Тени мира сего

Глава 19. Студенческая жизнь

Десятого верелета[1] начиналось обучение. Школьники с грустными лицами шагали в ненавистные двухэтажные здания, вызывающие дрожь одним своим видом. Студенты с тоской думали о следующих экзаменах, а первогодки с радостью неслись в новую, неизведанную им жизнь.

Веда и Дайна в числе других ребят ступили на территорию Университета новейших технологий. Ему принадлежала большая площадь с парком, парой кафешек и двумя большими стадионами. Имелось несколько корпусов, включая отдельный, для бассейна.

Трепет и волнение давно испарились. Девушки приходили сюда за день до обучения, когда заселялись в общежитие. Конечно же, Веда не могла позволить подруге остаться в незнакомом месте одной, с ее-то новой особенностью находить приключения на причинное место.

Высокое девятиэтажное здание имело по бокам еще два, по семь этажей. Они соединялись открытым коридором, с одной единственной крышей. Хочешь идти в тепле и уюте? Поднимайся на пятый и переходи через полностью зеркальный проход, на свой страх и риск.

Дайна сразу обратила внимание на одежду студентов: бежевые пиджаки с коричневой отделкой, белые блузки, черные или карие юбки. Юноши тоже одеты все одинаково, в светлую форму. Одни они выделялись из общей массы. Вернее, одна.

— Зря ты так, все же, — Веда поправила галстук. — Отругают.

— Посмотрим, — Серебрякова направилась внутрь здания уверенной походкой.

Толпа новеньких единым потоком пронеслась мимо поста охраны. Мужичок за шестьдесят на них особого внимания не обратил, все равно бессмысленно. Ребята зашли в огромный актовый зал с рядами мягких, удобных сидений, уносящихся вверх. Все занимали свободные места.

Выступление преподавателей и ректора никто особо не слушал. За последнее время Дайна переработала множество информации, отчего взгляд на мир исказился. Множество вещей стали казаться более бессмысленными, ведь все равно итог один: человек умирает и перерождается в другом теле, или же становится иной сущностью, теряя свою изначальную личность и живет так до тех пор, пока Мрайнов слуга по какой-то причине не уничтожит ее.

После приветственной речи и торжественного вручения студенческих, потеряшек отправили по разным кабинетам. Подругам пришлось подняться на пятый, в составе группы из тридцати семи человек. Первое время все знакомились и болтали, а затем пришла женщина лет сорока, и ребята притихли.

— Добрый день, дорогие студенты. Меня зовут Елизавета Ефимовна, я являюсь куратором вашей группы и буду вести историю. По всем вопросам можете обращаться ко мне. За сегодняшний день определитесь со старостой и замом, и сообщите мне, — она пробежалась маленькими глазками-пуговками по просторному кабинету, останавливаясь на Дайне. — Вы. Встаньте.

— Я? — уточнила Серебрякова.

— Вы, Вы. Идите сюда, — женщина развернула девушку ко всем, стоило ей подойти.

— Это что за мерзость? — поинтересовалась та, показательно опуская ладонь сверху-вниз, указывая на платье.

— Фигура «песочные часы», — без единой задней мысли отозвалась Дайна, чем вызвала легкий смех. Она нагло осмотрела учительницу, не блещущую изящностью. — Но Вы, видимо, о такой не слышали.

— Деточка, — она натянула милую улыбку, так и кричащую: «Я превращу твою жизнь в Марьяд». — Каждый первокурсник получал форму до начала обучения, и никто не посмел явиться в настолько непрезентабельном виде.

— Презентабельный вид должен быть у товара на прилавке, а от меня никакой коммерческой выгоды Вам не будет. В противном случае, стоит сменить место работы, если Вас интересует подобного рода деятельность. А, точно, публичные дома ведь закрыли…

Веда закрыла ладонью лицо. Настолько стыдно ей еще никогда не было. Ее тихая, спокойная подруга, волнующаяся при любом ответе у доски, внезапно начала хамить и язвить, будто совсем страх потеряла.

— Понятно, такту и приличию тоже не обучены, — Елизавета сложила руки на груди. — Назовите имя.

— Дайна Серебрякова.

— Прекрасно, — женщина подскочила к столу, записывая что-то. — Вы получите дисциплинарный выговор за хамство и несоответствие внешнему виду учебного заведения. Никто из студенток не имеет право носить короткие облегающие платья, и тем более, каблуки. Станете примером в назидание другим. Маникюр — снять, вызывающий макияж не делать.

— Хорошо. В таком случае, покажите мне устав, где прописаны все вышеперечисленные пункты.

— Соблюдение униформы обязательно для всех учащихся. Если так хочется — кодекс есть на сайте, ищите самостоятельно.

— Пока лично не покажете — соблюдать не буду. Помимо этого, мне необходимо обоснование причины ввода униформы и ее обязательности, а также причина, по которой я должна его соблюдать. При заключении контракта на оказание образовательных услуг был список обязанностей студента, и среди них ни слова об этом.

— Барышня, Вы пришли сюда за образованием, а не для выяснения отношений. Пока числитесь среди обучающихся — обязаны выполнять требования, — женщина постепенно теряла терпение, отчего лицо перекашивалось в гримасе нескрываемой и искренней злобы.

— Я не буду выполнять условия, нарушающие мою зону комфорта, без должных на то причин. Если Вам что-то не нравится — идите к ректору и выясняйте, почему же в контракте нет строчки об униформе, раз она настолько обязательна. Переделывайте текст и перезаключайте контракты со всеми студентами, и вот тогда у Вас появится обоснование требовать от меня соблюдения правил. Пока все, что Вы говорите — пустой звук. Правила, придуманные на ходу, передающиеся из уст в уста. Можете придумать мне абсолютно любое наказание, раз так хочется. Я буду нарушать это эфемерное правило раз за разом, пока недочеты системы не будут исправлены, или же руководство не перестанет терроризировать учащихся.

Каждое последующее слово заставляло глаз Елизаветы Ефимовны дергаться. На ее памяти всего один человек за всю учительскую карьеру посмел говорить в схожей манере, однако его слова были подкреплены пунктами правил, устава и контракта. И самое страшное — этот человек сейчас сидел за самой последней партой, закинув на нее ноги, и громко аплодировал.

Дайна, слишком занятая качанием прав, совершенно не заметила яркое пятно, затесавшееся в углу кабинета. Максим расхохотался в голос, аж встал наконец-то.

— Дайнюш, во! — он поднял большой палец вверх. — А ты, оказывается, не только в неприятности попадать умеешь! Красава!

— А ты тут что делаешь?! — щеки девушки вмиг вспыхнули румянцем.

— Этот вопрос следует мне задать. Вы чего ко мне в уник приперлись? Тебе мало наших внезапных пересечений?

— Вот именно, что внезапных! Слушай сюда, — Дайна уверенно прошла через весь кабинет и уперлась ногтем ему в грудь. — Ты меня никогда ни во что не ставил. Я докажу, насколько сильно ты меня недооцениваешь.

— О, так ты можешь попадать в неприятности еще более изощренно? — в глазах Максима загорелся огонек азарта, и хитрая улыбка растянулась на губах. Он подался вперед, сильно сокращая расстояние между ними. — Ну давай, удиви меня, раз есть, чем, — юноша произнес это чуть тише, обдав чужие губы горячим дыханием.

Юноша сунул руки в карманы и вышел из кабинета, под громкий визг Елизаветы Ефимовны, отправляющей его в деканат за поведение. Причем Дайну вместе с ним. Делать нечего — идти надо. Да как вообще она может идти, если сердце вот-вот из груди вырвется?

Девушка заставила себя шевелить ногами и выползти за дверь. После их короткого диалога смотреть на Максима стыдно стало. А ведь самое ужасное, что, продлись он чуть дольше, не удержалась и первая бы полезла целоваться. Наверняка так и было бы.

Их неспешная прогулка по этажам прошла в абсолютной тишине. Дайна старалась немного успокоиться. Сейчас придется разговаривать с вышестоящим руководством, и на чужую защиту надеется не придется. Он видел ее выпад во всей красе, да и сама только что пообещала показать своей характер.

«Ну и дура же я… И как мне выкручиваться? Натворила ерунды в первый же день. Черть…»

Дайна вдруг схватила Максима за локоть с неким страхом во взгляде, отчего тот остановился и выгнул бровь.

— Ты же мысли читать умеешь?

— Для этого надо в глаза смотреть и концентрироваться долго, да и не у всех получается. Расслабься, я в твоей голове не копаюсь. Можешь дальше обо мне мечтать, — издевательски произнес парень, идя вперед.

— Да кто о тебе мечтать будет в здравом уме?! — ее щеки вмиг зарделись. — Ты слишком большого самомнения о себе!

— Да-да, конечно, — ухмыльнулся Максим. — Давай серьезнее, сейчас мы войдем в змеиное логово, и там никакое ведунство не поможет.

Увидев дверь с табличкой «деканат» невольно захотелось повернуть обратно, но оказалось слишком поздно. Вместо культурного стука и приветствия, Неясов вошел в своей привычной манере. С ноги. Несчастная дверь с грохотом распахнулась и врезалась в стену.

— Здравы будете, сударыни душнилы и судари многознающие! — весело воскликнул парень. Он вынул руку из кармана и обнял Дайну за плечи. — А я с пополнением в своем дурдомьем царстве! Знакомьтесь, моя подружайка с археологического. Она против вашей униформы и я полностью поддерживаю ее.

— Здравствуйте, — Дайна криво улыбнулась изумленным женщинам и одному совершенно не удивленному мужичку. — Меня выгнали за поведение. Да, я отказываюсь носить форму, поскольку в подписанном мной контракте нет данного пункта и…

— Можете не продолжать, — со вздохом произнесла Лидия Никифоровна, напоминающая тростиночку, одиноко качающуюся посреди поле от легкого дуновения. Удивительно, как она не улетала при любом порыве ветра. — Еще одна головная боль.

— Конечно! Не все время же вам отдыхать, — Максим улыбнулся самоуверенно и дерзко. Каждый раз глядя на него такого, у Дайны дыхание перехватывало. Казалось, будто он вообще ничего не боится. — Давайте так: мы тут посидим чутка, для вида, а потом уйдем. А вы не будете на нас кричать и побережете свою нервную систему?

— Вы, остолопы, одним своим существованием деканат оскорбляете! — завопил мужиков, Виктор Петрович, мерзким скрипучим голосом. — Во-о-он!!! — он затряс тощей ручкой, а второй нервно поправлял спадающие с крючковатого носа очки в металлической оправе.

— Ой, не любите вы хорошую компанию! Почапали, — парень вывел недоуменную Дайну из деканата, демонстративно хлопнув дверью.

— И все? — она захлопала глазками.

— Ага. За годы вынужденного сотрудничества они привыкли к моим выходкам, а раз ты у меня под крылышком, спорить бесполезно. На тебя насядут, когда одна окажешься.

— Почему тебя еще не исключили?

— А я учусь на пятерки, фиг меня выпрешь! — парень похлопал ее по плечу. — Давай, чеши за мной.

В то, что это чудо — отличник, верилось с большим трудом. Образ и поведение никак не вписывались в учебный процесс. В его полное уничтожение — вполне, но не успешное закрытие полулетника. Дайна неспешно шла за ним. Отчего-то странное ощущение не покидало: все время избегал, а теперь внезапно сам на контакт пошел. Еще и повел непонятно куда.

— Давай, заходь, — Максим открыл перед ней дверь с табличкой «Ученический совет».

Стоило войти внутрь, юноша ловко увернулся от летящей в него папки. У стола стоял озлобленный и взъерошенный Кирилл, будто его кто-то усердно пытал и мучил несколько суток подряд. Видок так себе, еще и галстук на плечо запрыгнул.

— И тебе доброе утро!

— Мне написали из деканата! Опять ты за свое?! Еще и Дайну приплел! А ну иди отсюда!

— Вот чего ты такой вредный? Какое зло я тебе сделал? За что ты так со мной, а? — Максим поднял папку и поправил в ней документы. — Работу работать надо качественно, а это что такое?

— Да я тебя!!!

— Тихо, тихо, — Дайна коснулась плеча Кирилла и бережно поправила его галстук. — Все равно его не исправить, это бесполезно. А ты член учсовета?

— Вице-президент, поэтому у меня работы выше крыши обычно. Мне выписали освободительную бумагу, и я больше тут живу, нежели на пары хожу.

— Его нагло эксплуатируют из-за доброты и безотказности, вот и все, — Максим плюхнулся на диван, закидывая ногу на ногу. — Мы тут посидим чутка и разойдемся по кабинетам.

— Дайна, ты ведь благоразумная девушка. Не бери с него пример, пожалуйста. Доставишь мне больше работы своим упрямством, — Кирилл вообще не обращал внимание на брата. — Чем тебе так форма не нравится?

— Я ее всю жизнь носила в школе, и тут снова… Надоело. Хочу свободы. Почему Максиму можно, а мне нет? — с долей обиды произнесла она.

— Все дело в его прекрасной памяти и способах жульничества. Он один из потенциальных краснодипломников, как и я. Вот с рук все и сходит. Тем более, ты не думай, его все равно наказывают. Обычно отправляют помогать с организацией различных мероприятий. Рисует всякие плакаты, развешивает их, иногда занимается садом. Хотя там от него вреда больше, чем пользы.

— Я нашел очень большого и жирного червя, и бегал с ним за Кирюхой. Он так вопил, — Максим расхохотался.

— Отстань! — обиженно отозвался парень и прижал к груди папку с документами. — У него получается выкручиваться, а вот за тебя я переживаю. Лучше не рискуй. И так в первый же день испортила отношение с руководством, а учиться еще пять лет.

— Не страшно. Всегда можно перевестись, — она села на диван рядом с Максимом.

— Кстати, почему ты не пошла в Центральный?

— Веда захотела сюда, поскольку там на бюджет не прошла. Ну я и решила ей компанию составить.

— О, она тоже тут? Вы на одном?

— Да, но вряд ли из нее получится хороший археолог. Веда умная, но не особо любит историю.

— А ты почему туда пошла? — Кирилл оставил документы в покое и разлил чай по чашкам.

— Папа им был, у него есть несколько антикварных магазинов. Я всегда думала, что смогу найти его, если тоже стану археологом.

— А что случилось? — Максим взял чашку, делая глоток.

— Пропал, когда мне было шесть. Ушел в Великотемненский лес с экспедицией и не вернулся. Никого не нашли. Очень долго искали… Я думаю, он все еще жив.

— Был бы жив — вернулся бы домой, — парень подхватил печеньку.

— Максим, — Кирилл покосился на него.

— Что? Нужно смотреть правде в глаза, а не тешить себя ложными надеждами.

— Пусть надежды ложные… Хотя бы тело его найти, — Дайна опустила взгляд. — Не могу смириться. Вот и все.

— Да никто и не просит, — Максим перевел взгляд в сторону и заострил внимание на углу помещения.

Девушка невольно взглянула туда же. Там сидела небольшая черная кошка, но от нее словно холод исходил. Она вылизывала лапу и изредка обращала внимание на присутствующих. Сначала Дайна захотела ее позвать, но затем обратила внимание на Кирилла: юноша пошел в ту сторону и выкинул в мусорное ведро пустую пачку от печенек, а на зверька внимания не обратил.

Кошка встала, лениво потянулась, зевнула, облизнулась и прошла сквозь дверь. Девушка вздрогнула, уставившись на Максима круглыми глазами, а тот лишь усмехнулся в ответ.

— Ладно, пойду, мне в другой корпус чапать, — парень поднялся.

— Мне тоже пора, а то та злая тетка еще сильнее рассердиться, — Дайна вскочила следом. — Спасибо за чай, — она все же сделала пару глотков на ходу и выскочила в коридор. — Кис-кис! Куда убежала?

— Пх, — Максим снисходительно на нее посмотрел. — Привыкай не демонстрировать окружающим, будто видишь что-то. Это проводник. Скоро кто-то умрет…

— В смысле, проводник? В смысле, кто-то умрет?! Надо предотвратить!

— Дайнюш, вмешиваться не надо. Понятно? Не наша юрисдикция. Проводники помогают яснику покинуть тело. Ими все кошки после смерти становятся. Чем старше проводник, тем сильнее и тем больше внешний вид отличается от привычного тебе.

— Почему… Почему, если мы знаем больше, не можем ничего сделать?

— Пока ты не можешь говорить «мы», — напомнил он, неспешно идя по коридору. — У нас свои правила и прочее. Поймешь, когда за тобой придут. А пока голову не забивай и не нервируй меня.

— Больно много чести, — девушка быстро прошла мимо и скрылась на лестнице, ведущий на нужный этаж. Она без единого слова вернулась в аудиторию и заняла свое место.

Елизавета Ефимовна не стала больше ничего говорить, продолжая вести вводную лекцию. Зато у Веды на лице все вопросы написаны были, однако спрашивать прямо сейчас не решалась. Слишком уж часто их удостаивали недовольным зырком исподлобья.

Стоило начаться перемене, студенты вывалились в коридор. Они весело обсуждали дела насущные и мчались, кто куда, а вот Дайне снова не повезло: ей путь преградила Анастасия, выбранная в качестве старосты. Девушка, поставив руки в боки, оценивающе осмотрела собеседницу и гордо задрав нос, произнесла:

— Поскольку теперь я ответственна за группу, ты обязана меня слушать. И раз я имею власть больше твоей, то настоятельно рекомендую не переходить мне дорогу и во всем слушаться. С завтрашнего для ты должна ходить в форме, иначе поплатишься. Поняла?

— С каких пор прямые угрозы стали методом дипломатии? Или с данным словом ты не знакома ввиду своего скудоумия? — Дайна спокойно улыбнулась.

— Ха! А ты за словом в карман не полезешь, — она расправила плечи и шагнула вперед. — Ты кто вообще такая чтобы рот на меня открывать? Думаешь, раз в брендовые шмотки вырядилась, можешь свое «фи» всем подряд демонстрировать?

— Так, так, давайте не будем ссориться, — Веда влезла между ними. — Ты тоже хороша, сразу лезешь и перегибаешь палку.

— Она сразу дала понять — с ней мирно не договорится. Я к тому, что сама из семьи далеко не бедной, и всякими связями мне угрожать не нужно.

— Связями? — Дайна закатила глаза. — А ты кто такая, чтобы я тратила на тебя время других людей? Веда, пойдем.

Серебрякова прошла мимо, специально задев девушку плечом. Та опешила, не зная, что ответить, и спохватилась только когда они ушли достаточно далеко.

— Не оборачивайся, — Дайна повела подругу на этаж ниже, где должна быть следующая лекция.

— С каких пор ты стала настолько подвешенной на язык? — Веда взяла ее под локоть. — Аж пугаешь меня… Будто тебя подменили.

— Да все нормально. Не зря же я книги читала, — девушка улыбнулась. — Не переживай, со мной все в порядке.

Сама же Дайна задумалась: действительно, когда она стала хамить всем подряд? Конечно, нельзя позволять другим садиться себе на шею, но все же… Еще и не испытывает угрызений совести за это, вообще. В какой-то степени даже приятно поставить другого человека на место. А еще приятнее… Приятнее, что Максим стал смотреть на нее иначе. Наконец-то в его взгляде появился интерес.

Девушка расплылась в мечтательной улыбке и совершенно не услышала слов Веды. Подруге пришлось повторить вопрос громче дабы докричаться. Дайна с какой-то неохотой стала рассказывать обо всем, что произошло, начиная с деканата.

Этот день прошел весьма скучно. Знакомство с преподами, вводные предметы… Сидеть четыре пары — утомительно. После занятий подруги пообедали в местном кафе и ушли в общежитие. Здание довольно большое, и помещения там похожи на обычные квартиры. В каждой просторной комнате по четыре девушки, и на каждый такой блок — одна душевая и туалет. Не особо удобно, но что поделать.

— О, вернулись, — выпускница Снежана привычно сидела на своем излюбленном верхнем ярусе кровати. — И как денек?

— Он был невероятно веселым, — Дайна плюхнулась на свой матрас.

— Выговор сделали за внешность?

— Конечно. Успела поругаться с училкой, побывать в деканате и выпить чаю в студсовете.

— О-о-о, — протянула Анна, учащаяся на курсе старше. — И как тебя туда занесло?

— Максима Неясова знаете?

— Его все знают, даже если очень сильно не хотят.

— Вот, мы с ним еще до поступления были знакомы, и с Кириллом тоже. Но так, поверхностно. Расскажите побольше о нем, пожалуйста.

— Ой, он… — Снежана закрутила русые пряди на затылке с помощью карандаша. — Незабываемый человек. Его многие любят за неординарное поведение и смелость перед вышестоящими. Буквально живая легенда, особенно среди парней. С него пытаются брать пример, но из них всякое желание выбивают крайне быстро. Староста их группы ведет на своей страничке список «достижений» Максима с подробным описанием произошедшего.

— А как давно он шарф носит? — спросила Веда. — Не понимаю, как ему не жарко.

— При поступлении уже в нем был, — отозвалась Анна. — Его многие спрашивали, но внятного ответа не дал. Какая-то очень значимая для него вещь, но почему — непонятно. А сама чего не спросила?

— Мы не настолько хорошо общаемся. Он буйный какой-то.

— Это вы его еще буйным не видели! Как-то раз в столовке устроил войну пюрешками. Все с ног до головы в картохе были, ужас, — девушка рассмеялась. — Мне тоже досталось сильно.

— Ой, ерунда это все! — Снежана отмахнулась. — В прошлом году к нам приехали высокопоставленные люди, проверить уровень образования и все такое прочее. Для них организовали концерт, в котором помогал Максим. Казалось бы, что в принципе могло пойти так? — она старалась сдерживать смех. — Выступления давал исторический факультет, по тематикам различных стран. Во время традиционных песнопений Аурунии появился Макс. Не поверите, в сандалиях и тунике, с крыльями за спиной и арфой в руках, его спустили на тросах и мотали по сцене туда-сюда! — девушка не удержалась и расхохоталась.

— А потом он выскочил в традиционном одеянии Эрутана и маячил на заднем фоне, кланялся, перебирал бусы Юэ Лан и махал бумажным амулетом! — добавила Анна.

— Веселее только было, когда вышли ребята рассказывать про нашу империю, традиционные особенности Эвии. Макс выскочил в длинной рубахе, шароварах, лаптях, с криком «гой еси, молодцы добрые!» и начал бренчать на балалайке. А играет он просто отвратительно!

Дайна ухохатывалась от их рассказов. Она успела красочно представить парня во всех необычных образах. Ему определенно идет каждый из них. Жаль, не увидит. Правда, вся жалость пропала сразу, ведь девушки смогли отыскать те потрясающие видео с концерта. Появление парня всегда сопровождалось фанфарами и сердечным приступом сидящего в первом ряду ректора. Раз парня все еще не исключили, значит, приглашенные люди выступление оценили.

После продолжительных сплетен, соседки поужинали. Пока старшие готовились к предстоящим парам, Дайна листала книги. Она не особо хотела светить ими, поэтому на каждую одела матовую обложку. И так успела комнату оборудовать по внезапно появившейся привычке: очистила с помощью свечи, убрала под подушку защитный амулет и над дверью иглу воткнула. Не хватало еще дополнительных вопросов касательно ее деятельности.

Спать она легла пораньше. Хотелось скорее пойти на пары завтра и снова пересечься где-нибудь с Максимом.

[1] 22 августа. По григорианскому календарю период с 12 августа по 22 сентября.