Темная душа. Академия жрецов

Глава 16

Когда меня снова привели в кабинет Бредсберри, я не была готова. Мне сообщили, что та девушка, жертва нападения, очнулась и сначала данная новость входила в разряд «хороших» вестей. Это стало первой ошибочной мыслью в моей голове.

Мне не стоило вчера помогать ей. Лучше бы тот социопат выпотрошил жрицу полностью, или, возможно, меня. Так было бы лучше для всех.

В помещении было большое панорамное окно, из которого представлялся чудесный вид на лес.

Погода сегодня стояла пасмурная, если присмотреться, то можно заметить, как хлипкие деревья покачиваются от наплыва порывистого ветра, как и положено осени. Когда-то это было моим любимым временем года, создавало у меня впечатление идиллического образа жизни, которое, к сожалению, больше таковым считаться не может, не после всего.

Хоть в кабинете и тепло, мои руки холодные как никогда, однако это меня больше не волновало. Вчерашнее платье сменилось сегодняшними темными джинсами и блузкой. Мне было лень что-либо делать в следствии нападения, но правила этикета требовали обратного, и я подчинилась. Интересно, я часто вот так вот должна безоговорочно слушаться?

— Мисс Воланд, вы не ответили на мой вопрос, — старик с многочисленными морщинами на лице облачился в белое, как и обычно.

Как будто то, что у него снаружи, сможет скрыть гнилую сердцевину. Жрецы, они все такие. Даркхи же просто-напросто своей натуры не стесняются. Спустя столько времени, я поняла, что это, скорее всего, главное их отличие.

— Ах, да, Ваш нелепый вопрос? Вы, кажется, поинтересовались, покушалась ли я на жизнь Аделины Портер, правильно? — мой холодный тон явно давал понять, что сейчас я намерена лишь пререкаться. — Не думаю, что…

Мне не дал договорить низкий, утробный рык одного из подопечных Главы Академии, он выпалил:

— Хватит! Сколько можно, жалкая стерва! Все знают, что это сделала ты! Ты его убила! — зеленые глаза Вудворда сверкнули нешуточным, безумным блеском, он резким движением сорвался со своего места слева от Бредсберри, таких стульев было еще три, и с каждого на меня взирала любопытная пара глаз. Парень оказался возле меня и цепко схватился за спинку кресла, на котором я сидела, при этом посылая болезненный импульс по моему плечу. — Перестань вести себя как жертва! Из-за тебя погибли люди!

Последние две фразы он прокричал мне прямо в лицо, нарушая личное пространство. Я ответила ему ледяным взглядом.

— Ты такой глупый, — это единственное, что я сказала после его резких слов, сохраняя беспристрастный тон.

— Мистер Коллинз, вернитесь на свое место, в противном случае будете вынуждены покинуть кабинет, — достаточно долго прождав, приказал ему старик.

Парень еще несколько раз сделал пару громких вздохов, при этом его ноздри раздувались от ярости, и, сжав челюсти, вопреки моим ожиданиям, вернулся на свое место.

Я хмыкнула, от чего заслужила едкие взгляды со стороны Бредсберри и Кэсси, девушки, сидящей левее Вудворда. Меня уже изрядно утомил весь этот спектакль.

— Я ни на кого не покушалась, — в который уже раз повторила я, устало потирая пальцами переносицу.

— Возможно, это и не были вы, — опасно спокойным голосом сказал Глава. — С теоретической точки зрения.

Я нахмурилась и прошлась глазами по каждому, кто сидел с противоположной стороны, в поисках ответа, и, не найдя его даже во взгляде Коннора, остановилась на Бредсберри.

Мне, почему-то, не нравилось то, как он на меня посмотрел: насмешливо, с толикой необъяснимой кровожадности.

— В целях проверки, нам пришлось кое-что выяснить. В детстве вам поставили интересный диагноз, — он сделал жест рукой, и Джозефф протянул ему какой-то документ. Пробежавшись по тексту, старик продолжил: — биполярное аффективное расстройство, не так ли?

Я тяжело вздохнула. Хоть это был неверный диагноз, который мне поставили ошибочно в следствии некоторых моих необдуманных действий, сердце все равно пропустило удар.

— Это грязный метод поиска информации, — грубо ответила я. — К тому же, неточный.

— Тогда, может, поведаете нам точный?

Я бросила неуверенный взгляд на Коннора, затем на Джозеффа.

— Всего лишь несерьезное отклонение от нормы поведения. Пустяк. Вам следует поменять сыщика, — я постаралась придать своему голосу как можно больше непринужденности. К слову, это было чистой правдой. Но мне ужасно не нравилось, что в моем прошлом копаются.

Молчание затянулось, в нос закрался приторный запах духов девушки. Господи, когда уже все это закончится?

— В таком случае, предлагаю устроить голосование. Тот, кто солидарен с мнением мисс Воланд, голосует «за». Аналогично и с «против». Мистер Коллинз?

— Против, — незамедлительно пробасил он, буравя меня взглядом.

Кассиопея Кьючерд проголосовала точно также. Я скривилась, — эта девушка мне не нравилась. Слишком уж хитрая ухмылка расцветала на ее лице, стоило мне только бросить взгляд в ее сторону. И ее фамилия… Кажется, я где-то ее слышала. Ничего удивительно, это имя довольно распространенное в Южной Калифорнии. Осталось еще два человека.

Джозефф сегодня выглядел еще хуже, чем обычно: под глазами, которые налились кровью, еще большие тени, губы иссохли, взгляд пустой. Смотря на этого человека со стороны, можно было подумать, будто у него случилось что-то серьезное. Однако, зная его, я считала, что парень просто не выспался.

Я настойчиво сверлила его взглядом, но Джозефф это полностью игнорировал.

— Против, — это, честно говоря, был удар ножом в спину.

То есть то, что было на Балу, остается на Балу. Я до боли стиснула зубы, мы как будто даже толком не знали друг друга. Хотя, возможно, так и есть?

Я заметила, как губы девушки изогнулись в ухмылке. Снова.

Настала полная тишина, я отчетливо слышала свой участившийся пульс. Волнение нахлынуло волной. Еще дольше принимать решение нельзя, Коннор?!

— За, — будто прочитав мои мысли, объявил блондин.

— Мистер Линфорд, вы уверены? — Бредсберри изменился в лице, краешки тонких губ опустились, формируя презрительное выражение.

Коннор напрягся и, скрестив руки на груди, кивнул.

— Что же, следуя правилам голосования, Академия должна предоставить обвиняемому суд с правом на адвоката, — Бредсберри со скрипом отодвинул свое массивное светлое кресло и отошел к окну, что позади него, хищно вглядываясь куда-то в сад. — Можете быть свободны. — Все встали, кто-то хмыкнул, я же даже не знала, радоваться мне или наоборот. — Мистер Линфорд, вас я попрошу остаться. — Я перевела обеспокоенный взгляд на Коннора, который остановился и ждал, пока остальные удалятся.

Вот черт.

Вылетев из кабинета, я, не глядя ни на кого, понеслась к себе в комнату, по пути невольно расталкивая людей.

В спальне меня уже ждал Сэмми. Хоть я и обрадовалась его присутствию, все же отметила про себя, что пора бы научиться запирать дверь.

Я была жутко зла такому повороту событий. Мало того, что на меня совершили покушение и я, а не кто-то другой, спасла ту девушку, так теперь еще все пытались обвинить меня во всем, чего я не делала. Это удар по моему самолюбию.

Еще и Джозефф, черт бы его побрал, не верил мне? Неужели они думали, что я могла убить своего друга, Теодора, и ранить незнакомую девушку? Я, конечно, не люблю жрецов, но не настолько.

— Что они сказали? — поинтересовался Сэмми.

Хмурое выражение никак не сходило с его лица.

— Та блондинка сказала, что это я пыталась ее убить, — я изможденно потерла глаза. Взор затуманился от неистовой ярости и обиды. — Она совсем из ума выжила? Я ее не трогала!

Друг задумчиво потер подбородок и неуверенно предположил:

— Должно быть, на нее наложили заклинание.

Я подошла к окну, которое как раз выходило в сад, туда, где все вчера и случилось, и больно впилась ладонями в край подоконника. Ненавижу…

— Нет. Даркхи так не умеют, — я откинула мысль Сэмми в дальний ящик своего разума.

Я на сто процентов уверена, что незнакомец был темным жителем. Я видела его магию.

— Так может, у него был напарник?

Меня будто парализовало. Слова друга эхом отдавались в голове снова и снова.

Именно! Вот, что я упустила. У него был соучастник в лице жреца. Предатель, который готов пожертвовать своими людьми ради моей смерти. Вот чокнутый.

Но почему?

Внезапная радость озарила меня. Я бросилась обнимать Сэмми.

— Ты мой маленький гений, — пролепетала я.

Он театрально вздохнул, наверное, ему не понравилось прилагательное, которое я подобрала, но все же ответил на мои объятия.

— Мы же сможем проникнуть в голову блондинки и узнать правду? — с надеждой промямлила я.

Парень немного замешкался.

— Эм… Я никогда не пробовал, но думаю да.

Я отодвинулась от него и захлопала в ладоши, словно маленький ребенок.

Сразу после обеда, мы с Сэмми отправились в больничное крыло.

Пожилая медсестра, увидев меня, нервно дернулась и испуганно захлопала ресницами.

— Я вас не пропущу, — сказала она, пытаясь сохранять отстраненное выражение лица, но голос ее дрожал.

Женщина так побелела, будто призрака увидела.

— Нам нет до этого никакого дела, — безразлично ответила я и прошла мимо. Она даже не пыталась меня остановить, а только отскочила в сторону.

Я уверенно продвигалась к нужной палате, слыша, как Сэмми шепчет слова извинения старушке.

Распахнув дверь больничной палаты, я подождала пока друг догонит меня и наконец-то зашла внутрь.

Что ж, пострадавшим здесь было лишь смятое одеяло. Аделина Портер выглядела же просто отлично. Глаза светились жизнью, здоровый румянец грел ее щеки, мягкая полуулыбка озаряла лицо. По ней и не скажешь, что вчера девушка была практически трупом.

Заметив меня, уголки ее губ опустились, а взгляд стал чересчур враждебным.

— Выйди из палаты, Эвелин Воланд, — холодно отрезала девушка.

От ее тона мне стало не по себе. Хм, вчера Аделина была менее дерзкой. Может, мне стоило напомнить ей благодаря кому она все еще жизнеспособна?

— Я ненадолго.

Решительно подойдя к ней, я схватила ее за руку.

— Что ты делаешь? — прошипела она, выкручивая запястье из моей хватки.

— Перестань! — приказала я и постаралась сосредоточиться на ее зрачках, однако девушка постоянно крутилась, от чего мне не удавалось проникнуть в голову Аделины.

— Сэмми, помоги мне, — взмолилась я, стараясь унять несносную жрицу.

Парень предусмотрительно затворил дверь и подошел ко мне.

Аделина в это время дрыгалась и прыгала с места на место. Я всем своим телом придавила ее к кровати, а Сэмми схватил ладонями голову девушки, разместив подушечки больших пальцев на висках.

Блондинка все еще продолжала сопротивляться, но с каждой секундой становилась спокойнее и смиреннее.

Когда Аделина в конец расслабилась, а ее взгляд был устремлен прямо перед собой, я без особых усилий проникла к ней в голову.

Мысли девушки несколько отличались от тех, что я видела прежде. Впервые меня посетила мысль, что они, вполне возможно, у всех разные. Здесь они все были черно-белые.

Вот вчерашний вечер. Четыре девушки стоят у лестницы, весело щебеча о чем-то. Затем некто, я не смогла разобрать по голосу, позвал подружек обратно в зал, веля Аделине ждать здесь.

Девушки в красивых платьях поспешили наверх, оставляя моего «двойника» в одиночестве.

Вскоре, из-за тени деревьев появилась я! Тихо подкравшись к жрице сзади, я зажала ей рот и воткнула кинжал в живот.

Выскользнув из сознания девушки, я с ужасом пролепетала:

— Там все лишено цвета. Что-то не так.

Нахмурившись, Сэмми повернул лицо Аделины так, чтобы мы оба смогли увидеть ее воспоминания.

Теперь мы вместе с Сэмми наблюдали за черно-белой картинкой моего «нарушения» снова и снова.

Примерно после третьего раза замкнутого круга Сэмми это надоело и он, схватив меня за запястья, начал читать заклинания. Слов я не знала, поэтому просто стояла вслушиваясь в его монотонный голос.

Постепенно цвета начали возвращаться, а туман рассеиваться. Мысли Аделины стали сбиваться и путаться, как изображения в старых телевизорах.

Сэмми продолжал шептать непонятные мне слова, а я в это время наблюдала как правда начинает проясняться. Опять девушки возвращались на бал, однако на этот раз из стороны появилась не я, а человек в черном балахоне в тем самым ножом в руках.

Незнакомец бесшумно подошел к девушке сзади и всадил в нее нож. Острое лезвие запросто вошло в хрупкое тело Аделины. Она, издав истошный вскрик, упала на землю.

Даркх поспешил скрыться за деревом.

Через несколько минут появилась девушка в белоснежном платье — это была я. Настоящая!

Далее все пошло именно так, как я и говорила всем. Они мне не верили, но это была правда.

Мы с Сэмми одновременно вернулись в реальный мир.

Аделина сморгнула нахлынувшие слезы и растерянно посмотрела на меня. Кажется, она вспомнила.

— Господь мой пастырь, прости меня, — она приложила руку к сердцу. — Это кто-то сбил меня с пути. Кто-то применил ко мне заклятье.

Я сделала успокаивающий жест рукой.

— Все нормально.

— Спасибо, что спасла меня. Храни тебя Бог, — девушка перекрестила меня и заключила меня в крепкие объятия.

Мне стало неловко от такого напора.

— Кхм… — подал голос Сэмми. — Это, конечно, все хорошо, но вечером Эвелин будут судить из-за тебя.

Аделина немного отстранилась от меня и смущенно пролепетала:

— Не волнуйтесь. Я расскажу всем правду. С тобой ничего не будет.

Блондинка дружелюбно улыбнулась.

— Аделина, кто-то позвал твоих подруг вчера обратно в зал. Ты помнишь, кто это был? — серьезно спросила я.

Жрица расстроенно помотала головой.

— Это определенно была девушка, но не знаю кто именно. У меня не очень хорошее зрение, поэтому я ее не узнала, — она задумчиво свела брови. — Разве что, у нее были темные волосы.

Спустя пятнадцать минут разглагольствований на тему суда, мы с Сэмми переглянулись и негласно решили покинуть девушку. Мы и так уже достаточно ее допросили.

— И да, — прищурив глаза, сказала я, остановившись у выхода из палаты. Девушка встрепенулась. — Отлично выглядишь, вчера ты… Была на грани смерти, так что… Я не думала, что ты так быстро поправишься. — Она посмотрела на меня невинными глазами. Я перевела взгляд на то место, где не так уж и давно красовался глубокий порез. — Продвинутая медицина, да?

Увидев непонимающий взгляд Аделины и то, как она пожала плечами, я задумчиво нахмурилась и вышла из палаты. Весьма странно — Сэмми выздоровел точно так же, мгновенно, будто бы ничего и не было.

Кстати о нем, Сэм сейчас около какого-то высокого парня, выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

Я быстрым шагом настигла их, и поняла, чем был так недоволен друг: это же его бывший парень. Долговязый, с большими мешками под глазами, тощий, как жердь, волосы необычного обсидианового оттенка. Я не могла не отметить смазливость его лица, это, конечно, присутствовало, но, все-таки, Сэмми мог выбрать кого-нибудь получше. Взгляд темно-синих глаз парня покосился на меня, и за мою спину, на палату из которой я вышла.

Но не успела я подойти, он стремительно покинул больничное крыло.

Я растерянно посмотрела на Сэмми:

— Ты в порядке?

Друг отстраненно кивнул, его взгляд метнулся к столу приемного отделения, там стояла все та же старушка, однако Сэма напрягала вовсе не она.

Я сразу заметила копну рыжих волос. Словно почувствовав спиной, что я смотрю, она повернулась и вызывающе вздернула бровь. Я раздраженно выдохнула и мотнула головой в сторону выхода:

— Пойдем, Сэмми, от греха подальше.

В саду, так прекрасно наблюдающемуся из моего окна, было безлюдно. Не благодаря недавнему ли это нападению его никто не посещает? Возможно. Но однозначно это не единственная причина. Выйти из Академии, и попасть под мерзкий моросящий дождь лишь для того, чтобы полюбоваться надоевшим, хоть и невероятно красивым, пейзажем вблизи — так себе альтернатива.

В подобную погоду, независимо от собственного нежелания думать, у меня возникали вполне себе банальные, а в этом месяце очень даже оправданно обострившиеся, мысли о тщетности своего бытия. Если так, хотя бы на секундочку, призадуматься, то можно было понять, что, если бы меня не существовало изначально, мир бы не потерял парочку невинных жизней.

Комнату наполнял лишь звук бьющих о стекло капель. Сколько бы я ни пыталась отогнать гнетущие мысли, они все равно с успехом достигали моей, и без того затуманенной, головушки. Что было нужно от меня этому маньяку? Что вечно всем от меня нужно? Да и к тому же, еще этот суд в семь часов вечера, который буквально мне вздохнуть спокойно не давал. В воздухе повисло томительное ожидание.

— Эвелин, ты что-нибудь ела со вчерашнего дня? — озабоченно поинтересовался Сэмми.

Я вздрогнула. У меня из головы вылетело, что он тоже здесь с самого моего прибытия в комнату.

Я отрицательно мотнула головой, поворачиваясь в его сторону. Он сидел на моей постели, оперевшись локтями о прикроватную тумбу, и взирал словно сквозь электронные часы. Вид у него был бесконечно усталый.

— Могу задать тебе тот же вопрос, — Сэмми поднял на меня глаза, полные какой-то необъяснимой злобы. — Слушай, тебе не обязательно сидеть здесь со мной.

Он свел брови к переносице, такое выражение лица совершенно не сочеталось с, привычно дружелюбно настроенным, другом.

— Ты многое пережила, — сказал он металлическим голосом. — И я не хочу, чтобы ты оставалась одна в такой день.

Я устало выдохнула и приблизилась к Сэму, опадая на кровати рядом с ним. Я обвила рукой его торс, крепко прижимая к себе, и положила голову на его плечо. Мне не хотелось, чтобы он расстраивался, совсем не хотелось. Рука Сэмми начала медленно поглаживать мою голову, растрепывая светлые локоны, и я, зажмурившись, попыталась сдержать улыбку. Он подался назад, рухнув спиной на постель, и я вслед за ним. Прижавшись щекой к его груди, я медленно вдохнула его приятный аромат.

— Не хочу, чтобы ты тоже умер, — приглушенно сказала я.

Его пальцы перестали размеренно перебирать мои пряди.

— Я не умру, Эвелин, этого не случиться. Я тебе обещаю, — ласково изрек он и прислонился губами к моему лбу.

Я сглотнула подступивший к горлу ком, не давая слезам скатиться по лицу. Нельзя. Пока дышит Сэмми, мое самообладание не пошатнется. Тоже самое я могла сказать о Чаке и Альфреде. Я надеюсь, они живы, иначе мой разум просто не выдержит.

Мое сердце замерло, когда кто-то откашлялся. Я повернула голову на звук.

Неужели пора?

На пороге стоял Джозефф, его чуть прищуренный взгляд метался от меня к Сэмми.

— Уже? — услышала я печальный голос друга.

Черноволосый, с непроницаемым лицом, кивнул. Я встала и, подойдя к зеркалу, поправила свою прическу. Сэмми последовал моему примеру, через несколько секунд, мы шли на суд. Насколько мне казалось, я отлично держалась, не выдавая глубокого душевного переживания. Смотрела строго перед собой, старалась не закусывать губы, в общем убеждала всех, в том числе и себя, что мне абсолютно плевать на все. Хотя кто знает, что может случиться.

Сэм прошмыгнул вперед, в ту часть аудитории, где собрались ученики, желающие посмотреть заседание суда. Это был обычный кабинет, только в самом его начале располагалось судебное кресло, и это порядком угнетало. Джозефф отвел меня к нужной парте. Он поставил передо мной бутылку с водой, высокий стеклянный стакан, и отошел.

Я напряженно вздохнула, судьи еще не было, и сзади слышался гул голосов. Я отыскала взглядом Аделину, она, похоже, уже долго смотрела на меня. Девушка наградила меня смущенной улыбкой, и я отвернулась. К горлышку бутылки была прикреплена небольшая записка. Как я ее раньше не заметила? Знакомым, тем же самым, что и на подарке, почерком было аккуратно выведено: «Я знаю, что ты невиновна». Ого, как здорово, и чем мне это помогло? Я сжала клочок бумаги в руке и засунула в карман черных джинс.

Хотя я и убеждала себя в обратном, но мне стало легче от того, что Джозефф верил в мою правоту. Мне было не совсем понятно, почему он не поддержал меня в кабинете Бредсберри, но я знала — так и нужно.

Однако мою небольшую радость прервал цокот шагов:

— Всем встать, суд идет.

Присутствующие повиновались и я в том числе. Судья — высокий, с седыми волосами, и очками, сидящими на кончике носа, старик, окинул высокомерным взглядом аудиторию, задержавшись на мне дольше, чем на остальных. Непонятно, как и откуда, возле одной из парт материализовался Бредсберри. Или он всегда там был?

После того, как судья достиг положенного ему места он, беспристрастным голосом объяснив права и обязанности обеих сторон, как оказалось, меня и Бредсберри, объявил состав суда. Дождавшись окончания монолога, согласно табличке с именем судьи, Аетелхарда Уэйнрайта, (ну и имя), Глава Академии начал свое заявление, в котором он обвинил меня в покушении на Аделину Портер. И, Боже Всемогущий, я бы заплатила невменяемую тучу денег, чтобы еще раз увидеть лицо старика, когда девушку вызвали для дачи показаний.

Судья посмотрел на блондинку, после того как она окончила свою версию, так холодно и, в то же самое время, обжигающе. Он перевел взгляд на мистера Бредсберри, у которого от ярости, расширились ноздри, челюсть была плотно сжата.

— Вы утверждаете, что Эвелин Воланд не причастна к нападению, я правильно истолковал вопрос? — мощный голос Уэйнрайта наполнил помещение, поскольку стояла гробовая тишина.

— Именно, — ответила Аделина с некой дрожью в голосе, и обратила свои большие глаза на меня.

Я успокаивающе улыбнулась, приподняв уголки губ.

— И у вас нет предположений насчет нападавшего?

— Верно. Однако, я помню, что он был одет в длинный черный плащ, а лицо скрывала хоккейная маска.

— Это все, что вы помните?

Девушка вновь кивнула, затем ее попросили обратно на свое место в аудитории. Бредсберри прожигал меня взглядом, точно чувствовала я. Одарив его победной ухмылкой, я продолжила слушать судью.

— В связи с возникшими обстоятельствами, суд не имеет права признать Эвелин Воланд виновной по делу о покушении на ученицу Академии Алберта Болдуина.