Теплота во льдах

ГЛАВА 7

— Мэгги —

Я закинула еще несколько рубашек в свой чемодан, пытаясь потеснить вещи, но все уже было заполнено битком. Мой самолет вылетал во Флориду завтра утром, в сочельник.

Я бы солгала, если бы сказала, что чертовски не нервничала. Клэй все еще понятия не имел, что я прилетаю. Вчера я получила от него посылку. Мой рождественский подарок, я предполагала. Я вытащила его из коробки и положила все еще запакованный подарок в свой чемодан, рядом с подарками, которые купила для него и Руби.

Я была дома в течение двух недель. Мои родители не были в восторге от того, что я проведу Рождество во Флориде с Клэем. Мой отец поставил крест на идее в ту же секунду, как я упомянула об этом на каникулах во время Дня благодарения.

— Клэй живет в интернате для проживания «трудных подростков»! Т не можешь остаться там с ним! — с яростью произнес отец. Он стал тревожного фиолетового оттенка, когда я сказала, что вместо этого мы останемся в отеле, потому что ночные посетители в интернате были запрещены.

Вмешалась мама и попыталась вызвать у меня чувство вины перед родителями.

— Но это твое первое Рождество в колледже. Мы так сильно скучали по тебе, мы просто хотим провести праздники с нашей маленькой девочкой, — произнесла она обоснованно.

Я почти сдалась. Мои родители точно знали, на какие кнопки нажать, чтобы заставить меня чувствовать себя неблагодарным ребенком. Но я была при оружии.

— Я работала, чтобы накопить на билет. Я не видела Клэя с июня. Я планирую поехать, согласны вы с этим или нет. Но я бы предпочла, чтобы вы одобрили эту поездку. — Я так гордилась тем, как твердо это прозвучало. Мэгги Янг надела белье большой девочки!

Мои родители закрыли тему и отказывались обсуждать это во время каникул. В любом случае я провела большую часть времени с Рэйчел и Дэниелом, благодаря чему у меня почти и не было времени, чтобы поговорить об этом. Но мой мозг принял решение; я просто надеялась, что смогу поехать с их благословения.

Этого не произошло, пока я не вернулась на учебу. Мама позвонила мне и сказала, что я взрослая и могу делать то, что хочу. Она не звучала счастливой, произнося это, но я испытала облегчение из-за того, что они уступили.

В результате я забронировала билет до Флориды. Я прилетаю в Международный аэропорт Орландо в 10:30 утра в Рождество. Я планировала остаться на три ночи (потому что это все, что я могу себе позволить) и улететь обратно в Вирджинию двадцать седьмого числа.

Я забронировала номер в «Holiday Inn», недалеко от места, где жил Клэй. Я вышла и купила себе маленькое, искусственное рождественское дерево, уже украшенное гирляндами. Я собираюсь сделать это Рождество настолько идеальным, насколько это возможно.

Скрыть свой визит было крайне сложно. Клэй выглядел не очень воодушевленным предстоящим праздником. Он говорил, что Руби приедет в гости, рассказывал о некоторых мероприятиях, которые их интернат устраивает для жителей. Но он выглядел немного грустным.

Я лишь надеялась, что как только окажусь там, смогу возместить все годы дерьмовых праздников, которые у него были.

Но правда была в том, что я не знала, чего ожидать. Несмотря на то, что мы так сильно старались, напряжение между Клэем и мной не уходило полностью. Я винила расстояние, но большая часть меня беспокоилась о том, что существовало нечто большее, чем это.

Я думала, что пока он двигался вперед, он собирался уйти от меня настолько далеко, что я никогда не смогу догнать его.

Я старалась держаться за веру, что наша любовь может преодолеть все, что угодно. Мы уже поднялись на гору, и сейчас все должно стать легче и проще, не так ли? Так почему мое сердце не могло поверить голове?

— Тук, тук, — крикнул голос из коридора. Моя дверь распахнулась, ударяясь о дверь. — Вот ты где! — сказала Рэйчел, заходя в мою спальню с огромной улыбкой на лице и Дэниелом, устроившимся рядом с ней.

Рэйчел заключила меня в крепкие объятия, и я без колебания обняла ее в ответ. Давным-давно физические демонстрации привязанности в любой форме были огромным запретом для меня. Я не обнималась. Но времена изменились. Я изменилась. И сейчас я не думала дважды, прежде чем решалась поцеловать Дэниела в щеку и потянуть Рейчел за длинную прядь каштановых волос.

— Привет вам двоим, — произнесла я, убирая чемодан с кровати. Он с громким стуком приземлился на пол.

— Думаешь, ты собрала все, что нужно? — спросил Дэниел, приподнимая бровь, прежде чем занять свое обычное место на моей кровати. Рэйчел опустилась рядом с ним, ее тело прислонилось к его.

Я забеспокоилась, когда мои лучшие друзья решили отправиться учиться вместе, о том, что они не справятся с этим. Что их отношения умрут огненной смертью, и в результате, мы потеряем дружбу, которая была у нас всю жизнь.

Но они казались сильнее, чем я полагала. Я наблюдала, как Дэниел убрал прядку волос Рэйчел за ухо, и она послала ему маленькую улыбку. Они были милыми, такими-прелестными-что-это-заставляет-вас-хотеть-постоянно-блевать.

— Ты видел, как твоя девушка собиралась на выходные, так что не начинай с этим дерьмом, — предупредила я Дэниела, прежде чем получила удар от Рэйчел локтем в живот.

— Она права, малыш. Кому нужны пять пар обуви на одну ночь? — спросил он, отодвигаясь за пределы досягаемости в случае удара. Рэйчел нахмурилась, но потом пожала плечами.

— Не могу поверить, что твои родители нормально отнеслись к твоему отъезду на Рождество, — сказала Рэйчел, ее глаза широко открылись.

— Ну, я не уверена, что «нормально отнеслись» будет уместным выражением, чтобы использовать его, — призналась я.

Дэниел принюхался и поднялся на ноги.

— Твоя мама готовит ванильное печенье с корицей. Поговорим позже, — объявил он и оказался за дверью еще до того, как любой из нас смог произнести хоть слово. Рэйчел и я рассмеялись.

— Я думала, что он уже поборол свою зависимость от ванильного печенья с корицей. Это реально меня беспокоит. Может, нам надо вмешаться? — хихикнула я. Рэйчел покачала головой.

— Все, о чем он мог говорить, пока ехал сюда, так это об этом чертовом ванильном печенье с корицей. Это болезнь, — размышляла Рэйчел, поднимаясь и подходя к моей коробочке для украшений. Я наблюдала, как она выбрала пару золотых браслетов и надела их. — Я забираю эти. Ты никогда не носишь их, — сообщила она мне.

Я махнула рукой в ее направлении.

— Забирай.

Рэйчел продолжила просматривать мои украшения, а я просто сидела там, представляя собой комок нервов. Беспокойство сверх меры.

— Между тобой и Дэниелом все в порядке? Я имею в виду, так и кажется, но переезд в колледж изменил что-то? — спросила я. Рэйчел посмотрела через плечо, ее брови сошлись вместе.

— У нас все великолепно. Мы убедились в том, что не нужно проводить все свободное время вместе. У меня свои друзья, а Дэниел торопится в братство. Моя загрузка по учебе безумная, так что у нас нет кучи свободного времени, которое мы могли бы проводить вместе. Но, вероятно, это и к лучшему. Не думаю, что не отходить друг от друга ни на шаг, это правильно. Почему ты спрашиваешь? — она послала мне резкий взгляд, и я вздохнула, опускаясь спиной на кровать, мои руки были сложены под головой.

— Думаю, я просто беспокоюсь, — ответила я.

Рэйчел подошла и отодвинула мои ноги, чтобы сесть рядом со мной.

— О Дэниеле и обо мне? Почему? — спросила она.

Я уставилась в потолок.

— Я не беспокоюсь о вас двоих. Это была моя менее чем тонкая попытка сказать тебе, что я чертовски напугана, что все будет другим, когда я увижу Клэя снова. Что, если мы слишком далеко ушли от того, где были раньше?

Рэйчел похлопала меня по ногам.

— Ну, конечно, все будет по-другому. Я бы больше беспокоилась, если бы этого не произошло, — сказала она.

Я повернула голову, чтобы посмотреть на свою лучшую подругу. Она закатила глаза.

— Мэгс, если бы я знала, что ты летишь, чтобы провести время с Клэем, которого мы знали в прошлом году, я бы никогда не позволила тебе уехать. Я бы привязала твою задницу к кровати и держала тебя там. Ему нужно было измениться. В противном случае, отношения между вами двумя никогда не станут нормальными, — сказала она, будто это было самой очевидной вещью в мире.

— Что, если я не знаю, как быть с этим Клэем? Что, если я прилечу туда, и мы оба поймем, что наше время вышло? Что люди, которыми мы стали теперь, больше не подходят друг другу? Я не знаю, смогу ли выжить после этого. — Я звучала печально и жалостливо. Страх в моих кишках был всепоглощающим.

— Слушай, я не эксперт в отношениях, но я знаю, что то, что есть между тобой и Клэем - это нечто особенное. И если так и должно быть, то так и будет. Хотя я не могу представить, что два человека, которые так сильно боролись за то, чтобы быть вместе, позволяют чему-то, и тем более времени и расстоянию, уничтожить то, что у них есть. Но если по какой-то причине все изменится, то вы либо научитесь быть этими новыми людьми вместе, либо двинетесь дальше. Это, правда, твои единственные варианты. Так что перестань сводить себя с ума сценариями, которые могут никогда и не произойти, — прочитала мне лекцию Рэйчел.

— Я не уверена, была ли эта разлука полезной, — пробормотала я, когда Дэниел вернулся в спальню с тарелкой, заполненной печеньем. Когда Рэйчел попыталась взять одну, он убрал тарелку от нее.

— Это мое, иди и возьми свое собственное, — предупредил он, набивая свой рот.

Рэйчел посмотрела на меня.

— Великолепный парень, да? — я засмеялась и позволила поднять себя на ноги. — Давай совершим рейд на кухню. Твоя мама наготовила кучу печенья в честь Рождества и поскольку мистер Скупые Штанишки не делится, нам лучше получить свою долю до того, как все закончится.

* * *

— Мэм, пилот включил знак «пристегнуть ремни безопасности». Мы начинаем посадку, — сказала стюардесса, вырвав меня из моего прерывистого сна. Я вытерла рот, проверяя наличие слюны, и улыбнулась с благодарностью.

Осознание того, что я была так близко к Клэю, заставило мое сердце быстрее колотиться в груди. После того, как я села в самолет два с половиной часа назад, я немедленно заснула. Я вчера допоздна засиделась с Рэйчел и Дэниелом после того, как мы провели наш рождественский ужин и открыли подарки.

Я знала, что мои родители были расстроены из-за того, что меня не будет рядом на Рождество, но они старались скрыть это так, как только могли. Они чертовски меня шокировали, когда дали мне маленький завернутый подарок, прежде чем оставить меня в аэропорту.

— Это для Клэя от твоего папы и меня. Просто кое-что маленькое, — произнесла мама, сунув пакет в мою руку, прежде чем я прошла через охрану аэропорта.

Я в удивлении моргнула.

— Это, правда, мило, мама. Я прослежу, чтоб он получил его, — ответила я, обнимая ее. Затем я повернулась, чтобы обнять папу.

— Позвони нам, когда доберешься туда, и, пожалуйста, позвони нам на Рождество. И убедись, что твой телефон все время включен. Следи за своей сумочкой. Карманники есть везде, — быстро проговорила моя мама. Для нее это было трудно. Возможно, даже страшнее, чем оставлять меня в колледже. Я уезжала за тысячу миль от них, одна.

— Позвоню. Перестань так сильно беспокоиться! — настаивала я, находясь все еще в ловушке смертельных объятий моих родителей. Когда я, наконец, смогла освободиться, я послала им уверенную улыбку. — Люблю вас, и спасибо вам за все, — произнесла я, держа подарок Клэя.

Мой отец погладил меня по щеке.

— Мы тоже тебя любим, Мэгги Мэй. Мы надеемся, у вас с Клэем будет замечательное Рождество, — сказал он тепло. Когда я оставила их, то чувствовала себя лучше, чем когда-либо за последнее время.

Когда самолет приземлился на взлетно-посадочной полосе, я была комком беспокойной энергии. Мой краткий сон зарядил меня, и я едва могла сдержать свое нервное возбуждение

Я говорила с Клэем прошлой ночью и попыталась незаметно спросить о его смене на сегодня. Из-за того, что это был канун Рождества, Клэй не планировал делать ничего, за исключением того, что хотел остаться дома и ждать Руби, которая, не осведомив его, не приедет в город в следующие два дня.

Я не смогла выйти из самолета достаточно быстро. Забирая свою сумку с полки над головой, я практически ударила в лицо парня, который сидел передо мной. Что было бы случайной кармой, потому что я поймала его, ворующим мои крендели, пока он думал, что я сплю.

Мистер Вор Кренделей издал сердитый звук себе под нос и послал мне взгляд возмущенного раздражения, который я едва заметила.

— Извини, — пробормотала я. Я была слишком сосредоточена на своей смеси эмоций, чтобы даже смотреть на него. Нервы и волнение воевали против сокрушающего желания удрать ко всем чертям. Что было так глупо. Это был Клэй. И он был всем для меня.

Вы, наверное, думаете, после того, как я шла в темноту так много раз ради этого парня, визит экспромтом во Флориду, чтобы удивить его на Рождество, должен быть прогулкой в парке.

Хотела бы я сама понять, почему испытала такую ошеломленность. Почему весь мой мир, казалось, зависел от того, как меня встретят через сорок пять минут.

После того, как я, казалось, вечность ждала свой чемодан, я, наконец, покинула аэропорт и вышла в теплый воздух декабря во Флориде.

Я поймала такси и дала ему адрес Клэя. Я села на заднее сиденье и стала смотреть в окно, пока мое сердце барабанило в груди, и струйки пота, которые не имели никакого отношения к жаре, стекали по задней части моей шеи.

Таксист пытался завлечь меня в бессмысленный разговор о несезонной теплоте. Очевидно, это было самое теплое Рождество. Я кивала головой и симулировала интерес, но мой разум, определенно, думал не о погоде.

Мой телефон зажужжал в руке. Я посмотрела вниз и увидела сообщение от Клэя.

«Опаленный и сожженный, я тоскую по теплоте твоего любимого льда».

Я улыбнулась и написала ему в ответ.

«Ты это написал?».

Его ответ пришел минуту спустя.

«Просто японское стихотворение, которое я знаю. Ты должна как-нибудь почитать».

Его слова перекликались с тем, что он сказал в самый первый раз, когда подарил мне изображение первой бабочки с похожими красивыми словами, написанными снизу. Я улыбнулась от волны сладко-горькой ностальгии. Она пришла в правильный момент, когда мне надо было напомнить, что мы любили друг друга, несмотря на все неприятности. И что, несмотря ни на что, мой визит, мое присутствие здесь, лишь способствует укреплению того, что я уже знала.

Тот Клэй и я были в этой вечности.

Усмехаясь, я быстро ответила.

«Тебе точно нравятся эти японские стихотворения».

Клэй ответил, говоря самые правильные вещи как раз тогда, когда моих собственных слов было недостаточно.

Я очень сильно старалась не рыдать как ребенок на заднем сиденье такси этого бедного парня. Он уже смотрел на меня в зеркало заднего вида, когда я начала громко сопеть.

Моим ответом было сердце. Еще немного, и я превращусь в развалину.

— Вы в порядке? — спросил таксист.

Я кивнула, посылая ему слезную улыбку, возвращая свое внимание к пальмам и зданиям, пролетающим мимо моего окна.

Через двадцать минут такси остановилось перед двухэтажным домом. Я выглянула в окно и была немного озадачена. Это выглядело так... нормально. Я ненавидела признаваться себе, что ожидала чего-то гораздо более похожего на учреждение закрытого типа. Я не ожидала симпатичных растений в горшках и покачивающихся качелей на крыльце.

Таксист вытащил мой чемодан из багажника и передал его мне. Я заплатила ему, и он пожелал мне счастливого Рождества, прежде чем уехать прочь, оставив меня стоять на тротуаре, смотрящей на дом, словно идиотка.

Я поднялась по ступенькам, глубоко вдохнула и постучала в дверь. А потом я ждала. И ждала еще немного. И до сих пор никто не ответил.

Дерьмо. Что, если никого не было дома? Я буду чувствовать себя полной задницей, если должна буду написать Клэю, чтобы он приехал и забрал меня, потому что я стояла на его крыльце.

Я сжала кулак и снова постучала в дверь, на этот раз громче. Я начала думать, что полностью облажалась, когда к моему большому удивлению, дверь распахнулась.

Парень стоящий там, смотрел на меня широко раскрытыми глазами, которые нервно метались взад и вперед. Его светлые волосы встали дыбом, и его одежда была измята, как будто я разбудила его.

— Что тебе надо? — спросил он меня коротко. Я старалась не обижаться на его грубость. Клэй сказал, что его соседи были довольно асоциальны.

Я натянула улыбку на лицо и протянула руку.

— Привет, я Мэгги Янг, девушка Клэя. Я здесь, чтобы увидеть его. Приятно познакомиться.

Парень посмотрел на мое лицо, затем мою руку. Он, казалось, вдруг запаниковал и попятился.

— Э-э, Клэй наверху. — Он указал на лестницу позади него. — Иди туда, — сказал он, прежде чем повернулся спиной ко мне, убегая в другую комнату.

Тогда ладно.

Я затащила свой чемодан внутрь и прислонила его к стене, которая, должно быть, отделяла их гостиную. Я была рада видеть, что здесь на самом деле очень приятно. Она была оформлена со вкусом. В углу была небольшая рождественская елка, и огни висели вокруг дверных проемов.

Я не видела больше никого, но чувствовала запах готовящейся еды, после чего увидела мультиварку, стоящую на кухонной стойке. Это было намного лучше, чем я представляла у себя в голове, и это заставило меня чувствовать себя намного спокойней.

Я поднялась по лестнице и поняла, что понятия не имею, какая из комнат принадлежит Клэю. Я пошла налево и заглянула за первую дверь. Это оказалась ванная. Было очевидно, что здесь жили парни. Ванна была чистой, но с грязными полотенцами, разбросанными на полу, а на держателе не было туалетной бумаги.

Я постучала в дверь сразу справа от ванной комнаты. Никто не ответил, и когда я заглянула внутрь, то увидела, что она пуста. Я ничего не узнала, поэтому могла только предположить, что она принадлежала другому соседу.

Я пошла по коридору, следуя за музыкой, которую знала очень хорошо. Дверь слева была приоткрыта, и я медленно толкнула ее. Мое сердце сразу же подлетело к горлу.

Клей склонился над столом, опустив голову вниз. Я видела кучу мятой бумаги рядом с ним, и он яростно рисовал на листе. Он был полностью потерян в своем собственном мире. Видеть его таким, было так знакомо, что у меня на глазах появились слезы.

Я осмотрела комнату и не могла не усмехнуться, когда заметила разбросанные подушки на его маленьком диване и картины, которые я предложила ему купить, чтобы повесить на стене. Это пространство ожило. Он оставил небольшие штрихи Клэя повсюду.

Это место весьма отличалось от его комнаты у Руби. Там он, казалось, только гостил. Он никогда не позволял себе устроиться, чтобы освоиться. Все было совершенно безличным.

Эта комната во многих отношениях изображала личность Клэя, которым он становился. Здесь было тепло, уютно... и гармонично.

Я прислонилась к дверному косяку и засунула руки в карманы джинсов. На моем лице появилась тупая улыбка, удовлетворенная наблюдением за ним. Я впитывала его присутствие.

Через несколько минут, будто чувствуя меня позади себя, Клэй посмотрел через плечо и замер. Бесчисленное количество эмоций отражались на его лице. Шок и недоверие были преобладающими, пока все не смыло сияющее и полное наслаждение.

Он встал на ноги так быстро, что уронил стул.

— О, Господи, Мэгги, — сказал он. Его голос звучал грубо, и я видела, что его глаза блестят.

Мы поспешили друг к другу, встречаясь в центре комнаты. Наши руки обняли друг друга, лицо Клэя уткнулось в мои волосы, мое лицо прижалось к впадинке его шеи.

— Ты здесь, ты, правда, здесь,— шептал он снова и снова. Все мое тело дрожало, и я не могла проронить ни слова, слишком переполненная эмоциями оттого, что впервые вижу его после такого длительного периода времени. Я могла лишь кивнуть, цепляясь за него, словно моя жизнь зависела от этого.

Быть в его объятиях, значило быть в единственном месте, где я когда-либо хотела быть. Я не могла просить более идеального Рождества.