Тени в апельсиновой роще

Глава 9

Неделю спустя во время очередного дежурства Кимати объявил своему соратнику, что намеревается уйти с работы.

— Не верю, — Фрэнк Бэркелл замотал головой.

Кимати пожал плечами. Он сидел за рулем; Фрэнк задумчиво смотрел вдаль. Он снял перевязь, чтобы поупражнять заживающую руку. Его лицо, обычно спокойное, теперь омрачили невеселые думы.

— Мог бы заранее предупредить, — наконец произнес он.

— Я сам не был уверен, — объяснил Кимати. — Хотел сначала с ее отцом переговорить.

«Лендровер» несся по неровной дороге, вздымая клубы бурой пыли.

— И когда же свадьба? — спросил Фрэнк.

— Через месяц. Точный день еще не назначен.

Фрэнк внезапно подался вперед и впился во что-то глазами. Кимати притормозил и тоже посмотрел в ту сторону, потом, негромко чертыхнувшись, съехал с дороги и покатил по поросшей кустарником целине. Примерно в километре от них в чистом голубом небе кружили стервятники.

Фрэнк потянулся назад, достал автомат, скинул чехол, проверил затвор и высунул ствол за окно. Машина подпрыгивала на кочках и кроличьих норах. Фрэнк расчехлил и автомат Кимати, проверил его, снял с предохранителя.

Руля в сторону парящих стервятников, Кимати затормозил подле растущих кучкой кустов, схватил свой автомат и выпрыгнул из кабины. Обогнув кусты, они увидели серый холм, поднимающийся из бурой травы всего в нескольких метрах от них. Несколько хищных птиц приземлились и с криком снова вспорхнули, заметив приближающихся егерей.

Огромная сорокалетняя слониха была убита наповал метким выстрелом в сердце из крупнокалиберной винтовки. Бивни были безжалостно вырублены топорами.

Они стояли в молчании подле туши, испытывая давящее чувство совершенной беспомощности, какое обычно возникает от подобных зрелищ. Смерть этой слонихи на их совести...

— Она была беременна, — сказал Кимати, сделав круг вокруг туши.

Оба думали об одном и том же. Убийца — профессионал, а не какой-то случайный браконьеришка, решивший поживиться слоновьими бивнями в субботний вечерок. Этот негодяй обучен своему постыдному ремеслу и прекрасно вооружен. Два или три залпа сразу выдали бы объездчикам местонахождение браконьеров. Но один-единственный выстрел в бескрайнем заповеднике, пусть даже самый громкий, — все равно что глас вопиющего в пустыне.

— Чистая работа, — буркнул Фрэнк.

«Магнум» триста семьдесят пятого калибра, никак не меньше, и скорее всего с мощным оптическим прицелом.

— Этим утром, — сказал Кимати.

— Верно, — подтвердил Фрэнк.

— Если бы мы сначала свернули в эту сторону...

Гиены начали прибывать на пир из дальних концов заповедника, привлеченные кружащими над мертвечиной стервятниками. Хищные птицы уже теряли терпение, опускаясь по спирали все ниже и ниже.

— Ну что же, — сказал Фрэнк, — не будем им мешать. Они побрели назад к машине, предоставляя гиенам и канюкам делить добычу.

Фрэнк, забравшись в кабину, включил передатчик и доложил о происшествии на базу, сообщив местонахождение убитой слонихи и другие необходимые подробности.

Они отыскали место, где машина браконьеров, забрав кровавые трофеи, въехала на проселок: след широких протекторов — такие бывают у грузовиков с двумя ведущими мостами.

Если бы только утром они сначала свернули в эту сторону... Но заповедник огромный, и слонов в нем можно встретить повсюду.

— Этот твой дядя, — заговорил Фрэнк, в то время как их «лендровер» пылил в направлении Арубы. — Ты же сам говорил, что он малость с придурью.

— Да нет, сейчас он в норме, — ответил Кимати. — Знаешь, он меня вырастил. Своих детей у него никогда не было.

— Значит, ты превратишься в лавочника! — Фрэнк замотал головой, отказываясь верить, что такое возможно.

— А что в этом зазорного? — сухо спросил Кимати.

— Непостижимо! — Фрэнк сделался серьезным. — Представить тебя с огромным брюхом за прилавком, отпускающим пакетики чая и соли. Знаешь, я думаю — ты рехнулся!

— Может быть, — кивнул Кимати.

— А с шефом ты говорил?

— Ага.

— Ну и что же он?

— Сказал, что ему жаль со мной расставаться, но препятствий чинить не станет. Сегодня он ждет от меня заявление об отставке.

«Лендровер», вздымая пыль, оставил позади Арубу и, свернув на север, прямиком покатил на базу.

— Будешь моим шафером на свадьбе? — спросил Кимати.

— О господи! — Фрэнк испуганно воздел кверху руки. — Только не это!

— Ты единственный подходящий человек среди моих знакомых, — настаивал Кимати.

— Дай мне время подумать, Джонни, — попросил Фрэнк.

— О чем речь, я подожду, старина!

Через полчаса они уже были на базе. Кимати затормозил у административного барака.

— Пойдем со мной, — шутливо предложил он Фрэнку. — Тебе полезно послушать на тот случай, если и ты надумаешь последовать моему примеру.

Фрэнк поплелся вслед за другом по узкому коридору с натертым до блеска полом мимо запертых кабинетов, мимо радиорубки, откуда доносились обрывки переговоров диспетчера с другими патрулями. Шеф помещался в конце коридора за дверью с табличкой «Д. М. Мусоки, старший егерь заповедника «Восточное Цаво». Кимати вошел к начальству без стука.

Мусоки уже ждал его. Нацепив очки, старший егерь листал личное дело Кимати. При появлении друзей он вскинул на них глаза, захлопнул папку и швырнул ее на стол.

— Безупречная служба, — произнес он, снимая очки.

— Спасибо, сэр, — отозвался Кимати.

— Садись, — шеф сложил очки и спрятал их в футляр, — Ты тоже, Фрэнк.

Оба опустились на жесткие стулья, придвинутые к столу начальника. Старший егерь почесал в седеющем затылке и покачал головой.

— Не знаю, что и сказать, — вздохнул он. Кимати протянул ему свое заявление.

— Напишите «Согласен», сэр.

Шеф глянул на бумагу, потом повел глазами в сторону Кимати и Фрэнка.

— А что ты об этом думаешь, Фрэнк? — спросил он.

— Он моего согласия не спрашивал, шеф, — вздохнул тот.

— Но ведь ты лучший друг! Неужели не можешь его образумить?

— Я пытался, сэр.

Старший егерь раскурил трубку, затянулся.

— Джонни, ты уверен, что поступаешь не сгоряча?

— Уверен, сэр.

Шеф уставился на лежащее на столе заявление.

— «Сэр», «сэр» и тут «сэр», — сказал он с укоризной. — Раньше ты меня так не называл.

— Нет, сэр.

— Учитывая твой послужной список, — продолжал шеф, — я испытываю искушение сказать «нет» и не отпускать тебя.

— Зато теперь отпадет проблема, как не посылать нас на дежурство вместе, — ввернул Фрэнк.

— Заткнись ты! — сердито шикнул на него шеф.

— Я сожалею, что вынужден уйти со службы, — сказал Кимати, — но решения своего не изменю.

— Уходишь, чтобы жениться? — Шеф буравил Кимати глазами. — Взгляни на меня, Джонни, разве у меня несчастный вид?

— Нет, сэр.

— А ведь я двадцать лет женат, у меня восемь детей, но службы не оставил.

Кимати пожал плечами. Фрэнк тихо посмеивался, наблюдая за происходящим.

— Чем ты собираешься заняться? — спросил стареющий начальник. — Подыскал другую работу?

— Надумал пуститься в коммерцию, — ответил Кимати.

— Ну и ну! — Шеф не сдержался и прыснул. — Вот бы полюбоваться тобой в роли лавочника! Не думал я дожить до такого...

— Скоро сможете полюбоваться, сэр.

— Сэр? — Старший егерь раздраженно пожал плечами. — «Да, сэр», «Нет, сэр...» Откуда вдруг это словечко?

Кимати в ответ улыбнулся.

— Это для того, — произнес он после короткой паузы, — чтобы после моего ухода ты забыл, что я, бывало, называл тебя и жирным болваном, и гнусным надсмотрщиком.

Лицо старшего егеря расплылось в добродушной улыбке.

— Все забыто, Джонни, — сказал он, поднимаясь из-за стола. — Бог свидетель, я без тебя как без рук. Однако силком тебя здесь не удержишь. Вы с Фрэнком мне точно два блудных сына. Без вас все тут пойдет по-иному. Он помолчал задумавшись.

— Так и быть, подпишу твое заявление, — сказал он, протягивая Кимати руку. — Все бумаги будут готовы к концу месяца.

— Спасибо, сэр! — Кимати поднялся со стула и затряс руку шефа.

Фрэнк разглядывал свои пыльные ботинки. Старший егерь проводил их обоих до порога и на прощание сказал:

— Запомни, Джонни, если когда-нибудь надумаешь вернуться... Для такого работника всегда найдется местечко.

— Спасибо, сэр! — воскликнул Кимати. — Мне всего этого будет сильно недоставать.

Дверь кабинета закрылась. Старший егерь вернулся на свое место за столом с тяжелым сердцем, будто постарел на двадцать лет.