Темное прошлое

18.

– Вот видишь, Уильям, дорогой, я была права - наша маленькая гувернантка пользуется бешеным успехом, - довольным голосом произнесла Тереза.

Нетрудно было понять причину ее радости - толпа желающих познакомиться отодвигала Уильяма все дальше от Саманты. Все шло по плану леди Маршан - поместить Саманту в центр внимания. И тогда Уильям достанется ей. Замечательная стратегия - отлично подходит и для Терезы, и для Саманты - только Уильям остается в дураках!

А впрочем… почему? Ведь он сам не сомневался, что Саманта будет отлично вести себя в обществе, и всячески желал ей этого. Не потому, что ему это нравилось, а потому, что успех в свете придаст ей уверенности в себе и улучшит ее профессиональные качества. Теперь ей проще будет учить непринужденности манер его дочерей. Уильям посмотрел на осколки разбитого бокала у себя под ногами. Почему она не дерзит другим мужчинам, как грубила ему? С ними она само очарование. Почему ему всегда доставались шипы, а не розы?

А тот факт, что Тереза чувствует себя сейчас хозяйкой положения, говорит лишь о том, что Уильям не сумел скрыть свой интерес к Саманте, и это было плохо для них всех. Даже если Тереза не вызывала у него ни малейшего энтузиазма как будущая жена, она, безусловно, заслуживала его внимания и почтения как хозяйка праздника.

– Пойдем, - сказал Уильям Терезе. - Прибыли генерал Стивене с женой. Надо поздороваться.

Он повел Терезу прочь, продолжая, сам того не желая, уголками глаз следить за Самантой, купавшейся в комплиментах и восторженных улыбках военных и штатских. Ей удалось завладеть даже вниманием лорда Хартуна, представителя богатого и знатного рода. Человека, у которого, по слухам, имелись огромные связи в самых секретных подразделениях министерства внутренних дел. Лорд Хартун был одним из добровольных участников операции по разоблачению лорда и леди Фезерстоунбо.

Если бы не рекомендации леди Бакнел, внимание Саманты к этому джентльмену показалось бы полковнику Грегори крайне подозрительным.

Но как можно было не попасть под очарование Саманты? Девушка была такой искренней и открытой, в отличие от светских дам вроде Терезы. Она была такой живой и веселой, такой красивой, второй такой не найти на всем белом свете…

Уильям приветствовал гостей, болтал с друзьями, улыбался, но краем глаза все время следил за Самантой. И вовсе не потому, что боялся, что гувернантка допустит оплошность. Он просто не мог отвести от нее взгляд.

Ее хрипловатый смех звучал то и дело, такой свободный, такой искренний.

При появлении Саманты в шатре все женщины повернули головы в сторону Саманты, но потом так же дружно отвернулись.

– Дорогой, - Тереза посмотрела на дам холодными, сердитыми глазами, ясно говорившими: тому, кто имел несчастье не угодить этой женщине, сейчас не поздоровится. - Позволь покинуть тебя, чтобы поболтать с моими милыми подругами.

– Разумеется, - Уильям следил, как Тереза подходит к группке женщин, только что с раздражением рассматривавших Саманту, и с неподражаемым шармом, сказав им всего пару слов, ведет их прямо к девушке. Она представила им Саманту, и через несколько минут смеялись уже все вместе.

– Как это разумно с вашей стороны - выбрать на роль хозяйки леди Маршан, - раздался над его ухом голос мистера Грея - довольно скучного субъекта с бесцветной физиономией. Затем, оглядев собравшихся вокруг Уильяма четырех джентльменов и опознав в них единомышленников, мистер Грей спросил, слегка понизив голос:

– Крысы заглотнули нашу наживку?

– Пока еще нет. Они по-прежнему в своей норе. Но я не только послал им приглашение с дифирамбами и мольбами посетить наше скромное сборище и осветить его своим шармом и элегантностью. Я также передал нашему человеку среди их слуг список приглашенных. Думаю, лорд и леди Фезерстоунбо уже изучили его, - Уильям обвел рукой собравшихся. - Зная, что здесь вы, мистер Грей, и Хартун, и генерал Стивене, и так много других гостей, напичканных государственными секретами, - я думаю, крысы не заставят себя долго ждать.

Встретившись взглядом с Терезой, Уильям улыбнулся и кивнул, всем своим видом давая понять, что ведет с друзьями обычную непринужденную беседу старых приятелей.

Генерал Стивене, чисто выбритый подтянутый военный, задумчиво произнес:

– Все же чертовски рискованный план. Ведь кто-то может случайно выдать достоверную информацию.

– Мы вообще занимаемся рискованным делом, - кивнул Уильям. - Но ведь ни один из вас, джентльмены, не оказался бы на своем посту, если бы имел привычку ошибаться.

К ним присоединилась леди Стивене. Мужчины расступились. Все они уважали эту женщину. Жена генерала знала пять языков и имела огромные наивные голубые глаза, которыми ей удалось заморочить головы многим иностранцам, притворяясь полной дурочкой.

– Что-то здесь не так, - произнесла леди Стивенс, окидывая собравшихся проницательным взором. - Ты ни за что не согласился бы ехать в такую даль ради обычного приема, Генри. Вот если бы речь шла о битве…

Все весело рассмеялись.

Тереза вернулась и снова взяла Уильяма под руку.

– Извини, что покинула тебя, дорогой, но мне необходимо было объяснить нашим гостьям, почему среди них оказалась гувернантка.

– И почему же она здесь? - полюбопытствовала леди Стивенс.

– Потому что Уильям пригласил неодинаковое количество мужчин и женщин. А у мисс Прендрегаст такие чудесные манеры, что мы сразу подумали о ней. Но эта юная особа так скромна, что нам непросто было уговорить ее появиться среди гостей, - Тереза похлопала по руке Уильяма. - Так что за ее появление здесь можете судить полковника Грегори.

– Скорее стоило бы выдать ему медаль, - воскликнул генерал Стивенс.

Остальные громко рассмеялись.

– О да, мужчины так и вьются вокруг нее, - леди Стивенс задумчиво рассматривала Саманту. - Вам известно, кто эта девушка?

– Вы имеете в виду происхождение? - Тереза сделала кислую мину. - Нет. Она, кажется, сирота, но ей покровительствует леди Бакнел.

– О! - пробормотал генерал Стивенс. - Неплохая рекомендация.

На губах миссис Стивенс расцвела ее знаменитая улыбка.

– Что ж. Если леди Бакнел сказала, что она нам подойдет, значит, она подойдет, можете не сомневаться. Смотрите-ка, кого я вижу. Посол из Италии. Пойду поздороваюсь!

– Только не одна, моя дорогая, я иду с тобой! - воскликнул генерал, устремляясь за супругой. - Этот парень влюблен в тебя с тех пор, как ты впервые появилась в свете двадцать лет назад.

Все рассмеялись и разошлись в разные стороны.

Уильям повернулся к Терезе.

– Ты отлично справилась с дамами.

Тереза попыталась изобразить непонимание, но поняла, что не получится, и рассмеялась:

– Мне нравится заставлять их плясать под мою дудку.

– Ты зря тратишь силы, вращаясь в светском обществе. Тебе бы руководить нашим посольством в Париже!

Тереза вдруг покраснела, а глаза ее радостно блеснули.

– О, я бы справилась! - воскликнула она. - Смело можешь меня рекомендовать!

– Что ж, возможно, я так и сделаю.

Уильям с улыбкой подумал о том, что упустил один важный пункт в своем списке. Его жена должна нравиться ему. А Тереза, несмотря на многие ее недостатки, Уильяму, безусловно, нравилась.

– Удалось найти портрет Мэри? Тот, что пропал вчера? - озабоченно спросила Тереза.

Улыбка Уильяма померкла.

– Пока нет. Мне не хочется думать, что один из моих слуг украл его, но, похоже, так и есть.

– Ты не успеваешь уследить за всем в доме, - Тереза провела пальцами по его щеке. - Тебе нужна жена, дорогой.

Этот жест, столь откровенный, немного смутил Уильяма. Тереза всегда была образцом изысканных манер. Оглянувшись, Уильям заметил, что многие из собравшихся с улыбкой наблюдают за ними. Дункан стоял нахмурившись, а Саманта повернулась спиной. Похоже, леди Маршан хочет подтолкнуть его к решительным действиям.

– Что ж, - с улыбкой произнесла Тереза. - Ты, наверное, думаешь, что прекрасно обойдешься и без жены. Ведь обходился же ты эти три года.

Уильям стоял, словно пораженный громом. Не ждет же она, что он сделает ей предложение при всех. Это же совершенно невозможно! Уильям не успел продумать все заранее. А ведь он из тех, кто не привык действовать впопыхах. А впрочем, глупо закрывать глаза на истинную причину, из-за которой он медлил в столь важном деле.

Дело было вовсе не в его нерешительности - а в поцелуе другой женщины, который Уильям, как ни старался, не мог забыть.

– Льщу себя надеждой, что справляюсь со слугами не так уж плохо, - ответил он Терезе. - Больше ведь ничего до сих пор не пропадало.

Он обидел Терезу и сразу понял это по тому, как вдруг искривились ее губы.

– Позволь оставить тебя, - быстро заговорила она. - Мне необходимо пойти проверить, привезли ли шелк для завтрашнего бала.

Шелк? Сколько же все это стоит, черт побери!

– Мы украсим шелком потолок бальной залы. Не волнуйся, гости будут в восторге.

– Не сомневаюсь, - пробормотал Уильям, стараясь изо всех сил сделать вид, что его действительно заботит этот вопрос.

Но ему это явно не удалось, потому что Тереза сказала, рассмеявшись:

– Обещаю больше не докучать тебе мелочами.

– Спасибо, - Тереза ушла, а Уильям снова окинул взглядом гостей, собравшихся на праздник. Его дочери повели своих сверстников, которых приехало не менее дюжины, на лужайку играть в крокет. Женщины равномерно распределились среди мужчин, и их мелодичные голоса звучали время от времени среди раскатистого баса мужских. Все было замечательно - праздник явно удался, да и ловушки, ради которой он устраивался, были расставлены как надо.

Уильям поймал встревоженный взгляд Дункана. Лорда и леди Фезерстоунбо до сих пор не было. А ведь его люди доложили, что парочка прибыла в Мейтланд. Полковник Грегори послал чете Фезерстоунбо персональное приглашение. И не получил ответа. Уильяму стало не по себе. Если его план не сработает, придется просто арестовать лорда и леди Фезерстоунбо на основании имеющихся подозрений. Это будет не так удачно, как то, что они задумали: сначала снабдить Пашеньку фальшивой информацией, которую он сможет увезти в Россию.

С другой стороны, раз лорда и леди Фезерстоунбо пока что нет среди гостей, Уильям имеет полное право пойти поболтать с Самантой.

Толпа вокруг девушки чуть расступилась: трое офицеров изображали шутливый поединок ради прекрасной дамы. Казалось, что Саманта не заметила, как подошел Уильям, но, когда он заговорил, девушка тут же повернула голову в его сторону. Значит, она тоже наблюдала за ним все это время.

– Вот видите, мисс Прендрегаст! - сознавая, что на него смотрят не менее дюжины пар внимательных женских глаз, Уильям старался не касаться Саманты. - Я говорил вам, что вы прекрасно будете смотреться на моем приеме.

– А никто не говорил вам, что это невоспитанно - обращаться к даме со словами «Я говорил вам»?

Уильям едва удержался, чтобы не рассмеяться.

– Никто… только дамы, к которым я обращался с этими словами.

Саманта улыбнулась, но вовсе не той жизнерадостной открытой улыбкой, которая так привлекала Уильяма. К тому же она старалась не смотреть на него. Саманта смотрела мимо или на тех, кто стоял рядом. Для постороннего взгляда между полковником Грегори и его гувернанткой происходил обычный обмен светскими любезностями.

– Если вы не в состоянии запомнить таких простых вещей, боюсь, ваши шансы заполучить на тур вальса кого-нибудь из этих очаровательных леди сильно уменьшатся.

– И все же я буду танцевать вальс с вами!

Саманта вдруг жадно впилась глазами в лицо Уильяма, всего на несколько секунд, потом снова отвела взгляд, но этого было достаточно, чтобы их обоих обдало горячей волной.

Уильям был доволен. Этим взглядом Саманта продемонстрировала ему свою уязвимость, он понял, что девушке вовсе не все равно, стоит он рядом или нет.

Саманте хотелось, очень хотелось снова очутиться в его объятиях, пусть даже под предлогом тура вальса. И он, который всегда ненавидел танцевать, вдруг захотел всей душой, чтобы бал был сегодня, а не завтра, чтобы он мог прижать Саманту к себе, заставить ее забыть обо всех, кто наперегонки ухаживал за ней сегодня.

Но Саманта снова обрела самообладание. Голос ее звучал абсолютно спокойно.

– Итак, отвечу сначала на ваш комментарий - да, я неплохо чувствую себя среди ваших гостей. Это совсем несложно. Я обращаюсь с мужчинами, как с маленькими детьми. Устанавливаю визуальный контакт, делаю вид, что мне интересны их глупые проблемы, и могу слегка пожурить, если их жеребячьи игры заходят слишком уж далеко.

– Как саркастически вы относитесь к мужскому полу! - и это вполне устраивало его. Уильям вовсе не хотел, чтобы Саманта восхищалась другими мужчинами.

– Вовсе нет. Джентльмены весьма дружелюбны со мной, - она посмотрела на группку женщин. - Впрочем, с помощью леди Маршан женщины тоже оказались весьма дружелюбны.

– Как могли они не полюбить вас с первого взгляда?

– Очень просто. Ведь женщин, в отличие от мужчин, не отвлечь модным платьем и шляпкой.

Уильяму снова захотелось рассмеяться. Неужели эта девушка действительно так наивна?!

– Поверьте мне, дорогая, собравшихся здесь мужчин привлекают вовсе не ваше платье и шляпка.

Саманта нахмурила брови.

– Вы хотите сказать… что их привлекает моя фигура? Это вряд ли… Я слишком худа. - Видимо, поняв, что говорит слишком резко, Саманта добавила: - А впрочем, спасибо за комплимент.

Если бы только они могли побыть хоть немного наедине, уж он бы сумел доказать ей, что она достойна восхищения. Но гости, стоявшие чуть поодаль из уважения к нему, начинали проявлять нетерпение. Мужчины раздраженно переглядывались и что-то бормотали себе под нос. Уильям окинул своих друзей скептическим взглядом.

– Позвольте мне предостеречь вас. Молодые офицеры только что приехали из Индии. Там они изрядно одичали. Так что советую относиться с подозрением к предложениям прогуляться по саду и полюбоваться на звезды.

– Если я не хочу, чтобы вечер закончился рукопашной схваткой? - в глазах Саманты мелькнуло раздражение, и Уильям никак не мог понять, чем оно вызвано. - Поверьте мне, мистер Грегори, мужчины всех социальных слоев используют одинаковые уловки. И я прекрасно знаю их.

Ревность больно кольнула его в самое сердце.

– Вас много раз пытались соблазнить?

– Много, очень много раз. Но пока еще никому это не удалось. Как я уже говорила, я самостоятельная, свободная женщина. И такой собираюсь остаться, - она окинула Уильяма с ног до головы почти что презрительным взглядом. - Ничто не способно изменить мое мнение, так и знайте!

Саманта, разумеется, имела в виду, что ему не по силам изменить ее взгляды на жизнь и на мужчин. Но в то же время она невольно дала понять, что не собирается увлекаться никем из столпившихся вокруг мужчин. Уильям постарался скрыть свое удовлетворение, но Саманта, как видно, успела заметить, как заблестели его глаза, потому что она вдруг посмотрела на него с какой-то странной нежностью, смешанной со смущением.

– Мисс Прендрегаст, как приятно увидеть вас вновь, - прервал их только что подошедший Дункан.

Уильям отметил про себя, что его друг всего-навсего вежливо поздоровался, почти не глядя на Саманту. А Дункан никогда не забывал обратить внимание на хорошенькую девушку. Разве что если был погружен в работу.

– Уильям, прибыли лорд и леди Фезерстоунбо. Мне кажется, ты сочтешь нужным поприветствовать их лично.

Обернувшись, Уильям увидел леди Фезерстоунбо, ковыляющую в его направлении через лужайку, тяжело опираясь на свою трость.

Впервые за сегодняшний день он невзначай коснулся затянутой в перчатку руки Саманты. Но этого было достаточно, чтобы между ними снова вспыхнула искра. Глаза девушки сузились, дыхание участилось.

– Помните: вы вовсе не так опытны, как кажется вам самой, - тихо произнес Уильям.

Уже направляясь к леди Фезерстоунбо, он услышал за спиной тихое бормотание Саманты:

– Но и не так наивна, как нравится думать вам.

– Извините, джентльмены, - объявила Саманта собравшейся вокруг группе поклонников после ленча. - Но у меня есть обязанности, которые необходимо выполнять.

– Полковнику Грегори вы сейчас не нужны, - возразил ей лейтенант Дюкло с очаровательной, хотя и слегка напряженной улыбкой. Юный лейтенант не справился с собой и не сумел спокойно принять равнодушие понравившейся ему Саманты. - Наш хозяин развлекает лорда и леди Фезерстоунбо.

– Я нужна не полковнику, а одной из его дочерей, - присев в реверансе, Саманта помахала джентльменам рукой и направилась к дому. Интересно, почему Дюкло решил, что речь идет о полковнике Грегори? Неужели он заметил, что Саманта неравнодушна к своему хозяину? Что она сделала не так? Улыбалась Уильяму слишком часто? Смотрела с немым обожанием?

Саманта потерла ладонями виски. Да, быть влюбленной - нелегкое дело.

Влюбленной.

Саманта споткнулась о порог, входя в дом, но лакей успел подхватить ее под локоть. Поблагодарив его, Саманта направилась дальше, надеясь, что на ее пути не встретится больше препятствий. Саманта радовалась, что в доме не было никого из гостей. Ей легче было бы сейчас взлететь, подобно птице, чем поддерживать с кем-нибудь непринужденную светскую беседу.

Влюблена? В полковника Грегори? Но это просто невозможно! Это было бы верхом глупости и неосторожности.

Ну, хорошо. Она не будет лгать себе. Ее тянет к этому мужчине. У него потрясающая фигура, он такой остроумный, с ним так приятно разговаривать. И он отлично целуется. Вот и все. Она просто находится во власти своих воспоминаний о его волшебных поцелуях. Вот почему, разговаривая с Уильямом, она все время смотрит на его губы, представляет, как они вновь касаются ее кожи. Вот почему она полночи не могла решить, что же ей надеть сегодня. Она просто находилась во власти его обаяния, и не более того. Эта ставшая почти постоянной ноющая боль в сердце, это безумное желание кружиться в танце прямо на лужайке в лучах солнечного света, эта жажда постоянно видеть его и днем, и вечером, - все это не любовь, вовсе не любовь. Она не могла влюбиться в человека, который стоит в этой жизни настолько выше ее. И вообще… она не могла влюбиться. Ни в одного мужчину. Не такая она дурочка. Вернее, была не такой.

Войдя в пустой зал для музыкальных занятий, Саманта уселась за фортепиано, открыла его и пробежала пальцами по клавишам. Когда она аккомпанирует, чудесные звуки инструмента сливаются в божественной гармонии со звуками голоса Мары. Полковник Грегори будет гордиться своей дочерью после сегодняшнего выступления. У Мары действительно был потрясающий голос.

Саманта нахмурилась. Полковник будет доволен. Но вот сама Мара… Девочка казалась последнее время такой подавленной. Напуганной. Ей страшно было петь при таком скоплении зрителей.

Саманта отлично понимала ее. Когда ее отцу впервые пришла в голову мысль, что малышке пора приносить в дом деньги, ей было четыре года. Через день она уже стояла на углу двух оживленных улиц с перемазанным грязью лицом, чтобы вызывать у людей большую жалость, и пела, собирая подаяние. Она была так напугана, что голос ее дрожал. Пела Саманта плохо, и никто не хотел подавать ей. В ту ночь Саманта легла спать голодной, потому что отец сказал, что не собирается кормить нахлебницу. Саманте довольно быстро удалось преодолеть свой страх, но она так и не смогла его забыть.

Ее отец. Да. Всякий раз, когда ей покажется, что она влюбилась, полезно вспомнить об отце. Он был почти сумасшедшим, этот выходец из Уэльса. Надо почаще вспоминать те дни, когда он, придя домой, валился пьяным на кровать. И те дни, когда он был трезв и со свирепым видом громил все в их крохотной комнатке в поисках денег на выпивку, которые сам не помнил куда засунул. И те дни, когда он, разодетый и надушенный, улыбаясь, осыпал подарками свою жену и дочь. Саманта была еще маленькой и при жизни матери не понимала, почему та все время плачет - ведь ее папа был таким замечательным, таким веселым! Только спустя годы она поняла, что подарки и шикарная одежда появлялись в доме после того, как он находил себе богатую женщину, чтобы ублажать ее. Он был красивым мужчиной, обаятельным, когда ему этого хотелось, и когда Саманта вспомнила, как он окончил свои дни, девушка прикрыла ладонью глаза, прогоняя ужасные воспоминания.

Да. Когда влечение к полковнику Грегори становится слишком сильным, очень полезно вспоминать отца.

Услышав шаги, Саманта быстро опустила руку.

В дверях появилась раскрасневшаяся Мара.

– Простите, мисс Прендрегаст. Я опоздала. Но мы все играли в мяч.

– Вот почему на тебе старая одежда.

– На этом настояла миссис Честер. Ей уже пришлось зашивать карман на моем новом платье. Я наложила туда слишком много камней, вот он и оторвался, - в голосе Мары не слышно было и тени раскаяния.

Полковник Грегори не ошибся в миссис Честер. Она держала детей под контролем, не смущаясь их количеством, и здравый смысл никогда ей не изменял. Саманта поняла, что не стоит больше беспокоиться о своих воспитанницах: они в хороших руках. По крайней мере, до конца праздника.

Саманта снова пробежала пальцами по клавишам.

– Будем репетировать?

Сначала Мара распелась, затем начала мелодично выводить «Барбару Аллен». Голос ее был высоким и чистым, и она пела старую балладу с подкупающей искренностью и воодушевлением. Но вдруг посреди второго куплета Мара остановилась и быстро спросила:

– Вы знаете, куда пропадает по ночам мой отец?

Саманта уронила руки на колени.

Что имеет в виду девочка? Неужели она видела, как Уильям целовал ее в ту злополучную ночь?

– А ты видела, как твой отец уходит куда-то по ночам?

– Да! Папа каждый вечер садится на коня и уезжает!

Саманта вздохнула с облегчением.

– А! Это он гоняется за разбойниками.

– Кое за кем похуже разбойников, - абсолютно спокойно произнесла Мара.

– Кто же может быть хуже разбойников?

– Не знаю, но одного из них он поймал вчера ночью.

Он поймал не разбойника. Он поймал Саманту. Поймал ее в свои сети, в сети любви. Потому что она была безмозглой дурочкой.

– Очень хорошо, - ответила Саманта Маре. - Просто замечательно, что твой папа такой храбрый и охраняет безопасность этого края. Ты должна им гордиться.

Мара только пожала в ответ плечами.

– Да, мисс Прендрегаст.

Но вместо того чтобы продолжить репетицию, девочка смотрела на нее, склонив голову набок и переминаясь с ноги на ногу.

Сомнения снова зашевелились в душе Саманты.

– А как ты узнала обо всем этом?

Мара подняла голову.

– Я пряталась под столом у папы в кабинете и услышала, как он разговаривает с мистером Монро.

– Сегодня утром?

– Да.

Такие моменты были настоящим испытанием для любой гувернантки. Саманта протянула Маре руки.

– Сядь-ка поближе, дорогая.

Когда Мара устроилась поудобнее на скамеечке возле фортепиано, Саманта обняла ее за плечи и откинула прядку волос со лба девочки.

– Разве ты не знаешь, что ты не должна подслушивать?

– Знаю, - кивнула Мара. - Но ведь мне не полагалось быть в кабинете. Так что у меня не было выбора. Папа накричал бы на меня.

Все это звучало вполне логично для Мары, а впрочем, и для Саманты тоже.

– Пожалуй, но больше не надо так прятаться.

– Обещаю.

– И будет лучше всего, если ты никому не станешь рассказывать о делах своего отца. Это может быть для него опасно. - Воображение Саманты быстро нарисовало ей Уильяма, сражающегося с бандитом. Вот разбойник побеждает его, ранит, и полковник Грегори валится в дорожную грязь, а негодяй между тем поднимает второй пистолет…

– Я знаю, - хмуро произнесла Мара. - Я рассказала только вам. Ведь вам я могу рассказать все-все, правда?

Дрожащий голосок девочки заставил Саманту вернуться к действительности. С Марой явно было что-то не так.

– Правда, дорогая. Ты хочешь рассказать мне что-то еще?

– Да нет.

– Хочешь, чтоб я догадалась сама?

– Нет, - вырвавшись из объятий Саманты, Мара вскочила и встала рядом с инструментом. - Я хочу петь.

Саманта знала по опыту, что ребенка невозможно заставить поделиться своими секретами, если он замкнулся в себе.

Когда Мара закончила песню, Саманта попыталась приободрить девочку.

– Сегодня ты поешь перед гостями. И наверняка будешь иметь успех. Обещаю тебе! Твой отец будет гордиться тобой.

Лицо Мары вдруг стало грустным.

– Мисс Прендрегаст.

– Что, моя дорогая?

– Это… - Мара несколько раз тяжело вздохнула.

– Когда ты будешь петь сегодня вечером, ты забудешь обо всех своих страхах и бедах, ты словно перенесешься отсюда в другое место - в чудесную долину.

– Да, мэм, я знаю, так и будет, но… - Мара посмотрела на Саманту глазами, полными отчаяния. - Дело не в этом.

– Тогда в чем же?

– Мисс Прендрегаст, я ведь могу рассказать вам все, правда? - голос девочки дрожал.

Снова тот же вопрос. Саманта встала, подошла к Маре и обняла ее.

– Абсолютно все.

– Даже если это…

Голоса и звуки шагов заставили Мару замолчать. Она посмотрела на дверь, в которую вбегали одна за одной остальные дочери полковника Грегори.

– Мы пришли репетировать, - объявила Агнес.

– Мы будем репетировать! Мы будем репетировать! - Кайла и Эммелин прыгали и хлопали в ладоши.

Мара оторвалась от Саманты.

– Да, я тоже хочу репетировать со всеми вместе.

Саманте хотелось позвать ее обратно, но сейчас Мара выглядела как ни в чем не бывало. Оставалось только надеяться, что все будет хорошо у Мары, у остальных девочек, у полковника Грегори - и у Саманты.

Ей надо только помнить все время, кто она, откуда родом, и никогда никому не признаваться в своей любви к отцу этих милых девочек.

Даже себе самой.