Тайна черного кинжала. Книга вторая

Глава 6

«Дела Божьего провидения заключаются в непрерывной заботе о Его творениях и в мудром, святом и полновластном управлении всеми их действиями». Вестминстерский краткий катехизис, Q.11.

Уважаемый читатель! Изложенное в данной главе в большинстве своём не является констатацией фактов, а лишь представляет собой спорные умозаключения автора, изложенные в художественно-фантастической форме.

Международный Комитет Красного Креста, МККК, каждое слово этой аббревиатуры несёт в себе высокий и глубокий смысл, овеянный славой человечности и бескорыстности, «гуманитарная организация, осуществляющая свою деятельность во всём мире на основе принципов нейтральности и беспристрастности.»

Его функции, цели, задачи и принципы работы вызывают почти у каждого человека чувство благодарности за спасение сотен и тысяч жизней и защите достоинства людей во всём мире, пострадавших в результате военных конфликтов или других каких-либо насильственных действий.

8 мая 1828 года в семье коммерсанта Жан Жак Дюнана в Женеве родился сын, которого назвали Анри, будущий первый в истории лауреат Нобелевской премии мира. Родители воспитали его в духе сострадания и благочестия и с детства привлекали к оказанию помощи больным и бедным.

Жан Анри получил хорошее экономическое образование и до тридцати лет занимался коммерцией и благотворительной деятельностью.

Говорят, что цепочка случайных событий привела Анри к главному делу его жизни, но в каждой случайности есть своя закономерность. А каждая закономерность — это проявление божественного провидения.

Вот и наш герой, после того, как не смог решить коммерческую проблему в Париже, закономерно попал на битву при Сольферино, состоявшуюся 24 июня 1859 года между австрийской армией вторжения и союзными войсками французов и итальянцев.

Ища поддержки у Наполеона III, Анри поехал в Италию, в Сольферино, где находился император во главе французской армии.

Страшная картина тысяч убитых и раненных так впечатлила Жана Анри, что он забыл о своей проблеме и бросился оказывать помощь несчастным, которые лежали на поле сражения и умирали в страшных мучениях.

Вернувшись домой в Швейцарию, Дюнан написал книгу, которую так и назвал — «Воспоминания о битве при Сольферино». Эта книга стала первым документом будущей благотворительной организации «Общество помощи раненым», на основе которой и был в 1863 году в Женеве создан Международный комитет Красного Креста.

Первый договор, подписанный делегатами из шестнадцати стран, сегодня известен как Женевская конвенция.

Только представьте, что путь от создания общества из пяти человек до подписания международного соглашения правительствами шестнадцати стран был пройден за два года!

Её фундаментальные принципы привлекают многих неравнодушных людей: гуманность, беспристрастность, нейтральность, независимость, добровольность, единство и универсальность.

Но вот такой интересный момент, искренний и бескорыстный Жан Анри Дюнан, избранный секретарём Международного Комитета, спустя всего четыре года был вынужден подать в отставку с этого поста «из-за разногласий с руководством Красного Креста».

И что же явилось этому причиной? Его подвергли резкому осуждению со стороны женевской общественности за бедность, ведь одним из условий членства в МККК был определенный материальный достаток.

Почти тридцать лет Анри пребывал в безысходной нищете. Голодал, не имея денег на еду, скрывал ветхость сюртука с помощью чернил и отбеливал рубашки мелом.

В конце концов, судьба привела его в Хайденский приют, в котором он и провёл свои последние восемнадцать лет жизни. Его детище, Красный Крест, процветал, расширялся, и газетчики вспомнили Дюнана, а с их подачи о нём узнал и весь мир. Многие государства начали отправлять ему материальную помощь и учреждать пенсии, которые Анри почти полностью отправил в МККК.

Жан Анри Дюнан прожил до 1910 году в своей родной Швейцарии и умер в восемьдесят два года.

Интересная страна Швейцария. Она уже более 200 лет не воевала, не входит в Евросоюз, не является членом НАТО и декларирует свой нейтралитет.

В 1815 году по итогам Венского конгресса Парижского мирного договора, который был подписан уполномоченными восьми государств: России, Австрии, Англии, Испании, Португалии, Пруссии, Франции и Швеции, Швейцарии были гарантированы независимость и «вечный нейтралитет».

В течение последующих пяти лет к Венскому трактату присоединились еще тридцать три государства.

Именно тогда решено было сделать альпийское захолустье финансовым центром Европы, чтобы все страны хранили там свои деньги и ценности и были бы заинтересованы в сохранении нейтрального статуса Швейцарии.

С тех пор там велись различные переговоры, туда свозили и хранили своё и награбленное золото многие страны, в том числе Гитлер со своими приближёнными. И сегодня, как и сотни лет назад, главная функция Швейцарии — хранить мировые финансы, ценности и активы.

Поэтому все знают, что Швейцария — это страна банкиров и штаб-квартир многих международных организаций: ООН, ВТО, КЕРН, ВОИС, Международного Комитета Красного Креста, ВОЗ, ОБСЕ и ещё около трёхсот международных организаций.

Помните Библию? «1:1. В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».

Слово и деньги, вот что всегда имело и имеет влияние на умы человечества.

Как там говорится в образном русском выражении: «В тихом омуте черти водятся»?

Международный Комитет Красного Креста это гигантский айсберг, в котором видимой частью является оказание в мирное время гуманитарной помощи и выполнение других миротворческих задач, открыто афишируемых в заявленных постулатах и принципах, прославляемых в средствах массовой информации. Скрытая часть — создаёт плацдарм для военных и захватнических целей. Впрочем, вся история человечества — это небольшие промежутки мира между чередой бесконечных войн.

И истинная миссия Красного Креста заключается в глобальном прикрытии иностранных спецслужб, что особенно стало ясно после окончания Первой мировой войны и создания 5 мая 1919 года по предложению американского банкира Генри Помероя Дэвисона представителями Антанты и её союзников Англии, Франции, Италии, Японии и Америки Лиги обществ Красного Креста (ЛОКК, League of Red Cross Societies, LORCS). В 1991 году она переименована в Международную федерацию обществ Красного Креста и Красного Полумесяца (МФОККиКП) и сегодня координирует деятельность МККК, национальных обществ и Международной Федерации.

Медицина, гуманитарная помощь — всё это действительно имеется в определённом масштабе, необходимом, чтобы служить прикрытием для других, никогда не афишируемых операций тех, кто финансирует и кто управляет Красным Крестом.

Не ищите в рассказе осуждение Красного Креста, пусть каждый сам для себя решит, что представляет собой МФОККиКП: организация, милосердие и гуманность которой помогают выжить миллионам людей, или же инструмент борьбы за сферы влияния и проведения геополитики ведущих стран мира.

Несмотря ни на что, нельзя забывать о десятках и сотнях тысяч человек, абсолютно бескорыстно участвующих в оказании помощи людям, попавшим в беду. Тех волонтёров, кто, не задумываясь, готовы поделиться со своими ближними всем, что у них есть, а самое главное теплом своей души.

И к слову, о нейтралитете и независимости Красного Креста… Когда в Германии к власти пришли нацисты, организационная структура Красного Креста, как и его униформа, были изменены. На эмблемах организации, а также на знаках различия и знаках о квалификации появилась нацистская символика, которая ясно дала понять, кому в Германии принадлежит Красный Крест.

Генрих Харрер прекрасно об этом знал и пересекался с этой организацией ещё в тридцатые годы. Его контакты с Красным Крестом имели корни длиной в полвека.

Ему нужен был Ключ. Он чувствовал, как уходит время, отпущенное судьбой, и торопился не упустить свой шанс исполнить волю фюрера.

Сегодня у него была назначена встреча с президентом немецкого Красного Креста, его Светлостью принцем Бото из Сайн-Витгенштейн-Хоэнштайна, который стал членом Немецкого Красного Креста (DRK) в далёком 1944 году.

Его Светлость принц Бото из Сайн-Витгенштейн-Хоэнштайна, статный черноволосый мужчина, прекрасно выглядел для своих шестидесяти лет. Их знакомство произошло ещё в 1953 году, когда вышла в свет книга Харрера «Семь лет в Тибете».

Красивые роговые очки придавали ему профессорский вид, который несколько сглаживала обаятельная улыбка на губах.

— Будете чай или кофе? — обратился он к Генриху после стандартных приветствий и предложению разместиться в креслах за журнальным столиком.

— Не откажусь от чашечки кофе.

— Эмма, — позвал своего секретаря принц Бото, — принеси нам две чашки кофе.

И, повернув голову к своему гостю, вежливо спросил:

— Чем обязан Вашему вниманию?

— Не буду тянуть кота за хвост (на немецком это прозвучало auf Zeit spielen — играть во вре́мя). Мне нужно попасть в Афганистан.

— В Афганистан…- повторил задумчиво Его Светлость. — Простите за бестактность, зачем Вам туда?

— У меня есть там одно неотложное дело конфиденциального характера. Простите и вы меня, но я могу сказать только, что это касается одного советского военного, находящегося сейчас на территории этого государства.

— Военнопленного? Хотя, извините, неправильно выразился, — усмехнулся президент немецкого КК. — Русские не признают, что ведут войну в Афганистане. Они утверждают, что это локальный конфликт. Он связан с исполнением «интернационального долга» по просьбе афганского правительства. Все попавшие в плен, по их мнению, удерживаются незаконными бандформированиями. В этой связи Женевская конвенция не распространяется на советских военнослужащих. Наш Красный Крест сталкивается с проблемой вызволения их из тюрем моджахедов.

— Нет-нет, Вы не поняли, этот русский не пленный. Он служит в одном из спецподразделений. У него есть одна вещь, которая ему не принадлежит. Мне нужно забрать её.

— Как интересно. Я знаю о Ваших контактах с МИ-6, — внезапно проговорил принц, пристально глядя на Генриха. — Это их инициатива?

— Нет, — не став отрицать свою связь с английской разведкой, ответил Харрер. — Это моя личная просьба. В случае помощи с Вашей стороны, я всегда буду рад оказать Вам ответную услугу, — пообещал он.

Немного помолчав, Его Светлость нажал на кнопку, вызывая секретаря.

— Эмма, свяжитесь с Андреасом Рихтером, пусть он меня наберёт.

Андреас Рихтер в Немецком Красном Кресте отвечал за Средний Восток.

Приняв поручение от своего президента, он встретился с Генрихом Харрером и дал ему контакты своего человека в Кветте.

На следующий день Харрер вылетел из Берлина в Кветту. Сказывался возраст и перелёт ему дался нелегко, заняв больше восемнадцати часов с двумя пересадками: в Стокгольме и столице Катара Дохе. Ещё и разница во времени плюс четыре часа. В итоге он приземлился в международном аэропорту города Кветты, столице провинции Белуджистан, почти через сутки.

На выходе он увидел невысокого крепкого мужчину с аккуратной бородой в традиционной пуштунской одежде с плакатом в руках с надписью: «Генрих».

Это и был представитель немецкого Красного Креста Усман Хан.

— Добрый день, я Генрих, — представился Харрер и услышал ответ на неплохом немецком языке.

— Добрый день, герр Генрих, меня зовут Усман. Давайте Ваш багаж.

Забрав небольшой кожаный саквояж, Усман ловко лавируя в толпе встречающих, провожающих, улетающих и прилетевших, провёл Харрера на стоянку автомашин. Здесь их ждал белый джип с эмблемами Красного Креста.

— Герр Генрих, меня проинформировали о цели Вашего визита. Ближайший караван пойдёт в Афганистан через день. В Кветте живут белуджи и пуштуны. Нам нужно подобрать Вам пуштунскую одежду и обувь. Мне сказали, что Вы не первый раз в Пакистане?

Увидев утвердительный кивок, Усман продолжил:

— Значит наши обычаи и традиции Вам знакомы. Не буду на них останавливаться. Вам понадобится оружие?

— Да. Лучше, если это будет пистолет.

— Хорошо. Вы получите его, но только после того, как караван пересечёт территорию, контролируемую пограничниками.

Город Кветта.

Усман родился и вырос в Кветте, название которого произошло от слова «куватта», что означает форт и отлично знал свой город.

Вместе они проехались по небольшим местным магазинам и купили Харреру необходимую тёплую одежду. Заканчивался январь, который в этих местах считался одним из самых холодных месяцев года. Температура опустилась ниже — 10 градусов Цельсии и улицы города опустели. Местные жители предпочитали отсиживаться дома в ожидании потепления.

Времени, чтобы посмотреть достопримечательности города, у Генриха не оставалось. И всё же он заметил своеобразную красоту этого места, окружённого со всех сторон холмами и горными вершинами. Неповторимый восточный колорит города, обусловленный разноязыкой шумной речью, разнообразием традиционных одежд белуджей, пуштунов, патанов (гуджаратские пуштуны, говорящие на гуджарати и урду/хинди) и брагуи впечатлил его.

Они проехались по широким тенистым бульварам. Усман показал ему множество образцов колониальной архитектуры, оставшихся от былого владычества Британской империи и прекрасные ландшафты окружающих районов.

На обратном пути он заснул в машине и проснулся только, когда Усман привёз его в небольшой отель. Двухэтажное здание, оставшееся от англичан, чудом уцелело после страшного землетрясения 1935 года, которое унесло почти сто тысяч жизней и практически сравняло город с землей.

Следующий день Харрер посвятил отдыху и подготовке к тяжёлой дороге по диким тропам через горные перевалы в Афганистан.

Слово караван کاروان[кар(э)ван] из персидского языка. Караваны, шедшие из Пакистана в Афганистан, были разные. В основном водили вьючных животных, таких как лошади, мулы, ослы или верблюды. В отдельных караванах количество таких животных могло достигать нескольких десятков, а то и больше.

Тот караван, который увидел Генрих, порадовал его. Три ещё крепких джипа, две грузовые Тойоты и Симург, два небольших колёсных трактора с прицепами и грузовой автомобиль, разукрашенный восточными надписями, старыми коврами и всевозможными безделушками в виде подвесок.

Афганский грузовик. Бурубухайка.

Сопровождение каравана состояло из пятнадцати крепких афганцев с автоматами, к которым присоединились Генрих Харрер, Усман Хан и ещё два молчаливых европейца, хранивших инкогнито.

Прицепы и автомобили были под завязку забиты грузом тщательно укрытым брезентом.

Прошло два дня прежде, чем Харреру удалось выяснить, что они везут оружие, боеприпасы, мины, различное снаряжение и медикаменты для оппозиции, окопавшейся в укреплённых районах как раз той самой провинции, в которой по его информации служил переводчиком младший лейтенант Соколов. Два европейца оказались из французского иностранного легиона. Их миссия заключалась в создании тренировочного лагеря моджахедов в глубине территории Афганистана и подготовке специалистов к минной войне с русскими.

Вышло это случайно, когда они, проходя серпантином горной дороги нарвались на пикет одной из местных банд. Командир этой банды по имени Азмарай наотрез отказался пропускать их без осмотра груза, а увидев, какое богатство везут мимо него, потребовал поделиться. Пришлось отдать ему пять автоматов АК-47, несколько цинков с патронами и ящик гранат. На вопрос дотошного Азмарая и было вскрыто инкогнито французов.

Дорога длинной в пятьсот километров, которая в мирное время была бы ими пройдена за восемь часов, заняла у них пять суток. И только в первых числах февраля они въехали в провинцию Забуль. Продвигаясь от кишлака к кишлаку им приходилось прятаться от назойливых войск шурави, которые держали под плотным контролем долину, протянувшуюся от Кандагара до Газни.

Днём караван прятался во дворах афганских дувалов, под навесами, чтобы не дать себя засечь с барражирующих на небольшой высоте советских вертолётов. Ночью приходили проводники и вели их машины к следующему кишлаку. И весь этот путь настолько утомил Генриха, что он с огромным облегчением воспринял известие о последнем оставшемся тридцати километровом ночном переходе.

В эту ночь пошёл снег, а затем ударил мороз. Погода стояла такая, о которой говорят, что хороший хозяин и собаку не выгонит. Первым пошёл один из джипов, Тойота с французскими советниками. За ними выдвинулся Симург с установленным в кузове на треноге пулемётом ДШК, там же сидело сопровождение из трёх афганцев, которые на особо опасных участках спрыгивали из машины и шли впереди каравана пешком, внимательно осматривая местность. Генрих, оперевшись на свой саквояж, ехал в Симурге, а Усман в следующей за ним Тойоте.

Затем шли два трактора и последней машиной ехал грузовик.

У афганцев были рации, с помощью которых они переговаривались, сообщая о безопасности дороги.

Караван проехал половину пути, когда вдруг выяснилось, что джип с французами свернул куда-то в сторону, и они сообщили по рации, что поедут по другой дороге.

Начинался, как им сообщили проводники, опасный участок: должны были пересечь бетонную дорогу Кандагар — Кабул. Здесь их могли обнаружить русские, про которых разведка моджахедов донесла, что они на шести боевых машинах сначала были в Мукуре, а сейчас встали километрах в пятнадцати от каравана в кишлаке Гилан.

Бетонку пересекли без проблем. Снег постепенно прекратил идти, и настроение у Генриха начало улучшаться в предвкушении окончания его пути и прибытии в место нормально отдыха. У моджахедов с помощью советников в горах был построен крепкий укрепрайон, где размещался французский госпиталь с врачами и медсёстрами. Не зря они везли в грузовом автомобиле кроме мин для миномётов ещё и больше тонны медикаментов.

Дозорная тройка прошла вперёд и передала, что всё спокойно. За ними двинулся Симург, затем Тойота, в которой рядом с водителем афганцем разговаривали Усман и Генрих, два трактора и грузовик.

Перейдя бетонку, они остановились, ожидая сообщения от дозора. Харрер, оставив свои вещи в машине, поддавшись инстинкту, пересел в Тойоту.

Усман рассказывал, что ему уже приходилось бывать в укрепрайоне с названием Аргандаб, когда внезапно ночь возбудилась автоматным огнём.

Яркие пули трассеров полетели в Симург.

Тут же с десяток автоматных стволов заработали, заливая смертельным огнём кабины машин, а в небе вспыхнула яркая звезда осветительной ракеты, медленно спускающейся на парашюте и освещающей всё окружающее пространство.

Генрих увидел, как в кузове переднего джипа упал убитый пулемётчик, а сама машина неуправляемо съехала в кювет. Должно быть, пули достали и её водителя.

На него вдруг выплеснулась кровь и что-то похожее на мозги. Водитель их машины завалился лицом на руль, но машина продолжала движение.

Каким-то чудом Усман извернулся, открывая водительскую дверь и выталкивая с кресла убитого афганца. Прыгнув за руль джипа, он объехал завалившийся Симург, резко выжал газ, а сзади них вдруг всё озарило яркой вспышкой и машину толкнуло ударной волной с такой силой, что она полетела вперёд, оторвавшись от земли…