Темный горец

Глава 24

Дэйгис закончил наносить предпоследнюю формулу, необходимую для открытия белого моста. Хотя они провели недели в шестнадцатом столетии, в двадцать первый век они вернутся всего лишь три дня спустя после того, как они отбыли. Он нанесёт последнюю сложную серию символов, когда они будут готовы уйти.

За пределами круга возвышающихся мегалитов стояли его отец и Нелл с его маленькими братьями на руках. Он давным-давно попрощался. Сейчас Хло обнимала и целовала их, и глаза у неё и у Нелл подозрительно сверкали. Как легко, восхищался он, женщины обращали лицо к этим каньонам скорби, в надежде обойти которые мужчины имели обыкновение рисковать всем. Он размышлял о том, не были ли женщины каким-то непостижимым способом сильнее в этом отношении.

Пока Сильвен и Нелл передавали Хло послания для Драстена и Гвен, Дэйгис обдумывал то, что он обнаружил прошлым вечером, после того, как Хло заснула. В предрассветные часы он пробрался в тайную библиотеку. Он не был дураком; он знал, его неторопливый отец прервался слишком резко, когда читал последний отрывок в пятой Книге Мананнанов.

На самом деле там было продолжение. Решающий кусочек информации, которую Сильвен предпочёл оставить при себе. Дэйгису не надо было его спрашивать, почему он пропустил веские слова. Сильвен стал бы спорить, что пророчество было не более чем прогнозирование ”возможного” будущего. Тем не менее Дэйгис знал (и разве опыт Драстена с предсказательницей Бессетой не доказал этого?), что предсказанное будущее было самым вероятным будущим, что значило, что его будем чертовски сложно предотвратить.

Записанное в пятой Книге Мананнанов наклонным прописным шрифтом, там было самое его вероятное будущее:

Те тринадцать станут одним, и мир погрузится в эпоху тьмы, более жестокую, какую человечество когда-либо знало. Непередаваемые злодеяния будут совершены во имя Драгаров. Цивилизация падёт, и древнее зло воскреснет, поскольку Драгары будут следовать непрестанному поиску отмщения.

Он ни за что не позволит, чтобы подобное будущее стало реальностью. Любовь Хло укрепила его, и надежда горела путеводной звездой в его сердце. Хотя темнота постоянно усиливалась в нём, его твёрдое намерение и решительность ещё никогда не были сильнее.

Он смотрел на неё, упиваясь ею. Для своего возвращения они надели одежду, которую носили в двадцать первом веке, и она стояла в своих облегающих голубых брючках и кремовом свитере, её взъерошенные кудри спадали каскадом на спину. Желание побежало по его венам. Скоро он будет любить её, и каждая минута между сейчас и потом была слишком долгой.

Он предупредил её о том, как на него подействует открытие моста.

Я не буду… вполне самим собой, Хло. Ты помнишь, каким я был, когда мы прибыли сюда в первый раз?

Я знаю, сказала она твёрдо. Я знаю, в чём ты будешь нуждаться.

Он скрипнул зубами. Я могу быть… грубым, любимая.

Я крепче, чем ты думаешь. Пауза, а потом слова, которые он никогда не устанет слушать: Я люблю тебя, Дэйгис. Ничто это не изменит.

Она была такой маленькой, и всё же такой сильной и решительной. Она просто была всем, чего он когда-либо хотел.

«Сын», голос Сильвена прервал его мысли, «Мне надо сказать тебе кое-что перед тем, как ты уйдёшь».

Дэйгис кивнул и подошёл к Сильвену, который повёл его к замку. Он уже попрощался со своим отцом, Нелл и своими братьями, и горел от нетерпения отбыть, чтобы кто-нибудь снова не расплакался и не рвал ему сердце.

«Когда ты вернёшься, сын, ты должен сказать Драстену о тайной библиотеке».

Дэйгис моргнул, озадаченный. «Но он узнает. Мы открыли её снова, и ты передашь знания Яну и …»

«Я не буду делать ничего подобного», спокойно сказал Сильвен.

«Но почему?»

«Я провёл какое-то время прошлым вечером, взвешивая возможности. Если о тайной комнате станет известно Келтарам, это может слишком на многое повлиять в следующих столетиях. Она должна быть забыта. Слишком рискованно для нас возрождать такое богатство знаний для последующих поколений и думать, что, может быть, ничего и не изменится. Я планирую запечатать её этим же вечером и никогда не войду в неё снова».

Дэйгис кивнул, мгновенно увидев в этом мудрое решение. «Ты умён как всегда, отец. Я не подумал об этом, но ты прав. Это могло бы послужить причиной неизмеримых изменений». Было хорошо, подумал он тогда, что он и Хло больше не оставались в прошлом. Он мог доверить своему отцу подчистить кое-какие мелочи, если что-нибудь и обнаружилось бы.

Не в состоянии выдержать затянувшееся прощание, он повернулся снова к Хло и камням.

«Сын», сказал Сильвен низким, настойчивым голосом.

Дэйгис продолжал стоять к нему спиной. «Да?», сказал он натянуто.

Долгая пауза. «Если бы я мог быть там с тобой, я был бы. Отец должен быть со своим сыном в такие времена». Он громко сглотнул. «Мальчик», сказал он тихо. «Передай мою любовь Драстену и Гвен, но большую часть её ты унесёшь с собой». Ещё пауза. «Я знаю, отцу не следует иметь любимчиков, но… о, Дэйгис, мой сын, ты всегда был таким для меня».

Когда, несколько мгновений спустя, Дэйгис вернулся к центральной плите и начал наносить последние символы, он заметил, что Хло смотрела на него как-то странно. Её глаза затуманились снова, а нижняя губа подрагивала.

Он не понял, пока она не потянула его голову вниз к своей и не убрала поцелуями слёзы с его щеки.

Потом, когда белый мост открылся, она бросилась в его руки, сцепила кисти за его шеей и пылко его поцеловала. Он обернул рывком её ноги вокруг своих бёдер и крепко её держал. А позже это стало битвой сил воли для него: он противостоял разрушительному, изворотливому, пространственному шторму. Он чувствовал себя так, словно - если только он смог бы продержаться в этом хаосе белого моста, не выпустив её из своих рук - он смог бы пройти через что угодно.

Он держался за неё изо всех своих сил.

«Ууф!», задохнулась Хло, когда они ударились о ледяную землю, всё ещё держа друг друга в своих руках. Яростная улыбка изогнула её губы - они сделали это, не выпустив друг друга из рук! Она не знала, почему ей казалось это таким важным, но было так, как будто каким-то образом это доказывало, что ничто никогда не сможет разлучить их.

Низкий рык, грубое урчанье более звериное, чем человеческое, было единственным звуком, который издал Дэйгис, когда перекатил её под себя и жёстко прижался к её рту своим. Его твёрдое как скала тело прижималось к её мягкости, его бёдра втирались в колыбель её бёдер, и через удар сердце она уже задыхалась от вожделения. Мужчине было достаточно взглянуть на неё, чтобы она почувствовала себя ослабевшей от желания, но когда горячая, толстая твёрдость его плоти вбилась между её ног, она поглупела от нужды. Каждый раз у неё пересыхало во рту, и она чувствовала, как её сотрясала дрожь с головы до ног в предвкушении всех тех восхитительных вещей, что он будет делать с ней. Всеми теми способами, как он прикасался к ней и пробовал её на вкус, со всеми теми особенными требованиями, что он предьявлял ей и которые она так любила выполнять.

Она уступила, жадно беря его всего, сцепив руки вокруг его сильной шеи, погрузив свои пальцы в его влажные волосы. Они катались по покрытой градом земле, пока дождь лился на них, а ветер оглушительно завывал, слепые ко всему, что творилось вокруг них, кроме обжигающей мощи их страсти.

Со ртом, крепко прижавшимся к её рту, его поцелуй был доминирующим и всё же весьма соблазняющим, требовательным и всё же упрашивающим. Когда он скользнул руками под её мокрый свитер, расстегнул застёжку её бюстгальтера и взял в ладони её груди, она тяжело задышала ему в губы. Там, смутно думала она, о, да. Он играл с её сосками, перекатывал их между своих пальцев, легонько потягивал, и она почувствовала, как её груди набухли под его руками, становясь мучительно чувствительными.

Когда он неожиданно оторвался от неё, она закричала, потянувшись за ним, стараясь затащить его обратно на себя, но он вырвался из её хватки и сел, опираясь на пятки у её ног. Её спина выгнулась, когда она смотрела на него, его взгляд был чёрным в мерцающем лунном свете. «Пожалуйста», выдохнула она.

Он одарил её беспощадной улыбкой. «Пожалуйста что?»

Она сказала ему. В потробностях.

Его чёрные глаза засверкали, и он засмеялся, когда она перечислила свои многочисленные и разнообразные запросы, и она видела, что её смелость делала его дико возбуждённым. Месяц назад Хло ни за что бы не смогла сказать подобные вещи, но к чёрту всё, подумала она, это он сделал её такой.

Его смех был недолгим. Пока он слушал, от желания прищурись его глаза, от вожделения заострились его точёные черты лица. Он содрал с неё джинсы и свитер, сорвал трусики и бюстгальтер, обнажая её для своего голодного взгляда. Потом он подхватил её и закинул её обнажённую себе на плечо, его большая ладонь властно блуждала по её голому заду. Он твёрдым шагом вышел из круга камней, направляясь с ней посреди ночи в глубь сада. Он остановился у низкой каменной скамьи, куда поставил её на ноги, рванул ширинку своих джинс и сбросил их.

Через пару секунд он был уже восхитительно обнажённым.

Потом большой, свирепый Горец с дикими чёрными глазами, которые явно кипели от нетерпения оказаться в ней, удивил её, опустистившись на колени перед ней. Он неторопливо целовал, широко раскрыв рот, тонкую, чувствительную кожу её бёдер и верхней части ног. Обхватив её попу обеими руками, он подтянул её бёдра к себе, и его бархатистый язык проник глубоко, скользя по её напряжённому бутону, и ещё глубже.

Её ноги подогнулись, и она выкрикнула его имя. Он не позволил ей опуститься, но подхватил её вес и заставил её стоять дальше, его тёмная голова между её ног, его длинные волосы, скользящие как шёлк по её коже. Медленно, он развернул её в своих руках, усыпая жаркими поцелуями каждый дюйм её зада, полизывая и дразня, его пальцы скользили по влажности между её бёдер. Испытывая отчаянную нужду заполучить его внутрь себя, в тот же миг, как его хватка чуть ослабла, она опустилась на четвереньки на землю и маняще посмотрела на него поверх своего плеча, увлажнив губы.

Он издал придушенный звук, его дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. «Ох, милая», заворчал он. «Я пытался быть нежным».

А потом он был на ней, накрыв её своим большим, твёрдым телом, пробиваясь в неё.

«Нежным будешь позже», задыхаясь, сказала она. «Жёстко и быстро сейчас».

Как всегда, её сексуальный Горец, готов был сделать что угодно, лишь бы угодить.

Намного позже, сплетя руки и прижав друг к другу головы, они позаимствовали Джип Мэгги и вернулись в замок Гвен и Драстена. Там они пробрались через задний вход, тихо, как мыши, чтобы никого не разбудить, где упали в постель и начали любить друг друга снова.

Был почти полдень, когда Дэйгис и Хло отважились спуститься вниз, и когда они это сделали - к ещё большему недовольству Драстена - они отправились прямиком на кухню, явно умирающие от голода. Он слышал, как несколько МакФарли там гремели посудой, готовя вместе поздний завтрак.

Драстен покачал головой и возобновил свою ходьбу по библиотеке, едва в состоянии сдержать своё нетерпение. Старший МакФарли заглянул, пытаясь найти что-нибудь, чтобы он мог бы принести ”его светлости”, но единственная вещь, которую желал его светлость было внимание его треклятого брата.

Он был на ногах с рассвета, и уже раз десять этим утром направлялся к лестнице, но каждый раз Гвен встречала его внизу и решительно разворачивала его обратно в направлении библиотеки.

Он слышал, как они проскользнули прошлым вечером (словно он был в состоянии спать в ночь, когда должен был вернуться Дэйгис!) и начал вставать с постели, чтобы пойти к ним, но Гвен положила свою ладонь ему на руку. Оставь им эту ночь, любимый, сказала она. Он зарычал, раздражённый, жаждущий поделиться с ними новостями и узнать, что они там разузнали, но она начала его целовать, и все мысли вылетели из его головы, как всегда случалось, когда она использовала этот свой сладкий ротик для любой части его тела. Ох, какие части она облюбовала прошлым вечером!

Он посмотрел на неё. Она свернулась клубочком на сидении у окна под одним из оконных пролётов. Дождь тихо барабанил по стеклу. Она читала в течение последнего часа, но сейчас она мечтательно смотрела в окно. Её кожа светилась прозрачным сиянием, присущим только беременной женщине, её груди были полными и крепкими, её живот - тяжёлым, округлым с его - их - детьми внутри. Яростное ликование и необходимость защищать её заполнили его, сопровождаемые никогда не прекращающейся нуждой обнимать её, прикасаться к ней. Словно почувствовав его взгляд на себе, она отвернулась от окна и улыбнулась ему. Он опустился в кресло возле камина и похлопал по своим бёдрам. «Неси свою красоту сюда, маленькая Англичанка».

Её улыбка стала ярче, а глаза засверкали. Когда она соскользнула с сидения у окна, она предупредила его. «Я могу раздавить тебя».

Он хмыкнул. «Не думаю, что есть какая-то опасность в этом, милая». Ростом всего в пять футов и пару дюймов, даже весьма беременная, его жена навсегда останется не более чем маленькой девушкой в его памяти. Он потянул её к себе на колени, сцепив свои руки вокруг неё, прижимая к себе ближе.

День был облачный, дождливый и холодный, чудесный день для того, чтобы уютно устроиться у торфяного огня, и со временем, убаюканный сочетанием женщины в его руках и удобствами дома, он расслабился. Он уже почти дремал, когда Дэйгис и Хло, закончив, наконец, есть, присоединились к ним.

Гвен поднялась с его колен, и они обменялись приветствующими объятиями.

«Сильвен и Нелл попросили передать вам их любовь», сказала им Хло.

Драстен скрипнул зубами, отметив, что волосы Хло были всё ещё слегка влажными от душа. Как и у его брата. Не удивительно, что они не спустились. Мужчины Келтар имели несомненную склонность заниматься любовью в душе или в ванне. Водопроводная система внутри помещения была одним из многочисленных предметов роскоши двадцать первого века, без которой он не был уверен, что смог бы жить. Душ? Восхитительно. Секс в душе? О, жизнь не могла быть прекрасней.

Гвен засияла. «Тебе ведь полюбились Нелл и Сильвен, не так ли? Я так завидовала, что не могла пойти с вами и увидеть их снова».

«Нелл передала мне письмо для тебя, Гвен», сказала Хло. «Оно наверху. Хочешь, я принесу его сейчас?»

Гвен покачала головой. «Драстен умрёт от нетерпения, если я позволю тебе покинуть комнату. У нас новости…»

«Но сначала», решительно прервал Драстен, «давайте послушаем ваши». Он внимательно изучал Дэйгиса. Хотя его глаза были насыщенного цвета сверкающей меди, а внешние края его радужных оболочек заволокло чёрным, было ощущение покоя в нём, которого не было раньше. О, да, подумал Драстен, любовь действительно могла творить чудеса. Он понятия не имел, сколько времени они провели вместе в прошлом, но оно было достаточно долгим, чтобы они безумно влюбились друг в друга. Достаточно долгим, чтобы соединить их в единое целое перед неясным будущим.

Пока Дэйгис рассказывал им всё, что они обнаружили, он терпеливо слушал. Но когда Дэйгис рассказал ему о тайной библиотеке под кабинетом в замке Мэгги и Кристофера, ему пришлось схватиться за подлокотники кресла, чтобы не вскочить и не броситься туда изучать её. Прикоснуться и прочесть легендарный Договор, изучить заново их утерянную историю.

Наконец, пришла его очередь делиться новостями.

«Эти члены друидской секты Драгаров, о которых ты говорил», начал Драстен.

«Да?», подбодрил его Дэйгис, когда он помедлил.

«У нас сидит один из них в башне».

Дэйгис вскочил на ноги. «Как такое случилось? Ты допросил его? Что он рассказал тебе?», спросил он требовательно.

«Полегче, брат. Он рассказал мне всё. База деятельности их Ордера находится в Лондоне, в месте, названном Здание Белту, в нижнем Вестсайде. Он и его товарищ преследовали Хло в Манхеттене. Это его товарищ спрыгнул с твоей террасы. Он последовал за вами сюда, надеясь получить ещё одну возможность с Хло. Они пытались спровоцировать тебя на использование магии и ускорить преобразование.

«Я убью сукиного сына!» Дэйгис зарычал и направился к двери библиотеки.

«Сядь», сказала Хло, метнувшись за ним и решительно потянув его за рукав. «Давай послушаем всё остальное. Ты можешь убить его позже».

Рассвирепев от необузданной ярости, Дэйгис отказывался какое-то время двигаться, потом рыкнул и последовал за ней обратно на диван. Ты можешь убить его позже, сказала она, почти рассеяно. Когда он снова опустился на диван рядом с ней, она уютно расположилась в его руках и погладила его так, как успокаивал бы кто-то взбесившегося волка. Он в замешательстве покачал головой. Иногда, подумал он, возможно, было бы славно, если бы она чуточку боялась его.

Но не его половинка: она не боялась ничего.

«Он признал», - улыбнулся Драстен с беспощадной удовлетворённостью - «под лёгким принуждением…»

«Хорошо», резко сказал Дэйгис. «Надеюсь, это было мучительно».

«…что здание построено над лабиринтом катакомб, и что в этих криптах и хранятся все их записи. Насколько он знает, в здании обычно находятся не более чем три или четыре человека, а ночью чаще всего лишь два, в самом их центре. Здание имеет систему охраны, и всё же я верю, что это не вызовет затруднений у кого-то с такими исключительными способностями, как у тебя, брат», сухо добавил он. «Там много сложных проходных кодов, и к своему огромному ужасу, он мне точно описал, что мы должны делать, чтобы пройти через них. Насколько ему известно, они всё ещё думают, что ты понятия не имешь о их существовании и что ты не знаешь о их Пророчестве».

«Чудесно. Должно быть, будет просто прникнуть к ним поздно ночью и изучить их записи и историю. Ты спрашивал его о способе избавиться от этих тринадцати?»

Драстен нахмурился. «Да. Конечно, я спросил. Это было одним из первых, что я спросил. Он указал, что был способ, но он не знал о нём ничего. Он подслушал, что Мастер их Ордера, мужчина, которого зовут Саймон Бартон-Дру, выразил беспокойство, что ты мог обнаружить его. Я уверяю тебя, я прозондировал его полностью, но мужчина понятия не имеет, что это за способ».

«Тогда нам надо найти этого Саймона Бартона-Дру, и мне плевать на тот вред, что мы должны причинить ему, чтобы узнать, что он знает».

Хло и Гвен выразили своё согласие.

«Так когда мы отправляемся?», спросила Гвен прозаичным тоном.

Дэйгис и Драстен, оба пронзили её взглядом.

«Вы - никуда», жёстко сказал Дэйгис.

«О, да, мы», мгновенно дала отпор Хло.

Дэйгис нахмурился. «Ни в коем случае мы не возьмём вас туда…»

«Тогда просто возьмите нас с собой в Лондон», сказала Гвен, стараясь, чтобы её голос звучал и успокаивающе, но всё же настойчиво. «Мы останемся в ближайшем отеле, но мы не останемся здесь, пока вы двое будете расхаживать в опасности. Это не обсуждается».

Драстен покачал головой. «Гвен, я не дам тебе рисковать собой как и нашей малышнёй, девочка», сказал он с усилившимся от напряжения акцентом.

«И ты должен поверить мне, что я тоже не стану», сказала ровно Гвен. «Я не позволю ничему случиться с нашими детьми. Хло и я останемся в отеле, Драстен. Мы не глупые. Я знаю, что такой беременной женщине, как я, нечего делать там, где дело сводится к тому, чтобы тайно проникнуть и искать. Но вы не можете оставить нас здесь. Если вы попробуете это сделать, мы просто последуем за вами. Возьмите нас с собой, разместите нас в безопасности в отеле. Вы не можете выкинуть нас из этого. Мы часть этого тоже. Мы сойдём с ума, если будем сидеть здесь и ждать».

Дебаты продолжались больше добрых полчаса. Но в конце концов, женщины одержали победу, и мужчины неохотно согласились взять их с собой в Лондон на следующий день.

«Он вернулся, Отец, как и женщина», информировал Хью Бартон-Дру Саймона, тихо разговаривая по мобильному телефону. «Мы видели, как они вернулись поздно прошлой ночью».

«Есть какие-нибудь идеи, где они были?», спросил Саймон.

«Нет».

«И всё ещё нет вестей от Тревора?»

«Нет. Но мы не можем попасть в замок. Даже если бы его не охраняли, я не уверен, что не было бы рискованно пытаться», сказал он тихо. В приглушенном тоне не было необходимости, учитывая то, как далеко от замка находились они с братом, наблюдая в бинокль, но Дэйгис МакКелтар заставлял его нервничать. Этот замок Келтаров, в отличие от того, что был на горе, находился в широкой долине, и ближайшие залесенные холмы обеспечивали превосходное прикрытие. Но его брат пожаловался на такое же ощущение.

«Докладывай мне каждые два часа. Я хочу быть информированным о каждом шаге, что они делают», сказал Саймон.