Темная лошадка

8

На следующее утро Рита проснулась поздно. Предавшись накануне воспоминаниям, она не заметила, что засиделась далеко заполночь. К счастью, Дэнни дал ей поспать.

Каково же было ее удивление, когда за завтраком Рене сообщил, что планы переменились.

— Не годится оставлять тебя в Париже. Ты полетишь со мной в замок Сен-Сирк.

— Но, Рене…

— Никаких возражений, — произнес он своим обычным властным тоном и вернулся к еде.

Как ни негодовала несчастная женщина, пришлось лететь туда, где вблизи Орлеана находилось родовое поместье Рене, которым его предки владели уже почти восемь столетий подряд.

Хотя теперешний владелец редко туда наведывался — слишком много горестных воспоминаний таило в себе фамильное гнездо.

Перелет прошел без осложнений. Выйдя из самолета с Дэнни на руках и осторожно спускаясь по трапу, Рита увидела, что в аэропорту их встречают. На взлетном поле стояли два «ситроена».

Рядом с одной из машин стояла высокая женщина в изящном зеленом костюме. Когда солнце сверкнуло на ее волнистых, ослепительно рыжих волосах, Рита с удивлением поняла, что это Летиция.

Она все еще работает на Рене! Как только секретарша заметила молодую женщину с младенцем на руках, ее лицо приняло холодное и неприступное выражение. Наверняка Летиция была поражена тем, что жена шефа возвращается во Францию, и не хотела рисковать, обнаруживая их знакомство.

Улыбка Риты несколько потускнела.

— Мадам де Сен-Сирк, — сдержанно поприветствовала ее старая подруга, с безразличным видом протягивая руку.

Она играет свою роль очень хорошо, подумала Рита с сожалением. Впрочем, кто теперь захочет радостно поприветствовать неверную жену Рене, рискуя впасть в немилость.

— Рита, подожди в машине! — приказал муж ледяным тоном.

Филипп услужливо распахнул перед ней черную дверцу «ситроена», и, несколько опешив от происходящего, Рита забралась внутрь, устроив Дэнни поудобнее. Шеф и секретарша стояли в нескольких метрах от машины и о чем-то говорили. Рене выглядел, как всегда, элегантно, и рядом с ним Летиция, смотрелась как нельзя лучше — стройная, длинноногая, с яркими рыжими волосами и с бледной кожей. Правда, сейчас она явно была чем-то смущена. Легкий румянец горел на высоких скулах.

Наконец Рене тоже сел в машину, и они тронулись в путь. Риту посещали разные тяжелые мысли. Она промаялась весь полет, с ужасом вспоминая свое предыдущее пребывание в замке Сен-Сирк. Одни званые обеды чего стоили! А мадам Мерийон… Брр! Ничего хорошего ждать не приходилось.

— Лучше бы я осталась в Испании, — пробормотала молодая женщина.

Рене хранил ледяное молчание, отвернувшись к окну.

Замок находился в живописной местности на берегу Луары. Рита никогда не могла понять, как это выросший в таком райском месте муж умудрился превратиться в ледяного истукана, каким был сейчас. Казалось, в его прошлом не было ни веселых купаний, которые устраивали местные мальчишки, ни сумасшедших скачек верхом, ни ясного летнего неба, ни рождественских огней…

— Я думаю, что ты больше не будешь проводить ни зиму, ни лето и никакой другой сезон в Испании, — произнес наконец Рене. — Я больше не могу тебе доверять.

— Что? — в недоумении переспросила Рита, занятая своими мыслями.

— То, что ты теперь никуда не выйдешь без сопровождающего.

— О Боже! Как это понимать?

— Ты отлично слышала, что я сказал. Если поедешь кататься, тебя будет сопровождать инструктор, если захочешь прогуляться, то только с шофером или с телохранителем. Я больше не могу рисковать, что ты снова выкинешь что-нибудь и окончательно опозоришь мое имя. И никаких возражений больше!

Ошеломленная Рита и не собиралась возражать. Она отвернулась, старательно и глубоко дыша, чтобы успокоиться. Почему бы им просто не развестись!

Меж тем машины подъехали к старинному замку, выстроенному еще в тринадцатом веке, но с тех пор многократно обновлявшемуся. Внутри провели и электричество, и водопровод, и канализацию, но на первый взгляд это была все та же серого камня зубчатая крепость, окруженная высоченными буками, какими ее видели далекие предки де Сен-Сирка.

Может быть, замок выглядел не так пышно, как многочисленные особняки в Европе, принадлежавшие теперь Рене, не был таким высоким, как главное здание его компании в Париже, но сразу было видно, что именно здесь сердце семьи. Каждый камень тут дышал древностью и историей и мог многое рассказать, если бы кто-нибудь догадался спросить.

О том, как предки Рене ходили в крестовые походы с Людовиком Святым. О том, как по этой местности прокатилась Столетняя война. Неподалеку отсюда Орлеанская дева с войском французов разгромила англичан, сняв осаду с древнего города. Замок Сен-Сирк пережил все и Французскую революцию, и немецких оккупантов…

Однако Рита не испытывала особой радости, возвращаясь сюда. Во-первых, ее ничего не связывало с этим местом, кроме тягостных воспоминаний. Во-вторых…

— Рене, можно я туда не пойду? — в панике спросила она.

— Ты намереваешься спать в машине? — саркастически осведомился тот. — Может быть, тебе это и нравится, но я этого никак не могу позволить. К тому же нас ждет Симона, чтобы поприветствовать.

Рита мысленно застонала. Снова эта ужасная женщина…

Она осторожно выглянула в окно. У ворот замка стояла высокая женщина, с ног до головы одетая в черное, со скорбным выражением лица.

Поприветствовать? Мадам Мерийон, приемная мать Рене и родная мать его первой жены, решила поприветствовать Риту на священной земле замка Сен-Сирк? Как бы не так! Прекрасная шутка, просто великолепная.

С первых дней их брака эта женщина даже и не думала скрывать свою неприязнь к Рите.

— Я не выйду из машины! Зачем ты меня сюда привез?

— Позволь, я не буду объяснять моих намерений. Выходи. Не серди меня, жена!

— Я больше не хочу быть твоей женой, — пробормотала Рита, чувствуя, что глаза наполняются слезами.

— Мой Бог!

Терпение Рене лопнуло. Он вылез из машины и за руку выволок оттуда испуганную женщину.

— Я пошел на то, чтобы принять запятнавшую мое имя жену обратно в дом, а ты решила ответить мне черной неблагодарностью, да? — Тонкие ноздри раздувались от гнева, голубые глаза сверкали.

Никогда еще Рита не видела мужа в такой ярости.

— Отпусти меня! — взмолилась она, пытаясь выдернуть руку, но тщетно.

И тут, видимо, для того, чтобы окончательно все испортить, раздался холодный голос мадам Мерийон:

— Прости меня, Рене, но, если эта замарашка переступит порог замка, то я его покину.

— Мне будет очень жаль, — ответил он, отпуская руку Риты. — Однако осмелюсь напомнить, что это мой замок и на моей земле никто не смеет указывать, что мне делать, а также оскорблять мою жену.

Рита в изумлении вытаращилась на мужа, не понимая, что происходит. Он всегда раньше держал сторону Симоны.

— Если бы Изабель могла видеть тебя вместе с этой… — Горестно вздохнув, мадам Мерийон замолчала и с ненавистью посмотрела на молодую женщину.

Рита ощутила, как напрягся муж. Его лицо превратилось в непроницаемую маску.

— Прошу вас, не упоминайте имя вашей дочери понапрасну.

Мадам Мерийон развернулась и скрылась в дверях.

Да, прием прекрасный, что и говорить, подумала Рита и тихо сказала мужу:

— Дэнни все еще в машине.

— Мой сын спит. Няня, мадемуазель Бурдуа, позаботится о нем.

Рене отдал необходимые распоряжения. Затем, положив руку на талию Риты, заставил ее переступить порог замка Сен-Сирк и войти в огромный зал, освещенный лучами солнца, проникающими сквозь высокие стрельчатые окна с витражами.

Одну из стен украшал парадный портрет молодой женщины, светловолосой красавицы в розовом бальном платье. Это была первая жена Рене, дочь Симоны Мерийон, — Изабель. Пять лет назад эта юная особа, у которой впереди была жизнь, полная счастья и роскоши, погибла в автокатастрофе вместе с сестрой Рене.

«Не упоминайте имя понапрасну…» Рита горько усмехнулась. Все время перед ее глазами стоял образ Изабель — царственно-прекрасной… и мертвой. А с мертвыми нельзя соперничать. Они не совершают ошибок.

— Прошу тебя, пойди и поговори с мадам Мерийон, пока она не сделала какую-нибудь глупость, — попросила молодая женщина своего мужа. — Я все равно не собираюсь тут оставаться, так что вовсе необязательно ей думать, что она должна уехать отсюда, лишь бы меня не видеть.

— Ты останешься здесь.

— Я не могу… Если мадам Мерийон так меня встретила, то что скажут твои друзья?

Рене резко повернулся к ней. Страшно было видеть, как бешенство исказило его красивое лицо.

— Проклятье! Ты что же думаешь, я дал объявление во все газеты, что бездельник-фотограф трахнул мою жену?!

Рита была поражена. Никогда еще она не слышала, чтобы сдержанный Рене употреблял подобные слова.

— Я никогда не спала с Полем, — побледнев, прошептала она. — Все, что между нами было, ты видел своими глазами.

— И никогда не забуду этого! Не выводи меня из терпения! Я был достаточно глуп, чтобы поначалу чуть не поверил твоим объяснениям. Но вину твою подтвердил еще один человек. Не только я узнал, что ты изменяешь мне с этим мерзавцем!

Рита в ужасе отшатнулась. Как такое могло быть?

— Еще один человек? Кто же это, интересно знать, рассказал тебе о том, чего никогда не происходило? Уж не мадам ли Мерийон?

— Ошибаешься. — Голос Рене был холоден. — Она, может быть, не любит тебя, но в данном случае ни при чем. Больше я ничего не могу тебе сообщить.

Рита прижала ладони к пылающему лицу. Сказать, что она была потрясена, — значило не сказать ничего. Как ужасно узнать после многих месяцев мучений, что твоя судьба зависела от неведомого недоброжелателя, за что-то решившего отомстить!

— Что ж, — горестно вздохнула Рита, — поступай как знаешь. Все равно тебя не переубедить.

— Поступай как знаешь? А что мне прикажешь делать с женой, оказавшейся в чужой постели? Может, расцеловать в обе щеки?

Недоброжелательность и скрытая агрессивность — вот с чем она сталкивалась, пытаясь откровенно поговорить с мужем. Он никогда не поверит в ее невиновность. Он никогда не забудет свою первую жену Изабель.

Увидев, как отшатнулась жена, Рене поспешил извиниться и объяснил:

— Пойми, мне очень тяжело видеть тебя в этом замке.

Рита покраснела и опустила голову. Да, он имел полное право возненавидеть жену.

— Ну что мне такого сказать, чтобы ты мне поверил? — в отчаянии прошептала она.

— Промолчи. Чем больше ты говоришь, тем злее я становлюсь. Это словно цепная реакция.

Рене развернулся, собираясь уйти.

— Мне нужно поговорить с Симоной. Она, кажется, не поняла, что мою жену нельзя называть замарашкой.

— Ты назвал меня распутной, — горько усмехнулась Рита.

— Если я и извинюсь, то боюсь, мои извинения будут неискренними.

С этими словами месье де Сен-Сирк покинул зал, оставив Риту наедине с ее нерадостными мыслями. Вскоре пришла няня Дэнни, попросив молодую женщину осмотреть детскую — все ли там в порядке. Они поднялись на второй этаж в маленькую комнатку в угловой башне. Рита распахнула тяжелую дверь… и остановилась в изумлении.

Прелестная детская открылась ее взору. Напротив высокого стрельчатого окна стояла роскошная старинная колыбель под батистовым пологом. Пол устилал пушистый персидский ковер. Рядом с колыбелью сидели, лежали и были сложены в коробки самые прекрасные игрушки, которые только можно было себе представить.

Горло Риты перехватило. Она поняла, что все то время, пока Дэнни не было здесь, Рене заботливо подготавливал его комнату, выбирал все до последней мелочи, сам покупал яркие игрушки… И не видел своего сына с момента рождения.

Чувство вины, накатившее внезапно, было столь сильным, что Рита невольно всхлипнула.

— Прекрасная детская, — сказала она няне, стоящей рядом. — Простите, мадемуазель Бурдуа, я пойду.

Добравшись до своей роскошной спальни, Рита упала на кровать и разрыдалась. Все, все, что бы она ни делала, все выходило плохо — от жалких попыток научиться одеваться и смотреть за домом до общения с собственным мужем. Она всего лишь никчемная, глупая и бездушная женщина, более никто.

Муж ее не любит, его приемная мать ненавидит. Дэнни — единственное утешение, но и его могут забрать! Зачем, зачем только Рене вернул ее обратно? Ради спокойствия сына? Ради приличия? Лучше бы велел утопить в ближайшем пруду, всем было бы легче! Рита де Сен-Сирк, нежеланная, отвергнутая жена… Что может быть печальнее.

Все еще всхлипывая, Рита поплелась в ванную, открыла краны, безучастно следя за тем, как ванна наполняется, насыпала ароматизированную соль и со вздохом погрузилась в теплую воду.

Чего еще можно было ждать от Рене? Он дал ей имя, состояние, безопасность, в конце концов. Да, он никогда не отвечал на ее телефонные звонки. Да, он постоянно упоминал имя Изабель.

Вполне возможно, что ему наскучила тощая жена и он решил утешиться с какой-нибудь красоткой? Все, что требовалось от Риты, она выполнила — родила ему наследника…

С этими грустными мыслями она вылезла из ванны, вытерлась, накинула пеньюар и снова отправилась в детскую, проверить, как там Дэнни. Она еще не привыкла доверять прислуге и няне.

Около дверей в комнату малыша, Рита неожиданно столкнулась с мадам Мерийон. Та стояла возле детской, словно привидение, не осмеливаясь переступить порог.

— Ты родила Рене сына. Должно быть, страшно довольна собой? — с горечью произнесла старая женщина.

— Пожалуйста, прошу вас, не уезжайте! Это же и ваш дом тоже.

— Этот дом перестал быть моим с тех пор, как ты переступила его порог. Как только Рене мог осквернить память моей дочери, приведя в семью такую, как ты?

Рита стиснула зубы. Ну сколько можно! Чем она провинилась перед ними! Призрак прекрасной Изабель постоянно стоял перед нею, словно насмехаясь: «Вот я, лучше тебя, красивее, воспитаннее, любимее… Главное — любимее. И ты ничего мне не сделаешь, потому что я умерла!»

— Даже если дочь больше не с вами, то вы все равно остаетесь частью семьи Рене и он любит вас, — терпеливо произнесла Рита, не желая поддаваться на провокации и грубость.

Мадам Мерийон, обескураженная подобной вежливостью, молча развернулась и засеменила по коридору прочь.

Ничто не может причинить мне вреда, убеждала себя Рита. Ничто. Я должна всегда об этом помнить!

Проведав спокойно спавшего Дэнни, она отправилась бродить по замку, пытаясь обрести душевное спокойствие.

Проходя по слабо освещенным коридорам был уже вечер, — молодая женщина зашла в небольшой зимний сад, где журчала вода в фонтане и неярко горели фитолампы. Своим возникновением этот прелестный уголок замка был обязан конечно же великолепной Изабель де Сен-Сирк — предшественнице Риты, если можно так выразиться.

Присев на каменную скамеечку, искусно размещенную среди высоких фикусов и цветущих апельсиновых деревьев, Рита закрыла глаза, с наслаждением вслушиваясь в успокоительный плеск падающих струй.

Однако долго побыть в одиночестве ей не удалось.

— Рита, мне нужно с тобой поговорить, — раздался голос ее мужа, вошедшего в зимний сад.

Она нехотя открыла глаза.

— Что случилось, Рене?

— Пойдем со мной. Здесь нам могут помешать.

Не желая, как обычно, спорить, Рита поднялась со скамьи, с тоской размышляя о том, что же еще могло случиться за время их краткого пребывания в замке Сен-Сирк.

Украдкой взглянув на мужа, она поняла, что тот страшно разозлен, хотя не показывает виду. Голубые глаза метали молнии, тонкие ноздри раздувались, скулы затвердели.

— Как ты могла! — безо всяких объяснений выпалил он, когда они вошли в спальню Риты и дверь за ними закрылась.

— Как я могла… Что, могла? — пролепетала несчастная женщина.

— Нечего притворяться! — рявкнул Рене, дав волю гневу. — Симона пришла ко мне и сказала, что ты неуважительно отзывалась о ее дочери. Как ты можешь быть такой бесчувственной? Как тебе не стыдно?!

Рита почувствовала, что колени — в который уже раз за сегодняшний день — готовы подломиться и она может без сил рухнуть на пол. Казалось, она попала в какой-то нескончаемый круг лжи и интриг.

— Неправда! Я всего лишь сказала, что, хотя Изабель больше нет, мадам Мерийон может по-прежнему считать этот замок своим домом.

— Я тебе не верю. Еще никогда я не видел Симону в таком состоянии. Ты намеренно оскорбила ее, а теперь даже не хочешь сознаться в своем проступке!

Но Рита не собиралась сдаваться так просто. Сколько можно, в конце концов!

Она выпрямилась во весь свой маленький рост, гордо выпятила подбородок и смело посмотрела в глаза Рене.

— Я не совершила ничего предосудительного! Мадам Мерийон меня неправильно поняла, вот и все!

— Не лги! Ты просто хочешь отвертеться! Не думала, что Симона мне все расскажет, да?

— Я не говорила ей ничего оскорбительного! Зачем мне делать это, посуди сам?

— Потому что, как мать моего сына и моя жена, ты чувствуешь свою силу и безнаказанность в этом доме!

Что?! Рита нервно рассмеялась — так чудовищно было это предположение!

— Силу? Безнаказанность? Я? Да я здесь не больше, чем ничто! Мадам Мерийон вечно издевалась надо мной. Высмеивала все мои ошибки перед гостями и прислугой, попрекала меня… Ничто из того, что я делаю, не нравится ей… и тебе, кстати, тоже! Я тратила часы на то, чтобы научиться составлять меню для идиотских вечеринок только для того, чтобы их отвергли! Оказывалось, что ты этого вовсе и не ешь! Я позволяла этой женщине издеваться надо мной во время бесчисленных приемов и обедов, на которые ты никогда не являлся, а я, как дура, переодевалась по четыре раза в день!

Рита почти кричала, огромные синие глаза лихорадочно блестели.

— Рита!

— Что, Рита? Что ты знаешь обо всем этом! Да я бы предпочла по двенадцать часов вкалывать в забое, чем быть твоей женой! Это невыносимо!

Последние слова повисли в напряженной тишине. Рене немного помолчал, ожидая, не скажет ли она еще чего-нибудь, потом хладнокровно произнес:

— Ты выдаешь себя каждым словом. Теперь я ясно вижу, что ты недолюбливала мою приемную мать и была бы рада выжить ее отсюда.

Рита потрясенно посмотрела на его спокойное лицо. Надо же, как этот человек все переиначил! Из всех слов, он услышал только те, что говорили не в ее пользу.

— Я не оскорбляла ее, — устало повторила она. — Я знаю, что ты любишь мадам Мерийон, и просила ее остаться здесь, не покидать замок, понимаешь?

— Знаешь, почему-то я больше верю ей. Если ты солгала мне один раз, то почему бы тебе не солгать снова?.. Не смей отворачиваться, когда я с тобой разговариваю! — закричал Рене, увидев, что Рита беспомощно пожала плечами и отошла к окну.

Схватив ее за руку, он рывком развернул жену лицом к себе.

— Если я скажу тебе «прыгай», то ты должна только спросить, как высоко! Ты поняла меня? Нужно повторять?

— Прекрасно поняла! Но я не стану потакать тебе! — выкрикнула Рита, судорожно выдергивая руку. На глазах ее закипали злые слезы. — Ты все равно не заставишь меня думать о тебе хуже, чем сейчас!

— Неужели? — Рене сладко улыбнулся. — А я-то полагал, что ты от меня без ума. Что ж, тогда тебе не понравится то, зачем я привел тебя сюда.

— Чтобы мучить меня, вот зачем. И мне это не нравится!

— Нет, моя дорогая. Я пришел заняться с тобой любовью.