Темное прошлое

21.

Звуки музыки доносились из бальной залы, лунный свет серебрил лужайку и воды озера, но любимый пейзаж на сей раз не успокаивал Уильяма. Он был вне себя от злости. Саманта вот уже полчаса стояла на веранде в обществе лейтенанта Дюкло.

Что она себе возомнила? Ведь вчера Саманта заверила его, что остережется оставаться наедине с лейтенантом. Решение, которому Уильям готов был аплодировать. А теперь мисс Прендрегаст стояла, облокотившись о перила, и смотрела на мерзавца с таким обожанием, что этот безмозглый мальчишка был просто на седьмом небе от свалившейся на него удачи. Вот он наклонился к Саманте. Его губы почти касались ее губ…

Уильям громко хлопнул дверью.

– Лейтенант!

Дюкло резко обернулся.

– Ваше присутствие требуется внутри!

И этот мальчишка еще имел наглость огрызнуться.

– Кто же требует его, сэр? - с недовольным видом проворчал он.

Уильям на секунду растерялся.

– Хозяйка бала, - быстро нашелся он. - Ей не хватает партнеров для танцев.

Лейтенант Дюкло переминался с ноги на ногу, отлично понимая, что ему сказали полную ерунду, и явно собираясь с духом, чтобы возразить Уильяму. Наконец, щелкнув каблуками, он снова склонился к Саманте.

– Могу я проводить вас внутрь, мисс Прендрегаст?

Саманта наблюдала за двумя сгоравшими от ревности мужчинами, и эта сцена явно забавляла ее.

– Благодарю вас, лейтенант, но мне неплохо и здесь, - ответила она Дюкло.

Лейтенант поклонился и направился к двери. На пороге он обернулся и спросил:

– Вы тоже идете, полковник Грегори?

Уильям посмотрел лейтенанту прямо в глаза, и Дюкло смог выдержать этот тяжелый взгляд лишь несколько секунд.

– Не будьте назойливы, - сказал ему Уильям, затем, повернувшись к лейтенанту спиной, направился с хмурым видом прямо к Саманте.

Девушка посмотрела на него и, еще выше вздернув свой упрямый подбородок, заявила с вызовом:

– Я решила целоваться с другими мужчинами.

– Что? - Черт побери, он пришел сюда вовсе не для того, чтобы выслушивать подобные глупости!

– С тех пор, как вы поцеловали меня, я… - Саманта пыталась подобрать нужное слово. -…я хожу сама не своя. Когда я вижу вас, я краснею.

– Это получается у вас очаровательно, - Уильям облокотился о перила веранды рядом с Самантой.

– Я потеряла аппетит и иногда словно грежу наяву, причем это часто случается посреди разговора с кем-нибудь другим.

– Вот как! - Уильяму хотелось заурчать от удовольствия. А потом закричать во весь голос!

– Это просто недопустимо! - покачала головой Саманта. - Вот я и решила, что мне просто необходимо набраться опыта в подобных вопросах.

– Согласен!

Саманта удивленно посмотрела на Уильяма, затем тихо произнесла:

– Хорошо.

– Но, - подхватил Уильям, - опыт вовсе не следует приобретать с другими мужчинами. Особенно с такими, как лейтенант Дюкло.

– Все кругом говорят мне, что он - дамский угодник. Значит, этот человек умеет хорошо целоваться.

– Дюкло - большой мастер компрометировать юных девиц. А целоваться я готов научить вас сам!

– Но от этого я не перестану краснеть, когда вижу вас.

– Зато, может быть, начну краснеть я.

Она была такой умной и в то же время такой несведущей, его Саманта. Такой красивой и такой… прекрасной. Кожа ее переливалась перламутром в лунном свете, губы дрожали. Ей и вправду было не по себе. Она была обижена. Испугана. Несчастна. Она не понимала, что ей делать с чувствами, бушующими внутри.

Уильям же прекрасно понимал, что делать, как и знал, что делать этого не стоит. Он не должен был целовать ее в ту ночь, как и сейчас не должен, не должен заключать ее в объятия, искать губами ее губы… Но руки Уильяма уже обвили ее тонкую талию. Саманта уперлась ладонью ему в грудь и отвернула лицо.

– Саманта, - прошептал Уильям, и губы его нашли ее губы.

Она была такой сладкой. Такой страстной и такой неопытной. Она так хотела его! Но Уильям заставил себя отстраниться. Как будто это что-то меняло! Как будто он не был уже и без того последним подлецом, посмевшим скомпрометировать гувернантку своих дочерей и мечтавшим лишь о том, как скомпрометировать ее еще больше.

Уильям чуть было не рассмеялся. Всю жизнь он мечтал только о новых походах и сражениях и плюнул бы в лицо каждому, кто сказал бы ему, что он способен мечтать о женщине. Встреча с Самантой перевернула всю его жизнь. Он прижимал к себе ее горячее тело, гладил ее точеные белые плечи, и воображение рисовало ему картины жарких объятий. Уильям представлял, как раздвинет ее упругие бедра и медленно войдет в нее, ведя за собой по дороге страсти. Мечтал о том, как сделает ее женщиной. Своей женщиной.

– Полковник, пожалуйста, - жалобно попросила Саманта. - Нас могут увидеть.

Руки ее висели теперь вдоль тела, словно Саманте не хотелось касаться его, подбородок снова был задиристо вздернут. И в глазах Саманты он прочел… гнев.

Она сердилась?

– Если нас увидят, на вас это не отразится никак, мистер Грегори. Вы - респектабельный помещик из Сильвермера. А я - простая гувернантка, а в прошлом была… еще менее респектабельной особой. Пожалуйста, перестаньте. Я знаю, что не смогу больше оставаться здесь. Но не лишайте меня возможности получить другое место.

Уильям отдернул руки, словно обжегся об нее.

– Вы правы, мисс Прендрегаст. Приношу свои извинения.

Саманта, потупившись, расправила юбки.

– Значит, вы согласны с тем, что я должна уехать отсюда?

Нет. Нет, он вовсе не был с этим согласен. Но если она останется… не стоило обманывать себя. Если Саманта останется, то рано или поздно непременно окажется в его постели.

– Наверное, стоит поставить вопрос иначе. Ведь у детей вскоре появится новая мама, и она наверняка захочет сменить гувернантку. - Саманта сделала шаг назад. - Думаю, эта честь будет оказана леди Маршан.

Уильям ничего не мог на это ответить. Сейчас не время. Сначала надо покончить с Фезерстоунбо. Так что сегодня он вряд ли сможет решить свои проблемы.

А впрочем, разумнее будет расставить акценты.

– Леди Маршан соответствует каждому пункту в моем списке, - Уильям постарался произнести это как можно спокойнее. - Она показала себя неподражаемой хозяйкой. И совершенно логично с моей стороны остановить свой выбор на ней.

– Прекрасно, - Саманта натянуто улыбнулась. - Желаю вам обоим счастья. Вы стоите друг друга! - Резко повернувшись к Уильяму спиной, она сбежала по залитым луной ступеням веранды и исчезла в темноте сада.

Дрожащими руками полковник Грегори достал сигару и с трудом зажег ее. Черт побери, его пресловутый список качеств, необходимых будущей жене, рассыпался в прах. Да, на бумаге Тереза была самым логичным выбором. Она потрясающе справлялась со своими обязанностями хозяйки. Была хороша собой. Была приятна Уильяму. Но мысль о браке с ней доставляла ему столько же удовольствия, сколько мысль о походе к цирюльнику, чтобы вырвать больной зуб.

Да и Тереза наверняка относилась к нему так же. Она проводила все меньше времени рядом с Уильямом - предпочитала посплетничать с подругами или присмотреть за слугами. При этом она так демонстративно избегала Дункана, что Уильяму хотелось смеяться. Его друзья явно увлечены друг другом. Что ж, дай им бог удачи!

Все складывается преотлично. Как только будет покончено с лордом и леди Фезерстоунбо, а Пашенька Гаев отправится в Россию, напичканный фальшивой информацией, он сделает предложение Саманте. А потом женится на ней. Только так все они будут счастливы.

Сзади послышались легкие шаги и шелест шелкового платья. На веранде появилась Тереза.

– Мне доводилось слышать от мужчин много признаний, но это я попрошу написать на бумаге и повешу в рамочке на стену. «Совершенно логично остановить мой выбор на ней». Как тепло на душе делается от этих слов!

Тереза внимательно смотрела на Уильяма. По крайней мере, у него хватило ума не начать оправдываться.

– Тереза… - только и смог произнести он.

Но тут ее охватило странное смятение. Тереза вдруг почувствовала, как устала она быть умной и все время, всю жизнь делать только то, чего от нее ждут. Она устала от мужчин, топчущихся вокруг в надежде урвать кусок ее состояния. Она устала день и ночь думать о том, как обезопасить себя от охотников за приданым, выйдя замуж за богатого человека. Хотя охотники за приданым все как один были куда симпатичнее приличных женихов.

Тереза подняла руку, призывая Уильяма к молчанию.

– Можешь не продолжать. Я не знаю, собирался ли ты сделать мне предложение или уже успел передумать, но я скажу тебе вот что, Уильям Грегори. Я не хочу тебя. Я не выйду за тебя. Я уже была однажды замужем за человеком, который не любил меня. Я нравилась ему, я забавляла его. Но он не любил меня ни одной минуты. Его единственной страстью была война. - Взяв сигару из рук ошеломленного Уильяма, Тереза жадно затянулась. - А ты, Уильям, влюблен до чертиков в свою гувернантку.

Уильям ошеломленно задержал дыхание.

Тереза не знала, что именно вызвало такую реакцию: то, что она ругается, то, что она курит, или то, что она назвала вещи своими именами. Ей было все равно.

– Тебе тяжело даже думать о твоем деле. Я, кажется, вычислила, в чем оно состоит. - Тереза снова затянулась. - Потому что я вовсе не такая дурочка, какой притворяюсь. Если хочешь знать, я умнее многих из тех, кто здесь собрался, - и я так устала это скрывать.

– О моем деле? - осторожно переспросил Уильям.

– О ваших с Дунканом шпионских играх, - прошептала Тереза. - Не волнуйся, я никому ничего не скажу. - Она снова повысила голос. - Но вот что я хочу посоветовать тебе, Уильям. Отправляйся за своей мисс Прендрегаст. Ты - человек чести с консервативными взглядами, и ты отлично знаешь, кому и на ком надо жениться, что хорошо и что плохо. Но если ты не сделаешь мисс Прендрегаст своей любовницей только потому, что это неправильно, и уговоришь меня выйти за тебя, я буду просыпаться каждое утро с мыслью о том, что мой муж не любит меня. А ночью, кувыркаясь со мной в постели, ты будешь представлять, что я - это Саманта. Нет, я не заслуживаю такой участи, Уильям. Я слишком хороша для этого. - Тереза махнула рукой с сигарой в сторону темного сада. - Саманта сейчас одна в своем коттедже для гостей. Наверняка плачет. Или ругается. Или то и другое. И, насколько я успела ее узнать, решает, имеет ли право быть с тобой. Так иди же и помоги ей сделать выбор.

Уильям все еще продолжал ошалело смотреть на сигару в тонких пальцах Терезы. На ироничное выражение ее лица.

Затем он улыбнулся, поднес к губам ее свободную руку и поцеловал. Поклонился, перемахнул через перила веранды и исчез в темноте.

Тереза, фыркнув, снова затянулась сигарой. Какой же он глупец! Глупец, который не волнует ее ни грамма. Она чуть было не сделала самую большую ошибку в своей жизни.

– Отлично, - вдруг раздался бархатный баритон из темноты. - Никогда в жизни не наблюдал более интересной сцены.

Резко обернувшись, Тереза смотрела, как на веранду поднимается высокий мужчина. Дьявол и преисподняя! Это был он! Опять он!

– Но ты, помнится, хвасталась раньше, что всегда добиваешься своего, особенно если речь идет о мужчине.

Падавший из окна свет осветил его лицо, и Тереза вновь заметила ямочки на щеках Дункана. Черт бы побрал этого мерзавца!

– И как долго ты подслушивал тут?

– Разумеется, я последовал за тобой сразу, когда ты испарилась из бальной залы. Ведь у меня свой интерес в исходе этой беседы.

– Вот как? И какое же тебе дело до того, выйду ли я замуж за Уильяма?

– Но ведь тогда ты не смогла бы выйти за меня.

Тереза затянулась так сильно, что закашлялась, поперхнувшись дымом.

А Дункан - о, этот человек никогда не научится вести себя как джентльмен - не нашел ничего лучше, как хлопнуть ее по спине.

– Дай-ка мне это, - он вырвал сигару из рук леди Маршан и зашвырнул ее подальше в кусты. Затем, сжав плечи Терезы, грубо и сильно поцеловал ее в губы.

Она оттолкнула его и залепила звонкую пощечину. Боже, как она ненавидела этого человека!

Тереза замахнулась для следующего удара, но Дункан перехватил ее руку.

– А вот это было ошибкой, дорогая моя.

Обвив рукой талию Терезы, он рывком привлек ее к себе, запрокинул назад ее голову и снова впился ей в губы долгим, страстным поцелуем.

Тереза пыталась сопротивляться, но язык его властно проникал к ней в рот. Отпустив руку, которой Тереза пыталась замахнуться, Дункан гладил ее по спине. Чтобы не потерять равновесие, Терезе пришлось схватить его за плечи. Перила веранды впивались ей в бедра. Как ей хотелось бы сейчас потерять сознание и не чувствовать ничего - ни гнева, ни унижения.

Но она не могла не чувствовать страсти, которая поднималась из глубин ее существа в ответ на то немыслимое, что проделывал с нею Дункан. Это не вписывалось ни в какие рамки. Это было то, о чем мечтает каждая женщина. И это происходило с ней. Закрыв глаза, Тереза отдавалась во власть новых для нее ощущений. Теперь ей хотелось прижаться к Дункану как можно крепче, двигаться в такт его движениям. Но руки Дункана продолжали крепко держать ее, прижимая к перилам. Когда он прервал поцелуй, чтобы перевести дыхание, здравый смысл чуть было не напомнил о себе. Но Дункан снова целовал ее - ее подбородок, висок, глаза, затем он легонько укусил Терезу за мочку уха.

– Мне больно! - воскликнула она.

Дункан лишь усмехнулся в ответ.

– Моя дорогая, - прошептал он. - Ты даже не представляешь, что тебе нравится на самом деле.

И он снова укусил ее.

– Боже, Дункан! - Тереза впилась в его волосы, желая тоже сделать ему больно.

Но Дункан, казалось, и не заметил этого. Он продолжал целовать ее за ухом, ее шею, ее плечи.

Тереза услышала откуда-то издалека собственный стон. Она, словно сумасшедшая, не способна была сдерживать охватившие ее чувства.

Дункан целовал и целовал ее, будто пробовал на вкус и никак не мог насытиться.

Открыв глаза, Тереза посмотрела на звезды в черном небе. И ей захотелось вдруг, чтобы руки его сжали ее груди, чтобы голова оказалась между ее бедер… Черт побери, как она хотела этого мерзавца!

Дункан снова целовал ее в губы, и она радовалась каждому движению его языка, отвечала на его поцелуй, как не отвечала еще никому на свете. Никогда еще все ее тело не горело такой страстью в ответ на поцелуи, никогда еще она не хотела с такой силой мужчину, который держал ее в своих объятиях.

Когда поцелуй наконец закончился, Тереза, обессилевшая, провела пальцами по волосам Дункана и хрипло произнесла:

– Я жду тебя в своей спальне.

– Да, дорогая, - прошептал Дункан. - Но позже.

Тереза не верила своим ушам. Растерянно моргая, она пыталась понять, что это такое он говорит ей.

– То есть… как это… позже?

– Милая моя, ведь ты сама только что отправила Уильяма навстречу его любви. Он - хозяин этого праздника. А ты - хозяйка. Значит, теперь тебе придется развлекать гостей.

Тереза отказывалась верить услышанному. Она вся горела от страсти. А он? Значит, Дункан вовсе не хотел ее так же сильно, как она хотела его? Он вовсе не потерял голову.

– Так ты… сделал это специально?

– Что именно? Поцеловал тебя? Черт побери, да! Я должен был сделать это еще много лет назад!

Унижение и отчаяние овладели Терезой.

– Ты… ты ворвался на веранду, ты силой принудил меня… пока я… Ты заставил меня!

– Моя милая, но я ведь вовсе не держу тебя!

И это было правдой. В какой-то момент во время их второго поцелуя Дункан поставил ее прямо, а Тереза все еще продолжала цепляться за его плечи.

Тереза отдернула руки и сжала их в кулаки. Ей хотелось кричать от отчаяния и унижения. Хотелось ударить Дункана, выцарапать ему глаза!

– Когда закончится бал, - сказал Дункан, - я обязательно приду в твою спальню.

И снова эти невыносимые ямочки на его щеках! Да он просто смеется над ней! Сначала заставил ее трепетать от страсти, а теперь дает понять, кто из них истинный хозяин положения.

– Вряд ли тебе будут там рады! - гневно выпалила Тереза.

– Поначалу, может быть, и нет, - кивнул Дункан. - Но я, похоже, знаю способ тебя переубедить.

Тереза размахнулась, чтобы снова залепить ему пощечину. Дункан не стал перехватывать ее руку, но произнес неожиданно серьезно и твердо.

– Не смей больше бить меня! Никогда!

Тереза, поколебавшись секунду, опустила руку. И только тут поняла истинный смысл происходящего. Ей ведь и вправду надо было возвращаться к гостям, а она стояла здесь и целовалась с Дунканом Монро. Мерзавец просто хотел поквитаться с нею за то, что она так высокомерно отворачивалась от него все эти дни. О, он хотел отомстить, и ему это удалось!

– Ты испортил мне прическу?

– Нет. Я старался, чтобы этого не произошло, - он поднес дрожащие руки Терезы к ее голове. - Посмотри сама. Ни одна шпилька не выскочила.

– Ты успел что-нибудь расстегнуть? - Тереза попыталась ощупать свою спину.

– Все пуговицы застегнуты. Твой наряд выглядит так же безукоризненно, как в тот момент, когда ты вышла на веранду, - Дункан отступил на шаг назад и внимательно оглядел Терезу. - Ну, может, он чуть более помят, но это вполне можно объяснить бурными танцами.

– Да. Да. Уверена, что ты прав, - тяжело вздохнув, Тереза расправила плечи. - Ты уверен, что в моем виде нет ничего, способного скомпрометировать меня?

– Моя дорогая, ты просто чересчур подозрительна по натуре.

– А ты всегда готов перепутать черное с белым!

Дункан рассмеялся. Этот мерзавец запрокинул голову и смеялся от души.

Тереза пошла было прочь, но Дункан поймал ее за руку.

– Твое платье и твоя прическа в полном порядке. И не моя вина, если глаза твои горят страстью и у тебя вид женщины, которую хотят.

– Я должна вернуться к своим обязанностям!

– Я приду сегодня ночью к тебе в спальню!

– Не стоит беспокоиться!

Леди Маршан вплыла в бальную залу с чересчур высоко поднятой головой, словно пытаясь почерпнуть в этой позе уверенность в себе, которая была ей так необходима сейчас. Гости улыбались, приветствовали ее поднятыми бокалами, Тереза улыбалась в ответ. Сегодня она, как никогда, полна была осознанием важности своей роли. Да-да, она - хозяйка этого великолепного праздника, леди из высшего общества. А это безумие на веранде… это было всего лишь безумие. То, что не должно повториться.

Подойдя к сцене, Тереза велела музыкантам играть потише. Затем, убедившись, что ей удалось завладеть всеобщим вниманием, леди Маршан произнесла:

– Полковник Грегори почувствовал легкое недомогание, но просил всех продолжать веселиться. И я думаю, нам следует выполнить его просьбу. - По залу прошел шепот. - А теперь приглашаю всех на ужин - его накрыли в большом зале.

Все улыбались, пока она не сошла со сцены. Это вызвало у Терезы самые неприятные подозрения. Она невольно поискала глазами Дункана. Его силуэт выделялся на фоне открытых дверей - мерзавец стоял и спокойно курил сигару. С трудом отведя глаза, Тереза направилась в большой зал, ведя за собой гостей. Проходя мимо зеркала, Тереза окинула себя беглым взглядом и едва сдержала крик, готовый вырваться из горла. Ну, так и есть! Небольшое малиновое пятнышко на том месте, где кончалась шея и начиналось плечо. След от его укуса. Тереза готова была заплакать. К тому же она видела в зеркале Дункана, который шел через бальную залу от двери прямо к ней. На глазах у всех. А на щеке его красовался след от ее ладони.

Дойдя до Терезы, Дункан поклонился и прошептал всего два слова:

– Сегодня ночью!