Те, Кто Живут Давно. Рэдмаунт и Охотник

Глава 5

Глава 5.

Начало семнадцатого века, Бранденбургско-Прусское государство…

Макс Штауф, отдуваясь, неуклюже, как мешок картошки, скатился с пыльной лошади, и, пытаясь выглядеть значительным, крикнул:

– Эй, Андрес! Новый хозяин приехал, я показываю ему окрестности! Позови свою сестру стерву! Пусть принесёт нам закусить! Долги за вами!

Егерь плёл силок, он чуть повернулся к управляющему и посмотрел поверх его головы на всадника у дороги. Первым делом Марк заприметил оружие. Перевязь и ножны направо, под левую руку, необычно, и мушкет тоже слева приторочен. Что ж, очередной барон, сделавший имя и состояние в одной из мелких княжеских войн. Эти рыцари не переводятся. Сколько их таких тут побывало, дали бы жить спокойно, и ладно.

– Нет у нас недоимок, я за землю всё уплатил, у меня и бумаги есть, –проворчал Марк, когда Штауф и тот, кого он так важно сопровождал, подошли по тропинке к домику.

Лачуга была неказистая, но добротно укреплённая против холода и непогоды. У крыльца бродило несколько тощих рыжих кур. Под навесом сбоку от входа стояли широкий изрезанный стол и две скамьи, место для работы и отдыха, рядом на стене развешены рыбацкие сети, две корзины дожидаются починки.

– Это ты тут визжишь, Штауф? А я думала, Марку кто-то свинью привёз в счёт долга!

Из домика, стуча деревянными подошвами, с кувшином и глиняными стаканами вышла невысокая женщина в полинялом серо-зелёном платье со свободной шнуровкой и перелицованном переднике. Она чуть прищурилась, глядя на гостей:

– Присаживайтесь, извольте выпить, брат пока найдёт все расписки, – кивнула она Марку, тот нахмурился, но ушёл в дом.

– А вы, сударь, смотрю, не из наших мест? Давно перебрались в эти края? – весело сверкнула она чёрно-карими глазами незнакомцу.

Смотрела она смело, даже кокетливо. В женщине не было девичьей тонкости и лёгкости, но двигалась она проворно. Волосы убраны под простым чепцом, надо лбом выбиваются две тёмно-каштановые прядки. На груди светлая косынка заколота деревянной булавкой.

– Кто тебе разрешал подать голос, Хелена? – высокомерно сказал Макс и обратился к гостю. – Герр Вольмер, уверяю вас, Фрау Готлиб благочестивая вдова и порядочная женщина, хоть и ведёт себя как дешёвая городская шлюха.

– Ты слишком труслив и жаден, Штауф, иначе знал бы, что порядочная женщина обходится дороже шлюхи. Но ты даже бродяжке заплатить жмёшься, сколько бы ни обкрадывал своего хозяина! – проговорила она, смеясь.

Макс покраснел и заёрзал на скамье, и всё открывал рот как рыба, не находя хлёсткой фразы в ответ. Барон расхохотался, и Хелена с удовольствием отметила, что у него хорошие зубы, такая редкость сейчас.

– Давно ли вы тут живёте, Фрау Готлиб? – учтиво и с улыбкой осведомился он у бойкой сдобной дамы.

Хозяйка со вздохом присела за стол напротив, сложила поверх грубого передника маленькие загорелые руки.

– Да всю жизнь, почитай, сударь. Мой муж служил у прежних хозяев, а как он помер лет пять назад, ко мне брат переехал. Старый барон незадолго до смерти дал ему место, и Марк следит за лесом у реки, от каменного моста до мельницы Кёлера. Разрешена охота, и рыбалка с условием поставлять в замок свежую дичь, позволено собирать хворост, продавать излишек. Долгов у нас нет, власти к нам ничего не предъявляют, на реке без спросу никто не промышляет.

Женщина пододвинула гостю стакан слабого кислого вина, говорила уверенно, негромко, не отводила взгляда. Голос её был низким, но не грубым.

– Потому что ты ведьма, чёртова баба! – прошипел управляющий.

– Осторожно, Штауф, а то ещё полгода ничего с женой не сможешь! – Хелена улыбнулась, но её потемневшие глаза смотрели зло. Макс захлопнул рот, да так и сидел, сердито моргая белёсыми ресницами.

А она принялась с жадным женским любопытством разглядывать своего гостя и его костюм, тонкую вышивку на тёмно-красном камзоле, узор по ткани жилета, отделку петель, дорогие железные пуговицы, новый покрой сорочки с манжетами в оборке. Кружевной воротник. Высокие сапоги для верховой езды, почти новые.

«Как подстрижены усы и бородка, испанская мода, тут так не носят. Ах, вот если бы вымыть и хорошо расчесать его длинные волосы, как бы красиво они лежали. Глаза синие, прелесть! Видный мужчина, высокий и крепкий. Но почему же чувство, будто что-то не так!».

– Крестьяне за холмом пожаловались, что с тех пор, как вы с братом поселились тут, они не могут рыбачить и редко ходят в лес. И что вы, Фрау, поселили тут чудовище! – доверительно подался вперёд Вольмер, и она вздрогнула, заметив в кружевах рукава вместо правой кисти безобразную деревяшку, царапнувшую стол. «Воевал ли, пиратствовал, кто ж теперь узнает правду, если человек богат и уважаем!» – пронеслось в голове, и она быстро собралась.

– Вы бы еще послушали, что они про чертей в своём колодце плетут, как надерутся в трактире на площади! Шеринги большие бездельники, ещё при старом Готлибе озорничали! Брат не даёт спуску этим браконьерам, ваше же добро бережёт, сударь, – вкрадчиво отвечала хозяйка.

Она скрылась в доме, и через несколько минут уже поставила на стол блюдо жареной рыбы и несколько кусков серого хлеба, чтоб гости утолили голод. Марк вынес письменный прибор и потёртую кожаную папку со старыми бумагами, женщина быстро нашла там нужную расписку, передала Вольмеру, а сама принялась аккуратно составлять новую на листе посвежее.

– Вы умеете писать, Фрау Готлиб!? – удивлённо приподнял бровь барон.

– На немецком, французском, русском и английском языках. И писать, и читать, считать, вести переписку. За это меня от всей души ненавидит ваш управляющий, ему ведь неграмотных фермеров легче обдурить! – подмигнула Хелена, потом тихонько подула на чернильные строки и протянула лист новому землевладельцу. – Вот, сударь, подпишите, что вы так же разрешаете нам жить на берегу, вести охоту и рыбачить, и следить за лесом, и что назначаете ту же выплату жалованья Марку Андресу каждый месяц, как и прежде!

– Это же просто грабёж! – воскликнул Штауф, но осёкся под тяжёлым взглядом Марка и схватился за стакан с вином.

– Красивый почерк у вас, Фрау Готлиб! – кивнул Вольмер, передавая ей обратно документ с широкой закрученной подписью.

Она провожала гостей. И пока Макс, тихо ворча, карабкался на свою клячу, подняла руку и мягко взялась за правый рукав барона, осторожно нащупывая, где заканчивается культя.

«Мой брат большой умелец врачевать, может смастерить лучше, будет легче, удобнее!» – попыталась Елена легко прикоснуться к чужому разуму, убедив действовать по своей воле.

Но вдруг её словно ударила, отшвырнула волна из странных видений и воспоминаний: крики, боль, треск дерева, грохот, запах дыма, и очень много воды, грязный песок. Вольмер глянул сверху вниз, на его лице смешался страх, изумление. Он отшатнулся и вскочил в седло, лошадь под ним заржала, беспокойно застучала копытами и, приподнявшись на дыбы, помчала вверх по дороге. Женщина осталась стоять у опушки, прижав пальцы ко рту в испуге и недоумении. Марко неслышно подошёл.

– Что ты?

– Я хотела внушить мысль, чтоб он заказал тебе работу.

– И что?

– Не получилось.

– Быть этого не может, он же у тебя в руках был! – усмехнулся Андретти.

– Да. Не понимаю. Хочу понять.

Сколько времени прошло, а оборотня глодала всё та же жгучая страсть и ревность, которую он испытал тогда, два века назад, выйдя к ней зверем из вод Лаго ди Гарлате. И ничто так не выводило из себя, как её интерес к другому мужчине. Марко нахмурился и обнял любимую.

– Брось, иди ко мне?

– Нет, он что-то помнит. Прошлую жизнь!

– Это невозможно, ты знаешь!

– Знаю, но он помнит. Там был корабль! – Елена вывернулась из его объятий и поспешила в дом. – Я должна написать Эмеру в Париж!