Темное золото

Глава 3

Эйдан Сэвэдж подавил внутренний вздох, когда его пристальный взгляд остановился на сумасшедшей вампирше. Она крепко прижимала маленького мальчика к своей груди. Демон в нем был сегодня слишком силен — красный туман в голове отчаянно боролся за свободу. Он требовал контроля. Вампир был прав — подавлять убийцу в собственном сознании становилось все труднее и труднее. Он действительно чувствовал власть в сражении и радость в победе. Борьба увлекала, ведь это было единственное время, когда он хоть что-то чувствовал. Он вынес столетия холодного, бесплодного, существования в черно-сером мире, не насладившись реальными цветами или эмоциями, кроме жажды к сражению.

Он окинул пристальным взглядом берег, а затем устремил его обратно к ведьме, угрожающей ребенку. Внезапно он замер. Более чем шесть сотен лет не видя никакого цвета, сейчас он лицезрел след зараженной крови, текущей из головы Поля. Это была не привычная черная полоса, а ярко алая лента, приводящая его взгляд прямо к вампирше.

Невероятно. Цветоощущение и эмоции могли вернуться к нему только в том случае, если бы он нашел Спутницу жизни. Но здесь не было никого, кроме девушки, измененной Полем, которая пыталась отвернуться. Он посмотрел на нее, на сердце вдруг стало тяжело. Охотник почти жалел эту бедную девушку. Его снова озадачил этот неожиданный взрыв сочувствия и эмоций спустя столько столетий. Он продолжал упорно изучать вампиршу. Было невозможно определить ее возраст. Она была юной, почти невинной, но ее костюм, некогда бывший таким красивым, стал похож на рваную, мокрую и грязную тряпку. Ее ноги покрывали кровавые раны, а рот был черным и раздувшимся с лопнувшими волдырями. Волосы переплелись с ламинарией и лежали спутанной массой на спине, достигая талии. Голубые глаза излучали одновременно и страх и вызов. Эта вампирша собиралась убить ребенка.

Редкая женщина могла стать Карпаткой. Вопреки популярному мифу, люди не могли быть превращены в вампира без ужасных последствий. Они быстро сходили с ума и охотились на невинных детей. Эта девушка ужасно страдала. Разорванные раны на ее шее ярче всех слов говорили о тяжких испытаниях, которые обрушил на нее вампир. Порезы на запястьях были глубоки и сильно кровоточили.

Эйдан мысленно потянулся к ее мозгу, стараясь сделать ее смерть как можно безболезненней. Потрясенный ее сопротивлением, он сделал предупреждающий шаг в ее направлении. Девушка была невероятно сильной. Ее ум возвел барьер, естественную защиту, сопротивляясь его воле. Вместо того чтобы поставить ребенка на песок перед собой, как он приказал, вампирша толкнула мальчика в другую сторону, а сама подняла большую палку и двинулась на Эйдана.

Он прыгнул вперед, сильно ударив по палке в ее руках. Удар преломил хрупкие кости. Эйдан услышал характерный звук и увидел боль в голубых глазах, но она не закричала. Очевидно, ей было не до этого. Он потянулся к ней, намереваясь прервать ее жизнь раньше, чем она начнет страдать еще больше. Девушка боролась, все еще противясь его мысленному принуждению. Он наклонил голову к ее горлу.

Она была такой маленькой и холодной, безудержно дрожа, что его защитный инстинкт заявил о своем существовании. Это было чувство, которое он никогда раньше не испытывал, ему хотелось качать ее в колыбели своих сильных теплых рук. Его зубы прокололи нежное мягкое горло, и все мгновенно переменилось в его жизни. Весь его мир изменился. Цвета кружились и танцевали, переполняя его красотой и живостью. Тело реагировало с дикой настойчивостью. Он и не ведал, что способен испытывать такие ощущения, даже в те, старые времена, когда еще не утратил эмоций.

Ее кровь была горячей и пряной, безумно сладкой — настоящее пиршество для его истощенного тела. Охота и борьба отняли у него силы, а сегодня ночью он не питался. Ее тело разделило свою живительную влагу с ним. Девушка прекратила бессмысленную борьбу и пассивно откинулась от него. Эйдан легко поднял ее на руки, держа в объятьях у своей груди и не переставая жадно пить. Вдруг что-то сильно ударило его в ноги. Пораженный, он с нежностью закрыл рану языком и повернулся. У его ног стоял ребенок. Все случившееся настолько его потрясло, что он начисто забыл о мальчишке.

Джошуа был взбешен. Он ударил Охотника по ногам второй раз, держа в руках кусок дерева, такого твердого и большого, какой только смог поднять.

— Прекратите делать больно моей сестре! Предполагалось, что Вы появитесь и спасете нас! Она сказала, что Вы появитесь, если мы продержимся достаточно долго. Я думал, что Вы поможете нам, а Вы такой же, как он!

Слезы текли по лицу ребенка. Эйдан ясно видел, что у малыша белокурые волосы и голубые глаза. Цвета почти ослепляли его. Он посмотрел вниз, на лицо женщины в его руках. Ее сердце еле-еле билось, легкие почти не боролись за глоток воздуха. Она умирала.

— Я должен помочь вам сейчас, — прошептал он мальчику мягко, почти рассеянно. Он глубоко погрузился в свое сознание и, немного успокоившись, вышел за пределы тела, послав себя в тело девушки. Охотник не мог даже и надеяться, что, наконец-то, нашел ее за эти длинные столетия. Но это было именно так. Только найдя свою Спутницу жизни, он мог получить эти удивительные ощущения.

Она больше не боролась, медленно угасая на глазах. Его воля окутала ее.

— Вы не оставите меня. Возьмите мою кровь, которая свободно предлагается Вам. Вы должны пить, чтобы жить.

Но ее сознание резко отпрянуло от него. Ее дух был все еще достаточно силен, чтобы ускользнуть от принуждения. Эйдан изменил тактику.

— Вы нужны Вашему брату. Боритесь за него. Он не выживет без Вас. Он умрет…

Ногтем Эйдан разрезал сильные мускулы на своей груди и прижал ее к себе. Александрия начала сопротивляться, но он был неумолим, окружая ее, увеличивая ее желание, разрушая барьеры до тех пор, пока, она, ослабшая, не подчинилась ему и не начала пить.

— Что Вы делаете? — потребовал Джошуа.

— Она потеряла много крови. Я должен восполнить ее. — Эйдан планировал стереть воспоминания ребенка об этом кошмаре. Удовлетворительное объяснение не сможет повредить ему. Мальчик был очень храбр и заслуживал, чтобы услышать хоть что-нибудь о происходящем. Это должно было немного успокоить его, опровергнуть самые худшие опасения.

Эйдан осторожно выслеживал вампира. Тот всегда оставлял кровавый беспорядок за собой, но шел всегда на шаг впереди Охотника. Прошлой ночью Эйдан прибыл слишком поздно. Он направился к ресторану на утесах, улавливая запах тревоги в воздухе. Но Поль Уохенстрия уже убил старика, вырвав его сердце, и оставил труп, который нельзя было позволить обнаружить полиции. Эйдан распорядился телом и устроил так, чтобы останки трех женщин никогда не нашли. Но он потерял след вампира как раз перед рассветом. Он чувствовал, что тот приближается к своей берлоге, и намеревался найти и уничтожить его.

Теперь уже не было выбора — необходимо сжечь вампира и забрать этих двух потерявшихся существ к себе, так как эта жалкая изуродованная девушка была его Спутницей жизни, которую он искал восемьсот лет. Он был очень удивлен. Эйдан не имел ни малейшего представления о том, кто она, как выглядит или даже какая она. Но важно было одно — она оживила его тело и сердце.

— Как тебя зовут? — спросил Эйдан у ребенка. Он мог просто заглянуть в его мысли, но не хотел пугать малыша.

— Джошуа Хоутон, — ответил мальчик. — Александрия будет в порядке? Она выглядит такой бледной и страшной. Мне кажется, что плохой мужчина сделал ей больно.

— Я целитель для моего народа, Джошуа Хоутон. Я знаю, как помочь твоей сестре. Не волнуйся. Я гарантирую, что этот плохой мужчина уже никогда не сможет сделать больно другому живому человеку. Теперь мы пойдем ко мне домой. Вы будете там в безопасности.

— Алекс будет расстроена. Ее костюм испорчен, он был ей нужен, чтобы получить хорошую работу и много денег. — Голос Джошуа звучал несчастно, как будто он мог заплакать в любой момент. Он смотрел на Охотника в поисках утешения.

— Мы купим ей другой костюм, — уверил Эйдан ребенка. Он нежно оторвал девушку от груди. Ему была нужна сила, чтобы перевезти всех их к нему домой, а излечение забрало много энергии. Ему придется найти время, чтобы поохотиться этой ночью.

Эйдан положил Александрию на песок и аккуратно подтолкнул Джошуа в ее сторону.

— Она очень больна, Джошуа. Я хочу, что бы ты посидел с ней. Так она сможет чувствовать твое присутствие и знать, что все хорошо. Мы будем нужны ей, чтобы заботиться о ней некоторое время. Ты большой мальчик. Ты сможешь управиться, даже если она будет говорить о вещах, которые пугают?

— Почему она будет говорить страшные вещи? — подозрительно спросил Джошуа.

— Когда люди очень больны, лихорадка может сделать их безумными. Они не знают, что говорят. Они могут бояться людей или вещей без всякой причины. Тебе нужно остаться рядом с ней и сделать все, чтобы она не навредила себе.

Джошуа важно кивнул и присел на мокрый песок рядом с Александрией. Ее глаза были закрыты. Она не отреагировала даже тогда, когда он наклонился и поцеловал ее лоб. Иногда она так делала. Песок и соль сделали ее кожу твердой. Джошуа нежно откинул назад мокрые волосы и тихонько запел, так часто делала она, когда он болел. Она казалась ему очень холодной.

Наблюдая за ними, Эйдан с трудом сглотнул. Они выглядели как настоящая семья. Мэри, его экономка, так же смотрела на своих сыновей, пока они росли. Вздыхая, он занялся грязной работой — уборкой останков вампиров. Вампиры были всегда опасны, даже после смерти. Он извлек сердце, но даже сейчас оно пульсировало, выдавая вампиру его нахождение. Оно давало шанс монстру возродиться. Эйдан сосредоточился на небе, представил шторм в своем воображении и создал зигзаг молнии, которая с шипением появилась и ударила в землю. Пламя тут же устремилось по темно-красной полосе, оставляя за собой черный пепел. Тело вампира сморщилось. Голубое и оранжевое пламя закружилось; раздался низкий рев, перекрывающий завывание ветра.

В воздухе витал отвратительный запах. Джошуа зажал нос, и широко раскрыв глаза, смотрел, как вампир просто исчезает в черном вредоносном дыме. Он был потрясен тем, что Охотник спокойно держал свои руки прямо в оранжевом огне. Пламя не обжигало его. Эйдан устало вытер свои ладони о брюки, перед тем как снова направился к мальчугану, пытающемуся охранять свою сестру на пляже. Слабая улыбка смягчила жесткую линию его рта.

— Я не напугал тебя, Джошуа?

Джошуа пожал плечами и отвел взгляд.

— Нет. — Маленькая, едва заметная заминка прозвучала в его голосе. — Ну, хорошо, только чуть-чуть.

Эйдан присел на корточки рядом с мальчиком и заглянул в его голубые глаза. Его голос опустился на октаву, очистился и стал подобно серебру, заставляя Джошуа запоминать все, что он говорил.

— Я старый друг семьи, которую ты знаешь всю жизнь. Мы помогаем друг другу и пережили вместе не одно приключение. — Он снова вышел из своего тела и скользнул в память мальчика, изучая все воспоминания ребенка. Он без труда внедрил воспоминания о себе.

Эйдан поддерживал зрительный контакт с ребенком.

— У твоего друга Генри случился сердечный приступ, и он умер. Тебе было очень грустно. Ты позвонил мне, чтобы я приехал и позаботился о вас, потому что твоя сестра заболела. Ты и Александрия очень близки со мной. Вы оба уже перенесли некоторые из своих вещей в мой дом и знакомы с моей экономкой Мэри. Тебе она очень нравится. Стефан, ее муж, — твой хороший друг. Мы периодически видимся. Ты помнишь? — Он внедрил воспоминания и изображения его экономки и смотрителя так, что оба будут знакомы и привычны для ребенка.

Мальчик серьезно кивнул.

Эйдан взъерошил волосы Джошуа.

— Тебе приснился страшный сон о вампирах, но что именно — ты уже не помнишь. Если ты когда-нибудь начнешь вспоминать про это, то придешь ко мне и все расскажешь. И никогда не стесняйся говорить мне о вещах, которые иногда кажутся бессмысленными. Ты хочешь, чтобы я всегда был с твоей сестрой. Мы поговорили и решили, что нужно уговорить ее остаться со мной в качестве жены, чтобы мы стали одной семьей. Мы с тобой лучшие друзья. Мы всегда заботимся об Александрии. Ты знаешь, что она принадлежит мне. Никто не может позаботиться и защитить вас лучше меня. Это очень важно для тебя, для нас обоих.

Джошуа улыбнулся в знак согласия. Эйдан еще на несколько минут удержал сознание ребенка, позволяя мальчику признать его прикосновение и почувствовать себя рядом с ним в безопасности. Ребенок перенес ужасную травму. Эйдан, убедился, что как только он заберет их домой, Джош все забудет. Он вспомнит только большой черный автомобиль, который ему очень нравится.

Путешествие назад сопровождалось штормом. Бегущие черные облака надежно защищали большую золотую птицу и его ношу от любых любопытных глаз, пока они летели по небу. Эйдан вошел в трех этажный дом через балкон, чтобы соседи не смогли увидеть мальчика и его сестру.

— Эйдан! — это была Мэри, его экономка. Она бросилась ему на помощь, как только он начал приземляться на винтовую лестницу.

— Кто это? — Она заметила раздутое лицо Александрии, волдыри и раны. — О, Господи! Ты поймал вампира, сделавшего это? У тебя все в порядке? Он не ранил тебя? Позволь мне позвать Стефана.

— У меня все хорошо, Мэри. Не беспокойся обо мне. — Даже когда он говорил это, то знал: она все равно продолжает волноваться. Она и ее муж заботились о его потребностях, вели его дом в течение почти сорока лет. Как до них это делали, ее мать и отец. Всю его жизнь члены ее семьи служили ему добровольно, без принуждения и гипноза. Он давал им достаточно денег, чтобы они больше не работали. Они очень доброжелательно относились к нему и его отсутствующему брату-близнецу Джулиану. Они были единственными людьми, которые знали, кто он, знали, к какому народу он относится. Но для них это было не важно.

— Вампир ей навредил?

— Да. Мне нужно, чтобы ты присмотрела за мальчиком. Его зовут Джошуа. Я внедрил ему воспоминания нашей дружбы, так что он не будет бояться находиться здесь. Стефан должен сходить к ним домой, собрать вещи и принести сюда. Ее автомобиль остался у ресторана, на стоянке. — Объяснил он ей. — Его нужно пригнать. У мальчика есть ключи в кармане куртки. Лечение его сестры займет некоторое время. Ребенок не должен вмешиваться в любом случае. Мне надо будет выйти, чтобы поесть. Ей понадобится много заботы, поэтому я должен поддерживать силу на высоком уровне.

— Ты действительно уверен, что она не превратилась? — спросила Мэри с тревогой. Она протянула руку Джошуа.

Мальчуган улыбнулся, признавая ее, и охотно взял за руку. Он даже подошел поближе и подергал ее за передник.

— Он хочет помочь Александрии. Она очень больна.

Мэри отбросила в сторону свое беспокойство и кивнула Джошуа.

— Конечно. Эйдан может сделать чудо. Он вылечит твою сестру в мгновение ока.

После этого она усадила ребенка с кексами и молоком на кухне, а сама последовала в комнату за Эйданом. Она приподняла бровь, молча требуя ответ на вопрос у Охотника.

— Он не изменил ее, но я боюсь, как бы сам из-за неосторожности не сделал этого. Она защищала ребенка, а я неправильно понял. Я думал, что она собирается убить его. — Он сделал два шага в сторону от домоправительницы, но затем вернулся и остановился напротив нее.

— Мэри, я вижу цвета. Вы носите голубое с зеленым платье. Вы прекрасно выглядите. У меня снова появились чувства. — Он улыбнулся женщине. — Я знаю, что я никогда не говорил Вам за все эти годы вместе, но я очень привязан к Вам. Я был потерян, не в состоянии почувствовать это.

Рот у Мэри приоткрылся, на глазах заблестели слезы.

— Слава Богу, Эйдан. Наконец-то это случилось. Мы надеялись и молились; наши молитвы услышали. Это важные новости. Идите прямо сейчас. Ухаживайте за своей женщиной, а мы присмотрим за всем здесь сами. Я уверена, что этот молодой человек хочет пить и есть.

На лице Мэри отразилось столько счастья, что Эйдану это запало в сердце. Было так удивительно чувствовать. Быть в состоянии ощущать мир. Без своей Спутницы жизни мужчины Карпат теряют способность чувствовать эмоции после двухсот лет. Он жил в пропасти, в пустоте, рискуя превратиться в вампира. Он жил долго, и по мере того как проходили столетия, все больше отделялся от сородичей и всего того, что было с этим связано. Только две вещи могли его спасти от пустой и одинокой жизни. Он мог захотеть встретить рассвет и закончить свою жизнь, или должно было случиться чудо, и он встретит свою Спутницу жизни.

Горсточка очень удачливых мужчин Карпат нашли то, что искали. Мужчины, по своей природе, были темными и опасными хищниками и нуждались в уравновешении своей половинкой. Нужно было найти женщину, чей дух отлично дополнил его собственный. Две половины одного целого, ее свет к его темноте. Была только одна Спутница жизни для каждого мужчины. И Эйдан, наконец, нашел свою.

Сейчас Охотник двигался через дом тихим скользящим шагом. Вес Александрии он совершенно не ощущал. Его логово было расположено намного ниже первого этажа — длинная подземная комната, полностью меблированная удобствами. Он осторожно положил девушку на кровать и снял остатки ее костюма. Эйдан окинул ее взглядом, у него перехватило дыхание. Ее тело было таким юным, груди — полными и упругими, а кожа — безупречной. У нее была узкая грудная клетка и очень тонкая талия. Бедра девушки были тонкими, почти мальчишескими. Несмотря на то, что ее лицо и тело покрывали раны, Александрия Хоутон была очень привлекательной женщиной.

Он заботливо и осторожно смыл соль с ее кожи и волос, потом расстелил на кровати влажное стеганое одеяло и опустил ее сверху. Она лежала, бледная как простыня, волосы были обернуты в полотенце, дыхание было затрудненно, но устойчиво. Она была сильно обезвожена, ей было необходимо много крови. Пока она была в бессознательном состоянии, Эйдан кормил ее. Кроме плохого состояния здоровья, он был уверен, что ее организму предстоит пройти довольно болезненный процесс изменения. И нужно разбавить кровь вампира. Было легче воздействовать на ее мозг, пока она без сознания, и постараться подлечить ее. Она неловко пошевелилась, тихонько застонав. Эйдан начал мягкое лечебное пение на древнем языке своего народа, пока раскладывал травы в комнате.

Длинные ресницы Александрии вздрогнули и снова опустились. На мгновение она подумала, что это всего лишь продолжение дурного сна. Ей было больно, все ее тело избито. Она осмотрела незнакомую комнату.

Здесь было красиво. Кто бы ни был хозяином этого места, он имел хороший вкус и деньги, чтобы потакать себе во всем. Ее согнутые пальцы лежали на простыне. Алекс пришла к выводу, что была слишком слаба для того, чтобы двигаться.

— Джошуа? — Тихонько позвала она брата по имени. Ее сердце забилось в тревоге, когда она поняла, что проснулась и больше не спит.

— У него все хорошо. — Снова этот голос. Она узнала бы его где угодно. Он был такой красивый и неземной, подобный голосу ангела. Все же она знала правду. Этот мужчина был вампиром со сверхъестественными возможностями. Он смог измениться, чтобы убить без колебаний. Он питался кровью людей. Он мог читать мысли и вынуждал других делать все, что бы ни захотел.

— Где он? — Она не могла даже шелохнулась. Это было условием? Его рука лежала сверху. Она могла только ждать и видеть то, что он позволял.

— Сейчас, он кушает обед, приготовленный моей экономкой. Он в безопасности, Александрия. Никто в этом доме никогда не причинит вред мальчику. Наоборот, каждый из нас отдаст жизнь для его спасения. — Его голос был так мягок и нежен, что она чувствовала успокоение.

Она прикрыла глаза, не в силах держать их открытыми.

— Кто Вы?

— Я — Эйдан Сэвэдж. Вы у меня дома. Я целитель и Охотник.

— Что Вы собираетесь делать со мной?

— Я должен знать, сколько крови вампир заставил Вас выпить. Я предполагаю, что Уохенстрия был крайне скуп. Он хотел удержать Вас в ослабленном состоянии. Вы очень обезвожены, Ваши черные мутные глаза, Ваши потрескавшиеся губы, Ваши клетки хотят есть. Однако, та кровь, что он дал, была заражена, и теперь Ваше тело должно пройти изменение. — Он очень нежно приложил успокаивающий бальзам к ее потрескавшимся губам.

Его слова пронзали затуманенный мозг. Моргнув, Александрия испуганно посмотрела на него.

— Что Вы подразумеваете под изменением? Я буду такой же, как Вы? Как ОН? Лучше сразу убейте меня. Я не хочу быть такой. — Ее горло еще болело, поэтому она говорила еле слышным шепотом.

Охотник качнул головой.

— Поймите, что у нас слишком мало времени для пространных объяснений. Ваш мозг очень силен и абсолютно не такой, как у большинства людей. Вы устойчивы к гипнозу. Я хочу помочь Вам пройти через это. Вы пройдете изменение и без моей помощи. Но поверьте мне, будет лучше, если я помогу Вам.

После его слов Алекс прикрыла глаза.

— У меня болит рука.

— Я так и думал. — Сказал он. В это время его голос словно проникал сквозь кожу к кости и мягко касался ее. Появилось ощущение теплого покалывания и стало постепенно распространяться, ослабляя пульсацию боли.

— Ваша рука сломана, но я начал лечение. Кость срастется правильно, без осложнений.

— Я хочу увидеть Джошуа.

— Джошуа все еще маленький мальчик. Он думает, что Вы заразились вирусом. Не нужно пугать и травмировать его. Вы согласны?

— Как я узнаю, что Вы говорите мне правду? — Устало спросила Александрия. — Разве все вампиры не лгут и не обманывают?

— Я Карпатец и еще не вампир. Мне нужно знать, сколько крови Уохенстрия дал Вам. — Он говорил своим неизменным голосом терпеливо и нежно. — Сколько раз он обменялся с вами кровью?

— Вы ведь опасны? — Она закусила нижнюю губу, но почувствовав волдыри и раны, вздрогнула. — Вы можете заставить любого сделать то, что захотите. Вы вынудили вампира думать, что сможете убить его? — Ей было больно говорить, но утешало одно — она вообще смогла сказать хоть что-то.

— Я использовал Силу своего голоса. — Сказал он серьезно. — Мне обычно достается меньше, когда я охочусь на вампиров, хотя и у меня есть раны. — Он легко и нежно прикоснулся к ее лбу. — Не забывайте ту историю, что мы придумали для Джошуа. Я Охотник; пришел, чтобы спасти мою девушку и ее брата. Джошуа признал меня, о чем и сообщил при первой встрече. Разве Вам не кажется странным, насколько точно Вы смогли описать меня?

Все это не укладывалось в ее голове, и она поспешно сменила тему.

— Джошуа видел, как вампир убил Генри. Он наверняка напуган.

— Он забыл последние события и считает, что у него был сердечный приступ. Для него я старый друг семьи. Он полагает, что обратился ко мне за помощью, пока Вы болеете. Джошуа думает, что Вам стало плохо в ресторане.

Александрия изучала его внешность. Эйдан был очень красив. Его волосы достигали широких плеч волной цвета темного золота. Глаза, словно расплавленное золото, яркие и пугающие, пристально смотрели на нее, напоминая взгляд дикой кошки. Губы были очень чувственными. Было невозможно определить, сколько ему лет. Она предположила, что где-то за тридцать.

— Почему Вы не стерли мои воспоминания?

Незначительная, не имеющая ничего общего с веселостью, улыбка изогнула его губы, показывая белые зубы.

— Вами не так легко управлять, малышка. Вы очень устойчивы к внушению. Но мы должны вернуться к тому, что случится с Вами.

Ее сердце забилось сильнее.

— А что случиться со мной?

— Мы должны разбавить зараженную кровь в Вашем организме.

Александрии хотелось ему поверить. Запах трав, его голос заставляли ее хотеть довериться ему. Она чувствовала, что Охотник действительно хочет ей помочь. Он не заставлял ее сразу принимать решение, не давил на нее. Алекс ощущала, что он обеспокоен, но ее также не оставляла мысль: он справится с любой трудностью на пути. Она сделала глубокий вдох.

— И как мы это сделаем?

— Я должен дать Вам большое количество своей крови.

Он сказал это спокойно, даже с некоторой легкостью. Александрия отвела взгляд. Его золотые глаза никогда не моргали. Она боялась, что если будет долго смотреть в них, то навсегда утонет.

— Вы сделаете мне переливание?

— Извини, малышка, но это не поможет. — В его голосе послышалось сильное сожаление. Он прикоснулся к ней снова, повернув ее лицом к себе. Легкий толчок, и ее сердце начало бешено биться.

— Я не могу… Я не могу пить кровь.

— Я могу заставить Вас с помощью внушения, если Вы позволите мне. Это поможет. Это — наш единственный шанс, Александрия.

Бабочки разлетелись и запорхали в животе, когда он произнес ее имя. Но правда ли, что если выпить много крови ей станет лучше?

— Если Вы не сможете выпить это сами, то должны согласиться принять мою помощь, — сказал он.

— Я не уверена, что смогу сделать это. — Ей становилось плохо от одной мысли. Ее живот скрутило, словно протестуя против даже самой идеи. — Должен быть другой способ, который сможет помочь. Я не думаю, что смогу сделать это, — повторила она.

— Его кровь заражена, Александрия. Хотя он и мертв, но сможет сделать так, что Вам будет очень больно, и Вы будете страдать. Нам придется разбавить ее перед тем, как Вы пройдете через изменение.

Снова услышав слово «изменение» она вздрогнула.

Он потянулся назад, снимая свою белую шелковую рубашку, чтобы ему было удобно. Его глаза гипнотизировали ее, мягко удерживая, прикасаясь, словно она была хрупкой фарфоровой куклой. Они оба притворялись, что им все равно, но что-то было в его прикосновении, что-то в его пристальном взгляде, что можно было принять за притяжение.

Опустошенная, Александрия пыталась думать. Вампир был ее кошмаром, и мысль о том, что какая-то часть его крови бежала по ее венам вызывала ужас.

— Хорошо. Сделайте это. — Ее голубые глаза встретились с его золотым пристальным взглядом. — Поместите меня в транс, чтобы избавиться от крови вампира. Но ничего более. Не забирайте или помещайте что-либо в мою память. Вы должны пообещать это. Чего бы это ни стоило.

Он кивнул. Алекс была слишком слаба, чтобы сидеть, поэтому Эйдан укачивал ее на коленях. Она дрожала, ее сердце очень тяжело билось в груди. Он боялся, что оно остановится прежде, чем он сможет ее вылечить. Охотник прикоснулся к ней сзади, заплетая ее длинные волосы в попытке успокоить и отвлечь ее. Затем он тихо начал низкую песнь в ее сознании, шепча на древнем языке, принося ей облегчение. Алекс расслабилась.

— Я хочу приказать Вам, чтобы Вы спали во время изменения. Это будет весьма болезненным процессом, малышка. Я разбужу Вас, когда все будет позади. — Бархатный голос нашептывал, обволакивал ее, оберегая тёплыми руками, заставляя делать все, что он велел.

Александрия мгновенно спряталась, закрыв свой мозг, отворачиваясь от Охотника. Она не была готова стать уязвимой, не могла отбросить весь контроль и открыться незнакомцу. Кем он был, в конце концов? Возможно другим вампиром, несмотря на различие, о котором он как-то упомянул "карпатец — еще не вампир", не зависимо от того, что это обозначало.

— Я помогу Вам разбавить зараженную кровь вампира, Александрия, ничего более, если это Ваше желание. — Он тщательно подбирал свои слова. Несколько раз он уже проникал в ее мысли, и связь усиливалась с каждым разом. Она не подозревала об этом, и пока было лучше оставить все именно так. Эйдан знал, что она смущена и ошибочно надеялась, что изменение вернет ее обратно к человеческой жизни. Пока ему приходилось слегка ее обманывать, уменьшая муки уже начатого преобразования в Карпатку.

Александрия вздохнула. Ощущение сильных рук в волосах, мягкий шепот его хрипловатого голоса, его полное доверие гипнотизировали.

— Давайте закончим это прежде, чем я потеряю решительность.

Как только эти слова прозвучали в тишине, он переместил ее, укачивая на своих коленях, и начал медленно наклонять свою белокурую голову к ее горлу. Прикосновение его рта было словно горячей шелк на коже. Она ощущала это эротическое прикосновение даже на пальцах ног.

Александрия напряглась, испугавшись потерять нечто большее, чем жизнь. Его губы находились у ее горла, прямо над пульсом.

— Вам придется довериться мне, малышка. Почувствуйте меня в себе. Я — часть Вас. Потянитесь ко мне, а я тянусь к Вам. — Казалось, слова появляются сразу в мозгу, а не звучат вслух. Он был силой и теплом, огнем и льдом. Он был властью и защитой от безумия, охватывающего ее.

Раскаленное добела тепло прокололо ее горло, а затем она почувствовала чувственную близость, такую красивую, что слезы показались на глазах. Она никогда не ощущала себя такой защищенной, такой красивой, такой особенной, так как она это было сейчас. Она чувствовала его в своей памяти, исследовавшего ее потайные мысли и желания. Он успокаивал и лечил ее, пробуя ее, исследуя ее. Он изучал каждое воспоминание, силу блока против него.

Когда он понял, что взял достаточное количество крови, чтобы гарантировать надлежащий обмен, его язык неохотно погладил рану и закрыл ее.

Ногтем Эйдан рассек линию над своим сердцем.

— Пейте, Александрия. Возьмите то, что предложено добровольно. — Он подготовился скользнуть в ее сознание и взять контроль на себя, если она не выполнит его просьбу. Его тело сжалось, когда ее губы скользнули по коже в поисках пореза. Она нашла, что искала, и теперь его жизнь перетекала в нее. Его сердце тяжело стучало. Эйдан знал, что она является той. Она была его, полностью соответствовала ему. Связь между ними была магнетической, точной. Он так долго ждал именно ее. И теперь он не желал ни в коем случае ее терять. Он начал произносить слова, которые связали бы их вместе навсегда.

Я называю тебя своей Спутницей жизни. Я принадлежу тебе. Моя жизнь принадлежит тебе. Я всегда буду тебя оберегать. С этого момента мое сердце, моя душа, мое тело и моя преданность принадлежит тебе. Я всегда буду верен тебе. С этого дня я буду заботиться о твоем счастье и благополучии, ставя его превыше своего. Ты — моя Спутница жизни, навеки связанная со мной и вечно любимая.

Он произнес ритуальные слова в ее сознании на древнем наречии и на языке Алекс. Ритуал не сможет быть завершен, пока ее тело не будет принадлежать ему. Но после сделанного никто не сможет отнять ее у него. Да и она сама не сможет уйти от него.

Эйдан дал ей так много крови, как только смог. Он хотел, чтобы кровь вампира полностью разбавилась. Когда начнется изменение из ее организма выйдет все ненужное. У них было очень мало времени до того как начнутся изменения, а он был слаб и бледен. Ему срочно нужно поохотиться до того как он снова понадобится ей, а это произойдет очень скоро.

Александрия откинулась назад, длинные полумесяцы темных ресниц лежали на щеках. Даже под гипнозом он мог видеть боль, скручивающую ее тело. Было трудно держать обещание, не давая команду глубоко заснуть лечебным сном бессмертных. Но если он хотел заслужить ее доверие, то придется сдержать данное слово. У нее была веская причина для того, чтобы презирать его вид. Травма и страх никогда полностью не пройдут, если он сделает по-своему. Особенно сейчас, когда она только начала понимать их противостояние.

Эйдан позвал Мэри и попросил старую женщину прийти немедленно.

— Вы останетесь с Александрией, пока я буду охотиться этой ночью.

Мэри наблюдала за ним, потрясенная тем, насколько он шатался от слабости. Она видела его утомленным и раненным после сражений, но никогда не видела его таким голодным. Он был почти серым.

— Вы должны взять мою кровь перед тем, как пойдете, Эйдан, — сказала она. — Вы слишком слабы, чтобы охотиться. Если вампир поймает Вас в таком состоянии, то уничтожит.

Он покачал головой, нежно касаясь руки.

— Вы знаете, что я никогда не сделал бы такую вещь. Я не использую тех, о ком я забочусь, кого защищаю.

— Тогда ступайте, но поспешите. — Мэри взволнованно наблюдала, как он прижался своими губами ко лбу девушки. Он стал вдруг так нежен, мужчина, которого она знала так хорошо. Он всегда был отчужденным, отдаленным даже к тем, кого называл своей семьей. Этот редкий жест нежности чуть не заставил ее расплакаться.

Эйдан шепнул команду, пробуждая Александрию от транса.

— Я должен сейчас уйти, — сказал он ей. — Мэри останется с Вами, пока я не вернусь. Позовите меня, если понадоблюсь.

Почему-то Александрии не хотелось, чтобы он уходил. Она сжала своими руками простыню, чтобы не потянуться к нему. Но он ушел быстро, с особенным изяществом, словно большая кошка из джунглей.

Мэри поднесла стакан воды к ее губам.

— Я знаю, что Вы больны, Александрия. Могу я так обращаться к Вам? Немного воды, возможно, сможет помочь. Я чувствую, будто знаю Вас, после рассказов молодого Джошуа. Он рассказал мне несколько историй о своей удивительной сестре. Он очень любит Вас.

Край стакана повредил ей рот, и Александрия оттолкнула его.

— Только Алекс, так Джошуа нравится называть меня. С ним все хорошо?

— Стефан, мой муж, хорошо присматривает за ним. Ваш брат был голоден и утомлен, небольшая гиподинамия и обезвоживание, но мы уже занялись этим. Он поел и у него хорошее настроение. Джошуа заснул внизу у огня. Он так волнуется за Вас, и мы решили, что при всех этих обстоятельствах ему не стоит спать одному в комнате.

— Спасибо, что присматриваете за ним! — Она попробовала приподняться. После вливания крови Охотника она чувствовала себя сильнее. — Где он сейчас? Мне бы хотелось пойти посмотреть на него.

Мэри покачнула своей головой.

— Вы не должны даже пытаться встать с этой кровати. Эйдан оторвет нам головы. Вы очень слабы, Алекс. Я предполагаю, что Вы еще не видели себя. Ваш внешний вид может испугать Джошуа на смерть.

Александрия вздохнула.

— Но мне нужно увидеть его, дотронуться до него, узнать, что все в порядке. Все говорят, что у него все хорошо, но откуда я знаю, что это правда?

Мэри откинула упавшие на лоб золотистые локоны Александрии.

— Эйдан не лжет. Он никогда не навредил бы ребенку. Он единственный, кто, сильно рискует, охотясь на вампиров, осмелившихся покушаться на людей.

— Разве такое возможно? Или это только кошмар, от которого я никак не могу проснуться. Быть может, я болею лихорадкой и у меня высокая температура? — Проговорила она с надеждой. — Как в нашем мире могут быть вампиры, а ни кто не знает про это?

— Это становится возможным из-за таких, как Эйдан. Они останавливают их.

— Кто такой Эйдан? Разве он не вампир? Я видела, как он превращался и в птицу, и в волка. Он вырастил клыки и когти. Он пил мою кровь. Я знаю, что он хотел убить меня. И все еще не понимаю, почему передумал.

Вдруг Алекс почувствовала, как ее тело начинает гореть. Ее мышцы начали скручиваться в твердые узлы. Даже тонкая простыня, накрывавшая ее, стала слишком тяжелой и горячей для ее кожи. Мышцы, казалось, потеряли контроль, а жар распространялся по всему телу.

— Эйдан все Вам расскажет. Но можете быть спокойны, он никакой не вампир. Я знаю его с тех пор, как была маленькой девочкой. Он видел, как я росла, завела собственных детей, а сейчас я уже пожилая женщина. Эйдан — сильный, опасный мужчина, но не как те, он другой. Он никогда не навредит Вам и будет защищать ценой собственной жизни.

Александрия запаниковала — она не хотела принадлежать Эйдану Сэвэджу. Но она вдруг осознала, что он никогда не позволит ей уйти. Как он мог? Она поняла слишком многое.

— Я не хочу оставаться здесь. Обратитесь в 911. Вызовите мне врача.

Мэри вздохнула.

— Никакой доктор Вам сейчас не поможет, Алекс. Только Эйдан. Он хороший целитель. Они говорят, что есть только один другой лучше, чем он. — Улыбнулась она.

— Эйдан вернется и заберет Вашу боль.

У нее внутри вдруг что-то резко скрутило, Александрия почти подскочила на кровати. Она вскрикнула и закричала:

— Вам придется позвать врача, Мэри! Пожалуйста! Вы же человек, как я? Вы должны мне помочь. Я хочу пойти домой! Я только хочу вернуться домой!

Мэри пробовала удержать ее на кровати, но боль была так велика, что тело Александрии билось в конвульсиях, ударяясь снова и снова.