Тайина

20. Имрайди

— О, великий вождь! — пафосно произнёс я, чем сразу вызвал его довольную улыбку. — Могу ли я обратиться к тебе с важным вопросом?

— Конечно, — гоблин приосанился и подозвал к себе шамана.

Я решил не тянуть с походом в горы, тем более совсем не представлял, как можно спать вот так, на виду у всех. Ладно — я. Но как тут будет спать Тая? Нет, это невозможно! Сразу взял демоницу за руку и пошёл к вождю. Пока шли, Тая придумала причину, по которой нам вдруг захотелось идти в горы.

Шаман подошёл к вождю и встал рядом, ожидая, что я скажу.

— Великий вождь! Великий шаман! — я слегка улыбнулся, хотя хотелось свернуть им обоим их тощие шеи. — Мне нужно идти к Высоким горам.

Гоблины удивлённо переглянулись и уставились на меня.

— Зачем тебе туда идти? — спросил старик.

— В моей стране есть поверье, — серьёзно произнёс я. — Если перед важной битвой демоница о чём-то попросит демона, то это нужно выполнить. Если этого не сделать, то исход битвы будет печальный.

— А? — непонимающе спросил вождь.

— Все умрут, — ответил я. — Если не выполню желание своей женщины, все погибнут, с неба полетит жидкий огонь и поджарит всех… храбрых гоблинов.

Вождь и шаман посмотрели на небо.

— И часто в вашем мире такое случается?

— Постоянно, — совершенно серьёзно сказал я. — Ожоги после такого огня заживают очень долго, и демоны стараются всегда выполнить волю своей женщины.

— Твоя ба… женщина хочет пойти к горам? — удивился вождь. — Но что там интересного может быть?

— Не знаю… — я развёл руками и сделал вид, что и сам не рад желанию демоницы. — Кто ж их поймёт. Но идти надо.

Гоблины задумались, даже отошли на несколько шагов от нас и принялись шептаться. Наконец, они пришли к какому-то решению, о чём и поспешили мне сообщить.

— Мы разрешаем пойти туда, но с вами пойдут Урх и Хрык. В сторону гор никто из наших не ходит, их дозоров можно не бояться. Когда пойдёте?

— Сейчас! — ответил я. — Если великий вождь разрешит нам взять с собой припасы еды и питья.

— Конечно, — кивнул гоблин, — возьмёте, Урх и Хрык всё соберут.

Гоблины собрались быстро, и вскоре мы уже шагали в противоположную от города сторону. По пути нам встречались вспаханные поля, здесь как раз начинался период цветения. Однако на полях никто не работал, всех распугали тёмные гоблины.

Еды нам в дорогу не пожалели, на привалах мы ели досыта, пусть еда и была простая: хлебные лепёшки и куски мяса. Гоблины похвалились, что их соплеменники смогли ограбить караван, шедший в город, отсюда и еда.

Заночевать пришлось на природе, под деревом. И вроде бы то же самое, что ждало нас в лагере, но если подумать, то это не так. Здесь не было столько любопытных глаз, здесь не было опасности, что появятся ребятки из других племён и захотят украсть тебя или твою девушку.

К концу второго дня показались Высокие горы.

О, я никогда за все годы жизни не проходил такое расстояние в рваной пижаме и домашних тапочках!

На склонах гор зеленела трава, а верхушки исполинов покрывали белоснежные шапки. Такой контраст яркой зелени и белого снега создавал потрясающее впечатление. Горы казались непроходимыми, кое-где виднелась чёрная каменная порода.

Тая смотрела с восхищением.

— Смотри! — воскликнула она, и я повернулся посмотреть, что она мне показывает. — Там горные козлики!

По скалам, которые выглядели отвесными, прыгали четырехногие животные на тонких ножках.

— Как они там держатся? — удивился я.

— Им хватает совсем небольшого уступа, лишь бы хватило поставить копыто, — Тая улыбалась. И откуда она про них знает? Я, например, в первый раз таких вижу. Ладно, потом спрошу сейчас не до этого.

Урх и Хрык совсем не удивились, наоборот, стали примеряться достанет ли копьё хоть до одного из них.

— Нет! — Тая перегородила им обзор. — Посмотрите, там же малыши с матерью! Не надо их трогать!

Гоблины недовольно посмотрели на меня и, увидев, что я не собираюсь становиться на их сторону, что-то пробурчали и опустили копья.

— Ну! — буркнул Урх. — Посмотрели на горы, теперь назад?

— Ещё немного посмотрю, — Тая взяла меня за руку и повела к подножию горы. — А вы тут постойте, — капризно сказала она гоблинам. — Не надо за нами ходить.

— Что теперь? — спросил я, когда мы отошли от зелёной парочки на приличное расстояние.

— Мархаш сказал, что мы почувствуем, нужно только поближе подойти. Давай ещё вверх пройдём немного.

Прошли ещё шагов пять, как началось… Меня накрыло такой живительной силой, что я еле на ногах устоял, тут же протянул руки к Тае, помогая ей удержаться и не упасть. Она тоже почувствовала это.

По венам побежало… счастье, не знаю, как по-другому выразиться. Будто бы путник, много времени лишённый воды, наконец получил её. Это было волнующе. Мои мышцы и рост снова увеличились, на руках заискрился огонь. Радостные огоньки выскочили из кармана куртки Таи и закружились, закувыркались в воздухе, выстреливая во все стороны небольшими искорками и, несмотря на день, снова стали ярко-оранжевыми.

Глаза Таи засияли, как драгоценные камни, и выступающие прелести снова увеличились. Но даже не это главное, а то, что я вдруг понял, о чём говорили те, кто ходил в Храм выбора. Когда вокруг плещется магия, ты сразу понимаешь, что эта демоница — единственная в мире! Та, которую ты будешь любить всю жизнь, та, которая подарит тебе детей. И никто другой больше никогда не сможет затмить это чувство. Это навсегда! Никто другой и не нужен! Твоё счастье здесь, рядом! Я не выдержал и, пытаясь удержать сердце, которое спешило выскочить из груди, поцеловал её, мою единственную, мою Таю. Огонь потёк по венам, я взлетал и падал, не понимая, где верх, где низ, день сейчас или ночь. Тая отвечала мне, и не было большего счастья в мире…

С невероятным усилием я смог оторваться от сладких губ, посмотрел на Таю. Она выглядела так, будто не понимала, почему её лишили удовольствия. Скорее всего она чувствовала то же, что и я.

— Да, это сложно, — прошептал я ей, запуская пальцы в её снова отросшие волосы. — Очнись, — поцеловал в висок. — Нам нужно многое сделать. Может быть, когда мы найдём магию, сможем вернуться домой.

Самым трудным оказалось собрать огоньков. Они так развеселились, что не хотели уходить от такого замечательного места. А когда попытался их отловить, они даже обстреляли меня молниями. Ошарашенно замер, но после понял, что молнии не причиняют мне вреда. Тая тоже это поняла и теперь смеялась, глядя, как я пытаюсь поймать неугомонных существ.

— Всё, вы напросились, — произнёс я и выпустил рядом с ними огненное пламя, просто понял, что могу сделать это.

Огоньки увидели это и радостно запрыгали в воздухе, а после, покувыркавшись немного, слетелись мне на плечо и вроде бы успокоились.

Я вытер лоб, обернулся к Тае и увидел, как она осматривает свою руку, из которой тонкой струйкой льётся пламя. Огонь стёк на землю и принялся выжигать траву, и тогда она затрясла рукой и запаниковала:

— Как это остановить?

— Не нервничай, — я перехватил её руку. — Просто успокойся, дыши.

— У меня не было магии, — произнесла она, выравнивая дыхание. — Как этим управлять?

— Точно не знаю, — нахмурился я. Жаль, что раньше не изучил хотя бы каких-нибудь основ. Кто же знал, что когда-нибудь это может пригодится? Сейчас приходилось действовать интуитивно.

— Попробуй представить, что это ещё одна часть тела, и ты спокойно управляешь ею, как рукой, например. Ты же можешь опустить руку или поднять Так же и тут, просто прикажи огню остановиться.

Тая закивала и задышала чаще, с тревогой смотря на свои пальцы. Постепенно поток огня уменьшился, а вскоре и вовсе иссяк.

— Получилось, — выдохнула она, обнимая меня. — Я устала, Имрай. Мне кажется, что я два дня разгружала вагоны.

Не знаю, что такое вагоны и зачем из разгружать. Спросить не успел, Тая заснула. Поднял её на руки и понёс подальше от магического места. Возможно, она перенапряглась, нужно полежать, отдохнуть. Отошли от гор и продвинулись в лес. Всё это время так и нёс Таю, прижимая к себе. После того, как почувствовал, что значит быть счастливым, мне хотелось быть к ней как можно ближе и никуда не отпускать. Углубились в лес, и я положил Таю на скинутые гоблинами вещи. Жаль, мне хотелось бы уложить её на простыни из чистого амраканского шёлка.

— Тая, — прошептал я ей, спящей, — надеюсь, мы выберемся из этого мира.