Теплота во льдах

ГЛАВА 9

— Мэгги —

— Мэгс, просыпайся. Рождество, — прошептал Клэй в мое ухо, утыкаясь губами в мою шею. Я завернулась в одеяло и заворчала. Я не была жаворонком, тем более тогда, когда заснула лишь пару часов назад.

Даже если причиной нехватки сна были поцелуи самого чувственного местечка за моим ушком, посылающие пульсирующие волны через мое тело.

После моего сумасшедшего слезного феста прошлой ночью, мы решили выбрать из отеля на некоторое время. Мы гуляли и увидели показ «Эрнест спасает Рождество» в театре всего лишь за один доллар в нескольких кварталах от отеля. Мы ели вредную еду и все время смеялись, как маленькие дети.

После этого Клэй решил, что хочет пойти на празднование рождества в «Водном мире». Я сморщила нос от этой идеи, но он был настойчив. Так что закончили мы тем, что оплатили билеты по завышенным ценам и отсидели занудные рождественские гимны и искусственный снег, падающий на трибуны.

Это было чересчур и совершенно не моим, но Клэй, казалось, отлично проводил время, так что я отказалась от своего сарказма и наслаждалась тем, что происходило.

К тому моменту, как снег закончил идти, уже потемнело, поэтому мы пошли поужинать, а затем ездили по округе, разглядывая рождественские огни. Мы остановились, чтобы купить горячий шоколад, что было немного лишним, потому что на улице все еще было 80 градусов[7] в десять часов вечера, но Клэй настаивал.

Он по-мальчишески охватывал все рождественские составляющие, и я не могла вспомнить время, когда бы видела его таким взволнованным и радостным. К тому моменту, когда мы вернулись в комнату, мы были истощены. Хотя не настолько сильно, чтобы быть готовыми впустую потратить совместно проведенное время. Мы были крайне возбужденными и почти безумными, пока снимали друг с друга одежду. Мы были неясным очертанием языков и зубов. Ногти царапали, руки обхватывали.

Клэй опустил меня на кровать и расположился сверху, прижимаясь своими бедрами к моим. После отчаяния, которое мы испытали, чтобы прийти к этому моменту, между нами была сокрушительная нежность, когда Клэй вошел в меня, полностью заполняя.

Мы занимались любовью с болезненной мягкостью, которая вызвала слезы у нас обоих. Мы не спали почти всю ночь, разговаривая, касаясь, любя, пока не заснули, утомленные, но безумно счастливые.

— Пожалуйста, Мэгги, просыпайся, — Клэй прикусил мочку моего уха, проводя языком вниз по моей шее и заставляя меня дрожать. Я перекатилась на спину и посмотрела на своего парня, на лице которого была заразительная улыбка.

Он опустился на меня и мягко поцеловал в висок, зарываясь носом с волосы.

— С Рождеством, малыш, — произнес он, его дыхание вызвало мурашки, которые покрыли все мое тело.

— Счастливого Рождества, — ответила я, обвивая ногами его талию, осознавая тот факт, что мы не потрудились одеться, прежде чем отрубились.

Без промедлений, Клэй погрузился в меня, медленно и не торопясь. Я выгнула спину, издавая глубокий и громкий стон. Когда наши тела начали двигаться вместе, Клэй прошептал:

— Самое лучшее Рождество.

Я хихикнула, но затем мой смех изменился на стоны, когда наши движения стали дикими и грубыми.

Когда мы наконец насытились и уже лежали переплетенные друг с другом, в то время как руки Клэя лениво гладили мою спину вверх и вниз, зазвонил мой телефон.

— Это могут быть лишь родители или Рэйчел. Никто другой не умеет так безупречно выбирать время, — пробормотала я, потянувшись к тумбочке, чтобы взять телефон.

Я отстранилась от Клэя, чтобы ответить.

— Счастливого Рождества! — произнесла я весело в телефон.

— Счастливого Рождества, Мэгги Мэй! — ответили в унисон мама и папа.

— Спасибо, — сказала я, отводя взгляд от Клэя, который лежал на боку, его голова покоилась на руке, и он наблюдал за мной с миролюбивой улыбкой на губах. Я не могла вспомнить последний раз, когда он выглядел таким довольным, и это заставило мое сердце замереть в груди.

— Мы надеемся, у тебя будет прекрасный день. Мы просто хотели сказать, что любим тебя и скучаем, — сказала мама.

— Я тоже люблю вас, — ответила я.

— Можем мы секундочку поговорить с Клэем, — спросил папа, удивляя меня.

— Эм... — начала я, неуверенная, что это хорошая идея. Даже если мои родители все знали и были более благосклонны к Клэю и нашим отношениям, чем в начале, я никогда не была полностью уверена, как будет проходить их общение.

— Мы просто хотим пожелать ему счастливого Рождества, — заверила меня мама. Я протянула телефон Клэю, который сел и выглядел смущенно.

— Они хотят пожелать тебе счастливого Рождества, — сказала я, пожимая плечами.

Клэй взял телефон и поднес к своему уху, и мне пришлось сдержать смех. Он выглядел испуганным, разговаривая с моими родителями. Вероятно, все это было связано с тем, что он должен разговаривать с моими родителями всего через пару минут после нашего утреннего сексафона.

Я прикусила губу и спрятала улыбку.

— Здравствуйте мистер и миссис Янг. — На мгновение Клэй замолчал, но затем его глаза скользнули к моим, и он расслабился. — Большое спасибо. Счастливого Рождества вам тоже. Я знаю. Я очень счастливый мужчина. Я буду. Обещаю. — Клэй убрал телефон и протянул его обратно мне. — У тебя великолепные родители, — сказал Клэй, потянувшись ко мне и притягивая ближе. Я прижалась к его груди и обняла за талию. — Давай, откроем подарки, а потом пойдем позавтракаем, — добавил Клэй, вставая с кровати, после чего направился выключить огни на рождественском дереве. Он включил телевизор и нашел канал, на котором показывали бесконечный цикл из горящего рождественского полена, пока играла классическая рождественская музыка.

Клэй вел себя как… ну... ребенок на Рождество. Он сел со скрещенными ногами на пол, и я опустилась рядом с ним. Я подняла маленький подарок от моих родителей и протянула ему. Он прочитал записку и улыбнулся, прежде чем открыть его.

— Черт, — произнес Клэй, вытаскивая действительно хорошие наручные часы с черным кожаным ремнем и модным, современным циферблатом. Я знала, этот бренд стоит около ста долларов. Я была более чем немного удивлена, что они потратили так много на него, хотя честно, не должна была. Мои родители были слишком щедры.

Клэй открыл коробочку и вытащил их, надевая на запястье.

— Это слишком. Такие стоят не дешево, — сказал он, настраивая время и восхищаясь ими на своей руке.

— И ты думал, они тебя не любят, — подразнила я. Улыбка Клэя была стеснительной, но довольной. Он потянулся под дерево и поднял упаковку, которую послал мне в Вирджинию. Он протянул, чтобы я его взяла, выглядя взволнованно.

Я встряхнула его, но он не издал и звука. Я устроила шоу из того, что взвешивала его в своих руках.

— Ну, она не больше, чем коробка из-под хлеба. Тяжелая. Что это? — спросила я легкомысленно. Клэй провел рукой по своим черным волосам и начал дергать ремешок новых часов, что было верным признаком того, что он нервничал.

Я сорвала бумагу и посмотрела на толстый переплет книги. Там была гравировка на небольшой пластине спереди, которая гласила: «Наша История».

Я посмотрела на Клэя, он грыз свою нижнюю губу, но его нервозность была заменена взглядом, который я знала слишком хорошо. Полной и абсолютной любовью.

Я открыла первую страницу и увидела короткое посвящение: «Наша история только началась. Это было лишь начало…»

Я перевернула страницу и увидела прекрасно нарисованный рисунок мальчика и девочки, стоящих на тротуаре перед зданием, которое, как я узнала, было Старшей школой Джексона. У ног девушки валялся телефон, и повсюду разбросаны бумаги. Они оба выглядели раздраженными, но на лице парня была улыбка, когда он смотрел на девушку с темно-каштановыми волосами и угрюмым видом.

Конечно, я знала, кем они были. Это были мы. Первый раз, когда мы встретились. Клэй написал снизу: «Сегодня я научился верить в любовь с первого взгляда».

Я перелистывала страницы, и там было все. Я, защищающая его перед Полом Деуладером в столовой. Мы, пьющие кофе, пока я расспрашиваю его о прошлом.

Когда я открыла тот день, когда мы пошли к реке, я улыбнулась от рисунка девушки и парня, которые только что влюбились. Клэй написал: «Сегодня я заставил тебя понять, что нормальность может быть идеальной». И я вспомнила, как он рассказывал мне о том, как сильно хотел быть нормальным, таким же, как я. И как тогда я узнала о том, что в нем спрятано намного больше, нежели думала я.

Мое горло сжалось, когда я увидела темные линии, где изображен он, лежащий на полу, и я, обнимающая его. Его слова: «Сегодня ты увидела ту сторону меня, которую я хотел бы, чтобы ты никогда не знала. Я хотел бы, чтобы ты никогда не видела слез в моих глазах». Я стерла слезы и посмотрела на него. Глаза Клэя тоже были влажными.

Я продолжила просматривать книгу, вспоминая каждую деталь наших отношений. Прекрасные, такие как во время Осеннего Бала. Воспоминанию, где мы двое занимаемся в моем доме, пока мои родители были на работе. Изящные линии, изображающие самый первый раз, когда мы сказали друг другу: «Я люблю тебя». Конечно же, там был и домик Лисы. И Клэй, подаривший мне ожерелье с кулоном в виде бабочки.

Там были и ужасные воспоминания. Изображение моего опущенного лица со слезами, капающими на пол. Разбитое стекло у моих ног, и слова: «Сегодня я потерял все. Снова разбил свое сердце».

— Продолжай читать, — прошептал Клэй, его голос стал сиплым от переизбытка эмоций.

Я потерла лицо и перевернула страницу, чтобы видеть изображение Клэя и Руби. Слова, которые я помню, как сама писала, были начертаны вверху страницы. Они были из альбома для вырезок, которые я собрала для Клэя после того, как он покинул Дэвидсон. Альбом для вырезок, который я отдала Руби, чтобы она передала ему его на день рождения.

Под рисунком, Клэй написал: «Сегодня я получил надежду».

Вот тогда я положила книгу. Я была ошеломлена значительностью этого подарка. Клэй наклонился вперед и взял мое лицо в свои ладони.

— Я облажался? Это слишком, я понимаю. Знаю, порой я могу быть немного впечатлительным.

Я рассмеялась от его слишком правдивого заявления.

Клэй поцеловал мои губы.

— Я просто хотел показать тебе, что важен каждый момент. Что каждая крошечная секунда, проведенная с тобой, изменила меня, Мэгги. Ты дала мне то, о чем я никогда не смел даже мечтать. Будущее. Надежду. Любовь. Я не могу даже начать описывать словами то, что твой подарок сделал для меня. Все, что я могу делать, это лелеять и обожать тебя каждый день до конца своей жизни.

— Боже, Клэй. Как я могу соревноваться с этим? — спросила я, подняв книгу. — Мой подарок серьезно уступает по сравнению с этим. — Я послала ему слезную улыбку, которую Клэй вернул.

— Мне нравится эта уступка, — улыбнулся Клэй, и я игриво толкнула его рукой. Схватив подарок Клэя, я протянула ему свой. Клэй развернул атлас мира.

— Здорово... — сказал он, переворачивая его в своих руках. Заметив несколько вкладок сверху, он открыл их на страницах, которые были отмечены. Первой была карта Франции. Второй - Египет. Последняя показывала Перу.

— Это места, о которых мы говорили, что хотим их посетить. Я подумала, мы можем начать планировать несколько поездок. Знаешь, к тому моменту, когда мы наконец сможем поехать туда вместе, — поспешила добавить я. Я купила атлас с мыслью, что он покажет Клэю, что у меня есть планы относительно нас обоих, которые выходят за рамки сегодня, завтра или даже следующего года. Я хотела, чтобы он знал, что я хочу увидеть мир вместе с ним. Что каждое путешествие в моей жизни будет включать его.

— Мне нравится, — сказал Клэй, его голос надломился, и я знала, он понял то, что я собиралась сказать. Он схватил меня сзади за шею и притянул к себе, обрушивая свои губы на мои. Я отстранилась через несколько минут, полностью лишенная дыхания.

— Ну, черт, если это то, что я получила за атлас, то проверь тогда остальные подарки, — подразнила я. Клэй развернул новый набор для рисования и супер шикарный «I-Pod», забитый всей музыкой, которую как я знала, он любил.

Я оставила его с подарками и пошла в ванную, чтобы принять душ. Когда я вышла, то обнаружила, что Клэй открыл свой новый набор для рисования и склонился над книгой, которую подарил мне, рисуя.

Он поднял взгляд, когда я приблизилась и увидела, что он делает. Он рисовал новый рисунок в конце нашей истории. На нем были мы двое, сидящие вместе перед маленьким Рождественским деревом. Снизу он написал: «Сегодня я получил самый потрясающий подарок из всех... тебя»

— Ты такой сентиментальный, — подразнила я, наклоняясь, чтобы поцеловать его в губы. Клэй улыбнулся под моими губами.

— Ты любишь это, — сказал он, улыбаясь.

Я громко поцеловала его, прежде чем ответить:

— Нет, я люблю тебя. Навечно.

Совместное время, проведенное с Клэем на Рождество, сделало все, на что я надеялась. Я отправилась во Флориду, чувствуя опасения и неуверенность. Мы с Клэем сражались изо всех сил, чтобы укрепить наши отношения, даже когда мы боролись, чтобы преодолеть всю нашу неуверенность и недоверие, которые определяли наше прошлое.

Клэй вел войну против демонов, живших внутри него, пока я пыталась построить жизнь для себя за тысячу километров от него.

Но это не та глава, в которой мы жили. Мы не были еще в конце нашего «...и жили они долго и счастливо»... пока. Нам все еще надо было расти и учиться.

И возможность видеть его, пусть даже на протяжении всего лишь тех нескольких дней, вернула все, что как я знала, было правдой о нас. Мы были мальчиком и девочкой, который любили друг друга, несмотря ни на что, помимо всякой логики, и мы могли пройти все что угодно, чтобы быть вместе.

Каждый из нас делал все, что нужно, чтобы убедиться, что когда придет день, и мы, наконец-то, будем идти бок о бок в будущее, которые мы для себя хотели, мы будем делать это как лучшие версии людей, какими мы только можем быть.

Мы все еще чувствовали сомнения из-за наших решений. Но они были лишь кочками на дороге, не определяющими путь, который мы выбрали.

Три дня спустя, когда я села на самолет, который забрал меня обратно в Вирджинию, я не чувствовала уже того болезненного, страшного узла в своем животе, который был там до этой поездки. Я держала книгу, которую Клэй подарил мне, на ладонях, беспокоясь ли о том, что человек, которого я любила, уходил все дальше и дальше от меня. Я знала, что это было... ради нас обоих.

Это была наша история.

И несмотря ни на что, мы получим свое «жили долго и счастливо».