Театр абсурда

Глава 2

Северус

Я сидел в любимом кресле в ординаторской своего отделения и думал. Думал долго, практически все-то время, которое прошло с момента моего прихода на работу. Те слухи, которые гуляют по больнице, мне не нравятся от слова совсем.

Слухи, которые распускаются в наших нестройных рядах Скиттер, обычно процентов на сто оказываются правдивыми, что удивительно, ведь близких друзей у Риты нет и, подозреваю, никогда не будет. Как она узнает самые последние сплетни обо всех: начиная со столичных звезд и заканчивая последним санитаром в морге у Люциуса, для всех остается неразрешимой загадкой.

О том, что Локхарта прочат на место главного врача, в клинике говорят уже неделю. Только сам Локхарт, видимо, еще не в курсе, что все знают про его грядущее повышение. Ходит по отделениям, индюк напыщенный, сует свой нос, куда не просят. Ни одного зеркала мимо себя не пропускает. Нет, некоторые странности можно простить любому, если он оказывается, несмотря на эти странности настоящим профессионалом своего дела. Вот только это все не про нашего Гилдероя. Самолюбования там выше крыши, а вот с профессионализмом не повезло.

Я со злостью сломал карандаш и удивленно принялся рассматривать обломки, зажатые в кулаках. Если Альбуса отстранят — я уволюсь. Терпеть не могу, когда мне начинают мешать делать мою работу и указывать, как мне вытаскивать людей с того света. И почему-то больше всего любят это делать те, кто, судя по всему, не имеет ни малейшего понятия о медицине. Так, только не думать об этой шавке. Не нужно портить себе настроение окончательно. Но все же, надо бы зайти в кадры, так ненароком на ее диплом посмотреть, что-то мне подсказывает, что он фальшивый.

Я оглядел комнату, задержав взгляд на стоящем на тумбочке под розеткой чайнике. Значит, работать мне здесь ровно три года один месяц и четырнадцать дней. Именно столько осталось доработать до истечения срока контракта, заключенного с Дамблдором. Ровно столько и не дня больше, если ничего не изменится. Будем надеяться только на то, что пока Гилдерой будет набивать свои карманы деньгами за счет больницы, он не будет ко мне лезть, а там срок подойдет, и я тихонько свалю, прихватив с собой этот чайник, если он, конечно, доживет до сего знаменательного дня. Вот парадокс, в моем отделении самая лучшая проводка и везде стоят безперебойники, так как от этого зависят жизни моих пациентов, но чайники горят с периодичностью раз в полгода. Пожарники нас таким образом проклинают, что ли.

Мои невеселые размышления прервал стук в дверь. Я усмехнулся. Я, наверное, единственный человек, к которому любой, работающий в Хогвартсе, будь то хоть сам главный врач или сотрудники санитарно-эпидемической службы, входят только после стука и разрешения войти.

— Да, — я откинулся на спинку кресла, продолжая сжимать в руках остатки карандаша.

— Северус, — с порога начала стоящая за дверью Рита.

— И тебе здравствуй, — я невесело усмехнулся. Терапевты нечасто посещают наше отделение. Если Скиттер пришла за пять минут до начала смены, то причины всего две: или появились новости, которые просто обязаны поднять мне настроение и заставить после этого веселиться весь мой коллектив, или она в очередной раз нашла мне потенциальную жену.

— Почему тебя не было на собрании?

— Считай, что я только что о нем узнал.

— Всем было выслано письмо, сообщение на пейджер, и я скинула тебе смс на телефон. — Она укоризненно покачала головой. Очень аккуратно покачала, чтобы не нарушить безупречную прическу.

— А ты отрицаешь такую возможность, что я не умею читать? — я пристально смотрел на женщину, к которой не испытывал ничего, кроме какого-то иррационального отвращение. Но то, что она была старше меня, заставляло запихивать свой сарказм куда подальше, и изображать заинтересованность, все-таки мама меня хорошо воспитала, несмотря на то, что думают всякие там.

— Вот ты балагуришь постоянно, а сегодня, между прочим, комиссия приезжала.

— Ты же знаешь, что я никогда не хожу на эти сборища. На мой взгляд, если Локхарту, как начмеду, необходимо знать, что творится у меня в отделении, то он в состоянии оторвать задницу от своего императорского кресла и прийти сюда.

Рита вновь покачала головой и села в свободное кресло напротив меня.

— Сегодня официально объявили о смене руководства. Прими мои поздравления. Причем от всего коллектива. Все прекрасно знают, как ты Гилдероя любишь и ценишь.

— Ну, я был готов к такому. — Три года один месяц и четырнадцать дней. Эта мысль просто начала преследовать меня. Наверно, я заведу себе календарь и буду высчитывать, сколько мне осталось.

— Это не все. — Скиттер хищно улыбнулась и пристально посмотрела мне в глаза.

— Ну, давай, добей меня, — я улыбнулся, хотя, судя по моим же собственным ощущениям, улыбка больше напоминала оскал.

— Твоя любовь — Амбридж заняла место Локхарта.

Что? Они там с ума сошли? Эту шавку поставили на управляющую должность? Главный придурок больницы и преданно смотрящая ему в глаза собачка, выпрашивающая сочную косточку, виляющая при этом хвостом? И это наше руководство? Да я прямо сейчас буду писать заявление об уходе. Я даже неустойку выплачу.

Дверь распахнулась, и в комнату влетел человек, которому прощалось довольно многое. Тонкс захлопнула за собой дверь и закричала с порога:

— Северус, я увольняюсь к чертям!

— Не пори горячку раньше времени, — мягко произнесла коллега Нимфадоры по амбулатории.

— Я с этими дебилами работать не буду! — в глазах девушки стояли слезы.

— Правильное решение, — я закрыл глаза. Многое потеряет больница. Очень многое. Вероятно, в скором времени отсюда разбежится половина коллектива. — Я тоже терпеть не собираюсь.

— Северус. Ты не можешь оставить больницу! — воскликнула Скиттер.

— Почему это? — я даже удивился.

— Ты о людях-то подумал? О тех, кому будет нужна твоя помощь...

— Я люблю людей на расстоянии, Рита. А что касается помощи... У меня там где-то ординатор новенький бегает. К тому же, какая разница, в какой именно клинике я буду оказывать свою посильную помощь этим самым людям?

Тонкс молча постояв несколько минут, выбежала из ординаторской, в очередной раз шандарахнув дверью.

— Тебе сколько лет? Почему ты ведешь себя, как обидевшийся на весь свет ребенок?! — всплеснула руками Скиттер.

— Сорок три, и ты меня знаешь. Я не собираюсь плясать под чужую дудку.

— Сейчас так везде. Времена такие, как ты этого не поймешь?

— Значит, пора уходить на заслуженный отдых и начинать ездить на рыбалку вместе с Дамблдором. Не знаешь, случайно, где можно приличный спиннинг приобрести?

— Жениться тебе надо, — с этими словами Рита встала и подошла к двери.

— Причем тут моя личная жизнь и работа? — я удивленно поднял бровь, продолжая крутиться в кресле. Рита, ничего не ответив, вышла из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь.

И почему всех волнует моя холостяцкая жизнь?

Уже давно, курса этак с пятого, я принял решение никогда не жениться. Тогда это было чувство брошенного королевой университета ботаника. Она ушла к другому: богатому красавцу, капитану футбольной команды. А для меня в тот момент жизнь кончилась. Это я тогда так думал. Потом просто привык.

К концу ординатуры, очнувшись после очередного корпоратива в постели какой-то медсестрички, я понял, что жизнь-то продолжается. Ну, бросила меня Лили, и что? Да ничего. Ничего, по сути, не изменилось. И понеслось.

Женщины у меня были всегда. Холеные аристократки менялись молоденькими медсестрами. Те, в свою очередь, уступали место в моей койке уставшим домохозяйкам. Сейчас же я один. Отметив сорокалетие, я ощутил ранее не свойственное мне чувство пресыщенности. Нет, периодически кто-то появлялся в моей жизни, все-таки я еще достаточно молодой мужик с вполне определенными желаниями. Но, как правило, очередная пассия задерживалась в моей жизни не более чем на неделю, а чаще на одну ночь.

После моей катастрофы с Лили я ни в кого больше не влюблялся. Нет, чувство новизны, какой-то трепет присутствовал, но желания прожить всю жизнь вот конкретно с этой женщиной под одной крышей, у меня никогда больше не появлялось. Но вот мои коллеги, почему-то, приняли окончание моих метаний по чужим койкам, как сигнал к тому, что я готов остепениться. Правда, понять не могу, с чего они это взяли? Я теперь даже в гости не хожу, потому что меня обязательно начинают знакомить с подходящей девушкой. Одной Тонкс плевать. Но у нее и своих забот хватает.

Так. Рабочий день уже в разгаре, а моего ординатора все еще нет. И где же он?

Я посмотрел на часы. Начало десятого. Ждать уже больше нельзя, нужно обойти пациентов.

Особенно нужно было заглянуть к этому счастливчику по жизни, который совсем недавно решил покончить жизнь самоубийством. Подошел он к такому важному делу творчески, предпочитая действовать довольно радикальными методами. В принципе, он делал все правильно, но смерть, как говорится, взяла в этот день выходной. Сначала он решил повеситься: закрепил на какой-то жерди веревку, накинул петлю на шею, оттолкнул табуретку и начал висеть. Висел он недолго, по крайней мере, до того момента, пока веревка не оборвалась, и он не полетел вниз с высоты собственного роста, прилично ударившись головой о тот самый табурет, оттолкнув который, этот везунчик и начал свой тернистый путь к моему отделению. Очнувшись практически сразу, он решил, что покончить жизнь самоубийством теперь является для него делом принципа. Выпив двадцать таблеток какого-то снотворного, какого выяснит так и не удалось, а токсикологи пожали плечами и сказали мне, что теперь, собственно, какая разница, что именно он съел, везунчик принялся ждать своего конца. Подождал двадцать минут и понял, что что-то идет не так и снотворное его по каким-то неведомым причинам совсем не берет. Расстроившись окончательно, он неуверенной походкой побрел на кухню, чтобы взять огромный тесак и воткнуть себе его в сонную артерию. Не могу сказать, что он не в нее не попал. Кровь хлестала фонтаном, но смерть все никак не наступала. Что крайне удивительно, по крайней мере, для меня. Неизвестно, что ему в дальнейшем пришло в голову, но он решил прогуляться, возможно, хотел броситься под машину. Спускаясь из своей квартиры вниз по лестнице, парень терял все больше крови, но сознания почему-то не покидало его (геморрагический шок еще никто не отменял, но этот индивид, видимо, не знал законов патологической физиологии, поэтому успешно их игнорировал). Когда он вышел на улицу, то от жутчайшего головокружения свалился в какую-то яму, где и пролежал до приезда скорой. Диагноз: сотрясение головного мозга, при поступлении, конечно, позабавил, но тонкостей всего этого дела фельдшера, конечно же, не знали. Самым удивительным было то, что парень остался жив. Провозились мы с ним всю ночь, но стабилизировать удалось. И вот сегодня этот феномен медицины открыл глаза и теперь очень сильно захотел жить. Правда, ближайшие несколько лет он проведет под пристальным наблюдением психиатров в белой комнате без окон и с мягкими стенами.

Я усмехнулся. Чего только в своей практике не увидишь.

Я уже было встал со стула, как вновь раздался стук в дверь.

— Да?

— Доктор Снейп, простите, но я показываю новому доктору больницу и знакомлю с персоналом. Вы не возражаете? — вежливо обратился ко мне сын моего лучшего друга — Драко Малфой. Обычно он обращается ко мне не так официально, но, скорее всего, решил покрасоваться перед «новым доктором». Следом за Драко в кабинет вошла моя новая соседка — Гермиона. Я задумчиво посмотрел на нее. Странная девушка. Но не более странная, чем вся остальная компания, с которой она живет.

Заставить меня что-то делать, что мне абсолютно не нужно и неинтересно могут единицы. Почему я пошел работать грузчиком, для меня до сих пор остается загадкой. Может потому, что на меня редко кто так настойчиво давит, что я даже немного растерялся? Хотя, тогда на площадку выплыла Ромильда Вейнс — мой ночной кошмар. Девица абсолютно не дает мне покоя.

Даже Люциус Малфой один раз мне сказал, что если бы все девушки были такими, как она, то половина мужиков стали бы импотентами. На что я всегда добавлял, что либо это, либо количество геев в Великобритании увеличилось бы в разы.

— Гермиона, это заведующий отделением реаниматологии и интенсивной терапии — Северус Снейп. Доктор Снейп, это новый ординатор амбулаторной терапии Гермиона... — продолжил представление Драко.

— Знакомы уже, — с улыбкой произнес я, продолжая разглядывать девушку. Которая, в свою очередь, явно не излучала положенный восторг и радость от встречи со мной.

— Да? Откуда? — удивился парень, переводя взгляд на Гермиону.

— Живем вместе, — равнодушно бросил я. — Было бы странно, если бы мы при этом не познакомились.

— В каком смысле живете вместе? — опешил Драко, повернувшись к Гермионе.

— Доктор Снейп наш сосед, — тихо ответила девушка.

— А-а-а, вон оно что, ну, сочувствую, — улыбнулся младший Малфой.

В этот момент дверь с грохотом распахнулась и на пороге возникла Лили Поттер. Именно возникла. Эта женщина всегда умела подать себя. Бросив презрительный взгляд на Драко, она задержала его на Гермионе несколько дольше. Затем повернулась ко мне.

— Северус, я с утра не могу найти Гарри.

— Представь себе, я тоже, — я криво усмехнулся.

— Он не берет трубку, и в больнице его нет! — Лили повысила голос. Она все еще воображала себе, что может это делать в моем присутствии. — Я не понимаю, почему ты так спокоен и не предпринимаешь никаких мер, чтобы найти его!

— Скажи, Лили, ты действительно думаешь, что мне больше нечем заняться, только искать твоего, где-то загулявшего, сыночка? Ты действительно так думаешь?

— Ну, я вижу, что тебе действительно некогда, — и она вновь бросила неприязненный взгляд на Гермиону. Надо бы поинтересоваться как её фамилия. — Ты совсем охренел? Здесь больница, а не дом свиданий! Ты своих девок уже к себе на работу таскаешь? — Лили уже была готова сорваться на визг.

— Хорошенькая, правда? — продолжал улыбаться я. — Кстати, она, как никто другой, может знать, где пропадает твой сынуля.

— В каком смысле?

— А ты не знала? Еще матерью называешься. Недавно твой сын принял ислам и взял себе вторую жену. — Я, не отрываясь, смотрел на девушку, мысленно прося ее подыграть. Если она, конечно, не накинется на меня с непривычки.

— Да как ты смеешь?! — вновь перешла на ультразвук Лили. Нет, в принципе, хорошо, что она тогда меня кинула на глазах у всего факультета. Такое слышать каждый день... То-то Поттер выглядит как-то не очень в свои сорок.

— И что ты орешь? — с порога раздался такой родной голос. Тонкс. Однажды мы напились, отмечая ее развод с Люпином. Тогда мы долго решали, а не попробовать ли нам перевести наши отношения в горизонтальную плоскость. Но, подумав, решили, что тогда это все будет ненадолго, а терять друг друга из-за такой глупости, как постель, ни мне, ни ей не захотелось. Поэтому теперь у меня есть два лучших друга: Люциус и Тонкс. Парадокс заключается в том, что друг друга они на дух не переносят.

— А ты что здесь делаешь? — пошла в атаку миссис Поттер.

— Я? Я здесь работаю! И пришла, чтобы забрать нашего нового ординатора и показать ей её рабочее место. А ты, Лили, перестань выставлять себя идиоткой, не то все находящиеся в этой комнате решат, что ты ревнуешь. Пошли, — это уже относилось к Гермионе, которая смотрела на весь этот бардак широко распахнутыми глазами. Красивые глаза, кстати, цвета расплавленного шоколада.

— Подожди, — остановил я явно пребывающую не в лучшем настроении Тонкс. — Гермиона, уж поведайте нам, сделайте милость, о местоположении Гарри. А то у меня скоро от этого визга лопнут стекла на окнах, — я мило улыбнулся девушке. И что она так злобно на меня смотрит?

— Я не знаю, где Поттер. Когда я уходила, он еще спал, — буркнула Гермиона и развернулась к двери.

— А почему не разбудила?

— Сегодня я вторая жена! Будить должна была согласно графику первая! — рявкнула девушка. Я широко улыбнулся, глядя, как затряслась от ярости миссис Поттер.

Тонкс, сверкнув глазами, схватила Гермиону за руку и поволокла прочь из моей ординаторской. Когда они уже выходили, их догнал голос Драко.

— Добро пожаловать в дурдом, Грейнджер.

Значит, Гермиона Грейнджер, ну-ну.

Я, медленно повернувшись спиной к Лили, подошел к шкафу. Стянул через голову рубаху и принялся стаскивать штаны зеленой хирургической пижамы.

— Северус, что ты делаешь?

— А на что это похоже?

— И тебе все равно, что здесь находится дама? — Лили все никак не могла успокоиться.

— Да ты смотри, мне не жалко, — пожал я плечами. — Тем более чего ты там не видела?

Вытащив из шкафа джинсы и толстовку, я принялся одеваться.

— И куда ты собрался?

— Домой. А ты, небось, решила, что твоего отпрыска искать? — ухмыльнулся я.

— Но рабочий день только что начался!

— Ну и что? Ремонт в моей квартире начался четыре года назад. И я намерен сейчас им вновь заняться.

— Какой ремонт?

— Тот самый, который невозможно закончить, а бросать — рука не поднимается.

— А я тебе говорил, найми агентство, но ты же сам решил все сделать, своими руками, — Драко, о котором все благополучно забыли, сидел за моим столом в моем кресле и явно наслаждался ситуацией.

Я его проигнорировал, достал телефон и набрал номер дежурной медсестры.

— Джудит, ничего катастрофического не творится? Нет? Замечательно. Я дома, на трубке, если что... Ну, ты в курсе.

Повернувшись, я направился к выходу.

— Начальству такое отношение к делу может не понравиться, — как-то спокойно произнесла Лили.

— Пусть увольняют, — я пожал плечами. — Я, надеюсь, вы не собираетесь никого срочно из родов в кесарево переводить? А то есть за тобой такой грешок.

Лили, не ответив, вылетела из ординаторской. Я же пожал плечами и действительно отправился домой.

Раз уж я самовольно покинул своё рабочее место, нужно все же ремонтом заняться. А то уже не смешно. Скоро ремонт нужно будет делать заново в тех комнатах, в которых четыре года назад мои руки все же побывали. Я до сих пор не могу понять две вещи: зачем мне одному нужна такая большая квартира, и собственно, зачем нужно было делать капитальный ремонт. Рабочих я не нанимаю из принципа. Мне приятно делать все самому. Чтобы потом можно было с кого спросить. Я покачал головой. Что же я хотел сделать? Я хотел наклеить обои в гостиной. Сунув руки в карманы, я понял, что опять забыл дома бумажник. Заходить домой, а потом уже оттуда идти в магазин, не было никакого желания, поэтому деньги я решил занять у Люциуса. От Хогвартса до дома было совсем недалеко, поэтому я всегда ходил на работу пешком. Мой путь, занимающий ровно десять минут, проходил мимо супермаркета, в котором я и собирался купить обойный клей и запас продуктов. Когда живешь один, волей-неволей научишься отлично готовить, ну или не отлично, но вполне приемлемо, это точно. Нет, я вполне могу себе позволить кушать в ресторанах, просто иногда, после особо интересных дежурств, куда-то идти не было никаких сил, да и желания не наблюдалось.

В отделении патанатомии как всегда царили запахи формалина, разлагающихся тел и дорогого французского парфюма, который патанатомы лили на себя литрами. Если честно, не могу сказать, какой запах был хуже. А уж их сочетание...

Заведующий отделением труполюбов сидел, развалившись в кресле, напоминающем трон, и задумчиво рассматривал стену, на которой висел портрет самого заведующего в полный рост. На портрете он был одет в костюм середины девятнадцатого века, а длинные блондинистые волосы были убраны в хвост, перетянутый черной лентой. В руках портретный заведующий держал трость с набалдашником, выполненным в виде змеиной головы. Настоящий лорд.

— Люц, займи мне денег.

— Конечно, — задумчивый взгляд Малфоя переместился с портрета на меня. — Ты же знаешь, что я тебя люблю? Сколько?

— Триста пятьдесят фунтов.

— Моя любовь ограничивается тремя сотнями. — Не меняясь в лице, проговорил он.

— Жмот.

— Вымогатель.

— Ладно, давай свои несчастные три сотни.

Малфой встал с кресла и подошел к столу, из которого вытащил бумажник и протянул мне деньги.

— Как твой ординатор? — с любопытством спросил меня он меня, когда деньги благополучно переместились в мой карман.

— А я его еще не видел сегодня. К счастью.

— Хм, наглеет нынче молодежь. — Он усмехнулся. — А ты только пришел или уже уходишь?

— Ухожу.

— Надеюсь, не навсегда? А то тут уже другие слухи ходят, мол, отделение разваливается, заведующий уходит, мы все умрем! Мне-то, в общем-то, без разницы, работы только больше станет. — Он усмехнулся.

— Не мечтай, у меня же ординатор есть. Опыт перенимать будет. — Я уже представляю, как он будет его перенимать. Если думает, что ему будет все предложено на блюдечке, то глубоко ошибается. Он у меня к живым людям только через несколько месяцев будет допущен, а так манекены и трупы — его ближайшие новые друзья.

— Ты сейчас пошутил? Поттер такой же безответственный, как и его родители.

— Ну, не скажи. Зато он легко обучаем и подвержен коллективному бессознательному.

— А ты откуда знаешь? — Малфой сел обратно и пристально на меня посмотрел.

— А я вчера на пару с ним грузчиком работал, — я усмехнулся.

— Тебе мало платят что ли? На подработку устроился? А ведь говорили тебе — учись хорошо, работай ответственно и не ругайся с начальством. Последнее — самое главное.

— Не язви, тебе не идет.

— Ну да, конечно, куда нам простым смертным до тебя. Как с пацаном-то пересеклись?

— Он мой новый сосед.

— Шутишь? — Люциус сделал очень удивленное лицо.

— Похоже, что я шучу? И не смей смеяться!

— Нет-нет, я и не думал ни о чем таком. — И мой, похоже, бывший друг рассмеялся. — Сев, это судьба. А ты сам предложил ему помочь? Или мальчик решил так изящно покончить жизнь самоубийством, что лично попросил тебя отвлечься от твоей реальной работы и попробовать себя в другой роли?

— Да иди ты. Кстати, ту квартиру не только Поттер с молодой супругой снимает. С ним еще твой ординатор и Грейнджер с терапии.

— А, ну тогда это меняет дело. — Люциус удовлетворенно кивнул. — Ты решил помочь моему умненькому мальчику и девушка здесь совершенно ни при чём.

— Вот ты мне скажи, что у меня за друзья? Я так и знал, что не сможешь открыть мне сию тайну, — с этими словами я вышел из кабинета.

Прошмыгнув мимо Филча, я направился в сторону дома.

Только зайдя в квартиру, я понял, что купил все, кроме клея. Что за день? Идти было куда-то лень, и я решил посвятить этот крайне неудачный день ничегонеделанию, а именно — завалиться спать и наконец-то как следует выспаться.

Проснулся я от криков в соседней квартире.

Нужно срочно доделывать изоляцию хотя бы в своей спальне. Услышав голос Поттера за стеной, я не выдержал и решил принять участие в коллективном скандале своих соседей.

Собственно, мне не пришлось даже стучаться. Когда я подошел к двери квартиры напротив — она резко распахнулась.

— Если ты считаешь себя королем медицины, иди и поговори со своей матерью! Пускай выписывают тебе сертификат заочно, учитывая будущие заслуги! — Прокричав это, Гермиона выбежала из своей квартиры и столкнулась со мной.

— А вам что здесь надо?! Мало вы меня сегодня на посмешище выставляли?

— Ну, издевался я не над тобой, а над Лили. — Равнодушно бросил я, кивая на дверь. — Судя по чудесным звукам, оторвавшим меня от подушки, отпрыск гинеколога и статиста находится дома?

Девушка махнула рукой в сторону открытой двери и, не оглядываясь, побежала вниз по лестнице.

Я пожал плечами и вошел в квартиру.

— Мистер Поттер, здравствуйте. Почему «мистер»? Потому что «доктор» у меня язык не поворачивается произнести. К вам пришел ваш руководитель, который очень жаждет вас увидеть. — А в ответ — тишина. Особо не церемонясь, я поднялся на второй этаж и вошел в комнату, которая, судя по всему, была комнатой моего любимого ординатора. Все-таки я был прав, предостерегая его от влияния люстры Чижевского, висящей под потолком.

— Что вам-то от меня нужно? — вскакивая с постели, чуть ли не бросился на меня Поттер.

— Знаете, ничего. И если вы сейчас же позвоните своей матери и скажете, что вам от меня тоже ничего не нужно, я буду только рад. Во всяком случае, это избавит меня от одного мифического ординатора, который как бы есть, по бумагам, а на самом деле, его все-таки нет. — Я оперся рукой о стену.

— Я проспал. — Сокрушенно опустил голову парень, надеюсь, что ему хоть немного стыдно, или это я зря надеюсь?

— Ну, это да. Это аргумент. Вы его только не забудьте — он такой существенный. Так и будете говорить родственникам умершего в реанимации пациента: «Извините, я ничего не смог сделать — я спал!» — Поттер не отрываясь, разглядывал ковер. — Завтра ровно в восемь утра, чтобы были в клинике, в кабинете доктора Малфоя. И не нужно мысленно возмущаться и задавать вопросы о том, что рабочий день начинается с девяти. Реаниматолог должен быть готовым работать в любое время.

Мою пламенную речь прервал звук мобильного. Вздохнув, я посмотрел на дисплей: «Скорая». Час от часу не легче.

— Снейп.

— Доктор Снейп, у нас экстренная операция.

— Диагноз? — коротко бросил я. Всегда нужно знать, сколько времени у тебя есть в запасе.

— Острый фимоз. — Как-то удивленно произнесла диспетчер.

— Эм. А что в ней экстренного? Сколько ребенку лет? — острый фимоз. Разве такое бывает? Даже если и бывает, то такие операции плановые.

— Девятнадцать.

— Ну, значит, вызывайте венеролога. Пускай решает вопрос об объеме терапии, а затем, в плановом порядке, сделаем юноше обрезание, зачем бригаду собирать? — Петтигрю вылечит, ага.

— Здесь не венерология. Доктор Снейп, вам нужно самому это видеть. Все, я больше не могу, — и девушка, рассмеявшись, повесила трубку. Заинтриговала.

Фимоз, говорите?