Тайны Забытого города

Дом, милый дом - 1

Первые секунды после пробуждения Бром соображал, где находится, и почему так сильно болит спина. Наконец, когда туман в голове рассеялся, а зрение сфокусировалось, он понял, что лежит на узком продавленном диване в одном из книжных хранилищ в библиотеке, о чем свидетельствовали ряды стеллажей, заставленных книгами, и весьма характерный запах пыли.

Бром медленно поднялся и, потянувшись, принялся одеваться. От рубашки воняло потом, что было неудивительно, ведь Бром не менял одежду несколько дней: он приехал в этот город налегке, изначально намереваясь просто убедиться в реальности его существования.

Планы резко изменились, стоило здесь оказаться — в городе, который с детства снился ему по ночам.

Совсем недавно Бром был обычным столичным легавым. Много лет он занимался поиском и задержанием преступников разных мастей, но после того, как умерла его мать, Бром обнаружил ее тайный дневник, который привел его в Забытый город — загадочное место, затерянное среди дремучих лесов.

Город, которого не было на картах.

Город, в котором кроме людей обитали опасные, жуткие существа, явившиеся в этот мир из таинственных проломов в земле.

— Доброе утро, соня. — Раздался знакомый голос — все такой же хриплый и нагловатый.

В дверях стоял Честер — один из Хранителей Забытого города. Вместе со своими боевыми товарищами — Бульдозером, Кольтом и Гарротой — он защищал местных жителей от нападений кровожадных тварей. Честер держал в руках чашку, и даже на расстоянии Бром почувствовал аромат кофе.

— Ты уверен, что в этом городе утро можно назвать «добрым»? — пробурчал он в ответ.

— Если ты проснулся живым, то оно уже доброе, — парировал Честер.

Он ухмыльнулся, наблюдая за тем, как Бром безуспешно пытался пригладить взъерошенные после сна волосы.

— Ждем тебя в читальном зале, — сказал Честер, когда Бром направился в туалет. — Долго не задерживайся: сегодня — твое первое дежурство.

Умываясь над раковиной в туалете, Бром думал о том, что ему следует как можно быстрее найти нормальное жилье, раз уж он решил обосноваться в Забытом городе. Отель, в котором он недавно остановился, оказался пристанищем твари, похожей на гигантскую мокрицу. Хранители ее уничтожили, но Брому все равно не хотелось туда возвращаться, поэтому Честер предложил ему переночевать в библиотеке, служившей штаб-квартирой Хранителей.

Закончив приводить себя в порядок, Бром прошел в читальный зал. Честер и Бульдозер сидели за столом. Оба были заняты тем, что жевали куски пирога и пили кофе.

— Я заехал по дороге в кафе Арники, — пояснил Честер, проглотив кусок. — Угощайся!

В животе заурчало, а рот наполнился слюной, когда Бром вспомнил божественный вкус тыквенного пирога с грибами, который готовила Арника — очаровательная хозяйка кафе «Инсомния».

Усевшись за стол напротив Честера и Бульдозера, Бром набросился на еду. Как и следовало ожидать, пирог оказался отменным, а крепкий кофе приятно обжигал рот и с каждым глотком дарил бодрость.

— Как спалось? — поинтересовался Бульдозер.

Он был главным среди Хранителей, несмотря на то, что потерял ноги в схватке с монстром и теперь передвигался в инвалидном кресле.

— Диван жесткий, но это лучше, чем проснуться в коконе из засохших слюней гигантской мокрицы, — ответил Бром с набитым ртом.

— Ты сам этого хотел. — Бульдозер развел руками, спрятав улыбку за нарочито строгим прищуром — как и подобает настоящему шефу. — Теперь ты один из нас. Хранитель Забытого города.

— В таком случае мне бы не помешало оружие, — напомнил Бром, глядя на Честера: тот прекрасно знал, что после нападения тварей в лесу у Брома закончились патроны.

Честер ухмыльнулся и, обменявшись взглядом с Бульдозером, направился к высокому металлическому сейфу в дальнем углу комнаты. Пока он возился с замком, Бульдозер пристально посмотрел на Брома и сказал:

— Прежде, чем ты отправишься на свое первое дежурство вместе с Честером, ты должен кое-что усвоить. Слушай внимательно. — Шеф откинулся на спинку инвалидной коляски, продолжая буравить Брома стальными глазами. — Монстры бывают разными. Они могут быть истинными чудовищами, рожденными в своем уродливом виде вне пределов нашей реальности и нашего понимания. Таких тварей узнать легко — выглядят они жутко, безобразно, пугающе. — Бульдозер на мгновение замолчал, будто старательно подбирая слова. Когда к столу вернулся Честер, он продолжил: — Другие монстры могут оказаться «перевертышами» — так мы их называем. Распознать их сложнее, потому что они прячутся за личинами обычных людей. Что еще хуже: некоторые жители города — вероятно, под действием тумана — постепенно превращаются в чудовищ. Никто не знает толком, от чего это зависит и когда произойдет. Например, мы с Честером живем в Забытом городе всю жизнь — и, как видишь, с нами все нормально. Но бывает такое: стоит кому-то пришлому оказаться в городе, как через несколько дней или недель он становится «перевертышем».

— Вы на что-то намекаете? — Бром ухмыльнулся.

Бульдозер встретил его сарказм каменным выражением на лице.

— У Хранителей есть правило: в том случае, если один из нас вдруг превратится в монстра, то коллеги обязаны его пристрелить, — процедил Бульдозер таким тоном, что кофе, который пил в этот момент Бром, показался ему сладкой газировкой по сравнению с голосом шефа.

— Хорошо. Я все понял. — Бром отставил недопитую чашку: завтракать резко перехотелось.

— Ни хрена ты не понял! — рявкнул Честер, положив на стол перед Бромом пистолет с двумя запасными магазинами. — Главное — всегда держать оружие при себе и быть готовым открыть огонь, даже если мгновение назад перед тобой стоял человек.

Бром вцепился взглядом в новоиспеченного напарника и холодно спросил:

— Даже если монстром окажешься ты?

Лицо Честера, обычно суровое и безразличное ко всему, вдруг дернулось едва заметной судорогой, но уже в следующую секунду он совладал с собой.

— Особенно если монстром окажусь я, — оскалился Честер.

* * *

Когда они вышли на улицу, Бром увидел припаркованный перед библиотекой «БМВ»: автомобиль как две капли воды походил на тот, который Честеру пришлось оставить в лесу после нападения монстров, если не считать другой номерной знак.

Заметив замешательство Брома, Честер пояснил с кривой ухмылкой:

— В городе полно брошенных машин, можно брать любую. — Он спустился по ступенькам и, подойдя к автомобилю, открыл дверь.

— Куда мы едем? — спросил Бром, устраиваясь на пассажирском месте.

— Куда глаза глядят. — Честер вырулил с пустой стоянки перед библиотекой.

Бром уже привык к тому, что улицы Забытого города в любое время суток были затянуты легкой, едва заметной дымкой. Вот и сейчас, в это утро, серая пелена стелилась у дороги.

— И как это понимать? — поинтересовался Бром, когда пауза затянулась: вместо того, чтобы продолжить свою фразу, Честер закурил.

— Во время дежурства мы просто разъезжаем по городу и смотрим, не происходит ли чего-то странного и опасного, особенно там, где сгущается туман, — наконец, соизволил ответить напарник.

Улицы, по которым они ехали, почти все время были пустыми, лишь иногда мимо проезжали другие автомобили — такие же старые модели, как и «БМВ» Честера. Редкие прохожие на тротуарах напоминали призраков в темных одеяниях, затерявшихся среди пространства и времени: они выходили из домов, чтобы спустя несколько метров исчезнуть в сизой мгле.

Брому пришла в голову одна идея, и он повернулся к Честеру:

— Знаешь, раз уж мы просто колесим по городу, и ничего странного пока не происходит, то почему бы нам кое-куда не заехать?

* * *

Спустя десять минут они остановились напротив дома по адресу, который назвал Бром. Шестиэтажная «панелька» располагалась возле пустыря на окраине города — в квартале, состоявшем из таких же старых, заброшенных домов.

— Какого черта ты захотел сюда притащиться? — спросил Честер, вслед за напарником выбираясь из машины.

Бром уже стоял во дворе перед домом, рассматривая покосившуюся дверь подъезда и черные провалы разбитых окон.

— Это адрес из дневника моей матери, она здесь жила, — сказал он, удивившись тому, как сдавленно прозвучал голос: воспоминания о потере все еще не давали покоя. Когда Честер встал рядом, Бром тихо добавил: — Я здесь родился.

Он направился к дому. Внутри, в подъезде, его встретили полумрак, мусор под ногами и вонь человеческих испражнений — должно быть, заброшенное здание использовалось как отхожее место.

Из дневника матери Бром знал номер квартиры, в которой она раньше жила. Он принялся подниматься по темной лестнице, обращая внимание на старые, незапертые двери квартир в поисках нужного номера. Честер шел сзади, то и дело проклиная царившую здесь вонь и разруху.

Наконец они поднялись на шестой этаж, где находилась нужная квартира. Немного помешкав в нерешительности, Бром распахнул дверь на скрипучих петлях и прошел внутрь.

Он думал, что у него екнет в груди или комом перехватит горло при виде места, в котором он вырос, но в действительности не почувствовал ничего, кроме пустоты и странного безразличия, когда оказался в крошечной прихожей, а затем прошел в гостиную.

Как и на лестнице, повсюду на полу валялись обрывки мусора и осколки разбитых бутылок. Шкаф и комод оказались пустыми: должно быть, вещи забрала мать, когда покидала квартиру, или же постарались мародеры. Ободранные обои на стенах и темные засохшие пятна на продавленном диване говорили о том, что квартира все эти годы служила пристанищем для непрошенных гостей. Другой мебели или тем более бытовой техники в помещении не обнаружилось.

Бром направился в следующую комнату. Судя по выцветшим обоям с изображением мультяшных зверят, а также по детской кровати, стоявшей в углу, именно в этих четырех стенах прошли первые годы жизни маленького Виктора Брома.

Взгляд зацепился за картину в рамке, висевшую на стене над кроватью. Рисунок, явно намалеванный неумелой детской рукой, изображал обычную семью — маму, папу и маленького мальчика между ними. Держась за руки, счастливое семейство с улыбками до ушей на круглых лицах стояло посреди ромашкового поля, над которым в синем небе сияло солнце — желтый круг с кривыми лучами.

— Это ты нарисовал? — раздался за спиной голос Честера.

— Не знаю. Наверное. — Бром неуверенно покачал головой. — Судя по записям матери в дневнике, она уехала из этой квартиры вместе со мной, когда мне было четыре года.

Честер встал рядом, рассматривая рисунок.

— Ты помнишь отца? — спросил он.

Брому пришлось сглотнуть вязкий ком в горле прежде, чем тихо проговорить:

— Мать ничего про него не рассказывала. Даже когда я стал старше, она избегала разговоров о нем.

Честер кивнул с понимающим видом:

— Если он остался в городе, то она его забыла.

Бром пожал плечами, опустив взгляд. Только сейчас он заметил потрепанного, замусоленного плюшевого медведя, лежавшего в детской кроватке. Впрочем, старая игрушка не пробудила в нем никаких воспоминаний.

— В дневнике матери об отце нет ни слова, — признался Бром, забирая из кровати плюшевого медведя. — Как будто его никогда не существовало.

Бром поднес игрушку поближе к лицу, чтобы получше ее рассмотреть, как вдруг со стороны коридора раздался приглушенный звук.

— Что это? — насторожился Бром.

Честер уже выхватил пистолет из кобуры:

— Похоже на плач. — Напарник напрягся всем телом, прислушиваясь к тихим звукам. — Кажется, он доносится из соседней квартиры.

* * *

— Твою мать! — сквозь зубы выругался Честер, когда вдруг с раздражением понял, что уже третьи сутки подряд не обходятся без приключений: Бром, словно магнит, притягивал к себе неприятности. Честер не сомневался, что детский плач не сулил ничего хорошего.

Осторожно ступая, он направился к выходу из квартиры, которая когда-то принадлежала матери Брома. Напарник шел сзади: Честер слышал его дыхание за спиной.

Наконец они оказались на лестничной площадке. Как и предположил Честер, плач раздавался за дверью соседней квартиры. Переглянувшись с Бромом, он потянул ручку на себя. Дверь со скрипом открылась, обнажив полумрак внутри.

Выставив пистолет, Честер зашел в прихожую. В отличие от квартиры, принадлежавшей матери Брома, на полу не было мусора. Когда Честер заглянул в ближайшую комнату, которой оказалась кухня, чистота и порядок внутри дали ему понять, что здесь кто-то жил.

Плач повторился. Честер и Бром, обменявшись многозначительными взглядами, направились в комнату, откуда доносились всхлипы.

Забившись в угол, на полу сидел мальчишка лет восьми на вид. Смуглый, с огромными черными глазами, он испуганно таращился на вошедших мужчин, обхватив худыми руками согнутые в коленях ноги, одетые в грязные штаны. Остальной одеждой служили такие же обноски: замусоленная футболка, рваная куртка и дырявые кроссовки. По щекам мальчика текли слезы, а подбородок дрожал: не оставалось сомнений, что именно его плач слышали Честер и Бром.

— Тише, тише, — попытался успокоить мальца Честер, подходя ближе.

Его грубый голос, похоже, напугал пацана: задрожав всем телом, он вылупился заплаканными глазами на пистолет в руках Честера.

— Опусти оружие, — с укоризной в голосе сказал Бром: сам он уже убрал пистолет в кобуру. — Это всего лишь мальчишка.

Честер проигнорировал просьбу напарника: он слишком долго жил в Забытом городе, чтобы вот так сходу доверять незнакомцу, пусть им и был щуплый мальчишка. Криво ухмыльнувшись, Честер проследил за тем, как Бром осторожно приблизился к пацану, а затем, показав ему раскрытые ладони, присел рядом.

— Похоже, он ранен, — сообщил Бром, осматривая мальчишку.

Подойдя ближе, Честер заметил на лбу ребенка длинный порез среди завитушек курчавых волос. Бром аккуратно убрал их со лба, и рану стало лучше видно: она была покрыта свежей корочкой, хотя по краям еще сочилась кровью.

— Как тебя зовут? — спросил Бром, и Честер удивился, как неожиданно мягко прозвучал голос напарника.

Мальчик помотал головой, перекинув испуганный взгляд с Брома на Честера.

— Нельзя имя говорить, — пропищал он тонким голосом со странным акцентом.

Честер сразу понял, что мальчишка был пришлым, а вот Брому, судя по удивленному взгляду, который он бросил на Честера, потребовалось несколько секунд, чтобы догадаться об этом.

— Хорошо, можешь не называть свое имя, — улыбнулся Бром. — Но тогда расскажи, что с тобой случилось? Кто тебя обидел?

Он кивнул на рану на лбу мальчишки, и тот, немного помедлив, тихо произнес:

— Оно выскочить и хотеть убить.

Бром снова переглянулся с Честером, а затем, наклонившись к мальчику, мягко спросил:

— Где твои родители?

Подбородок пацана задрожал, и по щекам покатились слезы.

— Только мама, — выдавил он, сдерживая рвущийся изнутри плач. — Оно выскочить и напасть.

Горе, охватившее ребенка, было настолько сильным, что Честер не выдержал и опустил пистолет: он, конечно, та еще скотина, но не до такой же степени, чтобы держать на мушке испуганного мальчишку, потерявшего мать. И не трудно было догадаться, что женщину убил монстр.

Вот только где он теперь скрывался?

Мальчишка совсем разревелся, и Брому не оставалось ничего другого, как притянуть его к себе. Пацан спрятал зареванное лицо на плече напарника, продолжая плакать. Сердце Честера — давно окаменевшее и не знавшее иных чувств, кроме ненависти к монстрам — предательски сжалось, когда он увидел, как сотрясается от плача худенькое тельце ребенка.

— Кто он такой? — тихо спросил Бром, осторожно погладив мальчика по спине, чтобы тот успокоился. — И что здесь делает?

— Черт его знает. — Честер пожал плечами. — К нам кто только не попадает из внешнего мира: преступники, сбрендившие искатели приключений, скрывающиеся от закона мигранты. — Кивнув на обноски, в которые был одет пацан, Честер добавил: — Судя по его шмоткам, он похож на беженца. Да и язык знает плохо, говорит с акцентом.

Мальчишка убрал лицо от плеча Брома. Он немного успокоился: из красных, опухших от плача глаз уже не текли слезы, а подбородок перестал дрожать.

— Где твоя мама? — мягко спросил Бром. — Можешь нам показать?

Мальчик кивнул головой на дверь, которая вела в соседнюю комнату.

— Там, — едва слышно выдохнул он: судя по тому, как исказилось его лицо, мальчишка снова готов был расплакаться. — Она там.

— Вот, держи.