Тени в апельсиновой роще

Глава 2

Пока Аль Хаджи спал, империи Делори готовился сокрушительный удар. Его собирались нанести двое мужчин, черный и белый. В ранний предутренний час они приближались к цели в бело-зеленом «лендровере» с двумя ведущими мостами, оборудованном мощным радиопередатчиком.

За рулем сидел европеец — Фрэнк Вэркелл. Он искусно выписывал крутые виражи на ухабистой дороге. В тусклом свечении лампочек на приборном щитке было видно, что его обветренное бородатое лицо напряжено. Серые глаза не мигая всматривались в узкую полоску земли, выбегающую из высокой травы и исчезающую под колесами. Он был среднего роста, довольно плотный, шевелюра и борода за долгие годы, проведенные в жарком тропическом климате, выгорели до цвета саванны в сухой сезон.

Кенийцу Джону Кимати, как и его напарнику, было под тридцать. Серьезное бритое лицо, большой квадратный лоб. Огромные карие глаза точно буравили собеседника, даже Фрэнк иногда поеживался под их взглядом.

«Лендровер», не сбавляя скорости, проскочил резкий поворот, и дорога перед ним вытянулась в прямую линию.

— Гаси, свет, — сказал Кимати, — переходи на подфарники.

Фрэнк так и сделал; они проехали еще несколько километров в темноте.

— Притормози, — скомандовал кениец. — Сейчас свернем направо... вот здесь.

Съехав с проселка, «лендровер» затрясся по едва различимой тропе. Они проехали метров сто, и Кимати велел остановиться.

— Выключи подфарники.

Фрэнк не задавал вопросов. Из ящичка на приборном щитке Кимати извлек планшет с крупномасштабной картой заповедника, развернул ее на колене. Фрэнк светил ему карманным фонариком. Они уточнили маршрут к цели, отмеченной красным крестиком к юго-востоку от болота Тива.

— Пока все идет по плану, — заметил Фрэнсис Бэркелл. Кимати кивнул. У него были кое-какие сомнения, но он не счел уместным высказывать их теперь — нервы у обоих и без того натянуты до предела,

— Отсюда тропа все время идет под уклон, — сказал он. — Свет фар будет виден за много миль. Придется дожидаться рассвета.

Он достал пачку сигарет, оба закурили.

— Жаль, я кофе не захватил, — вздохнул Кимати.

— Ты же не предупредил, что мы отправляемся к черту на куличики.

Они сидели, погрузившись в свои мысли, а в саванне тем временем совершалось волшебство. Темень, окутывающая африканскую степь, тает на глазах, постепенно и в то же время стремительно; минуту спустя уже трудно вспомнить, как все это выглядело в ночном мраке.

Фрэнсис Бэркелл думал о жене. Несколько месяцев назад Паула оставила его и вернулась к родителям в Англию.

Джон Кимати вспоминал свою возлюбленную. София наотрез отказалась покинуть родительский кров и стать его женой.

Мужчины давно работали в саванне вместе, и довольно часто их мысли совпадали, они понимали друг друга без слов.

Едва оранжевый свет зари окрасил восточный край неба, «лендровер» покатил вперед. Было еще довольно сумрачно, однако окружающие предметы уже обрели четкие очертания. Тропа представляла собой заброшенную колесную колею. К ней со всех сторон подступала саванна: сухие пучки травы, скопища плосковерхих терновых деревьев. Тропа, становясь каменистее, все круче сбегала вниз. Фрэнк выключил зажигание, и последний километр они ехали под гору по инерции, пока, наконец, Кимати не велел остановиться.

Часы показывали шесть тридцать. Солнце еще не разогнало дымки в горах Дака, но стало уже совсем светло. Они выпрыгнули из кабины, чтобы размяться.

Кимати залез на капот «лендровера», выпрямился во весь рост и посмотрел на север поверх терновников. Метрах в пятистах от них над кронами деревьев, лениво завиваясь в кольца в неподвижном утреннем воздухе, поднимался дымок.

Он спрыгнул на землю и удовлетворенно кивнул Фрэнку. Оба были в пропыленной егерской форме защитного цвета, на плетеных поясах — охотничьи ножи, ноги обуты в крепкие парусиновые сапоги. Они достали с полки, расположенной позади сиденья, зачехленные крупнокалиберные автоматы, расстегнув "молнии», сняли чехлы, сунули за пояс по паре запасных магазинов.

Фрэнк проверил затвор. Кимати тем временем включил радио — американский военный передатчик, рассчитанный на работу в самых суровых климатических условиях. Динамик заверещал, и Кимати нажал на передающую клавишу.

— Вызываю «второй», — негромко сказал он.

— «Первый», вас слышу, — немедленно раздался ответ — эфир был чист от помех.

— «Первый» находится в точке А, прием, — доложил Кимати.

— «Второй» наготове, прием.

— Ждите сигнала, — напомнил Кимати.

— Есть ждать сигнала!

Кимати выключил передатчик и поглядел на Фрэнка, тот по обыкновению расплылся в улыбке. Он всегда приступал к работе с такой вот странной ухмылкой на лице. Перебросив автомат через плечо, Фрэнк похлопал себя по бокам.

— Я коченею, — сказал он.

— Скоро согреемся, — успокоил Кимати, отделил магазин и тоже проверил затвор. Одна из первых заповедей, которой обучают в егерской школе, гласит: будь уверен, что в решающую минуту оружие не подведет! Иногда в чехлы проникает пыль, и тогда все идет насмарку. Удостоверившись, что автомат действует безотказно, Кимати присоединил магазин и поставил оружие на предохранитель.

— Не волнуйся, Фрэнк, — повторил он, — скоро тебе станет жарко.

Они снова переглянулись.

— Как будем действовать? — спросил Фрэнк.

Как обычно, — отозвался Кимати, — надежно и уверенно.

— В плен берем?

— А ты как думаешь?

— Сам не знаю, старина, — пожал плечами Фрэнк. — С тех пор как они убили Винсента, я стараюсь не подставляться без нужды.

— Вот и я тоже, — сказал Кимати.

Винсент Лоруа был женат на старшей сестре Софии. Несколько месяцев назад его настигла пуля браконьера. Ему было двадцать шесть лет. Самое обидное — они всего полгода как поженились, и Джун ждала ребенка. Понятно, что отец сестер теперь ни за что не отдаст Софию за Кимати — такого же егеря, как. покойный Винсент.

— Вот что, — предложил Кимати, — работать будем на слух, согласен?

— Как скажешь, старина, — отозвался Фрэнк, — сегодня твой день.

— Умница, — похвалил напарника Кимати, — такой послушный мальчик!

— Остается надеяться, что тебя не надули, — сказал Фрэнк.

— Пока все совпало, верно ведь?

Он и сам молил бога, чтобы информация оказалась верной. Тот, кто позвонил на базу по телефону, себя не назвал, не сообщил никаких подробностей — одни лишь координаты. «Если они узнают, мне не жить», — добавил напуганный голос, и связь оборвалась.

— Теперь уточним кое-какие факты, — сказал Кимати. — Спрячем машину, изучим местность, прикинем возможные неожиданности и, прежде чем начать, вызовем второй отряд.

Он передал свой автомат Фрэнку, отвел «лендровер» в сторону от тропы, замаскировал его в зарослях терновника и, заперев кабину, присоединился к напарнику.

Фрэнк протянул ему автомат и наспех перекрестился.

Взяв автоматы наперевес, они тронулись в путь, неслышно ступая сквозь высокую слоновью траву и кустарник, держа между собой дистанцию метров пять, но не упуская друг друга из вида. Помимо легкого шелеста листвы, слышен был лишь стрекот цикад и чириканье пробудившихся птиц.

Фрэнк первый обнаружил грузовик, внезапно наткнулся на него, едва не стукнувшись об искусно укрытый ветвями борт. Фрэнк точно в землю врос и подал знак Кимати. Они обшарили поросшую кустами местность, опасаясь часовых, но никого не нашли и занялись осмотром грузовика. Фрэнк отстегнул брезент, натянутый на борт, и даже присвистнул от неожиданности. Весь кузов был забит слоновьими бивнями, шкурами львов, зебр н другими браконьерскими трофеями. Кое-где на бивнях были еще свежие следы крови — их с корнем вырывали из слоновьих туш.

Фрэнк поморщился, перевел взгляд на Кимати.

— Все идет как надо, — буркнул тот.

Внезапно они услышали равномерное потрескивание: кто-то продирался сквозь кусты. Фрэнк мгновенно впрыгнул в кузов. Кимати задернул брезент и юркнул за куст.

Из своей засады он наблюдал за тем, как два здоровенных типа, неся на плечах по бивню, подошли к грузовику. Они были вооружены длинными кинжалами симе, висевшими на боку в красных сыромятных ножнах. Бандиты негромко переговаривались, и изо ртов у них от утреннего холода шел пар. Один из них опустил бивень на землю и принялся отстегивать брезент. Потом оба наклонились, чтобы забросить первый бивень в кузов, и тут Фрэнк негромко сказал:

— Сюрприз!

Оба застыли; в их глазах сначала отразилась растерянность, сменившаяся по мере того, как они смекнули, в чем дело, страхом. Автомат Фрэнка уставился в того, кто отстегивал брезент. Бандит, очухавшись, скинул ношу и пустился наутек, пригибаясь к земле. Но едва сделав несколько шагов, замер как вкопанный.

Дорогу ему преградил Кимати, автомат егеря уткнулся беглецу в грудь.

— Доброе утро! — любезно воскликнул Джон и подтолкнул пленника назад к грузовику. Руки браконьера сами по себе поднялись вверх, хотя его никто не просил об этом. Его напарник все еще держал на плече шестидесятикилограммовый бивень, другой его конец упирался в кузов, и глядел, точно завороженный, в. жерло автомата Фрэнка.

Кимати, достав наручники, сцепил пленников. Потом егеря засунули им в рот кляп, связали по рукам и ногам и погрузили в кузов. Для верности Фрэнк придавил их двумя бивнями, поднял задний борт и застегнул брезент.

Кимати открыл капот, скинул клемму с аккумулятора, оторвал какой-то проводок и сунул его в карман. Беззвучно опустив капот, он кивнул Фрэнку, и они крадучись двинулись дальше.

Лагерь браконьеров находился в двухстах метрах ниже по склону, в мелкой впадине, окруженной высокими акациями и зарослями камыша. Судя по всему, преступники даже не удосужились выставить часовых. Утро было тихим и мирным, беззаботно щебетали птицы. Двое мужчин, присев на корточки У костра, стряпали завтрак. Еще трое, эти были вооружены, сидели на торчащем из земли валуне и о чем-то спорили; один из них то и дело заглядывал в блокнот. Еще двое бандитов спали возле костра, завернувшись в старые армейские одеяла. Всего их было семеро — сразу видать, отпетые головорезы, и оружия у них целый арсенал: допотопное итальянское ружье, два обреза, четыре карабина триста третьего калибра и три английских автомата. У того, что заглядывал в блокнот, — должно быть, старший — автомат болтался на плече.

Кимати был озадачен, его охватило неосознанное беспокойство. Что-то на поляне было не так. Он повернулся, чтобы подать знак Фрэнку. Тот был от него, метрах в двадцати. Фрэнк вскинул вверх левую руку, растопырил пятерню и прибавил еще два пальца правой руки.

Семь. Кимати кивнул — столько их было в лагере. Семь! И снова возникла назойливая мысль — что-то на поляне не так! Пересчитал стволы. Два ружья и обрез приставлены к валуну подле трех спорящих мужчин. Но... ведь и без того у этой троицы на плечах оружие! Итак, десять стволов в лагере, а налицо лишь семь бандитов. Семь плюс два в грузовике — это девять. Где же десятый?

А может, их еще больше?.. Кимати повернулся, чтобы предупредить Фрэнка. Тот сосредоточенно разглядывал поляну сквозь кустарник, очевидно и сам заметив странную арифметику с ружьями.

И тут Кимати увидел десятого. Он возник, как кобра, из кустов, куда ходил по нужде, в каких-нибудь четырех метрах позади от Фрэнка, плотный, приземистый, в армейской куртке и пилотке из маскировочной ткани.

Застегивая «молнию» на брюках, вскинул глаза и, увидев Фрэнка, присел, достал из ножен кинжал симе и изготовился к атаке.

Кимати бешено замахал напарнику, но Фрэнк по-прежнему сосредоточенно разглядывал лагерь, не чувствуя нависшей над ним опасности.

Кимати перевел автомат на одиночные выстрелы и вскинул приклад.

Тем временем браконьер, приблизившись к Фрэнку, неслышно поднялся за его спиной и занес посверкивающее лезвие.

— Фрэнк! — крикнул Кимати и в тот же миг нажал курок. Выстрел расколол утреннюю тишину, пуля подбросила браконьера вверх и швырнула наземь.

Фрэнк обернулся, увидел мертвеца и снова уставился на поляну. Выстрел всполошил браконьеров. Расхватав оружие, они бросились в укрытие. Фрэнк выстрелил, и один из бандитов упал замертво, прямо в дымящийся костер. Те, что спали, кутаясь в одеяла, отчаянно забились в них, пытаясь высвободиться.

Кимати снова выстрелил, уложив одного из спавших, едва тот поднялся на ноги. Другой бандит, укрывшись за скалистый выступ, дал автоматную очередь по Кимати, но тот вовремя пригнулся. Браконьер, ошалев от страха, все жал и жал на курок, расстреляв одной истеричной очередью весь магазин. Тогда Кимати выпрыгнул из укрытия. Он застиг автоматчика, когда тот поворачивался, чтобы дать деру. Выстрел, угодив бандиту в спину, сбил его с ног, откинул метра на Два в кусты.

Главарь шайки, тот, что был с блокнотом, юркнул в заросли вправо от поляны. Фрэнк, продираясь сквозь терновник, бросился ему наперерез, ориентируясь по шуму ломаемых веток. Необходимо заполучить этот блокнот! Выставив автомат вперед, Фрэнк прокладывал себе дорогу, обшаривая острым глазом заросли и в то же время поглядывая под ноги, чтобы не угодить в гнездо муравьеда и не споткнуться о выпирающие корневища. Внезапно неясный силуэт возник справа от Фрэнка и тут же исчез. Фрэнк навел автомат и крикнул:

— Стой!

Браконьер пригнулся и, не сбавляя хода, метнул в преследователя большой охотничий нож с костяной рукояткой. Фрэнк, готовясь и дальше преследовать бандита, никак не ожидал такого оборота дела. Все же он успел отпрянуть в сторону и выстрелить. Нож, нацеленный в сердце, угодил ему в левое предплечье. Фрэнк вскрикнул от боли.

Браконьер шмыгнул в заросли и исчез — Фрэнк промахнулся. Вытащив из раны нож, он швырнул его на землю и, превозмогая цепенящую боль, бросился в погоню.

Левая рука почти отнялась, леденящее ощущение омертвелости достигло пальцев. Кровь пропитала рубаху и куртку. Превозмогая боль, он бросился вперед. За спиной раздавались очереди, он узнавал уханье автомата Кимати. Этот звук придавал Фрэнку силы — его напарник не вышел из боя!

Задыхаясь, он добрался до укрытого ветвями грузовика. Левая рука висела как плеть, перепачканная густой липкой кровью. Ноги гудели от усталости. Где-то на бегу с него слетела полотняная пилотка. Волосы спутались, в них застряли сухие ветки и листья. Не переводя дыхания, он сунул автоматное дуло в окно кабины.

— Попался, ублюдок! — крикнул он изумленному браконьеру — тому самому, с блокнотом. Бандит, судорожно вертевший ключ зажигания, пытался завести мотор.

Он был крепко скроен, на лице и руках запекся пот вперемешку с пылью. Его автомат лежат рядом на сиденье.

— Только без фокусов, — прохрипел Фрэнк. — Руки на руль, живо!

Мужчина неохотно повиновался.

— Так и держи их, — приказал Фрэнк, вмиг распахнул дверцу и отступил назад.

— Выходи, — приказал он, — и не делай резких движений. Мужчина соскользнул с сиденья и встал спиной к кабине.

Он был такого же роста, что и Фрэнк; руки, ноги целы — без ножевых ран...

— Лицом к капоту! — приказал Фрэнк.

Снова донесся треск выстрелов, короткие автоматные очереди. «С Джонни все в порядке», — подумал Фрэнк.

Браконьер повернулся к нему спиной.

— Не так, — крикнул Фрэнк, — три шага назад. Раз-два-три!

Бандит медленно попятился, пока не уткнулся спиной в дуло автомата Фрэнка. От боли в руке у егеря разыгрались нервы — спустить бы курок, и дело с концом! — но он подавил в себе это искушение.

— Ложись ничком, — прошипел он сквозь стиснутые зубы.

Браконьер замешкался, и Франк закатил ему увесистый пинок правой ногой под зад:

— Ложись!

Бандит повалился наземь, как мешок с древесным углем. Фрэнк приставил дуло ему к затылку.

— Не двигаться! — крикнул он и полез раненой левой рукой в карман куртки за наручниками. — Руки за спину!

Браконьер повиновался. Фрэнк защелкнул стальной браслет на его левом запястье, приказал бандиту встать и, не отводя автомата, заставил его просунуть руку в открытое окно кабины, затем защелкнул второй наручник, приковав таким образом браконьера к дверце.

Вдали опять заговорил автомат Кимати.

Фрэнк обливался потом. Левая рука горела как в огне. Боль по костям дошла до пальцев, они отказывались повиноваться. Удостоверившись, что браконьер никуда не сможет деться, Фрэнк перекинул автомат через плечо, обошел вокруг кабины, распахнул противоположную дверцу, достал с сиденья автомат, положил его на крышу кабины. И только проделав все это, скинул свой автомат с плеча, приставил его к колесу и занялся раной.

Сняв куртку, он через дыру в рукаве рубашки разглядел глубокий, уже успевший опухнуть порез. Из него ручейком вытекала кровь. Он достал носовой платок, свернул его в жгут и перетянул руку повыше раны, держа один конец в стиснутых зубах.

Стрельба прекратилась.

Фрэнк обыскал пленника, нашел блокнот, сунул его себе в карман.

— Теперь посмотрим, какого цвета твоя кровь, — сказал он и, вымещая всю накопившуюся в нем за последние двадцать минут злобу, ударил кулаком здоровой правой руки в лицо браконьера. Кровь хлынула из разбитой губы и носа. Судорожно ловя ртом воздух, бандит упал на колени, повиснув на дверце. Фрэнк сплюнул и, подхватив автомат, поспешил на подмогу Кимати.

Всего несколько минут назад браконьерский лагерь был ареной ожесточенной перестрелки. Но теперь поляна словно вымерла. Пахло горелым — поперек костра, раскинув руки, распластался убитый бандит. Кроме него, на поляне было еще четыре трупа, двух из них уложил сам Фрэнк. Кимати же и след простыл. Не было еще и двух браконьеров. Фрэнк тряхнул головой и зашагал назад к грузовику.

Пленники были на месте — двое в кузове, третий тужился сорвать с петель дверцу кабины. Фрэнк снова ударил его ногой в зад, чтобы остудить пыл, и пошел вверх по тропе, туда, откуда пришли они с Кимати. Казалось, было это давным-давно, хотя на самом деле прошло не больше трех четвертей часа.

Целых десять минут он отыскивал спрятанный Кимати в зарослях «лендровер». Фрэнк отпер замок, с трудом залез в кабину и захлопнул дверцу. Прежде чем включить радио, он опустил оба стекла.

— Вызываем «первый», — сразу заверещало в динамике. — «Второй» вызывает «первый»... «Первый», ответьте «второму». — В голосе радиста сквозила паника.

Фрэнк вслушивался в этот голос, успокаивая дыхание и собираясь с мыслями. Он устал, ослаб от потери крови, чувствовал, что силы покидают его.

— Вызываем «первого», — неистовствовал радист. — Вы меня слышите? Отвечайте!

«Связь сегодня отличная, — думал Фрэнк. — Господи, все вышло как в плохом фильме. Слишком близко подпустил этого подонка с ножом. Не повезло!»

— «Второй» вызывает «первого», — надсаживал горло радист, — ответьте, «первый»... отвечайте, черт бы вас побрал.,. Джонни! Фрэнк! Куда вы подевались? Где вы?

«В дерьме, — подумал Фрэнк, — по самый подбородок».

— «Второй» вызывает...

Фрэнк потянулся к микрофону и нажал на клавишу передатчика.

— «Первый», — сказал он, еле ворочая языком.

— Кто говорит? — Радиста сменил старший егерь, голос его гулко зазвучал в динамике: — Это ты, Фрэнк?

— Не кричи, — отозвался Фрэнк, — «первый» на связи.

— Наконец-то! Прошло уже двадцать минут после контрольного часа. Мы слышали стрельбу. Что стряслось?

— Небольшая заваруха, только и всего, — ответил Фрэнк.

— Небольшая... что?.. Где Джонни?.. Что с ним?..

— Джонни — о'кэй!

— Где он?

Фрэнк никак не мог сосредоточиться, — мысли разбегались.

— Не знаю, — сказал он.

— Как не знаешь? — недоверчиво переспросил шеф.

— Нам пришлось разлучиться, — пояснил Фрэнк. — С ним все в порядке... С Джонни всегда все в порядке.

— У тебя самого голос не слишком веселый. Ты ранен?

— Слегка.

— Где ты находишься?

Фрэнк поглядел за окно. Где бы это они могли быть? Перед глазами все плыло. Нож, наверно, был отравлен. Тогда Bce, конец...

— Фрэнк? — рявкнуло радио. — Где ты, черт тебя дери?

— В пункте А, — пробормотал он. — Мы... нанесли удар по цели.

— Не дождавшись нас? — Старший егерь захлебнулся от гнева.

— Выбора не было, — промямлил Фрэнк.

Старший егерь выругался на своем родном языке - кикамба.

— Да, чуть не забыл, — прибавил Фрэнк. — Можете вылетать, «второй». Сеанс связи окончен.

Микрофон выскользнул из его руки и повис под рулем. Он пытался собраться с мыслями. Господи, какая ерунда!.. Кое-как ему удалось завести мотор и, держа руль одной рукой, вывести «лендровер» из чащи на колею.

Фрэнк нашел сигарету, с наслаждением затянулся. Казалось, целую вечность не курил. Табачный дым достиг легких, разлился теплом по всему телу. Солнце уже сияло на безоблачном голубом небе.

Высоко над лагерем браконьеров уже кружили канюки. Скоро их вожак скомандует посадку, трупный запах привлечет шакалов, гиен и других питающихся падалью обитателей саванны.

Фрэнк подумал о Кимати. Где он? Небось преследует улепетывающих браконьеров, один в огромном заповеднике...

— Ну ничего, Джонни не пропадет! — сказал он вслух, а про себя подумал: «У беглеца автомат самой последней марки...»