Тайны Колдовского мира: Магический камень

Глава 25

Эльзенар — заколдованное сообщение, записанное Мерет в Лормте

(21 день. Месяц Ледяного Дракона / 20 день, Луна Ножа)

Приветствую тебя. Дитя Разума. Сколь бы долгое время ни разделяло нас, я знаю, что ты услышишь мой зов и придешь мне на помощь. Выслушай же мою историю. Я Эльзенар, Светлый Маг. Я создал проход из Лормта в лежащий за морем край Арвон, в надежде на помощь магов-единомышленников перед лицом угрозы, исходящей от Тени, порождения Эскора. Первая моя попытка была неудачной — магические силы, которые призвали маги Лормта, чтобы создать Главные Врата, вышли из повиновения. Однако на какое-то мгновение проход в Арвон все же открылся и был обнаружен тамошним Темным Адептом, неким Нарвоком, который тоже пытался открыть Врата, но не обладал соответствующей Силой. Он устроил мне засаду и, когда позднее я сотворил еще одно заклинание, как бы перетащил портал создаваемого мной прохода в свое логово. В результате, едва появившись там, я оказался тут же вовлечен в Поединок Силы. Мой волшебный камень позволил мне отчасти предвидеть намерения Нарвока. Я без промедления сотворил заклинание, которое должно было швырнуть его в наполовину открытые Врата и запечатать их за ним — но он, в свою очередь, распознал бесценные свойства моего камня и, воспользовавшись своей Силой, вырвал камень из моей руки.

Однако, прежде чем Нарвок успел завладеть добычей, мы оказались во власти третьей, куда более могущественной Силы. Мы оба не знали, что в далекой древности место, где мы находились, было Средоточием Силы. Энергия наших заклинаний пробудила эту местную Силу. Вырвав мой камень у Нарвока, она бросила его на каменный пол, так что я не мог до него дотянуться, и в то же мгновение швырнула Нарвока в его собственные Врата, уничтожив проход, едва лишь Темный Адепт провалился в него.

Не имея в руке камня, я не в состоянии был противостоять пробудившейся Силе. Я почувствовал, как меня тащит назад, к моим Вратам, ведущим в Лормт. Я чувствовал, будто само мое существо раздирают надвое; часть меня была выброшена через некий проход, недоступный моему пониманию, оставшаяся же часть была заключена, словно муха в капле янтаря, в стенах этого помещения. Однако я не присутствовал здесь на физическом плане, уцелевший фрагмент моей сущности был столь мал, что казался невидимым. Мой камень, однако, продолжал существовать, и, поскольку он был тесно со мной связан, я смог послать ему мысленный призыв.

С его помощью я обратился к местной Силе, с просьбой взглянуть на мой камень и на то, что от меня осталось, и дал понять, что я не замышлял зла и что я вовсе не принадлежу Тени, как Нарвок.

Я тут же подвергся безжалостному исследованию, чуть ли не вывернувшему меня наизнанку. К моему облегчению, Сила приняла меня.., но после того, что она сотворила с Нарвоком и со мной, все ее могущество, накопленное за долгие годы, иссякло. Проникнув в мой разум, Сила выразила искреннее сожаление по поводу случившегося со мной, а затем, к моему ужасу, исчезла.

Лишенный физической сущности, я не мог дотронуться до камня, даже если бы был способен двигаться.

С одной стороны, в чем-то мне повезло, поскольку в нынешнем бестелесном состоянии я не нуждался ни в нише, ни в воде. Мне оставалось лишь ждать, пока кто-либо придет сюда, кто-то, к чьему разуму я мог бы обратиться посредством моего камня. Я был не в состоянии даже следить за течением времени. Судя по всему, я был заключен в некоем подземелье, но оно могло находиться и под заброшенным замком или необитаемыми руинами. Вспышки света во время нашего Поединка Силы освещали каменные ступени в дальнем углу, но внешний свет сюда не проникал, и невозможно было отличить день от ночи.., или, как я, к несчастью, обнаружил, одно время года от другого.

Когда, наконец, в подвал, спотыкаясь, вошел неизвестный, его тяжелая одежда была покрыта снегом! Я заставил камень ярко сверкать, чтобы осветить помещение и привлечь внимание вошедшего. Пришелец тут же откинул отороченный мехом капюшон. Это была женщина.

Когда она подошла ближе, глядя на сияние моего камня, я воспользовался тем, что вижу ее — ведь она не была ни магом, ни даже ученицей мага — чтобы послать ей мысленный приказ; «Подойди ко мне». Она восприняла его, и, едва она наклонилась и голой рукой взяла камень, я ощутил надежную мысленную связь с ней.

Сразу же стало ясно, что она ничего не сможет сделать, чтобы освободить меня, поскольку не обладала ни знаниями, ни Силой для того, чтобы управлять моим камнем. За время своего заключения я примирился с такой возможностью; вряд ли стоило ожидать, что первый же, вошедший в мою темницу, окажется Адептом.

Я также обдумал соответствующий план на случай, если мой первый потенциальный спаситель окажется женщиной, не обученной магии.

Считая позорным для себя использовать Силу для того, чтобы заставить женщину поступить против ее воли, — лишь приверженцы Тылы позволяют себе подобное — я описал ей свое отчаянное положение и предложил выход. С ее согласия, я мог бы с помощью магии зачать в ее теле ребенка, с тем чтобы родившееся Дитя моего Разума могло однажды вернуться сюда, наделенное Силой, которая могла бы меня освободить.

Я тут же почувствовал смятение в ее душе. Сама мысль о магии внушала ей отвращение — странная реакция, которой я не предвидел, но я не мог знать, какие изменения в людских обычаях могли произойти за то время, пока я пребывал в заточении. Однако, вместе с тем, ей казалась крайне привлекательной сама возможность зачать ребенка. Прожив с мужем три года, она страстно желала иметь от него сыновей, но судьба до сих пор не даровала им детей.

После напряженных раздумий она честно призналась, что привыкла взвешивать все «за» и «против», прежде чем решиться на какой-либо поступок.

Мне понравилось ее благоразумное поведение. Если бы она согласилась, эта женщина с сильным характером могла бы стать лучшей матерью для моего будущего избавителя. Поскольку она не могла меня видеть, я показал ей мое изображение таким, как я выглядел когда-то.

Затем я заверил ее, что мое предложение не следует рассматривать как супружескую измену и что они с мужем должны воспитывать Дитя моего Разума, как свое собственное. Кроме того, я предложил ей на определенное время стереть все воспоминания об этом событии. Я хотел, чтобы с первых признаков беременности она и ее муж считали ребенка своим. Однако я настоял на том, что, когда ребенок станет достаточно взрослым для того, чтобы прийти мне на помощь, к женщине вернется память о нашей встрече и она сможет дать соответствующие указания и советы. Я объяснил ей, что, если она действительно хочет мне помочь, она должна взять с собой мой камень, поскольку он обеспечит магическую защиту для нее и ее ребенка, оберегая их от любых опасностей.

Она еще немного подумала, затем согласилась мне помочь, попросив, чтобы я временно стер ее память.

Чтобы объяснить появление у нее камня, я предложил ей, чтобы она помнила о нем, как о ценном подарке, полученном из таинственного источника, и чтобы она хранила его до совершеннолетия ребенка (если это будет сын) или в качестве обручального дара (если это будет дочь). Когда придет пора, воспоминания о нашем договоре вернутся, и она передаст камень и связанные с ним обязательства ребенку ее тела и моего разума.

Получив ее согласие, я от всего сердца поблагодарил ее и тут же приступил к заклинаниям. Чтобы ребенок обладал богатым внутренним миром и был склонен к размышлениям, я сделал его немым от рождения, а также наделил даром мысленного осязания, что позволило бы ему в будущем сразу же опознать мой камень.

Знай же. Дитя Разума, что я, Эльзенар, твой отец, молю тебя поспешить мне на помощь. Путь же ко мне укажет тебе твоя мать, леди Веронда из Долин…