Тени мира сего

Глава 30. Первый поцелуй

Колени девушки предательски подвернулись, хотя, возможно, и спасительски. Она плашмя упала несчастным передним местом на землю, и парень промахнулся, сам чуть не завалившись.

— НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! — вскрикнула Дайна, отталкиваясь от земли и перекатываясь на другой бок. Лезвие вошло в землю. Ей чудом удалось подняться на ноги.

— СТОЙ! — Вилен дернулся вперед и схватил девушку за голень, отчего та вновь упала.

В данной ситуации бы кричать да по громче, но страх как на зло сдавил грудную клетку и не позволял выдавить из горла ни одного звука. Всего трем словам удалось вырваться, и то ситуацию они не изменили.

Дайна брыкалась, несколько раз заехала ногой по его пальцам и успела пожалеть о решении надеть кроссовки. Был бы каблук — эффекта было б больше. Юноша с силой дернул ее на себя, подтаскивая ближе. Она цеплялась за траву и вырывала с корнем. Вдруг под руку попался спасительный камень и девушка, обернувшись, замахнулась им.

Вилен заблокировал удар предплечьем. Булыжник выпал и ударил ее же саму по животу. Серебрякова попыталась сделать хоть что-то: отпихнуть его, поставить фингал, за волосы оттаскать, но все попытки оказались тщетны. Юноша стоял на коленях над ее талией и схватил за одну кисть, сильно выкручивая. Дайна закричала от резкой боли. Перед глазами искры полетели. Пока она пыталась свободной рукой высвободить вторую, тот вновь замахнулся.

— Не надо, пожалуйста! Не убивай меня! Я что угодно сделаю, пожалуйста! Вилен, прошу тебя! — девушка никогда бы не подумала, что скатиться до мольбы и окажется на грани между жизнью и смертью из-за другого человека.

Юноша начал шептать нечто непонятное, стоило догнать ее, и продолжал. Видимо, все же мрайники совершают ритуальные жертвоприношения, раз лезвие устремилось прямиком к ней. Внезапно оно сменило направление и по самую рукоять вошло в землю у левого плеча. Вилен вернул ее правую кисть в прежнее положение и прижал к траве, а сам рывком наклонился и припал к чужим губам.

Дайна в изумлении распахнула глаза, промычав нечто невнятное. Но что уж говорить, целовался парень великолепно. Внезапно весь испытываемый ранее страх куда-то улетучился, а по телу пробежалась огненная волна, заставляющая кровь кипеть. Его настойчивость отчего-то ничуть не пугала, будто подсознательно она знала: Вилен никогда ей не навредит.

Резкий и страстный поцелуй прервался практически в тот же миг, стоило девушке неуверенно и робко ответить ему. Она увидела ту же привычную, нахальную улыбку, играющую на его губах.

— Отправляйся в Марьяд, — произнес парень и вдруг Дайна прогнулась в талии, ведомая непонятной силой. В груди защемило и перед глазами образовалась пелена. Легкие свело в громком кашле. От ее тела отделилась легкая дымка, отдаленно напоминающая силуэт человека с длинной шеей.

Вилен вынул кинжал и поднялся на ноги, наблюдая за девушкой, перевалившейся на живот и старающейся откашляться непонятно от чего. Когда внезапный дискомфорт в теле прекратился, она смогла встать на четвереньки и поднять голову, непонимающе глядя на парня.

— А ты думала, я тебя убью? Много чести. Ты словила кладбищенское посмертие типа «подселенец». Хитрая тварюга попалась, — он протянул руку. — Раз решил на рунах светодара погадать, подумал заодно провести твою диагностику, ведь ты могла накосячить. И я оказался прав. Поднимайся давай, жертва из ужастика.

— Скотина, — с обидой выпалила девушка и взявшись за чужую ладонь, поднялась. — Ты почему сразу мне не сказал?!

— Я сказал, а ты как ломанешься!

— Ты сказал, что мертвые тебе велели «избавиться от одного создания, создающего другим проблемы»!

— А-а-а, — задумчиво произнес Вилен. — Только на самом деле я сказал: «избавиться от подселившегося посмертия, сидящего на твоей спине». Ты ведь что-то до этого слышала?

— «Беги»… Когда ветер дул.

— Ну вот. Подселенцы влияют на восприятие и искажают его. Их даже профессиональные ведуны редко видят, они сливаются с биополем человека.

— А целовать было зачем?! — на щеках девушки вдруг вспыхнул румянец. И ведь это был ее первый поцелуй! В такой отвратительной ситуации. На кладбище. С психопатом каким-то.

— Есть несколько ритуалов изгнания. В каждом из них нужно передать свою силу другому человеку, и делается это разными способами. Нужен непосредственный контакт, но самый легкий и быстрый способ — использовать частичку себя, свой биоматериал, поскольку он прямой проводник. Поэтому все и трубят о том, что нельзя проводить ритуалы на крови или волосах — открываешь прямую дорожку посмертиям. В противном случае мне бы пришлось еще дольше читать заклинание.

— А меч…

— Эта тварь не успела вселиться в тебя полностью. Я нанес удар в шею и прочитал заклинание. Грубо говоря, усилил твое биополе, и ты сама его изгнала. Мрайнов меч — штука классная, но не во всех случаях уничтожает посмертия моментально. В случае с подселенцами это так не работает. И вообще, ты что, с ума сошла мне отвечать?! То есть, ты на полном серьезе считала, что я собираюсь тебя убить, и решила, якобы поцелуй с предполагаемым убийцей — отличная идея?!

— Не ори на меня! — со слезами на глазах выпалила Дайна и всхлипнула. — Я подсознательно почувствовала, что ты меня не обидишь и зла не желаешь, вот и ответила. И вообще, ты слишком надолго присосался! Кто тебе разрешал меня целовать?! Взял и украл мой первый поцелуй! Он вообще не тебе предназначался! — девушка чувствовала, как начинает кричать все громче и громче, а тело сводит от холода.

— Ну, все, не плачь. Хватит, — Вилен подошел к ней и заключил в объятия. — Эта штука слишком серьезная была, одна из сильнейших. Речь шла о минутах. Я не мог рисковать твоей жизнью. Давай сделаем вид, будто ничего не было, ладно? — он медленно покачивался из стороны в сторону, пока девушка ревела у него на груди.

— Ты не представляешь, как напугал меня! Придурок… — Дайна сжала кофту на его спине заледеневшими пальцами. На ткани чувствовались песок и сухая трава.

— Если бы не искажение восприятия, не испугалась бы, — он поглаживал девушку по волосам. — Все, хватит. Давай вернемся, я заберу вещи и отведу тебя в кафе? Попьешь горячего и успокоишься.

— Ты… Ты правда… Никогда мне не навредишь? — Дайна прижалась чуть крепче. Внезапный холод пробирал изнутри и отпускать теплого юношу совсем не хотелось.

— Нет конечно, с чего вдруг такие мысли?

— Максим сказал… У тебя перепады настроения…

— А-а-а, это… Я действительно могу вспылить, но руку никогда не подниму. Он рассказал про Агату, да? Это максимум, и то в качестве запугивания.

— Откуда мне знать, что ты не ударишь меня?

— Я не стану уподобляться отцу и бить тех, кто слабее, — Вилен взял ее за плечи и отодвинул от себя. — Все, хорош. Ты мне проревела всю водолазку, — юноша снял с себя мантию и закутал Дайну. — Подожди, я мигом.

Энтин быстро рванул обратно. Они не успели особо далеко убежать от места проведения ритуала. До нормальной дороги, где ходят люди, еще долго. Девушка закуталась в чужую одежду и опустила голову. Каждый раз находит какие-то неприятности, даже сейчас.

Вскоре Вилен вернулся и, обняв горе-ведунью за плечи, повел прочь. Пить кофе с видом на печальных ясников, глядящих на прохожих грустными глазами, желания никакого нет, поэтому они пошли в кафешку, находящуюся в домах. Там юноша заказал два горячих напитка.

— Как холодно… — Дайна неспешно пила и продолжала кутаться в чужую одежду.

— Последствие долгого контакта с посмертием, не страшно. Пройдет скоро. Лучше скажи, ты почему поперлась на кладбище без оберега?

— У меня есть, — она дрожащей рукой достала из-под ворота блузки пару кулонов с рунами.

— Фигня это все, для обычных несведущих. Нам всем ставят единую, против всех подвидов сразу. Я бы показал, но меня выпрут за неподобающее поведение. Набить татуху можно в любом месте.

— Обойдусь, — Дайна опустила смущенный взгляд.

— Я не имею права тебе давать этот символ, но кому, если не мне, наплевать на все правила? Давай бумажку и ручку, или кинжалом на руке вырежу.

— Такая себе помощь, знаешь ли, — девушка достала блокнот и карандаш.

— Нарисуй себе на теле где-нибудь, пока не сотрется — будет защищать, — Вилен нацарапал символ: круг с двумя стрелками, а в середине, соединяясь с нижней, длинный тонкий прямоугольник. Нижнюю юноша заштриховал, центр же в середине, оставляя края светлыми. — Это руна Мрайны. Верхняя, белая стрелка — Свед, нижняя темная — Марьяд, а прямоугольник — Явье. Он означает равенство миров и табу на вмешательство в жизни друг друга.

— Почему Мрайна так обеспокоена соблюдением равновесия? Ее все злой богиней считают, — девушка взяла в руки блокнот, рассматривая рисунок.

— Она ведь родная сестра Яробога. Против воли отдана братом в жены богу смерти, падшая в глазах богов Сведа и навсегда изгнанная в Марьяд… Ее раньше и звали иначе — Мракомира, и считалась она богиней-покровительницей ночи. Позже этот титул перешел бывшей богине сумерек — Ночане.

— Зачем Яробог так поступил с ней?

— Ради поддержания равновесия. Тогда Мрайна и решила, что такое равновесие — отвратительно и взяла на себя роль покровительницы темного народца. Она хотела примирить их с людьми и не позволять вмешиваться в жизнь друг друга, как вмешался брат.

— Но по факту ее слуги тоже вмешиваются, ради поддержания этого самого порядка.

— Да, так и есть. По крайней мере, мы замуж никого не выдаем ради мира во всем мире. Темный народец не трогаем и занимаемся преимущественно мертвыми. А посмертия личностью не обладают. Если тебе кажется, что обладают — то тебе кажется.

— Скажи… А если я все кладбище за сороковник очищу, ваши заметят? — Дайна наконец-то подняла глаза. Смотреть на него казалось самой ужасной пыткой. На губах все еще чувствовалось чужое тепло, отчего сердце продолжало предательски колотиться о грудную клетку все сильнее.

— Думаешь выслужиться перед Драгомирой и успеть до начала обучения? — Вилен хмыкнул. — Даже не знаю… Она тетка вредная и своенравная. Ты в ее не милостыню попала мгновенно.

— Не понимаю я, — обиженно отозвалась девушка. — Я ведь особенная, так? Так. Почему же тогда моя особенность никак не котируется? Неужели меня можно прировнять к таким же новичкам?

— Не-а, нельзя. Они куда талантливее и способнее тебя. Да, такая особенность — любопытна ведунам, и интересна для изучения, но не нечто необходимое.

— Ладно, — она нахмурилась. — Ты самый сильный там. Почему не занял место Драгомиры?

— Я че, мазохист? Думаешь, чахнуть над бумагами — моя мечта? Ну уж нет. Чем выше должность, тем больше обязанностей и ответственности.

— А Максим? Почему ему все прощается?

— Он второй после меня по силе и тоже сильнее Драгомиры.

— И все?

— И все.

— Врешь.

— Докажи, — Вилен ухмыльнулся.

— Мне так кажется.

— «Кажется» — не аргумент.

— Ладно, тогда почему «кажется» профессора Ана — аргумент?

— А он точно знает, особенность у него такая. С ним невозможно разговаривать. Отвратительный тип.

— Кто он вообще? Я так понимаю, тоже из ваших?

— Ой, ну… Пожалуй, оставлю это в секрете. Узнаешь когда-нибудь, если вернуться сможешь, — Вилен хлебнул кофе. — Согрелась?

— Вроде да… Все равно ощущение неприятное. Будто от меня что-то важное оторвали.

— Завтра пройдет. Учитывая силу посмертия, не понимаю, почему оно сразу не вселилось в тебя полностью… Может, это из-за твоей способности. Сложно сказать.

— Если меня снова захотят использовать в качестве костюма, предупреди как-нибудь адекватно и без нарушения личных границ, ладно?

— Я бы не сказал, что тебе так уж не понравилось, — Вилен подпер голову ладонью и уставился на нее с хитрой ухмылкой. Девушка почувствовала жгучий румянец на щеках и поспешила отвести взгляд.

— Отстань. То, что ты хорошо целуешься, ничего не значит.

— О, ну, хорошо куда лучше, чем плохо. А вот ты — так себе. Могу научить.

— Да иди ты, — Дайна сделала еще глоток. — У тебя вообще никаких шансов, понял? Мне другой нравится.

— Ого, мне ему рассказать, насколько он тебе нравится, что ты аж с другими целуешься?

— Не смей! — Серебрякова со стуком поставила пластиковый стакан на стол.

— Отлично, как минимум я его знаю…

— Что? — девушка на секунду зависла. Так этот вопрос был специально провокационным? А она, дуреха, взяла да повелась! С таким же успехом могла бы назвать имя и все.

— Несмысляшка, все Мрайновы слуги в первую очередь прекрасные бойцы, а во вторую — непревзойденные сыщики. Ты настолько эмоциональная, тебя легко расшатать и выудить информацию. Сама нестабильность какая-то.

— Мог бы просто спросить, а не применять на мне какие-то там свои непонятные штуковины, — Дайна почувствовала расползающуюся обиду, захлестывающую все сильнее с каждой секундой. Пожалуй, она действительно для всех них самая обычная несмысляшка — ничего не понимающая и ведущая себя аки дитятко малое.

Звук дверного колокольчика оповестил о новом посетителе. Серебрякова обратила внимание на длинноногую девушку в узких кожаных брюках. С первого взгляда узнать Настю и не получилось: накрашенная, словно на показ мод, еще и одежда вся брендовая. Она с долей брезгливости осмотрела данное заведение, словно ожидая увидеть таракана или крыс. В чем-то Дайна ее понимала, ведь если бы не данная ситуация, вряд ли бы зашла в подобное место.

— Ого, кого я вижу, — девушка недобро улыбнулась, стоило заметить одногруппницу поблизости. — Решила пообедать в местечке под стать себе?

— А ты, смотрю, за тем же явилась? — Серебрякова вмиг забыла обо всей неловкости и смущении. Если бы в воздухе могли летать искры от накалившейся атмосферы — непременно бы засверкали между ними.

— Да вот, решила подобрать тебе самый мерзкий тортик, а то больно живешь хорошо.

— Не понял, — Вилен медленно поднялся и обернулся. — Ты кто такая и какое право имеешь вяколку свою открывать?

— Ха? — Настя поставила руки в боки. — Это еще что за шут с обочины? Типа телохранитель твой, или очередного чудика склеить решила? Ну и вкусы у тебя, конечно.

— Ходи и оглядывайся, — юноша смотрел на нее не моргая, и голос вмиг лишился всех эмоций, стал ледяным, пугающим до дрожи в коленях. — Вдруг собственная тень тебе не принадлежит.

— Еще и сумасшедший, здорово! — Настя рассмеялась. — Слушай сюда. За дверью — три моих охранника. Удумаешь чудить — я тебя засужу.

— Вилен, — Дайна подорвалась с места и взяла его под локоть. — Не надо, ладно? У меня с ней свои счеты, сама справлюсь. Не нужно.

— Только потому, что просишь ты, — юноша немного расслабился. — А ты! — он резко выкрикнул, отчего вздрогнули все присутствующие. — На куски порву, если несмысляшку тронешь.

— Весь зал свидетели! — девушка раскинула руки. — Если со мной что-то случиться — ты станешь главным подозреваемым.

— Уважаемые гости, в чем дело? — к ним прибежал управляющий — высокий мужчина, выглядящий максимально недоброжелательно. — Вы почему шумите и мешаете другим посетителям?!

— Прошу прощения, мы уже уходим, — Дайна потянула Вилена за собой. — Давай, пошли.

— Да-да, идите. Не оскверняйте сие заведение своими бандитскими рожами.

Стоило ребятам выйти на улицу, им на глаза попали три здоровых мордоворота — стояли в шеренгу у новенькой черной машины и смотрели на них через солнцезащитные очки. Все как на подбор — высокие, широкоплечие, мускулистые и лысые. Настолько лысые, что солнечных зайчиков макушками пускать можно.

— Зря ты, я бы ей устроил жизнь веселую, — Вилен отпрянул от девушки.

— В этом как раз вся проблема! Не хватало еще сцен. Не забывай, вне морока ты обычный человек и должен жить по общепринятым стандартам. Да и не стал бы ты девушку бить, — Дайна вдруг замолчала и покосилась на него. — Или стал?

— Эй, забыла, что я сказал тебе? Я слабых не обижаю. Так, припугну и превращу жизнь в сплошной ночной кошмар. Пошли, провожу тебя до общаги. А то вляпаешься еще куда по пути.

— Хах, спасибо. Это уж я могу, да, — Дайна свернула на центральную улицу. Пешком, конечно, далеко слишком, но пока можно прогуляться и о чем-нибудь еще поговорить. Вдруг удастся узнать что-нибудь интересное.

Девушка заметила краем глаза на той стороне улицы движение, отчего-то вызвавшее странное ощущение в груди. Она повернула голову и увидела того самого высокого худого юношу, ставшему ей родным за столько лет сновидений. Его окутывала легкая, едва заметная белесая пелена. Люди совершенно не видели Безмолвного брата, а ему приходилось всех обходить.

— СТОЙ! — Дайна, не замечая ничего вокруг себя, ломанулась на другую сторону, совсем позабыв о едущих машинах.