Темное прошлое

10.

Дункан Монро скакал на своем огромном жеребце по залитой лунным светом дороге. Дункан служил под началом Уильяма Грегори в Индии и уже два года здесь, в Англии, но еще никогда не получал от него таких жестких приказов. Никакой информации, никаких объяснений. Только две короткие рубленые фразы: «Посылай за людьми. Приезжай немедленно».

Уильям был прирожденным командиром и привык, чтобы его командам повиновались беспрекословно. Однако он всегда уважал военный опыт Дункана и советовался с ним или хотя бы объяснял ход собственных мыслей. Но только не сегодня.

Этому могло быть только одно объяснение - дело приближалось к развязке.

Натянув узду Тристана, Дункан свернул на тропинку между деревьями и ехал по ней до самой поляны. Уильям был уже там, лошадь его нетерпеливо переступала с ноги на ногу.

– Что случилось? - спросил, подъезжая, Дункан.

– Я получил письмо от Трокмортона. Лорд и леди Фезерстоунбо покинули Лондон и направляются на север.

– Мы готовы к их приезду?

– Приглашения разосланы. Все крупные чиновники приняли их. Им было велено принять. Среди них и генерал Уилсон, и министр Грей.

Дункан присвистнул, впечатленный списком важных персон.

– С женами?

– Разумеется, - кивнул Уильям. - Из местной гавани уходит раз в две недели корабль в Ирландию. Наверное, на него и рассчитывают успеть лорд и леди Фезерстоунбо. Но я устроил так, что, как только они прибудут в Мейтланд-Мэнор, им сообщат, что корабль уже ушел.

Дункан злорадно засмеялся.

– И они окажутся запертыми в своем поместье в ожидании возможности сбежать. И тут узнают, что я устраиваю прием всего в нескольких милях, и на этом приеме будут мои друзья, набитые доверху важнейшими секретами Англии. - Тень улыбки пробежала по лицу Уильяма, как едва уловимый ветерок по мрачному болоту. - Они обязательно захотят узнать эти самые секреты. И обязательно приедут на прием.

– Ты дьявольски изобретателен, - с восторгом произнес Дункан.

– И дьявольски решителен. Итак, сейчас они медленно движутся в направлении Хоксмута.

– Почему медленно? - удивился Дункан.

– Они заезжают по дороге ко всем, кто может обладать хоть какой-то информацией, остаются на ночь, словом, изо всех сил стараются создать у всех впечатление самой обычной поездки в свое поместье. Да и двигаются они зигзагами, видимо, надеясь сбить со следа возможных преследователей.

Тристан беспокойно переступал копытами под Дунканом.

– Но если Фезерстоунбо предполагают возможность погони, то почему не боятся, что преследователи могут оказаться в их доме раньше их?

– У них ведь не одно поместье. Может быть, надеются, что Трокмортон не поймет, куда именно они направляются. - Прежде чем Дункан успел возразить, Уильям поднял руку, призывая его к молчанию. - Из подслушанных разговоров Трокмортон сделал вывод, что старый лорд Фезерстоунбо заартачился.

Дункану приходилось встречать лорда Фезерстоунбо. Это был глупый и лицемерный напыщенный старик, обожавший посплетничать не меньше своей жены. Дункану по-прежнему трудно было представить, что этот стареющий пшют мог водить много лет за нос лучших английских агентов.

– Заартачился? - переспросил он.

– Старик не верит, что им угрожает опасность.

Дункан удивленно поднял брови.

– Он тридцать лет торгует секретами своей родины и не верит, что это - опасное занятие?

– Лорд Фезерстоунбо - аристократ старой школы. Он считает себя выше закона.

Дункан удивленно вскинул брови, а Уильям продолжал:

– Их поспешный отъезд вызвал немало сплетен. Сплетен, распущенных Трокмортоном и его людьми в надежде выявить подручных и связи Фезерстоунбо, - Уильям взял Дункана за руку. - Из Лондона поспешно выехал граф Гаев - Свирепый Пашенька.

Дункан прекрасно понимал важность этой информации.

– Пашенька? Хм…

Граф Гаев был весьма элегантным мужчиной, пользующимся немалым успехом в лондонском свете, особенно у дам. Этот русский аристократ уже много лет вращался в обществе, рассказывая всем историю о том, как он был незаконно лишен царем своих земель. Но история его больше всего напоминала русскую волшебную сказку.

– Так он держит путь в поместье Фезерстоунбо? Это на него мы будем охотиться сегодня ночью?

– Трокмортон считает, что Пашенька направляется именно туда, а оттуда - к морю. - На дороге послышался цокот подков - начинали прибывать люди. Уильям и Дункан заговорили тише. - Скоро мы не только поймаем двух самых вероломных шпионов Англии, но и, если поведем себя правильно, разделаемся с графом Гаевым - есть мнения, что именно он руководит шпионской сетью и именно ему Фезерстоунбо посылают свои отчеты.

– Что ж. Это умно, - Дункан улыбнулся. - Но не разумнее ли будет снабдить их фальшивой информацией, и пусть Пашенька увозит ее из Англии?

– Черт побери, Дункан! - воскликнул Уильям. - Теперь я понимаю, почему держу тебя возле себя. Кто же захочет потерять такого умного капитана!

Третью ночь подряд под ясным ночным небом, полным звезд, отчетливо звучало громкое уханье совы, служившее условным сигналом. Люди Уильяма возвращались на поляну. Полковник Грегори ждал их, чтобы выслушать их отчеты.

Первым прибыл Дуайт Гревилль, мэр Хоксмута.

– На севере спокойно, сэр. До самого Джордж-Кросс, - он потянул ноздрями, словно принюхиваясь. - Но мне не нравится все это, сэр, сильно не нравится. У моей жены чешется левый глаз, а это - верный признак беды. Что-то такое витает в воздухе, сэр…

– Пока оно не опустится на землю, нам волноваться не о чем, - успокоил его Уильям. Гревилль постоянно пророчил опасность, боясь больше всего на свете, что в его правление будет нарушено мерное течение жизни Хоксмута. Уильяму приходилось целыми вечерами утешать его, доказывая, что все в результате обойдется.

Вслед за мэром прискакал Дункан на своем норовистом жеребце, который куда лучше умел бить копытами по воздуху и отходить задом с поля боя, чем просто спокойно перевозить своего хозяина с места на место.

– Довольно спокойная ночь, - объявил Дункан. - Никакого движения на юг.

Остальные кони беспокойно переступали с ноги на ногу рядом с воинственным Тристаном.

Даже Озборн, конь Уильяма, запрядал ушами и замотал головой.

Но на Озборна действовало не только присутствие Тристана, но также лунный свет, поднимающийся ветер, усыпанное звездами небо и шуршащая под ногами трава. К тому же животному наверняка передавалось беспокойство хозяина. Уильяму тоже не сиделось сегодня на месте. Впервые за много лет он чувствовал, как пульсирует его кровь, как отчаянно бьется сердце, ощущал в воздухе радостное возбуждение при мысли о предстоящей операции. Вернее, он не уставал повторять себе, что волнуется так именно потому, что цель его близка. Скоро к нему в руки попадут те, кто виновен в смерти его жены. Скоро, очень скоро он отомстит за Мэри.

Но была и другая причина его беспокойного поведения. С тех пор, как Уильям встретил Саманту, ему все время… хотелось чего-то. Чего-то иного, чего-то нового.

Неисправимый плут Дункан заметил эту перемену. И немедленно приписал ее появлению Саманты. Уильям же продолжал повторять себе, что страдает от обострения естественных мужских инстинктов, в удовлетворении которых он слишком долго себе отказывал. Но если все дело в этом, почему же он не думает с вожделением о Терезе? Она была весьма привлекательной женщиной его круга, настоящим образцом красоты и грации, она знала свое место, никогда не спорила с ним, не передразнивала, не допускала даже мысли, что Уильям может что-то сделать неправильно. Ведь именно такая женщина ему и нужна. А вовсе не дерзкая гувернантка, посмевшая отчитать его за то, что он уделяет воспитанию девочек мало внимания, и к тому же абсолютно равнодушная к красотам Кумберленда.

Однако именно из-за этой белокурой бестии он не может уснуть по ночам, кожей ощущая ее присутствие в доме.

Следующим приехал Зефания Эван. Спокойный и задумчивый молодой фермер контролировал дорогу, проходящую мимо его земли. Он имел особое чутье и всегда безошибочно угадывал, кого можно пропустить спокойно, а кого следует остановить. Потрепав по холке коня, Зефания сообщил:

– Дороги к востоку пусты, сэр, если не считать разбитого неподалеку цыганского лагеря.

– Цыгане? - встрепенулся Гревилль. - Всем известно, где цыгане - там беда.

– Только не эти цыгане, - возразил Эван. - Они проходят через эти земли каждый год по пути на ярмарку. И заняты только своими делами.

– Мы охотимся не за цыганами, - напомнил Уильям, - нас интересуют подозрительные иностранцы и англичане, а также женщины, которым нечего делать в этих местах.

– Шпионы держались бы подальше от этих мест, если бы мы схватили парочку и повесили в назидание остальным, - заявил Гревилль.

– Но мы вовсе не хотим, чтобы они держались отсюда подальше, - возразил Уильям. - Наша цель в том, чтобы заманить их в руки местных разбойников, и это лишь часть цены, которую им придется заплатить за то, что они ввязались в опасную игру.

– Так было раньше, но не теперь, не правда ли? - глаза Гревилля возбужденно сверкнули в лунном свете. - Теперь мы ловим их и держим под замком, потому что… - Гревилль осекся. Он не знал, почему полковник Грегори сменил тактику, а тот не собирался объяснять ему больше, чем необходимо.

– Да, это так, - лишь кивнул он. - Теперь мы хватаем их всех, чтобы обыскать их вещи, одежду, обувь - все тайные места, где можно спрятать письмо или записку.

Ушей Уильяма достиг отдаленный цокот копыт на большой дороге. Кто-то скакал во весь опор прямо к ним. Все четверо мужчин отступили в тень окружающих поляну деревьев.

Это был юный Мило, гнавший лошадь, чтобы сообщить, что на дороге, ведущей от Хоксмута на запад, он видел большую карету с крестом на дверцах.

– Что за крест? - Уильям приготовился скакать в том направлении.

– Я не сумел разглядеть в темноте.

– Сегодня? Сейчас? - взволнованно забормотал Гревилль.

Уильям, Дункан и Эван не стали тратить время на расспросы, они поскакали вслед за Мило к большой дороге. В некотором отдалении за ними следовал Гревилль.

Неужели это возможно? Неужели лорд и леди Фезерстоунбо смогли добраться сюда раньше, чем ожидал Трокмортон? Доскакав до поворота дороги, все четверо поглубже надвинули на глаза шляпы и повязали лица платками, превращаясь в страшных разбойников, терроризирующих Озерный край.

Когда на дороге показалась карета, они заняли свои места на обочинах. Уильям выстрелил в воздух. А остальные нацелили свои ружья на кучера, который тут же безропотно натянул поводья, останавливая карету.

– Стоять и не двигаться! - крикнул Уильям.

Дункан подъехал к карете и распахнул дверцу.

– Выходите!

В ответ раздался низкий и слегка насмешливый женский голос:

– Вот это встреча. О такой приятно будет рассказать друзьям!

Уильям еще раз порадовался тому, что лицо его скрыто под платком, потому что у него непроизвольно приоткрылся рот. Тереза? Тереза уже здесь? Как быстро она поспешила откликнуться на его зов!

Голова леди Маршан показалась из кареты. И лунный свет озарил ее прекрасные черты. Она улыбнулась, но улыбка ее была улыбкой хищницы, без тени обаяния. Тереза вышла из кареты и встала на дороге. Под распахнувшимся плащом была видна ее высокая грудь, привлекавшая взгляды всех находившихся возле кареты мужчин. Уильям не мог не признать, что в лунном свете Тереза походит на изящную и пикантную фарфоровую статуэтку.

– Красавец разбойник останавливает карету, чтобы отобрать у меня мои драгоценности? Интересно, что скажет на это тот, к кому я еду, - полковник Грегори? Не сомневаюсь, эта история позабавит его!

Дункан, должно быть, был поражен ее красотой не меньше остальных. Но он стойко продолжал играть отведенную ему роль негодяя с большой дороги. Спрятав пистолет, он подошел к графине и, в шутовском приветствии приподняв шляпу, спросил:

– Кого я имею честь приветствовать, миледи?

– Графиню Маршан, негодяй, и ты очень скоро пожалеешь об этом.

Быстро намотав на кисть волосы Дункана, она дернула руку вниз, заставляя его опуститься на колени. Затем, выхватив из-за пояса «разбойника» его же собственный пистолет, Тереза приставила его к виску несчастного и все с той же улыбкой, от которой у Уильяма застыла в жилах кровь, оглядела остальных нападавших и спокойно произнесла:

– Вы дадите нам проехать спокойно, или я вышибу ему мозги.

Гревилль заблеял что-то, словно овца. Эван отвел своего коня назад.

Тереза выглядела миниатюрной, но отнюдь не беззащитной. Напротив - весьма решительной и непоколебимой. Уильям дал своим людям знак, и они поскакали к лесу.

– Мои люди уже обнажили свои мушкеты, - заявила Тереза. - Если вы попытаетесь последовать за нами, в вас будут стрелять.

Уильям наблюдал сквозь сучья деревьев, как Дункан пытается подняться. Но тут, даже не взглянув на свою жертву, Тереза ударила его коленом по лицу.

Уильям никогда не видел ее такой. Графиня Маршан была всегда безукоризненно причесана, элегантно одета и мила со всеми вокруг. Кто бы мог подумать, что эти маленькие ручки способны справиться с разбойником с большой дороги!

По- прежнему целясь в Дункана из пистолета, Тереза забралась в карету и захлопнула дверцу. Экипаж тронулся в сторону Сильвермера.

Дункан с трудом поднялся на ноги. Держась рукой за нос, он с ненавистью смотрел вслед удаляющейся карете. Уильям схватил за поводья его жеребца и помог другу взобраться в седло.

– Сломан нос? - озабоченно поинтересовался он.

– Не думаю, - Дункан промокнул кровь платком. - Но утром у меня наверняка будут синяки под обоими глазами. А тебе лучше поторопиться, чтобы поспеть домой раньше своей очаровательной гостьи. И если это та женщина, которую ты выбрал себе в жены, будь осторожнее, когда опустишься перед ней на колени, чтобы предложить руку и сердце. Да, колени у нее что надо!

– Сэр, - по дороге к ним приближался со стороны Хоксмута викарий, преподобный Уэббер, оживленно жестикулируя. - В гостинице остановился иностранец. Судя по всему, очень богатый человек. Прежде чем отправиться спать, он спрашивал дорогу до поместья лорда Фезерстоунбо. Нам следует задержать его?

– Ну разумеется! - Уильям повернул коня в сторону Хоксмута. - Сейчас он подвергнется нападению самых свирепых разбойников, какие когда-либо появлялись в этой маленькой гостинице.

Дункан шмыгнул носом.

– А если мы ничего не найдем?

– Тогда мы позволим ему доехать до Фезерстоунбо и позаботимся, чтобы там его снабдили самой что ни на есть ценной и секретной информацией об английском правительстве.

Уильям холодно улыбнулся.

– Очень жаль, что, когда он вернется с этим в Россию, информация окажется фальшивкой.

– Это будет для него смерти подобно! И как это такое пришло тебе в голову? - с наигранным изумлением произнес Дункан.