Тайна ночных дюжин

Глава 34.

Глава 34.

Сидя в своей комнате, я ощущала, как стены сжимаются вокруг меня. Мысли кружились, подобно буре, не позволяя унять тягостное волнение. Как же трудно было понять, что делать, когда воля отца ставила меня перед выбором, который я не могла принять.

Я не хотела обижать его, но мысль о свадьбе с Лионарам, вместо того чтобы быть с Римаром, причиняла мне боль. Я искренне любила Римара, и эта любовь была единственным, что давало мне силы в эту непростую минуту.

Размышляя о своих чувствах, я не заметила, как в комнату вошёл Лионара. Он остановился на пороге, его взгляд был внимательным, но я не могла скрыть от него своего смятения. Мое лицо выдаало всю мою внутреннюю борьбу, и он, казалось, это заметил.

— Дарфина , — произнес он, его голос был мягким, но полным решимости. — Я пришёл узнать, как ты себя чувствуешь после коронации.

Я почувствовала прилив колких чувств — соответствие между надеждой и безразличием. Лионара был привлекательным, и его дружелюбный подход всегда вызывал интерес, однако в то время как он говорил, в душе росло напряжение.

— Я… я не знаю, — ответила я, хорошо понимая, что скрыть свою беспомощность не получится. — У нас сложная ситуация.

Он шагнул ближе, и его выражение лица изменилось. В его глазах я увидела нечто большее — признание, нежность, желание. Он продолжил:

— Знай, я действительно ценю тебя, Дарфина. Ты мне нравишься, и я готов сделать всё, чтобы мы стали одним целым.

Он протянул руку и аккуратно взял меня за подбородок, заставив поднять голову, чтобы я взглянула ему в глаза. Я чувствовала, как его тепло наполняет пространство между нами, но моя реакция была мгновенной.

— Лионара, нет! — вскрикнула я, отталкивая его руку и отступая назад. Всё внутри меня протестовало. Это было так неправильно. Я не могла позволить этому произойти.

Я знала, что он достойный человек, и хотя его чувства были искренними, я не могла ответить взаимностью. Вместо этого, меня охватила паника, и я, не дождавшись его ответа, быстрым шагом вышла из комнаты. Я бежала по коридорам, не обращая внимания на взгляды, полностью погружённая в свои мысли и эмоции.

Не замечая, куда бегу, я вышла на балкон, где вся Флоренсия расстилалась передо мной, усыпанная золотыми огнями заката. Моя душа кричала от боли, от внутренней борьбы.

Я должна была понимать, что важно в этом мире: преданность семье или любовь, которая могла бы вдохновить и изменить судьбы.

Слёзы нахлынули на глаза, и я прижалась к перилам, пытаясь найти утешение в этом великолепии вокруг. Но в каждом легком дуновении ветра я ощущала его — Римара. Он был там, в сердце, и помнил о нас.

Я понимала, что не хотела становиться частью чего-то, что было навязано мне. Я должна была найти способ быть с тем, кого действительно любила. Но каким способом? Этот вопрос терзал меня, и я знала, что моё сердце ещё рано останавливаться на том, что я не выбрала сама.

Я знала, что Римар был тем, кто мог понять меня, кто мог поддержать в этом стремительном водовороте чувств и обязанностей. Я забежала к нему в комнату.

Бросившись в его объятия, я чувствовала, как внутри меня сквозит страх и печаль. Все тревоги, все думы о будущем накрыли меня, и, не сдерживая себя, я расплакалась.

Римар молча обнял меня, его руки были крепкими и уверенными, даря мне ощущение безопасности. Он не спрашивал причин слёз, не задавал вопросов, он просто был рядом.

В его объятиях я наконец почувствовала тепло, способное растопить тревогу. Вскоре усталость взяла верх, и я уснула, обретая покой среди неожиданного хаоса.

На утро я проснулась от мягкого света, проникающего сквозь окна, и обнаружила, что Римар спит рядом со мной. Его спокойное лицо внушало спокойствие, но внезапный звук открываемой двери заставил меня вздрогнуть.

В комнату вошёл Харсан. Его холодный взгляд пробежал по нам, и он, казалось, намеренно делал вид, что не замечает, что произошло между нами.

— Дарфина, — произнёс он сдержанным тоном, словно ни о чём не зная. — Твой отец тебя ищет. Тебе следует пойти к нему.

Эти слова пронзили меня, как холодный дождь, нахлынувший на разгорячённое сердце. Я медленно поднялась, смущённо отстраняясь от Римара, который проснулся и с удивлением посмотрел на Харсана.

— Почему он ищет меня? — спросила я, пытаясь сохранить спокойствие, хотя внутри меня всё дрожало от волнения.

— Не знаю, — ответил Харсан, не проявляя ни капли эмоций. — Он просто сказал, что тебе нужно подойти к нему. Это, вероятно, важно.

Я посмотрела на Римара, его глаза были полны заботы и терпения. Он легко положил свою руку на моё плечо и тихо сказал:

— Я буду рядом, если тебе понадобится поддержка.

Сердце наполнилось благодарностью, и я кивнула, стараясь собрать мысли и чувства. Эта встреча с отцом могла быть решающей — я не могла проигнорировать её.

— Хорошо, я пойду, — произнесла я, сдерживая дрожь в голосе, и, завершая этот разговор, вышла из комнаты. Харсан держался рядом, он был тенью на фоне моей тревоги.

Каждый шаг к покоям отца был наполнен пониманием того, что у меня не было выбора. Я знала, что должна проявить уважение к его просьбе, даже если это означало подчинение жестким правилам, против которых я так яростно боролась в душе.

Я форсировала шаги к покоям своих родителей, чувствую, как страх охватывает моё сердце. Дверь распахнулась, и передо мной предстала ужасная сцена.

Мой отец лежал на полу, его лицо было бледным, а дыхание еле слышным. Моя мать, склонившаяся над ним, рыдала, её горе звучало так громко, что словно разрывали мою душу на части.

— Отец! — закричала я, бросившись к нему, терпя невыносимую боль, видя его в таком состоянии. Я взяла его за руку — она была холодной, и в этот момент мне пришло в голову, что я должна была отдать ему цветок, который имел силу. Я не успела выполнить эту здоровую традицию и теперь опасалась, что упустила последний шанс.

— Дарфина, — произнесла мать, поднимая на меня залитые слезами глаза, — он… он не дышит, что же нам делать?

Я чувствовала, как внутри меня нарастает пламя отчаяния. Моё сердце колотилось с ужасной силой. Я должна спасти его, но как? Внутри меня росло чувство, что то, что я не сделала, каким-то образом связано с тем, что происходит сейчас.

Я быстро взглянула на отца, и в этот момент меня охватила решимость. Я выбежала из покоев, не обращая внимания на недоуменные взгляды слуг, поражённых моим состоянием. Я знала, что единственное, что может спасти моего отца, — это обращение к богине жизни.

— О , богиня жизни! — закричала я, когда выбежала на свежий воздух, полное неба, усыпанного облаками. Время, словно замедляя своё течение, казалось незавершимым. Я подняла свои руки к небу, закрыла глаза, собрав всю свою магию — магию, которую мне дали с рождением.

— Я призываю тебя, услышь мой крик! Спаси моего отца! — Тёплый ветер обожгал моё лицо, и в сердце закралась надежда.

Я почувствовала, как моя магия начинает всплывать на поверхность, её энергия переполняла меня, вкладывая в каждое слово молитвы силу, которую я сама пережила.

Я задействовала всё, что знала, чтобы вызвать богиню, зная, что это последний шанс.

— Богиня, услышь меня! Я жажду исцеления, я умоляю тебя! Я готова отдать всё ради жизни моего отца!

Слезы текли по моим щекам, усталость пробуждалась, но я не могла остановиться. Я сосредоточилась на энергии своих чувств — любви, страха, преданности, и всё это сплелось в мощный потоком магии, направленным к небесам.

Вдруг небо затуманилось, облака начали свернуться, и из них появилась сияющая фигура. Я ощутила её присутствие — это была Мира, величественная и прекрасная, как свет в конце туннеля.

— Дарфина, твоя просьба услышана, — произнесла богиня, её голос был как мелодия, наполняющая каждый уголок вокруг. — Ты вызываешь жизнь с доброй волей, и я дам тебе шанс.

Сердце моё забилось быстрее. Я должна была сказать нечто ещё, чтобы убедить её, что отец заслуживает второго шанса.

— Он очень нужен нашим людям, и я хочу иметь возможность сделать всё, чтобы он не ушёл из этого мира. Я сделаю всё ради него.

Богиня посмотрела на меня, и в её взгляде было и сострадание, и мудрость. Я чувствовала, как она ощущает мою искренность и мою любовь к отцу.

— Хорошо. Я дам тебе эту возможность. Но помни, стоимость будет велика.

Я кивнула, даже не зная, что именно подразумевает она. Я уже была готова заплатить любую цену, лишь бы спасти

— Дарфина, — произнесла она, её голос напоминал мелодию ветра, и на этот раз в нём звучало торжество, но и слегка зловещее предвещение. — Чтобы продлить жизнь твоему отцу, я заберу часть твоих сил. Это будет значительной жертвой, и, будучи частью своего дара, ты должна заплатить цену.

Я не могла говорить, не могла думать. Это был мой путь, мой выбор. Все надежды и мечты, которые я визуализировала с ним, зависели от этого решения. Я кивнула, собирая решимость.

— Я согласна, — произнесла я, и это было всего лишь шёпотом среди тишины, которая наступила вокруг.

Богиня подошла ближе.

Моя мама пыталась её остановить, — богиня, не забирай у дочери силы! Нет!

Но богиня игнорировала её.

Её фигура осветилась сиянием, и я почувствовала, как волна магии окутывает меня, сжимая и придавая чувство как бы поддержки, но вместе с тем и неотъемлемой тени, как будто мы входили на могучий ритуал.

— Есть бог судьбы, Дарфина. Он решает, кто живёт, а кто уходит, и твой выбор изменит фатум. Это несёт великое последствие. Я забираю твою силу, но заряд жизненной энергии твоего отца увеличится вдвое. Он будет жить, но ты должна быть готова к последствиям.

Закрыв глаза, я почувствовала, как энергия начинает покидать меня. Это было странное ощущение — сначала легкое покалывание, затем волны боли, уносящей каждую частичку магии, что ранее струилась по моему телу.

Каждое движение богини было уверенным, и, в то время как я ощущала, как что-то важное уходит от меня, богиня наклонилась, прикасаясь ко мне, как если бы она впитывала всю суть моей силы.

— Дыши, Дарфина, — прозвучала её команда. Я сосредоточила свои чувства, выбирая брать испытание неизбежности, и почувствовала, как сила улетучивается, словно необратимый поток воды, который невозможно спять.

— Жизнь — это дар, — продолжала богиня, и её слова звучали как заклинание, уносящее меня в иной мир. — Но не забудь, этот дар не даётся просто так. Ты потеряешь часть себя, и это будет значительным бременем.

Я почувствовала, как моя энергия уходит, как вестник которых я любила. Каждый раз, когда моя сила покидала меня, в сердце мне становилось всё холоднее — холоднее и тише. Молча, одна, я ощущала, как целая часть меня растворяется в пространстве, как звёзды, что исчезают на небе.

Когда последний остаток моей силы вышел, я, казалось, опустошилась — в голове звенело, и в глазах потемнело. Я не могла вспомнить, что значит быть целостной, как могла когда-то стоять с преизбытком мощи.

— Всё хорошо, — произнесла она мягко, создав вокруг меня атмосферу покоя. — Его жизнь будет спасена, и ты сможешь навсегда остаться в его сердце, даже если твоя сила иссякнет.

С этими словами я почувствовала, как из рук богини потекла нежная энергия, и я знала, что она только что завершила ритуал, но вместе с тем оставила меня беззащитной. Я почувствовала, как отдаляется не просто магия, но и ощущение жизни, которое корчится в моей груди.

— Будучи лишенной силы, ты будешь уязвимой, — произнесла богиня в последний раз, и в её голосе была нотка печали. — Но ты должна знать, как ответственно подходить к своим решениям. Согласие изменить судьбу, как ты сделала сейчас, всегда будет иметь свои последствия.

С этими словами она исчезла так же легко, как пришла, оставляя меня одну в комнате, полное света, в которой жил мой отец. Я почувствовала, как мир вокруг меня меняется, как реальность становится тяжёлой, а в груди осталась пустота, которую невозможно было заполнить.

Я посмотрела на отца, который, поборовшись с непростой тенью смерти, пробуждался вновь. В его глазах был свет, и я знала, что он жив — жив, но за это мне пришлось заплатить цену. Теперь, оставаясь с утратой своей силы, в сердце я испытывала смесь облегчения и тревоги — за себя, за будущее и то, что может ожидать впереди.