Тайный наследник Дона

ГЛАВА 20

ДОМИНИК

— Это Елена… — Данте говорит по телефону. Он не решается закончить фразу, и мое сердце опускается все ниже с каждой секундой ожидания. — Ее забрал Федерико Романо.

Мое сердце замирает, а мир вокруг вращается в замедленной съемке.

— Что значит Федерико забрал Елену? — Выдавливаю я из себя слова, которые едва ли можно назвать рыком. Я сжимаю челюсти, костяшки пальцев побелели, когда я прижал телефон к уху.

— Мне жаль, Капо. Она ушла с ним, так что никто ничего не заподозрил.

— У тебя была одна работа! — Рычу я, гнев и паника бурлят в моих венах. — У всех вас была одна гребаная работа, и она заключалась в том, чтобы сохранить мою семью в безопасности.

Я не замечаю, что крепко сжимаю телефон, пока не слышу, как разбивается экран, осколки скапливаются в моей руке, а края впиваются в кожу. Устройство отключается от повреждений.

Из моей груди вырывается мучительный крик, и я с такой силой швыряю осколки в стену напротив себя, что они разлетаются повсюду.

Маркус вскакивает со стула и бросается ко мне, на его лице написано беспокойство.

— Что случилось?

Я задыхаюсь, пытаясь отдышаться от гнева, сжимающего мои легкие.

Глаза Маркуса ищут мой взгляд, затем он понимает, что только что произошло.

— Они забрали ее, не так ли?

— И они за это заплатят. — Я знал, что такое дерьмо может случиться, и именно поэтому позаботился о том, чтобы у них с Лукасом была самая надежная охрана. Каким-то образом этот подлый старый пердун пробрался внутрь и теперь забрал то, что принадлежит мне.

Другие семьи знают, что со мной нельзя связываться. Не после того, как я потерял своих родителей. Они знают, что я буду убивать, если кто-то причинит вред моим сородичам.

Но эти ублюдки откусили больше, чем могли прожевать.

— Что нам теперь делать?

Я смотрю на брата. Трудно что-либо разглядеть сквозь ярость, кипящую во мне. Но я должен быть спокоен. Только так я смогу найти Елену. Я должен все тщательно обдумать.

— Мы должны найти ее. Мне все равно как, но мы должны найти ее как можно быстрее. — А Лукас? Черт. — Мой сын, — шепчу я, с ужасом выдыхая воздух из своего тела.

Маркус смотрит на часы, пристегнутые к его запястью.

— Он должен быть дома с минуты на минуту. Винсент поехал за ним.

— Хорошо. Получи записи камер видеонаблюдения по всем маршрутам из офиса Елены.

Он кивает и хлопает меня по плечу.

— Мы найдем ее.

Найдем или умрем в попытках.

Елена все для меня. Она — воздух, которым я дышу.

Я не смогу жить в мире, где ее не существует.

Мой брат поворачивается, чтобы уйти, но я зову его обратно.

— Одолжи мне свой телефон.

Маркус не спорит. Он вкладывает свой телефон мне в руку.

— Постарайся не сломать его. Я подготовлю телохранителей и найду видеозапись.

Я набираю номер Алексея. Он пикает всего один раз, прежде чем я слышу его раздраженный голос через динамик.

— Маркус. Удивительно, что мне звонишь именно ты.

— Ты нашел груз? — Я не забочусь о любезностях, когда на кону стоит жизнь единственной женщины, которую я когда-либо любил.

— Доминик, прошел всего день, чувак.

Моя челюсть сжимается, и я прикусываю губу так сильно, что чувствую вкус крови.

— Мою женщину похитили.

— Упс! Кто?

— Федерико, мать его, Романо.

Наступает долгая пауза.

— Теперь мы союзники. Если тебе нужна моя помощь, только скажи, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть ее.

Я на мгновение закрываю глаза и стараюсь не сжимать кулак вокруг телефона Маркуса.

— Просто найди груз. Я скажу тебе, если понадобится твоя помощь.

— Хорошо, чувак. Не возражаешь, если я спрошу, имеет ли мой отец какое-то отношение к пропаже твоей женщины?

— Я не уверен, но дай Бог, если это так. Пощады не будет ни твоему отцу, ни моему дяде. Я планирую разорвать того, кто посмел поднять руку на Елену, на части, пока он не начнет молить о пощаде или смерти.

— Пусть это будет больно. Я бы с удовольствием посмотрел на выражение лица моего старика в последний момент, но мне нужно найти груз. — Он кладет трубку, а я несколько минут стою в фойе с закрытыми глазами.

— Папа?

Я продираю глаза и оборачиваюсь, услышав голос Лукаса. Его глаза красные и опухшие, как будто он плакал. Я падаю на колени и обнимаю его.

— Что, черт возьми, случилось, сынок?

— Я привез тебе сувениры, — говорит Винсент, входя в фойе. Входят телохранители с двумя тяжелоранеными мужчинами. У обоих во рту кляпы, и они связаны. — Некоторые люди Кирилла были в школе. Они пытались схватить его.

Теперь все понятно. Федерико уговорил Елену пойти с ним в обмен на жизнь Лукаса. Этот старый ублюдок обманул ее. Я знаю, что он никогда бы не оставил Лукаса в живых. Не тогда, когда он мой наследник. И еще более очевидно, что все это дерьмо он затеял не сам. Он спланировал все это вместе с Кириллом.

Лукас отстраняется, все еще со слезами на глазах.

— Где мама?

Я беру сына за руку. Она очень маленькая в моей, затем я смотрю ему прямо в глаза.

— Какие-то плохие парни забрали твою маму, но я обещаю, что найду ее и верну. Хорошо?

— Плохие парни сказали, что причинят тебе боль. Я не хочу, чтобы вы с мамой пострадали.

Я хихикаю.

— Никто не причинит вреда ни мне, ни твоей маме. Ты мне доверяешь?

Он кивает.

Я глажу его по голове.

— Хороший мальчик. Прими ванну и пообедай, а потом сделай домашнее задание. Мы с мамой вернемся до того, как ты проснешься завтра утром.

Он снова кивает, вытирая слезы, и улыбается.

— Да, папа. — Входит Бьянка и уводит его.

Как только Лукаса больше не видно, я поднимаюсь со своего места и возвращаюсь в режим зверя. Мой гнев удваивается, когда я смотрю на двух имбецилов, размазывающих свою грязную кровь по мраморному полу.

— Никто из вас не уйдет отсюда живым, и смерть не будет легкой.

Они пытаются что-то сказать, но их слова заглушает скотч, залепляющий их рот.

— Что ты собираешься с ними делать?

Я не смотрю на Винсента, когда отвечаю.

— Тебе лучше не знать. Избить двух мужчин — это самое большее, чего я от тебя жду, парень. Держи моего сына в безопасности и не суй свой нос в дела мафии, как ты всегда и хотел.

Проходя мимо брата, я поправляю кольцо с печаткой на пальце. Давненько я не устраивал настоящих разборок с этим кольцом. Я подкрадываюсь к парням, киваю телохранителям, чтобы заставили их встать на колени, а затем впечатываю кулак в каждого из них, наслаждаясь тем, как трещат их кости и рвется плоть после каждого удара.

Когда я заканчиваю, их тела лежат на полу, а кровь вытекает из них, как вода из сточной канавы.

— Я спрошу только один раз, так что хорошенько подумайте, прежде чем отвечать, — рычу я, мой голос настолько глубок, что его едва можно различить. — Куда он увез Елену? — Я приседаю перед ними и беру одного за воротник его порванного костюма.

Он едва может открыть глаза, и его хныканье сводит меня с ума. Господи. Я несколько раз бью его кулаком по лицу, пока он не падает на пол, как мешок с картошкой, скорее всего, мертвый.

Телохранители тут же приходят в себя и начинают убирать беспорядок, который я устроил, а я перехожу к следующему парню.

Этот дрожит, его глаза опухли, и я вижу ужас, как раз такой, какой мне нравится.

— Говори.

— Я мало что знаю, — бормочет он. — Но я знаю, что босс позвонит тебе сегодня вечером. Мы должны были встретиться с ними на складе у порта в нижнем Манхэттене сегодня вечером.

— Хороший мальчик. — Я хвалю, когда это необходимо. — Я бы хотел проявить к тебе немного милосердия, но ты назвал этого ублюдка боссом у меня на глазах, и, как я уже сказал, раньше. Никакой пощады. — Я поднимаюсь на ноги и бью его ботинком, пока его голова не раскалывается.

Какая потеря.

Когда я отворачиваюсь от него, Винсент стоит у меня за спиной, наморщив нос.

— Ты такой грязнуля, брат, — говорит он с явным отвращением. Я не замечаю телефон в его руке, пока он не сует его мне. — Маркус на линии.

Один из телохранителей протягивает мне белое полотенце, и я вытираю кровь со своих рук, прежде чем забрать телефон у Винсента.

— Есть что-нибудь для меня?

— Проверил камеры видеонаблюдения, похоже, они направляются в нижний Манхэттен.

Я смотрю на лужу крови на полу.

— Винсент привел домой двух русских. Кирилл приложил к этому руку, и один из них сказал то же самое о встрече в порту.

— Ты ведь знаешь, что ему нужен именно ты?

— Я знаю, и я собираюсь дать ему именно то, что он хочет.

Маркус вздохнул.

— Это ловушка. Ты не можешь просто так в нее попасть.

Я игнорирую беспокойство брата.

— Я подготовлю оружие. Забери меня через тридцать минут. Данте и остальные ребята могут незаметно проследить за нами.

Я обещал сыну, что к утру привезу его маму домой, и я собираюсь это сделать.