Жорка готов был заплакать от досады: так оскандалиться перед Елизаветой Петровной!
Часа полтора он прокопался в замолкшем моторе, пока обнаружил неисправность. Наконец, мотор затарахтел. Размазывая по лицу грязь, Жорка вытер пот, облегченно вздохнул и осмотрелся по сторонам.
Над горами давно сияло щедрое солнце. Освеженные дождем деревья радостно шумели ярко-зеленой листвой.
— И не доехал-то всего метров четыреста. Вон она, проклятая, — сокрушался Жорка, глядя на крутой склон горы, где под нависшим козырьком в глубине каменной воронки темнело круглое отверстие.
Старики рассказывали, что в былые времена в этой норе жил огненный змей, который по ночам уносил внутрь горы красивых девушек.
Другие говорили, что это — гнездо орла-великана. Орел от старости давно умер и до сих пор еще лежит там.
Но Жорка-то знает, что никакого орла и змея нет. Года два тому назад вместе со своим дружком Фимкой они лазали туда и убедились, что это просто-напросто один из ходов в гору. Но в народе до сих пор так и называли эту дыру «Логовом змея».
«Куда же теперь… Ехать или тут обождать?» — подумал Жорка.
Вдруг в «Логове змея» загрохотало, загремело, во все стороны полетели камни, и, когда растаяло облако пыли, оторопевший Жорка увидел, что из образовавшегося пролома выскочил человек в красной майке под распахнутым пиджаком. Человек несколько метров проехал по стене воронки, сидя на корточках, и кубарем покатился вниз, под гору.
…Егор Егорович возвращался в колхоз. Телега его была с верхом нагружена сушняком.
Возле самой подошвы двугорбой горы он остановил лошадь и пошел осмотреть участок леса, не в меру густо заросший молодью.
«Придется расчищать», — подумал лесник.
Мимоходом Егор Егорович набрал большую кучу толстых сучьев, связал их веревкой. Он присел на вязанку и неторопливо раскурил трубку.
Где-то совсем неподалеку раздался взрыв.
«А ведь на гранату похоже!» опытным ухом уловил Егор Егорович и поднялся, с недоумением всматриваясь в чащу леса.
В стороне зашуршал кустарник. Егор Егорович вынул изо рта трубку и встревоженно направился к дороге.
Пока старик добирался до подводы, Сенька Чуб успел обрезать гужи, обрубить ножом постромки и уже вскочил на лошадь верхом.
— Эй! Погоди! Чего дуришь?! — появился лесник перед мордой лошади. Сенька!?. — воскликнул он, не веря своим глазам.
Чуб ударил лошадь каблуками под бока.
— Тпр-р-у-у! — успел схватиться за недоуздок Егор Егорович и, сдернув Сеньку за ногу с коня, навалился на него.
— Вот, зверюга, где ты мне попался!.. Думал, укокошил меня тогда!? — придавил он диверсанта к земле и с остервенением стал дубасить его кулаками.
— За сына тебе! За Марью!
Сенька Чуб растерялся. Ведь Пронина он прикончил в горах! Что ж он, из мертвых воскрес? Но скоро бандит опомнился и, изловчившись, ударом колена перебросил лесника через голову.
Егор Егорович вцепился в предателя, однако Сенька Чуб и не думал убегать. Он схватил старика за горло и, путаясь в поле пиджака, искал нож.
Но пустить нож в ход Сеньке не удалось. Из кустов выскочил Жорка и с коротким криком кинулся на бандита…
Зашуршали шины по гравию дороги.
— Руки вверх! — выпрыгнул на ходу из зеленой машины Сафар Садыков с пистолетом в руке. Вслед за ним выскочили два автоматчика и майор Силантьев в гражданской одежде.
Держа руки над головой, Сенька Чуб ошалело озирался по сторонам. Длинные свалявшиеся волосы упали на лоб, лезли в глаза. По лицу текли грязные струйки пота.
Чуб понял: теперь он окончательно попался. Надо любой ценой спасать свою жизнь. И Сенька, захлебываясь, торопливо заговорил:
— Я все, все расскажу… Там, в пещере, Смайк… Американец. У него там радиостанция…
Майор Силантьев бросил на Сафара короткий взгляд, и тот вместе с одним автоматчиком исчез в кустах.
— Я только вчера в скафандре вышел из подлодки… Нам было дано задание… — торопился Сенька, но майор Силантьев перебил его:
— Остальное расскажешь потом, Завьялов. Впрочем, сейчас ты уже Матвеев?
— Не Завьялов он и не Матвеев, — опираясь на руку Жорки, приподнялся с земли Егор Егорович. — Это Сенька Чуб — бандит, душегуб и предатель.