Тень Техно

Пролог

Если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься; хотя бы ты и был близко, показывай, будто ты далеко; хотя бы ты и был далеко, показывай, будто ты близко.

Сунь Цзы, пер. Н. И. Конрад

«Каким образом люди до сих пор остались людьми?»

Я снова покрутил в руках сферу виртуальной реальности, примериваясь — как же половчее пристроить её на голову, и отложил в сторону. Сделать этот шаг было откровенно страшно, перед глазами стояли многочисленные картины роботов, безвольно выполняющих команды управляющих ими инков. В моём времени, люди, всё больше и больше погружавшиеся в цифровое окружение, ожидали скорое пришествие виртуального мира.

Наконец-то оно пришло, идеальное будущее для подсевших на развлечения в вирте… Многие из моего времени, не мешкая бы, одели эту игрушку себе на голову, чтобы погрузиться в подобные грёзы.

И всё же, выполнив приготовления, я сомневался…

Собственно говоря, всё началось ещё на Сунь Цзы, где я не по своей воле находился в качестве почётного гостя и важного свидетеля. Консул Алексеев жаждал меня ментоскопировать, однако добровольно раскрыть свой главный секрет не входило в мои планы. Я отказал Алексееву, а провести принудительную процедуру ему запрещали законы Солнечной Федерации Человечества.

Ожидая грядущие неприятности, я обдумывал побег. Если бы на моём месте был изначальный Тит, то, вероятнее всего, он бы просто нашёл способ связаться со своей семьёй, но мне этот путь был заказан. Сбежать от федералов, находясь на их боевом корабле, не представлялось возможным, да и обсуждать с Авилой свои мысли я также опасался — почти наверняка нас бы подслушали.

Поэтому я затаился и просто ждал развития событий, стараясь ничем себя не выдавать. Активное изучение окружающего пришлось прекратить, чтобы никто не мог даже и предположить, что я чужой в этом мире.

Впрочем, у Тита Никитина появилось новое увлечение. Я стал регулярно смотреть научно-популярные инфоканалы: «История человечества», «Наука 5.3», «За горизонтом событий», «Майор Неочевидность» и прочие подобные. Так как никаких здравых идей о том как выпутаться из создавшейся ситуации не было, то оставалось действительно расслабиться. Постепенно сам собой, фокус моего внимания стал склоняться в сторону информационных, пси и квантовых технологий.

Погружаясь в пучину новых знаний, сделал интересное открытие — так поразившие меня ранее, окружающие людей технологии отнюдь не были безопасной и комфортной игрушкой. Неоднократно они становились причиной глобальных кризисов. Например, загадочный «первый кризис изобилия» в конце моего родного двадцать первого века был связан с неконтролируемым и неограниченным использованием электронных искусственных интеллектов. Последний же известный случай произошёл буквально несколько лет назад — на Земле и Луне, под управлением вышедшего из-под контроля комплекса университетских инков взбунтовались квазиразумные кластеры из наномашин. Дело дошло до крупномасштабных сражений.

Люди играли с огнём, но, раз за разом, удерживались на грани и неумолимо шли дальше.

В общем, после того, как я насмотрелся разного, план родился сам собой — во время ознакомления с очередной научно-популярной гололентой про технологии виртуальной реальности.

Я решил стать роботом.

Роботы в Далеко Далёком вездесущи, они работают на многочисленных производственных объектах, работают техниками и разнорабочими, доставщиками и грузчиками, выполняют множество функций и задач. И все они — словно близнецы, на одно лицо, то есть на сферу. Все роботы носили совершенно одинаковые шлемы-сферы и одежду — стандартные моно или гермо. Конечно, алгоритмы всевидящих инков могли отличить их друг от друга по мельчайшим различиям в виде царапин, пятен грязи, не говоря уже про особенности фигуры. Но всё же, шанс исчезнуть среди них был.

Ещё раз обдумав свою идею, я пришёл к выводу, что самый удобный случай, вернее, даже единственный реальный случай представится после того, как мы окажемся на посадочных палубах Кольца Титана. В СФЧ роботы запрещены, поэтому в федеральных секторах их минимальное количество — только если по делам туда заходят. А вот на посадочных палубах их полно́, даже в федеральном секторе — постоянные прибытия и убытия работающих на внешних станциях-фабриках, сервисы обслуживания, разгрузки и доставки.

Здесь можно затеряться, особенно если задействовать ресурсы подконтрольных мне предприятий Никитина:

«Найму побольше роботов и орбов, устрою толчею. А потом только останется подгадать момент, получить сферу от робота-курьера и быстро надеть её на голову».

Конечно, план был с очень большими изъянами, но ничего лучше я придумать не смог. Сразу после попадания на Сунь Цзы, я стал демонстративно носить обычное рабочее моно безо всяких знаков различия. Сначала делал просто из данности своего положения, и чтобы не афишировать тесное участие в делах Рычагова, а затем это стало элементом подготовки к побегу.

Шло время, Кольцо Титана приближалось, а я продолжал занимать долгие часы полётного времени своим хобби по просмотру научно-популярных и исторических инфоканалов. И в какой-то момент внезапно пришло понимание, как замаскироваться от внимательных электронных глаз федеральных инков и киборга Алексеева…

Вся наша компания вышла из орба на полётную палубу кольца — вокруг кипела жизнь, сновали платформы с грузами, куда-то по делам спешили космики, а также, во множестве, занимались своими заботами роботы.

У меня было немного времени чтобы всё подготовить. С БКК Сунь Цзы меня пересадили на Укол шпаги — быстрый патрульный корабль, который федералы использовали в качестве разъездного. Авила и остальной экипаж Рычагова вместе с ней продолжили полёт на БКК. После нескольких встреч с консулом Алексеевым с неё были сняты все показания и теперь она снова была свободным космиком, наёмником без контракта.

Так думали федералы.

Да, пока у нас не было возможности в точности согласовать свои действия, однако она имела доступ к переведённым средствам. Пользуясь этими деньгами, Авила договорилась о ремонте и модернизации Рычагова на федеральных военных верфях, которые были расположены на Фебе.

И теперь наши пути расходились.

«Надеюсь, что это временно…»

А ещё через семнадцать дней, Укол шпаги пристыковался к одному из дебаркадеров у Кольца Титана. Открылся шлюзовой люк, я ещё не перешёл на палубу пересадочной станции, а прямой доступ к солнету уже заработал. Не мешкая, я отправил в несколько адресов заранее приготовленные приказы. Оставалось только ждать. И надеяться на то, что люди Никитина, ставшие теперь моими людьми, успеют.

Наступил момент истины…

Оглядев местные виды и оценив кипучую деятельность на палубе, я с удовольствием потянулся, демонстрируя как я устал летать и спросил Алексеева:

— Куда мы теперь?

— К лифтам, — сухо ответил киборг.

Многомесячный совместный полёт выработал у нас взаимную неприязнь, основанную, в том числе и на имеющихся разногласиях о вопросе ментоскопирования. Полётные палубы находились на самом верху Кольца, а нам предстояло спуститься на жилые виа, спрятанные внутри внешних защитных конструкций.

— Консул, учтите, что я уже отправил протест в вашу дипломатическую службу, а также оповестил юристов.

— И когда же вы успели? — вздохнул киборг.

— Только что… — я одёрнул своё стандартное моно и шагнул вперёд.

Кроме киборга, меня сопровождали двое космопехов, одетых в штатское. Мы медленно двинулись через деловитую суету полётной палубы, направляясь к обширной лифтовой площадке.

— Здесь всегда так многолюдно? — спросил Алексеев.

— Это же столица Далеко Далёкого, — пафосно заметил я, хотя, конечно, я понимал истинные причины столпотворения.

Через нейро я уже получил ответ от Аэция Смолина, владельца одного из тайных предприятий Никитина. За те пять часов, которые ушли у нас на дорогу с дебаркадера до Кольца, он успел нанять кучу роботов у нескольких сервисных компаний и устроил тут настоящий балаган.

/ Ψ: Лучше всего у лифтов, роботы втолкнут вас в кабину и заблокируют вход. А потом он уедет. Аэций./

Наконец, мы протиснулись сквозь толпу и оказались около лифтов, где как раз стояло много ожидающих роботов и космиков, между фигур людей также виднелись многочисленные платформы с грузами.

/ Ψ: Два шага влево, по направлению к космику в синем моно. Аэций./

Я чуть довернул голову и увидел нужного человека, стоявшего ко мне спиной в очереди у соседних дверей.

Шаг, ещё шаг…

/ Ψ: Управление лифтами перехвачено. Три секунды. Аэций./

Я улыбнулся и посмотрел на киборга. Почти сразу после этого, двери ближайшего лифта распахнулись, а одна из грузовых платформ резко качнулась в сторону Алексеева и космопехов, толкая их и отодвигая хоть на немного, но всё же в сторону.

А затем толпа роботов плотно заняла всё пространство, меня буквально внесло в лифт, двери закрылись. Один из спасителей сунул мне в руки сферу. Двое других принялись приклеивать на моно матрицы с маскировочными нанитами, которые должны были изменить мелкие и незначительные для человеческого глаза детали одежды.

/ Ψ: У нас около минуты, а потом лифт перехватят федералы. Нужно будет затеряться в толпе роботов сразу, как только откроются двери. Аэций./

Отбросив сомнения, я одел сферу.

Перед глазами была темнота, а прямо сквозь волосы к моей голове плотно прильнули множество прохладных нитей, буквально обволакивающих кожу, сливающихся с ней. Я провалился в пустоту, подспудно ощущая присутствие чего-то огромного и вездесущего…

После, в абсолютной темноте, перед моим внутренним взором открылось меню с одним ярко отмеченным пунктом:

Сервисный режим от Аэция Смолина.

«Выбрать, активировать…»

Картинка сменилась, возникла трансляция окружающего меня пространства. Двери распахнулись и я вместе со стоявшими рядом роботами шагнул наружу, сразу попав в плотную толпу ещё большего количества роботов. Под одетой сферой, в виртуальном пространстве, которое я наблюдал мысленным взором, появились инструкции — куда следует идти.

Виртуальные путевые указатели долго вели меня по каким-то техническим коридорам. Правильнее будет сказать, моё тело само шло согласно передаваемым командам, а я просто наблюдал за дорогой через вирт.

Это было странно.

Коридоры сменялись лестницами, лестницы лифтами, в которых ехали другие роботы, потом снова начинались коридоры. Постепенно я свыкся с тем, что не управляю своим телом, однако неловкость от непривычности этой ситуации постепенно стала сменяться чувством тревоги.

Мне стало казаться, что что-то охотиться за моей душой…

/ Ψ: Впереди станция метро. На нём можно покинуть сектор федералов. Сейчас прикрытие почти закончилось, роботов здесь бывает немного и они рассеяны по большой площади. Нужно попытаться проскользнуть или зажмут. Аэций./ — Пришедшее сообщение развеяло бредовые мысли.

Ведомый программой, я вошёл на станцию и начал ждать прибытия поезда, рядом оказалась пара роботов — прежнего столпотворения уже не было. Вынужденное бездействие стало всё больше и больше угнетать меня, я буквально всеми клетками мозга ощущал, как вместо поезда на меня накатывает тёмная и беспросветная волна чего-то нечеловеческого.

Поезд появился через восемь минут, его прибытия встряхнуло меня, отодвинуло ужасный морок на задний план — мне удалось вздохнуть чуть свободнее. Тем временем открылись двери вагонов и оттуда стали выходить бронированные космопехи. Я мысленно заметался между наблюдаемой картинкой и пугающей меня тьмой, затаившейся где-то рядом. Однако, так ничего и не успел предпринять, да и было это попросту невозможным.

Меня быстро окружили, плотно взяв в коробочку и обездвижив, а после стянули шлем.

С глухим тихим причмокиванием внутренняя оболочка сферы оторвалась от головы, освободив волосы. Виртуальность резко пропала, а взамен на меня обрушился реальный мир…

Когда я проморгался, то увидел перед собой улыбающегося киборга:

— Не наблюдаю ваших юристов, господин Никитин.

III

Консул Онуфрий Алексеев закрыл папку-носитель с данными, и из его пси-восприятия исчезла доля информационной картины окружающего мира.

Уже привычная ему часть.

За прошедшие месяцы новой работы он свыкся с этой информацией, превратил её в важную составляющую жизни. Тем не менее приходилось соблюдать правила работы с данными ограниченного распространения.

Онуфрий привычно расслабился, если так можно сказать про человека-киборга, в ожидании пока возникшая в его сознании лакуна заполнится чем-нибудь иным. Например, приятными воспоминаниями о прошлой жизни. Человеческий мозг киборга, находящийся в искусственной оболочке кибернетического протеза тела, расслабился. Сохранившиеся остатки гормональной системы, функционирующие под управлением сервисного инка, выработали нужные вещества — и Онуфрий погрузился в лёгкую полудрёму, вспоминая ласковые искусственные озёра Марса.

Спустя десять минут он стряхнул сонную одурь и вновь почувствовал себя готовым к работе. К долгой работе.

«Мдаа…» — задумчиво протянул консул. Дело было сложным, и с плохими последствиями — нужно было всё ещё раз обдумать, прежде чем принимать решение. Вообще, Онуфрий давно уже определился, уверившись в том, что единственный выживший на Энее Тит Никитин точно замешан. И что он чего-то недоговаривает.

Иначе и быть не может — не существуют такие случайности.

Во-первых, экстраординарная ситуация возникает на корабле, где оказывается столь значимое лицо, прочно входящее в список золотой тысячи ОВТ Далеко Далёкого. Во-вторых, именно этот магнат выживает, среди многих десятков сотен пассажиров корабля, и, в-третьих, именно Никитин чудом спасается с транспортника предположительных организаторов катастрофы:

«Нет, таких совпадений не бывает».

Впрочем, и виновным Никитина Онуфрий не считал — пока, по крайней мере, но какую-то скрытую взаимосвязь чувствовал. По глубокому убеждению консула, и согласно имеющимся наставлениям, в делах, связанных с нарушением экстерриториального кодекса СФЧ о преступлениях против человечества, лучше было, как говорили в старину русские:

«Перебдеть, чем недобдеть».

И Онуфрий, получив отказ свидетеля от предложенного ментоскопирования, попытался его арестовать для проведения принудительной процедуры. Однако, к величайшему удивлению консула, судебный инк не счёл доводы достаточными — и не дал разрешения.

Онуфрий не привык отступать в важных делах и задержал свидетеля до завершения изучения всех обстоятельств, поместив его под карантин, с этим инк согласился. Уже третий месяц Тит Никитин находился под домашним арестом в служебной гостинице федерального блока, но никаких дополнительных фактов, позволяющих снова поднять вопрос о ментоскопировании, так и не было найдено.

А ко всему прочему было ещё одно непонятное Онуфрию обстоятельство — Тит Никитин почему-то не пытался задействовать семейные связи, чтобы решить вопрос своего освобождения. Руки Алексеева потянулись к только что закрытой папке с данными, его взгляд упёрся в старомодную традиционную обложку из имитирующего кожу материала, на синем фоне были выдавлены золотые буквы: «Овеществлённый носитель служебной информации, регистрационный номер…» Усилием воли консул прервал движение, осознавая, что ничего больше там не найдёт.

Сегодня утром пришли результаты рассмотрения повторного запроса. После получения отказа от судебного инка Онуфрий отправил апелляцию, рассчитывая, что важность вопроса позволит преодолеть запрет. Однако Большая Комиссия, собранная из людей и инков по всей СФЧ, рассмотрела его обращение и отказала.

Тита Никитина следовало отпускать.