У Виктора выступили слезы на глазах.
Его маленькая девочка была заживо погребена в зловонной яме. Он взглянул на Анну, вдохнул запах кожаных сидений, ощутил вибрацию мотора.
— Что случилось с ней? Где она?
— Читай!
«Дверь вновь распахнулась, и теперь я услышала шаги прямо над нами. У меня не было иного выбора. В любой момент над краем цистерны могло появиться лицо Изабель, и я теперь не знала, так ли уж нелепа мысль, что она будет светить себе зажигалкой. У меня оставалась лишь одна возможность, пока Жози вновь не зарыдала. Я потянула ее вниз, и мы обе нырнули в мазут.
Он облепил нас как саван. Клейкая масса проникла повсюду, забив нос и заткнув уши, поэтому я ничего больше не слышала. Теперь я поняла, как беспомощно гибнут птицы в отравленном море среди разлитой из танкера нефти.
Борясь с инстинктом самосохранения, я прижимала к себе голову Жози и не выныривала, хотя мои легкие готовы были взорваться. Я не знала, что творится наверху. Я ничего не видела, ничего не слышала, лишь понимала, что силы на исходе. Когда терпеть стало невмоготу, я вытолкнула наверх Жози и вынырнула сама. Я обязана была это сделать, даже если это было слишком рано и Изабель заметила бы нас. Я не выдержала бы дольше ни секунды.
Это не было слишком рано.
Это слишком поздно.
Когда я вынырнула, Жози безжизненно висела у меня в руках. Я стерла мазут с ее рта, разжала ей губы, потрясла ее. Начала делать искусственное дыхание. Но все было напрасно. Я чувствовала это.
Я так и не знаю, что же повинно в ее смерти — шок, страх или действительно мазут. Но одно я знаю наверняка — ее убила не Изабель, а я».
— Это ложь! — хотел крикнуть Виктор, но из горла вырвался лишь хрип.
— Нет. Не ложь, — холодно возразила Анна, быстро взглянув в окно машины.
Виктор вытер рукой слезы и шмыгнул носом.
— Скажи, что это неправда.
— К сожалению, не могу.
— Что за чушь! Ты же абсолютно ненормальная!
— Да, ты прав. Увы.
— Зачем ты мучаешь меня? Зачем ты все это выдумываешь? Жози жива.
— К сожалению, нет.
«У нее нет шизофрении, доктор Ларенц. Все, о чем она говорит, происходило на самом деле».
Мотор взревел, и сквозь залитое дождем лобовое стекло Виктор увидел вдали размытую вереницу огней.
— Не бойся, скоро все пройдет. — Она сжала его руку.
— Кто ты? — заорал он. — Откуда тебе все известно?
— Анна. Анна Роткив.
— Да нет же! Кто ты на самом деле? Что тебе нужно от меня?
Огни приближались, и теперь уже было понятно, где они находятся. Машина неслась по пирсу навстречу волнам.
— Скажи наконец, кто ты! — ревел Виктор.
Им овладел страх смерти, и тем не менее он вдруг подумал, что чувствует себя сейчас как в детстве после драки. Заплаканный, с распухшим носом и очень-очень несчастный.
— Меня зовут Анна Роткив. Я убила Жози.
До огней осталось не больше двухсот метров. Машина проехала по пирсу, наверное, тысячу метров, и в конце пути их ждало холодное и безбрежное Северное море.
— Кто ты?!
Голос сорвался, но его заглушил грохот мотора, ветра и волн.
— Анна. Анна Роткив. Но зачем тратить последние минуты на второстепенные вещи? История не окончена. Осталась еще одна страница.
Виктор помотал головой, стирая пошедшую носом кровь.
— Так и быть, — сказала она. — Сделаю тебе последнее одолжение и прочту сама.
Анна взяла из руки Виктора последний листок.
Машина безжалостно мчалась прямо в бушующее море, когда она начала читать.