Текила и винтовка (СИ)

Шестнадцатая глава

Когда ты просыпаешься от настойчивых женских ручек, когда разогретая своими фантазиями подруга прижимается к тебе грудью и животом-это не назовешь неприятным пробуждением.

— Стеф, что на тебя нашло? Еще ночь…

Она хихикнула и закинула горячее атласное бедро на ноги Лаки.

Вот тут он окончательно пробудился. Утро еще не наступило и в темноте, как говориться: все кошки серые… «Стефани мертва…о чем это я…»Сопротивляться было глупо и смешно, к тому же ночная гостья пахла так восхитительно и ее нежная кожа была как шелк….

А потом женщина оказалась сверху, оседлав партнера с опытом и сноровкой умелого всадника и надо было соответствовать положению и поменьше думать.

Чуть позже, приходя в себя от ослепительного, сладкого финала, Лаки ощутил у на шее горячее дыхание и поцелуи крепкие и болезненные как укусы.

— Тереза…

— Наконец-то вы меня узнали…

— Я предпочитаю быть сверху.

— Следующий раз, сеньор….

Следующий раз наступил очень быстро. Девушка знала как взбодрить любовника….Вот тогда он ее заставил стонать и судорожно сжимать бедра…

Когда рассвет прокрался в окна, утомленные и вспотевшие они лежа в объятиях друг друга.

— У меня не осталось сил на день. — хмыкнул Лаки.

— Вы обманщик, сеньор. У вас сил хватит еще на пару девушек….

Приятно слушать комплименты.

Лаки улыбнулся и закрыл глаза на минутку.

Когда проснулся, то не нашел рядом девушку.

«Интересно: она сама пришла или ее прислал сеньор Ринальдо?»

В дверь постучали.

— Да?

Вошла Тереза. Полностью одетая со скромной гримасой добродетельной монахини. В руках поднос с завтраком. Горячий омлет с тостами, кофе в кофейнике. Разве подумаешь на эту скромницу что она способна забраться под одеяло к спящему сеньору?

— Завтрак в постель? Я выгляжу больным?

— Доброе утро, сеньор. Вы выглядите победителем.

«А победитель получает все. Omnia vincit accipit!»

— Сегодня солнечно?

— Как всегда, сеньор Раски.

— Чем занят сеньор Ринальдо?

— От передо мной не отчитывается.

— Великолепный омлет и тосты хрустящие, как я люблю.

— Рада вам угодить, сеньор.

Тереза облизнула губы и лукаво прищурилась.

Когда Лаки оделся и вышел из спальни, в гостиной его ожидал пилот флайера.

— Куда лететь, сеньор?

В северной части Сьерра-Вьеха горы выше и всегда покрыты снегом. Оглядывая склоны гор, Лаки подумал что со временем, возможно, здесь откроют горнолыжный курорт, как на Терре. Дело за малым-научить пеонов кататься на лыжах! Идея была самая дурацкая и фантастическая….

У взорванного виадука, над ущельем копошились как муравьи люди, не обращая внимания на порывистый ветер и мороз.

Появление флайера не осталось незамеченным. Закутанные в шкуры, как древние люди, пеоны побросали все дела и бросились прятаться среди камней. Сверху их прекрасно было видно.

Флайер сел прямо на плиты старой горной дороги. Лаки натянул на голову вязаную, разноцветную шапку с ушами. Такие носят местные пеоны, что облюбовали горы для проживания. Впрочем и пеонами их было сложно назвать. Землю они не ковыряли, пасли коз и ели козий сыр.

— Они настоящие дикари, сеньор. Будьте осторожнее!

Лаки кивнул пилоту и выбрался из кабины.

Ветер немедленно забрался под куртку ледяными лапами, пришлось поспешно ее застегивать стынущими руками. От жесткого дыхания гор заслезились глаза.

— Эй, парни! Я с юга! Мне нужен отец Хоакин!

В лагере ниже по склону, главарь повстанцев севера сидел в щелястой хижине возле очага, хлебал из железной кружки какое-то лекарственное пойло. Пахло сушеными травами. Завывали сквозняки. Отец Хоакин поверх монашеской сутаны накинул плащ из меха козьего и совершенно в нем утонул. Худощавый, остроносый старикашка, с пронзительным взглядом и поджатыми тонкими губами.

— Кто вы?

— Мартин Раски, член Военно-революционного совета, вот мои полномочия.

Отец Хоакин водрузил на нос очки в роговой оправе и шевеля губами прочел бумагу.

— Так вы врач?

— Да.

— Нам очень нужны врачи. Садитесь ближе, сын мой.

Кто то из людей монаха подвинул для Лаки грубый, тяжелый табурет.

— Что там у вас? Какие успехи? Все также топчитесь у Сан-Мигеля?

— Увы, похвастаться пока нечем.

— Рохас, карту сюда! Хочу знать подробности!

Подали карту, примитивную, выдранную из школьного учебника.

Отец Хоакин грозно взглянул на своих людей толпящихся у двери.

— А теперь все вон!

Лаки твердо глядя в глаза монаха, рассказал про ситуацию.

Лидер северян задумчиво заштриховывал карандашом карту континента.

— У донов остался запад с его непроходимыми лесами и Сан-Мигель.

— И еще архипелаг.

— Про архипелаг точные сведения?

— Связи с ними у нас нет. Если на архипелаге нет наших-значит там враги. Так-логично.

— Где вы учили логику, брат Мартин? Вы же инопланетчик?

— Да, я родом с Рилона, но я имперский гражданин.

— Расскажите мне о себе, юноша.

Пришлось быстренько изложить свою легенду. Недоучившийся студент мечтает о вселенской справедливости и потому присоединился к революции.

— Желаете травяного чая?

— Спасибо, не откажусь, отец Хоакин.

Монах сам снял с печки чайник и щедро плеснул кипящий напиток в жестяную кружку.

Кружка обжигала пальцы, но Лаки терпел.

— Как здоровье сестры Марии?

— Она поправилась благодаря моему методу лечения.

— Хвала Богу!

Хоакин быстро перекрестился.

— Я молился за нее каждый вечер. Откуда у вас летающая машина?

— От нашего друга, сеньора Ринальдо.

— Не знаю такого. — буркнул монах.

Опять уставился Лаки в глаза.

— Зачем вы прилетели, сын мой? Связь по радио с Мигуэлем у нас работает и он в курсе наших временных затруднений.

«Про связь я ничего не знал. Мигуэль водит меня за нос и всех остальных членов ВРС?К чему тогда все эти вопросы? Проверка?»

— Я хотел бы с вами наладить контакт, отец Хоакин. Я не знаю, что обо мне говорит Мигуэль, но я хочу народу Сабины только добра.

— Вы инопланетчик и безбожник. Вы человек иного мира. Что вам до Сабины и до меня? Не лгите, сын мой! Маленькая ложь рождает большое недоверие!

— Просто я задумался о будущем.

— Своем, конечно?

— Нет, о будущем Сабины. Кондукатор ведет переговоры с ПККБ на Цирцее. ПККБ это…

— Не трудитесь напрасно! — махнул рукой монах. — Я знаю что такое ПККБ, сын мой. Откуда пришла эта новость?

— От сеньора Ринальдо и от моего друга на Цирцее.

— У вас есть влиятельные друзья, но вы все равно остались в нашем мире. Причина в деньгах или в женщине?

— Моя жена умерла, падре.

— Я помолюсь за ее душу.

— Если ПККБ пришлет своих боевиков…

— Живым им от нас не уйти! Мы будем им резать глотки каждую ночь! Мои кортадорес разберутся с любыми боевиками! Когда мы дойдем до Сан-Мигеля вы их сами увидите в работе! — глаза отца Хоакина грозно засверкали, кулаки сжались.

«Одна бригада ПККБ вас всех в порошок сотрет! Старый идиот! Да что бригада! Хватит и двух рот с тяжелым вооружением!»

Но вслух Лаки сказал другое.

— Отлично! Будем ждать.

Он поднялся с табурета и поставил недопитый, горький чай на стол.

— Не торопитесь, сын мой. Я прошу вас осмотреть больных и раненных в лагере. Если вы, конечно, настоящий врач.

— Я прихватил свой саквояж с лекарствами. А какой я врач-сами увидите.

— Лекарства не помогут, если божья мать отвернется от человека…

Склеры глаз отца Хоакина были отчетливо желтые.

«У него проблемы с печенью и желчным. Но пусть сам попросит о помощи, гордый старикан!»

Следующие три часа Лаки занимался больными и раненными. Пришлось ампутировать нескольким человекам обмороженные и гниющие пальцы. Запас антибиотиков и анальгетиков растаял мгновенно. В армии отца Хоакина было не меньше трех тысяч замерзших, изможденных пеонов, почти каждый с мачете в ножнах на поясе и почти каждый с простудой.

В лагере не было женщин или торговцев. Только суровые мужики заросшие бородами до самых глаз. Дока Мартина тем не мене покормили бараньей похлебкой, очень жирной, очень горячей и острой. После такой еды можно было смело смотреть в глаза ветру. Если не долго, конечно.

Когда он садился в флайер, сам промерзший до костей, отец Хоакин вышел его проводить.

— Прилетай еще, сын мой. Привози свои лекарства. Если конечно успеешь. Через два дня мы перейдем ущелье.

— Народ юга ждет вас, падре.

— Мы придем…

Монах перекрестил Лаки и флайер и морозный ветер, заснеженные склоны Гор-все провалилось стремительно вниз.

— Куда теперь, сеньор?

— В Сан-Педро, к университету.

В парке университета вкусно пахло барбекю. Разбогатевшие лутангийцы жарили на решетке свинину, но винтовки держали под рукой. Лаки выслушал доклад Лан Тунга и попробовал жареной свинины.

— Что за сутки случилось?

— Было нападение на патруль в районе порта. Нападавших пристрелили. Просто грабители.

Приезжал в полдень городской комендант. Требовал с вами встречи.

— Причину сказал?

— Причина-это мы. Местные не любят чужаков.

— Чужаков никто не любит и нигде. На Лутанге я тоже не купался в волнах обожания.

Лан Тунг пожал плечами.

— Любовь-это странная штука. Она по приказу не появляется.

— Довольно о любви. Через пару дней прибудет поезд с людьми из Сьерра-Вьеха. Всех надо сопроводить сюда, в университет. Работу я им найду.

— Все сделаем, господин Раски. Остались ли еще у вас враги в этом мире?

— Мы только начали Лан.

Лутангиец улыбнулся, впервые за все время.

— Это хорошо, господин Раски. Чем больше врагов-тем больше славы.