Текила и винтовка (СИ)

Тридцать восьмая глава

Лаки связался по браслету с Жаклин.

— Поскольку в кредите мне отказали-придется печатать деньги самим. Жаклин, у тебя же есть образцы?

— Конечно. Какая сумма тебе необходима? Или вернее, сколько килограммов?

— Сколько поместиться в челнок?

— Если банкнотами по пятьсот, то два миллиарда.

— Много. Достаточно будет для начала 500 миллионов галактостандартов и мелкими купюрами, по десять и двадцать.

— Ничего сложного. Жди челнок завтра в полдень.

— Спасибо, чтоб я без тебя делал?

— Научился бы зарабатывать деньги сам. — усмехнулась Жаклин.

Опустевшие контейнеры с ипподрома Лаки распродавал всем желающим под склады. Удобная же штука- герметично и прочно! Легкий и прочный сейф размером с вагон.

Еще полные товарами и грузами контейнеры были складированы на дне старой каменоломни под охраной людей Минга. Больше никто не рисковал заняться грабежом запасов сеньора диктатора. Самых оборзевших грабителей перестреляли еще месяцем раньше.

К складу Лаки подъехал на бронетраке. Приказал открыть контейнер номер 0056396 и привести к нему всех людей.

Порядком отощавшие акционеры концерна Сьерра-Вьеха уже не выглядели задиристыми и гордыми. Мужчины небритые, женщины без косметики и без причесок, одежда помятая и воняющая потом и человеческими экскрементами.

— Что вы хотите от нас?! — спросил дон Мендоза, страдальчески щурясь на солнце. Президент консорциума на скудном пайке похудел и одежда висела на нем как на вешалке.

— Понимания! — улыбнулся Лаки.

От его улыбки акционеры дружно вздрогнули.

— Давайте, полковник! — приказал Лаки в браслет.

Люди Минга вывели из-за контейнеров двух человек со связанными за спиной руками. Оба в грязных монашеских рясах. Мужчина и женщина. Мигуэль и сестра Мария. Рты обоих заклеены скочем.

Их поставили спиной к контейнеру в сотне шагов от акционеров.

— Это Мигуэль и сестра Мария-главари мятежников. — пояснил Лаки акционерам.

Подошел вплотную.

Мигуэль смотрел тяжело и даже каким-то невидящим взглядом, словно обращенным вовнутрь. Словно потерял интерес ко всему происходящему и к самому себе. Сестра Мария напротив прожигала Лаки взглядом..

— Жалеете что не расстреляли меня в свое время?

Мария кивнула.

— Может быть у вас и появится шанс. Только сегодня будет по-моему.

Лаки вернулся к акционерам.

— Главари мятежа приговорены военным судом к расстрелу и приговор будет приведен в исполнение немедленно. Лейтенант Пунг!

Лутангиец махнул рукой.

Десять солдат в черной форме вскинули винтовки.

— Огонь!

Треснул залп. Тела отбросило к контейнеру и они сползли на песок.

Какая-то сеньора упала в обморок. Остальные акционеры сжались и даже стали ниже ростом.

Дон Мендоза стоял с открытым от ужаса ртом.

— У вас выбор, сеньоры. Подпишите передачу компании «Цирцеанская сталь» ваших долей в консорциуме в обмен на два миллиона галактостандартов каждому из вас или пожалуйте туда- к контейнеру, пока у моих парней заряжено оружие. Сеньор Мендоза, вам причитается три миллиона, как президенту. Время подумать у вас было в достатке. Шутки кончились. Ваш выбор?

— Где поставить подпись, сеньор? — пискнула похожая на печальную крысу донна Вальяно.

Прижимая к груди кейсы с валютой акционеры рысью помчались по пыльной дороге прочь от страшного места.

Когда они исчезли из виду, Лаки приблизился к телам расстрелянных. Снял скотч со рта Мигуэля. Тот закряхтел и открыл глаза.

— Понравился расстрел? — спросил Лаки.

Главарь мятежников громко и четко послал сеньора диктатора по матери.

— Пунг, снимите с них бронежилеты и обратно в контейнер!

Сестра Мария плакала и мычала сквозь наклейку.

Слушать ее вопли Лаки не было охоты.

— На всех митингах кричали что готовы умереть за революцию и народ, а что на деле, сеньоры?

«Если потребуется- я их буду расстреливать каждый день…»

Система регистрации и опознавания лиц, внедренная в Санта-Монике дала свои плоды. Жаклин обнаружила среди возвращающихся в город беженцев людей Хоакина.(Не зря же Лаки летал в свое время на флайере на горный перевал. Тогда и было сделано видео приближенных монаха-революционера миниатюрными камерами).

Молодой и цепкий капитан Санчес, новый полицейский комиссар Санта-Моники, назначенный из перспективных парней Хуареса, молниеносно провел аресты и опознания.

Революционеры не долго запирались и выдали место где скрывался Хоакина. В неприметной деревушке рядом с городом, у моря две роты лутангийцев и гвардейцев после короткого боя захватили «мясника Санта-Моники».

Его доставили на флайере в Сан-Педро и лично Хуарес взялся за допрос.

В новостях по тиви об этом тут же выдали репортаж.

Через пару дней десант с флайеров высадился во всех ключевых точках, накрыв головорезов Хоакина тепленькими. Было взято несколько сотен пленных, захвачено оружие и боеприпасы.

Телевидение захлебывалось от восторга, осыпая синьора диктатора похвалой и прославлениями. Журналисты брали интервью у пеонов и горожан. Люди косноязычно расхваливали сеньора диктатора, испуганно таращась на камеру.

Наконец-то проявил себя сеньор Гомес.

Связался через браслет и поздравил с крупным успехом.

— Через неделю открытие ассамблеи. Полагаю вы почтите нас своим присутствием, сеньор Раски?

— Неприменно. Мне есть что сообщить уважаемому собранию.

Доны съезжались в Сан-Мигель. Акционеры, бывшие хозяева консорциума, тоже туда укатили.

Хунта теперь собиралась в университете на террасе ресторана каждый вечер.

Господа нервничали. Лаки слушал их перебранки и улыбался.

Лора подошла к нему с чашкой кофе и взяла под руку.

— Может хватит изображать идиота, дорогой Мартин? Ты нас всех сводишь с ума. Что ты придумал? Не думаю, что ты готов уступить власть господам из Сан-Мигеля. Только не после всего пережитого!

— Ты готова меня поддержать во всем?

— Еще бы! Но в чем конкретно?

— Вы все узнаете в свое время.

— Тебе нравится над нами издеваться?!

— Иначе не получится сюрприз.

— Ну ты и мерзавец!

— И при этом очень коварный!

— Мартин! Но хоть намекни одним словечком?

— Как только подойдет время.

— Осталось пять дней! Всего пять дней!

— Пять дней-огромный срок.

За день до начала ассамблеи сводка срочных новостей прервала показ очередного сериала про горничную, ставшую миллионершей.

С тревогой в голосе Ева Пикур сообщила гражданам Сабины что со строительства железной дороги совершен массовый побег заключенных. Национальная гвардия в конном строю брошена на поиски беглецов. За каждого пойманного обещана награда в тысячу галактов.

Во главе колонны бронетраков и полка кавалерии Лаки прибыл к Сан-Мигелю.

Окраины города по прежнему находились в руинах, но теперь они ощетинились стволами пулеметов за мотками колючей проволоки.

Вход в город был закрыт для всех.

Лаки попытался связаться с сеньором Гомесом, но тот не отзывался.

Из за баррикад угрожали открыть огонь на поражение.

Лаки послал под белым флагом генерала Вегу. Вега пояснил офицерам из охраны что прибыл для охраны ассамблеи, так как беглые преступники и мятежники обязательно устроят какую-то пакость.

От имени губернатора Сан-Мигеля было отказано в пропуске вооруженных людей в город. Лаки приказал разбить лагерь в полукилометре от города.

Разожгли костры и поставили палатки. Но никто не спал и не пил вина.

На рассвете, по сигналу из города бронетраки на небольшой скорости подползли к въездам в город и смели баррикады вместе с пулеметами и колючей проволокой без единого выстрела.

Ночью люди Веги, заброшенные в город через порт в течении последней недели в гражданской одежде, парализаторами сняли всех часовых. Они заблокировали в казармах людей Гомеса.

За полчаса до начала ассамблеи Лаки подъехал на коне в сопровождении генерала Веги и двух десятков офицеров ко дворцу губернатора. Они спешились и миновали деморализованную этим внезапным появлением охрану.

За ними следовали лутангийцы в форме национальной гвардии, снимая часовых.

Доны шумели в зале заседания, споря из-за мест. Зал с высокими окнами, колоннами и статуями напоминал великолепием церковь. Впечатление усиливали красочные фрески на потолке, изображающие боевые сюжеты из священной книги.

Появление сеньора диктатора в форме национальной гвардии защитного цвета с золотыми эполетами на плечах и саблей на боку заткнуло всем рты на недолгое время.

Лаки поклонился коротко кондукатору и дону Гомесу, сидевшим на возвышении, во главе зала.

— Сеньоры, я прибыл по вашему приглашению.

Зал взорвался воплями и истерическими криками.

— Вон его!

— Прогнать узурпатора!

— Мятежник! В кандалы его!.

— Он инопланетчик! Ему здесь не место!

Лаки поднялся на трибуну и обвел веселым взглядом беснующихся сеньоров. Не все, конечно, эмоционально выражали свое негативное мнение против него.

Значительная часть донов просто сидела в креслах и наслаждалась зрелищем.

Лаки кивнул дону Корвальо, сидевшему в первом ряду, рядом с ректором доном Себастианом. Они приехали в город еще три дня назад.

Дон Корвальо не спеша поднялся на трибуну и поднял руку.

Доны и не думали утихать.

Самые буйные, повскакав с мест, устремились к трибуне, чтобы своими руками выкинуть вон тирана, деспота и кровавого диктатора! В первых рядах бежал багровый сеньор Мендоса, бывший президент консорциума.

Лаки нажал на браслет.

Распахнув с грохотом четыре высокие двустворчатые двери, в зал заседанием с топотом и лязгом ввалились национальные гвардейцы, разрезая по проходам зал на куски, как свадебный торт.

К трибуне вышел с обнаженной саблей генерал Вега и отсалютовал Лаки.

Тишина прокатилась волной.