Теплота во льдах

ГЛАВА 1

— Клэй —

— Это... мило, — произнесла Руби, паркуя машину на улице, напротив двухэтажного кирпичного здания. Я посмотрел на свою тетю, пока она прикусывала свою нижнюю губу. Я знал, она старается быть позитивной. Это был первый раз, когда она видит место, где я живу после того, как я выписался из центра «Грэйсон».

Я был там несколько раз в течение пары недель, чтобы проверить свою новую квартиру. Она была в строительном блоке, предназначенном для перехода пациентов с психиатрического лечения. Пять других людей с различной степенью психических заболеваний делили вместе со мной это здание, которое даже отдаленно не напоминало роскошный дом моих родителей или комфортную убогость дома Руби в Вирджинии. Но я был здесь не для того, чтобы пустить корни.

Я был здесь, чтобы начать все заново.

Потому что я был королем гребаных вторых шансов.

Руби вытащила сумку с заднего сидения моего BMW - машины, которую она отказалась продать, после того, как я уехал в лечебное учреждение в прошлом году во Флориду. Она настояла на том, чтобы сохранить ее, даже если я настаивал на том, чтобы избавиться от нее.

После того как она продала свой дом и магазин в Вирджинии и переехала в Ки-Уэст, она привезла чертову машину с собой. И вот она, там, где как Руби сказала, она и должна быть. В свое время эта машина представляла все, что я ненавидел в своей жизни. Это был символ миллиона и одного пути, каким мои родители пытались купить меня и заткнуть.

Но теперь это был просто набор колес. Будьте прокляты метафоры и символика.

— Ты знаешь, что всегда можешь жить со мной. Ки-Уэст великолепен. Я только открыла свой новый магазин, и мне, правда, может понадобиться твоя помощь, — предложила Руби. Я искоса скользнул по ней взглядом.

— Я буду в порядке, Руби. Перестань так сильно беспокоиться. Это временно. Не навсегда. — Я обвил рукой совсем уж хрупкие плечи моей слишком маленькой тети. Смерть Лисы уничтожила огромную часть того, что делало Руби самой собой. Я знал с абсолютной точностью, что любовь и потеря сеют хаос в сердце и душе.

Я тоже потерял часть себя и получил глупую футболку с логотипом наподобие «я облажался». Поэтому сейчас я собирался сделать миссией своей жизни - никогда не терять другую часть себя…снова.

Но Руби... она старалась.

Вскоре после того, как я записался обратно в центр «Грэйсон» в конце учебного года, она продала дом в Дэвидсоне, штат Вирджиния, загрузила машину только самым необходимым и направилась на юг Ки-Уэста, Флорида.

Терять единственное место, которое всегда было моим домом, было тяжело. Могу признаться, что я немного растерялся от мысли остаться без своего места. Но я был человеком, занимающимся переосмыслением и сфокусированным на позитивном дерьме.

Потому что тонуть в негативе теперь не было приемлемым для меня вариантом. Темнота больше не удерживала власть, как это было раньше. Не то чтобы сейчас у меня было будущее, которое что-то значило.

Руби протянула мне сумку, хватая пакеты из «Таргета» с заднего сиденья, и последовала за мной к ступенькам кирпичного дома. У меня не было ничего своего, лишь сумка с одеждой, ноутбук и машина. Я должен начать свою новую жизнь с дешевыми полотенцами и колючими простынями. Это была моя жизнь, но, по сути, у меня не было понятия о том, черт побери, будут ли мои следующие шаги немного легче.

У двери нас встретила старая, испаноговорящая женщина с седыми волосами, собранными в хвост. Ее морщинистое лицо было серьезным и деловым, когда она оценивала меня.

— Клэйтон Рид? — спросила она грубым голосом. Признаюсь, она была немного пугающей. Но признание того, что эта женщина запугивала меня, не делало меня слабаком. Боже, она выглядела так, будто отгрызла мои яйца и приготовила их на ужин.

Я почувствовал нужду скрестить ноги для защиты. Госпожа Бульдог приподняла бровь, когда я ей не ответил.

— Эм, да, это я, — ответил я, стараясь не запинаться, как пятилетний.

Страшная женщина протянула руку для рукопожатия, ее суровое и не непоколебимое лицо расплылось в удивительно легкую улыбку. Это вывело меня из равновесия.

— Я Роберта Сильвия, менеджер твоего дела. Я хотела зайти и представиться. — Она взяла несколько пакетов у Руби, после того как протянула мне связку ключей.

— У тебя есть собственная комната, но остальная часть дома для общего пользования. У тебя три соседа по комнате и два человека из персонала, которые будут здесь, чтобы обеспечивать поддержку и помощь во всех областях самостоятельной жизни. Они здесь, чтобы облегчить любой стресс, который может вызвать этот переход, — произнесла Роберта, когда последовала за мной в мой новый дом.

Я не пропустил скрытый смысл. Меньше стресса, меньше всего того, что поможет мне сойти с рельс и сойти с ума ко всем чертям.

Я почувствовал, как моя челюсть напряглась от подразумеваемого осуждения. Я ненавидел любое упоминание о том, как сильно я облажался в своей жизни. Сейчас, в девятнадцать лет, я был парнем, который должен ходить в колледж, на вечеринки, любить свою девушку, не переживая ни о чем в этом мире. Вместо этого, я был за пределами Орландо в каком-то дрянном районе, переезжая в дом для совместного проживания людей с тяжелыми диагнозами психического здоровья, которых только что освободили от стационарного лечения.

Весь мой мир был сфокусирован на том, чтобы стать лучше. Но эти противные чувства обиды и горечи, не хотели полностью уходить. Ты продолжаешь говорить им, что им больше нет места в твоей жизни, но они пытаются убедить вас, что вы должны быть вместе.

— Это прекрасно, Клэй, — сказала взволнованно Руби, опуская остальные сумки на стойку. Я осмотрелся, не удосужившись заметить что-то в том месте, которое будет моим домом.

Роберта бросила свою сумочку на кофейный столик в общей гостиной. Это было огромное пространство с открытой планировкой. Гостиная перетекала в кухню. Там были огромные окна, которые пропускали свет во всех направлениях. Тот, кому было поручено заниматься декором, воспринял свою работу всерьез.

Я был удивлен тем, насколько хорошим он был. Там были секционная софа и кресло напротив развлекательного центра, который шел в комплекте с телевизором с плоским экраном. На полу я увидел «Xbox». Полагаю, мне приятно видеть, как именно потрачены деньги налогоплательщиков.

В дверь на кухне зашел молодой парень с двумя продуктовыми сумками. Другой парень, который был примерно моего возраста, следовал за ним.

— Просто положи их здесь, Оскар, — проинструктировал первый парень, указывая на стойку.

— Джейсон, Оскар, подойдите, пожалуйста, сюда, — сказала Роберта, не давая никому повода перечить ей. Я не был уверен, кто кем был, но оба парня подняли головы. Но только один из них улыбнулся в приветствии. Другой, после того, как встретился с нами глазами, почти сразу опустил взгляд в пол. Что-то подсказало мне, что это был мой сосед.

Менее социально неловкий парень подошел и протянул мне руку.

— Привет, я Джейсон Фрэнк. Я работаю помощником здесь, в «Роуз Хайтс».

Я пожал его руку, прежде чем он повернулся пожать руку Руби.

— Это Оскар Мартин. Он живет здесь. Подойди сюда, Оскар, — по-доброму убеждал Джейсон, будто говорит с детсадовцем.

Оскар шагнул вперед и, наконец, поднял голову и послал Руби и мне робкую улыбку.

— Привет, я Оскар, — произнес он, указывая на очевидное. Я в удивлении моргнул. Его голос был совершенно не в ладах с его внешним видом. Он звучал как грубый, ужасный байкер, который в действительности выглядел как Дуайт из «Офиса».[1]

— Вас здесь живет четверо. Райан и Кайл в школе, так что ты встретишься с ними позже на общей встрече дома. Грег - еще один консультант, которого ты увидишь позже. Его смена сегодня вечером, — проинформировал меня Джейсон. Я кивнул, стараясь не выглядеть чертовски перегруженным информацией.

Роберта откашлялась, прежде чем прервать.

— Хорошо, мы благодарим тебя Джейсон. Я покажу Клэю и его тете все остальное, — сказала она отрывисто. Джейсон не казался возмущенным ее резкостью.

— Рад видеть тебя здесь, — сказал Джейсон, прежде чем вернулся на кухню с Оскаром, чтобы разложить продукты.

— Позвольте показать вам остальную часть дома, — сказала Роберта, направляясь в сторону лестницы. Я посмотрел на Руби, которая снова жевала нижнюю губу. Мы следовали за нашим не очень восторженным гидом, когда она показывала мне мою комнату.

По крайней мере, я был рад ее размерам. Спальня - это две соединенные комнаты. Пространство одной занимал и кровать со шкафом, а в соседней комнате стояли диван со столом. Дверь в стороне вела в ванную, которую я, вероятно, буду делить с другим соседом.

Пока мы с Руби осматривались, показались остальные соседи. Я слышал, как Джейсон выкрикивал приветствия, но не было никакого ответа. Роберта, Руби и я покидали мою новую спальню, когда мимо прошли два парня, снова моего возраста, их головы были опущены вниз, и они направлялись в сторону другой единственной двери на этом этаже.

— Райан, Кайл, подойдите и поздоровайтесь с Клэем, — крикнула Роберта. Райан и Кайл не подняли головы и не подошли, как их просили. Почти одновременно они подняли свои руки в приветствии и затем зашли в комнату в конце коридора, закрывая за собой дверь.

Роберта издала разочарованный стон, но не стала комментировать моих менее общительных соседей.

Руби послала мне встревоженный взгляд, и я знал, она решает, сможет ли связать меня и засунуть обратно в машину, чтобы забрать меня с собой в Ки-Уэст.

Я обнял свою тетю одной рукой, стараясь обнадежить ее. Хотя, если быть честным, мне нужно успокоение, так же, как и ей. Это не то, что я могу назвать идеальной жизненной ситуацией. И я надеюсь, что выдержу все это в течение довольно длительного времени.

Мы начали спускаться вниз, когда я почувствовал вибрацию своего телефона в кармане. И от этого тяжелый вес, ощущаемый в моей груди, стал немного легче, потому что был только один человек, который мог мне звонить. Не то чтобы у меня было много друзей; по крайней мере, не тех, кто мог смешаться с общей численностью населения.

Лишь один человек будет мне звонить, когда я нуждался в ней больше всего.

Мэгги Янг.

Начало и конец всего моего дерьмового мира.

Прежде чем я смог вытащить телефон, чтобы увидеть ее имя, танцующее на экране, Роберта протянула мне кучу бумаг. Я посмотрел вниз, видя дерьмовую кучу слов.

— Это правила дома и руководство. Персонал здесь, в «Роуз Хайтс», тесно работает с центром «Грэйсон», чтобы убедиться, что вы достигли успешной акклиматизации. Выходить с лечения тяжело. Мы здесь, чтобы поддержать тебя, пока ты переходишь из одной среды в другую. Я говорила с доктором Тоддом Тримблом о твоем амбулаторном плане, — объяснила Роберта, и я кивнул.

Доктор Тодд был исчерпывающим аргументом для моего перехода на дальнейшее лечение. После шести месяцев в «Грэйсоне» я был освобожден на амбулаторное лечение в обстановке независимой жизни. Я был признан достаточно «высокофункциональным», чтобы мне немного ослабили поводья. Я больше не был угрозой для себя, поэтому персонал в «Грэйсоне» подумал, что жить самому будет полезно для моего прогресса.

Так почему, вы спрашиваете, я не сел в машину и не отправился обратно в Вирджинию? Обратно к девушке, которой я обещал свое будущее?

Потому что я должен пройти долгий путь от эгоиста, эгоцентричного придурка, который ворвется обратно в жизнь Мэгги Янг, прежде чем буду готов на сто процентов. Я получил второй шанс с Мэгги, и он закончился не так, как мы оба надеялись. И я не собирался снова все испортить.

Мое дерьмо будет отсортировано прежде, чем я снова поселюсь в ее мире.

Так что я остался во Флориде. Я буду следовать своему плану лечения. Я твердо останусь на этом чертовом пути, пока единственный способ уйти не будет вести меня обратно к Мэгги.

Я попал сюда. Я должен. Провал - не вариант для меня.

Роберта все еще говорила, просматривая список правил, будто я потерял способность читать, пока был в центре. Она целенаправленно читала медленно, словно я не понимал, что она имеет виду под «никакой громкой музыки» и «парковка только на обозначенном месте».

— Персонал оставляет за собой право на внеплановый обыск имущества, если подозревается, что ты начал принимать наркотики, — твердо заявил Роберта, сжав рот в жесткую линию. Я снова напрягся от одного из ее предполагаемых допущений.

Хотя, думаю, я не заслужил право быть освобожденным от этого. Была причина, почему я был на лечении три раза с шестнадцати лет.

— Понятно, — ответил я, прижав бумагу к ладони и чувствуя себя немного более взволнованным. Я глупо ожидал, что сегодня будет легко. Что, может быть, Руби поможет мне распаковаться. Я закажу пиццу, может быть, прочитаю книгу. Я бы позвонил Мэгги и вспомнил, почему делал это с самого начала.

Видимо, «Роуз Хайтс» было более ужасным местом, чем гласила брошюра. Я все еще вижу улыбающихся жителей, которые потягивают свое кофе или дружелюбно играют в бадминтон на лужайке, которые были изображены на рекламах. Реальность не была милой картинкой с глянцевых страниц. Эта реальность была настороженной и подозрительной, которую не заработаешь в ближайшее время.

— Я записала тебя на десять утра в понедельник утром на первую встречу социальной поддержки. Мой офис через улицу. Увидимся там, — сказала Роберта, вручая мне толстую папку с информацией и освещая меня этой искренней улыбкой, которая была настолько не в ладах с ее напугай-меня-до-смерти поведением.

Роберта выкрикнула прощание Руби, которая ушла на кухню и общалась с Джейсоном. Оскар сидел перед телевизором и не признал меня, когда я зашел в комнату.

Я могу отметить галочкой пункт «стать лучшими друзьями навечно с новыми соседями» в список бредовых ожиданий.

После того как ушел мой менеджер по социальным делам у меня появилось желание бросить все свои хорошие намерения на лучшее будущее в мусор и убраться оттуда к черту. Потому что это будет тяжело. И я был напуган, что не могу справляться со всем, что моя реальная жизнь хочет в меня бросить.

Зашла Руби, неся чашку и вкладывая ее в мою слабую руку.

— Пей. Это поможет тебе успокоиться, — настаивала она. Я сделал глоток из чашки и постарался не съежиться. — Это тебя не убьет, Клэй. Это всего лишь немного чая с кошачьей мятой, чтобы помочь твоим нервам. Я пью две чашки каждый день. Для тебя я его подсластила, — произнесла она, как будто полная ложка сахара поможет.

Я сделал глоток и закрыл рот, съежившись.

— Я выпью позже, — пообещал я, стараясь не ранить ее чувства.

Руби послала мне строгий взгляд, но не стала комментировать.

— Давай вытащим остальные вещи из машины и распакуем их. Ты выглядишь усталым, — прокомментировала она, мягко подталкивая меня к двери.

Когда этим утром Руби забрала меня из центра «Грэйсон», я был нерешительно оптимистичным. Мы встретились с доктором Тоддом, будучи уверены в моем прогрессе. Но, как и каждый раз, когда я переходил на стационарное лечение, этот оптимизм исчезал в скрежете зубов от неуверенности в себе. Я стоял на цыпочках на краю полномасштабного сумасшествия.

Что, если я настолько привык быть запертым, что не знаю, что делать, когда мне дали ключи к свободе? Я хотел построить жизнь из старого пепла, но я даже не знал, с чего начать.

Чувствуя, как мой телефон снова вибрирует в кармане, я знал, что могу это сделать.

Потому что это было не только ради меня.

— Привет, — сказал я, отвечая на телефон, выходя на крыльцо для уединения. Мне не нужно, чтобы Джейсон или Оскар «Ворчун» подслушивали мой телефонный звонок.

— И тебе привет. Я сижу здесь как на иголках, думая, как ты там, — сказала Мэгги. Звук ее голоса был всем, в чем я нуждался. Я позволил ее словам обернуться вокруг моего сердца и согреть меня изнутри. Неуверенность в себе, внутренняя ненависть, все это растаяло, просто от осознания, что эта прекрасная, потрясающая девушка, ждет меня на другой стороне всего этого.

Я спустился по лестнице, телефон прижат к моему уху.

— Все нормально. Руби здесь, заносим сейчас мои вещи. Я встретил своего нового менеджера по социальным делам. Ее зовут Роберта. — Я понизил голос до дразнящего шепота. — Она пугает меня, Мэгс. Думаю, она может использовать мои яички в качестве мишени для стрельбы, если я не буду осторожен.

Теплый смех Мэгги заставил мое сердце биться быстрее, и в миллионный раз я хотел, чтобы она была здесь. Я бы все отдал, чтобы понюхать ее волосы и почувствовать то, как она подходит мне, заполняя пространство, предназначенное только для нее.

Я чувствую себя ужасным мазохистом из-за того, что отказывал себе в том, в чем нуждался больше всего. Все, что требовалось, это Мэгги, и тогда все сразу становилось прекрасно.

Но думаю, в этом был весь смысл. Потому что я должен найти способ, который позволит мне придать смысл своей жизни с девушкой, которую я любил. Мой мир всегда будет вращаться вокруг Мэгги Мэй Янг, но я отчаянно нуждался в том, чтобы стать парнем, который не развалится без нее.

Она была моим корнем так долго, что было несправедливо перекладывать всю судьбу моего психического здоровья на ее плечи. Такое существование было нездоровым и токсичным. И она заслуживала намного больше, чем все это. Намного больше, чем то, что я всегда давал ей.

— Ну, тогда тебе лучше ходить по струнке. Думаю, что мне нравится то, что ты говоришь о Роберте. Она мой тип женщины, — хихикала Мэгги, и последние нити беспокойства ускользнули.

Потому что мы были в этом вместе.

— Как насчет соседей? Какие они? — спросила она, и я слышал, как она стучит вещами рядом с телефоном.

— Великолепно, если тебе нравится то, как выглядят серийный убийца, который к тому же отказывается встречаться со всеми глазами, — сказал я сухо.

— Просто дай им шанс. Вы будете смотреть «Пляж» и заплетать друг другу волосы в ближайшее время, — пошутила Мэгги, я фыркнул и решил сменить тему. Мы проводим слишком много времени, фокусируясь на моих проблемах.

— Когда ты уезжаешь? — спросил я ее, стараясь не чувствовать себя эгоистично несчастливым от мысли, что моя девушка отправляется в колледж без меня. Мэгги держала меня вовлеченным в каждую деталь ее жизни, пока готовилась к отъезду в Университет Джеймса Мэддисона.

Это был наш пакт в отношении друг друга. Несмотря ни на что, не важно, как далеко мы были друг от друга, мы делились всем. Не было ни единого кусочка наших жизней, которые были бы «под запретом». Это общее взаимодействие было важным для наших отношений, которые все еще растут на зыбком фундаменте.

Мы разговаривали о маленьких деталях, таких как ее одеяло и подушки (чем она была действительно взволнована, даже если я не понимал, что такого потрясающего в розовых и коричневых кругах на одеяле), и новый ноутбук, который ей купили родители. Это расширило наш мир для Скайпа. Что было как невероятным, так и мучительно болезненным. Потому что то, что я вижу ее лицо, делает мои дни намного лучше. Но не иметь возможности прикоснуться к ней, было ближе всего к пыткам, которые я испытывал.

Мы также говорили о чем-то большем, например, насколько напуганной она была, покидая дом, чтобы жить самостоятельно. Как она беспокоилась, что возненавидит свою новую соседку. И тот факт, что впервые за всю ее жизнь, она не будет каждый день видеть Рэйчел и Дэниела.

И мы бесконечно долго разговаривали о будущем. Каким оно будет, и как мы заставим его работать на нас.

На заднем фоне были голоса, когда Мэгги ответила:

— Завтра утром. Мама в суматохе; Папа провел инвентаризацию моих школьных принадлежностей, по крайней мере, дюжину раз. Они вроде как сводят меня с ума. Я, правда, хочу, чтобы ты был здесь, — произнесла она мягко.

Мое горло сжалось, и мне пришлось закрыть глаза, чтобы я не расплакался к чертовой матери.

— Я тоже хотел бы быть там, малыш. Очень сильно, — полупрошептал, полупрорыдал я в телефон. Мэгги издала скулящий звук, и я знал, она чувствует это отчаянное разделение так же, как и я.

— Мы пройдем через это, не так ли? Я имею в виду, в конце концов, все это сработает, и эти мили между нами однажды станут плохим сном. Обещай мне, — умоляла она, и я сделал несколько глубоких вдохов через нос.

— Я обещаю Мэгги. Мы пройдем через это. Ты должна поехать в университет и надрать всем задницы. А я буду делать то, что должен, здесь. Я собираюсь следовать этому плану шаг за шагом, и мы будем вместе, прежде чем ты поймешь это, — сказал я ей, чувствуя правду, даже когда это запутанное, темное место внутри меня хотело заменить ее неуверенностью.

Потому что прямо сейчас она была моей причиной, и пока я мог найти одну для себя, этого было достаточно.

— Дэнни и Рэйчел здесь. Мы собираемся на ужин, после чего хотим посмотреть фильм. Они тоже уезжают утром, — сказала мне Мэгги, и я услышал голоса ее друзей.

— Передай им от меня привет и удачи, — сказал я искренне. Я всегда буду любить Рэйчел и Дэниела по той простой причине, что они любят мою девочку.

— Передам, — Мэгги замолчала прежде, чем продолжить. — Я скучаю по тебе. Очень сильно, — проговорила она в спешке, и я знал, она чувствует вину за разоблачение ее уязвимости по телефону, зная, что никто из нас ничего не может с этим сделать.

Но я скучал по ней так же сильно, даже если не больше, и это не пройдет, пока мы снова не будем вместе.

— Я тоже скучаю по тебе. Больше чем луна скучает по звездам, — произнес я. Я практически мог слышать улыбку Мэгги через телефон.

— Больше, чем волны скучают по пляжу, — добавила она, смеясь.

— Больше чем гамбургер скучает по кетчупу, — захихикал я.

— Ты такой слабак, Клэйтон Рид. Все это заставляет меня хотеть проблеваться, — сказала она, издавая рвотный звук.

— Ты любишь это, — подразнил я.

— Нет, я люблю тебя, — выдохнула Мэгги тихо три слова лишь для меня.

— Я люблю тебя Мэгги Мэй Янг. Навечно.