Тайны Колдовского мира: Магический камень

Глава 26

Мерет — события в Лормте

(21 день, Месяц Ледяного дракона / 20 день, Луна Ножа)

Сначала мысленный голос Эльзенара полностью овладел мною, но постепенно я вновь начала осознавать, что нахожусь в Лормте. Я даже обнаружила, что мне удалось ненадолго отложить камень в сторону, пока Нодар читала вслух слова Эльзенара, которые я уже успела записать. Мне очень хотелось, чтобы остальные поняли, сколь безотлагательна и важна переданная мне магическим образом просьба Эльзенара. Каким-то образом я знала, что, вне всякого сомнения, это сообщение не было ложным. Судя по его эмоциональной окраске, Эльзенар был убежден, что единственная его надежда на спасение — это отклик на заколдованную мольбу о помощи.

Я на мгновение подняла взгляд. Слушатели были полностью захвачены рассказом Эльзенара о его сверхъестественном заточении. Когда я вновь начала писать, в моем мозгу эхом отдались слова Эльзенара: «Я сделал так, чтобы ребенок был немым от рождения…» Меня обдало холодом от дурного предчувствия. Я с трудом заставила себя держать перо, пока две невероятные фразы не хлестнули меня, словно бич: «Я, Эльзенар, твой отец», и «твоя мать, леди Веронда из Долин».

Обладай я голосом, я вскрикнула бы от ужаса. Я не почувствовала, как камень выпал из моих онемевших пальцев — меня окутала плотная пелена мрака, лишив каких-либо ощущений.

Потом мне рассказали, что у меня словно оборвалось дыхание, и я упала на подушки. Пока Джонджа растирала мне руки, Нолар схватила свою сумку, лежавшую неподалеку, и поднесла к моему носу горсть растертых целебных листьев.

Острый бодрящий запах вывел меня из обморока, заставив чихнуть. Едва открыв глаза, я жестом попросила всех отойти от моей кровати, чтобы я могла опомниться и перевести дух.

Я отчаянно пыталась осмыслить казавшуюся невероятной правду. Маг Эльзенар действительно был моим настоящим отцом.., но, прежде чем моя мать отправилась на поиски убежища от зимней бури среди древних руин в окрестностях Ферндола, Эльзенар провел там в заключении тысячу лет. Я наконец нашла ответ на вопрос, ради которого совершила столь долгое путешествие: теперь я знала, кем был мой истинный отец.

И совсем не по себе мне стало от второго открытия — еще одного неожиданного ответвления моей родословной, хотя и весьма отдаленного во времени. Я была зачата Эльзенаром почти семьдесят шесть лет назад, но за тысячу лет до этого он стал основателем Рода Кревонеля. Таким образом, Казариан оказался моим кровным, родственником! Дрожащей рукой я взяла новый лист пергамента и написала последние невероятные слова послания Эльзенара, добавив к ним выводы о моей родословной.

Когда Нолар прочитала мои слова, Казариан побледнел настолько, что мне показалось — еще немного, и он упадет в обморок. Однако он лишь по привычке яростно вертел свой золотой перстень. Когда он заговорил, голос его звучал хрипло, словно у него пересохло в горле.

— Откуда мы знаем… — начал он, затем замолчал и налил себе ячменного отвара из кувшина, который Нолар принесла для меня. В иное время, я уверена, любой ализонский барон выплюнул бы столь безвкусное питье с подобающими случаю проклятиями. Однако Казариан был настолько взволнован, что выпил целый кубок без единого звука. Сомневаюсь, что он вообще понял, что пьет. Однако жидкость придала его голосу обычную твердость, и он закончил свой вопрос:

— Откуда мы знаем, где искать нашего общего… Прародителя само слово прозвучало в его устах так, словно он проглотил нечто кислое), если проход в место его заключения был магическим образом разрушен? Наверняка, твоя мать давно умерла и не может указать нам путь, как рассчитывал Эльзенар.

Я поспешно написала: «Даже если бы древний проход существовал до сих пор, мы не смогли бы отыскать то место неподалеку от Лормта, где Эльзенар его создал. Нет, если мы и в самом деле хотим помочь Эльзенару, мы должны отправиться в Долины — морем, затем верхом и, возможно, пешком. Мне не было еще и двадцати, когда умерла моя мать, но я хорошо помню, как в детстве я путешествовала с ней в окрестностях торговой базы, где я родилась. Мне кажется, я могла бы найти место заключения Эльзенара. Моя мать как-то раз показала мне древние каменные руины, где, как она сказала, она пряталась от зимней бури в тот год, когда осенью родилась я».

Я перестала писать, внезапно осознав, что перо согнулось в моих пальцах так, что вот-вот сломается.

Словно ломкие обрывки страниц, подброшенные порывом ледяного ветра, прежде необъяснимые фрагменты воспоминаний внезапно сложились в четкую картину.

Моя мать, выросшая в большой семье, всегда мечтала о сыновьях, которые могли бы стать продолжателями торгового дела ее Клана. Она обучала меня, ее единственного ребенка, всем премудростям семейного ремесла, несмотря на мои физические недостатки. Не могло ли магическое влияние камня Эльзенара стать причиной ее незаурядных успехов в торговле? Вполне вероятно, странные сновидения, и мои, и матери, были вызваны близостью камня.

Я не знала, начали ли возвращаться к моей матери воспоминания о ее встрече с Эльзенаром до того, как она отправилась в свое последнее, роковое путешествие.

С обжигающей ясностью передо мной предстала жестокая правда нашего прошлого: самые тяжкие удары судьбы обрушивались на нас, когда мы были разлучены с камнем — сначала, когда он был спрятан в сокровищнице в Веннеспорте, а затем когда был похищен.

Моя мать погибла, сорвавшись в пропасть, а мне довелось пережить мучительные месяцы войны в Долинах.

Теперь же, когда камень Эльзенара снова был у меня в руках, я обязана была ответить на призыв о помощи.

Еще один осколок воспоминаний пронзил меня, словно удар кинжала. Когда-то, очень давно, я делилась своими чувствами с Неувереном — писала ему нашей тайнописью об ощущениях, которые я не в силах была выразить голосом. И теперь, стремясь сбросить камень с души, я тоже схватилась за грифельную доску:

«Что за невыносимая мука — пребывать в этом слабом теле, которое не в состоянии более сидеть верхом или взбираться по горной тропе! Призыв Эльзенара из прошлого был адресован мне — я была рождена специально для того, чтобы выполнить эту задачу! Передав мне камень Эльзенара в качестве обручального дара, моя мать получила бы возможность поведать мне об обстоятельствах их соглашения. С помощью моего мужа я предприняла бы все необходимое, чтобы освободить Эльзенара.., но мать погибла до моей помолвки, до того, как она могла рассказать мне о встрече с Эльзенаром. Кровная клятва обязывает меня исполнить ее обязательство, но в моем нынешнем состоянии я не в силах совершить подобное путешествие. Я в безвыходном положении!»

Я снова сделала паузу. Мне трудно было продолжать, но выход из создавшейся ситуации мог быть лишь один. Я снова заставила себя писать, и Нолар прочитала вслух:

— Однако остается еще одна возможность.

Услышав написанное мной, Казариан медленно кивнул, — В моих жилах тоже течет кровь Эльзенара, — мрачно произнес он. — Ты позволишь мне отправиться в путь вместо тебя?

— Тебе нельзя появляться в Долинах, — возразил Дюратан. — Хотя прошло двадцать с лишним лет, раны, которые нанес Долинам Ализон, до сих пор не зажили.

Скорее всего, тебя встретят с обнаженным мечом, а не с приветственным кубком.

Казариан окинул Дюратана взглядом, словно тот был своенравным псом, отказавшимся идти по четкому следу.

— Я привык жить с клинком у горла, — возразил он. — Почему это должно стать помехой для наших планов? Если никто, кроме меня, не может выполнить задачу, вывод очевиден — я должен ехать.

— Но сможешь ли ты столь же легко пренебречь своими баронскими обязанностями в Ализоне на время долгого путешествия? — спросила Нолар. — Кроме того, могут возникнуть неприятные вопросы относительно внезапного исчезновения Гурбориана. Ты не думаешь, что тебя могут заподозрить в убийстве? -Казариан раздраженно покачал головой.

— Мне пришлось бы отвечать только перед Лордом-Бароном, и то лишь в том случае, если бы я не позаботился заранее о мерах предосторожности. У Гурбориана немало могущественных врагов. Прежде чем покинуть замок Кревонель, я приказал Бодрику отправить через два дня убедительное письмо Лорду-Барону, где вполне правдоподобно объяснил внезапное отсутствие Гурбориана. Кроме того, я сообщил Лорду-Барону, что вынужден на несколько недель отправиться по делам в свои отдаленные владения. Меня никто не будет искать в Столице, пока я сам не решу вернуться.

Джонджа привстала со своего кресла.

— Зачем тебе это? — требовательно спросила она. — Ты достаточно ясно дал понять нам всем, что питаешь крайнее отвращение к атрибутам Силы. Думаешь, мы поверим, что ты лично доставишь могущественный камень Эльзенара в столь далекие края, чтобы просто вернуть его хозяину?

— Что ж, ты говоришь откровенно, — ответил Казариан. — Буду столь же прям и я. Нет, меня не вдохновляет проклятие, лежащее на этом камне, однако он принадлежит моему Прародителю, который, если он до сих пор жив, требует вернуть камень ему. Я считаю, что это путешествие — наш долг, долг Рода Кревонеля.

Я также осмелюсь предположить, что для нашего общего дела поддержка столь могущественного мага была бы крайне полезна. Думаю, он не откажется отблагодарить своего спасителя.

Пока Казариан говорил, я пришла к собственному решению и протянула Нолар доску со своими комментариями.

— Руины, которые следует искать, — прочла она вслух, — находятся неподалеку от границ Пустыни, вдали от побережья. Почти в любой необитаемой местности путника подстерегает серьезная опасность.

Казариан насмешливо посмотрел на меня, — Госпожа, еще пол-луны назад я был уверен, что ни одно создание не сумеет преодолеть наши границы, проникнуть в Ализон и остаться в живых.., однако тебе это удалось. — Обращаясь к остальным, он добавил:

— Должен отметить, что вы, в Лормте, умнее, чем я полагал прежде. Если вы сумеете сочинить правдоподобную историю, объясняющую мое появление в Долинах, я охотно отправлюсь в путь. — Казариан внезапно улыбнулся, отчего жесткие черты его лица несколько смягчились. Он снова повернулся ко мне. — Ты покрасила волосы для лучшей маскировки, госпожа. Не мог бы и я сделать свои волосы темнее, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания в Долинах?

— Должен сказать, — язвительно заметил Морфью, — я вовсе не был уверен, что Мерет сумеет выдать себя за ализонского барона. Еще труднее поверить, что тебе удастся обмануть проницательных жителей Долин, назвавшись одним из них. У тебя слишком бледная кожа, юноша, — тебе пришлось бы искупаться в ванне с экстрактом дубовой коры.

— Может быть, и нет, — прозвучал голос Нолар. — Разве у женщин в Долинах не было детей от ализонцев? — спросила она. — Казариан мог бы сойти за полукровку.

Дрожащей рукой я написала:

«Мне неизвестны несчастные, которым.., позволили жить. Во время войны многие женщины предпочли покончить с собой, нежели родить дитя позора».

Казариан внимательно слушал, слегка наклонив голову, словно любознательный ястреб, наблюдающий за травой в поисках ничего не подозревающей мыши, — Мне было четыре года, когда началось вторжение, — сказал он. — Насколько я знаю, никто никогда не привозил из Долин щенков-полукровок. Однако я вполне могу представить себе обстоятельства, когда полукровка моего возраста мог бы остаться в живых. В прежние времена из Ализона отправлялись военные корабли, которые порой возвращались в порт с пленниками — на развод.

Глаза Джонджи расширились.

— Ты хочешь сказать, вы использовали пленных женщин, чтобы…

Голос ее оборвался. Наступила пугающая тишина.

— До нас доходили подобные слухи, — холодно заметил Оуэн. — Мы надеялись, что это ошибка.

Казариана, похоже, вовсе не смутила наша реакция.

— А вы, эсткарпцы, разве не совокупляетесь время от времени с кем-нибудь из Сулкара, чтобы улучшить породу? — спросил он, — Мы, бароны, конечно, всегда храним чистоту крови, но это не касается обычного народа. От пленниц получаются неплохие слуги и рабочие. Я вполне мог бы выступить в роли одного из них.

С тяжелым сердцем я написала:

«В минувшие годы некоторые из наших торговых кораблей, как мы думали, пропали без вести в море. Мы полагали, что они затонули во время штормов, но…»

Я больше не могла писать. Слишком болезненна была сама мысль о страшной участи, которая ожидала наших соотечественниц, попавших в Ализон в качества племенных кобыл.

— Мы в Эсткарпе отвергаем рабство в любой форме, — с нескрываемым отвращением заявила Нолар.

Казариан пожал плечами.

— В Ализоне так было всегда, — ответил он. — Сильный эксплуатирует слабого.

— Сколь ни важен этот вопрос, — твердо сказал Оуэн, — сейчас не время спорить о расхождениях во взглядах. Каким бы ни был данный ализонский обычай, приемлемым или отвратительным, он существует, и, возможно, мы сумеем разумно воспользоваться этим фактом.

— Предположим… — Нолар с состраданием посмотрела на меня, понимая мое, едва скрываемое горе. — Предположим, — повторила она, — что мать Казариана была на одном из торговых кораблей Долин — возможно, каботажного корабля, который занесло слишком далеко в море и он был захвачен ализонцами.

Выросший в рабстве, юноша вполне мог бежать, едва представилась такая возможность.

— Можно предположить и такое, — сказала Джонджа. — Три года назад, когда Карстен сражался с Эсткарпом, всюду в наших краях творилось нечто невообразимое. Если побег из ализонского плена мог удаться, то именно тогда. В то время границу с Эсткарпом захлестнул хаос из-за непрекращающихся попыток разрушить магический барьер.

Морфью потер руки.

— А у меня есть идея, как связать его историю с Лормтом, — воскликнул он. — Казариан мог пробраться в северный Эсткарп и поступить в ученики к странствующему торговцу, путешествия которого и привели их в Лормт. Но как объяснить опасную миссию Казариана в Долинах — не поисками же родни его предполагаемой матери?

Я наконец овладела собой после нахлынувшей волны воспоминаний и смогла написать:

«Давайте посмотрим, что нам известно. Я знаю Долины и знаю торговлю. Как ученик торговца, Казариан мог бы отправиться в путешествие по заданию своей» наставника. Среди бесчисленных документов Лормта, наверняка, должны быть карты Долин. Предположим, на одной из этих карт торговец обнаружил указания на возможный источник какого-то ценного товара.., но не слишком ценного. — Я немного подумала, пока Нолар читала, затем закончила:

— Я знаю прекрасный материал: ламантиновое дерево. Оно довольно высоко ценится, но не настолько, чтобы экспедиция, отправившаяся на его поиски, привлекла внимание разбойников.

На руку нам и то, что место, где Казариан должен вести поиски, находится неподалеку от Пустыни. Скорее всего, это отобьет у кого бы то ни было охоту набиваться ему в спутники. Далее, я могу написать моим друзьям в Сулкаре, чтобы они обеспечили Казариану безопасный проезд за море, и торговцам в Долинах — с просьбой оказать ему помощь во время путешествия по суше".

— В самом деле, вполне правдоподобная история, — заявил Морфью, когда Нолар закончила читать. — Что скажешь, Казариан? Сможешь сыграть роль ученика торговца?

Пока Нолар читала, выражение лица Казариана поначалу оставалось весьма скептическим, но постепенно сомнения сменились задумчивостью.

— Могу попытаться. В торговле я, правда, разбираюсь слабо, — честно признался он, — если не считать периодических проверок отчетов управляющего замка Кревонель и сделок, касающихся псов. — Казариан повернулся ко мне. — Тебе придется обучить меня, госпожа, всему необходимому, а также помочь мне лучше овладеть языком Долин.

— Несколько лет назад сюда прибыл выдающийся ученый, Ирвил из Норсдола, чтобы заняться изучением родословных, — сказал Оуэн. — Однако зимой его стали мучить боли в суставах, и он, обнаружив, что дальнейшее путешествие будет для него чересчур мучительным, попросил у нас разрешения остаться здесь. Он с радостью обучит тебя разговорному языку Долин.

— Прежде чем мы вновь приступим к столь напряженным занятиям, — жалобно сказал Морфью, — нельзя ли хотя бы немного отдохнуть и поесть? Мой старый желудок напоминает мне, что час ужина уже наступиа.., и миновал.

Джонджа встала, — Мы и в самом деле слишком долго разговаривали, — заявила она. — Мерет нуждается в отдыхе после всего, что ей довелось пережить. Все — вон отсюда, и не беспокоить ее до утра.

Я подняла перо, собираясь возразить, но Джонджа. выхватила его из моих пальцев.

— Вон! — скомандовала она, и все, за исключением Нолар, покинули комнату, словно стадо послушных овец.

— Прежде чем удалиться в соседнюю комнату, — сказала Нолар, — я подогрею тебе еще чашку бульона и наполню кувшин с ячменным отваром, поскольку Казариан, как ни странно, выпил его до дна. Если я тебе зачем-то понадоблюсь ночью, позвони в колокольчик, который висит на спинке кровати.

Хотя мне не терпелось обдумать все события недавнего прошлою, а также перспективы ближайших дней, я обнаружила, что глаза мои закрываются, едва выпила вторую чашку бульона. Нодар почувствовала мое желание, чтобы камень Эльзенара оставался рядом со мной… но так, чтобы я случайно не коснулась его во сне. Она опустила цепочку с кулоном в маленький кожаный мешочек, который достала из своей сумки с лекарствами.

Последнее, что я видела — тень рукава Нолар, когда она осторожно подсунула мешочек мне под подушку.