Виктор со стоном опустился на диван и медленно обвел глазами комнату.
Что происходит? Что творится на этом острове?
Он обхватил себя за плечи и подтянул колени к подбородку.
О боже!
Его бросало в жар, а теперь начало знобить.
«Что со мной случилось? Теперь я никогда больше ничего не узнаю о Жози».
«Она хотела тебя отравить», — сказал внутренний голос. «Парацетамол», — возразил другой, лживый голос, которому нельзя было доверять.
Когда озноб прошел, Виктор смог подняться. Он поставил фарфоровые чашки с остывшим чаем на поднос и пошел на кухню. Рассеянно глядя на посуду, он не заметил порога, споткнулся — и все полетело вниз. Теперь он не мог проверить свои подозрения. Но был уверен в одном.
Чашки. В обеих чай был налит до самых краев. Он мог поклясться, что Анна не притронулась к чаю.
Надо было собирать осколки и идти на кухню за тряпкой, но тут за спиной раздался характерный негромкий звук старого факса.
Оставив все на полу, Виктор вернулся в гостиную. Уже издалека было понятно, что дело неладно. Он неторопливо взял страницу, которую выплюнул факс, и положил ее под лампу. Но это не имело смысла. Ее можно было вертеть, переворачивать или даже разглядывать под микроскопом. На факсе ничего не разобрать. Там не было никакой картинки. Ничего похожего на рисунок его дочки. Только одна хитинная черная полоса.