Наконец Константин задумчиво проговорил:
- Вы сказали, что вас позвали вернуться за справкой, которую вы забыли, я правильно понял?
- Да, все именно так и было.
- А какую справку вы забыли?
- Сейчас. - Лолита встала, принесла из комнаты сумочку и вынула из нее листок.
Константин развернул его: это был какой-то рецепт.
- Кто выписывал вам это лекарство? - спросил он.
- Врач, наверное, - не очень уверенно ответила Грицацуева.
- Наверное? Вы что, не помните?
- Если честно, нет. - Она виновато пожала плечами и спросила: - Разве это важно?
- Более чем! - серьезно сказал Константин. - Прочтите! - Он вернул листок ей.
- Ну... радедорм, по две таблетки в день... Я что-то не понимаю...
- Нет, вы прочитайте, на кого выписан рецепт!
- Ну... Ой, это же не мой рецепт! - растерянно воскликнула женщина. Лейкина какая-то...
- А теперь еще раз, но со всеми подробностями расскажите, начиная с того самого момента, как вы вышли с ребенком из дверей поликлиники, но прошу вас: как можно подробнее, со всеми деталями и нюансами, даже если они вам покажутся неважными или странными.
- Хорошо, попробую... Вышла на улицу, уложила Васеньку в коляску, и в этот момент меня окликнули. Сказали, что я забыла у врача какой-то документ.
- Нет, так не пойдет, - прервал Константин. - Кто окликнул? Как обратились? Точные слова, как назвали документ. Пожалуйста, как можно подробнее, - еще раз повторил он.
- Сейчас. - Лолита наморщила лоб, стараясь вспомнить все, о чем просит этот дотошный парень. - Значит, так. Эта женщина спросила: "Вы - Грицацуева?" Говорю: "Да..."
- Стоп, я же просил подробнее, - недовольно прервал Константин.
- Так я и так дословно говорю! - Она едва сдерживалась, чтобы не расплакаться.
- Да вы успокойтесь, пожалуйста, и не обижайтесь, что я вас так терзаю!
- Да нет, я не обижаюсь, просто не поняла, что я упустила в этот раз...
- Вы сказали - ЭТА ЖЕНЩИНА! Какая женщина? Как выглядит? Сколько ей лет и так далее и тому подобное.
- А, поняла! Эта женщина там, в поликлинике, работает, санитаркой: я ее не раз там видела. Ей за шестьдесят, не меньше. Вот она и спрашивает: "Вы Грицацуева?" Отвечаю - я. "Вы, - говорит, - забыли в кабинете какой-то документ..." - Перехватив взгляд Константина, Лолита повторила: - Именно так и сказала: "Какой-то документ..." Я и вернулась.
- У входа в поликлинику кто-нибудь был?
- В том-то и дело, что никого, как назло!
- Хорошо, дальше.
- Я постучалась в дверь, услышала: "войдите", открыла дверь и сказала: "Извините, я кое-что забыла у вас!"
- Врачиха и говорит: "Да, знаю, вон там" и кивнула на пеленальный столик, я взяла, сунула в сумку и быстро вернулась на улицу, а Васеньки нет. Коляска на месте стоит, а его нет! И всего-то каких-то три минуты, никак не больше! - Она вновь всхлипнула.
- И снова никого у входа?
- Никого!
- И машин никаких?
- Машин? - растерянно переспросила она. - Вблизи нет, не было... Хотя, она вновь наморщила лоб, - одна проезжала....
- Проезжала или отъезжала?
- Насколько я помню, я видела, как она ехала.
- Но она могла и ОТЪЕЗЖАТЬ?
- Наверное, могла, - не очень уверенно ответила женщина.
- Номер или хотя бы марку, случайно, не запомнили?
- Номер, конечно же, нет: у меня отвратительная память на цифры, а вот марку - "БМВ" серебристого цвета, похоже последней модификации... Во всяком случае она не старше двух-трех лет. - Лолита наморщила лоб, пытаясь что-нибудь вспомнить, и тут же воскликнула:
- Вспомнила! В стекле задней дверцы я видела паутину...
- Паутину? В каком смысле?
- Ну стекло треснутое и трещины в виде паутины, - пояснила женщина.
- Это уже кое-что. - Константин явно повеселел. - Больше ничего не запомнили? Может, приметы водителя или пассажира? Не важно...
- Вроде нет. - Лолита так напряглась, что ее лоб покрылся бисеринками пота. - Не знаю, может, показалось, но он был лысый совсем.
- Кто, водитель?
- Нет, водитель был с другой стороны, и я его не видела, лысый сидел спереди, рядом с водителем, а еще кажется, что у него был шрам.
- Шрам? Где? - встрепенулся он.
- Здесь, кажется. - Она провела рукой по щеке.
- Ну ты и глазастая! - довольный заметил Рокотов и пометил что-то в своем листочке.
- Скажите, вы найдете Васеньку? - дрожащим голосом спросила Грицацуева.
- Во всяком случае, сделаю все возможно и... даже невозможное! - твердо заверил Константин.
- И не жалейте затрат: сколько нужно будет, столько просите! Как вы думаете, почему похитители не звонят? Это хорошо или плохо?
- Вы говорите, что сотрудники милиции проверили все больницы и все морги, но не обнаружили вашего сына?
- Да, мы с мужем даже награду объявили тому, кто окажет помощь в поисках сына.
- Награда это хорошо. - задумчиво проговорил он, стараясь скрыть недовольство по этому поводу: тут уж ничего не исправишь. - Похитители не звонят потому, что они выкрали ребенка не для того, чтобы получить выкуп, это слишком опасно и хлопотно...
- Тогда для чего? - растерялась бедная женщина.
- Может быть несколько версий: во-первых, для себя. Какая-нибудь бездетная, отчаявшаяся семья таким образом решила обзавестись ребенком.
- Как же так можно, господи? - всхлипнула женщина.
- Во-вторых, для бизнеса, - не обращая внимания, продолжил он, но, увидев недоуменный взгляд, пояснил: - Таким способом некоторые лженищие зарабатывают подаяние. Ведь нищему с ребенком подают охотнее. Наконец, в-третьих, могли похитить для продажи.
- Какое кощунство!
- Во всех этих версиях есть один положительный фактор: ребенок жив!
- Так я могу надеяться?
- Надежду никогда не нужно терять.
Когда они вышли от Лолиты, Милена с восторгом провозгласила:
- Ну ты, Барсик, гений! Настоящий гений сыска!
- Ты наговоришь... - смутился он.
- Как ловко ты вытянул из нее все детали. Думаешь, санитарка связана с похищением?
- Вполне возможно, - задумчиво проговорил Константин, пытаясь вспомнить, откуда ему известны эти приметы - лысый, да еще со шрамом? Очень интересно...
Рокотов-старший, поручив оперативнику разобраться с террористами и попытаться выяснить личность погибшего спутника Савелия, отвез Говоркова на дачу Богомолова, сдал его на попечение супруги генерала и, договорившись с врачами Института Склифосовского о его лечении, вернулся на работу.
- Ну, как мой крестник? - первым делом поинтересовался генерал.
- Сдан под неусыпное наблюдение в надежные руки вашей супруги и врачам Склифа, - бодро доложил полковник.
- А кто эти террористы?
- А... - брезгливо махнул рукой помощник. - "Голубые", да еще и наркоманы к тому же, которым надоело терпеть якобы постоянное унижение в нашей стране. Надо же такое выдумать! Но мне кажется, это прикрытие: видно, обкололись и решили попробовать использовать идею с "голубым раем"...
- В Копенгагене, что ли? - усмехнулся генерал.
- Точно! - воскликнул полковник, удивляясь догадливости шефа. - Денег не было, а "дури" хотелось, да и мечта звала. У них будто бы творческий коллектив сложился: песни, танцы - все в "голубом" стиле. Это теперь модно. И они, идиоты, решили таким образом привлечь к себе внимание прессы и телевидения попасть в датскую тюрьму, там записать диск, сделать клип... Ну, в общем, бред полный. Точно рассчитан на Запад! И их точно кто-то направлял оттуда! Похоже, они, ко всему прочему, еще и шизанутые.
- Шизанутые или нет, но могли бы и проскочить, не попади, на их беду, на борт мой "крестник". Ума не приложу, как ему в таком состоянии удалось их усмирить?
- Доцент из Склифа, который подключился к исследованию в последний момент, осмотрел нашего героя и высказал предположение, что неожиданный всплеск его активности вызван перепадом давления. Но это пока только лишь предположение.
- Что с прессой?
- Договорился, пока самолет не прилетит в Будапешт, никакой информации не будет напечатано.
- Когда вылет?
- Через час пятьдесят минут, - взглянув на часы, ответил Рокотов.
- Выходит, у нас в запасе около четырех часов.
- А может быть, и больше, - задумчиво проговорил полковник и тут же пояснил: - Везде будет сообщение, что рейс задерживается по техническим причинам.
- Думаете, Тиму Роту не сообщили, что самолет с "объектом" уже в воздухе?
- Наверняка сообщили. Но уверен, что пока ему никто не сообщил о террористах и о том, что рейс прибудет в порт назначения с большим опозданием. Сначала он узнает об опоздании самолета, после чего придет новость о том, что "объект" на борту отсутствует. Он не поверит и потребует у Москвы подробных объяснений. Во всяком случае, я бы на его месте именно так и поступил.
- А знаешь, очень даже может быть, - согласился Богомолов и вдруг весело воскликнул: - А мы Тиму Роту еще больше мозги запудрим!
- Каким образом?
- А пускай он еще получит и от Колокольникова "ценное" послание, что интересующий его "объект" вылетит в Нью-Йорк завтра, во вторник.
- Так это сообщение придет позже того, где говорится, что он уже вылетел в Будапешт. Разве Колокольников не знает об этом?
- Знает, не знает - какая разница? Пусть они ломают голову над тем, куда он вылетел или вылетит. Именно это я и хотел сделать до захвата группы, а сейчас... Они рано или поздно должны же доложить об исполнении приказа или о его провале.
- Или о том, что искомый "объект" ими пока не обнаружен! - заговорщически прищурился полковник Рокотов.
- Или о том, что искомый "объект" ими пока не обнаружен, - машинально подтвердил генерал. - То есть когда будапештский самолет прилетит без него. Да у Тима Рота сдвиг по фазе произойдет, - рассмеялся генерал, довольно потирая ладони. - Кто это сделает? Кто сообщит?
- Так Колокольников и сообщит, - усмехнулся полковник.
- А откуда он знает, что за Мануйловым послана группа? - не понял Богомолов.
- А он и не знает.
- Тогда как он сообщит, что группа его не обнаружила? - никак не мог "врубиться" генерал, усталый от множества иных проблем.
- Да не будет он сообщать об этом, - поморщился полковник. - Колокольников сообщит своему ТР, что наш Мануйлов вылетел в Нью-Йорк, а это само собой...
- Означает, что группа захвата не обнаружила искомый "объект" и ни в какой Будапешт он не вылетал! - закончил за него Богомолов, догадавшийся наконец, что имел в виду его помощник. - Представляю, что ожидает того агента, который поспешил обрадовать шефа вестью о захвате Савелия!..
- Вот именно.
- Это же так очевидно, доктор Ватсон! - язвительно процитировал Константин Иванович. - Кстати, нужно сообщить о случившемся Воронову.
- Извините, но напоминаю, что вы же лично командировали его в Омскую дивизию, - осторожно заметил помощник.
- Он что, еще не вернулся? - Генерал сделал вид, что все помнит, хотя действительно совсем упустил из виду, что несколько дней назад отправил Воронова в Омск.
Дело в том, что на командование одной из воинских частей, расположенных под Омском, поступили жалобы из общественной организации "Материнский фонд защиты военнослужащих". В этой воинской части произошло несколько странных смертей новобранцев. Свидетельства смерти каждого были словно написаны под копирку: "Умер от острого гнойного перитонита" или "покончил жизнь самоубийством".
Комиссия Министерства обороны, направленная туда, не обнаружила каких-либо нарушений, но матери погибших не захотели мириться не только с диагнозами врачей, но и с выводами министерской комиссии и продолжали жаловаться во все инстанции. Дело приобрело широкий общественный резонанс и вот-вот могло привести к очередному международному скандалу и шумихе по поводу вечного нарушения прав человека в России. С учетом предстоящих визитов нового Президента в страны Европы это могло негативно отразиться на его имидже и сказаться на результатах поездок.
Несколько дней назад Богомолову позвонил Щенников, глава Администрации Президента, и, ссылаясь на запрос депутатского комитета по обороне, попросил подключиться к этому делу и "разобраться со всей строгостью". Отказаться было невозможно, и после недолгих размышлений Богомолов послал в злополучную часть майора Воронова...
- Когда он возвращается?
- Командировка выписана до пятницы, а там... кто его знает... - пожал плечами Рокотов.
- Как только вернется - сразу ко мне!
- Хорошо, Константин Иванович.
- Вот и ладненько. Соедините-ка вы меня с моей благоверной: как там мой "крестник" поживает-чувствует.
- Было бы что плохое, уже бы позвонили.
- И все-таки...
- Как скажете, Константин Иванович, вы начальник! - деланно зевнул полковник.
- Не ерничай, Миша. Тебе это совсем не к лицу. Кстати, а где мой племянник? - неожиданно спросил генерал.
- Сам не понимаю, куда пропал. Звоню-звоню, но никто не отвечает.
- Загулял, видно. Здесь такие дела творятся, а он...
- Представляю, как он переживать будет, когда узнает... На проводе ваша супруга, Константин Иванович, - провозгласил он торжественно, протянул трубку и вежливо спросил: - Я могу быть свободным?
- Иди, шут гороховый, - с улыбкой подтолкнул его генерал. - Слушаю, дорогая! Как там мой "крестник"?..
Буквально на цыпочках Рокотов-старший подошел к дверям, вышел и плотно прикрыл их за собой.
IV
Следственные разборки в Омске и Москве
Майор Воронов, получив задание Богомолова, первым делом обратился в обычную кассу "Аэрофлота", где с удивлением обнаружил, что билеты есть только на рейсы в конце недели: именно в эти дни в Омске проходит какое-то совещание нефтегазовых корпораций, и все рейсы в этом направлении забиты до отказа. Это Воронова никак не устраивало. И он решил использовать свое служебное положение.
Для командировки его снабдили серьезным документом руководства ФСБ, гласившим: "Всем службам Министерства обороны, главам администраций Омска и Омской области. Оказывать всяческое содействие майору Воронову, выполняющему важное государственное задание. Все расходы, связанные с оказанием содействия, списать за счет внутренних резервов".
Недолго думая, он связался с руководством военно-транспортной авиации и попросил переправить его в нужную воинскую часть, расположенную в Омской области. Сначала его попытались "футболить" по инстанциям, но когда прочитали "грозную бумагу", посчитали, что гораздо разумнее "оказать ему содействие". Со всей возможной в такой ситуации любезностью Воронову сказали, что улететь он может даже сегодняшней ночью. Правда, предупредили, что с комфортом на этом транспортном самолете нешибко.
О комфорте заговорили в надежде услышать его отказ. Воронов едва не рассмеялся на эту бесхитростную уловку: как бывший десантник, он столько раз летал на транспортных самолетах, что и сосчитать трудно.
Тепло попрощавшись со своей любимой супругой Ланочкой, Андрей поцеловал на прощанье сына и отправился в Кубинку, откуда в далекую Сибирь вылетал транспортный Ил-28.
Когда он приехал на военный аэропорт в Кубинку, самолет уже был загружен: в грузовом отсеке, едва ли не под завязку, были уложены какие-то ящики, тщательно укрепленные специальными такелажными тросами.
Поднявшись по довольно шаткому сооружению, называемому, видно, в насмешку, трапом, Андрей вошел внутрь самолета, сунул под крепления свой чемодан, преодолел еще одну лесенку и оказался в пассажирском отсеке, рассчитанном на три, максимум, на четыре человека. Во всяком случае, стационарных металлических авиакресел там было всего три. Еще имелось дополнительное: откидное, как в кинотеатрах.
Когда Воронов вошел в отсек, там уже находилось пять человек: кроме вышеописанных четырех посадочных мест, пятый уселся на каком-то деревянном ящике, в буквальном смысле втиснутом в это тесное пространство. Чтобы поставить еще какой-нибудь ящик, и мечтать не приходилось. Только теперь Воронов понял хитрую усмешку подполковника ВТА, не обещавшего комфорт. Придраться было не к чему: все в пассажирском отсеке были военные, да к тому же каждый из них был выше его званием. Трое - сидевшие в креслах - полковники, и двое подполковники. Тот, что устроился на ящике, был примерно одного возраста с Вороновым. При его появлении все не очень ласково взглянули на него: Андрей догадался почему - он был в гражданской одежде.
- Добрый вечер всем, - дружелюбно проговорил Андрей и представился: Майор Воронов.
За всех ответил подполковник, сидевший на ящике:
- Привет, майор! Подполковник Булавин. - В его голосе явно звучало сочувствие.
Остальные молча кивнули, никак не среагировав, кроме одного моложавого полковника, как-то странно взглянувшего на него.
- Присаживайся, майор! - предложил Булавин, пытаясь хотя бы чуть-чуть сдвинуться в сторону, но колени остальных столь плотно заполняли пространство, что для Воронова высвободилось не более двадцати сантиметров.
- У меня есть идея получше, - с улыбкой произнес он. - Встаньте-ка, пожалуйста... - Булавин удивленно переглянулся с остальными, а Андрей добавил: - Не беспокойтесь. Доверьтесь мне.
Пожав плечами, тот встал, Андрей подхватил его "сиденье" и вышел.
- Ну все, Юрка, три часа стоять будешь, за компанию с этим чудным майором! - ухмыльнулся самый старший по возрасту седовласый полковник.
Остальные дружно рассмеялись, а его коллега по званию, обративший на Воронова внимание ранее, заметил:
- Никогда не верь этим выскочкам.
- Вы что, знаете его? - спросил седовласый с некоторым удивлением.
- Лично - нет, но в Кубинке слышал о нем: это...
Договорить полковник не успел: дверь отсека распахнулась, и Воронов втащил внутрь какой-то объемистый мешок. Бросив его на пол, Андрей весело заметил:
- Думаю, что на обмундировании сидеть мягче, чем на деревянном ящике.
На этот раз рассмеялся подполковник Булавин, оценивший идею своего визави:
- Смекалистый ты, однако, майор!
Когда они удобно развалились на мягком ложе, на лицах остальных читалась явная зависть: предложи любому поменяться, и каждый согласился бы, не раздумывая.
Наступило неловкое молчание, продолжавшееся до самого взлета. Шум от двигателей был таким сильным, что общаться можно было, либо переходя на крик, если хотел поговорить с тем, кто сидел напротив, либо, не повышая голоса, с рядом сидящим, но говорить следовало прямо тому в ухо.
Так и поступил сосед Воронова: он наклонился к его уху и громко произнес:
- Юрием меня кличут, - и протянул руку.
- Андрей, - крепко пожав ему руку, представился Воронов. - Из отпуска?
- Нет, на ковер вызывали... - Явно не желая вдаваться в подробности, подполковник тут же перевел разговор на Андрея. - А ты по какому случаю в наши края? По делу или на отдых: рыбки порыбачить?
- С удовольствием бы порыбачил, - уходя от ответа, вздохнул Воронов, люблю рыбалку, а когда в последний раз брался за удочку, и не помню... Несмотря на то что Булавин Андрею понравился, ему не очень хотелось распространяться о цели своей поездки, тем более в присутствии остальных офицеров, о которых он еще не составил мнения.
- Что ж, если окажешься в нашей части, то обещаю знатный клев.
- А далеко до вашей части от аэродрома?
- Нет, километров семьдесят, не больше.
- А вы все из одной части?
- Нет. Седой полковник, Бутурлин Иван Семенович, мой шеф, заместитель командира дивизии по тылу, тот полковник, что рядом с ним сидит, из Министерства обороны - Комлев Степан Игоревич: с ревизией едет, двух других я знаю постольку-поскольку. Они из танкового училища. За наградами ездили.
- Им проще, - со вздохом заметил Воронов.
- Если не секрет: в какую часть едешь?
- Любой секрет сохранится ровно до моего приезда на место. - Он усмехнулся. - У тебя будет возможность выполнить свое обещание и сводить меня на рыбалку.
- Я так и знал! - Булавин без особого восторга припомнил интонацию министерского полковника. - Уж не с прокурорским ли надзором в наши края?
- Не угадал: к прокуратуре не имею никакого отношения, - спокойно ответил Воронов.
- Стоп. Как же я сразу не догадался, - с самоиронией протянул подполковник. - Федеральная служба безопасности, так?
- Допустим. И что? - Воронов отметил, как поменялась интонация у его соседа: трудно найти точное определение, но дружелюбие моментально улетучилось, словно его и не было в помине.
- Не с материнскими ли жалобами связан ваш приезд?
- Почему сразу на "вы"? - спросил Воронов.
- Не могу же я обращаться к человеку на "ты", зная, что он вскоре будет меня допрашивать, - криво усмехнулся подполковник, в его голосе ощутилось очевидное напряжение.
- Откуда такая уверенность, что я буду тебя допрашивать?
- Так все же в моем полку произошло, а я заместитель комполка по воспитательной работе с личным составом. - Андрею показалось, что подполковнику захотелось уменьшиться в размерах, а возможно, и просто исчезнуть.
- Во-первых, я не собираюсь никого допрашивать: вы не арестованы, а во-вторых, сейчас мы в неофициальной обстановке, а потому предлагаю продолжать обращаться на "ты".
- Принимается, - без особого желания, как бы по принуждению, согласился тот.
- Вот и ладненько...
После этого короткого диалога Булавин несколько успокоился, однако нет-нет да и поглядывал на своего полковника, хотя разговор и был в буквальном смысле ни о чем.
Когда они приземлились на военном аэродроме под Омском, их уже ожидали четыре черные "Волги". Полковник из министерства, коротко попрощавшись, тут же уехал.
- Надеюсь, вы прихватите меня с собой, товарищ полковник? - спросил Воронов Бутурлина.
- Дело в том, что нам еще заехать нужно кое-куда, - тут же ответил тот и попросил Булавина: - Иди узнай, Юра.
Тот быстро направился к "Волге", стоящей в самом конце. Тем временем, попрощавшись, уехали еще двое. Вернулся Булавин, быстро кивнув своему шефу, он повернулся к Воронову и, невозмутимо указав на одну из "Волг", бодро сказал:
- Товарищ майор, это за вами.
В первый момент Воронов удивился: откуда Булавин мог знать, что именно эта машина предназначена ему? Однако не стал ничего выяснять.
- Ну, что же, спасибо за компанию. До встречи. - Андрей направился к "своей" "Волге".
Она стояла второй, и ему пришлось пройти мимо первой машины. Тогда-то он и заметил, что номера обеих отличаются лишь на единицу, что значит, они из одной части. Его предположение оказалось верным: в зеркало заднего вида он увидел, как "Волга", в которую сел Булавин со своим полковником, все время следовала за ним. Тем не менее по ходу каких-то поворотов она исчезла, и Андрею подумалось, что они поехали по своим делам.
Когда Воронов садился в машину, он заметил, как водитель, в звании ефрейтора, с интересом посмотрел на него. В тот момент Андрей не обратил на это никакого внимания: так мог посмотреть любой человек на незнакомца.
Ехали довольно долго: около двух часов. Имея привычку автоматически фиксировать любые мелочи, Воронов отметил, что на спидометре "намоталось" около ста сорока километров, и спросил:
- Долго еще ехать, служивый?
- Около часа, товарищ майор.
- Странно, а мне говорили, что от аэропорта до вашей части не больше семидесяти километров, - то ли про себя, то ли обращаясь к водителю, проговорил Воронов.
- Так точно, товарищ майор: шестьдесят восемь километров! - четко доложил водитель и, пряча глаза, пояснил: - Это если по прямой дороге ехать, но там, как назло, ремонт покрытия затеяли, будь оно неладно! Мать их... - Он смачно выругался и тут же извинился: - Простите, товарищ майор, сорвалось.
- Ничего, ефрейтор, бывает. - Почему-то Воронов был уверен, что водитель врет, причем не очень умело. - Тебя как звать-величать-то?
- Звать - Мишуткой, величать - уткой, - сбалагурил тот, сдобрив шутку коротким смешком, и добавил: - Михаил... Михаил Сердолобов, а величать ни к чему: не дорос еще.
- Давно в этой части служишь?
- С первого дня призыва, - совсем другим, более уверенным тоном ответил тот.
- А когда же был этот призыв? - улыбнулся Воронов, оценив маленькую хитрость парня, пожелавшего уйти от конкретного ответа, ответив при этом точно на поставленный вопрос.
- В тот день мне как раз девятнадцать с месяцем исполнилось, товарищ майор. - Водитель улыбнулся во все свои тридцать два зуба.
- Тебе бы в разведке служить, а не начальство возить, - покачал головой Воронов.
Он вдруг понял, что этот парень, с виду такой простой, на самом деле не так уж и прост: он наверняка знает больше, чем пытается представить. Может, попробовать "наехать" на него, используя метод кнута и пряника?
- Слушай, ефрейтор, кончай баланду травить: отвечай по существу вопроса, серьезно добавил он.
- Слушаюсь, товарищ майор! Шесть месяцев двадцать три дня, - бодро отрапортовал ефрейтор, не отрывая глаз от дороги.
- Значит, при тебе случились эти странные смерти молодых солдат?
- Нет, что вы! - испуганно воскликнул водитель. - Меня не было при их смерти.
- Послушай, сынок, - дружелюбно начал Воронов. - Успокойся, пожалуйста, я ни в коем случае не собираюсь тебя в чем-нибудь обвинять. Тем более в их смерти. Сказав "при тебе", я имел в виду, что ты уже служил здесь. Не так ли?
- Если так, то конечно, - перевел дух бедняга. - Служил, конечно.
- Вот я и говорю... - Андрей по-свойски положил ему руку на плечо и немного помолчал, словно давая тому возможность оценить свой жест. - Ты ведь не откажешься ответить на пару моих вопросов?
- Так я ж ничего не знаю, товарищ майор! - буквально взмолился водитель: испуг вновь вернулся к нему.
- Давай договоримся так: ты ответишь только на те вопросы, на которые сможешь, - терпеливо пояснил Воронов. - Не сможешь - буду думать, что ты этого не знаешь, а вот если знаешь, но не захочешь ответить, то Бог тебе судья. Договорились?
- Хорошо, - неуверенно согласился водитель.
- Тебе известно, что случилось с теми первогодками, которые так скоропостижно умерли?
- Так врачи их смотрели и потом объявили, - как-то слишком быстро ответил он.
- Хотя бы с одним из них ты был в близких отношениях?
- В каком смысле - "близких"? - В его голосе и глазах был такой испуг, словно Воронов обвинил его в чем-то страшном.
- В смысле - приятельских, дружеских, - спокойно пояснил Андрей, сделав вид, что не заметил испуга.
- Двоих я даже в лицо не знал, то есть не видел никогда, одного видел, но не был знаком, а с четвертым меня познакомил мой земляк, но больше мы с ним не пересекались. - Видно было, как после пояснения Андрея он буквально на глазах успокоился.
- А кто этот четвертый?
- Зачем вам, товарищ майор? - вновь насторожился он. - Я ж только один раз и поговорил с ним.
- Что ты на дыбы все время встаешь, словно боишься чего? - недовольно спросил Воронов.
- Ничего я не боюсь, - буркнул тот. - Просто надоели все эти допросы, вопросы, ответы...
- И все-таки ты чего-то боишься, - подначил его майор.
- А вот и не боюсь: просто надоело.
- Если не боишься, ответь, - прижал его Воронов.
- Севрюгин его фамилия, Парамон Севрюгин, вот.
- Севрюгин... Парамон... - Воронов заглянул в папку, где у него лежали записи, сделанные по ходу знакомства с официальными материалами следствия: "Умер в результате острой сердечной недостаточности", - прочитал он. Расскажи-ка мне, Михаил, вот о чем, когда ты услышал это заключение медиков, о чем ты подумал в тот момент? Попробуй вспомнить.
- Ну вы даете, товарищ майор! Я не вспомню, о чем думал четыре дня назад, а тут четыре месяца минуло! - казалось, искренне воскликнул Сердолобов.
- Допустим, - кивнул Андрей. - Спрошу по-другому... А что бы ты подумал сейчас, если бы услышал это объяснение его смерти?
- Я что, по-вашему, медик, что ли, товарищ майор? Сказали врачи, а мне-то чего сомневаться?
- Но ты же видел его, разговаривал с ним.
- Ну и что? Мало ли с кем я разговаривал...
- Но не все же потом умирали от сердечной недостаточности?
- На что вы намекаете, товарищ майор?
- А на то! - Воронов начал злиться. - Можешь ты мне прямо ответить, походил ли этот Севрюгин на человека с больным сердцем.
- Я же не доктор! - в отчаянии воскликнул Михаил.
- Кончай истерику! Я тоже не доктор, но, глядя на тебя, сразу могу сказать, что физически ты вполне здоров и если у тебя что-то не в порядке, то это только нервы. Нервы и... страх за свою шкуру, - безжалостно бросил Андрей, потом вдруг спросил: - А ты кого возишь?
- Комдива. - Он пожал плечами, словно говоря: "Так получилось!"
- Тогда понятно... - усмехнулся Воронов.
Ему пришло в голову, что полковник Бутурлин неспроста послал своего помощника к машине: видно, успел не только предупредить беднягу, как отвечать пассажиру, но и приказал ему привезти его в часть дальней дорогой.
Посмотрев на водителя в упор, Воронов брезгливо добавил:
- Скажи, ефрейтор, а что, если бы с таким диагнозом умер твой близкий друг или брат, тоже спрятал бы голову в песок, как тот страус?
Помолчав некоторое время и не сводя глаз с дороги, Михаил вздохнул глубоко, хотел было что-то сказать, потом, бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида, наткнулся на сверлящий взор Воронова, глянул снова на дорогу и облегченно выпалил:
- Приехали, товарищ майор! И вас уже встречают!
Во второй фразе Воронов уловил некий подтекст и, когда они въехали в ворота части и подкатили к двухэтажному зданию, все понял. Судя по тому, как часовые, едва увидев их машину, моментально открыли ворота и дружно встали по стойке "смирно", Воронов сообразил, что часовые отдают честь не ему, а машине, которую узнали издалека. У входа в здание его действительно встречали двое его попутчиков.
"Так вот почему меня возили дальней дорогой. Хотели предупредить начальство", - сообразил Андрей.
Когда он вышел из машины, они, словно и не летели с ним в самолете около двух часов назад, отдали ему честь, а полковник представился:
- Заместитель командира дивизии полковник Бутурлин Иван Семенович.
- Майор Воронов, - пряча улыбку, ответил Андрей.
- Прошу, - указал полковник в сторону входа. - Комдив ждет вас у себя.
Несмотря на внешне гостеприимный прием, Воронову совсем не импонировала эта суета вокруг него. "И что это вы, ребята, так суетитесь? Почему-то мне кажется, что причина вовсе не в традиционном сибирском гостеприимстве..."
Вскоре поднявшись на второй этаж, они уже входили в просторный кабинет командира дивизии. Из-за большого стола красного дерева, украшенного старинной резьбой, к ним навстречу вышел генерал. Небольшая полнота комдива не очень бросалась в глаза из-за его внушительного, под сто девяносто сантиметров, роста. Несколько планок на кителе говорили о его славном боевом прошлом. Протянув навстречу Воронову ладонь-лопату, командир дивизии крепко пожал ему руку и, не выпуская его руки, басовито обронил бесстрастным голосом:
- Дробовик...
Чисто интуитивно Воронов почувствовал, что здесь таится какой-то подвох, а потому никак не среагировал, а просто выдержал паузу, как бы ожидая продолжения.
- ...Валерий Григорьевич, - закончил генерал и раскатисто расхохотался: стало ясно, что это его дежурная шутка.
- Воронов, - невозмутимо представился гость и спокойно, в тон ему, добавил: - Майор... Андрей.
- Ну и выдержка у тебя, майор. - Генерал одобрительно подмигнул и кивнул на кресло: - Присаживайся. - Потом повернулся к подчиненным: - Вы свободны. - И снова обратился к Воронову: - Чай, кофе или чего покрепче?
- Кофе и бутерброды, если не трудно, - отбросив скромность, ответил Андрей.
- Господи, вы ж с дороги, а я тут шутки шучу! Первым делом накорми гостя, а потом уж и развлекай, - пробасил генерал, подошел к столу и нажал кнопку селектора. - Машенька, накрой-ка нам стол.
- В каком... - начал было уточнять звонкий женский голос, но генерал не дал договорить:
- С настоящим сибирским гостеприимством! - воскликнул он. - А пока принеси-ка нам кофейку с бутербродиками.
Через несколько минут появилась молодая стройная блондинка лет двадцати, одетая в обычную военную форму, облегающую ее тело настолько плотно, что казалось, стоит ей вздохнуть поглубже, гимнастерка лопнет, а пышная грудь вырвется наружу. Вовсю покачивая широкими бедрами, венчавшими длинные ноги, на которые явно не хватило армейского сукна, она грациозно подошла к журнальному столику, где они сидели, профессионально сняла с подноса чашки с кофе, плетеную корзиночку с ломтиками белого хлеба, большую тарелку с разными сортами дорогой рыбы и две вазочки с черной и красной икрой. Кокетливо взглянув прямо в глаза Воронова, она томно произнесла:
- Может быть, товарищ майор еще что-нибудь желает?
- Нет, спасибо, все отлично, - слегка смутившись, ответил Андрей.
- Я могу быть свободна? - обратилась девушка к хозяину кабинета.
- Пока да, - ответил генерал, и его голос прозвучал чуть двусмысленно.
Девушка направилась к выходу походкой, с какой супермодели ходят по подиуму. Машинально Воронов проводил ее взглядом до самой двери.
- Хороша, правда? - похвастался комдив.
- Да, хоть сейчас на конкурс красоты, - искренне поддержал Воронов.
- Племянница моя, - как бы между прочим сообщил генерал.
- Ваша племянница! - невольно воскликнул Андрей.
- Самая что ни на есть кровная, - спокойно подтвердил генерал.
- И вы не боитесь?
- О чем вы, майор? - не понял тот.
- С ее-то внешними данными и... - Андрей запнулся, не зная, какими слова определить ее вызывающее поведение.
- Вы о ее показной сексуальности? Это ее забава, майор. - Генерал весело рассмеялся. - За два года работы у меня многие попались на ее удочку. Двадцать три года, а до сих пор девственна. Учится на четвертом курсе юридического факультета Омского университета. Черный пояс по каратэ. Сейчас только новички пытаются заигрывать с ней. - Он вновь довольно рассмеялся. - Видели бы вы, что было вначале! Скольким парням она носы поломала. Сколько жалоб было на нее. Несколько раз пытался вразумить ее, а она в ответ: мне, говорит, интересно наблюдать за изменениями в поведении разных человеческих индивидуумов. Даже дипломную об этом пишет, а... - Генерал махнул рукой. - Мой брат, ее отец, в Афгане погиб, жена, не выдержав такого горя, в психушку попала, вот я и взял ее к себе: с одиннадцати лет со мной. Своих-то детей мне Бог не дал. - Он снова вздохнул с грустью, встал, достал из шкафчика графинчик, две рюмки. - Что скажете, майор, выпьем коньячку за... знакомство... Как вы, не против? - через небольшую паузу поинтересовался он.
- Пожалуй, - кивнул Андрей, пытаясь понять: почему его, совсем чужого человека, генерал посвятил в некоторые сокровенные семейные дела.
- Все равно вы бы узнали, - словно угадывая его мысли, заметил комдив и язвительно добавил: - Нашепчут.
Чем-то комдив понравился Воронову, то ли своим прямодушием, то ли простотой в общении. Когда они выпили за знакомство, а потом за присутствующих, Андрей спросил:
- Награды за Афган?
- Не только: за Чечню девяносто шестого тоже, - спокойно ответил комдив и пояснил без намека на хвастовство: - Четыре года Афганистан, два года Чечня... Интуиция подсказывает мне, что вас тоже не миновала афганская война?
- У вас отличная интуиция, товарищ генерал, - с усмешкой польстил Андрей.
- Иначе нельзя, особенно в наше время: либо имей интуицию, либо владей информацией. - Генерал заразительно рассмеялся, но тут же стер с лица улыбку, наполнил рюмки и встал.
За ним, взяв рюмку, встал и Воронов, без труда поняв, что за сим последует.
- За вас, ребята, - тихо проговорил комдив, затем отлил несколько капель из рюмки на блюдце. - Пусть земля будет вам пухом.
- Спите спокойно, - добавил Андрей, и они, не чокаясь, опустошили залпом рюмки.
Постояли немного, вспоминая каждый свое, потом сели.
- Ну что, майор, будешь правду искать?
- Постараюсь, - честно ответил Воронов.
- Я и сам бы хотел ее найти... - И, тяжело вздохнув, добавил: - К сожалению, я ничем не могу быть тебе полезен: так получилось, что ни при одном из этих трагических случаев меня не было в части.
- Знаю. Но мне бы все равно хотелось задать вам пару вопросов.
- Отвечу на любой, если знаю ответ, - решительно заявил генерал. - Можете спрашивать хоть сейчас.
- Если не возражаете...
- Наоборот: настаиваю, чтобы более не отвлекаться.
- Как вы можете охарактеризовать тех двух офицеров, которые замещали вас во время вашего отсутствия?
- Если честно?
- Хотелось бы.
- Если честно, то вы ставите меня в неловкое положение, - после недолгой паузы заметил комдив.
- Почему?
- Если я начну хвалить их, вы можете подумать, что я их прикрываю, начну ругать - всякий может бросить камень в мою сторону: сам виноват - твои кадры. Да и не хочется, если откровенно, навязывать вам свое мнение. Вы же с ними обоими летели из Москвы. Поговорите, присмотритесь, а потом, перед отъездом, вы скажете свое мнение, а я - свое. Тогда и сравним. Как вам такое предложение?
- Принимается! - искренне воскликнул Воронов и протянул ему руку...
Дотошно расспросив несчастную мать и тепло попрощавшись с Миленой, Рокотов-младший вернулся в свою квартиру, служившую ему в качестве офиса, отключил телефоны и углубился в размышления.
Разговаривая с Лолитой Грицацуевой, он не нарушил главного правила своего самого первого дела. Это правило заключалось в том, что Константин не только старался не скрывать от пострадавшего, что его ожидает, если тот поручит ему заниматься его делом, но и давал полное представление о своих методах расследования. Вполне возможно, что это правило отрицательно влияло на размер собственных гонораров, но работать по-другому он просто не мог.
Конечно, поступай Константин, как поступают другие сыскари: напусти побольше туману, даже в самых легких ситуациях жалуйся на то, как же было трудно заполучить те или иные сведения, тщательно скрывай, как тебе удалось выкрутиться в той или иной ситуации - и ты станешь для пострадавшего настоящим Богом.
Наиболее совестливые сыщики оправдываются тем, что нужно щадить нервы и здоровье и так пострадавшего клиента: пусть не сомневается в том, что в своей беде он не одинок - рядом с ним надежная защита, которая, ради того, чтобы вытащить его из беды, готова пойти на все.
И конечно же, пострадавший готов снять с себя последнюю рубашку и отдать сыщику, уверенный, что тот вкладывает все силы, чтобы распутать его дело. Константин считал такое поведение коллег самым настоящим обманом. Какими бы высшими целями и идеями они ни прикрывались.
Когда Милена рассказала о похищении ребенка ее подруги, Константин весьма скептически оценил свои возможности и реальные шансы вернуть ребенка матери. Вовсе не потому, что это был не его профиль: если отвлечься от всяких ненужных условностей, то, в принципе, все равно, что искать - похищенную вещь, домашнее животное или человека. Методы и подходы могут различаться, но цель одна: найти похищенное.
В данном случае задача усложнялась тем, что пока были неизвестны мотивы похищения: прошло достаточно времени, чтобы похитители объявились и поставили свои условия родителям. А коль скоро они молчат, это значит только одно: ребенок похищен не за тем, чтобы сорвать куш с родителей. Конечно, мотивом похищения является корысть. Даже тогда, когда младенца похищают не для продажи, а для себя.
Допустим, некая семья обречена на вечную бездетность. Ну, не дал Господь возможность иметь собственных детей! Казалось бы, нет и нет, смирись и живи тем, что имеешь, люби того, кто рядом, а если не хватает, то обратись в соответствующие инстанции, собери необходимые документы, напиши заявление и жди официального решения вопроса об усыновлении. Ведь в стране столько сирот, жаждущих материнской ласки, родительской защиты и опоры!
Но это же дикие хлопоты, огромные затраты сил, средств и особенно времени! Не проще ли избежать всего этого и выкрасть ребенка самому или просто заплатить за эту услугу и избавиться от остальных хлопот? Вот и выходит, что даже в этом случае за всеми благими намерениями стоит самая настоящая корысть.
Конечно, самый дотошный читатель может спросить: но как же легализовать похищенного ребенка? Как получить на него документы, чтобы доказать перед органами власти, что этот ребенок твой и ничей другой?
Оказалось, что преступники, занимающиеся похищением детей, то есть торговцы живым товаром, отыскали выход и здесь. Дело в том, что в Узбекистане оформление детей до достижении ими полутора лет настолько упрощено, что почти любая женщина, предъявившая ребенка старейшене того или иного селения, тут же получает соответствующий документ о прибавлении семейства...
Если вначале Константин едва ли верил в возможность успеха собственного расследования, то постепенно, получая ответы Лолиты на заданные вопросы, он все больше и больше воодушевлялся и приходил к оптимистическому выводу, что дело не такое уж и безнадежное. Он наметил план своих ближайших действий.
Во-первых, нужно обязательно пообщаться с санитаркой, которая позвала Лолиту в кабинет врача. Конечно, Константин подозревал, что это вряд ли к чему-либо приведет, но санитарка оставалась пока единственным шансом, который грех было упустить.
Во-вторых, нужно связаться со знакомыми автоинспекторами и попросить их прошерстить базу данных ГИБДД на предмет поисков серебристого "БМВ" девяносто седьмого - девяносто девятого года выпуска. Конечно, для конкретных поисков сведений маловато... Константин глубоко вздохнул и сладко потянулся, с удовольствием слушая хруст суставов.
- А, черт бы меня побрал! - неожиданно воскликнул он и с досадой стукнул себя ладонью по лбу. - Это же так очевидно, Ватсон!
Включив телефон, он набрал номер Лолиты: трубку тут же взяли.
- Говорите, вас слушают, - прозвучал взволнованный голос Лолиты.
- Лолита, это Константин Рокотов.
- Да, я узнала. - Женщина перевела дух. - Слушаю вас.
- Извините, пожалуйста, что беспокою, но у меня появился еще один вопрос.
- Спрашивайте.
- Вы мне уже говорили, что не запоминаете цифры, но может быть, вы запомнили ощущение... - Константин специально настраивал ее на нужную волну.
- О чем вы?
- Я о той серебристой "БМВ".
- Извините, но я действительно не помню ни одной цифры! - тут же подхватила Лолита.
- Я не об этом... Попробуйте вспомнить свое ощущение при виде этой машины.
- Не понимаю...
- Как вы думаете, она из Москвы или из Подмосковья, а может быть, и совсем из другого региона?
- Эта "БМВ" из Подмосковья, - уверенно ответила женщина.
- Откуда такая уверенность? - на всякий случай спросил Константин, уже предвидя ее ответ.
- Откуда? Так у нее же был номер Подмосковья.
- Какой номер?
- Пятьдесят.
- Вы же говорите, что не запоминаете цифры.
- Так это и не цифры совсем, а код региона! - Женщина довольно усмехнулась. - Цифры - это цифры, а код - это код!
- Вы просто умница! - воскликнул Рокотов-младший.
- Это поможет? - с надеждой спросила Лолита.
- Во всяком случае, то, что вы вспомнили, достаточно важная деталь для дальнейшего расследования.
Константин попрощался и положил трубку. Как же все-таки важно дать точную формулировку вопроса! Круг поисков серебристой машины существенно сужался. Хотя вполне возможно, что он радуется напрасно: эта машина может не иметь никакого отношения к похищению, и все-таки...
Константину вспомнился пассажир этой злосчастной машины. Лысый, да еще со шрамом... Со шрамом на щеке... Откуда у него такое впечатление, что он совсем недавно сталкивался с похожим человеком? Может быть, еще раз взглянуть в свои записи? Константин встал с кушетки, вышел в прихожую и открыл свой дипломат. В глаза бросился полиэтиленовый пакет с ножом.
- Господи, это же так просто, Ватсон! - радостно воскликнул он, сразу вспомнив историю с пьяной компанией у Милены: там-то и был не только парень со шрамом на щеке, но и лысый.
Теперь понятно, почему мозг так остро среагировал на эти приметы. Придется задвинуть это воспоминание в самый дальний угол памяти: оно ничем не поможет в этом расследовании. Что ж, нужно воспользоваться тем, что имеется в наличии. Зарядить знакомых инспекторов на предмет поисков серебристой "БМВ" и навестить пожилую санитарку. А по пути заскочить к старому приятелю отца и попросить поработать с отпечатками на ноже: вдруг его хозяин числится в их картотеке?
Владимир Александрович Клюев, заместитель начальника отдела уголовного розыска Московского управления внутренних дел, в свое время оканчивал вместе с Рокотовым-старшим Академию МВД. Как однажды случайно подслушал Константин, Клюев в одно время с отцом долго ухаживал за его матерью, пока она наконец не выбрала Михаила. Именно с тех пор они и дружат. Нет-нет да и напомнит Владимир Александрович его родителям, то ли с усмешкой, то ли с завистью, что именно он познакомил их.
Почему-то он редко приводит в гости к Рокотовым свою семью, хотя и жена у него красавица и работает тоже на Петровке, да и обе дочери хоть куда, как внешне, так и по уму: одна окончила психологический факультет Московского университета, вторая пошла по стопам отца, окончив Высшую милицейскую школу. Но так получилось, что ни жены не пошли на сближение между собой, ни Константин с дочерями.
Что же касается мужчин, то Константину всегда нравилось, когда отец и Клюев встречались. Ему было интересно слушать их воспоминания, наблюдать за тем, как они все время подначивают друг друга, позволяя шутить над собой только им самим. И как стеной встают на защиту друг друга, стоит чужому "наехать" на кого-то из них. Но самым интересным было наблюдать за тем, как трогательно они дружат. Как берегут эту дружбу, стараясь даже нечаянным словом не обидеть друг друга. И как в трудную минуту, бросив все, бегут на помощь другому.
Набирая служебный номер Клюева, Константин был уверен, что тот сам не снимает трубку, а потому вежливо попросил:
- Можно соединить меня с подполковником Клюевым?
- Устаревшие сведения, приятель! - раздался такой знакомый бархатный баритон. - Давно не звонил своему дядьке, - именно так он всегда называл себя в разговоре с Константином, называя себя в третьем лице: "Тебе дядька привет передает! Дядька подарок привез!.."
- Извини, дядька Володя, дел много было, - виновато проговорил Константин. - Но почему устаревшие? - спросил он и тут же сообразил: - Неужели полковника дали?
- Дали!
- Наконец-то! Дядька Володя, от всей души поздравляю! А почему праздник зажали?
- Так сам говоришь, что перегружен, - подколол Владимир Александрович.
- Ну, ради такого торжества я бы все дела побоку!
- Ладно, отпразднуем еще... Какая помощь нужна? Говори.
- Разве от вас что скроешь? - польстил Рокотов-младший и рассказал о вчерашнем инциденте в салоне.
- Ты же знаешь порядок оформления вещественных улик.
- Знаю, потому и звоню вам, - виновато ответил Константин.
- Ладно, чего не сделаешь для любимого племянника: вези, пропуск закажу. Хотя нет, чтобы не терять зря время, запиши-ка телефон. - Он продиктовал номер. - Капитан Зайков. Зовут Никитой. Очень толковый и исполнительный эксперт. Я его предупрежу. Кстати, тоже бывший афганец. Что еще?
- Со второй проблемой справлюсь сам.
- Уверен, что справишься, - без иронии согласился полковник. - А как со скоростью? - намекнул он, и это почему-то задело самолюбие Константина.
- И скорость обеспечат! - с вызовом бросил он.
- Ты не обижайся, господин частный детектив! Я же искренне предложил помощь, - успокаивающе проговорил он.
- Что, отец уже проговорился? - недовольно спросил Константин.
- Ты о своем частном агентстве? Нет, дружочек, не угадал, не отец. Ты однажды в нашей сводке засветился. - В его голосе не было иронии, и Константин понял, что тот не шутит.
- По поводу? - спросил он.
- По поводу твоей аварии. Я хотел тогда своих подключить, но отец сказал, что этим уже занимаются его службы. Как все закончилось?
- Все получили по заслугам.
- А машина? Удалось восстановить?
- Мне ее заменили на "Форд-Скорпио"... - не удержавшись, похвастался Константин.
- Нормальная замена. Так можно разбивать машину хоть каждый год, усмехнулся полковник. - Я еще буду минут сорок в кабинете, а потом уеду: успеешь - заходи, нет - звони.
- Спасибо, Владимир Александрович.
- Не понял. - Он шутливо повысил голос.
- Спасибо, дядька Володя.
- Так-то оно лучше будет, - удовлетворенно заметил полковник и тут же добавил свое любимое выражение: - Не на чем...
На проходной его ждал пропуск, в котором было сказано, в какой кабинет и к кому он должен явиться. Никита Зайков оказался моложавым парнем лет тридцати пяти. Среднего роста, средних внешних данных, и если бы пришлось описывать его особые приметы или составлять фоторобот, то зацепиться было бы не за что. Встретившись с ним, Константин подумал, что именно с такими данными хорошо быть разведчиком. Единственное, что выделяло его среди других работников, это открытый взгляд и добрая улыбка, обнажающая полный рот белоснежных зубов. Перехватив восторженный взгляд Константина, Никита заметил:
- Если есть потребность, познакомлю со стоматологом, который чинил мне рот после ранения: всего пара собственных, а остальные он собрал. - Парень, словно по клавишам, постучал ногтем по передним зубам.
- Классный специалист, - согласился Константин. - С таким зубами и в Голливуде не стыдно улыбаться.
- Скажешь тоже... Нашел кинозвезду, - застеснялся капитан. - Ладно, давай свой вещдок, - и натянул на руки специальные перчатки. - Не хилая самоделка. как бы про себя отметил он, рассматривая нож.
- Самоделка? - удивился Константин.
- Чистая, - кивнул Никита и поинтересовался: - Как быстро нужен ответ? Надеюсь, не вчера?
- Не вчера, но хотя бы завтра, - в тон ему ответил Костя.
- Ладно, позвони сегодня, часов в семь вечера, может, что-то и скажу, а письменное заключение получишь завтра, до обеда.
- А в письменном заключении будет информация о том, кому принадлежат эти пальчики?
- Конечно, если отпечатки имеются в нашей картотеке. Устроит такой расклад?
- Более чем!
Константину понравился четкий деловой подход капитана к работе, и для себя он решил, что не прочь продолжить с ним знакомство, и не только по служебным вопросам...
После Никиты Рокотов-младший заехал по пути к своим знакомым инспекторам ГИБДД и, заполнив анкету поисков машины, получил твердые заверения, что, по имеющимся данным, таких "БМВ" в Московской области найдется не более десятка. Через день-другой он получил полный список обладателей серебристых "БМВ". Пообещав им литр коньяку, Константин отправился в детскую поликлинику, чтобы пообщаться с пожилой санитаркой.
Полина Никитична Полыванова, как она сама представилась, оказалась на месте. После того как Константин рассказал о цели своего визита главному врачу, ему дали для беседы свободный кабинет, куда и была приглашена тетя Поля, о которой говорила Лолита.
Открыв для солидности кожаную папку, Константин достал из нее чистый листок бумаги, дорогую толстую ручку. Аккуратно разложил перед собой. Все его движения были медленными, солидными. Старушка наблюдала за ним с почтительным страхом: видно, тот, кто сообщил, что ее приглашают на беседу, шепнул, что речь пойдет о похищенном ребенке.
- Гражданка Полыванова?
- Да, Полыванова Полина Никитична. - Она, похоже, изначально считала себя виноватой, хотя бы потому, что отрывает время такого солидного человека.
- Вы хорошо помните тот день, когда пропал ребенок гражданки Грицацуевой?
- Как не помнить, мил-человек? Очень даже помню. - Казалось, она сейчас всхлипнет от горя.
- Прошу обращаться ко мне по имени-отчеству: Константин Михайлович, строго заметил он.
- Конечно, мил... - Она осеклась и тут же поправилась: - Константин Михалыч.
- Это хорошо, что помните, - не отрывая от нее своего взгляда, серьезно заметил он. - В таком случае скажите, кто вас попросил догнать гражданку Грицацуеву? Доктор?
- Нет, что вы! - отмахнулась она. - У доктора народу тьма-тьмущая, когда ей отвлекаться.
- В таком случае кто?
- Так женщина одна...
- Какая женщина?
- Женщина и женщина... - Она пожала плечами, не понимая, что от нее хотят.
- Ну, как она выглядела, в чем была одета, ее возраст.
- Да какой у нее возраст: молода еще, а одета... - Санитарка, вспоминая, так сморщила лицо, что Константин машинально сам скривился, словно от боли. Очень уж по-срамному была одета.
- Это как?
- Как, как... Титьки вот-вот вывалятся наружу, еще немного - и трусы все увидят... Тьфу! Срам один, и только!
- А что было надето на ней? - с трудом сдерживая смех, спросил Константин.
- Сапоги досюда, - ткнула старушка себя в бедро. - Юбчонка отсюда, ткнула она чуть выше, - жилетка посюда, - чуть выше пояса. - И грудь во! - по ее мнению - как она показала, - никак не меньше четвертого размера. - Все кожано, черного цвета...
- И что же она сказала вам?
- Грит, беги, бабуля, на улицу, найди там Грицацуеву и скажи, что она документ у врача оставила. Нет, мил... Константин Михалыч, ты посмотри на нее, нашла бабулю! Фря! - недовольно фыркнула санитарка.
- А вы?
- А что я? Поначалу хотела осадить ее по матушке, простите... Но потом та сунула мне десяточку на старость мою, грит, сбегай, мать, а то мне некогда. Когда ко мне с уважением, то и я не супротив. А как же! А то - бабуля!
- А вы не помните, Полина Никитична, откуда взялась эта девушка?
- Какая девушка? Эта сисястая, что ли?
- Ну, да, в кожаной юбке.
- Тоже мне, нашел девушку, - пробурчала она себе под нос. - Я б таку, Константин Михалыч, и на улицу-то не пущала, не то что в присутственно место-то!
- Так откуда она появилась?
- Не появилась она, а вышла из кабинета.
- Из какого?
- А из того же, куда потом и заходила эта, у которой дитё пропало.
Поблагодарив ее, Константин вновь вернулся к главному врачу и у нее узнал фамилию той докторши, которая принимала Грицацуеву в тот злополучный день. На его счастье, и она оказалась на месте. После разговора с ней Константин смог почти посекундно представить себе, как было спланировано и осуществлено похищение Васи.
Когда Лолита вышла от врача, в кабинет заглянула эта "секс-бомба", как окрестил ее для себя Константин, задала какой-то посторонний вопрос, оставила незаметно на пеленальном столике рецепт, затем вышла, попросила Полину Никитичну позвать Грицацуеву к доктору, после чего куда-то исчезла. А когда Грицацуева вернулась в кабинет, ее сообщники выхватили из коляски ребенка и смылись в неизвестном направлении.
После небольшого следственного эксперимента, проделанного самим Костей и добровольными помощниками поликлиники, он пришел к выводу, что так стремительно исчезнуть с ребенком из виду можно было только при одном условии: если сообщники "секс-бомбы" были на машине.
Второй вывод, сделанный Константином, вел к тому, что похищение не было случайным: ребенка пасли. Похитителям был нужен именно ЭТОТ ребенок: недаром же "секс-бомба" назвала санитарке фамилию именно Грицацуевой. А это означало, что за Грицацуевой следили, и следили не один день.
Все это сильно обеспокоило Константина: ему пришло в голову, что ребенка могли похитить и для того, чтобы, например, использовать в качестве донора при операции по пересадке органов...
V
Великий Сход
Постепенно к мышцам Савелия возвращалась подвижность, однако, не понимая почему, он не очень спешил подниматься с постели. Более того, совершенно бессознательно Савелий старался не демонстрировать улучшения своего состояния. Лишь на третий день после возвращения из небытия он впервые попытался встать и не смог, попытался повернуть голову, но и шея не желала подчиняться ему. Тогда Савелию пришлось поручить познание окружающего мира своим глазам: это единственное, что у него продолжало двигаться, хотя и причиняло боль. Любое резкое движение вызывало ощущение, что под его веками насыпан речной песок.
Медленно, превозмогая боль, Савелий взглянул в одну сторону, потом в другую: слезящиеся глаза лишали картину мира необходимой четкости - какая-то старинная довольно богатая мебель, вокруг стерильная чистота. На больницу никак не похоже. Пленника тоже вряд ли бы так содержали. Где он? Устало прикрыв веки, Савелий дал глазам отдых, дождался, пока высохнут слезы, и вновь предпринял попытку визуального исследования. На стене удалось рассмотреть портрет человека, показавшегося ему хорошо знакомым. Вглядевшись пристальнее, он узнал черты Богомолова и тут уж понял, что находится на его даче.
Этот портрет в генеральском мундире и со всеми регалиями был сделан вскоре после присвоения генеральского звания, а потому Константин Иванович выглядел очень молодо. Савелию всегда нравился этот портрет: художник сумел постичь характер, заглянул в его суть. Этим даром обладают истинные таланты, остальных можно назвать умелыми ремесленниками, фотографами, но никак не художниками.
Убедившись, что находится на даче Богомолова, Савелий пережил настоящий шок от того, что совсем не помнил, как здесь очутился.
В какой-то момент ему подумалось, что все это ему просто снится, и он даже попытался ущипнуть себя, а когда и это не удалось - рука отказывалась подчиняться, ему пришло в голову, что его тело словно заковано в доспехи. Но когда глаза, которые, к счастью, не потеряли способности двигаться, засвидетельствовали со всей очевидностью, что на его теле нет не только никаких доспехов, но даже и простых бинтов, Савелий впал в настоящий шок: он парализован!
Господи, за какие грехи он так сурово наказан? Что с ним произошло? Почему он ничего не помнит? Если попал в аварию, то как оказался на даче Богомолова? Почему он один? Почему никто к нему не приходит? Сколько времени он здесь находится?
Конечно, Савелий не впервые оказался прикованным к больничной койке: у него было достаточно ранений, в том числе и тяжелых, но тогда он хотя бы ощущал боль, мог двигать руками и ногами, мог говорить, стонать, ругаться, наконец. Сейчас же все было иначе. О боли и речи не шло - он вообще не чувствовал своего тела, словно его не было вовсе, не ощущал даже пальцев ни на руках, ни на ногах. Его не слушался язык. Но самое страшное - он НИЧЕГО не помнил. Единственное, что работало, - это мозг, единственно, что двигалось, - глаза.
Савелий всегда был уверен в своей сильной воле и крепких нервах, дававших ему способность с достоинством встречать любые невзгоды, любое несчастье. Но, как выяснилось, он здорово переоценил свои возможности, а к нынешнему своему состоянию Савелий откровенно не был готов.
Как и все сильные личности, он никогда не стонал от боли, никогда не терял присутствия духа в любой, даже самой безнадежной ситуации. Более того, чем безвыходнее становилось положение, в которое он попадал, чем физически невыполнимее оно было, тем спокойнее чувствовал себя Савелий, тем увереннее и точнее делались его движения, молниеноснее оказывалась реакция, острее и продуктивнее работал мозг. Но сейчас, в плену полной неподвижности, когда он не мог ничего не только сделать, но даже и вспомнить из событий, предшествовавших этому состоянию, его отчаяние было столь абсолютным, что если бы он мог, то завыл бы от бессилия.
Потеря памяти: что может быть страшнее для человека? И почему его никто не навещает? Казалось, он всеми брошен и сейчас один-одинешенек на всем белом свете...
Откуда Савелию было знать, что милая хозяйка дома, супруга Богомолова, Ангелина Сергеевна, прислушивается к любому шороху, скрипу, стону, чтобы тут же примчаться к нему.
Со своим будущим мужем она познакомилась больше тридцати лет назад на вечере в саду "Эрмитаж". На танцевальной площадке она сразу выделила статного красавца курсанта. Он поглядывал по сторонам в поисках партнерши, но, несмотря на огромный перевес представительниц слабого пола над численностью молодых людей, никак не мог на ком-нибудь остановиться. В какой-то миг в его глазах мелькнули некая тоска и растерянность. Его взор безразлично скользнул по ней и устремился дальше, но вдруг он вновь посмотрел на нее, и их взгляды встретились, обожгли друг друга, и они уже были не силах отвести друг от друга глаз.
Не выпуская ее из поля зрения, он направился к ней самым коротким путем: через весь зал, рассекая танцующие пары. Он был высок ростом, и потому все, естественно, уступали ему дорогу. И вдруг он остановился и его взгляд стал тревожным. Она видела и знала, что Он идет именно к ней, но почему Он остановился? Что встревожило его? Может, с ней что-то не в порядке? Она инстинктивно осмотрела свою кофточку, юбчонку - все было в полном порядке.
Может быть, Он заметил какую-то старую знакомую? Она осмотрелась вокруг и увидела рядом с собой незнакомого парня, который приглашал ее на танец. Господи, неужели тот не видит, что она ждет Его? Она с таким гневом взглянула на парня, что беднягу словно ветром сдуло. Она вновь взглянула в Его сторону и увидела счастливые глаза, радостную улыбку, означавшие благодарность за то, что не пошла танцевать с другим. Он подошел и еще не успел рта раскрыть, как она сама сделала к Нему шаг.
- Константин! - бодро представился он, обхватывая ее тонкую талию.
- А меня Гелей зовут, - смущенно отозвалась девушка.
- Гелей? - переспросил он с улыбкой.
- Так меня зовут друзья, а по паспорту - Ангелина.
- Вы действительно похожи на ангела. - Он подхватил ее и закружил под звуки венского вальса...
В том же году они отпраздновали свадьбу. Праздновали в курсантской столовой академии. Было много его друзей-курсантов и ее подруг из института имени Плеханова. Через год они почти одновременно получили дипломы, причем оба - красные, а еще через год у них родился сын Александр. Долгие годы у них была дружная счастливая семья, пока на них не свалилась беда. К тому времени маленький Саша вырос в сильного парня, который пошел по пути своего отца: окончил Высшую школу милиции, прекрасно зарекомендовал себя на службе и получил направление в Академию МВД.
Веселый и компанейский, он писал песни, которые исполнял в кругу друзей под аккомпанемент гитары. Его очень любили женщины, уважали друзья, и все были уверены в его блестящем будущем. Скорее всего, так оно и вышло бы, если бы судьба не столкнула его с ситуацией, в которой он никак не мог поступить иначе.
Однажды, возвращаясь со службы, в полумраке подземного перехода он увидел, как двое пьяных мужчин грабят пожилую женщину. Как потом выяснилось, у нее и было-то девять рублей восемьдесят четыре копейки.
Александр был в гражданском - форму он носил только на службе. Не предполагая, что эти пьяницы способны на нечто серьезное, он попытался воззвать к их совести и неожиданно почувствовал укол прямо в сердце. Без лишних слов подонок ткнул его заточкой и попал точно в его доброе сердце, которое любило всех людей...
На похороны собралось столько народу, что можно было подумать - хоронят какую-то знаменитость. А хоронили Сашу Богомолова - просто очень хорошего человека...
Горе родителей, особенно матери, души не чаявшей в своем сыне, было столь безутешным, что долгие годы они даже и в мыслях не представляли себе, как заведут другого ребенка. А когда постепенно горе утихло, было уже поздно делать новую попытку...
При первом знакомстве с Савелием сердце Ангелины Сергеевны встрепенулось от волнения: он так напомнил ей сына, что с тех пор она всегда трогательно относилась к Савелию и нежно называла его "мой сынок"...
И теперь, когда Савелия внесли в дом неподвижным и в беспамятстве, она едва не упала в обморок, но взяла себя в руки, приготовила Савелию уютное ложе и часами сидела возле него, нашептывая какие-то нежные слова. Это продолжалось дня два, пока она не связалась с профессором Добробитовым из Института Склифосовского. Исполняя предписания профессора, Ангелина Сергеевна старалась не беспокоить Савелия без особой надобности, в буквальном смысле зажав в кулак свою материнскую нежность. Впрочем, продолжала терзать профессора.
"Нам удалось нейтрализовать введенный ему транквилизатор, и его жизни уже ничего не угрожает, - отвечал профессор на ее многочисленные вопросы, но в его голосе слышалась определенная тревога. - Однако это новый, неизвестный, во всяком случае мне, транквилизатор, еще не изученный на практике. - Добробитов глубоко вздохнул. - Как он действует на головной и спинной мозг человека, а значит, и на двигательные функции его конечностей, - пока неизвестно. К сожалению, нам остается только три вещи... - Он сделал паузу и, четко выговаривая каждое слово, добавил: - Ждать, ждать и еще раз ждать! Скажу откровенно, я впервые сталкиваюсь с таким широким спектром воздействия медицинского препарата на человека. Почему-то, чисто интуитивно, я возлагаю большую надежду на странное влияние атмосферного давления на этот транквилизатор, от которого, как стало известно, наш больной не только приходил в себя, но и активно двигался. Это вселяет определенный оптимизм, и потому сейчас я усиленно провожу исследования. А пока уверен в одном: вашему гостю нужны только три лекарства: покой, сон и еще раз покой!.."
Супруга генерала безоговорочно верила профессору Добробитову, имея к тому веские причины: в свое время он в буквальном смысле вытащил с того света Марианну, ее родную старшую сестру. Она с детства увлекалась всякими букашками и таракашками и посвятила им всю свою жизнь: окончила университет, защитила докторскую диссертацию по энтомологии. И, несмотря на преклонный возраст шестьдесят восемь лет, продолжала участвовать в экспедициях, заражая энтузиазмом и любовью к букашкам, или, как она выражалась, к "самым маленьким собратьям нашим", своих студентов.
Несмотря на то что за пятьдесят пять лет своего увлечения Марианна объехала почти весь мир, она ни разу не подхватила никакой зловредной болезни, ее никогда не кусали ни обитатели сибирской тайги, ни джунглей Амазонки, ни пустыни Сахары, словно признавая ее за свою. Но... однажды, проводя занятия со студентами в подмосковном лесу, она настолько увлеклась, что случайно наступила на нечто ползущее. И в ответ эта тварь укусила защитницу всего живого на земле...
Укусила и тут же исчезла в зелени леса. Исчезла так быстро, что никто не успел распознать ни ее вид, ни ее породу. Ученую даму парализовало буквально в считанные минуты. Мало того что парализовало, у нее возникли затруднения с дыханием. Именно тогда сестре Ангелины Сергеевны и посчастливилось встретить на своем пути профессора Добробитова.
Вся сложность установления диагноза заключалась в том, что симптоматика трудностей с дыханием говорила об одном яде, а прогрессирующая отечность конечностей - о другом. Счет шел не на часы, а на минуты: ее жизнь была в серьезной опасности и зависела от его решения - использовать то или иное противоядие.
Удивительной силой воли нужно обладать, чтобы не показать своим ассистентам и коллегам, что он до самого последнего момента не уверен в том, какое ввести противоядие. Профессору Добробитову казалось, что он впервые сталкивается с этим ядом, но никто не заметил его внутренней борьбы, его сомнений. Все его коллеги до сих пор убеждены в том, что профессор ЗНАЛ, какое противоядие нужно применить. А на самом деле Добробитов лишь в последнее мгновение, когда счет уже пошел на секунды, вспомнил, что много лет назад он, оказывается, встречался с подобным узором следов укуса.
Эта, не очень приметная, серо-зеленая змейка среди специалистов прозвана "сибирской гюрзой", и ее яд в несколько раз сильнее яда настоящей гюрзы. Задержись он с введением нужной сыворотки - и несчастную женщину ожидала бы неминуемая смерть.
Кто-то сказал тогда, что Добробитов спас ее благодаря своему опыту и интуиции, завистники шептали, что это простая случайность, а Анатолий Викторович никого не пытался разубеждать: сам он твердо знал, что его выручила память.
Однако вернемся к нашему герою...
Как уже было сказано, Савелий, не найдя ответы на свои вопросы, ни с кем не хотел общаться. Почему-то он был уверен, что должен САМ продраться сквозь запутанные дебри своей памяти. Почему САМ? Этот вопрос не нуждался в ответе, как аксиома, которую нужно принимать без каких-либо доказательств.
Углубляясь в воспоминания, Савелий с интересом перелистывал страницы своей жизни, как бы заново знакомясь с самим собой и переживая по-новому перипетии давно минувших дней. Чем глубже забирался он в свое прошлое, тем тревожнее становилось на душе.
Что за странная машина? Кто эти люди, сидящие рядом с ним? Какой-то мужчина с красивым благородным лицом? Какая у него странная военная форма... А кто эта очаровательная белокурая женщина с обворожительной улыбкой? Чего это она ему все время нашептывает на ухо? И как же ласково называет его: "Савушка", "мой котеночек", "мой цветочек аленький", "моя радость"... Господи! Это же мама! Его мама! Такая нежная, любимая...
Мамочка, родная, прости, что не сразу узнал тебя! Какая же ты красивая у меня! Какая у тебя чудная улыбка! Но почему мне так грустно? Почему так тревожно на душе и почему так невыносимо больно щемит сердце? Мама! Мамочка! Зачем ты бросаешь меня? Мне больно, мамочка-а-а!
Савелию казалось, что он совсем еще маленький и сидит у мамы на коленях. Они куда-то едут в красивой большой машине... Память вернула и название "эмка". Все вокруг так радостно и красиво, что хочется все время улыбаться. Улыбаться небу синему, цветочку лесному, деревьям большим... И маленький Савушка счастливо смеется.
Казалось, это счастье продлится вечно... Вечно!.. И вдруг его мама, такая красивая, такая любящая, с такими нежными и теплыми руками, неожиданно отталкивает его этими руками, и он летит, летит... Ему страшно и кажется, что его полет длится очень и очень долго... И вдруг удар, страшная боль в руке...
- Мама! Мамочка! Где ты, мамочка? Мне больно! Больно! А-а-а! - горько всхлипывает он.
Какие-то незнакомые люди подхватывают его на руки...
- Больно мне! Тетенька, больно мне! Я к маме хочу! Мама! Родненькая! Мамочка! - выкрикивал Савушка, рыдая во весь детский голосочек.
Какой же он маленький, несчастный, и ручка у него сломана, и боль нестерпимая. Но кто это там, недалеко от горящей машины? Боже мой, это же мама, моя мамочка! Зачем вы закрываете ее лицо платком? Зачем? И словно откуда-то сверху безнадежный мужской голос:
- Ей уже ничем нельзя помочь: поздно! Медицина, к сожалению, здесь совершенно бессильна.
Савелий, то ли тот - маленький, то ли тот, что лежит сейчас на даче Богомолова, изо всех сил пытается позвать свою мать, поговорить с ней... Наконец это ему удается: белокурая женщина услышала его, повернулась на его зов, протянула ему навстречу свои нежные руки... Казалось, еще мгновение - и их руки встретятся, передадут друг другу свою нежность, свою теплоту, свою любовь, но... Налетел внезапно шквалистый ветер, подхватил их тела, закружил в небесной синеве и разбросал в разные стороны...
В следующее мгновение худенькое тело Савелия окатило сильным холодным дождем. Прижимаясь к высокому деревянному забору, он медленно шел вдоль него и нет-нет да иногда притрагивался к доскам. Наконец одна из них отошла в сторону, и он, протиснув худенькое тельце в узкую щель, вернул доску на место и устремился к кирпичной котельной, в окнах которой горел тусклый свет. Изо всех сил он принялся барабанить в дверь, пока она не распахнулась настежь...
- Тетечка! Тетя Томочка!.. Это я - Говорков! - размазывая слезы по грязному лицу, выкрикивал он.
- Савушка! - всплеснула руками женщина и тут же втащила его внутрь, где было тепло и печи натужно гудели разгоревшимся углем. - Как же так? Тебя что, выгнали? - снимая с него мокрую одежонку, расспрашивала она.
- Она... она... - всхлипывая, пытался объяснить он. - Каждый день била меня... В школу не пускала...
Тетя Тамара подвела его к тазику и хотела уже мыть, как свет упал на худенькую спинку Савелия, и женщина увидела багровые рубцы от ремня или веревки.
Не выдержав, она всхлипнула, прижимая маленького Савушку к себе.
- Тетечка! Родненькая! Не отдавайте меня больше в сыновья! Никогда не отдавайте! Прошу вас! Пусть лучше меня здесь бьют! Я буду терпеть и сам никогда не буду драться! Тетенька...
И вновь налетел ураганный ветер, как бы стерев картинку прошлого и перенеся его в другое время...
Ночь. Спят ребятишки детдома, но не спится группе самых отчаянных сорвиголов: они осторожно крадутся по огромной мальчишеской спальне, будят маленького Савушку и тащат за собой. Он сопротивляется, но сил у него гораздо меньше. Вот шустрая ватага останавливается у спящего крепыша и начинает во все тяжкие молотить его, натянув одеяло на голову бедного парнишки. В какой-то момент, по знаку вожака, избиение прекращается, но двое продолжают крепко держать жертву в своих объятиях.
- Покажите рожу этого жиртреста, - усмехается главарь.
И как только с бедняги сдергивают одеяло, вожак приказывает Савелию:
- Накостыляй ему!
- Не буду! - цедит сквозь зубы Савелий.
- Дай ему по роже! - угрожающе надвигается на него вожак, который не только старше его на несколько лет, но едва ли не вдвое здоровее. - Не то сам схлопочешь!
- Ну и пусть! - упрямо отвечает Савелий.
- Дай!
- Не буду!
Вожак бьет его в лицо.
- Дай, кому говорю!
- Не буду!
Еще удар, на этот раз еще больнее. Во рту Савелия солоноватый вкус крови.
- Не будешь?
Размазывая кровь и слезы по лицу, маленький Сава упрямо твердит:
- Я никогда не буду таким, как вы! Никогда!..
Очередной вихрь переносит его в тот час, когда он с огромной спортивной сумкой, в форме сержанта, с орденами Красного Знамени и Красной Звезды стоит перед могилой своих родителей.
- Заросло-то все как, - вздыхает он.
Сорная трава все так заполонила, что и ограда, и гранитная плита были почти не видны. С трудом отворив заржавевшую калитку, Савелий вошел, нащупал в бурьяне скамейку, поставил на нее сумку и разделся по пояс. Не обращая внимания на полчища комаров-кровососов, Савелий вступил в бой с сорняками.
Вскоре могила и все пространство вокруг нее было очищено, а земля вскопана. Савелий вытащил из сумки банку с серебряной краской, кисточку и стал не спеша красить оградку.
На выточенной овалом розовой мраморной плите, стоящей в изголовье могилы, прямо по центру - две фотографии: молодая, с пышными волосами, красивая, счастливо улыбающаяся блондинка и моложавый морской офицер, удивительно похожий на Савелия. И ниже надпись:
Капитан 1-го ранга
ГОВОРКОВ КУЗЬМА ПЕТРОВИЧ
1937-1968
Капитан медицинской службы
ГОВОРКОВА МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА
1937-1968
Погибли в автомобильной катастрофе
Мы все на земле только гости!
Мир вашему праху!
Савелий вынул из сумки бутылку водки, раскупорил и налил в два стакана. На один положил бутерброд с балыком и поставил его у надгробной плиты. Второй взял в руку, а оставшуюся в бутылке водку выплеснул крест-накрест на вскопанную землю могилы, после чего выпрямился по стойке "смирно".
- Живой я вернулся... Простите, родные, что долго не был у вас, дрогнувшим голосом произнес он и залпом выпил водку.
Как же долго он не навещал могилу своих родителей, подумал Савелий, хотел еще что-то сказать, но вихрь вновь перенес его в другое время...
Время войны, время крови и смерти. Эти дни пронеслись перед ним, как в калейдоскопе. Стрельба, взрывы, гибель друзей, командиров, темные афганские глаза, налитые ненавистью, собственное ранение, мысли о несправедливости войны и нелепой гибели сотен российских солдат. И вдруг тюрьма...
За что? Как могли так с ним поступить?! Девять лет ни за что! Но нужно продолжать жить. Гибель Варламова... Виновные должны понести наказание! Во что бы то ни стало! Смертельно опасный побег... Скитание по тайге... Варвара! Какая светлая женщина!.. Нет! Нет! Не убивайте Варечку!.. Боже, как все несправедливо!.. Вы все ответите за ее гибель!..
Любимая моя! Как же теперь мне жить без Варечки? Без ее нежной и светлой души... Ее нет, а все вокруг продолжают жить, работать, смеяться, влюбляться... Нет, я так не могу: вернусь на войну... Смерть, где ты? Почему избегаешь меня?.. Ах, как больно... Учитель, зачем ты меня спас? Я никому не нужен! Никто меня не ждет на земле! Уж лучше мне отправиться на небо, к моей милой Варюше...
- НЕПРАВДА, БРАТ МОЙ! ТЫ НУЖЕН ВСЕМ! ТЕБЯ ВСЕ ЖДУТ НА ЗЕМЛЕ! ТЕБЕ РАНО ТОРОПИТЬСЯ НА ВСТРЕЧУ С ТЕМИ, КТО ЛЮБИЛ ТЕБЯ И ПРОДОЛЖАЕТ ЛЮБИТЬ, НО КТО НЕ ЖДЕТ ТЕБЯ ТАК РАНО... - слышится до боли знакомый голос Учителя. - ТЫ МНОГО ИСПЫТАЛ В СВОЕЙ ЖИЗНИ, ЧЕРЕЗ МНОГОЕ ПРОШЕЛ, ТЫ НАКОПИЛ ГРОМАДНЫЙ ОПЫТ, КОТОРЫЙ НУЖЕН ЛЮДЯМ И КОТОРЫМ ТЫ ОБЯЗАН ПОДЕЛИТЬСЯ С НИМИ...
- Но почему я?
- ПОТОМУ ЧТО ТЕБЕ МНОГОЕ ДАНО! ПОТОМУ ЧТО ТЫ ИЗБРАН МНОЮ И ТВОИМИ БРАТЬЯМИ... ИЗБРАН ПРОВОДНИКОМ МЕЖДУ НАМИ И ЛЮДЬМИ...
- Справлюсь ли я?
- ОБЯЗАН СПРАВИТЬСЯ! В ЭТОМ ТВОЕ ПРЕДНАЧЕРТАНИЕ, ОПРЕДЕЛЕННОЕ ВЕЛИКИМ КОСМОСОМ...
- Учитель, мне больно жить! - со стоном произнес Савелий и прижал правую руку к своей груди.
- ЭТО БОЛЬ УТРАТЫ, БОЛЬ ПЕРЕЖИВАНИЙ ПО УШЕДШИМ ИЗ ЖИЗНИ БЛИЗКИМ ЛЮДЯМ. ПОСТЕПЕННО БОЛЬ ПЕРЕСТАНЕТ БЫТЬ ТАКОЙ ОСТРОЙ. НЕТ, ОНА НЕ ИСЧЕЗНЕТ НАВСЕГДА: НЕТ-НЕТ ДА НАПОМНИТ ОНА О СЕБЕ, НО В НЕЙ НЕ БУДЕТ УЖЕ ТОЙ ОСТРОТЫ... ЧЕЛОВЕК БЕЗ ЭТОЙ БОЛИ ВСЕ РАВНО ЧТО БЕЗ ПАМЯТИ ПРОШЛОГО... БЕСЦВЕТНА И ТУСКЛА ЖИЗНЬ ЕГО... ЧЕЛОВЕК СИЛЕН СВОЕЙ ПАМЯТЬЮ И ВЕРНОСТЬЮ ТЕМ, КОГО ЛЮБИЛ...
В который раз вихрь выхватил его из того времени и перенес в другое: теперь Савелий оказался рядом с удивительно прекрасной девушкой, волосы которой напоминали ярко начищенную красную медь. Чем-то до боли знакомым и близким пахнуло от этой девушки с огромными зелеными глазами.
- Как ты мог забыть меня, Савушка? - услышал он укоризненный, но милый голос и тут же воскликнул:
- Розочка! Родная моя, прости, что не сразу узнал тебя. Что-то со мной происходит, и я никак не могу понять что. Помоги мне, милая!
- В том, что с тобой происходит, тебе не поможет никто, кроме тебя самого, - с печальной жалостью произнесла девушка. - Просто, мне кажется, ты устал от жизни. Разочаровался в ней. У тебя вновь появилась навязчивая идея, что ты никому не нужен. - С каждым словом она все больше и больше распалялась, повышая голос до крика, словно пыталась убедить не только его, но и себя. - Неправда! Вспомни, скольким людям ты помог! Скольким людям спас жизнь! Подумай: если бы не ты, то сколько людей уже давно бы покинуло землю! Ты нужен многим, и особенно мне! Ведь я люблю тебя, Савушка!
- Я тоже люблю тебя! Очень-очень!
- Я знаю... знаю... знаю... - печальным эхом отозвалось Савелию, и отзвук исчез где-то высоко в небе...
Он открыл глаза и повращал зрачками вокруг: никого в комнате не было. Савелий не знал, сколько времени он пробыл в своих воспоминаниях, но он понимал, что мозг не просто так отправил его в прошлое: подсознание направляло его, подталкивало его к какому-то открытию... Но к какому? Стоп! Это же элементарно, как говорил легендарный Холмс! До этого путешествия в прошлое он же ничего не мог вспомнить. К своему стыду, он даже не сразу узнал своих мать, отца, Розочку...
Может быть, Розочка права и он действительно настолько сильно перегрузил свою нервную систему, что это просто защитная реакция организма?
Стоп! Мозг реконструировал все основные вехи его прошлого, но вдруг словно наткнулся на какую-то преграду. Будто кто-то стер продолжение. Что же было дальше? Почему он не помнит, как очутился на даче Богомолова? Помнит Розочку, пришедшую к нему во сне, помнит, как обратился к Богомолову с просьбой о помощи в получении американской визы и покупке билета, помнит даже, как Михаил Никифорович вручал ему и паспорт с визой, и билет. Вспомнил даже, какие подарки покупал для Розочки, для ее тетки, для Майкла...
Савелий еще раз попытался вернуться в тот день, когда ездил по магазинам. Ближе к вечеру он, купив все, что хотел, возвращался домой. Подъехал... остановился... телефон давно не звонит... Почему?.. Ага, оказывается, он отключен... Включил... Тут же раздался звонок... Взволнованный голос полковника Рокотова:
- Привет! У тебя телефон не работал?
- Нет, случайно отключился, а что?
- Ты где сейчас?
- Перед своим домом. А что, что-то случилось?
- Есть очень обоснованное подозрение, что тебе...
Потом абсолютная тьма. Полный провал. Что сказал полковник далее, Савелий не помнит. Но почему? Все помнит, а тут, на полуфразе, память обрывается. С чего бы это? Савелий изо всех сил попытался мысленно реконструировать тот момент, когда позвонил полковник Рокотов, но не успел: в комнату вошла Ангелина Сергеевна, супруга Богомолова, и он с трудом успел прикрыть глаза так, чтобы она не заметила, что он за ней наблюдает.
Стараясь не потревожить его, женщина тихонечко подошла к кровати и, едва прикасаясь, потрогала его лоб.
- Слава богу, температура спала, - облегченно прошептали ее губы. Кажется, профессор оказался прав: сон и покой - это все, что нужно тебе, мой бедненький Савушка.
Ее руки были такими добрыми, такими нежными, что Савелию стало немного стыдно, что он невольно обманывает эту милую женщину.
- Когда же ты придешь в себя? Четвертый день уже лежишь неподвижно. - Она тяжело вздохнула, потом добавила с надеждой в голосе: - Ничего, может, сегодня Добробитов сумеет определить наконец, какой гадостью они тебя угостили.
Услышав последнюю фразу, Савелий едва не забыл о своем желании скрывать, что он пришел в сознание. Ну, милая Ангелина Сергеевна, говорите дальше! О какой гадости идет речь? И кто "они"? Умоляю вас, продолжайте говорить! И хозяйка дома, словно отвечая на его отчаянные призывы, продолжила свой монолог:
- Какие же они подонки! Взять и специально отравить человека! Интересно, куда это они хотели отвезти тебя, Савушка? Не на Балканы же, в конце концов? И кто за всем этим стоит? Негодяи! Вырубили парня, схватили полуживого. Этак и дурак смог бы... Попробовали бы вы с Савушкой на равных схлестнуться! - Женщина злорадно усмехнулась. - Только пух да перья полетели бы! И Костик... - Она вздохнула. - Тоже мне, муж называется: клещами из него ничего не вытащишь! Как же он не понимает, что Савушка мне не чужой человек! И сердце мое болит за него, как за сына.
Она вновь склонилась над Савелием, заботливо поправила сбившееся одеяло, пригладила вздыбившийся локон. Потом молча постояла неподвижно несколько минут, разглядывая его лицо, словно пытаясь представить, насколько Савелий похож на ее давно погибшего сына. Видно, сравнение удовлетворило женщину: она с улыбкой покачала головой, снова глубоко вздохнула и едва не на цыпочках вышла из комнаты...
Вроде бы ничего полезного для своих размышлений Савелий не услышал: так, разрозненные факты, точнее сказать, фактики. Однако и этих фактиков хватило, чтобы продвинуться дальше. Итак, он остановился на том, что ему позвонил Рокотов-старший, но разговор был прерван на полуфразе: "...подозрение, что тебе..." После услышанного от Ангелины Сергеевны он был уверен, что полковник Рокотов пытался предупредить его о грозящей опасности: "...что тебе грозит опасность!"
А ну-ка, вернусь-ка я в тот момент, когда разговор прервался. Савелий прикрыл глаза и попытался восстановить в памяти то самое мгновение. И как только ему это удалось, вдруг ощутил, что плечо чем-то укололо и обожгло, словно ужалила пчела. Ощущение было столь реальным, что мозг послал сигнал согнать "кусательницу", но, не имея сил пошевелить и пальцем, Савелий вернулся в действительность.
Так вот о какой "гадости" говорила Ангелина Сергеевна! Это была не пчела, его либо шприцем укололи, либо подстрелили, как редкого зверя. Откуда же ветер дует? Кто решился на его похищение? Неужели кремлевское окружение никак не успокоится? Но к чему им его похищать? Учитывая, что новый Президент России выдал Борису Ельцину и его близким мандат на неприкосновенность, это лишено здравого смысла. Правда, и помимо членов "семьи" осталось еще немало персонажей, чьи фамилии фигурировали в документах, добытых им в Швейцарии. Но и их невозможно тронуть, не задевая близких родственников первого Президента. Хотя, чтобы спать спокойно, они, конечно, могли попытаться добраться до оригиналов банковских документов.
Пока оставим эту версию как одну из возможных... Кто еще? Может быть, Велихов? Нет, этот, скорее всего, просто приказал бы устранить физически...
Стоп! А что, если господину Рассказову удалось выжить? Хотя и маловероятно, но допустим. Но зачем ему похищать Савелия? У них такие старые счеты, что и тот тоже просто убил бы его. И тут Савелию пришло в голову, что Тайный Орден масонов, потеряв из-за него такие огромные деньги, мог по-настоящему всерьез разозлиться на него и возжелать отмщения. Да и те знания, которые Савелий имел о методах масонского Ордена, заставили его всерьез задуматься о том, что именно Орден и был за спиной у похитителей.
Ко всему прочему, чтобы провести подобную операцию, нужны средства, и немалые, а кроме того, и классные специалисты. Негласное наблюдение, спецтехника, визы, билеты, переправка за границу...
Да, похоже, это все же масонский след, сделал окончательный вывод Савелий, хотя лучше бы это был кто-то из тех, о ком он подумал в первую очередь. Он согласен даже на то, чтобы они действовали сообща. Почему? Потому что каждый из них был Савелию ясен в своих мотивах, методах, мышлении. А Тайный Орден недаром просуществовал столько веков и продолжает не только просто функционировать, но и активно влиять на мировую экономику и политику. Иметь врага в лице Великого Ордена масонов было очень и очень опасно.
- Ну что же, поборемся! - с задором воскликнул Савелий, не сразу сообразив, что произнес эту фразу вслух. Но через мгновение до него дошло, и он, вперив свой взгляд в потолок, облегченно прошептал: - Благодарю тебя, Господи! - и неожиданно для себя истово перекрестился, трижды осенив свой лоб. - Боже мой, руки двигаются! Я снова могу говорить! Какое счастье! Может быть, я и встать смогу?
Савелий попытался пошевелить ногами, но они его не послушались. Тем не менее это нисколько не огорчило его.
- Главное, что руки начали двигаться, значит, и ноги придут в норму... Он устало закрыл глаза, и на этот раз к нему пришел нормальный, настоящий сон.
Видно, мозговая атака на собственную память была такой интенсивной, а нервные затраты столь большими, что организму потребовался покой для восстановления. На какое-то мгновение ему явился образ милой Розочки, однако на этот раз "пообщаться" с ней Савелию не удалось: он словно провалился в черную дыру. Сон был таким глубоким, что он даже не слышал, как в комнату заходила Ангелина Сергеевна, как привычно щупала его лоб и, удовлетворенная, уходила, чтобы вновь и вновь навещать его.
Савелию было хорошо и покойно, как никогда, и где-то в глубине сознания у него промелькнула мысль, что так он проспит до самого утра. И вдруг откуда-то сверху на него упал яркий луч света. Он чуть приоткрыл глаза, уверенный, что увидит свою милую хозяйку, но комната была пуста, а на него действительно откуда-то сверху падал яркий луч, который тем не менее не слепил. Этот луч принес Савелию своеобразное чувство deja vu, словно это с ним уже было ранее. По всему его телу прокатилась удивительно нежная волна. Ему показалось, что этот луч живой и как бы манит его, зовет за собой.
Савелий отозвался на этот зов: совершенно не ощущая собственного тела, он стремительно взмыл вверх, застыл на мгновение, с удивлением взглянув на собственное тело, спокойно спящее в кровати, и быстро взметнулся в Космическую неизвестность.
Савелий понял, что его вновь призвал к себе Учитель. Странно, в тот раз, когда Учитель вызвал его к себе на Великий Сход, он сказал Савелию, что следующая их встреча состоится не скоро: пройдет много времени, прежде чем он вновь будет призван на Великий Сход следующего цикла. Неужели он скоро вновь увидит своего Учителя? Савелий заранее предвкушал радость от этой встречи. Тот полет из американской тюрьмы Райкерс-айлэнд длился недолго, всего мгновение, и он ничего не запомнил тогда - лишь удивительное чувство свободы и абсолютного счастья.
Скорее всего, тот полет прервался столь быстро потому, что Космические силы еще не приняли его в свои ряды, а потому не считали возможным раскрывать перед ним свои тайны. На этот раз все было по-другому. Он летел над Землей, и под ним проносились города, страны, острова, реки, моря и океаны. Перед его взором, словно огромный глобус, медленно вращалась Земля. Родная планета открылась во всем своем великолепии. Только сейчас, с высоты птичьего полета, обгоняя пространство и время, обогнув Землю, Савелий понял, какая же Земля огромная и какая же она маленькая и беззащитная по сравнению с другими планетами солнечной галактики.
В какой-то момент ему даже показалось, что протяни он руки к Земле, то сумеет обнять ее, прижать к своей груди, чтобы защитить от внешнего воздействия не всегда дружелюбного Космоса. Именно сейчас, во время этого восхитительного полета, Савелий понял две вещи: во-первых, почему в тот раз от него было сокрыто это великолепие, во-вторых, почему сейчас ему дали это знание. Тогда он еще не был готов к этому зрелищу, а сейчас Космические силы приняли его и позволили увидеть свои тайны.
Летя в космической выси, Савелий отбросил терзавшие его сомнения в смысле своей жизни и в своем предназначении. Он нужен Земле! Он нужен людям! Он нужен своим друзьям и любимой Розочке! Все сомнения исчезли, как утренний туман, и Савелий вновь был готов к борьбе...
Как только пришло это ощущение, он сошел с орбиты Земли и устремился в темноту открытого Космоса. Эта часть полета длилась какое-то мгновение, и Савелий даже не успел хоть как-то оценить его: неожиданно перед ним открылся еще более удивительный мир, чем в прошлый раз. Было сходство, но было и отличие. Сходство с тем полетом состояло в том, что, как тогда, так и сейчас, Савелий очутился в месте, напоминавшем то, где он провел когда-то несколько лет. Там, в горах Тибета, он встретил своего Учителя. Только здесь вместо гор были облака, а вместо моря - бескрайние просторы Космоса.
Отличие еще было и в том, что в тот раз ему явились только два цвета: белые облака и черные просторы Космоса, а сейчас - все заиграло всевозможными цветами, какие можно только встретить на Земле. Более того, некоторые соцветия были настолько причудливы, что Савелий даже в своем воображении вряд ли мог их представить.
В какой-то момент Савелию почудилось, что эти цвета живые, как и живы горы-облака, как живо лазурно-синее море-Космос. Савелию захотелось "пообщаться" с этим удивительным миром. И, как только возникло это желание, он "услышал" разноголосицу этого мира, на все лады приветствующую его появление.
- С прибытием, брат мой! - кричала гора-тучка, на несколько мгновений превращаясь в его собственное зеркальное отражение.
- Приветствую тебя, брат мой! - подхватывало море-Космос, волны которого превращались на мгновение в его собственную фигуру.
- Да прибудет мир с тобой, брат наш! - веселым хором прошелестели все причудливые цвета, быстро складываясь в мозаику портрета Савелия.
- И я вас люблю! - громко воскликнул Савелий, хотел еще что-то добавить, но увидел невесть откуда проявившийся образ своего Учителя.
Гордо, как на троне, восседал старик на вершине самой большой горы-облака. Его длинные серебристые волосы ниспадали на полуобнаженные плечи, а на груди ярко светился знак удлиненного ромба. Глаза Учителя были прикрыты. Его жилистые руки мирно покоились на коленях, пока Савелий не взглянул на него. В тот же миг его руки и глаза взметнулись в сторону Солнца, палящего таким беспощадным светом, что вряд ли в этих лучах могло сохраниться что-либо живое. Тем не менее Савелий нисколько не ощущал этого жара: ему было комфортно и уютно, как в материнской утробе.
Вокруг Учителя, на более низких горах-облаках, восседали на скрещенных ногах убеленные сединами величественные старцы, покрытые белоснежными тогами. На груди каждого, как и у Учителя, тоже светился знак удлиненного ромба. Все взоры старцев были устремлены на своего предводителя.
- ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, БРАТ МОЙ! - торжественно обратился он к Савелию.
- И я приветствую тебя, Учитель! - преклоняя колено, воскликнул Савелий. Очень рад снова видеть тебя!
- Приветствуем тебя, брат наш! - стройным хором провозгласили старцы.
- И я вас приветствую, братья мои! - ответил Савелий.
- ПОДОЙДИ КО МНЕ, БРАТ МОЙ. - Учитель величественно взмахнул рукой.
И тут, словно по воле некой неведомой силы, его мгновенно перенесло в пространстве, и он оказался перед Учителем, стоя на моментально подплывшей под него небольшой горе-облаке.
- ВИЖУ В ТВОИХ ГЛАЗАХ УДИВЛЕНИЕ, - заметил Учитель.
- Этот вызов стал для меня неожиданным: я настроился на долгую разлуку, честно признался Савелий.
- ЖИЗНЬ ВНОСИТ СВОИ КОРРЕКТИВЫ, - проговорил Учитель. - СО ВРЕМЕНИ ТВОЕГО ПОЯВЛЕНИЯ НА ПРЕДЫДУЩЕМ ВЕЛИКОМ СХОДЕ И ДО СЕГОДНЯШНЕЙ ВСТРЕЧИ НА ТВОЮ ДОЛЮ ВЫПАЛО СТОЛЬКО ИСПЫТАНИЙ, СКОЛЬКО ДРУГОМУ ХВАТИЛО БЫ НА ЦЕЛУЮ ЖИЗНЬ... Учитель взглянул на старцев, и те дружно кивнули головами в знак согласия. - НЕ БУДУ ПЕРЕЧИСЛЯТЬ ЭТИ ИСПЫТАНИЯ: ТЫ ИХ ПРОПУСТИЛ ЧЕРЕЗ СЕБЯ, А КОСМИЧЕСКИЕ БРАТЬЯ, НЕ ВЫПУСКАЯ ТЕБЯ ИЗ СВОЕГО ПОЛЯ ЗРЕНИЯ, О НИХ ЗНАЮТ.
И вновь седовласые старцы закивали в знак согласия:
- Да, знаем, о старейший из нас!
- ПРОСТОМУ СМЕРТНОМУ, К КАКИМ ОТНОСИШЬСЯ ТЫ, БРАТ МОЙ, ВОЗМОЖНО БЫЛО ПРОЙТИ ВСЕ ЭТИ ИСПЫТАНИЯ ЛИШЬ НА ГРАНИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ, КОТОРЫЕ, УВЫ, НЕ БЕСПРЕДЕЛЬНЫ...
Савелий внимал каждому слову Учителя, стараясь не только не упустить ни одного из них, но и вникнуть в их глубинный смысл.
- ДА, ТЫ С ЧЕСТЬЮ ВЫДЕРЖАЛ ИХ И НИ РАЗУ НЕ ДОПУСТИЛ НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ, НО ТЫ НАСТОЛЬКО ИСЧЕРПАЛ СВОЮ ЖИЗНЕННУЮ ЭНЕРГИЮ, ЧТО ДАЖЕ ПОМОЩИ КОСМИЧЕСКИХ БРАТЬЕВ НЕ ХВАТИЛО НА ТО, ЧТОБЫ ПРЕДОТВРАТИТЬ ТВОЙ НЕРВНЫЙ СРЫВ, КОТОРЫЙ ЕДВА НЕ ЗАСТАВИЛ ТЕБЯ ПОКИНУТЬ ЗЕМЛЮ... Я ПРАВИЛЬНО ИЗЛАГАЮ, БРАТ МОЙ? Внимательный взгляд Учителя, казалось, пронзает его насквозь.
- Вы никогда не ошибаетесь, Учитель! - искренне воскликнул Савелий.
- СТАРАЮСЬ... КОСМИЧЕСКИЕ БРАТЬЯ НЕ МОГЛИ ОСТАТЬСЯ БЕЗУЧАСТНЫМИ К ТВОЕМУ НЫНЕШНЕМУ СОСТОЯНИЮ, НЕ ТАК ЛИ, БРАТЬЯ МОИ?
- Истинную правду возвещаешь, о старейший из нас! - наперебой заговорили старцы.
- НЕ ЖЕЛАЯ ПОТЕРЯТЬ ПОСЛАННИКА ВЕЛИКОГО КОСМОСА НА ЗЕМЛЕ, КАКОВЫМ ЯВЛЯЕШЬСЯ ТЫ, КОСМИЧЕСКИЕ БРАТЬЯ ПРИШЛИ К ЕДИНОДУШНОМУ РЕШЕНИЮ, КОТОРОЕ ДО СЕГО ВРЕМЕНИ НИКОГДА ЕЩЕ НЕ ПРИНИМАЛИ: НЕ ДОЖИДАТЬСЯ ПРИХОДА СЛЕДУЮЩЕГО ЦИКЛА... Он сделал паузу, чтобы подчеркнуть значимость этого события. - ВЕЛИКИЙ СХОД СОБРАЛСЯ ТОЛЬКО ДЛЯ ВСТРЕЧИ С ТОБОЙ, БРАТ МОЙ!
- Это великая честь для меня, братья мои! - воскликнул Савелий, и от нахлынувших чувств его голос чуть дрогнул.
- ВСЕ КОСМИЧЕСКИЕ БРАТЬЯ ГОРДЯТСЯ ТЕМ, ЧТО СРЕДИ ЧЛЕНОВ ВЕЛИКОГО СХОДА ИМЕЕТСЯ ТАКОЙ БРАТ! - торжественно проговорил Учитель.
- Чем я заслужил эту честь, Учитель? - смущенно спросил Савелий.
- ДЕЛАМИ ВЕЛИКИМИ, БРАТ МОЙ!
- Мне сейчас стыдно, Учитель! - воскликнул с горечью Савелий.
- ОТЧЕГО ЖЕ, БРАТ МОЙ? - удивился Учитель.
- Оттого что оказался настолько слабым, что призывал к себе смерть! признался Савелий.
- МУЖЧИНЕ НИКОГДА НЕ НУЖНО СТЫДИТЬСЯ СВОЕЙ СЛАБОСТИ, КОГДА ОН ПОТЕРЯЛ СВОЮ ПАМЯТЬ, БРАТ МОЙ, - возразил Учитель и тут же пояснил: - ПОТЕРЯТЬ ПАМЯТЬ - ВСЕ РАВНО ЧТО ПОТЕРЯТЬ СОБСТВЕННОЕ "Я".
- Так вы все знали?
- КОНЕЧНО! ИМЕННО ПОТОМУ И ПРИШЛИ К ЕДИНОДУШНОМУ РЕШЕНИЮ, ЧТО ПОРА ВЫЗВАТЬ ТЕБЯ НА ВЕЛИКИЙ СХОД! КОГДА ТЫ ПОТЕРЯЛ ПАМЯТЬ И ТВОЕ ТЕЛО ПАРАЛИЗОВАЛО, КОСМОС ПОТЕРЯЛ КОНТАКТ С ТОБОЙ, И ВСЕ БРАТЬЯ БЫЛИ ВЗВОЛНОВАНЫ ТВОИМ ИСЧЕЗНОВЕНИЕМ... с волнением вздохнул Учитель. - НЕКОТОРЫЕ ПОДУМАЛИ, ЧТО ТЫ ПОТЕРЯЛ ЖИЗНЬ... ДАЖЕ СОЕДИНЕННАЯ ЭНЕРГИЯ ВСЕХ КОСМИЧЕСКИХ БРАТЬЕВ НЕ СМОГЛА ОБНАРУЖИТЬ ТЕБЯ. И ТОГДА МНЕ ПРИШЛО В ГОЛОВУ, ЧТО ОСТАЛАСЬ ТОЛЬКО ОДНА НАДЕЖДА ОТЫСКАТЬ ТВОЙ СЛЕД НА ЗЕМЛЕ: ОБРАТИТЬСЯ ЗА ПОМОЩЬЮ К ТОМУ ИЗ БРАТЬЕВ, КТО НАХОДИТСЯ БЛИЖЕ К ТЕБЕ...
- Христо Гранич?! - догадался Савелий.
- ДА, ИМЕННО ОН, - подтвердил Учитель. - ВОПРЕКИ ПРАВИЛАМ КОСМИЧЕСКОГО БРАТСТВА, Я ЛИЧНО ОБРАТИЛСЯ К НЕМУ ЗА ПОМОЩЬЮ...
- Он не впервые спасает мне жизнь! - заметил Савелий.
- А РАЗВЕ МОГУТ БРАТЬЯ ПОСТУПАТЬ ИНАЧЕ? - удивился Учитель.
- Уверен, что нет!
- МНЕ ИМПОНИРУЕТ ТВОЯ УВЕРЕННОСТЬ, - одобрительно кивнул он. - ОДНАКО ВЕРНЕМСЯ К ТОМУ, РАДИ ЧЕГО ТЫ ПРИЗВАН НАМИ НА ВЕЛИКИЙ СХОД! КАК ТЫ ПОМНИШЬ, НА ПРЕДЫДУЩЕМ ВЕЛИКОМ СХОДЕ Я СКАЗАЛ ТЕБЕ, ЧТО ТЫ ВЫБРАН МНОЮ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ Я МОГ ПЕРЕДАТЬ ТЕБЕ НЕКОТОРЫЕ ИЗ СВОИХ СПОСОБНОСТЕЙ...
- Чему я очень благодарен, Учитель, - вставил Савелий.
- КОСМОС ОДОБРИЛ МОЙ ВЫБОР, - продолжил Учитель. - И СЕЙЧАС МЫ МОЖЕМ КОНСТАТИРОВАТЬ, ЧТО МЫ НЕ ОШИБЛИСЬ: ТЫ С ЧЕСТЬЮ ВЫДЕРЖАЛ ВСЕ ИСПЫТАНИЯ, ВЫПАВШИЕ НА ТВОЮ ДОЛЮ. ОДНАКО МНЕ ХОЧЕТСЯ УСЛЫШАТЬ ТВОЙ ОТВЕТ НА ВОПРОС, КОТОРЫЙ ЗАНИМАЕТ ВСЕХ КОСМИЧЕСКИХ БРАТЬЕВ...
- Спрашивайте, Учитель!
- У ТЕБЯ БЫЛО ОЧЕНЬ МНОГО ТРУДНЫХ МОМЕНТОВ ВО ВРЕМЯ ЭТИХ ИСПЫТАНИЙ, ПОЧЕМУ ЖЕ ТЫ НИ РАЗУ НЕ ОБРАТИЛСЯ ЗА ПОМОЩЬЮ К СВОЕМУ ВЕЧНОМУ ЗНАКУ, РАСПОЛОЖЕННОМУ РЯДОМ С ТВОИМ СЕРДЦЕМ?
- Вы же говорили, я могу обратиться к нему, если у меня будет твердое ощущение, что я не справлюсь сам: нельзя понапрасну тратить энергию Космоса!
- Я НЕ ГОВОРИЛ ЭТОГО! - возразил Учитель.
- Да, не говорили... - тут же согласился Савелий и с вызовом добавил: - Не говорили вслух! Однако я уловил ход ваших мыслей, Учитель! - Он лукаво улыбнулся.
- Я ВСЕГДА БЫЛ УВЕРЕН, ЧТО ТЫ - ДОСТОЙНЫЙ УЧЕНИК! - оценил Учитель. - В ПРОШЛОЕ ПОЯВЛЕНИЕ НА ВЕЛИКОМ СХОДЕ ТЫ ПОЛУЧИЛ ЭНЕРГИЮ И ЗНАНИЯ ПЕРВОГО ЦИКЛА, И СЕЙЧАС ПРИШЛА ПОРА СДЕЛАТЬ СЛЕДУЮЩИЙ ШАГ КОСМИЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ. ТОГДА ТЫ ОБРЕЛ ЗНАНИЯ СОБСТВЕННОЙ ЗАЩИТЫ И НЕКОТОРЫЕ СВЕРХНАВЫКИ, КОТОРЫМИ НЕ ОБЛАДАЕТ ПРОСТОЙ СМЕРТНЫЙ. ТОГДА ТЫ БЫЛ НАДЕЛЕН ПРАВАМИ РЕШАТЬ ПО СОБСТВЕННОМУ РАЗУМЕНИЮ, КАК ТЕБЕ ПОСТУПИТЬ С ТЕМ ИЛИ ИНЫМ ЗЛОМ. ПОРА ДЕЛАТЬ СЛЕДУЮЩИЙ ШАГ КОСМИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ. И КОСМОС ПРИШЕЛ К ЕДИНОДУШНОМУ МНЕНИЮ, ЧТО ТЫ ГОТОВ ВЗВАЛИТЬ НА СВОИ ПЛЕЧИ ДВОЙНУЮ МИССИЮ ПО ИСКОРЕНЕНИЮ ЗЛА.
Савелий хотел было задать вопрос, но, перехватив еле заметный знак Учителя, осекся.
- ДВОЙНАЯ МИССИЯ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ТОМ, ЧТО КОСМОС ХОЧЕТ НАДЕЛИТЬ ТЕБЯ ПРАВОМ БЫТЬ И СУДЬЕЙ, И ПАЛАЧОМ В ОДНОМ ЛИЦЕ!
- Смогу ли я, Учитель?! - с сомнением в голосе воскликнул Савелий.
- Я ВЕРЮ В ТЕБЯ, БРАТ МОЙ! - твердо сказал тот. - ЧТО ТЫ ОТВЕТИШЬ КОСМОСУ?
- Я согласен, Учитель! - уверенно ответил Савелий и тут же спросил: - Я могу задать вопрос, Учитель?
- БРАТЬЯ СЛУШАЮТ ТЕБЯ...
- Мне тревожно за моих родных и близких... - с тяжелым вздохом проговорил Савелий, - не нанесет ли им вред мое новое предназначение, которое поручаете мне вы, Учитель, и мои Космические братья?
- В ПОДОБНЫХ СЛУЧАЯХ КОСМОС БЕРЕТ БЛИЗКИХ ИЗБРАННОГО ПОД СВОЮ ЗАЩИТУ, ОДНАКО И САМ ИЗБРАННЫЙ, НАДЕЛЕННЫЙ НОВЫМИ СПОСОБНОСТЯМИ, ТОЖЕ МОЖЕТ ВСТАТЬ НА ИХ ЗАЩИТУ, ТОЛЬКО... - Старый Учитель прервал свою речь, словно решая, стоит ли говорить об этом или нет, потом продолжил: - ТОЛЬКО В ЭТОМ ТАИТСЯ ОДНА ОПАСНОСТЬ: ЕСЛИ ИЗБРАННЫЙ ПОДКЛЮЧИТ СВОЮ ЭНЕРГИЮ И СПОСОБНОСТИ ДЛЯ СПАСЕНИЯ КОГО-ТО, ТО В ТОТ МОМЕНТ ОН САМ СТАНОВИТСЯ УЯЗВИМЫМ... ЭТОТ НЕДОСТАТОК УСТРАНИТСЯ НА СЛЕДУЮЩЕМ ЦИКЛЕ КОСМИЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ... ТАК ЧТО ПОМНИ ОБ ЭТОМ ВСЕГДА! ЧТО ЕЩЕ?
- Учитель, я хочу задать еще один вопрос, связанный с моей страной!
- Я СЛУШАЮ ТЕБЯ, БРАТ МОЙ!
- Во время нашего недавнего общения я спрашивал о нашем, тогда еще будущем Президенте. Что сейчас, Учитель, вы скажете о нем?
- ТОГДА Я ПРЕДПОЛОЖИЛ, ЧТО ИНОГДА ОН СЧИТАЕТ СЕБЯ НЕПОГРЕШИМЫМ, И ЭТО ОПАСНО ПОТОМУ, ЧТО ОН МОЖЕТ ПОДДАТЬСЯ НА ЛЕСТЬ, ПОВЕРИТЬ МНИМОМУ ПРЕКЛОНЕНИЮ, РАБОЛЕПИЮ...
- Да, я отлично помню ваши слова, Учитель!
- К СОЖАЛЕНИЮ, ТАК И ПРОИСХОДИТ: ВАШ ПРЕЗИДЕНТ, НЕ ИМЯ ОПЫТА РУКОВОДСТВА ОГРОМНОЙ СТРАНОЙ, ВНИМАТЕЛЬНО ВЫСЛУШИВАЯ СВОЕ ОКРУЖЕНИЕ, ОЧЕНЬ ЧАСТО ИДЕТ НА ПОВОДУ ИМЕННО ТЕХ, КОГО НЕ ВСЕГДА ЗАБОТИТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЛАГО СВОЕЙ СТРАНЫ, БЛАГО СВОЕГО НАРОДА... - Учитель тяжко вздохнул. - ПРИКРЫВАЯСЬ ЛЖЕЛОЗУНГАМИ О БЛАГОПОЛУЧИИ РОССИЙСКОГО НАРОДА, ОНИ, ИСПОЛЬЗУЯ НЕОПЫТНОСТЬ ПРЕЗИДЕНТА, БОЛЕЕ ВСЕГО ДУМАЮТ О СВОЕМ БЛАГЕ, О СВОЕМ БОГАТСТВЕ, РАСПРАВЛЯЯСЬ ПРЕЖДЕ ВСЕГО С ТЕМИ, КТО МОЖЕТ РАСКРЫТЬ ПРЕЗИДЕНТУ ИХ ПЛАНЫ, ТО ЕСТЬ С ТЕМИ, КТО НЕСЕТ ПРАВДУ ЛЮДЯМ...
- Так что же делать, Учитель?
- ВАШ ПРЕЗИДЕНТ ВЫБРАН НАРОДОМ, А ЭТО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО ОСТАЕТСЯ ТОЛЬКО ОДНО: ПОМОЧЬ ПРЕЗИДЕНТУ РАЗОБРАТЬСЯ В ХИТРОСПЛЕТЕНИЯХ ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ! ПОМОЧЬ ПРЕЗИДЕНТУ НАБРАТЬСЯ ОПЫТА, НАУЧИТЬ, ЧТО ХОРОШО ДЛЯ СТРАНЫ, ЧТО ХОРОШО ДЛЯ НАРОДА, А ЧТО НЕСЕТ ЗЛО! ПОНЯТНО, БРАТ МОЙ?
- Да, Учитель! И последний вопрос...
- ГОВОРИ!
- Обретение таких новых сил и возможностей означает, что наши с вами контакты, Учитель, будут еще реже?
- ДА, ТЫ ПРАВ, БРАТ МОЙ! - с горечью подтвердил он. - А ТЕПЕРЬ ПОПРОЩАЙСЯ СО СВОИМ СТАРЫМ УЧИТЕЛЕМ! - На этой фразе, как и на прошлом Великом Сходе, голос великого старца дрогнул, и они, как и тогда, склонив головы, коснулись друг друга лбами.
- Мне будет невыносимо трудно без вас, Учитель! - тихо проговорил Савелий, и его глаза увлажнились.
- НЕ ЗАБЫВАЙ, БРАТ МОЙ: Я - В ТЕБЕ, ТЫ - ВО МНЕ! - словно заклинание повторил в ответ Учитель свою вечную фразу, потом чуть отклонился, обхватил руками предплечья Савелия, пристально посмотрел ему в глаза, словно мысленно передавая тому на прощанье нечто важное, после чего решительно выпрямил руки, отстраняя его от себя, и твердо сказал: - ВСТАНЬ В ЦЕНТР НАШЕГО КОСМИЧЕСКОГО БРАТСТВА.
Савелий повернулся: все члены Великого Схода, скрестив ноги, уже сидели небольшим кругом, который замыкал Учитель. Савелий занял место в центре и повернулся к Учителю.
- БРАТ НАШ, ТЫ ГОТОВ ПРИНЯТЬ ВОЗЛОЖЕННУЮ НА ТЕБЯ МИССИЮ КОСМИЧЕСКОГО БРАТСТВА ВЕЛИКОГО СХОДА И БОРОТЬСЯ СО ВСЕЛЕНСКИМ ЗЛОМ ПРИ ПОМОЩИ ПРАВОГО СУДА И САМОСТОЯТЕЛЬНОГО ИСПОЛНЕНИЯ ПРИГОВОРА? - торжественным голосом вопросил Учитель.
- Да, Учитель, я готов! - без колебаний ответил Савелий.
- ТЫ ГОТОВ ПРИНЯТЬ НОВЫЕ ПОЗНАНИЯ КОСМИЧЕСКИХ БРАТЬЕВ ВЕЛИКОГО СХОДА СЛЕДУЮЩЕЙ СТУПЕНИ?
- Да, Учитель, я готов!
- БРАТЬЯ! - громко проговорил Учитель.
И вновь члены Великого Схода повторили те жесты, что были на предыдущем Великом Сходе: каждый из них возложил левую руку на плечо соседа, а правую простер ладонью вперед, в сторону Савелия.
- БРАТЬЯ! - еще громче воскликнул Учитель.
И все старцы закрыли глаза.
- БРАТЬЯ! - в третий раз выкрикнул Учитель.
И неожиданно из ладони каждого члена Великого Схода вырвался яркий луч голубоватого цвета и устремился к Савелию, вонзаясь в него со всех сторон на уровне груди. Ярким светом вспыхнул на груди Савелия Вечный Знак удлиненного ромба, а откуда-то сверху, из открытого Космоса, упал на голову Савелия яркий луч желтого цвета. Его сердце наполнилось удивительным ощущением счастья, и в тот же самый момент желтый луч, словно огромная труба, засосал Савелия, и он потерялся...
Недели, предшествовавшие досрочным президентским выборам, здорово утомили "государственного человека" Шуру Позина. Хотя их исход, по существу, был предрешен и рейтинг исполняющего обязанности президента существенно превосходил рейтинг всех его соперников, его предвыборный штаб и руководитель Администрации Щенников старались исключить любые случайности. Потому опять, как и перед выборами в Думу, Позин мотался по стране. Ему достался так называемый "красный пояс", где люди традиционно голосовали за левых.
Позин вел долгие беседы с губернаторами, встречался с представителями разных политических сил. Левых и иных патриотов он убеждал в том, что Путин как раз их кандидат, потому что он - выходец из спецслужб, а следовательно, по определению, не может не быть государственником и основную задачу свою видит в том, чтобы всемерно укреплять нашу бедную и ослабевшую страну. Кроме того, как бывший офицер, то есть человек, имеющий твердые понятия чести и долга, он никак не может спокойно смотреть на то, как разворовывают принадлежавшее народу богатство.
Для правых и демократов иных мастей имелась другая пластинка: Путин был ближайшим сотрудником и доверенным лицом виднейшего демократа "первой волны" мэра Петербурга Анатолия Собчака и последовательным рыночником, которым стал, служа в разведке за границей, где окончательно и осознал преимущества рыночной экономики над плановой, социалистической.
Одним словом, Позин, как всегда, умел найти соответствующие и, что самое главное, нелживые аргументы для людей самых полярных политических ориентаций, чтобы успешно выполнить поставленную перед ним задачу. Молодость и.о. президента, его спортивные успехи, знание иностранных языков - все шло в строку...
В ночь после победных выборов Позин, естественно, был в "Александер-хаусе". В этой праздничной радостной толпе победителей он был своим, одним из тех незаметных, кто принес эту победу. В толпе Президент выделил Шуру, сам подошел и дружелюбно поблагодарил Позина в своей скромно-деловой манере и по ходу заметил: "Мы обязательно с вами скоро увидимся".
По "Александер-хаусу" с довольным видом сытно пообедавшего кота разгуливал Гавриил Петропавловский, которому молва приписывала построение всей технологии предвыборной кампании, - в частности, саму идею грубых "наездов" скандально популярного журналиста Березненко на возможных оппонентов будущего президента.
Обменявшись рукопожатиями, приятели отошли в сторону.
- Пора нам с тобой, Шурик, о делах поговорить. В общем, надо повидаться, как обычно, в неофициальной обстановке. - Петропавловский был знаменит тем, что никогда не терял времени зря, обделывая дела на спортивных соревнованиях, охотах и в саунах.
Через несколько дней они встретились на той даче антиквара, приятеля Позина, где начинали планировать думскую предвыборную кампанию. Но на этот раз они не сидели у камина, а долго гуляли по весеннему, набухшему влагой лесу. Они обсуждали результаты выборов, состав будущего правительства и неминуемые кадровые перестановки. Беседа текла мирно и неторопливо. Как-то невзначай Петропавловский спросил:
- А не пошел бы ты работать ко мне в Фонд? Ведь судьба твоя теперь туманна и неопределенна. Маловероятно, что ты когда-нибудь будешь пользоваться таким безграничным доверием у первого лица государства.
- Почему это ты так решил?
- А я тебе доверяю, - не отвечая на вопрос, продолжил тот, - и работу предлагаю интересную - возглавишь весь блок, занимающийся средствами массовой информации. Перефразируя великого вождя пролетарской революции, считавшего, что "важнейшим из искусств является кино", можно с полной уверенностью сказать, что в наши дни главенствующую роль играет "ящик", - именно телевидение создает и разрушает политические репутации, а не программы и убеждения кандидатов во власть.
Позин взглянул на собеседника и чуть заметно улыбнулся: Петропавловский воспользовался его собственными разработками, сделанными несколько лет назад.
- Так называемые демократы всегда абсолютизировали собственный опыт и собственные устремления, выдавая их за волю народа...
Создавалось впечатление, что Петропавловский читает лекцию для одного студента.
- Впрочем, эта ошибка свойственна всем революционерам, - продолжил "лектор", - начиная с отцов Французской революции и кончая большевиками. Никто из них не умел, да и не считал нужным по-настоящему прислушиваться к своему народу, потому их срок в контексте всемирной истории и оказался столь короток.
- Спорить с тобой невозможно, мой циничный друг. - Позин даже не пытался скрыть своей иронии. - Свобода слова, над которой так трясутся демократы, нужна от силы десяти процентам просвещенного населения. Эти проценты видят в ней потенциальную возможность реализации прав свободной личности, что, правда, тоже иллюзия. - Словно в пику Петропавловскому, теперь он решил поораторствовать. Достаточно почитать наши печатные издания и посмотреть телевизор, чтобы в этом убедиться. Остальным же девяноста процентам нужна непыльная работа и приличная зарплата, а потом пенсия, на которую можно прожить. А кто хороший, а кто плохой - им доходчиво объяснят с экрана телевизора.
- Я всегда подозревал, Шурик, что ты - умник. Представляешь, какую парочку мы составим - циник да умник. Делов наделаем, как Маркс и Энгельс, даже хуже...
- Ты все шутишь, Гаврик.
- Я серьезен как никогда. Поработаешь у меня, изучишь профессионально изнанку телевидения и его механизмы, потом, глядишь, и руководителем какого-нибудь канала назначим. Хватит уже тебе в твоем возрасте, да с твоей головой и знаниями на побегушках служить. Пора самостоятельным делом заниматься.
- Подумать надо. - Позин был несколько обескуражен предложением Петропавловского, очевидно сделанным из самых лучших побуждений. - Дело в том, что я не умею в присутствии от сих до сих сидеть - характер непоседливый. Да и чиновник я никудышный - сам непослушный и командовать не способен. Могу только советы давать...
В суете двух предвыборных кампаний Позин и в самом деле как-то не задумывался о своей дальнейшей судьбе. Вернее, мысль о том, чем он будет заниматься в будущем, тревожила его регулярно, но он отгонял ее, погружаясь в сиюминутные дела и разговоры. Постоянные конкретные задачи, требовавшие безотлагательного решения, не позволяли ему сосредоточиться на мыслях о будущем.
Не умея и не любя принимать однозначные решения, выбирать из многих имеющихся вариантов единственно верный, Позин всегда предпочитал оставлять окончательное решение за кем-то иным, за тем, кто заказывал ему прогноз развития тех или иных политических и психологических ситуаций, ожидаемых ходов и выходов.
В случае же его личной судьбы выбор ее дальнейших возможных путей переложить было не на кого, и Позин максимально оттягивал этот неприятный момент. Предложение Петропавловского застало его врасплох. Оно было лестным и перспективным с карьерной точки зрения. Но работать под началом этого откровенного циника и заядлого интригана, обласканного властями современной России, ему нисколько не улыбалось.
Остроту ума и большие знания Петропавловского Шура, безусловно, ценил. Однако ему претила главная отличительная черта характера будущего патрона удивительная способность убеждать всех в том, что черное это на самом деле белое, и наоборот, причем делать это с таким видом, будто он сам этому безгранично верит. Такое поразительное умение озвучить с необыкновенной убедительностью любой заказанный ему тезис в высшей степени ценилось властями предержащими.
Но обижать людей, особенно стремящихся сделать ему добро, Позин не мог, а потому, нарушая долгую паузу, задумчиво сказал:
- Спасибо тебе, Гаврик, на добром слове, но ты же знаешь, какой я нерешительный. А потом, как это воспримут Щенников и компания?
- Ты только соглашайся, а Щенникова и иные оргвопросы беру на себя.
- Позволь мне подумать чуток.
- Даю тебе на размышление целое лето, а в сентябре жду - осенью предстоят большие дела. К этому времени Путин получит реальную оппозицию, как и любой политик, пытающийся что-то делать. Тебе не надо объяснять, кто в нее войдет, в частности многие из наших с тобой дружков и союзников...
Позин быстро взглянул на него: "Не слишком ли тот откровенничает перед ним? И не стоит ли за этим предложением какой-нибудь подводный камень? Стоит об этом поразмышлять на досуге..."
- Вот и поборемся с ними на славу. Калейдоскоп повернулся - конфигурация рисунка стала совсем другой, - так соратники превращаются в противников. Того же Аркашонку Велихова придется чуток приструнить, а то прослышал я, что он, как есть самый великий теоретик и практик демократии, собирается учить демократии Президента.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги