно, Сэм.

Поскольку он произносил это своим рычащим, серьёзным голосом, я кивнула.

— Что касается твоих уроков некромантии, попроси своего парня одолжить тебе меч и показать, как им пользоваться, — покачав головой, он посмотрел в окно на тёмные дома, мимо которых мы проезжали. — Какого хрена, Сэм? Теперь сама Королева Фейри охотится за тобой?

— Верно? Вот такой я у нас скромный маленький книжный ботаник.

Включив поворотник, я посмотрела в обе стороны, а затем свернула на тёмную улицу, ведущую к ноктюрну.

— Я друг фейри. Почему Королева Фейри посылает своих монстров?

Остановившись у ворот, я посмотрела на охранявшего их вампира за мгновение до того, как ворота открылись. Мудак.

— Я бы сказала, что он был бродягой, ищущим завтрак, если бы он не ждал меня, притворяясь Мартой.

Я поехала по сланцевой дороге к задней части особняка. Дверь гаража открылась, когда мы приблизились. Используя свои новые навыки и камеры, я вернулась в гараж и припарковалась прямо в нужное место.

— Хорошо. Переведи сцепление в режим «парковка» и заглуши двигатель.

Как только я это сделала, и дверь гаража закрылась, он продолжил:

— Оставайся там, где ты есть. Давай проверим то колдовское стекло, которое она тебе дала. Нас, наверное, сейчас не слышат, — прошептал он. — Если и услышат то только сердцебиение, а не слова.

— Ты хочешь, чтобы я прочитала чьи-то мысли?

Я отстегнулась, но не стала выходить из машины.

— Верно. И пока ты это делаешь, сосредоточь часть своего разума на том, чтобы направить оплату на стеклянный шарик у тебя на шее.

— Хорошо.

Закрыв глаза, я обнаружила все холодные зелёные пятна в доме вокруг нас. Я поискала самые знакомые из них. Клайв, Лиан и Годфри были в его кабинете и обсуждали Летицию. Рассел направлялся к задней части дома, к гаражу.

— Джига началась. Рассел уже в пути.

— О чём он думает?

— Он беспокоится. Они поссорились ранее. Рассел знал, что я не умею водить. Клайв этого не знал. Очевидно, он получил нагоняй от своего Хозяина.

— Клайв позвонил в бар, чтобы проверить тебя. Я заверил его, что ты идиотка, но в безопасности.

— Спасибо.

Дверь в гараж открылась, и на пороге появился Рассел, силуэт которого вырисовывался на свету.

— Как твоё зрение?

Ухмыляясь, я толкнула Дейва локтем в его мускулистое плечо.

— Я достаточно ясно вижу неодобрительного вампа.

— Хорошо.

Мы вышли и пересекли огромный гараж. Я сосредоточилась на лекции, которая, как я чувствовала, приближалась. Дейв, с другой стороны, не торопился, восхищаясь машинами, мимо которых мы проходили.

— Мисс Куинн, — Рассел почтительно кивнул, но я услышала разочарование в его голосе.

Чёрт. Это было хуже, чем гнев.

— Рассел, — сказал Дейв, похлопывая меня по плечу на выходе.

Рассел долго смотрел на меня.

— Могу я перекинуться с вами парой слов?

Вздохнув, я последовала за ним по коридору в библиотеку. Он указал на один из стульев у камина, и я села, в то время как он остался стоять.

— Мисс Куинн, — начал он.

Глубоко вздохнув, я сказала:

— Я знаю. Дейв уже накричал на меня. Он давал мне уроки, ты же знаешь.

Множественное число было ложью.

— Ладно, всего один урок. У меня был один урок, прежде чем я одолжила машину, — я изучала его тёмное, неодобрительное лицо. — Пожалуйста, сядь.

Когда он это сделал, я продолжила:

— Мне нужно научиться использовать свою магию, если у меня есть хоть какая-то надежда спастись от Эбигейл. Единственный некромант поблизости — это ведьма, которая оказалась моей двоюродной бабушкой. Она живёт в Колме. Её бар «Таверна «Ведьмино Зеркало» находится в Волшебной стране, так что время идёт непоследовательно. Любой, кто хочет отвезти меня, должен отказаться от нескольких часов своего рабочего дня. Вы, парни, все спите днём. Лидия уже пожертвовала большей частью вчерашнего дня, чтобы помочь мне. Я спросила Оуэна. Он сказал «нет» так, что я почувствовала себя полной кретинкой из-за того, что спросила.

Моё сердце сжалось, даже при мысли об этом.

— Эбигейл, возможно, пытается наложить заклятие на него, как она сделала с Лиамом, — я сглотнула. — Дейв попытается выяснить это наверняка. Если бы я попробовала использовать приложение для заказа такси, я бы подвергала опасности невинных людей. Если бы я побежала, то опоздала бы на несколько часов к открытию «Убиенной Овечки», оставив Дейва прикрывать нас с Оуэном.

Я же не веселилась, катаясь по городу. Я понимала, откуда это взялось, но меня начинало возмущать, что со мной обращаются как с заблудшим подростком.

— Я просчитала возможности и почувствовала, что смогу добраться до Марты с наименьшим риском и суетой, если поведу машину сама. И к твоему сведению, я так и сделала. Никто не пострадал, и на машине ни единой царапины.

Встав, я подошла к мини-холодильнику, спрятанному за панелью в стене. Он был заполнен пакетами с кровью, но теперь там были и бутылки с водой. Сделав большой глоток, я подошла к окну и уставилась в ночь.

— Что бы ты хотел, чтобы я сделала, Рассел? Я должна прожить свою жизнь под присмотром множества сверхъестественных опекунов, надеясь, что моя тётя сгинет? Она хочет моей смерти, и ей всё равно, кого она ранит или убьёт по пути.

Я повернулась обратно к нему и села на своё место у окна.

— Я не знаю, как защитить себя от её магии, не говоря уже о ком-либо ещё. В отличие от неё, я действительно забочусь о благополучии всех остальных.

— Ты могла бы закрыть «Убиенную Овечку», убрать её цели, — его глубокие, размеренные слова были подобны удару в грудь.

— С моей стороны эгоистично не делать этого, не так ли?

Мне стало дурно даже от одной мысли об этом.

— Не эгоистично. Хотя, возможно, это было бы благоразумно.

Он наблюдал за моей борьбой, его тёмный взгляд был полон сострадания.

— Благоразумно, — повторила я, медленно кивая, погружённая в свои мысли. — Это было бы так. Это также разбило бы мне сердце.

— Иногда единственный путь вперёд это путь через разбитое сердце.

ГЛАВА 11

История Рассела

— Помогают ли уроки с Мартой? — Рассел сидел у огня, наблюдая за мной.

Я долго не отвечала, не потому, что не доверяла Расселу, а потому, что всё ещё решала. В конце концов, я рассказала ему всё, включая битву с орком и уход Галадриэль, не зная, что, если вообще нужно, подвергнуть цензуре. Я беспокоилась о том, что утаила деталь, которая была мне необходима для поиска ответа.

Пока я говорила, Рассел разволновался. Поэтому начал мерить шагами комнату.

— Дейв прав. Если ты собираешься сражаться с фейскими монстрами, нам нужно дать тебе больше оружия. Клайв лучше всех владеет мечом, но я могу научить тебя стрелять. Мы можем начать тренировки сегодня вечером. Достану тебе пистолет.

— Спасибо.

Я снова подтянула колени и обняла их.

Отмахнувшись от моей благодарности, он спросил:

— Это работает, колдовское стекло?

Положив подбородок на колени, я ухмыльнулась.

— Ну, я знала, что ты явишься в гараж, чтобы прочитать мне лекцию.

— Никакой потери зрения?

Я покачала головой.

— Превосходно. Это делает тебя гораздо менее уязвимой.

— Хотя я не уверена, что мне следует этим пользоваться.

Он развернулся и пригвоздил меня взглядом.

— Почему?

Пожав плечами, я плотнее обхватила руками колени.

— В тех книгах, которые я читала, говорилось, что должен быть баланс. То, что я делаю, неправильно. Я вторгаюсь в чьи-то личные мысли, — понизив голос ещё больше, я добавила: — Я подталкиваю людей делать что-то против их…

Рассел прошипел поверх моих слов, свирепо глядя на меня, чтобы я заткнулась.

Это ответило на один мой вопрос. Рассел знал, на что я способна, и он следил за тем, чтобы ни один другой вампир, приложивший ухо к двери, не узнал об этом. Закрыв глаза, я поискала вспышки.

— Никто не подслушивает в замочные скважины, — прошептала я.

Пересекая комнату, он сел рядом со мной на сиденье у окна.

— Ты беспокоишься о том, что тебя не накажут достаточно строго, если ты воспользуешься колдовским стеклом?

— Закономерно. Если я безнаказанно нарушу частную жизнь человека, его волю, что помешает мне стать моей тётей? Слепота… или Марта сказала, что я могу направить платёж по-другому. Это немедленное напоминание о том, что то, что я сделала, было неправильно.

— А кто определяет, что правильно, а что неправильно? — тихо спросил он.

— Человеческая порядочность?

Я думала, что это довольно простые вещи.

— Мы не люди, — возразил он.

— Конечно, это так. У тебя могут быть клыки, а я могу покрыться шерстью, но у нас всё ещё есть наша человечность. Или мы должны быть таковыми, во всяком случае.

Он откинулся на подушку, изучая меня.

— Я должен быть наказан за то, что пил кровь? Клайв? А как насчёт нашей долгой жизни, нашей силы и скорости? Должны ли мы быть наказаны каждый раз, когда используем наш дар?

— Нет, конечно, нет. Я просто имела в виду, что я…

— Что ты заслуживаешь наказания. Так ведь?

Я уткнулась лбом в колени. Мы сидели молча, пока я, наконец, не прошептала:

— Наверное.

Дверь библиотеки открылась и закрылась.

— Нет.

Мгновение спустя заиграл низкий, плаксивый инструментал.

— Ты всегда забываешь о музыке.

Рассел встал.

— Сир, сейчас я вас покину.

— Сядь, — сказал Клайв.

Он подошел к сиденью у окна, сдвинул подушки, сел с другой стороны от меня, оторвал мои руки от согнутых ног и притянул меня к себе.

— Нет, — снова сказал он, целуя меня в висок. — Ты не заслуживаешь наказания.

— Ни в чём из этого, мисс Куинн, нет вашей вины, — сказал Рассел. — Ни Оуэн, ни Лиам, ни Галадриэль, ни женщины, на которых напали эти волки, ни ваш отец, — он сделал паузу, постукивая рукой по подушке рядом со мной. — Ни ваша мать.

Клайв сжал руку, обнимая меня за талию.

— Существование не является основанием для наказания, — сказал Рассел.

— Слушай, слушай, — пробормотал Клайв.

Рассел мгновение изучал свои руки.

— Если вы позволите, я хотел бы рассказать вам одну историю.

Кивнув, я свернулась калачиком, прислонившись к груди Клайва, и он обнял меня обеими руками.

— Я родился на плантации на территории Орлеана. Раб с рождения. Когда я был молодым человеком, — он едва заметно пожал плечами, — семнадцати-восемнадцати лет, я услышал, как владелец разговаривал с надсмотрщиком. Он планировал продать нескольких из нас для притока наличных. Мы все знали, что у него не хватало средств. Новая жена, старшая дочь, готовая войти в общество. Покупатель был из Южной Каролины.

— Я пытался сбежать, когда был на несколько лет моложе, и меня поймали патрули, притащили обратно, сделали примером…

Его тёмные глаза заблестели в тусклом свете.

— Я это не обсуждаю, — на мой кивок он продолжил: — Честно говоря, я не очень хорошо представлял географию штатов, но я знал, что Южная Каролина находится в противоположном направлении от того, куда мне нужно было идти.

— Это действительно было чудо. На дворе было раннее утро после безлунной ночи. Я пробирался через поля, когда услышал сильный шум в большом доме. Позже я узнал, что хозяин, пьяный и шатающийся, упал с лестницы. Собаки побежали на крики о докторе, а я направился на запад так далеко и так быстро, как только мог.

— Я пересекал ручьи, чтобы сбросить собак, которые, как я знал, шли тогда по моему следу. Я бежал по ночам и находил маленькие, укромные, тёмные места, чтобы спать днём.

— Даже тогда, — сказал Клайв с юмором в голосе.

Рассел наклонил голову, тень улыбки появилась и исчезла.

— Я был где-то в Техасе, когда меня нашла группа патрулей.

Услышав мой вздох, он протянул руку и похлопал меня по согнутым коленям.

— Я прямо здесь, мисс Куинн.

— Но я читала. Я знаю, что они делали с беглецами.

Я знала, что он не хотел это обсуждать. Я понимала его, поскольку тоже никогда не хотела обсуждать то, что со мной сделали. Протянув руку, я схватила его за руку раньше, чем он успел отодвинуть её.

— Мне жаль.

Он сжал мою руку, кивнул, а затем отстранился от меня.

— Я пробыл с ними в течение двух дней, когда вампиры напали, насыщаясь патрулями.

— Ого.

Он оглянулся и покачал головой.

— Кто бы подумал, да? Оказалось, что нежить так же погрязла в превосходстве белых, как и живые. Они не стали бы пить из чернокожего мужчины.

— Всё, что помогает тебе дышать, — заметил Клайв.

Рассел хмыкнул в ответ.

— Я старался держаться как можно тише, надеясь, что они забудут обо мне. И это почти сработало. Когда они уходили, один из них остановился и склонил голову набок.

— Твоё сердцебиение, — сказал Клайв.

Рассел кивнул.

— Да. Он вытащил нож из-за пояса мёртвого патрульного и двинулся ко мне. Он только поднял руку, когда прибыла ещё одна разношерстная группа вампиров. Они следовали за патрулями, и у них украли ужин. Они вступили в драку, разрывая друг друга на части. Я никогда не видел ничего подобного. Это было ужасно. Я понял, что они были прокляты. И всё же я хотел обладать такой силой.

— Они буквально перебили друг друга. Остался один, но он был никакой. Я заключил с ним сделку. Если он сделает меня одним из них, я оттащу его в безопасное место и позабочусь о нём, пока он не выздоровеет, — он снова оглянулся. — Я понятия не имел, на что будет похожа первая жажда, что со мной будет.

— Оглядываясь назад, я понимаю, что он сам был всего лишь новичком. Это не должно было сработать, но на следующую ночь, когда я проснулся, он был мёртв, а я был голоден. Я всё слышал и чуял. Ночь ожила вокруг меня, и я сходил с ума от жажды.

— Да, — пробормотал Клайв.

— Я бежал так быстро, что мне казалось, будто у меня есть крылья. Я нашёл ещё одну группу патрулей… трёх белых мужчин с двумя беглянками-женщинами. Я оттащил ублюдков от рыдающих женщин, сломал двум шеи с большей лёгкостью, чем это было возможно, а третьего испил досуха. Когда мой мозг снова заработал, я увидел двух женщин, обнажённых и прижавшихся друг к другу, их глаза в свете костра были похожи на блюдца. Я велел им одеваться и бежать, указал на запад.

— В течение нескольких недель я был в своём собственном патруле, убивал ловцов беглых рабов и освобождал беглецов. Я стал героем истории о привидениях, которую они рассказывали ночью у костра. Когда они вздрагивали от шума в темноте, они воображали, что это я.

Рассел улыбнулся, я поняла, почему многие боялись его.

— В конце концов, я столкнулся с другими вампирами. Как ни странно, когда они голодали, цвет моей кожи стал менее важным, — он издал звук отвращения в глубине горла, а затем продолжил: — Самый умный, сильный, тот, кто всегда достоверно находил пищу, и это было незадолго до того, как я стал Мастером. Я ненавидел их так же сильно, как они ненавидели меня, но я не могу отрицать глубокое удовольствие от того, что белые люди выполняли мои приказы.

— Примерно через неделю после моего пребывания в должности я обнаружил огромную группу, двенадцать патрульных с двадцатью тремя беглецами. Я спланировал нападение до мельчайших деталей. Они знали правила. Беглецов всегда отпускали. Нас было всего пятеро. Двенадцати патрульных было более чем достаточно, чтобы насытить нас на несколько дней.

— Всё прошло так, как планировалось. Однако на следующий вечер, когда я отправился на поиски следующей патрульной группы, я обнаружил троих беглецов, обескровленных досуха, их мёртвые тела едва скрывались под ветвями деревьев. Оставив вампиров, которых я вёл, тех, кто толкал меня всё дальше и дальше на восток, чтобы найти более крупные группы, я продолжил путешествие на запад. Прошло совсем немного времени, прежде чем я нашёл ещё больше мёртвых беглецов.

— На вторую ночь я нашёл заброшенный сарай в поле, которое осталось под паром. Я слышал шепчущие голоса, крики, которые привели меня к ним. Когда я увидел… я никогда не испытывал такой ярости. Все беглецы, которых, как я думал, я освобождал, были схвачены другой партией вампиров, остальной частью группы, с которой я работал. Мёртвые тела беглецов были сложены, как дрова, вдоль стен, в то время как пятеро, всё ещё дышащих, цеплялись друг за друга в центре загона, с ужасом глядя на окружающих их вампиров.

Рассел наклонился вперёд, положив руки на бёдра.

— Ну, детали не важны. Я вошёл, как рука Божья, и убил их всех. Беглецы были близки к кататонии, когда я открыл загон и попытался освободить их. Вот тогда я понял, что клыки превосходят меланин.

— Я вернулся и нашёл тех, с кем путешествовал. Они были за пределами плантации, жалко пытаясь спланировать нападение, как могут только преступно глупые. Я легко убил их всех, но не испытал триумфа. Я думал, что использую свою новообретённую силу и скорость, чтобы исправить ошибки, найти справедливость. Вместо этого я был просто ещё одним чернокожим, которого невольно использовали, чтобы предать свой собственный народ.

— Ты никого не предавал, — тихо сказал Клайв.

Он покачал головой.

— Скажите это тем, кто думал, что они, наконец, вырвались на свободу, только для того, чтобы быть использованными — по общему признанию, более кровавым и непосредственным способом — другими белыми угнетателями.

Какое-то время мы сидели молча.

— После этого я отправился на запад, следуя своему первоначальному плану. Когда я натыкался на вампиров, я убивал их. Не имело значения, к какому ноктюрну они принадлежали или кем питались. Они были напоминанием о том, что независимо от того, что я делал, какими бы сильными сторонами или талантами я ни обладал, меня никогда не будут воспринимать иначе, как нечто незначительное.

— Двигаясь ночью, я, в конце концов, добрался до Сан-Франциско. Я слышал об этом английском ублюдке, — он указал большим пальцем на Клайва. — И планировал убрать его.

Он усмехнулся, и на этот раз в его смехе не было злобы.

— Я едва сделал свой первый шаг, как уже летел по воздуху и отскакивал от дерева. Я никогда не видел, чтобы кто-то двигался так быстро. Он одолел меня за смехотворно короткое время. Я ждал, когда он возьмёт меня за голову, испытывая небольшое облегчение, если честно, но он спросил, кто я такой и почему я так сильно желал его смерти.

Грудь Клайва задрожала у меня за спиной, когда он засмеялся.

— Мне показалось, что это важная информация.

— Поскольку я предполагал, что я был в нескольких шагах от того, чтобы избавиться от страданий нежити, я извергал все грязные вещи, которые мог, обвиняя его во всех отвратительных вещах, которые делали другие вампиры. Однако вместо того, чтобы взять меня за голову, он протянул мне руку и пригласил выпить с ним пинту, поскольку это прозвучало так, как будто мне пришлось нелегко.

Затем он повернулся ко мне, пригвоздив меня своим пристальным взглядом.

— Заслужил ли я наказание, мисс Куинн? Согласно всем законам, согласно преобладающим верованиям, цвет моей кожи означал, что я был не более чем рабочей лошадкой, вещью, которую нужно было использовать для улучшения белого общества. Я отверг их версию человеческой порядочности. Я перевернул их представление о естественном порядке вещей, украв себя и других, лишив их тех, на кого они должны были наступить, чтобы чувствовать себя выше. Должен ли я быть наказан за это?

— Конечно, нет, — выдохнула я.

— Значит, это только вы? Вас следует наказать за то, что вы делаете всё возможное, чтобы выжить?

ГЛАВА 12

Мне кажется, или слово «Фехтование» просто звучит непристойно?

Рассел был прав. Это разбивало мне сердце, но «Убиенную Овечку» нужно было закрыть на время, пока я разбиралась со своей тётей. В противном случае я выставлял своих друзей в качестве её мишеней. Я позвонила Дейву, который ворчливо согласился, написала Оуэну, который проигнорировал меня, и оставила сообщение для ведьмы, создавшей мои обереги, чтобы добавить в них сообщение типа «закрыто до дальнейшего уведомления» на входах в бар.

Решив, что это лучшее, что я могла сделать посреди ночи, я отправилась на поиски Рассела и Клайва, которые устраивали для меня тренировку в подвале. Я бы предпочла остаться в библиотеке и почитать, но мы не всегда получали то, что хотели.

Мне было приятно осознать, как легко теперь было отследить их сигнатуры. Они находились в подвале, в большой комнате в конце восточного крыла. Обычно я любой ценой избегала подвала. Стиль и элегантность верхних этажей продолжались и внизу. Дело было не в том, что это было тёмное, страшное место. Дело было в том, что именно здесь жило большинство вампиров, тут были их места отдыха под землёй.

Когда я сошла с винтовой лестницы, мне пришлось пройти через шикарную гостиную нежити. Вампиры, без сомнения, услышали моё сердцебиение, поэтому меня встретили скучающими взглядами презрения. Я закрыла свой разум от их мыслей, но некоторые из наиболее настойчивых всё же проскользнули. Большинство из них можно было бы подшить под заголовком «Ведь Лиан — лучшая пара для нашего Хозяина, нежели ты».

Вздохнув, я прошла сквозь группу и повернула направо в коридор, ведущий к Клайву. Здорово. Я также почувствовала сигнатуру Лиан за дверью в конце коридора. Замечательно.

Комната была огромной, намного больше, чем я ожидала. Лестница вела вниз, на пол, покрытый коричневой циновкой. Из-за опущенного пола комната была почти двухэтажной. Рассел разложил разнообразные мечи и пистолеты на столе, покрытом чёрной драпировкой. Лиан стояла рядом, но не разговаривала с ним. Её глаза были прикованы к центру комнаты. Когда я начала спускаться по лестнице и вся комната оказалась в поле зрения, я поняла почему.

Клайв, без рубашки, без обуви, стоял в своих чёрных брюках, размахивая широким мечом с мастерством и лёгкостью древнего воина, которым он и был. Как бы сильно я не выносила Лиан, её зацикленность была понятна. То, как он двигался, как напрягались и удлинялись мышцы, мешало думать.

Он поднял глаза, и мгновение спустя обнаружил, что я пристально смотрю на него. Ухмыляясь, выглядя моложе и светлее, чем когда-либо, он жестом пригласил меня вперёд.

— Снимай обувь и толстовку, и мы начнём.

Его рубашка и жакет лежали на длинной кожаной скамье, стоявшей вдоль стены. Я сняла туфли, носки и стянула толстовку через голову, оставив всё это рядом с его одеждой.

Циновка ощущалась странно под моими босыми ногами. Она была не похожа на те, что были в школьных спортзалах. Она была тоньше и сделана из какого-то тканого материала, который не позволял скользить.

Клайв, выглядевший более великолепно, чем кто-либо имел на это право, ждал меня, лезвие упиралось ему в плечо. Когда я подошла ближе, он притянул меня к себе для яростного поцелуя, от которого у меня мозги потекли из ушей.

— Я уловил последний фрагмент твоей мысли, когда спускалась по лестнице, — выдохнул он мне в губы. — Должен ли я отпустить их?

Я оттолкнула его.

— Нет, — я знала, что мои щёки пылают из-за аудитории. — Позже, — одними губами произнесла я, заставив его громко рассмеяться.

— Попробуй мечи, которые я подготовил для тебя. Посмотрим, понравится ли тебе какой-то из них.

Он возобновил свои тренировочные взмахи, пока я двигалась к столу.

Мечи были изумительными, некоторые длинные и тонкие, как те, что используются в фехтовании, некоторые короткие и широкие. Я не могла идти по улице с огромным мечом, пристёгнутым к спине, поэтому быстро исключила их.

Там был один, длиной примерно с моё предплечье, который мне понравился на ощупь. У него был хороший вес, но он не тяготил бы меня в бою. Он был обоюдоострым, с выгравированным на лезвии словом.

— Фиор? Что это значит — огонь или цветок?

Остановившись на середине замаха, Клайв сказал:

— Правда. На гаэльском это означает «правда», — он с усмешкой вернул свой палаш на стол. — И я знал, что он для тебя.

Клайв поднял что-то, сделанное из кожаных ремешков.

— Я даже принёс ножны.

Опустившись передо мной на колени, он поправил ремни так, чтобы они надёжно облегали мою талию и бёдра.

— Я чувствую себя мастером стрельбы из револьвера с этой штукой.

— Стрельба — сильная сторона Рассела. Фехтование — моя сильная сторона.

Он встал, направляя мою руку и, следовательно, меч в ножны.

— Попрактикуйся вкладывать и вынимать из ножен, пока не научишься делать это плавно и без раздумий.

— К твоему сведению, этот комментарий о мече звучал очень пошло, — прошептала я.

— Оставьте нас, — приказал он.

И Рассел, и Лиан немедленно направились к выходу.

Я подняла руки.

— Остановитесь. Он пошутил.

— Нет, я не шутил.

— Ты, тише, — сказала я, размахивая рукой перед его лицом.

Обращаясь к остальным, я жестом пригласила их вернуться.

— Как и ты.

Рассел, я могла бы сказать, нашёл нас забавными. Лиан, с другой стороны, была шокирована, что я отменила приказ Магистра.

— Хорошо, — сказала я Клайву. — Научи меня, как им пользоваться.

Он был безжалостным инструктором, демонстрируя правильную технику для бесчисленных движений, объясняя, когда их использовать. Он исправлял любые отклонения с моей стороны, наблюдая, как я непрерывно тренируюсь. Было чувство, что прошло несколько часов, и я, обессиленная, рухнула на циновку. Протянув мне бутылку с водой, он позволил мне пыхтеть на полу, пока обсуждал мои успехи с Расселом и Лиан.

Когда он почувствовал, что я готова, мы перешли к спаррингу, я с мечом, он без оружия. Я боялась, что могу случайно порезать его, когда мы схлестнёмся, но причин для беспокойства не было. Я ни разу не приблизилась к нему. Он был чересчур быстр.

Уже близился рассвет, когда мы закончили. Уроки Рассела были перенесены на следующий вечер. Как бы мне ни хотелось научиться как можно быстрее, мои мышцы слишком устали, чтобы держать пистолет ровно.

Лиан шагнула вперёд.

— Клайв, у нас есть время сделать ещё несколько телефонных звонков. Возможно, мы могли бы связаться…

— Не сейчас.

Клайв схватил меня за руку и повёл к специально спроектированному лифту, которого я не заметила.

У меня было мгновение, чтобы заметить, что Лиан смотрит нам вслед с пустым выражением лица, прежде чем двери закрылись, и я оказалась прижата спиной к стене, а губы Магистра вампиров впились в мои губы. Часы отчаянного желания его и вот, наконец, мы остались одни. Слишком скоро я услышала, как открылись двери.

Его руки скользнули вниз, обхватили мою задницу и приподняли меня. Обхватив его ногами за талию, я позволила ему отнести меня в нашу комнату, наши рты слились воедино. Он пинком захлопнул дверь, а затем моя спина оказалась прижатой к двери. Я не могла насытиться им, мои руки скользили вниз по его рукам и груди, по его волосам. Время прелюдии, наконец, подошло к концу.

Он стянул мой топ через голову, и всё, о чём я могла думать, было «Слава Богу». Мой лифчик исчез. Чёрт, Клайв был хорош. Он разорвал мои джинсы посередине, а затем прижал меня к двери. Даже его рот на моём не смог заглушить стон. У нас было мгновение, мельчайшее мгновение, чтобы посмотреть друг другу в глаза, затихшие, наслаждающиеся моментом, когда мы наконец-то оказались там, где мы хотели, до того, как его руки оказались на моей груди, а пальцы перекатывали мои соски.

Клыки скользнули вниз по моей шее, он погружался в меня снова и снова. Напрягая мышцы, я не отставала. Он был совершенен. Когда я больше не могла сдерживаться, я притянула его голову к своей шее. Его клыки вонзились в мою кожу, я крепко сжала его, а потом мы оба воспарили.

Несколько минут спустя, всё ещё дрожа, я высвободила ноги с его талии. Он изменил наши позы, заставив меня снова застонать, а затем отнёс меня в ванную.

— Я ещё не закончил с тобой.

Наконец он опустил меня и включил душ. Пока он регулировал температуру, я избавилась от порванных джинсов, которые упали вокруг моих лодыжек. Как он мог всегда хорошо выглядеть? Я была уверена, что была в полном беспорядке. Взглянув в зеркало, начинающее запотевать, я поймала своё отражение. Хм. Когда мои волосы были распущены? Я выглядела более взъерошенной и сексуальной, чем потной. Ура мне!

Клайв втянул меня под горячие, парообразные брызги, а затем провёл по мне скользкими, мыльными руками. Набрав пригоршню густой кремовой пены, я последовала его примеру, и, в конце концов, мои руки обхватили ту часть его анатомии, которая мне очень нравилась. Взгляд его глаз заставил мой желудок затрепетать.

Как только мы оба были тщательно вымыты и пресыщены, мы снова вытерлись полотенцем и, наконец, добрались до кровати. Оконные щиты опустились. До рассвета оставалось всего несколько минут, но мой парень не зря был Магистром вампиров. На этот раз настойчивость исчезла, и осталось лишь нежное почтение. Медленно, нежно мы целовались и ласкали друг друга, оба находя любовь и дом.

Когда мы соединились в темноте, это был вздох. Я так сильно любила его, что чувствовала, что вот-вот лопну. И когда нежное удовлетворение вспыхнуло пламенем, мы прильнули друг к другу. Все вампиры в доме уже отключились, когда я сменила положение и поднялась, оседлав Клайва. Его ловкие пальцы держали меня крепко и требовательно. И когда я была готова вспорхнуть, именно его руки, переплетённые с моими собственными, удерживали меня связанной с миром.

Позже, обнявшись друг с другом, мы наконец-то заснули.

Слишком много ночей, когда я слишком мало спала, доконали меня. Я забыла завести будильник. В результате проснулась почти в два часа дня, давно пропустив часы, в которые, как говорила Марта, мы могли проводить уроки. Досадуя на себя, я оделась и пустилась в долгий путь до Колмы.

Это было приятно. Прошло много времени с тех пор, как я совершала хорошую, длительную пробежку в своей истинной форме. Из-за открытия «Убиенной Овечки» и последовавшей за этим драмы время пробежки в одиночестве было отодвинуто в сторону. Игнорируя маршрут, предложенный моим телефоном, я создала свой собственный, который вёл меня через наиболее зелёные зоны.

Я пробежала через парк Золотые ворота, спустилась мимо озера Мерсед, парка Уэстмур, пересекла автостраду и, в конце концов, снова оказалась в тумане, пробегая мимо одного кладбища за другим. Таверна «Ведьмино Зеркало» была открыта уже несколько часов, когда я вошла через фальшивые ворота. Поскольку это был бар фейри, я понятия не имела, какой приём меня ждёт.

Когда я прошла мимо мастерской старого магазина памятников во внутренний двор бара, я подумала, что время фейри наконец-то работает на меня. Площадка была пуста, мерцающие огни над головой потемнели. Дверь в «Ведьмино Зеркало» была закрыта; в окне не мерцал свет камина.

Я подошла к двери и постучала. Марта только что потеряла Галадриэль. Возможно, она тоже решила закрыть свой бар. Когда я услышала движение внутри, я постучала снова.

— Марта? Я знаю, что уже поздно, но могу я поговорить с тобой?

Шаркающие ноги, а затем дверь со скрипом открылась. Печальный голубой глаз уставился на меня сквозь щель.

— Не сегодня, — прохрипела она, дверь закрылась с мягкой окончательностью, когда она зашаркала прочь.

Чёрт. О чём я думала, приходя на урок на следующий день после того, как она потеряла свою подругу?

Не желая пока бежать домой, я подошла к одному из прочных столов на козлах, ближайшему к невообразимо огромным и узловатым корням дерева, окружавшим двор. Переход через корни в соседний лес казался опасным, поэтому вместо этого я села на столешницу, скрестив ноги, и изучила то, что, по моему мнению, было границей Волшебной страны.

Я позволила тишине просочиться внутрь. У меня не было доказательств, но воздух, свет, даже запах казались очень знакомыми, как дуновение ветерка от зеркала в баре. Если мне нужно было угадать, зеркало было дверью в сердце Волшебной страны, тогда как эта граница была одним из самых дальних краёв.

После исцеления сможет ли Галадриэль вернуться через зеркало или ей придётся пройти недели или, возможно, месяцы по землям фейри, чтобы пересечь эту границу?

Закрыв глаза, я попыталась отгородиться от разбитого сердца, тяжело повисшего в воздухе. Марта сказала, что жила здесь, потому что была близка к мёртвым. Могла ли я чувствовать их так же, как она? Могу ли я призвать их к себе?

ГЛАВА 13

Быстрые и мёртвые

Марта была права. Воздух казался заряжённым. Я поискала в своём разуме мёртвых — не холодные зелёные вспышки вампиров, а дымку мира духов. У меня свело желудок. Приступ головокружения означал, что мгновение спустя я уже пластом лежала на спине, уставившись на нижнюю сторону ветвей.

Чёрная пустота мёртвых закружилась в моём сознании в неком вихре. Испугавшись, что меня сейчас стошнит, я положила руки на живот и глубоко вздохнула. Это было чересчур. Я делала такое в Новом Орлеане. Когда я пыталась найти мёртвых на кладбище Сент-Луис № 2, я открылась тьме, слишком огромной, чтобы сориентироваться.

Сейчас я сделала то, что сделала тогда. Я отстранилась, сосредоточившись на мёртвых в непосредственной близости. Разум был погружен в серый туман, я пыталась различить духов, толпившихся вокруг меня. Их был легион, но я методично различала и признавала каждого из них, и при этом помогала им восстанавливать индивидуальные формы.

Вспомнив, что я носила кулон колдовского стекла на шее, я затолкала тошноту в стеклянный шарик и мгновенно почувствовала себя лучше. Сев, я обнаружила, что окружена сотнями призраков, толкающихся в поисках позиции, пытаясь подобраться поближе. Уверенная, что я всё сделала неправильно, с бледными призрачными глазами, уставившимися на меня, я сказала первое, что пришло в голову.

— Если кто-нибудь хочет пройти дальше, я могу помочь. Я делала это раньше. Вам нужно только протянуть руку и коснуться моих рук.

Толпа, как один, отступила назад. Что ж, это было достаточно ясно.

— Что, чёрт возьми, по-твоему, ты творишь?

Толпа расступилась. Марта пристально смотрела на меня.

— Ты не могла оставить меня в покое хотя бы на один день?

— Нет. Мне жаль. Я… я не собиралась тебя беспокоить. Ты сказала, что здесь для нас есть сила, так близко к мёртвым, поэтому я пыталась научиться находить их, призывать их.

— Слишком сильная для твоего же блага, — проворчала она, пробираясь через двор. — Все вы, брысь!

По призракам пробежала рябь, но большинство остались там, где стояли.

Она села за маленький столик со стульями в центре двора.

— Ты позвала их. Ты избавишься от них.

От вида сотни затуманенных лиц мой желудок снова сжался.

— Как?

Она забарабанила пальцами по столу, ожидая, когда я это пойму. Хорошо, я справлюсь. Направляя своего внутреннего Клайва, я приняла властный тон и сказала:

— Теперь все вы можете покинуть нас.

Я добавила мысленный толчок, и они разбежались. Мило.

— Хорошо. Ты использовала колдовское стекло, которое я тебе дала, чтобы задержать расплату?

Она изучала меня с другого конца двора, и я вдруг почувствовала себя глупо, сидя на столе.

— Конечно.

Я соскользнула и села напротив неё.

— В смысле, со временем. Как только я вспомнила об этом, да.

Раздражённо покачав головой, она плотнее запахнула шаль на плечах.

— Судя по недавней толпе, ты научилась находить и вызывать мёртвых. Хорошо.

Пожав одним плечом, я объяснила:

— Я понятия не имею, правильно ли то, что я делаю. Я нашла их так, как нахожу вампиров. Этому я сама научилась. Возможно, я всё делаю неправильно.

— Это сработало, не так ли? Это всё, что имеет значение.

Она провела кончиком пальца по неглубокой бороздке в дереве.

— Существуют ли особые заклинания для того, что мы делаем? Да. Нужно ли тебе их изучать? Нет. Учитывая твой маленький эксперимент, ты уже доказала, что у тебя достаточно сил, чтобы призвать к себе всех мёртвых на Западном побережье.

Её взгляд соскользнул с моего лица, и она посмотрела поверх моего плеча в огромный тёмный лес.

— Настоящих некромантов осталось не так уж много. Незначительное количество, кто унаследовал немного силы, единицы, кому нужны заклинания. Раз в несколько поколений рождается Кори с нашим даром, — она сделала паузу, переводя взгляд обратно на меня. — Обычно мы не живём в одно и то же время. Это совпадение, насколько я могу судить, довольно необычно.

— Как можно исследовать нечто подобное?

— У меня есть гримуар Кори. Первые несколько страниц содержат генеалогическое древо, уходящее вглубь веков. Я передам его тебе, но не сейчас. Я всё ещё ищу способ разобраться со своей племянницей. Я уверена, что в книге есть что-то, что сработает против неё. Я просто ещё не нашла этого.

Из леса донеслось тихое, почти неслышное бормотание. Я резко повернулась, вглядываясь в деревья, в глубокие тени. Я ничего не увидела, но почувствовала чьё-то присутствие.

— Что? — спросила Марта.

— Там что-то есть, наблюдает, слушает.

Я отодвинула свой стул в сторону, не желая, чтобы лес или кто-то, прячущийся в нём, были у меня за спиной.

Марта закрыла глаза, склонив голову набок. Почти мгновенно её плечи расслабились, и она позвала:

— Пиппин, выходи.

Пока мы ждали, прошла целая минута тишины. Безумный порыв щебета раздался перед громким:

— Шшш, — а затем крошечный человечек взобрался на сучковатый корень дерева и уставился на нас.

— Я сегодня закрыта, Пиппин.

— Почему?

Его голос был высоким, слово прозвучало чуть громче птичьего щебета. Казалось, он был одет в листья и цветы. Он выглядел как крошечный человечек ростом пятнадцать сантиметров со светлыми волосами, заострёнными ушами и мягкой зелёной кожей.

— Он что, пикси?

— Ястоюпрямоздесь, — его голос прозвучал ярким колокольчиком в тишине и так быстро, что моему мозгу потребовалось мгновение, чтобы уловить смысл сказанного.

— Прости.

Он усмехнулся моим извинениям и снова обратил своё внимание на Марту.

— Почемутызакрыта? ГдеГаладриэль?

Марта сжала руку на столе, но в её голосе не было ни капли огорчения.

— Гэд должна была вернуться домой. Она была сильно ранена.

После шквала крошечных щебечущих звуков, доносящихся со всех сторон, Пиппин спросил:

— КторанилГаладриэль?

— Полагаю, что я, — объяснила я. — Что-то похожее на тролля или орка вчера вышло из зеркала и напало на меня. Галадриэль исцелила меня.

— Ктотытакая? ПочемуФейринападаетнатебя?

— Это моя внучатая племянница Сэм. А почему, мы понятия не имеем.

— Никогданебываетхорошо, когдафейрипроявляютнеприязнь.

Испуганное щебетание сопровождало это заявление.

— Если ты услышишь что-нибудь в ветре, в шелесте листьев, ты скажешь мне, не так ли?

Пиппин оглянулся через плечо на множество пикси, которых я могла слышать, но не могла видеть, а затем повернулся к нам.

— Не сомневайся.

Он спрыгнул с бревна и вернулся в невидимость.

— Не буду тебе мешать.

Бедная женщина; она просто хотела, чтобы её оставили в покое, а я устроила переполох за её дверью.

Когда я начала подниматься, она махнула мне, чтобы я садилась обратно.

— Следующая часть чрезвычайно важна. Ты знаешь, как их найти и позвать, но ты всегда должна помнить, что должна предоставить им выбор.

Она сделала паузу, позволяя это осмыслить.

— Тщательно подбирай слова. Это всегда должна быть просьба. Если ты начнёшь командовать мертвецами, учитывая твою власть, ты создашь безмозглую армию. Они будут вынуждены выполнять твои приказы. Превзойдя их волю, ты станешь чёрной ведьмой.

— Поняла, — я похолодела от этой мысли. — Всегда выражать это в форме вопроса.

— Да. Также весьма полезно создать отношения с одним конкретным духом, с которым у тебя общее понимание, которому можно доверять. У мёртвых, как и у живых, есть своя история, свои желания и потребности. Ты могла бы дать ценную информацию тому, кто передаст её любому количеству умеренно талантливых заклинателей.

Это может быть настоящей проблемой, учитывая количество влиятельных людей, с которыми я водила компанию, людей, которые не поблагодарили бы меня за моё непреднамеренное нарушение тайны.

— Итак, как бы мне найти кого-то, заслуживающего доверия?

— Кто-нибудь уже дал тебе о себе знать?

Когда я покачала головой, она продолжила:

— У меня есть Рози. Мы были вместе детьми, соседями и лучшими подругами. Когда мы были подростками, произошёл несчастный случай. Мы выехали в три часа утра, чтобы поехать в Тахо покататься на лыжах. После недели дневных температур в районе пятидесяти-шестидесяти градусов, ночью резко похолодало. Рози попала на участок чёрного льда⁸, и мы, вращаясь, заскользили по автостраде.

— Мы врезались в восемнадцатиколёсный грузовик, направлявшийся на юг. Со стороны водителя. Рози погибла мгновенно. Большая буровая установка получила минимальные повреждения. Там было так много крови, ярко-алой на фоне белого снега. Я повредила шею и получила сотрясение мозга, но это было всё. Мне сказали, что Рози умерла при ударе. Она впервые явилась мне, когда я была в больнице.

Она завязала концы своей шали узлом.

— Я думала, что они солгали мне, что это была какая-то жестокая шутка. Она выглядела прекрасно. Красивая, на самом деле. Ни крови, ни каких-либо повреждений. Потребовался долгий, очень запутанный разговор, который, как я предположила, был вызван моим сотрясением мозга, чтобы я поняла, что она мертва. Она была мертва, но я могла видеть её и говорить с ней.

— Мне так жаль твою подругу.

Бедная Марта-подросток, её лучшая подруга умирает рядом с ней.

— Хмм? О, — она похлопала меня по руке. — Спасибо тебе. Видишь ли, это застало меня врасплох. До тех пор я не проявляла никакого дара к магии. Я терпела неудачу на каждом уроке. Моя сестра Мэри была лучшей ученицей. Я была семейным разочарованием, тем, кого они не обсуждали, тем, кто, казалось, никогда не попадал на семейные фотографии.

Она испустила порывистый вздох.

— И кто бы мог подумать, что я всё ещё таила обиду из-за этого? — покачав головой, она продолжила: — Как только выяснилось, что я была одним из редких некромантов Кори, меня приняли обратно в семью с распростёртыми объятиями. Однако к тому времени я уже знала их истинные лица. Кроме моей сестры, твоей бабушки, они все могли бы отправиться в ад, мне было всё равно.

— Но это неважно. Дело было в Рози. Она была моей дорогой подругой, как при жизни, так и после смерти. Я могу позвать её и попросить о помощи, когда мне это понадобится. Твоё домашнее задание, — сказала она с улыбкой, — состоит в том, чтобы подумать о ком-то, теперь уже мёртвом, кто был бы тебе верен. Кто-то беспокойный, кто никогда не покидал это место. Никогда не пытайся призвать того, кто перешёл черту.

Она встала, немного пошатываясь, и подняла руку, прощаясь с пикси в лесу.

— На сегодня достаточно. Я хочу отдохнуть, — она зашаркала прочь, обратно к «Ведьминому Зеркалу». — Гэд ждёт меня в моих снах, — пробормотала она.

Когда я вошла в заколдованные врата, я проверила время на своём телефоне. Это не могло быть правдой. Я проверила дату, чтобы убедиться, что не потеряла целый день. Нет. Я вышла из таверны «Ведьмино Зеркало» через минуту после того, как вошла.

Удивляясь, почему сегодня время было на моей стороне, я отправилась в долгий путь домой. «Убиенная Овечка» была закрыта до дальнейшего уведомления. Вампиры ещё несколько часов не проснутся для тренировок. У меня была свободная вторая половина дня. Изменив свой маршрут, я побежала по бульвару Скайлайн и Большой автостраде прямо к зоопарку Сан-Франциско.

ГЛАВА 14

Из других новостей: Жирафы ненавидят Сэм (и лемуры тоже не в восторге от неё)

У входа собралась огромная группа детей, несколько ребятишек гонялись друг за другом вокруг большого овального кашпо, в то время как сопровождающие пытались сосчитать головы. Обогнув парня, который терроризировал своего друга очень реалистично выглядящей змеёй, без сомнения, купленной в сувенирном магазине в девяти метрах от меня, я направилась к билетным окошкам.

— С вас двадцать пять долларов.

У пожилой женщины за стеклом были короткие каштановые волосы и куртка «Зоопарк Сан-Франциско».

Я вытащила свои наличные и расплатилась.

— Можно ли узнать, где сейчас работает Джордж Дрейк? — на её непонимающий взгляд я добавила: — Он один из ваших ветеринаров. Я его знакомая.

— Ой. Я ещё не познакомилась со всеми ветеринарами. Минутку.

Она отошла от окошка и взяла портативную рацию.

Я могла слышать обе стороны разговора, но оглядела входную зону, притворяясь, что не слышу. Пара с малышом подошла к другому окошку, пока я ждала.

— Доктор Дрейк сейчас работает с гризли. Он спросил, не могли бы вы подождать его прямо внутри выставки «Африканская саванна». Вы увидите жирафов у забора.

Я взяла свой билет и поблагодарила её. Зона, куда она меня направила, была оживлённой, люди входили и выходили из туалетов, катили коляски, взятые напрокат на день, щелкали телефонами с камерами, так как жираф стоял прямо внутри ограждения, поедая листья с высоких деревьев.

Через несколько минут беспорядочная толпа рассеялась, некоторые направились в зоопарк, некоторые — на парковку. Пара с малышом, которая вошла вместе со мной, были единственными, кто остался в зоне экспозиции. Папа стоял на скамейке у ограды, держа сына на плечах. Маленький мальчик радостно закричал:

— Графф! Графф!

Мама пыталась сфотографироваться с жирафом и её сыном в одном кадре.

— Я могу сфотографировать вас.

Мама колебалась, но папа сказал:

— Это было бы здорово. Спасибо. Давай, милая. Забирайся сюда.

Я протянула руку, чтобы помочь ей подняться, затем отодвинулась, сфокусировала кадр и сделала несколько снимков. У бедного папы должна была быть сильно ушибленная грудь, учитывая, как часто малыш в волнении барабанил ножками каждый раз, когда видел новое животное.

После того, как семья двинулась дальше, я сама запрыгнула на скамейку, чтобы посмотреть на огромный вольер с африканскими животными. Жираф неподалёку выпустил струю воздуха из носа и топнул ногами, а затем быстро двинулся к противоположному концу саванны.

Чувствуя себя виноватой за то, что напугала жирафа, я спрыгнула вниз и пересекла входную зону, найдя свободную скамейку у сувенирного магазина.

— Эй, приятный сюрприз.

Джордж, одетый в чёрные брюки, чёрные ботинки и бирюзовую куртку «Зоопарк Сан-Франциско», протянул руку и поднял меня.

— Что ты делаешь в моей лесной глуши?

— Ты имеешь в виду, кроме того, что пугаю жирафов? Я хотела поговорить с тобой.

Джордж взглянул на людей, стоявших на скамейке и фотографировавших животных. Однако никаких жирафов в поле зрения не было.

— Ой. Я об этом не подумал.

Понизив голос почти до шёпота, я сказала:

— Моя другая форма — ничто по сравнению с твоей. Почему ты не пугаешь до полусмерти всех животных здесь?

— Пойдём со мной.

Показывая дорогу, мы направились по главной дорожке, мимо сторожки, где я показала свой билет. Выставочная зона лемуров находилась в вольере справа. Когда они начали визжать, Джордж поменялся со мной местами, оказавшись ближе к ограде.

Он срезал на узкую тропинку влево, подальше от лемуров.

— Мы будем придерживаться районов, где нет животных.

Тропинка поворачивала направо и заканчивалась у карусели. Пока родители с маленькими детьми катались на резных деревянных животных, мы с Джорджем сидели под деревом на скамейке подальше от шума.

— Отвечая на твой вопрос, они знают волков. Меня? Откуда кому-нибудь из них знать, кто я такой? Что они знают, так это то, что я хищник. Вид? Нет. Так мне легче справляться с более опасными животными. Они выказывают мне надлежащий почтительный страх, — он усмехнулся. — Это сводит с ума других ветеринаров. Несколько месяцев назад у нас появился новенький, которому чуть не вырвали горло, потому что он думал, что тигр, которого я осматривал, был ручным.

— Если ты мог это сделать, то и он мог бы это сделать? — рискнула я.

— Вот именно. Идиот, — он откинулся на спинку скамейки. — Мне здесь нравится, — он кивнул в сторону карусели. — Я обедаю здесь несколько раз в неделю.

Мы слушали музыку, выкрики имён детей, когда родители пытались привлечь их внимание и сфотографировать. Всё это время красиво вырезанные и раскрашенные животные кружились и кружились.

— На тебя косо смотрят родители?

Он огорченно склонил голову набок.

— К сожалению. Педофилы всё портят.

Я толкнула его локтем.

— Тебе следует написать это на футболке.

— Да.

Вместо того чтобы смеяться, он смотрел на карусель грустными глазами.

— Я всегда хотел детей.

— Ох. У тебя всё ещё впереди.

Протянув руку, я взяла его за руку, светлые и тёмные пальцы переплелись.

Джордж перевёл взгляд с карусели на меня.

— Ты пришла, чтобы поговорить об Оуэне?

— Да. Я беспокоюсь о нём.

Вздохнув, он сжал мою руку.

— Я тоже. Я видел то сообщение, которое он написал, когда ты позвонила посреди ночи. Он был зол из-за меня. Мы в тот вечер засиделись допоздна, а мне к семи утра надо было быть уже на работе. Звонок посреди ночи разбудил меня. Я очень чутко сплю, и мне потом трудно было заснуть. Он ощетинился из-за меня, но это было слишком.

— Прости. Это было легкомысленно с моей стороны.

Его подтолкнул меня плечом.

— Меня больше беспокоил гнев. Он был взбешён, а это не Оуэн.

— Нет, это не он, — я делаю глубокий вдох. — Мне кажется, что Эбигейл, вполне возможно, нацелилась на него, как и на Лиама.

— Что? — Джордж сжал мою руку в своей хватке. — Что ты имеешь в виду под «нацелилась»?

Когда я пошевелила пальцами, он мгновенно отпустил меня.

— Эбигейл пытается заставить кого-то убить меня. Она хочет избежать проклятия Кори против семейного убийства. Я понятия не имею, что это за проклятие, но для неё должно быть плохо, если она идёт на всё, чтобы избежать этого.

— Что она с ним делает?

— Не знаю. Предполагаю, что это нечто похожее на то, что она делала со мной несколько месяцев назад, вторгаясь в мои мысли, заставляя меня видеть и переживать то, чего там нет. Лиам почти ничего не говорил, но у меня не сложилось впечатления, что он попал в видение. Для него это больше походило на постоянное психическое избиение. Он сказал, что у него были ужасные головные боли.

В глазах Джорджа промелькнул страх.

— Оуэн глотает аспирин, как будто завтра не наступит. Его мать сегодня повезёт его к врачу, чтобы узнать, смогут ли они дать ему лекарства от мигрени.

— Предполагаю, что она бьёт по своей цели до тех пор, пока они не устанут или не почувствуют слишком сильную боль, чтобы сопротивляться. Затем она берёт верх и использует этого человека как своего рода марионетку, чтобы выполнять её приказы.

Джордж встал.

— Я собираюсь поговорить с директором, получить немного отгулов, — он на мгновение задумался. — И позвони Коко. Может быть, она сможет сделать что-нибудь для Оуэна, как сделала для тебя, что-нибудь, чтобы обезопасить его разум.

Он повернулся, чтобы уйти, но потом остановился.

— Тебя куда-нибудь подвезти?

— Нет. Не надо. Позаботься об Оуэне и дай мне знать, что я могу сделать, хорошо?

— Да, — он кивнул, но на самом деле не обращая внимания. — Я заберу его куда-нибудь. Она не сможет превратить его в марионетку, если я увезу его на другой конец света, верно?

Отчаяние в его глазах разбило мне сердце.

— Нет. Я думаю, ей нужна близость.

— Ладно. Так я и сделаю.

Наклонившись, он быстро поцеловал меня в щёку, а затем побежал в противоположном направлении.

Была зима, и солнце уже начинало садиться. Я подумывала о том, чтобы сразу вернуться в ноктюрн, чтобы начать тренироваться с Расселом, но потом передумала. Сначала им нужно было заняться своими вампирскими делами, поэтому я направилась к «Убиенной Овечке».

Там было темно и пусто, но это был дом. Я стояла в баре и глядела в окно на бурлящие волны, разбивающиеся о стекло. Далёкие холмы Северной бухты казались розовыми в исчезающем свете. Тишина и покой помогли успокоить мои нервы. Джордж защитит Оуэна. Эбигейл не сможет причинить ему боль.

В животе заурчало, я включила свет и отправилась на поиски еды. Дейв оставил хорошо укомплектованную кухню. Вычистив остатки, я разогрела четыре огромных по-боя и вдохнула их аромат. Грызущая дыра в моём животе, наконец, заполнилась, я совершила набег на банку с печеньем, наполнила тарелку шоколадным печеньем с ирисками и заварила себе немного чая.

Занеся свою добычу в книжный магазин, я принялась за работу над заказом, который не завершила. Я занималась этим около часа, когда мой телефон зазвонил.

Клайв: Где ты? С закрытой «УО» я надеялся, что ты будешь здесь, когда я встану.

Я: @УО. Напряжённый день, мне нужно многое тебе рассказать, но я позволю вам сначала заняться своими вампи-делами.

Клайв: Опять это слово.

Я: Напряжённый? В любом случае, я ещё не закончила обработку заказа на книгу, сделанного пару дней назад. Я поработаю ещё час или два. Мне нужно заполнить эти грустные, пустые полки. И после уже буду готова к стрельбе из пистолета.

Клайв: Кстати, а почему твой кинжал лежит на тумбочке в нашей комнате? Смысл был в том, чтобы ты всегда была вооружена.

Я: Пробежать 10 миль — в каждую сторону — с кинжалом, привязанным к моей ноге, не показалось мне отличной идеей.

Клайв: А возвращаться в «Ведьмино Зеркало», где точка опоры Волшебной страны, без оружия показалось тебе лучшей идеей?

Я: Возможно, ты прав. Может быть, ножны на спине?

Клайв: Возвращайся домой, и мы во всём разберёмся.

Я: Скоро.

Клайв: Я бы предпочёл скорее, чем скоро.

Смеясь, я отложила телефон в сторону и выкатила тележку с книгами из-за прилавка, счастливая, что наконец-то расставлю их по своим местам. Обычно я работала за компьютером, пока Оуэн раскладывал новые книги по полкам, и всё это время болтал о всякой всячине. Я ужасно скучала по нему.

Несколько часов спустя я с оптимизмом прошла треть пути обработки посылки. К счастью, полки выглядели гораздо менее пустыми. Когда-нибудь, когда моей тёти не станет, мы снова откроем бизнес, и книжный магазин будет готов. Выключив свет, я молча встала в центре бара, загипнотизированная волнообразным океаном.

Мурашки страха пробежали у меня по спине. Вода, казалось, смотрела на меня в ответ. Мои пальцы потянулись к колье, которое я носила, тому, что сделала Коко, сестра Джорджа, тому самому, что держало мой разум под моим собственным контролем, а не Эбигейл.

Кракен не вернулся. Это было что-то другое. Неужели на этот раз она нацелилась на одну из русалок? Я не видела ничего необычного. Возможно, я чувствовала, что она сосредоточена на мне, когда творила свои заклинания. Может быть, это был её демон.

Эбигейл была колдуньей, а не просто чёрной ведьмой — хотя этого было бы достаточно плохо. Она объединилась с демоном, который усилил её магию и получал плату за агонию и смерть, которые она причиняла. Я молилась, чтобы сегодняшняя агония не была вызвана знаком внимания в адрес Оуэна.

До полнолуния оставалась ещё почти неделя, но мех у меня под кожей встал дыбом. Что-то наблюдало, затаившись в засаде. Если бы я сейчас взбежала по этой лестнице, что-то или кто-то был бы готов напасть.

Закрыв глаза, я поискала в своём сознании, что бы это могло быть. Неясная фигура парила прямо за пределами оберегов. Странно. Ещё более странным было холодное зелёное пятно, которое ждало дальше. Вампир не был мне знаком. Это был не один из вампиров Клайва. Кто, чёрт возьми, там, наверху, поджидал меня?

ГЛАВА 15

Остерегайтесь странных вампиров, несущих дары

Решив, что странный вампир, подстерегающий в засаде, всегда был плохим предзнаменованием, я пошла в квартиру, схватила свой волчий рюкзак, сняла одежду, включая кольцо, засунула их в рюкзак и пристегнула его, а затем упала на четвереньки и позволила моему волку выйти на передний план. Быть ведьмой позволяло превращению происходить быстро и без особой боли.

Минуту спустя я встряхнулась, полностью перевоплотившись в свою другую форму. Я подбежала к пустому книжному шкафу в своей гостиной, нажала лапой на скрытую кнопку, а затем побежала по туннелю, который вёл вглубь Пресидио, бывшего военного поста возле моста Золотые ворота.

Когда я добралась до магического барьера, памятника из чёрного мрамора на Национальном кладбище Сан-Франциско, я остановилась и ещё раз просканировала округу. Я не хотела прыгать через обереги только для того, чтобы оказаться в окружении незнакомых вампиров. Туманные формы? Да. В конце концов, это было кладбище. Но никаких вампиров.

Проскочив через барьер, я помчалась на малой скорости, стараясь выстроить путь так, чтобы между мной и ближайшей пустынной дорогой стояли надгробия. Держась в тени, я пересекла Пресидио, остановившись у большой рощи деревьев у его границы. Я слышала, как бездомный спал под низкими ветвями и храпел. Обогнув его, я спряталась, сменила форму, привела себя в порядок и оделась. Я начала носить детские салфетки в своём волчьем рюкзаке, и это изменило правила игры. Больше никаких грязных рук и ног, когда я перевоплощалась назад.

Выйдя из Пресидио, чтобы пробежаться трусцой по улицам, я ещё раз проверила округу. Вампир и призрак исчезли. Интересно. Ноктюрн находился всего в нескольких милях от «Убиенной Овечки», так что это был приятный и лёгкий путь домой.

Вампир у ворот казался более напряжённым, чем обычно. Я бы спросила в чём дело, но все они были такими придурками, что я не могла заставить себя сделать это. Энергия в доме бурлила. Направляясь к лестнице, нуждаясь в душе, я мысленно обыскала ноктюрн и нашла Клайва в его кабинете. Он был с Годфри, Лиан и тем странным вампиром, который ошивался снаружи «Убиенной Овечки». Ха. Может быть, новичок пытался проверить новую пару Хозяина.

Остановившись на лестнице, я закрыла глаза и попыталась подслушать. Направляя расплату в колдовское стекло, я внимательно слушала, просматривая мысли Годфри. Новый вампир был старой подругой из Англии, которая гостила в Штатах и заехала повидаться с Годфри. В данный момент она просто отдавала дань уважения Клайву.

Почувствовав себя лучше, я отвлеклась от мыслей о Годфри и направилась в нашу спальню, чтобы принять горячий душ. Вымытая, высушенная и одетая в свои самые мягкие джинсы и свитер, я спустилась вниз, решив подождать в библиотеке Рассела и сегодняшний урок. Если мне придется встретиться с этим новым вампиром, я буду презентабельна. Если нет, то я была всецело за ночь тренировки. Я даже сменила свои обычные кроссовки на ботинки и оставила волосы распущенными, а не заплетёнными в неизменную косу. Видите? Совершенно презентабельная, как пара Хозяина. По большей части.

Схватив детектив, который я читала ранее, я устроилась на своём сиденье у окна, поправила несколько подушек и нырнула обратно в Бостон девятнадцатого века. Убийцей была экономка. Так и должно было быть. Она была женщиной, которая десятилетиями таила обиду и была глубоко, лично оскорблена нарушениями этикета. Она, вероятно…

Бомба!

Это слово было выкрикнуто тремя разными умами, первым был Клайв. Вскочив с подушек, я помчалась к двери, но увидела, что она охвачена огненным шаром, который сотряс фундамент. Сбитая с ног ударной волной жара и пламени, я пролетела через библиотеку, и провалилась в небытие.

* * *

— Саманта?

Мягкие губы коснулись моей разбитой головы. Я не могла открыть глаза. Казалось, я забыла, как это делается.

— Сир, с доктором Андерфутом связались. Он уже в пути, — глубокий голос Рассела помог успокоить мои нервы.

Если и с Клайвом, и с Расселом всё было в порядке, будем надеяться, что при взрыве никто не пострадал.

— Если бы я могла просто… — начала Лиан.

— ВОН!

Я вздрогнула от ярости в голосе Клайва, вызвавшей миллион болей и заставившей вырваться стону.

— Прости, — прошептал он, и лёгкий, как перышко, поцелуй коснулся моих губ. — Помощь идёт.

— Я также позвонил Лайле Вонг, сир. Она превосходный целитель, — Рассел тоже казался сердитым.

— Хорошо.

— Не следует ли нам перенести её на диван или на вашу кровать? Ей вряд ли удобно лежать на обломках.

Годфри был прав. У меня болело всё, но отчасти это было связано с заострёнными камнями, на которых я находилась. И вау, Годфри тоже был в порядке.

— Я не знаю, что сломано, — сказал Клайв напряжённым голосом.

— Он может причинить больше вреда, если она повредила позвоночник, — сказал Рассел. — Посмотрите на радиус взрыва и на то, где она сейчас находится. Её должно было отбросило на три метра, прежде чем она врезалась в камень камина, — на мгновение он умолк. — Это чудо, что она не умерла.

— Я должен был отрубить ей голову вместо того, чтобы прогонять её, — выдавил Клайв.

Мои глаза распахнулись. Эй, они работали.

— Что… случилось? — мой голос стал наполовину шёпотом, наполовину криком, и всё это ощущалось болью, как будто я вдохнула пламя.

— Сэм, — выдохнул он.

Клайв выглядел обгоревшим. Зола покрывала его подбородок. Одежда была порвана… и дымилась.

— Ой.

— Что болит? — спросил он, на его лице отразилось беспокойство.

Мои веки закрылись сами по себе. Сегодня они вели себя как настоящие придурки.

— Вроде как одна большая боль.

Разговоры были переоценены и слишком утомительны, чтобы заниматься ими регулярно.

Рассел присел на корточки с другой стороны от меня.

— Вы чувствуете, что что-то сломано, мисс Куинн?

Прежде чем я успела ответить, он вскочил как подстреленный и рявкнул:

— Вниз! Все вниз. Вас позовут, если вы понадобитесь.

— Что не так?

Мои глаза на мгновение приоткрылись, и я увидела, как остальные вампиры, которые стояли в том, что раньше было дверным проёмом, идут по коридору. Рассел обычно был голосом спокойного разума. Почему он кричал?

Рассел и Клайв обменялись взглядами, прежде чем мои веки снова опустились.

— Годфри, — начал Клайв, — проверь периметр. Убедись, что мы защищены. Мы понятия не имеем, работал ли наш посетитель в одиночку или в сговоре с другими. Когда ты закончишь, если мы будем в безопасности, пожалуйста, спустись вниз и убедись, что все накормлены.

— Сир.

Шаги Годфри удались из комнаты.

О, поняла.

— У меня идёт кровь, да?

— Раны на голове, к сожалению, довольно сильно кровоточат, мисс Куинн, — Рассел снова присел на корточки. — Что-нибудь ощущается сломанным? Онемело?

Я подумала о том, что чувствовала после того, как орк набросился на меня.

— Я не могу говорить о внутреннем кровотечении, но сомневаюсь, что что-то сломано.

Сломано. Дерьмо. Я попыталась пошевелить рукой и зашипела от боли.

— Колдовское стекло. Оно разбито?

Это же был такой хрупкий шарик из крученого стекла, как он мог пережить взрыв?

Клайв потянул за цепочку у меня на шее. Мгновение спустя колдовское стекло завертелось у меня перед глазами, сверкая в тусклом свете.

— Как?

Осторожно заправляя его обратно под мой свитер, он приподнял брови.

— Магический предмет?

Повернувшись к Расселу, он сказал:

— Расстели одеяло на диване.

— Пожалуйста, — напомнила я ему.

— Пожалуйста, — повторил он.

Так осторожно, как только мог, Клайв поднял меня и положил на диван.

— Ты уже…

Я ткнула пальцем, который не болел, в сторону моей головы.

Напряжение на лице Клайва немного спало, и он попытался улыбнуться.

— Да, я запечатал раны на голове. Кровь, однако, — он взглянул на обломки, которые некогда были камином, — капала на камни.

— И поэтому вампи заинтересовались моим благополучием.

Похоже, единственный раз, когда они действительно заботились бы о том, всё ли со мной в порядке, это когда моя кровь была готова к употреблению.

— Опять это слово.

Клайв присел на корточки рядом со мной, юмор наконец-то занял место страха в его глазах.

— Поэтому?

Каждое слово причиняло боль, но играть с Клайвом было приятно. С дивана я наконец-то смогла увидеть весь масштаб ущерба. Я попыталась подавить рыдание, но не совсем преуспела. Клайв и Рассел мгновенно насторожились.

— Что? — потребовал Клайв.

— Посмотри.

Увидев его растерянное выражение лица, я указала на ущерб. Дверь в библиотеку разлетелась вдребезги, прихватив с собой целую стену. Книжные полки были уничтожены. Разорванные, обгоревшие книги были разбросаны по половине библиотеки. Взрыв уничтожил, по меньшей мере, треть бывшего бального зала.

— Вещи можно заменить, мисс Куинн. Сейчас мы больше беспокоимся о вас.

Моя голова кружилась и плыла, как будто я парила сама над собой. Я всё ещё чувствовала боль, но она была почти отделена от меня. Доктор Андерфут и Лайла скоро будут здесь. Мне не нужно было рассказывать этим двоим о плавающей боли. Они и так были достаточно встревожены.

— Итак, кто была та странная вампирша и почему она хочет моей смерти?

Может быть, я могла бы переключить их внимание с меня на взрыв.

— Не твоей, а моей, — сказал Клайв.

Он пододвинул стул и сел рядом со мной, пока Рассел бормотал в телефон.

— Она была старой подругой Годфри, и сказала нам, что проезжала через город с визитом.

— Я слышала, как вы все кричали «бомба»…

Рассел снова прошипел поверх моих слов.

— Они все внизу или снаружи, не так ли?

— Ты скажи нам.

Клайв пристально изучал меня.

Вряд ли мой разбитый мозг был готов к этому, но я закрыла глаза и попыталась найти холодные зелёные вспышки вампиров. Все они были там, где и должны были быть, вне пределов слышимости. Чего здесь не должно было быть, так это призрачной дымки у бывшего камина.

— Привет, — рискнула я.

Оба вампира мгновенно насторожились, внезапно встав между мной и камином.

— Всё в порядке, парни.

Я похлопала их сзади по ногам.

— Вы стоите на пути.

Клайв медленно двинулся вправо, а Рассел медленно двинулся влево, давая мне окно. Я сосредоточила свою силу на туманном облаке, и оно начало обретать форму. Это был призрак, которого я почувствовала сегодня вечером возле «Убиенной Овечки». Он работал с вампиром?

Мгновение спустя дымка превратилась в человеческую форму. Женщина. Это был призрак, который предупредил меня, что группа вампиров из Нового Орлеана придёт, чтобы убить Клайва в прошлом месяце.

Протянув руку, я сказала:

— Спасибо тебе за твою помощь ранее.

Она кивнула, её глаза в страхе были прикованы к вампирам.

— Тебе не нужно беспокоиться о них. Они даже не могут тебя видеть.

Неохотно она оторвала взгляд от моих опекунов и посмотрела на меня.

— Ты та, кого я вытащила из океана, верно? Ну, во всяком случае, пыталась. Я потерпела ужасную неудачу, так как в меня стреляли. Тебя спасла русалка, а это гораздо круче.

— Ты знаешь, с кем она разговаривает? — прошептал Рассел.

— Надеюсь, — Клайв посмотрел на меня сверху вниз и обратно перевёл взгляд через комнату. — Это призрак замученного оборотня, той, кто предупредил тебя о нападении Нового Орлеана, не так ли?

Он похлопал Рассела по плечу, освобождая его от дежурства, а затем вернулся на своё место. Вампиры ничего не могли поделать с призраками.

— Как тебя зовут?

Она подошла ближе, её глаза продолжали метаться к вампирам в комнате. Она что-то произнесла одними губами.

— Мне жаль. Я не поняла. В прошлый раз, когда ты прикоснулся ко мне, это помогло мне услышать.

Нерешительно она подошла к краю дивана и положила палец на мою босую ногу. Что случилось с моими ботинками?

— Шарлотта.

— Я — Сэм.

Улыбка быстро появилась и исчезла.

— Я знаю.

— У тебя есть ещё одно сообщение для меня… или ты просто в гостях?

Я не хотела, чтобы она чувствовала себя нежеланной гостьей. Она помогала нам и раньше.

— Если ты готова двигаться дальше, я могу помочь.

Я ещё не закончила своё предложение, а она уже качала головой.

— Пока нет.

Она оглянулась через плечо в сторону холла.

— Эта мёртвая кровососка. Она бродила вокруг твоего дома. Я присматривала за ней, — призрак заломила свои призрачные руки. — Однако я пропустила бомбу.

— Всё в порядке. Никто не пострадал.

Клайв мог слышать только мою половину разговора, но этот последний комментарий всё равно заслужил недоверчивый взгляд, точно такой же, как и от Шарлотты.

— Я имею в виду никто, кроме меня.

— Почему меня должно волновать, что кучка кровососов умрёт?

Шарлотта явно сомневалась в моём здравомыслии, и я не могла винить её. Кроме меня, я сомневалась, что кто-нибудь из оборотней прольёт слезу над мёртвым — по-настоящему мёртвым — вампирам.

Я передала Клайву то, что она мне сказала.

Рассел замолчал на полуслове и обошёл спинку дивана, убирая телефон в карман.

— Наш посетитель с бомбой в руках первым зашёл в твоё заведение? — он повернулся к Клайву. — Неужели мы ошиблись насчет её цели?

— Я так не думаю. Я почувствовал её намерение, когда она вытащила этот свёрток из кармана. Она хотела моей смерти. Предполагаю, что если бы она могла сообщить мне о кончине моей пары до того, как обеспечила мою собственную, это было бы намного приятнее.

— Подожди.

Я оглядела комнату, вспомнив крик Клайва «Вон!» ранее.

— Если бомба была у неё, то почему выгнали Лиан?

ГЛАВА 16

Мы снова встретились, доктор Андерфут

— Ей повезло, что это единственное, что я сделал, — выдавил Клайв.

На лицах Клайва и Рассела было одинаковое выражение ярости.

— Но если это был кто-то другой…

Я хотела бы, чтобы они могли читать мои мысли, чтобы мне не пришлось говорить. Не то чтобы я возражала против изгнания Лиан, но мне была интересна причина.

— Мисс Куинн, мы всегда знаем, где вы находитесь. Вам даже не нужно быть в доме. Если вы находитесь на территории, мы слышим ваше сердцебиение. Возможно, мы и были в кабинете, обмениваясь любезностями, но мы все знали, когда вы вернулись вечером.

— Когда ты на мгновение остановилась на лестнице, я подумал, что ты прислушиваешься ко мне, — Клайв нежно взял мою руку в свою. — Мы знали, когда ты приняла душ, оделась, спустилась вниз и пошла в библиотеку.

— Мы можем услышать изменение вашего сердцебиения, которое означает, что вы читаете, — открыл Рассел.

— Они понимают, насколько они жуткие? — прошептала Шарлотта.

— Мы говорим тебе это, чтобы объяснить, что каждый вампир в этом доме знал, что ты читала в библиотеке. Мы как раз выходили из кабинета, когда женщина достала бомбу из кармана. Она была завёрнута как подарок, но я услышал конец её мысли и понял, что это было. Я причинил ей боль, поставил её на колени, чтобы вывести из строя.

— Если бы мы смогли допросить её, мы могли бы даже сейчас знать, кто стоит за всеми этими нападениями, — перебил Рассел.

— Да, — голос Клайва стал жёстче. — Лиан, которая всегда была блестящим стратегом, позаботилась о том, чтобы этого не произошло, одновременно отрубив женщине голову и швырнув бомбу в коридор, прямо в дверь библиотеки.

Я подумала о том взгляде, которым Лиан одарила нас прошлым вечером, когда мы с Клайвом входили в лифт, о том, как она находила причины прикоснуться к нему, о том, как она стояла у библиотеки и слушала, когда мы с Клайвом были одни.

— Она любит тебя. Её единственной мыслью, вероятно, было нейтрализовать угрозу. Эта стратегия возникла как запоздалая мысль. Избавься от конкурентов.

— Здесь нет конкуренции.

Я попыталась пожать плечами, а потом заскулила от боли.

— По её мнению, это определённо было так. Я не знаю, как это объяснить, чтобы ты понял.

— Я видел это, — вызвался Рассел.

Клайв резко повернулся, изучая Рассела.

— Что ты видел?

— Она хотела вернуть вас, сир. И она не могла понять, что вы искренне намеревались связать себя с мисс Куинн. Полагаю, что она рассматривала мисс Куинн как странный эксперимент в данный период времени.

— Она не злодейка. Ты не ошибся в ней. У неё просто не разбилось бы сердце, если бы ты вышвырнул меня на обочину.

— Бросать бомбу в твою сторону это не пассивный акт, — заспорил Клайв.

— Да, но это было в тот момент. Ей нужно было уберечь тебя от взрыва. Предполагаю, что это было сделано не более чем с мыслью: «Мне нужно избавиться от бомбы, и, может быть, я смогу заставить её тоже уйти».

Мы все одновременно услышали, как машина въехала в ворота.

— Я проверю.

Рассел бросился прочь, надеясь встретить внизу доктора Андерфута. Вместо этого он вернулся через несколько минут с сестрой Оуэна Лайлой.

Осторожно пробираясь сквозь завалы, она бросала взгляды то в одну, то в другую сторону. Правильно. Я сомневалась, что в ноктюрн приглашали много не-вампиров.

Клайв поднялся.

— Спасибо, что пришла так быстро. Пожалуйста, займи моё место.

Лайла явно нервничала, но, держала себя в руках. Она прошла дальше в логово вампиров, чтобы помочь мне. Я такого не забуду.

Присев рядом со мной, она подняла одну руку над моей головой, а другую — над сердцем.

— Сотрясение мозга. Вывихнутое плечо. Сломанная ключица. Ожоги первой степени. Порезы и синяки, — она открыла глаза. — Ключица уже начала срастаться. Я могу помочь с этим и с сотрясением мозга. Плечо должно подождать доктора Андерфута. Я не хочу сделать ещё хуже.

— Любую помощь, которую ты можешь оказать, — сказал Клайв, — мы с благодарностью примем.

— Как ты себя чувствуешь, Сэм? — её голос был спокойным и ровным, но я могла сказать, что она беспокоилась, что я нахожусь в опасной ситуации и нуждаюсь в эвакуации.

Я похлопала её по руке.

— Я оказалась не в том месте, не в то время, — заверила я её. — Сначала мне было очень больно, и я чувствовала себя по-настоящему парящей, как будто я смотрела, как истекаю кровью, но сейчас мне лучше.

— Я блокировал твою боль, — сказал Клайв.

Верно. Забыла.

— В таком случае, я понятия не имею, насколько всё плохо.

— Хорошо.

Она посмотрела прямо на Клайва, впервые с тех пор, как приехала.

— Вы бы хотели, чтобы доктор Андерфут сначала осмотрел её? Как только я начинаю, трудно остановиться, не теряя позиции.

— В таком случае…

Рассел вернулся, на этот раз с доктором Андерфутом, гномом ростом метр двадцать, с тёмными волосами, румяной кожей и впечатляюще густой бородой. Доктор Андерфут был одет в твидовый костюм-тройку и нёс большую кожаную сумку.

— Мисс Куинн, мисс Вонг. Рад видеть вас обоих, хотя я и сожалею об этом обстоятельстве.

Он изучил библиотеку, а затем сосредоточился на мне.

— У тебя красная кожа, хотя я не вижу никаких волдырей.

— Были, — сказал Клайв. — Взрыв отбросил её назад в камин. Нам потребовалось пару минут, чтобы потушить пламя, чтобы мы могли войти в комнату. Она была там, в развалинах. Её голова была повернута под неправильным углом, сбоку текла кровь. Её кожа была ярко-красной и покрытой волдырями.

Я видела, как его руки были сжаты в кулаки в карманах, и мне стало жаль его. Клайву нужен был контроль. Я протянула ему руку, и он принял её.

— Я смог остановить кровотечение и справиться с её болью, но я не чувствовал уверенности в том, что смогу сделать что-то ещё. Мисс Вонг говорит, что у неё сотрясение мозга, сломана ключица и вывихнуто плечо.

Когда доктор коснулся моего плеча, я почувствовала укол боли и застонала.

— И мисс Вонг права. Будьте готовы помочь справиться с болью, мистер Фицуильям.

Он положил одну сильную волосатую руку мне на плечо, а другой приподнял мою руку в локте.

Прежде чем я успела приготовиться к боли, он вставил плечо обратно в сустав. У меня был один краткий миг сильной боли, а затем я снова поплыла.

— Прежде чем мисс Вонг начнёт свою работу, позвольте мне провести быстрый осмотр.

Он прощупал, потыкал и согнул все мои конечности, не обнаружив никаких повреждений в дополнение к тому, что уже определила Лайла. Говорить становилось всё легче, но я указала на своё горло. Он заставил меня открыть рот и объявил, что мягкие ткани ярко-красные и покрыты волдырями.

Как только он отошёл в сторону, Лайла вернулась на стул и начала работать надо мной.

— С Оуэном всё в порядке?

Она сделала паузу.

— Я верю, что так и будет. Его головные боли уменьшаются. Расслабься, Сэм. Дай мне поработать.

Должно быть, я заснула, потому что, когда я, в конце концов, открыла глаза, я уже лежала в постели, а Клайв сидел рядом со мной и читал.

— В последний раз, когда у меня было сотрясение мозга, я проснулась и обнаружила, что ты сидишь со мной. Другая комната. Другая кровать.

Свет в комнате был для меня слабым. Я не знала, как он смог разобрать слова на странице.

— К сожалению, — начал он, закрыв книгу и бросив её на тумбочку, — общий знаменатель — это я.

Он убрал выбившиеся волосы с моего лица.

— Я заплёл твои волосы. Я знаю, тебе не нравится спать с распущенными волосами, но я не очень хорошо поработал.

— Ты заплёл мои волосы в косу?

Если бы мы были в мультфильме, маленькие сердечки кружили бы у меня над головой.

— Возможно, нам следует сказать, что попытка была предпринята.

Он откинулся рядом со мной, подперев голову рукой.

— Будет справедливо сказать тебе, как моей будущей жене, что я никогда не буду парикмахером.

— Это определённо сужает наши возможности.

— Действительно.

Он нежно прошёлся пальцами по моему лбу и виску.

— Полагаю, нам нужно будет разобраться с тем, что мы имеем. Хотя в твоём случае, думаю, варианты работы на бирже труда для бывшего Магистра вампиров будут довольно ограниченными.

— Жаль.

Я не была готова оставить эту глупость позади, но мне нужно было знать.

— Помогает ли знание того, кто является террористом, точно определить нашего заклятого врага?

Он вздохнул, и длинным, сильным пальцем скользнул по моему носу и губам.

— Нет. Годфри был знаком с ней на протяжении веков. Когда он жил в Англии, он иногда сталкивался с ней, но она совершенно не запоминающаяся, не слишком сильная и не слишком слабая, и поэтому её не замечают.

— Но мы думаем, что она с кем-то связана? Она не просто какая-то случайная сумасшедшая террористка?

Он ухмыльнулся и поцеловал меня в нос.

— Мы так не думаем, нет. А теперь расскажи мне, как ты себя чувствуешь.

— Немного кружится голова и болит, но далеко не так плохо, как я думала, что буду себя чувствовать.

Когда я пошевелила плечом, последовала быстрая вспышка боли, а затем ничего.

Он потянулся назад, выключил свет и устроился поудобнее.

— Я всё ещё контролирую твою боль. Однако, когда я усну, эффект исчезнет. У тебя на тумбочке есть лекарства и бутылка с водой.

Обычно он заключал меня в объятия, но я была слишком разбита для этого. Вместо этого он в темноте обхватил мою руку своей.

— Я буду бодрствовать как можно дольше. Постарайся заснуть. Если нам повезёт, ты сможешь уснуть до того, как я отключусь.

Нам, к сожалению, не повезло. Как только Клайв отключился, миллион болей дали о себе знать. Как можно осторожнее, я выскользнула из кровати и включила прикроватную лампу. Яркий свет был подобен удару молотка по голове. Я приняла лекарства и воспользовалась ванной, понимая, что Клайв, должно быть, помыл и стёр грязь, сажу и кровь, прежде чем одел меня в мою любимую пижаму и заплёл волосы. Для безжалостного ублюдка он был довольно мил.

Эта короткая прогулка вымотала меня. Шаркая ногами, я вернулась в кровать, выключила лампу и скользнула под одеяло. К счастью, лекарства сделали своё дело, и меня снова затянуло в сон.

Несколько часов спустя, когда я проснулась, я чувствовала себя лучше. Естественное исцеление оборотня, усиленное магией Лайлы и лекарством доктора Андерфута, означало, что, хоть я и не пришла в норму, я шла на поправку. Всё это исцеление также означало, что я была голодна.

Я надела тапочки и мешковатую толстовку с капюшоном, натянув её поверх пижамы, а затем зашаркала по коридору к лифту. Между мной и едой было два лестничных пролёта.

Норма, вероятно, сидела в своём кабинете, но я избегала её, направляясь прямо на кухню. Я не хотела объяснять, почему я была одеревеневшей и покрытой синяками. Я нашла в холодильнике стейк, спаржу и тарелку с рисом.

Почувствовав себя ещё лучше после еды, на этот раз я выбрала лестницу. Один долгий горячий душ спустя, я надела свои самые мягкие, самые свободные штаны для йоги и толстовку с капюшоном, снова надела тапочки и оставила волосы распущенными. В тот момент моё плечо было не готово к плетению кос.

Не желая больше избегать неминуемого, я медленно спустилась по лестнице и направилась прямо в библиотеку. Горе было как тиски в моей груди, когда я всё осмотрела. Библиотека была вычищена. Мебель в дальнем конце огромной комнаты осталась, как и моё место у окна. Остальное — каменные, деревянные и гипсовые обломки, разлетевшиеся по комнате, — было расчищено. Все испорченные, подписанные книги, которые были разбросаны по полу, убраны.

Красивый деревянный пол был обожжён. Восстановление библиотеки должно было стать грандиозной задачей. Желая чем-то помочь, я подошла к краю зоны взрыва, где книги всё ещё ненадежно стояли на полках, и начала их перебирать. Когда я нашла ту, которая была слишком сильно повреждена, чтобы её можно было сохранить, я полезла в карман, чтобы сфотографировать обложку. Я хотела составить список названий, которые нам нужно было заменить. Мой карман был пуст, и я вспомнила, что мой телефон пропал. Столкновение с осколками мрамора оказалось не совместимо с техникой.

После нескольких часов занятий действие лекарства закончилось, и я была измотана. Мне следовало подняться наверх, но у меня не было сил. Я бы врезалась в стену.

— Извините меня, мисс Куинн.

Я повернулась и увидела Норму, стоящую у отсутствующей стены.

— Да?

— Вам можно вставать? Вы хорошо себя чувствуете?

Её искренняя забота помогла побороть непреодолимую печаль этих руин.

— Я в порядке. Я просто быстро устаю.

Я указала на своё место назначения, место у окна.

Она пересекла почерневший пол и подошла ко мне.

— Мне сказали, что вам нужен новый телефон. Его только что доставили.

Она протянула мне маленькую сумочку с ручкой, в которой была коробка.

— Спасибо. Я настрою его позже.

— Уже сделано. Вы можете пользоваться.

— Ещё раз большее спасибо.

Мне было трудно держать веки открытыми.

Норма взяла меня за руку и повела за собой.

— Я запрограммировала свой номер в вашем телефоне. Если вам что-нибудь понадобится, звоните. Хорошо?

— Конечно.

Подойдя к сиденью у окна, я завернулась в плед, подложила под голову подушку и быстро заснула.

ГЛАВА 17

Ищите женщину

Несколько часов спустя я проснулась от звука тихих голосов, доносившихся издалека. Повернув голову, я увидела Клайва, Рассела и Годфри, погруженных в такой тихий разговор, что даже я не могла разобрать их слов. Должно быть, моё сердцебиение изменилось, потому что они повернулись все как один. Если бы они мне все так не нравились, это было бы ужасно.

— Она жива, — пошутил Годфри.

Мгновение спустя Клайв уже сидел на краю сиденья у окна, положив руку мне на лоб.

— Никакой лихорадки. Как ты себя чувствуешь?

Проверяя, я двигалась и сгибалась, находя больные места.

— В основном нормально. Ключица пока ещё болит. Плечо чувствует себя прекрасно. Голова ещё не совсем пришла в норму, но не более чем головная боль. Я в порядке.

Наклонившись, он поцеловал меня. Мягкий, нежный, по-своему исцеляющий, поцелуй быстро превратил постель больного в будуар. Только некоторое время спустя, когда мы оказались прижатыми друг к другу, я вспомнила, что у нас была аудитория.

Оттолкнув его, моё лицо, без сомнения, пылало, я обыскала библиотеку в поисках мужчин.

— Куда они делись?

— Я отослал их прочь.

Улыбаясь, я провела кончиками пальцев по его идеальной челюсти.

— Ой.

Его губы снова были на моих, и я потеряла всякую мысль, пока снова не набрала воздуха. На этот раз я была на нём сверху, глядя в его бурные серые глаза.

— Здесь нет стены. Любой может пройти мимо и увидеть нас.

— Не тогда, когда им приказали уйти.

Его взгляд был пылким, когда он провёл руками по моей спине, прежде чем опустил их на мою задницу.

— А им было приказано.

Оседлав его, я слегка потерлась об него, от чего он застонал. Он скользнул руками под толстовку и нашёл мою грудь, лифчик ему не мешал, так как я не одела его. Когда его большие пальцы коснулись моих сосков, я была близка к тому, чтобы сбросить с себя одежду и стянуть с него штаны, но я ни за что не собиралась раздеваться в таком открытом месте.

Я положила свои руки поверх его, успокаивая их.

— Наверху. Не на открытом месте, как сейчас.

Он открыл рот, чтобы возразить, а потом всерьёз посмотрел на меня.

— Конечно.

Он поднял меня на руки, а затем почти взлетел по лестнице в нашу спальню. Я добилась большого прогресса после нападения. Я любила Клайва и доверяла ему. Я могла бы обнажиться и быть с ним близка. Однако я не зашла так далеко, чтобы быть незащищённой и уязвимой рядом с окружающими. Страх заставил бы меня бороться с тошнотой и отвлёк от всего, что он делал.

Как только мы остались одни, за закрытыми дверями, характер наших занятий любовью изменился. Глупая, захватывающая скорость внизу превратилась в длинные, целебные поглаживания наверху. Наша одежда упала на пол. Клайв повёл меня к кровати.

К тому времени, как мы упали на простыни, часть глупости и насущности вернулась. Он всегда мог сделать это — исцелить и воспламенить поцелуем, лаской. Когда его клыки скользнули по моему горлу, я стряхнула с себя беспокойство. Перекатив нас, я снова оседлала его, отчаянно растянувшись по всей его длине.

Переплетя наши пальцы, я напряглась, сменила позу и приняла его, сделала его частью себя, нас. Мы быстро нашли наш ритм, и когда его руки снова оказались на мне, я уже воспарила. Всё ещё в агонии, он перевернул нас обратно, вколачиваясь в меня сильно и быстро, захватывая нас обоих.

Он скатился, и я прижалась к нему.

— Подожди. Если все слышат моё сердцебиение, значит ли это, что все они знают, когда мы… ах, к чёрту это.

— Вот это правильное отношение.

Он ухмыльнулся, собственнически положив руку мне на бедро.

— Итак, что это был за серьёзный разговор, который я прервала?

— Хмм?

Он рукой лениво поглаживал меня по спине.

— О, мы обсуждали террористку. Сама по себе она не представляет никакой важности. Она не стоит за планом Амелии в Новом Орлеане или этим. Нет, она на кого-то работает.

— Много женщин, — размышляла я.

Клайв замер.

— Что ты имеешь в виду?

Я взглянула на его очень сосредоточенное выражение лица.

— Просто размышляю. Я хочу сказать, мы начали с Летиции, потом Амелия, потом, возможно, Лиан, а теперь… как зовут эту?

— Анна.

— Верно. Теперь Анна. Я к чему, оцени свой собственный ноктюрн. Женщин-вампиров не так уж много. Отличается ли твой ноктюрн от других? У тебя просто здесь необычно много мужчин?

— Нет. Вампиров мужского пола больше, чем женского. Это похоже на гендерное неравенство у оборотней.

— Хорошо, отбросив в сторону тот факт, что женщины явно умнее, чтобы избегать всей этой сверхъестественной ерунды, у тебя появилось много женщин, работающих вместе в заговоре против тебя притом, что их всего немного. Мне это кажется важной подсказкой.

Он перевернул меня и крепко поцеловал.

— Блестяще.

Чувствуя прилив сил и лишь лёгкую боль, мы привели себя в порядок и спустились вниз, где Рассел и Годфри ждали в кабинете. Они обсуждали многих женщин и их возможные причины для заговора, но, поскольку я никого из них не знала, мои мысли блуждали.

— Не разумнее ли было бы спросить женщину? — вмешалась я.

Все трое мужчин уставились на меня.

— Что? Вы здесь пытаетесь понять, у кого на тебя зуб и почему. Однако вы мужчины, мужчины, которые существуют уже сотни лет. Скорее всего, ты не обратил внимания на первоначальное оскорбление или отмахнулся от него, так как это была всего лишь женщина.

У всех троих хватило приличия выглядеть смущёнными.

— Поскольку ты пытаешься вспомнить или собрать воедино что-то, что ты, вероятно, забыл, как только это произошло, не разумнее ли спросить женщину? У тебя есть целый ноктюрн вампиров, который ты мог бы использовать для получения информации. Почему в этих дискуссиях участвуете только вы трое?

— В прошлом месяце у нас произошёл переворот, мисс Куинн, — просто сказал Годфри. — Доверие сейчас невелико.

— Я понимаю и знаю, что являюсь частью проблемы, — я повернулась к Клайву. — Я должна просто вернуться в «Убиенную Овечку». Реконструкция завершена. Моя квартира…

— Нет.

— Ты упрямишься. Ты, правда, хочешь иметь дело с восстанием твоих собственных людей, пока пытаешься выяснить, кто стоит за нападениями? Твои люди успокоятся, если я уйду.

Клайв уже собирался вступить в спор, когда Рассел заговорил первым:

— Я не согласен, мисс Куинн. Вы с Хозяином скоро принесёте клятву на крови. Это священная церемония для нашего народа. Они должны знать, что это навсегда. Вы соединены навсегда. Ваш уход из ноктюрна открывает вопросы о серьёзности ваших отношений.

Я посидела с этим минуту.

— Хорошо, — я повернулась к Клайву. — Но, чтобы ты знал, это был здравый аргумент Рассела, который изменил моё мнение, а не твоё «Нет». Я не могу указывать тебе, как вести себя с твоим ноктюрном, но тебе не разрешается выкрикивать мне команды.

Я бросила на него сердитый прищуренный взгляд, чтобы он знал, что я это вполне серьёзна.

— Приношу свои извинения.

Его лицо расслабилось и стало весёлым.

— Угу. Вернёмся к исходной точке. У тебя здесь есть несколько женщин-вампиров; почему бы просто не спросить их? Или, ещё лучше, проведите большое домашнее собрание, изложите всё — эти атаки тоже влияют на них — пусть они обмениваются идеями и связями друг с другом. Тебе не будет хуже, чем сейчас.

Я устроилась на скамейке у стены, которую всегда занимала на этих собраниях. Мне понравилось расположение. Я была справа от Клайва. Сидеть перед ним означало позиционировать себя среди его подчинённых, а когда ты Хозяин, все становятся подчинёнными. Быть в стороне означало, что у меня была некоторая доля власти, сохраняя при этом способность оставаться в стороне, если я захочу.

Все трое мужчин сидели тихо с разными выражениями раздражения на лицах.

— Что теперь?

— Это не наш путь, — наконец сказал Годфри.

— Что не так?

Они убивали меня.

— Дискуссии на открытом воздухе, — Рассел взял объяснение на себя. — Я не знаю, как объяснить такому юному человеку. За исключением насилия, мы чрезвычайно долгоживущие. В течение этих сотен лет жизни создаются и переделываются союзники и враги. Мы должны быть осведомлены обо всех возможных взаимоотношениях, прежде чем делиться конфиденциальной информацией, так как эта информация может оказаться в руках врага несколько мгновений спустя.

— Значит, ты не доверяешь своим людям?

— Это не столько доверие, сколько осторожность, — сказал Рассел. — Любая информация, которой мы делимся, может считаться важной и, следовательно, заслуживающей того, чтобы пытать одного из наших людей или даже одного из тех союзников, о которых я только что упомянул. Что бы сделал Клайв, если бы кто-то связался с ним, чтобы сказать, что ты у них, и в обмен на твою жизнь им нужна информация о Годфри или обо мне, информация, которая напрямую приведёт к нашей истинной смерти?