Тайна стонущей пещеры

Три задачи

Полковник госбезопасности Коркин, добродушный на вид, полнеющий мужчина с сединой на висках и в усах, на службу ходил пешком. Эта двухкилометровая прогулка по оживленным улицам очень нравилась ему. Он любил наблюдать за утренней жизнью города.

Гремели автомашины, визжали на поворотах улиц переполненные трамваи, по тротуарам в разных направлениях торопились на работу люди. Многие из них были полковнику Коркину в лицо хорошо знакомы, хоть он и не знал ни фамилий их, ни имен, не знал, где они работают. Просто они встречались ему каждое утро вот уже много месяцев кряду, и он мысленно улыбался им, как старым знакомым, с удовольствием отмечая про себя, что и их глаза также теплели при встрече с ним. Кое с кем он сталкивался ежедневно на одном и том же месте. Например, седенький быстрый старичок, с бородкой клинышком (по виду бухгалтер), встречался ему постоянно на углу, возле аптеки; полная девушка-блондинка в дымчатых очках (наверное, медсестра) — на перекрестке улиц, где заворачивает трамвай. Маленькая подвижная говорливая женщина и коренастый молчаливый мужчина (им полковник не сумел подобрать специальностей) ходили всегда вместе. Мужчина — спокойно и веско, широкими шагами, а женщина — мелкой семенящей походкой. Кто они — муж и жена или соседи-сослуживцы, Коркин не знал. Но они всегда встречались ему возле большого универмага. Было и еще несколько человек, место встречи с которыми Коркин заранее предвидел.

Полковник Коркин даже волновался за своих неизвестных знакомых. Бывает, не встретит кого-нибудь и удивится, взглянет на часы, посмотрит на другую сторону улицы. «Что он, опаздывает, заболел?» — встревожится полковник. И если через квартал-два увидит запоздавшего, улыбнется в усы и про себя похвалит: «Ага, торопишься? Молодец! Дисциплину соблюдаешь!»

Сегодня утро солнечное. На синем небе ни одного облачка — день обещает быть жарким.

Возле почтамта полковника Коркина догнал лейтенант госбезопасности, молоденький, стройный, с красивым восточным лицом.

— Здравия желаю, товарищ полковник!

— А, Сафар, здравствуй, — полковник подал руку. — Что это ты сегодня пешком? Обычно на трамвае ездишь.

— Проветриться решил, Сергей Илларионович.

— Правильно решил. Утром очень полезно пробежаться, ноги поразмять. А то, я слышал, ты больше задаешь им работы по вечерам: танцуешь много.

— Я ведь холостяк, товарищ полковник, — смущенно развел руками лейтенант.

— Понятно. А не сходить ли тебе, Сафар, для разминки в туристский поход? Как считаешь? Я вот много постарше тебя, а и то раза два бродил по нашим горам. Лучшего отдыха не найти. У меня сын Васька пошел сегодня вершины штурмовать. Правда, из-за этого мы с ним целый бой против матери выдержали.

— Я и сам, Сергей Илларионович, давно собираюсь полазить по Крымским горам, — загорелся лейтенант. — Отпуск получу и отправлюсь. Уже и на турбазе договорился. Я ведь совсем еще не знаю Крыма. Говорят, в горах очень красиво?

— Сходи, увидишь… А танцевать… Танцевать не вредно, только этому занятию надо уделять ровно столько времени, сколько оно заслуживает, — с улыбкой закончил полковник уже перед дверями управления.

…Едва полковник Коркин сел за стол, как затрещал телефон.

— Да-да, — спокойно проговорил полковник в трубку. Но по мере того как он слушал, с лица его сходили улыбка и выражение добродушия. На лбу и у рта появились морщины, взгляд стал напряженным, все лицо вдруг постарело.

— Все в том же квадрате? — переспросил полковник и нажал кнопку на столе.

— Попросите сюда майора Силантьева, — сказал он вошедшему дежурному.

— Майор Силантьев здесь, в приемной.

— Пусть войдет.

На пороге кабинета появился высокий худощавый офицер с папкой в руке.

— Только что доложили с радиоузла, что в квадрате «13а» пеленгатор вновь засек работу коротковолнового передатчика. Что вы на это скажете, Иван Ефимович? — спросил полковник после того, как майор, поздоровавшись, сел в кресло перед столом.

— Опять «Сыч»? Второй раз? На том же месте? — нахмурил брови Силантьев.

— Да, в той же самой точке, как и неделю назад, где ваша опергруппа не смогла тогда его обнаружить.

— Как я вам уже докладывал, в ту ночь мы тщательно обследовали весь район, но безрезультатно. Вторичные поиски днем также ничего не дали. В этом квадратном километре мы не обнаружили ничего похожего на след человека, хотя почва после дождя была мягкой. Не взяли следа и служебные собаки.

— Видать, опытный волк, — медленно проговорил полковник. — Местность, говорите, совершенно нехоженая? — спросил он, хотя сам знал этот район не хуже майора.

— Так точно! По рельефу типичное плато, кое-где отдельные камни, небольшие участки леса и кустарников.

Полковник встал из-за стола, подошел к стенке, завешенной белой шелковой шторой, и потянул за шнур. Раздвинувшись в стороны, шторы открыли огромную карту Крыма, разграфленную на множество больших и маленьких квадратов. На карте были обозначены не только леса и кустарники, но и каждая еле заметная складка местности и даже отдельные крупные камни.

Несколько минут полковник и майор молча смотрели на квадрат, помеченный буквой «а».

Оба они давно служили вместе, хорошо изучили друг друга, жили одними мыслями и интересами. Полковник Коркин знал, что по старой, выработанной годами привычке Силантьев, встретясь с трудной задачей, обдумает ее, последовательно развивая ход дела, потом тщательно взвесит все «за» и «против» и тогда уже выскажет свои соображения. Именно так майор поступил и теперь.

— То, что рация находится в этом квадрате, — бесспорно: пеленгатор ошибиться не мог, — произнес майор. — Но где человек? Это остается загадкой. Предположить, что он пользуется специальным приспособлением для передвижения или обрабатывает свои следы химикатами, невозможно: хоть какую-то вмятину на земле или царапину, а должен бы оставить. Мы не обнаружили даже этого. Кроме того, «Сыч» должен сообразить, что после первой же передачи его рации район будет взят под наблюдение. Второй раз заявиться сюда он не рискнул бы. Остается одно: «Сыч» по-видимому, пользуется для передачи коаксиальным кабелем[1] — Антенна находится где-то в этом районе, а передатчик — за несколько километров. Но мы не могли тогда обнаружить ни антенны, ни признаков кабеля.

— Да-а, этот «Сыч», видать, нашел себе хорошее дупло, — сказал полковник. — Он передал сегодня шифром те же два слова: «Жду брата». Опять та же загадка. Зачем ему нужен «брат»? Что они намереваются сделать?.. — полковник задумчиво постучал пальцами по карте, привычным движением оттянул ворот кителя. Затем перевел взгляд на Силантьева:

— Я, пожалуй, склонен согласиться с вашим выводом. Ведь кабель он мог проложить за месяц до передачи или еще раньше. Какие населенные пункты находятся вблизи этого квадрата?

— Ближе других — село Заветное. Там колхоз имени Ленина. По тропке всего три километра. Можно предполагать, что «Сыч» под видом переселенца обосновался в этом колхозе. Недавно туда прибыла новая группа переселенцев.

— Район нужно еще раз тщательно обследовать. Этим займетесь вы лично, приказал полковник. — Кроме того, в село Заветное пошлите опытного работника. Пожалуй, капитана Шарого. Но как его поселить незаметно, чтобы не спугнуть «Сыча» раньше времени, если он там окажется?

— Можно послать как агента по сбору цветного металла или каким-нибудь уполномоченным, можно послать от туристской станции.

— Вот это верно. Кстати, сегодня пошел на Заветное отряд пионеров из седьмой школы. Пусть догоняет их и идет вместе с ними. А председателем колхоза там, в Заветном, моя хорошая знакомая, старая коммунистка Елизавета Петровна Фомина. Она его устроит и в людях поможет разобраться, — закончил полковник. — Ну, а как дело с «Кованым каблуком»?

— Я как раз шел на доклад к вам по этому вопросу, — поднялся майор, но полковник жестом разрешил ему сидеть.

— Вчера вечером школьники деревни Солнечная нашли под валуном у речки синий ватник, солдатскую шапку и парик — бороду и усы. Старший лейтенант Морозов утром выезжал туда и установил, что костюм принадлежит «Кованому каблуку», хоть за эти три месяца он порядочно попортился от сырости.

Коркин и Силантьев снова подошли к карте.

— Десант с самолета был выброшен здесь, — указал майор на гористый участок, далеко от квадрата, который они недавно рассматривали. — Здесь, в этом лесу, во время перестрелки был убит первый диверсант, в это ущелье свалился другой. Парашют со взрывчаткой был найден возле этой скалы, указывал майор. — Следы «Кованого каблука» идут в лесу вниз по склону, на север. Здесь он бежал по ручью, затем круто свернул влево и вышел на дорогу. Значит, услышал шум автомобиля. Тут он бежал наперерез машине — на кустах остались обрывки одежды. Он сумел быстро достичь шоссе и сесть в машину. Застава перехвата, очевидно, стала на эту дорогу позже. Дождь смыл следы машины. «Кованый каблук» проскочил до деревни Солнечная, — указал майор далеко на север, — здесь он и оставил свой маскарадный костюм.

— И на этом нить опять обрывается?

— К сожалению, да.

— Наша медлительность непростительна. Десант был выброшен в конце марта, а сейчас июнь на исходе. «Кованый каблук» уже три с лишним месяца на нашей земле, а мы не можем напасть на его след. Мы до сих пор так и не знаем, с какой целью были заброшены тогда к нам парашютисты, где они хотели применить взрывчатку.

В комнату вошел дежурный:

— Товарищ полковник, получен пакет от пограничников, — доложил он и подал запечатанный конверт.

Отпустив дежурного, полковник Коркин сел за стол, вскрыл конверт и прочел: «В 8 ч. 36 м. пограничный патруль обнаружил в бухте «Глубокая» в расщелине между скал, под водой, легкий водолазный скафандр и большой прорезиненный мешок. Нарушитель вышел на берег 6–8 часов тому назад. Следы ведут к железнодорожному полустанку Тихому. Начальник заставы капитан Заруткин».

— Не хватало еще этого подводного осьминога, — с сердцем проговорил полковник, подавая донесение майору. — Второе нарушение границы за такой короткий срок! Мне кажется, три задачи, стоящие перед нами, имеют один ответ. И «Кованый каблук», и этот неуловимый радист, и сегодняшний «водолаз» посланы сюда с одной целью… — Коркин минуту помолчал. — Вот что, Иван Ефимович, сейчас же поезжайте к Заруткину, разберитесь там совместно. Необходимо во что бы то ни стало задержать нового нарушителя. А об остальном мы здесь подумаем.