Тайны Сумрака

ГЛАВА 4 Выгодное предложение

Из двух зол лучше извлечь выгоду. Георгий Александров

***

Глянцевый замок из чёрного гладкого камня властно возвышался над бушующим океаном. Острые шпили рвались к серому небу, как солдатские наточенные пики, зеркальные стены заставляли волны смотреть на самих себя и отступать раз за разом, испугавшись собственной мощи, обманчиво хрупкое кружево резной отделки ловило вольный ветер в силки и не отпускало. Замок Шанакарт, обсидиановая прекрасная крепость, подавлял великолепием. Каждый, кто видел его впервые, шептали «невозможно», но он был. Он есть и будет. Твердыня демонов арши. Как будто сам он – тоже демон, обретший удивительную плоть из колдовского вулканического стекла.

Но сейчас, не замечая всей этой красоты, по внутренней чёрной галерее шёл высокий мужчина, одетый в серый с серебром кафтан. Заложив руки за спину и чуть опустив золотоволосую голову, он размеренно и почти бесшумно ступал по зеркально-чёрным плитам, и свет, падавший с серых небес через большие окна в галерею, делал облик арши совсем хмурым и будничным. В серых глазах плескались льды, и в них невозможно было читать ни душу, ни мысли. Хотя, есть ли душа у демона?

Двери Малого зала заседаний покорно распахнулись перед ним. За аметистовым столом, в удобных деревянных креслах с высокими резными спинками, так и располагавших к тайным заговорам, уже сидели Старейшины в полном составе, общим числом в восемь персон. Над столом витал лёгкий гул праздных разговоров, которыми старые сплетники развлекали себя в ожидании наместника. Стоило ему появиться в дверях, как голоса стихли, сменившись покашливаниями, шуршаниями мантий, тихим скрипом сидений.

Селлестераль почувствовал всеобщее лёгкое душевное колебание. Значит, опять обсуждали его или Альшерриана. Он обвёл Совет своими остывшими серыми глазами и промолчал, делая миг ещё более тягостным. Спокойно и медленно, как хищный кот на охоте, прошёл вдоль стола к месту во главе его и плавно опустился в кресло. По правую и левую руку от него два стула были не заняты. Места, принадлежавшие первому и второму принцам Шанакарта.

– Приветствую высокий Совет.

– Приветствуем вас, наместник! – склонили головы в едином жесте Старейшины и выпрямились на местах вызывающе резко. Каждый раз этим напоминают ему, что он лишь замещает императора. Пока.

– Что ж, начнём совещание.

– За столом отсутствуют наследник и второй принц.

– Как вам, наверняка, известно, князь, Шейлирриан отсутствует в Шанакарте. И это не повод откладывать Совет до тех пор, пока он не соблаговолит почтить нас вниманием.

– Близится осень, ему следовало бы уделять больше времени делам государства.

– Как только он будет в замке, сможете ему это посоветовать, – спокойно предложил Селлестераль, словно ни к кому определённо не обращаясь, и лёгким пассом руки материализовал синюю папку с повесткой дня. А про себя подумал: «Пусть сперва женится». – Вернёмся к делам. Нам нужно согласовать бюджет на следующий месяц, пересчитать ставки по налогообложению и решить, будем ли мы продлевать договора по поставкам стали. И на десерт обсудим подготовку к Летнему балу и, как будем приглашать и размещать посольства. В прошлом году эльфы опять остались недовольны.

– И мы всё это обсудим, Наместник, – бесцветно успокоил Советник по экономике и финансам.

– Но сперва мы хотели поговорить и о втором принце, – подхватил Вилькортин, представляющий здесь внутреннюю политику.

Из уст главного шанакартского интригана это заявление звучало подозрительно. Его родная дочь, Айша, приходилась наследнику любовницей уже много лет, и старый политикан в его продвижении видел чарующие перспективы. Только вот продвижение Шейлирриана у него во многом обходилось за счёт Альшера.

– И что же уважаемый Совет хотел узнать о моем сыне? – иронично поинтересовался Селлестераль, подпирая костяшками пальцев подбородок.

– Для начала, где он? – слегка подался вперёд князь, заведующий делами разведки и контрразведки.

– Я не слежу за сыном, он вышел из детского возраста, так что, теперь это ваша работа. И, если вы спрашиваете у меня, значит, делаете её плохо.

Князь Эльмирриан Инниар, сидевший вторым по левую руку Селлестераля, улыбнулся. Поразительно совершенные черты, присущие всем Инниарам и дававшие повод злословить, что эти демоны точно путались когда-то с инкубами, озарились. Обратившись к старому разведчику, он произнёс:

– Если вас это упокоит, князь, мой внук сейчас в Белой усадьбе.

– И чем же занят наш Снежный принц?

Инниар мечтательно пожал плечами:

– Ах, эти развлечения юности...

– Так, что вам потребовалось от Альшера? – прервал Селлестераль.

Старейшины переглянулись и приняли очень сдержанный и торжественный вид, отрепетированный годами. Одна из уловок давления на императора. В воздухе сразу так и повеяло постным и лживым: «Это необходимо для государства». Только Инниар своим скептическим прищуром выделялся на фоне собратьев, потому что речь шла о внуке. Селлестераль вздохнул и сел удобнее в кресле. Гадость, наверняка, готовилась глобальная.

– В эти тяжёлые времена смуты, – пафосно начал один, складывая перед собой руки на блестящей столешнице, – когда трон Шанакарта пустует…

Селлестераль едва удержался, чтобы тактично не покашлять.

– Нам необходимо снова укрепить связи с эльфами, – резко перешёл к существу вопроса следующий.

– То есть, одной эльфийской императрицы вам мало в Шанакарте?

– Вам напомнить, наместник, что после пропажи императора она сбежала к отцу в Кель? И после этого у нас довольно напряжённые отношения с эльфами.

– Да они вечно чем-то недовольны! – отмахнулся Инниар.

– Просто эльфийский король устал при любом удобном и неудобном случае намекать на помолвку младшей дочери с Альшером, – слегка нахмурился наместник.

– Вот и мы уже немного утомились.

– Потерпите, – нелюбезно прогнозировал наместник. – Этой помолвке не бывать.

– Второй принц должен сделать предложение принцессе на этом Летнем балу! – непреклонно заявил Вилькортин. – Он должен стать наследником трона эльфов!

– Я, кажется, говорил, что план бала мы рассмотрим в самом конце совещания, – усмехнулся наместник. – И Альшер – последний, кто хочет заполучить эльфийский трон. Он их терпеть не может.

– Этому немало поспособствовала потенциальная невеста, – развеселился его дед.

– Это легко исправить парой глотков вина, – «успокоили» Селлестераля.

– Согласен, церемониальный тарлиш заставит любить кого угодно. Но выпить его можно только добровольно. Чего Альшер никогда не сделает, – развел руками арши, не к месту припомнив, как в младенчестве сын кашей плевался. И улыбнулся, подумав, что с его характером вполне может то же самое на свадьбе проделать.

– Признайтесь, Селлестераль, вы просто не хотите!

– Не хочу. Я не хочу заставлять его править народом, который он презирает. Может, конечно, и не заслуженно. Но из этого всё равно не выйдет ничего хорошего. Кроме того, Альшер полезнее Шанакарту, я намерен оставить его здесь.

Вилькортин недовольно поёрзал в кресле, будто в мягком сидении притаилась игла. Иглой этой служило осознание того, что Шейлирриану будет очень трудно взойти на престол, пока Альшер где-то рядом.

– Вы намерены женить его на Калерне Свиорден? Этой высокородной... кхм... фаворитке?

– Это его личное дело. Кроме того, напомню, что шестьдесят лет назад именно вы настояли на её кандидатуре в невесты наследнику.

– Она была отличным кандидатом, пока не вмешался Альшер!

– У Шанакартов это семейное, – улыбнулся Инниар, когда-то очень давно отдавший свою дочь замуж за Селлестераля, вопреки её роману с Эллисандром.

Впрочем, это был самый лучший из возможных исходов: Эллисандр никогда не пожертвовал бы троном ради дочери Советника.

– Может, нам объявить о помолвке Кармиаэль с Шейлиррианом, чтобы Альшер ею заинтересовался? – с тоской предложил один из демонов.

– К сожалению, король Светлого Келя маневр не оценит, – поморщился другой.

Селлестераль слегка коснулся пальцами ноющего виска, изящно поправил корону.

– Давайте уже о налогах...

***

Кайрина с уютным шелестом перевернула страницу книги и вытащила из кармана припасённые бутерброды. Пока разворачивала платок, вытянула шею и выглянула сквозь забитое досками окно, на улицу. Кроме всякого строительного, и не очень, мусора и шайки мальчишек, игравших в войну, здесь никого не было. Девушка успокоилась и вернулась в мир эльфийской романтической прозы, кусая бутерброд. Хлеб размяк от долгого лежания в обнимку с ветчиной, но вкус всё равно был божественный. Особенно на голодный желудок.

В старом заброшенном доме, обречённом под снос ещё до войны, но так и стоявшем на прежнем месте до сих пор, было тихо и пыльно. Вездесущие дети, множество раз порывавшиеся сюда забраться, так и не преуспели: особняк, мало того, что был забит сверху донизу, так ещё и имел дурную славу обители приведений. Приведения эти, одно рыжее, другое – черноволосое, регулярно устраивали показательные распугивания, дабы отвадить самых смелых, оберегая свой схрон от случайных гостей. И два этажа старинного рассыпающегося дома безвестного ныне купца были в их полном распоряжении, скрывая то награбленное под заказ добро, то самих девушек от чутких ищеек. Вот и сейчас Кайра по привычке отсиживалась на втором этаже в захламлённой и разгромленной комнате с большими округлыми окнами, покусывая бутерброд и читая дамский роман под прикрытием рухнувшей на один бок постели с пологом.

От перипетий взаимоотношений прекрасной Адель и не менее прекрасного Виллителя её оторвал скрип досок внизу. Кто-то проник в убежище! Кайра молниеносно засунула романчик, бутерброды и куртку под кровать и нырнула туда сама, затаив дыхание и перестав жевать. Тихие мягкие шаги прошуршали невесомо по мраморной лестнице, проскрипели гнилым паркетом второго этажа и привели кого-то прямо к дверям комнаты, где укрылась рыжая наёмница. Кайрина забыла, как дышать, слушая своё разбежавшееся сердце. Слух обострился до предела. Внезапно шаги стихли на время. Потом стали приближаться без особой спешки, словно вошедший точно знал, где найдёт её. Чем ближе они становились, тем больше готово было сердце выпрыгнуть, взяв тот разбег. Когда до неизбежной встречи оставалось совсем чуть-чуть, Кайра бесшумно потянулась к ножу, давно пылившемуся в укрытии.

– Привет! – остановились перед кроватью ноги в знакомых шнурованных сапогах.

Кайра не в лучшем расположении духа вылезла из-под кровати, стала отряхиваться от пыли и обернулась на запылившийся не меньше неё бутерброд, притулившийся возле резной ножки.

– Вот, дура! Не могла сразу крикнуть, что это ты? Я же чуть не прирезала тебя.

– Я тоже соскучилась, – Шелара приобняла подругу за плечи. – Переживала за тебя. Марвелл записку прислал, что ты у него.

– Нет, я, как договорились, сразу сюда. А ты где была? Наделала шороху и исчезла, в условленном месте не появилась.

– Ну-у... – протянула она, многозначительно глядя за спину Кайре. – Дела были. Малоприятные.

Та обернулась и только ахнула. Среди заполонившей всё пространство дома разрухи и обветшалости стоял... монах. Благочестиво так, в ореоле мечущейся в воздухе пыли.

– Ого! Это ещё кто?

– Это Шерри, – с усмешкой отрекомендовала брюнетка.

Арши снял бездонный капюшон и слегка поклонился изумлённой Кайре. Та с открытым ртом смотрела на рассыпавшиеся по серому сукну снежные пряди. Шелара даже задумалась, что подругу потрясло больше – роскошь волос или всё-таки роскошь рубинов, украсивших белый атлас. А может, это просто обычное действие малахитовой отравы, вкупе с ростом истинного воина дававшей поразительный эффект. Шелара шаловливо закусила губу, отворачиваясь и мысленно уже жалея впечатлительную любительницу сентиментальных романов. Особенно, когда демон заговорил своим красиво поставленным мягким голосом:

– А вы, должно быть, Кайрина? Счастлив познакомиться.

– И я, – чарующе улыбнулась Кайра.

– Шелара, я буду ждать вас на лестнице.

Демон вышел, и Кайра довольно обернулась к подруге:

– Ау! Где ты откопала это чудо?

– В одной тёмной подворотне. Куртка моя где?

Рыжеволосая быстро подняла с пола смятую куртку и слегка отряхнула:

– Срочно дай мне адресок той подворотни!

– С крыши Городского Управления туда как раз вид чудесный открывается. Залезь, посмотри.

– Жадина, – шепнула Кайра и направилась на выход. Вернее, к наёмнику. С лестницы донесся её кокетливый голос: – Шерри, судя по наряду, вы пришли спасать мою заблудшую душу?

– О, что-то мне подсказывает, что это вы скорее толкнёте бедного служителя Богов на скользкую дорожку соблазнов!

Слушая кокетливый смех подруги, Шелара стряхнула всю оставшуюся пыль с куртки и облачилась в неё, застегнув на одну пуговицу. Карман сразу же неудобно оттопырился, вызывая недоумение хозяйки, пришлось вытащить содержимое. Находка удивила: ею оказалась та самая шкатулка, напоследок прихваченная из кабинета. Девушка уже успела напрочь о ней забыть. Повертев в руках при свете дня лакированное дерево, Шелара заметила тонкую выжженную надпись по контуру, где смыкались крышка и основание. Разобрать послание не получилось – символы, текшие один за другим, были ей не знакомы, но это точно было не пожелание доброго здравия, на что намекнула проснувшаяся неожиданно интуиция. С какой стороны открывалась шкатулка, тоже было неясно. Со всех сторон была лишь одинаковая тонкая полосочка стыка, ни петель, ни замка не наблюдалось. То есть, открыть просто так тоже не выйдет.

– Шелли? Ты где там? – донеслось снизу. Интонация же была такая намекающая, что Шелара так и услышала продолжение «Там и оставайся».

А вот нет уж!

Злорадно усмехнувшись, Шелара запихнула трофей обратно в карман, расстегнула куртку, чтобы не привлекать лишнее внимание компрометирующим карманом, и поспешила присоединиться к ушедшей парочке.

Они ждали её возле лаза. Точнее, уже на улице, в тени развалины особняка. Судя по обрывкам фраз, Кайра как раз намёками выведывала у Шерри, кто он такой, чем занимается, и насколько уже очарован. Шел могла только удачи пожелать в этом нелёгком труде, ибо, изучив манеру наёмника отвечать на все вопросы, знала, что та понадобится.

– Готова ехать? – сразу перешёл к делу арши, стоило Шеларе неловко выскользнуть из узкого лаза. Шкатулка ворованным яблоком попыталась задержать её меж двух кривых досок.

Кайра подняла брови:

– Ты куда-то уезжаешь?

– Мы уезжаем, – мстительно поправила Шелара, пряча улыбку.

– И куда это вы уезжаете?

Шелара пожала плечами и кивнула на монаха:

– Он не говорит.

– Почему же не говорю? В загородную усадьбу винодела Шеберта. Сейчас не сезон для яблок, усадьба пустует, мы сняли её на пару дней.

– А мне почему не сказал? – возмутилась Шелара.

– Ты просто не спрашивала.

– Самое глупое оправдание.

– Если бы я оправдывался – возможно. Я объясняю.

– Так, а зачем вам туда? – бдительно вклинилась в разгоравшуюся перепалку Кайрина, обращаясь исключительно к арши. Похоже, она ещё долго не оставит попытки произвести на него впечатление. Интересно, успешно?

– За делом, – Шелара взяла её под руку. – Пойдём пока к Родеру, вещи надо забрать, я там всё бросила кое-как, тебя пошла искать.

Рыжеволосая соблазнительница тяжко вздохнула, бросила на капюшон Шерри жаркий, как сегодняшний день, взгляд и покорно позволила себя увести. Пока они втроём огибали территории заброшенного дома, как-то так вышло, что демон оказался ведущим, чем не преминула воспользоваться Кайрина, вцепившись в рукав чёрной куртки подруги на зависть любому клещу.

– И кто этот красавчик?

– С чего ты взяла, что красавчик? Он даже лица своего не показывает, – слабо отбивалась Шелара от допроса. Под курткой, кажется, уже плавилось тело.

– Мне вполне хватило всего остального, чтобы понять это.

– Очень интересно. И когда же он успел показать тебе всё остальное? Меня не было всего ничего.

– А он и не показывал. Пока.

– Так на нём же ряса!

Шелара откровенно веселилась, ныряя в уличный шум. Вдвоём идти через толпу было ещё менее удобно, чем одной, но подругу сбросить с руки не представлялось возможным.

– Она не помеха женской интуиции!

– Скорее уж не конкурент буйному воображению.

– Вечно ты споришь!

– Я не вечно спорю.

– Вот опять! – поймала Кайра.

– Давай сменим тему, – предложила Шелара, не желая обсуждать гипотетические достоинства Шерри.

– Давай. Как твой поход к Марвеллу? Отдала бумажки?

От такой смены разговора её едва не перекосило. Умеет же Кайра выбирать, о чём спросить! Стоило только вспомнить красочную картину в багровых тонах в кабинете, как к горлу подступала тошнота, на солнцепёке грозившая превратиться в глубокий обморок.

– Ну как сказать, – неохотно пробормотала Шелара, прикидывая, как бы потактичнее намекнуть Кайре, что ей тоже было бы неплохо убраться из Лерды подальше. – Отдала, конечно. Только они ему уже не понадобятся.

– Ты его недооцениваешь. Он в любом случае найдёт, куда пристроить с выгодой такое сокровище.

– Если воскреснет.

– В смысле?

– В прямом. Безвременно почил.

– Когда? – Кайра, кажется, пребывала в лёгком шоке.

– Примерно час назад.

– Что с ним случилось?

– Много будешь знать, я покажу, – шутливо пригрозил арши, возникший за их спиной внезапно, будто из воздуха соткался. Когда он там оказался, они и не заметили. – Шелара, дальше без меня, мне нужно позаботиться о нашем выезде из города.

– Не подкрадывайся! – Шелара едва успела отвести руку, которой уже замахнулась на монаха. Инстинкты сработали.

– Какая грозная! – восхитился арши, рассматривая маленький кулачок. – Ты меня слышала, воительница?

– Что ты затеял?

– Возвращение блудной графини в лоно семьи. Надеюсь, ты не разучилась носить платья?

Из-под капюшона сверкнули зелёные звёзды, и в следующий миг арши растворился в толпе. Шелара встала на цыпочки, но высокую фигуру в сером удалось разглядеть совсем ненадолго. Густой поток горожан смыл его след.

– Что он про платья говорил? – вернула к реальности Кайрина, тоже пытавшаяся разглядеть скрывшуюся добычу. – Какая графиня? Я не поняла.

– После всего, что случилось, мне нужно уехать, а город оцеплен. Вот и импровизируем.

– Тебе не кажется, что тебе нужно многое мне рассказать?

***

Шерри открыл дверь, над ухом раздражающе зазвенел позолоченный колокольчик. Суетливый ябеда привлёк внимание ювелира, вкрадчиво и убаюкивающе рекламировавшего какое-то безвкусное кольцо полной даме в вишнёвом платье. Её шляпа, ровнявшаяся полями с плечами, мешала Люцианелю увидеть нового посетителя, и он забавно выглянул из-за грандиозного сооружения с пером. Манёвр не остался незамеченным, и возмущённая клиентка обернулась посмотреть, кто нарушил приватность их товарно-денежных отношений.

– Отче? – визгливо изумилась дама, осеняя себя защитным кругом Светлого пантеона.

Шерри покрепче сжал зубы, чтобы ими не заскрипеть: демоново усиление, в любой другой день здесь никого бы вообще не заинтересовало, кто он и почему в маске. Этим ему всегда нравились человеческие города, здесь странно выглядящие нелюди принимались как должное, и люди сами придумывали причину. Сейчас же пришлось ответить вишнёвой дамочке «благословением» и чинно сойти с лестницы:

– Во славу Пресветлых, дочь моя!

Люцианель чуть не забыл, что рот принято держать закрытым, глядя на этого театрала. Обратив на ювелира капюшон, Шерри выразительно осенил и его благословением богов. Возможно, подействовало: рот он захлопнул со звоном.

– Ну… Не знаю. Мне кажется, оно меня полнит, – завелась по новой благословлённая дама, возвращаясь к покупательскому садизму.

– Да, – машинально поддакнул Люцианель с профессиональным убеждением. И тут же спохватился, заметив, как поменялась в лице клиентка: – То есть, нет, Сецилия! Вы прекрасны! Кольцо подчёркивает безупречность и длину ваших музыкальных пальцев.

– Да, я иногда музицирую...

Сецилия вновь расцвела, от неё по всему магазину потекли волны покоя и самодовольства. И немного приторного вожделения. Шерри закрыл глаза, стряхивая с себя чужие эмоции, и опустился на монстрообразный диван. Хотел было по привычке закинуть ноги на стол, но вовремя вспомнил про свой духовный сан и скромно устроился в углу. А спектакль тем временем продолжался...

Люцианель с тщательно скрываемым загнанным выражением в раскосых глазах убеждал Сецилию, что она тайная мечта любого мужчины. Себя, впрочем, в виду не имел. Но да, этот топаз непревзойдённо подчёркивает её божественные глаза. Ну и что, что карие? Блондинкам вообще никогда топазы не шли! А вот таким жгучим прелестницам, как Сецилия... На этом ювелир едва не схлопотал веером по рукам от польщённой «прелестницы».

Шерри про себя прикидывал, можно ли уже кричать «Браво» и «Бис» или подождать до занавеса. Люцианель, судя по ощущениям, уже впадал в отчаянье. Ещё пара томительных минут, и он рискует растратить весь недельный запас комплиментов.

– Нет, камушки не выпадут, здесь очень надёжная закрепка. Но, если что-то случится, я всегда вставлю вам их... обратно.

– Значит, может что-то случиться?

Шерри улыбнулся: эльфы не страдают неврологическими отклонениями, но у Люциана совершенно явственно начал дёргаться глаз.

– Я не говорил, что что-то случится, я даю вам гарантии.

– Ну не знаю. С этой мыслью надо переспать, – патетически вздохнула дама, силясь грудью выскочить из корсета. К счастью полуэльфа, этого не случилось.

– Что ж, возможно, вы правы, – вывесил белый флаг ювелир, стаскивая с пухлого музыкального пальчика кольцо. – Здесь есть, над чем подумать.

Сецилия поджала губы, вздернула подбородок и распрощалась. Иногда нужно осторожнее выпрашивать комплименты. Прощально тренькнул дверной звоночек, и дверь закрылась чуть более громко, чем дозволено хорошими манерами. Люцианель со стоном рухнул на стойку, обессилено зажав в руке кольцо с топазом.

– Если собрались умирать, Сурриаль, сперва перепишите на меня завещание.

– Нет сил. Заберёте, что сможете унести прямо из витрины, – пробормотал полуэльф, не поднимая головы.

Шерри встал с дивана и подошёл к прилавку, на котором распростёрся ювелир.

– Лично у меня впечатление сложилось, что я помешал вам двоим отлично провести вечер. Вы так и расточали обаяние, – усмехнулся арши. Полуэльф протестующее замычал.

Тут снова дежурно зазвенел колокольчик. Ехидно так, зло. Люцианель дежурно восстал с витрины и улыбнулся. И побелел, увидев в дверях свой кошмар на эту ночь, как минимум. Сецилию.

– Господин Сурриаль! Вы невыносимы! Нельзя быть настолько очаровательным! Я его беру!

– Это вы невыносимо очаровательны! Будете наличными оплачивать или через банковский вексель?

Шерри чуть не зааплодировал. Прямо так, стоя.

– Через банк, конечно. Я слабая женщина, я не ношу такие суммы в золоте.

– Весьма разумно, – похвалил Люцианель и между делом положил на стойку широкий прямоугольник зачарованного стекла. Пара невесомых касаний стилосом, и на поверхности проявился бланк банковского счёта на оплату.

Сецилия со вздохом, обвиняющим ювелира в вымогательстве, взялась за предложенный костяной стержень и быстро заполнила бланк. Через полминуты пришло подтверждение оплаты, и Сурриаль с самой искренней радостью распрощался с вишнёвым кошмаром.

– Пожалуй, на сегодня с меня хватит, – прокомментировал её уход полукровка и вывесил табличку «Закрыто». В своём зелёном элегантном камзоле он удивительно был похож на выжатый лайм. – Что привело вас ко мне снова, господин Шерри?

Шерри снял капюшон и лёгким пассом заставил задвинуться занавески. Лампы, свет которых делал блеск камней и золота праздничным и ярким, уберегли ломбард от полной темноты.

– Мне нужна очень узнаваемая карета, которую никому не придёт в голову досматривать. Где бы такую найти?

– Полагаю, у меня? – потирая виски, Люцианель сошёл со ступеней и махнул рукой, приглашая присесть.

– Какое совпадение!

– Да уж, совпадение. Каруна!

Из подсобки, как мышь, высунулась прислужница, готовая не хуже джинна исполнить любое его желание.

– Господин Сурриаль?

– Чаю нам принеси, пожалуйста, – распорядился полуэльф, усаживаясь рядом с наёмником. Девушка кивнула и исчезла вновь. – Так, зачем вам моя карета?

– Да, что-то прокатиться захотелось. С ветерком. С дамами! – Шерри подмигнул полуэльфу так, что тот только отвернулся.

– И на моей карете.

– Если хотите, Сурриаль, я и вас возьму.

– Неслыханная щедрость! – усмехнулся полукровка, откидываясь на спинку дивана и потирая лоб. – И в каком же качестве?

– Кучер бы нам тоже пригодился.

Люцианель улыбнулся одними уголками рта. Наглость этого обаятельного мерзавца только прибавляла ему шарма. Он даже почти согласен был отдать ему карету.

В зал вернулась служанка с подносом. Косясь на Шерри, и старательно пытаясь этого всё же не делать, пронесла его торжественно по ковру и поставила на стол. Глазам нелюдей предстала гора пирожных и дорогой чайный набор, во главе с источающим пар чайником. Девушка взялась за фарфоровую ручку, собираясь разлить по чашкам напиток, но Люцианель предупреждающе коснулся её ладони:

– Не нужно, я сам. Можешь идти.

Служанка кивнула и удалилась в подсобку.

– Она хоть разговаривает? – спросил Шерри, проводив взглядом девушку в переднике, похожую больше на тень, чем на человека.

– Каруна? Конечно. Иногда даже слишком много. Чаю?

– Нет, лучше карету. Я сегодня щедрый, даже кое-что предложу взамен.

– Ещё одну шанакартскую брошь?

– Кое-что более полезное. Информацию.

Люцианель удивлённо поднял брови, грациозно поднося фарфоровую чашку к губам. Зелёные глаза прожгли его насквозь уверенным, прямым взглядом, заставлявшим чувствовать себя неуютно, и полукровка снова мучительно покраснел, радуясь, что за чашкой не видно.

– Приму молчание за согласие. Мне стало известно, что в воровском Доме скоро сменится власть.

– С чего вы взяли, господин Шерри, что меня это должно заинтересовать?

– То есть, вам всё равно, с кем теперь работать?

Сурриаль поморщился.

– Как грубо.

– Я жду.

– Но я ведь всё равно узнаю о перестановках.

– Возможно.

Люцианель покрутил в руке пирожное и равнодушно положил его обратно на большую тарелку.

– Там ещё что-то назревает, так?

Шерри не ответил, продолжая спокойно сидеть на диване, удобно устроившись в углу. Ему действительно даже не требовалось больше говорить. Он улавливал все внутренние колебания ювелира, его метания, эмоции. Люцианель снова сдался, сам загнав себя в ловушку сомнений.

– Завтра я собирался ехать в Руансу за новым товаром. Днём раньше, днём позже... По пути?

– Вполне. Мне нужно кое-что вывезти из города и доставить в усадьбу Шеберта.

– Это крюк.

– У вас в запасе ещё день.

***

– Больше ничего брать не будешь? – спросила Кайра, сидевшая на краю стола с тарелкой вчерашнего гуляша. Она уже переоделась и смыла с себя пыль, с её потемневших рыжих локонов изредка падали капельки воды.

Шелара закинула на плечо сумку и прикинула её вес. Тяжеловато вышло, конечно, но не пешком же её идти заставят. Она сбросила ношу на кровать и подошла к окну. Кроме жаркого дня, медленно ползущего по циферблату на высоченной башне городской ратуши, там никого не было.

– Я уже третий раз перекладываю вещи. Хорошо, что Родер согласился придержать у себя остальные, – она села на подоконник и скрестила руки на груди.

Кайра жестоко ткнула вилкой в ломтик картофеля:

– Так и не скажешь, куда и зачем собралась?

– Говорю же – не знаю. Да и не важно мне сейчас, только бы подальше от этого города.

– Столиц в империи много, ещё целых три, выбирай любую.

– Знаешь, сегодня я поняла, что не хочу больше столиц. Хочу домой. Вот, узнаю, что от меня этим арши понадобилось, и сразу домой. Я там два года уже не была!

Кайра скептически хмыкнула, выскребая кусочком хлеба опустевшую тарелку.

– Мне стоит тебя предупредить, что арши опасны?

Шелара шутку оценила.

– Я уже забыла, что такое безопасность. Наверняка, теперь уснуть не смогу без уверенности, что кому-то не угодила.

– Ты сказала, мне тоже следует из города исчезнуть?

– Да. После всего, что здесь случилось за последние сутки, виноватой точно посчитают меня, а когда не найдут, можешь пострадать ты.

– Значит, я еду с тобой.

– Так вот почему ты свой лучший костюм нацепила? – засмеялась Шелара, глядя на стройную фигурку подруги, выгодно подчёркнутую облегающим зелёным вельветом. – Рыжая-бесстыжая.

– Я просто совмещаю приятное с полезным.

– А как же Ронни?

– Какой ещё Ронни?

– Тот, который тебе вчера «настоящее» свидание устраивал, – освежила девичью память Шелара.

– А-а, – глубокомысленно протянула Кайрина. – Я пошлю ему корзину увядших роз, как та баронесса жениху в прошлом году.

– Боюсь, если собираешься ехать со мной, у тебя уже нет времени дарить мужчинам цветы.

– Ну и ладно. Сам поймёт, не маленький. Так, ты не против, что я собралась с тобой?

– Конечно, нет. Мне нужен человек, которому я могу доверять. Буду рада твоей компании.

– Тогда я быстро!

Забрав тарелку, она вышла из комнаты, оставив Шелару в одиночестве. Та обняла себя за плечи, и обернулась к прозрачной глади стекла.

Как раз вовремя, чтобы увидеть, как со стороны улицы к воротам владений Фор Судора подъезжает лакированная карета, украшенная позолоченными вензелями. Пара великолепных чёрных лошадей, запряжённая в экипаж, тоже едва не сверкала лоснящейся богатой шкурой. Впрочем, этот господин мог себе позволить подобную роскошь. Шелара отправилась встречать нежданного гостя: всё равно параноик Родер даже ворот не откроет.

Над ажурными створками ворот с гербом Фор Судора нежно плыла мелодичная трель вызова прислуги. Люцианель, зажавший холёными пальцами латунную позеленевшую кнопочку, уютно вписанную архитектором в вензель колонны с огромным шаром сверху, уже едва не пританцовывал у закрытых ворот. С лошадьми, переминавшимися на месте, у них очень слаженно получалось. Шелара неспешно подошла ближе.

– Можете уже отпустить, я здесь.

Сурриаль с видимым облегчением отпрянул от звонка и непроизвольно потер пальцы, чуть запачканные зеленью латуни.

– Вижу, им давно не пользовались.

– Очень, – кивнула Шелара, положив руки на тронутую ссадинками ржавчины решётку. – Настолько давно, что в доме уже система оповещения не работает, надо было заново зачаровать ещё полтора года назад. Но Родер теперь магов домой не впускает.

– А как же...?

– Я вас из окна видела. Что-то ещё хотели, господин ювелир? Брошь была моей единственной ценностью.

Люцианель взялся за чёрный вертикальный прут ворот:

– Не впустите меня?

– Да что-то не хочется.

– Паранойя, я вижу, весьма заразная вещь, – улыбнулся полукровка.

– Разумная осторожность ещё никому не повредила. А вот случайная неосторожность – напротив.

Дверца кареты со щелчком раскрылась, и в узком проёме контрастом к чёрному лаку показались белые волосы. А за ними и подчёркнутые маской зелёные глаза.

– И давно ли ты научилась осторожности, да ещё и разумной, Шелара?

– Я всегда... – начала девушка и вдруг замолчала. – Я больше не попадусь на твои провокации, Шерри!

– Жаль, – вздохнул блондин. – Где вещи?

– В доме.

– Так неси, мы уезжаем.

– Со мной поедет Кайра, – не сдвинулась с места Шелара.

Шерри хмыкнул.

– Не думаю, что Шейлирриану это понравится.

– А меня должно волновать его душевное состояние?

– Оно может отразиться на твоём. Как душевном, так и физическом.

Шелара убрала руки с решётки и засунула ладони в карманы брюк.

– Я могу просто не открывать эти ворота.

– Шелара...

– Что?

– У тебя что-то здесь, – он пальцем коснулся своего левого предплечья.

Шелара машинально посмотрела, куда указывал ей наёмник, и во рту вдруг стало сухо. Мельчайшее красное пятнышко вызывающе нарушило белизну её рубашки возле самого шва. Кровь Марвелла. Какой тактичный и, в то же время, показательный намёк.

– Какой я неаккуратный, – посетовал убийца.

Шелара стряхнула с плеча невидимую пылинку, будто это могло помочь избавится и от пятна, и развернулась к дому:

– Сейчас возьму вещи и приду. С Кайрой. Я её здесь не оставлю. И одна с вами не поеду.

– Стой.

– Что ещё? – она недовольно развернулась.

Шерри передал полуэльфу два объёмных свёртка, и тот с видимым усилием протиснул их ей через прутья решётки. Девушка взяла их по очереди, один засунула подмышку.

– Что это?

– Платья, как я и обещал.

– Два? – вздёрнула бровь Шелара, повертев второй свёрток в руке. Довольно тяжёлый, кстати.

– Ты ужасно предсказуема.

Брюнетка хмыкнула, снова отворачиваясь. И только тогда позволила себе довольно улыбнуться.

Когда она отошла достаточно далеко, Люцианель повернулся к Шерри и прислонился спиной к решётке, ворота скрипнули, слегка сдавая позиции.

– Что-то не похоже это на непринуждённую поездку с дамами.

– Вам не понравилась дама? Подождите, сейчас вторая выйдет.

Полукровка сложил на груди руки и пораженно покачал головой:

– Вы манипулятор, господин Шерри. Вы заставляете окружающих делать то, что вам нужно, да так, что они ещё и думают, что выигрывают.

– В Шанакарте мы зовём это политикой, – Шерри вытащил из кармана зачарованное стекло и раскрыл его. Шейлирриана лучше сразу предупредить об изменениях в планах. – Иллюзия победы там, где и добиваться её не нужно. Это делает людей более управляемыми.

Сурриаль промолчал, странно глядя на вечноюного наёмника.

Как ни странно, ждать появления девушек пришлось не так долго, как можно было бы ожидать от представительниц прекрасного пола. Возможно, потому, что утруждать прихорашиваниями они себя не стали: из-под приподнятых для ходьбы подолов выглядывали не утонченные туфельки, а удобные кожаные сапоги. Это наталкивало на мысли, что и вместо кружевных чулок они предпочли остаться в брюках.

Первой шла Кайра в скромном зелёном платье, которым была, судя по всему, недовольна. Слишком контрастировало оно со сложным покроем голубого платья подруги, и выглядела девушка на её фоне просто камеристкой. По лицу было видно, что Шерри нравился ей всё меньше.

Шелара, тащившая на обнажённом плече увесистую сумку на длинном ремне, тяжело дышала, распущенные волосы извивались по плечам крупными кольцами и щекотали тонкие руки. В корсете и без блузки она была восхитительна: то ли из чужого будуара сбежала, то ли из своего тайного любовника выставила. Девушка угрюмо протиснулась между створками ворот следом за Кайриной и только тогда заметила взгляд Шерри.

– Что опять не так?

– Лично мне всё нравится, а вот окружающим может показаться слегка чересчур, – он протянул руку, легко взял её сумку с плеча и закинул в распахнутую карету. – Люцианель, одолжите леди свой плащ.

Сурриаль взмахнул рукой и вытащил прямо из воздуха тёмно-зелёный дорожный плащ с капюшоном. Встряхнул его, пригладил и передал наёмнику. Арши, как фокусник, расправил плащ и опустил его на обнажённые плечи Шелары, заботливо сколол ворот брошью в виде двух половинок золотого яблока и накинул ей на голову капюшон.

– Лучше? – с издёвкой спросила девушка, поправляя слишком глубокий для неё капюшон.

– Настоящая графиня, – подтвердил арши и сделал приглашающий жест к карете. – Взяла документы?

– Да, в сумке.

Блондин кивнул, помог забраться в карету, не наступив на подол, потом оказал такую же любезность Кайре, воспользовавшейся моментом. Девушки устроились друг против друга, к ним спешно присоединились полуэльф и арши, и карета тронулась.

Шелара спустила неудобный, большой для неё, капюшон на плечи и непокорно помотала головой, давая свободу объёмным волосам:

– Жарко. Мы здесь сваримся.

– Это новейшая модель экипажа! – обиделся Люцианель и ладонью слегка надавил на завиток резного подлокотника, примыкавшего плотно к обитой шелком стенке. На потолке вспыхнул голубым сложный орнамент, выложенный из зачарованных топазов, и от них вниз освежающе потёк холод. – Здесь предусмотрена система регулирования температур.

– А хорошо быть богатеньким эльфом, – хмыкнула Кайрина, фривольно откидываясь на спинку кожаного сидения.

– Да, весьма удобно, – сдержанно согласился Сурриаль и отвернулся к окну.

Шерри обернулся к Шеларе:

– Покажи документы.

Девушка потянулась к сумке и вытащила из бокового кармана плотный прямоугольник документов, обшитых дорогим бархатом с золотым помпезным оттиском королевского герба Ольреды. Раскрыла, подала наёмнику. Заинтересованная Кайра вытянула шею и заглянула в паспорт.

– Ого! Прямо как настоящий!

– Он настоящий.

Шерри бегло пролистал сведения о рождении, родителях, предках, титулах и подвластных землях и владениях. Отцом и матерью по документам значились граф Валей Карриан и графиня Морисса Карриан. А ведь по сведениям, полученным Шерри, графиня была уже мертва на момент удочерения Шелары. Арши удовлетворённо кивнул и отдал паспорт.

– Держи наготове. Я доеду с вами до ворот, чтобы ты не наделала каких-нибудь глупостей, затем встречу вас за воротами города и провожу в усадьбу. И помни, я буду следить, как вы проходите контроль.

– Хорошо.

– Вопросы есть?

– Полно, – без обиняков ответила девушка, зная, что ответов не получит.

– Составь список, потом посмотрю.

– И ответишь? – прищурилась она.

– Наверняка нет, но мне интересно, что тебя интересует.

Шелара отвернулась к окну, попутно размышляя, какой тип мести будет действеннее: обмануть его ожидания и не задавать вопросов, или превзойти их и завалить демона кучей глупых вопросов, накопившихся ещё с далёкого детства. Невольно она заулыбалась, представив выражение лица под маской, когда он прочтёт что-то вроде "Как люди смогли договориться, что каким словом назвать?». В воображении получилось до того забавно, что она засмеялась.

– Ты чего? – почему-то шёпотом спросила Кайра, подавшись вперед.

Подруга протестующее взмахнула ладонью, обещая всё объяснить потом.

С улицы вдруг послышался ужасный шум. Крики, гомон. Карета дёрнулась и встала, застряв в бушующей людской массе. Лошади испуганно заржали.

– Что происходит? – требовательно спросила Кайра, пока Шелара непонимающе выглядывала из-за занавески.

Толпа шумела и напирала куда-то вперёд так, словно сегодня король внеурочно раздавал монеты. Начиналась давка, ругань, топот сотен башмаков по мостовой... В этой кутерьме ловко шныряли беспризорники и мелкие лоточники, вклиниваясь в ругань своими рекламными выкриками.

Сурриаль отодвинул стекло окна и высунул ладонь с зажатой меж пальцев серебряной монетой. Как завороженный этим зрелищем, у двери кареты замер паренёк в длинном заляпанным переднике с подносом подгорелых карамельных леденцов. Сорванным голосом он предложил «сиятельству» свой сомнительный товар. Полуэльф встречно предложил рассказать, что за шум.

– Так это. Ведьму поймали.

– Какую ведьму? – Сурриаль нахмурился. Влияние радикально настроенных жрецов давно ослабло, за магически одарёнными, как за потенциальными приспешниками Тёмных богов, никто не вёл охоту уже лет пять. По крайней мере, в столицах.

– Ту, которая Управление обчистила. Сто тыщ золотых выкрала.

– Ско-олько? – ахнула Шелара, дивясь своей удали в устах народной молвы.

– Сто тыщ!

– И как же унести смогла? – заинтересовался Шерри.

– Так это, беса призвала! – козырнул познаниями отрок.

Шерри только фыркнул. Сурриаль подозрительно на него взглянул, потом снова поманил паренька поближе:

– А почему площадь перекрыта?

– Так интересно! Она там со стражей драку устроила!

Где-то вдалеке, впереди, снова раздались громкие крики, рокот разошёлся по толпе, как круги по воде, докатившись в конце и до увязшей кареты. Паренёк с леденцами весь подобрался, как охотничий сеттер, и вытянулся в струну. Над улицей громко прокатились самые грубые из площадных ругательств, и лоточник, жадно облизнувшись, схватил монету из руки полуэльфа и юркнул в людскую массу.

Толпа неспокойная, как море, волнами локтей и тел забила по бортам кареты. Лошади снова тонко заржали, экипаж закачался, как утлая лодка в шторм. Снаружи что-то происходило. Шелара вскочила с места и, перегнувшись через Шерри, жадно высунулась в окно. Впереди образовался просвет, там маяком торчала куполообразная крыша полицейской кареты, и возле неё шла активная возня. Двое стражей, без надежды на подкрепление, сражались с юркой и очень агрессивной девушкой в песочного цвета костюме. Она была великолепна, дралась, как сумасшедшая, зная наперёд, что с площади ей не уйти. Шелара нервно сжала резную раму окна. Запал драчуньи быстро угасал, наконец, двое стражей сумели её схватить и, скрутив ей за спиной руки, стали заталкивать в карету. Тогда над толпой и показалось лицо девушки.

– Ох, нет! Мэлори!

– Что? – вскочила с места Кайра.

Шерри схватил Шелару за руку и рывком усадил на сидение кареты. Кайре оказалось достаточно одного его взгляда, чтобы усмирить чувства и опуститься без сил на дублёную кожу обивки. Шелара задыхалась от ужаса, прижимая ко рту ладонь.

– Они поймали её, поймали.

– Отлично, дороги теперь очистятся.

– Её же казнят! – вспылила Шелара, дергаясь с места, но была удержала за плечи наёмником.

Он встряхнул её, припечатывая горящим тяжёлым взглядом:

– Хочешь поменяться с ней местами?!

Девушка неуверенно притихла.

– Вот, и умница, – похвалил арши и отпустил свою жертву.

Карета дёрнулась вдруг и медленно покатилась вперёд. Толпа схлынула следом за полицейским экипажем, освобождая пространство площади так, что можно было теперь проехать до угла дома и свернуть на менее оживлённую улочку, чем и воспользовался кучер. Теперь ничто не задерживало их путь вперёд, к воротам из города.

***

Совет окончился, оставив густой осадок из тяжёлых мыслей. Старейшины становятся всё более и более невыносимыми, их желание контролировать жизнь правящей семьи всё более навязчивое и, если пока не связывает руки, то в пальцах уже путается, как паутина.

Селлестераль, всё такой же сумрачный и застывший, из зала заседаний направился прямиком к зимним садам замка. Крытые стеклянные галереи, залитые светом, наполненные ароматами дивных цветов, яркими красками их лепестков, услаждали взор и усмиряли любую печаль. Но не за душевным равновесием пришёл к цветам Селлестераль...

Плотно прихлопнув за собой двери и убедившись, что здесь его встретило уединение, наместник закрыл чугунную задвижку художественного литья и вздохнул, сбрасывая с себя царственное оцепенение; при этом весь его облик как будто стал ярче. Подвижным, чистым взглядом он обвёл пышные цветущие кусты и вдоль стены, облицованной мелкими плитками небесной мозаики, пересёк сад. Пальцами он машинально вёл по холодным эмалевым квадратам, пока не почувствовал под их кончиками одну, чуть выступающую над остальными. Надавив на неё, он со щелчком привёл в действие механизм, плитка пружинисто выскочила и распахнулась наподобие дверцы. Под ней лучистой звёздочкой зияла замочная скважина. Селлестераль вложил в неё длинный ключ, прятавшийся до этого во внутреннем кармане, и дважды его провернул. С шелестом перед ним раскрылась пасть тайного хода, из которой дохнуло каменным холодом, сухим и пропитывающим пространство насквозь. Арши вытащил ключ и вошёл под свод коридора. Дверь за ним пришла в движение, с гранитным шорохом заскользила обратно, отрезая путь назад.

Селлестераль протянул руку вправо, безошибочно нащупывая выключатель. Вереница ламп из резного кварца бесшумно загорелась, освещая недра глухого коридора, уходящего вниз крутой лестницей. Наместник положил ладонь на страховочные перила и стал спускаться. Всё ниже и ниже.

Одна маленькая тайна великого рода Шанакарт. Заброшенная темница, следов которой не найти даже на первых планах замка. Селлестераль мысленно называл это место тоннелем забвения. Место на грани шанакартской вечности, единственное, которое способно хранить тайны бесконечно долго. И самое надёжное, чтобы спрятать что-то. Или кого-то.

Впереди показалась площадка этажа, тёмная, освещённая только лампами с лестницы и мерцающим голубым светом, льющимся от частого переплетения решётки, похожей на путаницу ветвей колючего терновника и преградившей выход из широкого каменного мешка.

Наместник подошёл ближе к камере. Рядом, возле стены, стоял наготове стул, арши легко перенёс его за спинку в центр коридора и поставил напротив решётки. Он часто приходил сюда, примерно раз в две недели, вряд ли его маленькая тайна успевала соскучиться.

– Селлестераль! – раздалось из каменного мешка пронизанное ненавистью шипение. Пленник поднял голову, голубое сияние решётки осветило его лучше и сделало поразительно похожим на призрак. Отражая свет, глаза горели ледяными хрусталиками, пронзая фигуру сидящего напротив наместника.

– Добрый вечер.

– Вечер? – растерянно переспросил узник. – Сейчас вечер?

Селлестераль любезно улыбнулся:

– Прекрасный майский вечер, океан застыл в ожидании заката, и его прохладой просолен воздух.

Узник зарычал в своей клетке и рванулся с измятой постели вперёд, к решётке. Но, только коснувшись её, с шипением отпрянул, опалённый защитным полем. Наместник сдержанно и грустно улыбнулся, как обычно делают, когда собеседник попадает в неловкую ситуацию, и вежливость заставляет сгладить её. Узник заходил вдоль железного терновника, его волосы, золотистые от природы, приобрели в отсветах зеленоватый оттенок.

– Издеваешься. Плохой день, наместник?

– Начинает налаживаться.

– Изводишь меня?

– Скорее, просто приятно видеть тебя здесь. Это зрелище умиротворяет.

Узник остановился и сомкнул отросшие вмиг чёрные когти на перекрестье шипов кованных лоз:

– Боишься, что я выйду отсюда.

– Не боюсь. Не выйдешь.

– Выйду. Выйду-выйду-выйду, – он безумно рассмеялся. – И заберу трон. Он мой. Мой-мой-мой.

Селлестераль лишь головой покачал.

– Ты теряешь рассудок.

– Он ясен, как никогда. Мне снилась женщина.

– Понимаю. Их у тебя давно не было.

– Нет! Мне снилась та, что освободит меня. Всех нас.

– У тебя прогрессирует раздвоение личности или воображаемых друзей завёл?

Пленник не слышал иронии, сквозившей в этих словах, впрочем, и слов самих не слышал. Он остановился, лицо его приняло странное выражение, будто на гладкой каменной стене, по которой растекалась в ореоле от света далёкого хрусталя тень наместника, видел недоступные тому картины.

– Совсем скоро свободу получат те, кто ждал её так долго. Совсем скоро она освободит нас.

– И как выглядит твоя спасительница?

Узник нахмурился.

– Она... Я не помню, – заточённый арши схватился за голову и сжал виски. – Она прекрасна. Она... Её образ не помещается в моей голове.

Селлестераль сочувственно вздохнул и поднялся со стула.

– Куда ты? – снова приник к решётке безумец.

– Жизнь не останавливается, пока ты здесь сходишь с ума. Мне нужно править Шанакартом.

Пленник снова впал в ярость от этих слов. Бессильную и безумную. Он заметался по своему гладкому каменному мешку, зацарапал когтями по решётке так, что от неё на пол полетели острые синие искры, похожие на звёзды. Он рычал, шипел и проклинал Селлестераля на всех известных ему языках. Наместник покидал его, вслед за его шагами гасли кварцевые огни. И вскоре узник оказался в тихой темноте, где было лишь его сбитое порывом дыхание и мёртвое сияние решетки.

***

Всю оставшуюся дорогу Шелара молчала и смотрела в окно. Глаза, говорят, зеркало души, и, да, они были также сухи и пусты. Путешествие только началось, но уже требовало принятия тяжёлых решений и жертв. И если Марвелл, возможно, участь свою заслужил, то Мэлори было жаль до боли. Они не были близкими подругами, но часто виделись в Доме, и лёгкие узы знакомства делали её заключение под стражу тягостным для Шелары, возбуждая чувство вины. А ведь со встречи с арши не прошло ещё и суток. Что же будет дальше? Она посмотрела на Шерри, который, как конвоир, сопровождал карету верхом на своём коне. Где он оставлял эту зверюгу?

Девушка отвернулась от окна. Кайра перед ней, разомлев на мягком сидении и прохладе, дремала, восполняя бессонную ночь. Полуэльф был поглощён своим зачарованным стеклом, сосредоточенно с кем-то переписываясь. Мелодичный звон, возвещавший о прибытии новых сообщений, почти не переставая, играл затейливую ломаную мелодию. Каждый коротал дорогу по-своему. Шелара прикрыла глаза.

Резкий толчок разбудил её, прервав какой-то тревожный сон. Девушка потянулась, разминая затекшие мышцы. За окном простирался цветущий двор усадьбы. Шерри спешился и распахнул дверцу кареты с её стороны:

– Выходи, – он подал ей руку и помог спуститься. – Проводи подружку в гостевую комнату, я встречусь с Шейлиррианом, потом приду за тобой.

Шелара кивнула и повесила сумку на плечо. Кайрина, неловко путаясь в складках непривычного ей длинного подола, выбралась из экипажа, сдавленно ругаясь. Сурриаль галантно подал ей сумку, оставленную на полу.

– Спасибо, – она подхватила грубый ремень и обратилась к Шеларе, сонно стоявшей на дороге. – Куда дальше?

– Сюда, – кивнула она на роскошную каменную усадьбу и повела к входу. – Не терпится уже снять это платье!

– Вот это хоромы!

– Кайра, только ничего не трогай, ладно?

– Ладно-ладно.

Шерри проводил их тяжёлым взглядом, потом повернулся к Люцианелю, продолжавшему сидеть в карете. Арши повёл рукой, и на ладони его материализовался тяжёлый кожаный кошель. Блондин протянул его полуэльфу и переложил в его руку.

– На чай приглашать не буду, извините, Сурриаль.

Люцианель улыбнулся, взвешивая на ладони кошель, и положил его рядом с собой.

– Действительно, не стоит. С вами очень приятно иметь дело, господин Шерри.

– Вы тоже не разочаровали меня, Люцианель, – кивнул Шерри.

Глядя, как карета ювелира описывает по подъездной дорожке круг и выезжает за ворота, демон с неудовольствием думал, что переборщил в прошлый раз с чарами, переборщил.

***

– Вашей подруге понравилась комната? – спросил Шейлирриан, закладывая руки за спину.

В этот раз разговор был приватный, они были совсем одни, и это добавляло напряжённости. Он стоял возле письменного стола в красном и строгом чужом кабинете с совершенно ужасным коричнево-красным ковром.

Шеларе было предложено присесть, но оставаясь на ногах, она чувствовала себя увереннее. Поэтому отказалась и подошла к дальнему окну, из которого открывался вид на внешний двор.

– Да, она в восторге. Жалеет, что не может остаться здесь жить.

– Что ж, должен сказать, что мы не останемся здесь даже ночевать, если договоримся.

– О чём?

Шелара повернулась к арши и сложила на груди руки. Весьма сомнительный защитный жест. Хотя, и говорит о многом.

Шейлирриан помолчал, до странного внимательно рассматривая хрупкую девушку, стоящую перед ним, словно прикидывал что-то в голове. В её удивительных синих глазах застыл вопрос, рождённый этим взглядом, но осторожность не давала его пока задать.

Принц что-то решил, наконец, для себя и признался:

– Мне нужна ваша помощь в одном деле.

– О, мы всё-таки перешли на «вы», – иронично подметила Шелара. – Значит, помощь, и правда, нужна.

Шейлирриан пропустил выпад мимо ушей.

– Шерри уже ввел вас в краткий курс шанакартской истории?

– В общих чертах... Ваше Высочество.

– Что ж, вижу, главное вы знаете.

– Это, конечно, не всё, что мне теперь известно. Но экзамен по вашей истории я бы точно не сдала.

– У нас будет время восполнить пробелы, если вы согласитесь сотрудничать. Как вы уже знаете, мой отец, император Эллисандр Шанакарт Астель исчез на закате войны. Я верю, он жив. И все прошедшие годы я прилагаю все усилия для его поисков, но тщетно. Ни отряды, ни магия, ни агенты... Ни одно средство не дало результата. У меня есть основания полагать, что в его исчезновении замешан наш наместник, Селлестераль Шанакарт Астель. Который и займёт трон, если я не отыщу отца в ближайшие месяцы. А значит, его план полностью удастся.

Шелара шумно вздохнула:

– Я понятия не имею, где ваш отец.

– Разумеется, не знаете. Но вы последняя, кто его видел.

– Мне было десять, понимаете?

– Понимаю. И поэтому вы мне нужны для запасного плана. То, что отец спас вам жизнь, дал имя и подарил родовую брошь, даёт мне право назвать вас сестрой, младшей принцессой фамилии Шанакарт. При этом, как персона со стороны, вы не подвержены влиянию нашего двора, не имеете там интересов и не подвластны наместнику. Вы чистая фигура, способная поломать политические игры моего окружения при правильной роли, отведённой вам.

– Что вам от меня нужно? – устала от предисловия Шелара.

– Мне нужно, чтобы вы стали моей женой.

Глядя на её приоткрывшийся от удивления рот, Шейлирриан предупреждающе поднял руку.

– Фиктивно, разумеется. И временно. Вы уже в курсе, что наследник престола – я. Если отец не будет найден до осени, мне нужно будет принять корону. И этого я не смогу сделать, не будучи женатым, это Закон. И вы можете помочь мне его преодолеть.

Шелара задумалась, неосознанно глядя в окно. Там над кронами дальних деревьев загорался румяный закат, золотил их, запекал чистое небо.

– Почему бы вам не сделать это предложение помощнице? У вас, как я заметила, очень доверительные отношения. Она красива и, наверняка, знатна.

– Это невозможно. По тому же Закону, наследник не может сочетаться браком с дочерьми Старейшин, чтобы не множилось влияние князей на страну. И, хотя Айшариль предана мне, она остаётся предана и отцу, а другой женщиной я так и не обзавёлся. Не думал, что действительно понадобится.

– Так вы подозреваете собственную советницу? Доверяй, но осторожно?

– Это негласный закон Шанакарта.

– Следовательно, мне тоже нужно осторожно доверять вашим предложениям. В чём подвох?

– Подвоха нет. Я нанял Шерри как вашего телохранителя. Уверяю, ему можно доверить дыхание. За вашу помощь я готов заплатить. Как только мои цели будут достигнуты, мы сможем проститься.

– У вас практикуют развод? Прогрессивно.

– Нет, в них, как правило, нет необходимости. Но мы инсценируем вашу смерть. Вы получите деньги, а я – трон. Выгодное предложение.

– Смотря, сколько вы предлагаете.

– Сколько вы получили за брошь?

– Шестьдесят золотых.

Арши пренебрежительно фыркнул.

– Продешевила? – догадалась Шелара.

– Да. И я вас обманывать не буду. За вашу услугу я предлагаю десять тысяч золотых.

– Сколько? – не сдержала чувств Шелара, не в силах постичь эту сумму. Это целое состояние! Невероятно!

– Десять тысяч золотых. За роль жены. Без обязательств. Только видимость. Сможете сыграть благородную супругу?

Шелара вздохнула, переводя дыхание. Денег, что предлагает принц, хватит на реконструкцию Алессано, хватит на новую жизнь для графства Карриан. И для неё тоже хватит. Это окупит все мечты, ранее казавшиеся несбыточными.

– Действительно, выгодное предложение.

– Так вы согласны?

Девушка молчала и смотрела в окно. Там внизу, на пёстрой ровной дороге стояла беловолосая фигура в чёрном одеянии. Шерри что-то говорил скромно одетому служащему усадьбы, кивал на какие-то бумаги и указывал на невидимые отсюда строки. Не к месту вспомнился их спор на клинки. Шелара улыбнулась и обратила лицо к Шейлирриану, спокойно ожидавшему ответа.

– Я согласна.