Террор: вдохновители и исполнители (Очерки о подрывной деятельности ЦРУ в Западной Европе)

IV ПОЧЕМУ УБИЛИ АЛЬДО МОРО?

Виа Фани — тихая, ничем не примечательная улица в одном из буржуазных кварталов итальянской столицы. Здесь живут коммерсанты средней руки, государственные служащие, отставные офицеры. Увитые плющом стены домов, кадки с цветами на террасах, массивные двери парадных с начищенными до блеска медными ручками. Именно здесь, где так любят покой и порядок, 16 марта 1978 года произошло драматическое событие — был похищен видный политический деятель Италии, председатель национального совета правящей Христианско-демократической партии Альдо Моро.

Весной 1983 года в Риме завершился судебный процесс над исполнителями этого крупнейшего в послевоенной истории Италии политического преступления — бандой террористов из так называемых «красных бригад». Процесс над группой участников похищения Моро начался только три года спустя после выстрел лов на виа Фани. Состоялись десятки судебных заседаний, были заслушаны многочисленные свидетельские показания, исписаны тысячи страниц протоколов. В конце концов 32 из 40 с лишним террористов, обвинявшихся в похищении и в убийстве Альдо Моро, а также в ряде других преступлений, были приговорены к пожизненному тюремному заключению — высшей в Италии мере наказания, остальные — к длительным срокам тюрьмы.

Однако многие в Италии считает, что «дело Моро» рано сдавать в архив. Процесс в Риме, писала после вынесения приговора газета «Стампа», не дал ответа на один из самых важных и тревожных вопросов: объясняется ли замешательство и непонятное попустительство государственных органов во время пребывания А. Моро в «плену» у террористов просто их неэффективностью, или же это было делом рук определённых политических сил?

Дело об убийстве Моро, считает в свою очередь «Паэзе сера», далеко не ясно, судебные органы наказали лишь непосредственных исполнителей преступления, а сам ход процесса укрепил уверенность в том, что за спиной террористов стояли другие силы…

Итальянцам не дан ответ на главный вопрос: кто стоял за кулисами преступления, кто направлял действия террористов, каковы тайные пружины расправы над лидером ХДП и многих других акций, совершённых за последние годы на Апеннинах бандами экстремистов. Между тем на страницах итальянской печати появилось немало убедительных свидетельств, проливающих свет на эти тревожные вопросы и поясняющих главное: кому было выгодно убрать Альдо Моро с политической арены? Вспомним, как было совершено это преступление…

16 марта 1978 года Альдо Моро вышел из своего дома на корсо Трионфале в 9.50 утра. Высокий, сутуловатый человек с усталым лицом. Под мышкой он держал кожаный портфель с бумагами. Альдо Моро очень спешил. Он торопился на заседание парламента, где решался важный вопрос о формировании нового парламентского большинства с участием — впервые за последние 30 лет — коммунистической партии. Председатель национального совета ХДП был одет в синий двубортный костюм с жилетом и рубашку в полоску, галстук повязан немодным тогда узким, узлом.

Как обычно, Моро сел на заднее сиденье «Фиата-130», выкрашенного, как и все государственные машины в Италии, в тёмно-синий цвет. У автомобиля не было ни пуленепробиваемых стёкол, ни автоматического блокирования дверей. Несмотря на разгул терроризма в стране и просьбы самого Моро, правительство не выделило лидеру правящей партии бронированный автомобиль «за недостатком средств». Место за рулём занимал старший капрал корпуса карабинеров Доминико Риччи, рядом с ним марешалло (фельдфебель) Оресте Леонарди — на протяжении многих лет телохранитель политического деятеля. Три других охранника — молодые и неопытные парни, поступившие на службу в полицию, чтобы не сидеть без работы на отсталом Юге»— следовали сзади на полицейской «альфетте». Никто из них не подозревал об опасности, а один в нарушение инструкции спокойно читал газету.

На перекрёстке виа Фани и виа Стреза перед машиной Моро резко затормозил белый «Фиат-128» с дипломатическим номером. Ехавшая сзади машина с охранниками тоже остановилась. В следующее мгновение двое людей в штатском с оружием в руках выскочили из белого «фиата». Одновременно ещё четверо мужчин в тёмно-синей униформе стюардов авиакомпании «Алиталия» выбежали из палисадника рядом с тротуаром и тут же открыли огонь из автоматов по машине охраны.

Нападавшие действовали слаженно, спокойно, профессионально. Случайным свидетелям показалось, что их главарь отдавал приказы на иностранном, похожем на немецкий, языке. На «альфетту» обрушился шквал автоматных очередей. В «Фиат-130» стреляли только из пистолета, причём стрелявшие были, по всей вероятности, снайперами. Первые же выстрелы сразили шофёра и личного охранника лидера ХДП. Ясно, что террористы хотели уничтожить охрану и захватить Моро живым.

Стрельба продолжалась в течение нескольких секунд. Всего нападавшие произвели 95 выстрелов, (Это удалось установить потом по пустым гильзам.) Почти половина пуль попала в цель. За исключением полицейского Дзидзи, скончавшегося на операционном столе в госпитале «Джемелли», все остальные охранники были убиты на месте. Альдо Моро силой вытащили из машины и затолкали в автомобиль марки «Фиат-132», стоявший наготове с включённым двигателем. Взревел мотор, и машина с похищенным рванулась в сторону виа Камилучча и исчезла в лабирийте узких переулков итальянской столицы. Предполагают, что позднее террористы пересадили свою жертву в закрытый автофургон. На месте преступления нашли потом автоматные и пистолетные гильзы, фальшивые усы, тёмно-синюю фуражку, потерянную одним из нападавших, и сумку с надписью компании — «Алиталия». Именно в её форму переоделись террористы, прятавшиеся в палисаднике.

Десятки жителей квартала, где произошло похищение, слышали выстрелы и сразу же позвонили в полицию. Но в этом не было необходимости. Тревогу поднял патруль одной из дежурных полицейских машин, которая находилась неподалёку. Между похищением и началом розыска прошло несколько минут, но похитителей уже и след простыл.

Предполагают, что в операции по захвату Моро участвовало не менее 60 человек: 12 автоматчиков, 8 водителей в автомашинах для побега, отряд арьергарда из 10 человек и 30 на квартирах-убежищах.

В районе похищения оказалась нарушена телефонная связь. Поток ложных сообщений обрушился на газеты, полицейские участки, министерство юстиции. Анонимные звонки сообщали о перестрелке в аэропорту Фьюмичнно, взрыве бомбы в городском автобусе» об убийство на пьяцца Венеция. Создавалось впечатление, что члены подпольной организации получили задание дезориентировать власти и силы охраны общественного порядка.

В первые часы после похищения Альдо Моро Италию охватили смятение и ужас. На какое-то время у многих возникло ощущение, что в стране начинается государственный переворот. Радио и телевидение непрерывно сообщали всё новые подробности небывалого по дерзости и жестокости террористического акта. Четырнадцать крупнейших газет, демонстрируя чудеса оперативности, тут же выпустили экстренные номера, целиком посвящённые похищению. Прервал свою работу парламент. Взволнованные, растерянные итальянцы спрашивали друг друга: что же происходит? что делать дальше?

В 12 часов дня министр внутренних дел Франческо Коссига обратился со специальным посланием к представителям печати и телевидения, чтобы они «соблюдали умеренность» в своих сообщениях. С призывом к спокойствию обратился председатель Совета министров Джулио Андреотти.

Итальянские демократы сразу расценили это похищение как опаснейшую политическую провокацию. По призыву профсоюзов в стране была объявлена всеобщая забастовка. Тысячи людей с красными флагами и транспарантами вышли на демонстрации против терроризма, подрывных акций реакции. Во многих местах демонстрации возникали стихийно.

По мнению демократической печати, действия органов охраны общественного порядка с самого начала отличались более чем странной нерешительностью, грубыми ошибками, недопустимой медлительностью. То, что полиции не удалось своевременно захватить похитителей, ещё можно было как-то оправдать неожиданностью, растерянностью первого момента. Но уже после того как прошло смятение первых часов, полиция продолжала громоздить одну ошибку за другой. Оперативные службы министерства внутренних дел разослали по всей стране телефото 20 экстремистов, которых подозревали в причастности к покушению. Нелепость этого списка была очевидна: например, два упомянутых в нём экстремиста никак не могли принимать участие в нападении на виа Фани, так как давным-давно находились в тюрьме. Кому, как не полиции, нужно было знать об этом?

В похищении Моро принимали участие десятки людей, но все они словно сквозь землю провалились. Ничего не дают ни массовые обыски, ни облавы, ни блок-посты на дорогах, на вокзалах и в аэропортах. Уже тогда многие впервые начали задавать вопрос: «Плохо ищут или не хотят найти?» Он очень похож на фразу, которую бросила позднее в лицо лидерам ХДП вдова Моро Элеонора: «Если бы они захотели, то смогли бы спасти его!»

В распоряжении полицейских и следственных органов имелось немало времени, чтобы обнаружить тайную «тюрьму», где похитители прятали лидера ХДП. От 16 марта — дня нападения на виа Фани — до 9 мая, когда был найден труп Моро, прошло почти два месяца. Хотя искали вроде бы усердно. Только за первые две недели после похищения полиция подвергла проверке около 6 миллионов человек, устроила около 62 тысяч засад и контрольных пунктов, обыскала более 35 тысяч домов. Впервые за послевоенные годы в поисковых операциях принимали участие армейские подразделения.

А может, вдова Моро была права, может быть, действительно не хотели найти? Но почему? Кому это было выгодно?

Здесь в рассказе о «деле Моро» невольно напрашивается пауза. Она нам необходима для, того, чтобы рассказать читателю о «красных бригадах» и других террористических организациях в Италии.

Активизировавшийся в Западной Европе на рубеже 70-х годов «левый» терроризм — явление сложное. Для его описания буржуазные историки и социологи извели море чернил и горы бумаги. «Терроризм, — утверждает, например, известный итальянский публицист Джорджо Бокка в книге «Итальянский терроризм», — это своего рода выходной клапан для молодёжи, которая не верит в возможность реформ и только в организованном насилии или в спорадических актах насилия находит единственную возможность доказать, что она действительно живёт».

«Они стреляют потому, — пишет он далее, — что жизнь их разочаровала, потому, что, вступая в жизнь взрослых, они обнаружили, что она не отвечает их надеждам и утопическим мечтам, потому, что работа на фабрике или в конторе скучна, пуста и унизительна…»

Одна из причин появления «левого» терроризма действительно заключается в том, что молодёжь на Западе разочаровалась в буржуазном обществе и потеряла веру в положительные идеалы. Но это только одна из причин. Эскалация терроризма в Италии на рубеже 70-х годов объясняется прежде всего общим обострением кризиса капиталистической системы, что привело к резкому ухудшению положения самых широких слоёв населения, в том числе и молодёжи. На молодёжи экономический кризис отразился особенно остро и больно. Прологом к террористическому «взрыву» послужили студенческие волнения, вспыхнувшие в конце 60-х годов во многих странах Западной Европы. В марте 1968 года все 36 итальянских университетов были охвачены волнениями. Студенты проводили демонстрации, митинги протеста, захватывали здания учебных заведений, вступали в столкновения с полицией. Экстремистские настроения молодого поколения стимулировались и кризисом системы высшего образования, и бумом анархистских идеологий, и, конечно, как мы уже говорили, общим ухудшением положения народных масс на Западе.

Социальной базой левацких группировок стали часть студенчества, деклассированные элементы, безработные, «взбесившиеся от ужасов капитализма» мелкие буржуа. В Турине в самом конце 60-х годов возникли две довольно крупные левацкие группировки — «потере операйо» («рабочая власть», или сокращённо «потоп») и «лотта континуа» («борьба продолжается»), лидеры которой утверждали, что в Италии «есть революционные возможности, не замечаемые слишком осторожными традиционными левыми партиями».

Почти одновременно с ними образовалась «авангуардия операйя» («рабочий авангард»), громогласно объявившая, что её цель — «создание новой революционной марксистской партии», а несколько позднее — так называемая «аутономия операйя» («рабочая автономия») и множество других, более мелких групп, в состав которых входило порой всего по несколько человек. Их руководители, однако, этим не смущались и присваивали себе всякого рода претенциозные названия.

Все эти левацкие группировки действовали вполне легально. Издавали газеты, проводили шумные митинги и демонстрации, которые нередко превращались в потасовки и серьёзные столкновения с полицией.

Дело обычно происходило так. Десятки молодых людей, закрыв лицо платком, по команде своего «капо» (главаря) отделялись от идущего с флагами «официального» кортежа, который служил им своеобразным прикрытием, и начинали бросать бутылки с зажигательной смесью, стрелять в полицейских, переворачивать и поджигать автомобили. Полиция отвечала гранатами со слезоточивым газом, начиналось настоящее побоище. На языке леваков это означало «делать революцию».

Однажды одному из авторов случилось попасть в самый центр такого побоища. Куда-то бежали толпы парней, закрыв лицо платком, лопались гранаты со слезоточивым газом, горели подожжённые автомобили в узких римских переулках, где от дыма было темно, гулко хлопали револьверные выстрелы. Неожиданно из-за угла с душераздирающим воем сирены выскочил огромный полицейский бронеавтомобиль. Крышка люка была открыта, и в ней во весь рост стоял полицейский в пуленепробиваемом жилете и таком же шлеме, похожий на средневекового рыцаря или космического пришельца. Из броневика выскочило с десяток полицейских с дубинками, которые без разбора начали гоняться за случайными прохожими и хватать не сумевших разбежаться в дыму и суматохе демонстрантов.

Движение было блокировано, выйти из машины или уехать нельзя, приходилось наблюдать за происходящим через стекло автомобиля. В соседнем кинотеатре, где крутили диснеевский мультфильм, закончился сеанс. Побледневшие родители с перепуганными детишками прятались в подъезде, не рискуя выйти на улицу, где выли полицейские сиропы, трещали выстрелы и пахло горелой резиной

На следующий день все газеты подробно расписывали очередную провокацию леваков, печатали огромные фотографии сгоревших автомобилей, бегущих прохожих. Устроившие всю эту кутерьму леваки, наверное, чувствовали себя героями — сколько шума наделали! На этот раз обошлось без убитых и раненых. А бывали столкновения и посерьёзнее.

В Болонье, например, леваки спровоцировали опаснейшие беспорядки. Они разгромили местный университет, строили на улицах баррикады, в течение многих часов бесчинствовали в центре города: поджигали автомашины, били стёкла в витринах и т. п. Потом выяснилось, что действия отдельных вооружённых групп «студентов» координировались по специальным портативным радиопередатчикам, что они давно и тщательно готовились к «восстанию» в Болонье, заранее создали запасы оружия, бутылок с зажигательной смесью.

Власти долгое время проявляли поразительную снисходительность к бесчинствам левацких группировок из «рабочей власти», «борьба продолжается» и других. Почему? По той простой причине, что красные знамёна, которыми размахивали леваки, их трескучие псевдореволюционные лозунги, акты вандализма вводили в заблуждение определённую часть обывателей, отождествлявших экстремистов с левыми партиями. Короче говоря, буржуазия использовала ультралевых для дискредитации коммунистов.

Пользуясь попустительством властей, леваки набирали силу. Вслед за «легальными» левацкими организациями стали возникать тайные террористические банды.

1 ноября 1969 года во второразрядной гостинице «Стелла дель Маре», неподалёку от Генуи, состоялся «научный семинар», в котором приняли участие несколько десятков активистов левацких группировок. На деле это было секретное собрание, на нём обсуждалась тактика и было сформировано ядро «красных бригад».

Выступая на семинаре, 28-летний Ренато Курчо, которого позднее итальянские журналисты назвали «историческим основателем» «красных бригад», призвал леваков «перейти к вооружённой борьбе». По его словам, это был единственный способ «освободиться от власти капитала». «Действовать, — поучал Курчо, — надлежит в городах, где находится организационный и политический центр эксплуатации. Надо нанести удар в самое сердце системы».

Через год после тайного сборища в гостинице «Стелла Дель Маре», 20 октября 1970 года, в одном из левацких листков появилось «официальное» сообщение о создании «красных бригад» — «пролетарской организации, которая намерена бороться против хозяев и тех, кто им служит». Это слова. А дела?

«Красные бригады» поджигают склады, портят оборудование, взрывают бомбы, разбрасывают угрожающие листовки: «Трепещите, грязные слуги хозяев!»

«Война на фабриках» была непродолжительной. «Краснобригадовцы» очень скоро отдают предпочтение тактике индивидуального террора. Их жертвами становятся «слуги системы»: инженеры, судебные чиновники, врачи, адвокаты, а затем и политические деятели.

Под уголовные преступления леваки подводят «теоретическую базу». Одним из их «теоретиков» стал доцент университета в Падуе Антонио Негри, или, как его называли в близком окружении, Тони. Доктрину итальянских леваков он изложил в своём «фундаментальном» труде «Пролетарии и государство». Это — путаное сочинение, наполненное псевдомарксистской фразеологией. Сеять смуту, беспорядки, подрывать государственное устройство — таковы главные установки Негри. Он утверждает, что в Италии якобы сложилась «предреволюционная ситуация и задача состоит в том, чтобы немедленно делать революцию». В противном случае страну ждёт неминуемая катастрофа. Инициатива в этой «революции по Негри» должна принадлежать какому-то «новому пролетариату», то есть не рабочим заводов и фабрик, а деклассированным элементам, студентам, безработным. Причём бороться они должны не против своего главного врага — буржуазии, а против государства вообще, которое рассматривается леваками с позиции крайнего анархизма. Врагами этих «новых пролетариев», с точки зрения доцента из Падуи, являются, что, впрочем, вполне логично, все организованное рабочее движение, демократические профсоюзы, коммунистическая партия, ибо они рассматриваются как часть уже существующих государственных институтов.

Неудивительно поэтому, что очень скоро объектом нападок для «красных бригад» становятся коммунистическая партия, все демократические силы. И в этом интересы и деятельность правых и «левых» террористов стали сходиться на единой платформе — яром антикоммунизме.

В связи с этим любопытна и сама биография «исторического основателя» «красных бригад» Ренато Курчо. Вернее, некоторые её детали, о которых сам «революционер» предпочитал не распространяться. Прежде чем превратиться в воинствующего «марксиста», Курчо был членом… неофашистской организации «новый порядок»! А в бытность свою студентом поддерживал тесные связи с громилами из крайне правой организации «европейская цивилизация».

В 1974 году «красные бригады» похитили генерального прокурора Генуи Марио Сосси. Похищение быkо совершено накануне важного события в политической жизни страны — референдума по закону о разводе — и было использовано правыми кругами для активизации пропаганды против левых сил[9]. Вылазка «красных бригад» носила характер политической провокации и убедительно показала, что, несмотря на «левую» демагогию, «красные бригады» и другие ультралевацкие организации переходят в открытое наступление против демократических сил.

Поставили точки над «и» нападение леваков на митинг студентов Римского университета, на котором выступал один из руководителей итальянского рабочего класса — генеральный секретарь Всеобщей итальянской конфедерации труда Лючано Лама, а также уже упомянутое «восстание» в Болонье — городе, где все послевоенные годы у власти стоят левые партии. Как только в центре Болоньи запылали пожары, главари «красных бригад» разослали своим отрядам «стратегическую резолюцию» с открытым призывом «развернуть наступление» против левых партий и демократических профсоюзов. Сомнений по поводу того, по какую сторону баррикад находятся новоявленные «революционеры», больше не оставалось.

Таким образом, действия ультралевых в Италии не мешали правым силам, а объективно помогали им. Ведь страх обывателя перед разнузданным террором леваков, с которым государство оказывалось «не в состоянии» справиться, порождал в нём тягу к «сильной» власти, создавал в стране благоприятную почву, для сдвига вправо и авторитарного переворота. Последующие события показали, что террор «красных бригад» не сломал машину буржуазного государства. Напротив, были приняты более жёсткие законы против демократических сил, усилен аппарат полиции и специальных служб, а обещанной леваками «революции» так и не произошло.

По данным итальянских служб безопасности, в 70-х годах на Апеннинах орудовали около ста подпольных левацких группировок. Подлинность этой цифры проверить трудно. Наряду с «красными бригадами», «вооружёнными пролетарскими ячейками» (НАП), «передовой линией» существует множество мелких, вроде «солдат народа», «вооружённых коммунистических отрядов» и других.

Некоторые исследователи считают, что «красные бригады» — чисто итальянское явление, возникшее и действующее без всякого влияния извне. Этот тезис ревниво отстаивают и сами главари этой террористической группы. На одном из первых процессов над экстремистами в Турине Ренато Курчо и его «коллеги» самоуверенно заявили: «Красные бригады» родились среди передовых отрядов итальянского рабочего класса…» Вряд ли стоит всерьёз оспаривать это абсурдное заявление. Итальянский рабочий класс никогда не поддерживал террористические вылазки экстремистов, и они не имеют к нему никакого отношения, да и пролетариев в рядах «левых» террористических организаций всегда было очень немного. Не случайно итальянские коммунисты метко назвали этих самозваных «революционеров» «новыми фашистами».

Важную роль в разоблачении провокационной роли «красных бригад» сыграло «дело Моро». Оно сорвало покровы со многих тайн, показало, что и в запутанной истории возникновения этой террористической банды, и в трагической расправе над Альдо Моро не обошлось без иностранного вмешательства. А именно без участия «тихих американцев».

Впрочем, об этом позже.

Вернёмся к событиям, разыгравшимся в Италии после того, как 16 марта 1978 года на виа Фани отряд террористов похитил Альдо Моро и увёз его в неизвестном направлении…

Через два дня после похищения, 18 марта, в редакцию газеты «Мессаджеро» в Риме подбрасывают фотографию, снятую аппаратом «Полароид» с мгновенным проявлением. Моро снят в одной рубашке, без галстука на фоне флага с надписью: «Красные бригады». В листовке сообщалось, что председатель ХДП будет подвергнут «народному процессу».

Через девять дней похитители подбрасывают одновременно в Риме, Милане, Турине и Генуе так называемое «коммюнике № 2», в котором сообщают, что «процесс» над Моро начался. Затем снова следует продолжительная пауза. Террористы не спешат, уверенные в себе настолько, что ещё в первом сообщении с бахвальством заявляют: «Все наши сообщения о судьбе Моро будут напечатаны на одной машинке — на той, на которой мы печатаем сейчас».

Постепенно и расчётливо нагнетая напряжение, «краснобригадовцы» используют эффектный приём психологического давления на общественное мнение: заставляют Моро писать письма членам правительства, лидерам правящей партии, своей семье и о их содержании затем широко сообщают в своих «коммюнике», которые они подбрасывают в редакции газет или оставляют в телефонных будках. В этих письмах Моро не узнать. Он умоляет о спасении, настаивает, чтобы руководители его партии и правительство приняли все требования террористов, открыто намекает, что в противном случае он сообщит похитителям компрометирующие руководителей государства сведения.

«Я нахожусь, — пишет Моро, — под контролем полным и ничем не ограниченным, меня подвергают народному процессу, который может регулироваться определённым способом; существует риск того, что меня могут попросить или заставить говорить о таких вещах, которые могут стать неприятными или даже опасными в определённой ситуации».

Драматические письма Моро из тайного застенка похитителей — свидетельство отчаяния человека, оказавшегося перед лицом смерти в руках безжалостных преступников, — вызвали в Италии бурные споры.

Близкие к председателю национального совета ХДП лица уверяли, что Моро мог сделать подобные заявления либо под влиянием наркотических веществ, либо он был сломлен физическими и моральными пытками.

Уже после убийства Моро были опубликованы так называемые «мемуары», то есть приписываемые лидеру ХДП высказывания, которые он сделал в тайном застенке похитителей. В них содержатся резкие выпады в адрес занимавшего тогда пост председателя Совета министров Джулио Андреотти и политического секретаря ХДП Бениньо Дзакканьини, анализ внутриполитического развития Италии за послевоенные годы, затрагиваются проблемы, связанные с функционированием секретных служб, скандалами и кровавыми покушениями последних лет.

Как ни странно, но карьера ни одного из политических деятелей, которых Моро своими разоблачениями, казалось, мог стереть в порошок, не пострадала. Уже позднее подал в отставку министр внутренних дел Косcига. Однако через некоторое время он стал… главой правительства!

Когда общественное мнение было уже подготовлено, страсти накалены до предела, а соратники Моро по партии основательно запуганы возможными разоблачениями, «краснобригадовцы» выдвигают ультиматум «об обмене» Моро на группу содержащихся за решёткой террористов и уголовных преступников. Среди тех, кого они требуют выпустить в обмен на жизнь Моро, Ренато Курно. Срок ультиматума — два дня. Итальянское правительство и демократические партии решительно отвергают шантаж террористов.

Вместе с тем предпринимаются попытки спасти жизнь Моро по другим каналам, С посланием к «краснобригадовцам» обращается глава католической церкви папа Павел VI и генеральный секретарь ООН Курт Вальдхайм. Но тщетны их призывы к террористам «прислушаться к голосу разума», «проявить человечность». О каком «гуманизме» может идти речь, когда имеешь дело с убийцами! Потом уже выяснилось, что кое-кто из политических деятелей вёл тайные переговоры с террористами о возможном обмене. Значит, контакты с похитителями были. А что же полиция?

5 мая Элеонора Моро получает прощальное письмо от мужа, в «коммюнике № 9» террористы сообщают о «приведении приговора в исполнение». Никаких надежд не остаётся. Жить лидеру ХДП остаётся считанные дни.

Нельзя сказать, что у полиции не имелось в те дни ниточки, которая могла привести к похитителям. Достаточно вспомнить запутанную историю с обнаружением одной из тайных штаб-квартир террористов в Риме. Напасть на её след полиции удалось случайно. Некая Нунция Домиана, проживавшая на виа Градоли, пожаловалась в пожарную охрану, что у неё протекает потолок. (В Италии пожарные не только тушат пожары, но и спасают людей при наводнениях, оказывают помощь в случае затопления квартир, утечки газа и т. п.) Пожарные взломали дверь на верхнем этаже, в квартире, хозяева которой забыли выключить душ, и застыли в изумлении: однокомнатное помещение представляло собой настоящий склад оружия: пистолеты, автоматы, автоматические винтовки, пуленепробиваемые жилеты, ручные гранаты, фальшивые автомобильные номерные знаки и т. п. Обнаружены также несколько форменных костюмов авиационных стюардов того же типа, которые были на похитителях Моро.

После того как полиции стало известно об обнаружении тайного логова экстремистов, она повела себя более чем странно. Вместо того чтобы устроить в квартире засаду, на виа Градоли с включёнными сиренами устремились десятки «пантер» мобильной полиции и начали окружать здание, где уже заведомо не было никаких террористов. Полицейские действовали так, словно их цель состояла в том, чтобы распугать, а не задержать экстремистов. Присутствовавшая при этом переполохе публика заметила, что к дому подъехала блондинка на красном мотоцикле марки «хонда», по описаниям похожая на одну из разыскиваемых участниц вооружённых налётов экстремистов, которая, завидев полицейские автомобили, развернула мотоцикл и скрылась в лабиринте узких улиц.

Так полиция упустила реальнейший шанс задержать хозяев конспиративной квартиры. Мало того, стало известно, что во время повальных обысков в этом районе полицейские уже посещали все дома на виа Градоли. Подходили они и к подозрительной квартире, битком набитой оружием, но, не получив ответа на стук в дверь, преспокойно удалились. Здесь снова приходится задать сакраментальный вопрос. Плохо искали или не хотели найти?

Странные действия полиции — далеко не единственная загадка в расследовании «дела Моро». Куда, например, делся агент из охраны Моро, который попросил его заменить на дежурстве роковым днём 16 марта? Кто составил инструкцию действий охраны в экстренных случаях? Верно ли, что ордер на обыск помещения в Риме, где обнаружили тайную типографию «краснобригадовцев», был датирован 4 мая, а затем переправлен на 9 мая (день убийства Моро)? Как объяснить «таинственное» исчезновение плёнки, заснятой корреспондентом итальянского информационного агентства АНСА сразу же на месте преступления 16 марта? Журналист сдал плёнку судебным властям, однако о её судьбе ничего не известно.

И ещё одна загадка. В кожаном портфеле, который взял с собой Моро в машину, имелось пять папок: в трёх из них находились дипломные работы студентов факультета уголовного судопроизводства Римского университета, на котором преподавал Моро. Там же лежали газеты и малозначительные документы. Одна из папок содержала совершенно секретные документы, которые могли оказаться весьма важными для «красных бригад». В другой находились лекарства, необходимые для Моро. Похитители забрали с собой только две папки: с секретной информацией и медикаментами.

Каким образом похитителям стало известно, что содержится в каждой из папок? Ведь у них не было времени, чтобы ознакомиться с их содержимым. Возможно, кто-то подсказал им, как действовать наверняка, не теряя времени. И этот «кто-то» — кем он мог быть, как не человеком из близкого окружения председателя национального совета ХДП?

Элеонора Моро в своих показаниях утверждает, что маршруты следования машины её мужа менялись каждый день, особенно в период правительственного кризиса. Каким же образом «красным бригадам» удалось узнать заранее, что автомобиль проедет именно по виа Фани? Ведь он мог избрать другой маршрут.

Моро получал множество писем с угрозами. Его охранник Оресте Леонарди заметил, что кто-то постоянно следит за лидером ХДП и даже засекает по секундомеру все его маршруты. Незадолго до похищения он послал три докладные записки командованию корпуса карабинеров, докладывая о подозрительных передвижениях возле квартиры Моро. За неделю до похищения он сообщил начальству, что «Фиат-128» с неизвестными лицами постоянно висит «на хвосте» у машины Моро. За день до похищения Леонарди получил от своего начальства весьма странный ответ: «Никаких причин для беспокойства нет. Речь идёт об обычных хулиганах».

Утром 16 марта, в день похищения, Леонарди кто-то вызвал к телефону портье дома, где жил Моро. Поговорив по телефону, охранник решил поехать по виа Фани, изменив выбранный ранее маршрут. Накануне всё тот же Леонарди захватил, уходя на службу, запасную обойму для своего пистолета. Жене, которая потребовала у него объяснения, он заявил: «Мне, может быть, придётся пострелять больше, чем обычно».

В «деле Моро» немало других загадок. Например, автомат, из которого убили Моро. Этот автомат марки «скорпион.» был найден на квартире, где арестовали «краснобригадовцев» Валерио Моруччи и Адриану Фаранду. Экспертиза потом установила, что именно из этого оружия застрелили лидера ХДП. По мнению следователей, «скорпион» использовали и для других убийств. Всё это выглядит крайне странно. С какой стати террористы, у которых имелось немало другого оружия, стали бы хранить в квартире, где они скрывались, такую опасную улику? Ведь они отлично понимали, что в случае ареста она означает для них пожизненное тюремное заключение. Заметая следы, террористы избавились бы в первую очередь от автомата, а не прятали бы его в чемодане под кроватью.

Странное возникает противоречие. Сначала «краснобригадовцы» совершают вооружённый налёт, разработанный и организованный тщательно, до малейших подробностей, демонстрируя при этом завидное хладнокровие, образцовую выучку, умение обращаться с оружием. В течение полутора месяцев водят за нос тысячи полицейских, а затем, когда дело уже сделано, вдруг начинают совершать такие нелепые ошибки. Что же произошло? Опытные налётчики «впали в детство»? Вряд ли. А быть может, речь идёт о разных людях? Разве можно исключать возможность того, что похитили и убили председателя национального совета ХДП Альдо Моро один, а автомат был найден потом у других? Быть может, кому-то было выгодно, чтобы подозрение пало вовсе не на тех, кто на самом деле стрелял в Моро?

Среди разнообразных сообщений печати о «деле Моро» нетрудно заметить, что ряд вроде «случайных» убийств имеет одно общее — жертвы имели то или иное отношение к «делу Моро». Из этого можно сделать вывод о том, что чья-то таинственная рука стала устранять свидетелей преступления.

В начале января 1979 года по итальянскому телевидению был передан специальный репортаж, в котором рассказывалось о «таинственной» гибели одного из возможных свидетелей похищения Моро.

Речь шла о некоем Аугусто Рапоне, жителе городка Субиако, под Римом, который при невыясненных обстоятельствах исчез несколько дней спустя после нападения на лидера ХДП. В январе его полуразложившийся труп нашли в окрестностях Субиако. Журналистам итальянского телевидения удалось установить, что Рапоне похитила и убила банда неизвестных лиц. Кому надо было учинять жестокую расправу над человеком, который занимал скромную должность электрика и не имел врагов?

Журналисты телевидения установили, что Рапоне работал со своей бригадой неподалёку от того места, где похитили лидера ХДП. Родственники погибшего рассказали, что каждый раз, когда по телевидению передавали сообщения о «деле Моро», Рапоне вдруг приходил в сильное волнение и как будто чего-то боялся. Журналисты пришли к выводу, что Аугусто Рапоне стал невольным свидетелем похищения Моро и убийства членов его охраны, возможно, видел террористов в лицо. Трудно найти другое объяснение убийству Рапоне, кроме того, что кто-то хотел, чтобы он никогда не смог рассказать того, что видел 16 марта на виа Фани.

9 мая 1978 года около 2 часов дня телетайпы итальянского информационного агентства АНСА отстучали на бумажном рулоне обычное на первый взгляд сообщение: «Труп неизвестного человека обнаружен сегодня в центре Рима на виа Каэтани». Такие сообщения называют флешами: они сообщают только о самом факте, но никак не объясняют его. Флеши дают тогда, когда корреспонденты агентств знают о передаваемом событии ещё очень мало, некоторые детали не проверены, но событие уже имело место, и о нём нужно срочно сообщить, иначе опередят конкуренты.

Через несколько минут поступило новое сообщение: «Труп, обнаруженный в Риме, — Альдо Моро». Тут всё сразу завертелось в водовороте. Драматическое для итальянцев сообщение было тут же передано по радио и телевидению. Тысячи охваченных гневом жителей итальянской столицы вышли на улицы. Коммунисты собирались возле помещений своих районных секций, многие принесли с собой красные знамёна, тут же возникали стихийные демонстрации протеста против злодейского преступления реакции.

Тело Моро было обнаружено на виа Каэтани — узкой улочке в старинной части Рима, между виа Боттеге Оскуре и пьяцца Джезу (Иисуса). На Боттеге Оскуре расположено здание ЦК Итальянской компартии, а на пьяцца Джезу — руководства ХДП, Стало ясно, что выбором места экстремисты хотели показать, что их цель — подорвать сотрудничество двух крупнейших политических партий Италии, одним из активных проводников которого был Моро.

В тот день один из авторов книги побывал на виа Каэтани. Вся улица была запружена взволнованным народом. Женщины вытирали слёзы, священники в тёмных сутанах торопливо крестились. Пустив в ход чёрную книжечку — членский билет «стампа эстера» (ассоциации иностранной печати), с трудом удалось пробиться через плотный кордон полицейских к припаркованному возле забора из гофрированной жести красному пикапчику марки «рено», где нашли тело Моро. В открытом багажнике, закутанное в плед, лежало тело знакомого по митингам и пресс-конференциям человека. Голова безжизненно склонилась влево, глаза полуприкрыты, на щеках проступила седоватая щетина.

— Бедная Италия, — прошептал стоявший рядом полковник карабинеров в чёрной форме, вытирая платком слёзы, которые катились по его бронзовому лицу.

«Что же теперь будет?» — этот вопрос задавали в Италии многие в первые часы после злодейской расправы над Моро. «Красные бригады» казались неуловимыми и всесильными. Преступники не только безнаказанно сумели среди бела дня похитить одного из крупнейших политических деятелей страны и продержать его 55 дней в тайном застенке, но и бросили полиции и государству, всем итальянским демократам новый вызов. Расстреляв Моро в упор, они спокойно провезли его труп в усиленно охраняемый полицией и службами безопасности центр Рима, а затем словно сквозь землю провалились. Как объяснить эту неуловимость? Ведь не шапку же невидимку надевали террористы?!

О местонахождении трупа полиция была предупреждена анонимным телефонным звонком около часу дня. С величайшими предосторожностями сапёры открыли багажник красного «рено», опасаясь, что террористы могли его заминировать. Через несколько минут из расположенной по соседству церкви Джезу позвали хорошо знавшего Моро священника падре Дамиано, который причастил покойника. Полчаса спустя санитарная машина отвезла труп бывшего лидера ХДП в морг.

Экспертиза при вскрытии установила, что Моро был убит одиннадцатью выстрелами из автомата в упор. Рано утром убийцы вывели свою жертву из тайного застенка и заставили залезть в багажник красного «рено», где Моро (его рост 178 сантиметров) пришлось подогнуть ноги. После этого к машине подошёл убийца с автоматом и нажал на спусковой крючок. На труп набросили плед. Со скрупулёзной педантичностью убийцы вложили личные вещи Моро (часы, браслет и очки в роговой оправе) в пластиковый пакет и положили в багажник рядом с трупом. Всё это — опасные улики, от них нужно скорее избавиться. Как же потом они могли забыть про автомат?!

Медицинская экспертиза установила ещё некоторые любопытные подробности. Моро содержали в помещении, где имелась ванная комната. Ногти на его ногах и руках были тщательно подстрижены, а волосы свидетельствовали об услугах парикмахера. Костюм и бельё на трупе в багажнике красного «рено» — те же, что и в момент похищения, — оказались вычищенными и отутюженными.

О чём это говорит? Прежде всего о том, что Моро прятали не в лесу или где-нибудь в подземелье, а держали в благоустроенной квартире городского типа. Мало того, время, которое прошло после убийства и до того момента, когда труп был найден на виа Каэтани, свидетельствует о том, что лидера ХДП прятали в… одном из центральных районов итальянской столицы. (Эта версия получила подтверждение. Полиция в конце концов обнаружила «тюрьму», в которой держали Моро, в одном из аристократических кварталов Рима).

Несмотря на эти очевидные факты, уже после 9 мая тайный застенок опять продолжают искать за пределами города. Основания для этого — крупинки морского песка, найденные за отворотами брюк Моро, что позволило выдвинуть версию о том, что его держали в одном из курортных местечек на морском побережье близ итальянской столицы. Но, во-первых, крупинки песка могли попасть гуда и раньше, а во-вторых, их могли положить нарочно, чтобы сбить с толку следствие. Но даже если это так, то как всё-таки машина с трупом лидера ХДП могла миновать все полицейские блокпосты?..

Жестокость, с которой террористы расстреляли беззащитного человека, напоминала о тех, не таких уж далёких, временах, когда одетые в чёрные рубашки итальянцы так же хладнокровно и безжалостно убивали коммунистов, партизан, забивали до смерти своих политических противников. Моро нельзя было назвать прогрессивным политическим деятелем, ведь он стоял во главе консервативной буржуазной партии, которая во многом несёт ответственность за сегодняшние беды Италии: экономический кризис, безработицу, нищету Юга, разгул терроризма и безудержный рост преступности. Цель другая, но средства остались те же…

Но почему всё же был убит именно Моро? Если бы цель «красных бригад» состояла только в том, чтобы наделать больше шума, то они могли бы выбрать не Моро, а главу правительства или кого-нибудь из министров. Альдо Моро в момент похищения не входил в правительство, а занимал только партийную должность — пост председателя национального совета ХДП. Жертву для такой сложной и опасной акции не выбирают случайно; следовательно, Моро был выбран потому, что кому-то мешал, кому-то было выгодно его исчезновение с политической арены. Кому? Почему?

С чьими интересами вступила в конфликт проводившаяся Моро политика? Ведь заговор с целью устранения политического деятеля может иметь место только тогда, когда у этого деятеля есть могущественные враги. Были ли враги у Моро? Путь политического деятеля тернист, и враги у него, конечно, были. Появились они давно.

Будущий лидер ХДП родился в местечке Мальё, на Юге Италии, в скромной семье. Его отец был школьным инспектором, мать — учительницей начальных классов. Моро имел блестящие способности. Уже в возрасте 24 лет он стал преподавателем права в университете города Бари и быстро выдвинулся как молодой, многообещающий политик.

В Христианско-демократическую партию Моро вступил в 1945 году, через два года его избирают членом парламента. В правительстве христианского демократа Де Гаспери он получил пост заместителя министра иностранных дел. Однако стремительная карьера молодого члена правительства неожиданно обрывается. Причина — его оппозиция участию Италии в создаваемом тогда Североатлантическом пакте. Альдо Моро не явился на заседание парламента во время голосования о вступлении Италии в НАТО. Де Гаспери не простил ему этого «самовольства» и вывел Моро из состава кабинета.

Не простили Моро этого и американцы. За депутатом из Бари прочно закрепляется репутация «антиамериканца». Его личными противниками становятся Отбридж Хореи и Вильям Найт, которые в середине и в конце 40-х годов руководили политической секцией американского посольства в Риме, а впоследствии «вели» Италию в государственном департаменте США.

Политическая карьера Альдо Моро возобновилась только в 1953 году — после поражения Де Гаспери на выборах. В 1955 году он становится министром юстиции, затем получает ключевой пост политического секретаря ХДП, а в 1963 году становится председателем Совета министров.

Среди буржуазных политических деятелей Италии Моро был необычной фигурой. Он отличался удивительной скромностью, порой даже застенчивостью. Несмотря на загруженность государственными и политическими делами, он до последних дней продолжал читать лекции студентам Римского университета. Вокруг его речей и политических предложений в ХДП всегда вспыхивали бурные споры. Уроженец Юга, где социальные контрасты проявляются особенно остро, он рано пришёл к убеждению, что нельзя руководить Италией, игнорируя партии, представляющие широкие общественные силы.

Как мы уже говорили, в 70-х годах Итальянская компартия добилась больших успехов; в парламенте она располагала третью депутатских мест, почти во всех крупных городах страны были сформированы левые джунты (исполнительный орган местной власти), состоящие из коммунистов и социалистов. Становилось всё яснее, что планы «изоляции» коммунистов, вынашивавшиеся реакционными кругами со времён «холодной войны», проваливаются. В то же самое время ХДП, созданная при помощи американцев в качестве «плотины» против коммунизма, теряла одну позицию за другой, оказалась не способной вывести Италию из охватившего её глубокого экономического и социального кризиса.

Для того чтобы удержаться у власти, христианские демократы (у них не было абсолютного большинства в парламенте) перешли к союзу с социалистами, а затем начали медленный и постепенный диалог с коммунистами — второй по величине партией страны. Моро был проводником этого диалога. Именно благодаря его активному участию итальянские партии пришли в 1978 году к соглашению о создании парламентского большинства с участием ИКП. 16 марта, в день похищения лидера ХДП, должно было состояться заседание парламента для утверждения этого большинства. Но Моро, как известно, не смог на него явиться…

Его линия на диалог с коммунистами вызывала ожесточённое сопротивление реакционных кругов, правого крыла собственной партии и, конечно, за океаном, откуда уже не раз раздавались предупреждения, что США «возражают» против участия коммунистов в правительствах западноевропейских государств. Ещё в 1974 году рупор правых кругов газета «Джорнале» с нескрываемой яростью пророчила, что Моро возвращается на политическую арену под «аккомпанемент глухого рокота барабанов, каким в мелодрамах сопровождают проход по сцене приговорённых к смерти».

«В конечном итоге, — писал еженедельник «Эпока» в мае 1978 года, — не так уж трудно понять постоянную враждебность по отношению к нему (Моро) правых: именно он открыл дорогу социалистам в 1962 году и начал делать то же самое по отношению к коммунистам 16 лет спустя… Для экстремистов справа и «слева» он был самым неудобным из итальянских политических деятелей».

Неофашисты его ненавидели. В томительные для Италии недели, когда Моро допрашивали в тайном логове террористов, неофашисты — члены молодёжной организации партии ИСД — НПС «фронт молодёжи» расклеили плакаты: «Моро, ты хотел испробовать коммунизма? Отведай же его теперь… А потом подохни!»

А если вспомнить, что всего за несколько дней до похищения Моро посол США в Италии Р. Гарднер назвал его «самым опасным политическим деятелем Италии», то уже можно сделать вполне определённые выводы…

У Моро были враги. Враги сильные и могущественные: силы внутренней реакции, американский госдепартамент, привыкший на протяжении всех послевоенных лет грубо вмешиваться во внутриполитическую жизнь Италии. Моро был реалистом в политике, видел дальше своих близоруких коллег по партии, понимал новые тенденции в политическом развитии Италии, сознавал, что нельзя продолжать управлять страной без участия влиятельных левых партий. Не только понимал это, но и проводил свою линию диалога с коммунистами в жизнь. Так, Моро стал на пути «левых» и правых экстремистов, а также «ястребов» из Вашингтона.

Итальянские журналисты Р. Мартинелли и А. Паделларо писали: «Многие американские деятели испытывали к Моро недоверие». В частности, они указывали на бывшего государственного секретаря США Г. Киссинджера, который, по их словам, не упускал случая в разговоре с любым собеседником дурно отзываться о Моро. Весной 1983 года Г. Киссинджер находился в Италии с частным визитом. Воспользовавшись этим, итальянская прокуратура пригласила его для дачи показаний по «делу Моро». Следователи намеревались восстановить подробности их встречи в 1974 году, в ходе которой государственный секретарь угрожал итальянскому политику и требовал, чтобы он отказался от своей политической линии на привлечение Итальянской коммунистической партии к управлению страной. Однако представители посольства США в Риме заявили, что Киссинджер «не располагает временем» для дачи показаний. Бывший государственный секретарь США не горел желанием предстать перед органами итальянской прокуратуры.

В глазах определённых кругов Моро превратился в своего рода символ того поворота, которого они смертельно боялись, — сдвига Италии влево, допуска коммунистов к рычагам государственной власти. Его решили убрать, но сделать это чужими руками, руками «красных бригад». Эту мысль подтверждает хотя бы тот факт, что после смерти Моро политический курс ХДП резко сместился вправо. Парламентское большинство с участием компартии распалось, а на состоявшемся в феврале 1980 года съезде ХДП было принято решение ни под каким видом не соглашаться на создание правительства с участием коммунистов.

Через два года после убийства Моро в расследовании его дела произошёл сенсационный поворот. Один из террористов «красных бригад» «заговорил». Речь идёт о Патрицио Печи, активисте «римской колонны» «краснобригадовцев», арестованном после проведённой полицией с большим запозданием серии облав. Газеты напечатали протоколы его допросов, в которых Печи рассказал о «сенсационных» подробностях расправы над лидером ХДП и о структуре «красных бригад».

Вот как выглядит протокол его допроса, опубликованный 4 мая 1980 года римской газетой «Мессаджеро»:

«Римский трибунал, следственный отдел — год 1980-й, 4 апреля. Дом предварительного заключения в Фоссомброне. Перед лицом судебных чиновников Франческо Амато, Акилле Галлуччи и в присутствии нижеподписавшегося секретаря синьоры Свампа Патрицио Печи на вопрос следователей отвечает:

— Меня зовут Патрицио Печи, я родился в июле 1953 года в Рипатрансоне. Я не назначил себе адвоката и отклоняю кандидатуру любого назначенного на это место ранее лица.

По собственной инициативе Печи заявляет:

— Я прошу, чтобы меня немедленно допросили, поскольку в результате глубокого морального кризиса и продолжительных размышлений я пришёл к выводу, что мой долг… состоит в том, чтобы сообщить судебным властям обо всём, что я совершил, будучи членом «красных бригад», и обо всём, что я знаю об этих «бригадах» и об их подрывной деятельности.

(При этих словах судья назначает адвокатом государственной стороны адвоката Антонио Де Вита и предупреждает Печи, что он имеет право не отвечать на задаваемые ему вопросы.)

На вопрос Печи отвечает:

— Отряд, который совершил налёт на виа Фани, состоял из восьми мужчин и одной женщины. Фамилия женщины Фаранда. Она же принимала участие в предварительном осмотре места предстоящей акции вместе с Моруччи.

На вопрос Печи отвечает:

— Среди тех, кто принимал участие в акции на виа Фани, я могу ещё назвать Раффаэле Фьоре, Галлинари, Аццолини, Бонисоли, Моретти. Других я не знаю. Моретти не стрелял, а давал указания остальным. Фьоре был вооружён автоматом. Он выстрелил два раза. Потом автомат заело.

На вопрос Печи отвечает:

— В машине с дипломатическим номером был Галлинари вместе с Моруччи. Всего было использовано девять автомобилей, включая автофургон или несколько автофургонов».

Далее Печи рассказал, что «красные бригады» тщательно готовились к похищению, несколько месяцев следили за Моро, упражнялись в стрельбе из автоматов и пистолетов в безлюдных местах на морском побережье. По его словам, «римская колонна» тайной террористической организации имеет много разнообразного оружия, в том числе бельгийские автоматы «фалл», автоматы «стерлинг», пистолеты-автоматы «браунинг» и «беретта».

Рассказал он и о структуре «красных бригад». Численность этой террористической организации, согласно показаниям Печи, составляет около 500 человек, орудующих в составе пяти региональных групп (колонн) в Риме, Милане, Турине, Генуе и в области Венето.

Опубликованные в печати протоколы допросов Печи наделали много шума. Газеты напечатали их под огромными заголовками, поместили массу фотографий словоохотливого террориста, во всех деталях рассказали о его биографии и т. п. Одним словом, на время он превратился в своеобразного «героя» буржуазных газет.

Потом, когда сенсация несколько улеглась, стали задавать вопросы. А правду ли рассказал Патрицио Печи? Да и рассказал ли он всё, что действительно знал, или же только то, что от него хотели услышать? А может, кто-то, оставшийся за кулисами, умышленно отрегулировал «кран», через который на страницы газет хлынул поток разоблачительных признаний?

Печи сразу заявил, что сам не участвовал в похищении и убийстве Альдо Моро, а сослался на то, что ему рассказал террорист Фьоре. Тут сразу возникает вопрос, а почему Фьоре рассказал Печи о похищении в таких подробностях, включая имена его участников и даже такие детали, кто и в какой машине находился?

Но даже если это и так, хотя и маловероятно, то всё равно в его показаниях есть расхождения с показаниями свидетелей нападения на машину лидера ХДП и его охрану. Печи говорит, что в машине марки «Фиат-128» с дипломатическим номером находились Галлипари и Моруччи, в то время как свидетели утверждают, что в этом автомобиле были мужчина и женщина. Печи утверждает, что первыми начали стрелять Галлинари и Моруччи, а согласно свидетелям, сначала огонь открыли террористы, выскочившие из палисадника, и т. д.

И ещё одна деталь, которая ставит под сомнение подлинность показаний «раскаявшегося» террориста. Он утверждает, что решение убить Моро «красные бригады» приняли заранее. Между тем известно, что в карманах костюма Моро было обнаружено несколько мелких монет. Члены его семьи, однако, утверждают: Моро никогда не носил с собой мелочи. Мелкие покупки всегда делал сопровождавший его Леонарди. Моро был невероятно брезглив, постоянно опасался получить инфекционное заболевание и поэтому никогда не брал в руки разменные монеты.

На основании этих фактов итальянская журналистка Марилена Буссолетти в августе 1980 года на страницах журнала «Панорама» делает вывод: деньги дали ему «тюремщики» из «красных бригад». В Италии не раз случалось, что похитители снабжали деньгами освобождённые жертвы после получения выкупа для того, чтобы те. могли позвонить по телефону и известить родных. Значит, «красные бригады» тоже собирались освободить Моро и снабдили его мелочью «на телефон»? Но ведь Моро не был освобождён. Может быть, в самый последний момент кто-то всё же решил убить Моро, хотя раньше этого делать не собирались.

Таким образом, всё то, что рассказал Печи, звучит в основном правдоподобно, но не может служить окончательной версией похищения и убийства Альдо Моро. Из материалов процесса в Риме известно: непосредственными исполнителями преступления были «краснобригадовцы» Галлинари, Бранетти, Саваста. Организатор похищения и убийства лидера ХДП — их главарь Марио Моретти. Но кто стоял за спиной террористов? Чью волю они исполняли? На эти вопросы не ответили ни Печи, ни другие террористы.

В сентябре 1981 года на страницах итальянской печати появились сведения и, «напрямую» связывающие «дело Моро» и ЦРУ. Стал достоянием гласности один из документов следствия, в котором «неизвестный осведомитель» в мае 1979 года сообщал полиции, что человек, организовавший похищение А. Моро и убийство его охраны, — это некий Дэвид, бывший капитан американской морской пехоты, член специального подразделения «зелёных беретов», получивший затем должность военного советника ЦРУ США в ФРГ. В последние годы он жил в Риме и Милане.

Дэвид, как сообщалось, лично разработал детали похищения А. Моро вместе с другими своими «коллегами», уже известными полиции. Он был близким другом некоего Рональда Старка — гражданина США, тесно связанного с «красными бригадами». Впервые Старка арестовали и осудили в 1975 году за торговлю наркотиками. По сообщениям печати, Старк ещё в апреле 1976 года признал, что «красные бригады» готовят похищение «одного крупного политического деятеля, который живёт и работает в Риме». Тогда же он рассказал, что террористы разработали план убийства генерального прокурора Генуи Ф. Коко. Оно было совершено два месяца спустя.

Однако показаниям Старка «почему-то» не придали значения, а сам он был переведён в другую тюрьму.

Недоумение вызывают и «странные» контакты Старка в тюрьме. Его навещали там вице-консул США во Флоренции Венди Хэнс, другие официальные американские представители, а также, как сообщает «Унита», сотрудники итальянских спецслужб.

По сведениям «Паэзе сера», следователь, занимавшийся делом Старка, заявил, что он «является человеком ЦРУ». Кроме того, в следственных документах прокуратуры Болоньи прямо говорится, что Старк, будучи с 1960 года сотрудником американских секретных служб, вошёл в контакты с подпольными организациями, занимающимися контрабандой наркотиков на Ближнем Востоке, с тем чтобы через них связаться с руководителями террористических группировок, орудующих в Западной Европе, Его подсаживали в камеру, где сидел «основатель» «красных бригад» Р. Курчо.

В апреле 1979 года после освобождения из тюрь мы Старк неожиданно исчез из Флоренции, куда он был отправлен «под надзор полиции».

По сообщениям итальянской печати, на Апеннинском полуострове активно орудуют не только ЦРУ, но и другие шпионские организации США: Агентство национальной безопасности (АНБ), занимающееся радиоэлектронным шпионажем Бюро разведки и исследований, подчинённое государственному департаменту и занимающееся изучением политических проблем, и Разведывательное управление министерства обороны США (РУМО).

На территории Италии шпионской деятельностью занимаются около тысячи агентов секретных служб США. Оперативный штаб ЦРУ в Италии, пишет еженедельник «Панорама», расположен в здании посольства США в Риме. Помимо этого, тайные службы Вашингтона располагают «периферийными офисами» в Милане, Неаполе, Турине, Триесте и других городах страны, замаскированными под торговые компании или под фальшивые «культурные ассоциации».

Обострённое внимание ЦРУ к Италии не случайно. Страна занимает важное стратегическое место в Западной Европе. Известно, что официальный Вашингтон не раз заявлял о том, что он против участия коммунистических партий в правительствах западноевропейских государств. При этом, конечно, американская администрация не ограничивалась одними только заявлениями. Сотрудник центра международных стратегических исследований при Пентагоне Э. Каттрил в своё время в интервью одному итальянскому журналу признал, что существуют «запасные планы», которые разработаны на случай, если «ИКП войдёт в правительство».

Нетрудно догадаться, что представляют собой эти «запасные планы» Вашингтона. В итальянской печати появились сообщения, что США в рамках НАТО ещё в начале 50-х годов готовили вооружённое вмешательство, для того чтобы помешать приходу в правительство коммунистической партии. В «совершенно секретном» меморандуме Совета национальной безопасности, попавшем в печать, по этому поводу указывалось, что США «должны продолжать в полной мере использовать свои политические и экономические ресурсы, а также военную силу для оказания помощи Италии» в борьбе с коммунистическим движением в стране и недопущения перехода её на «позиции нейтралитета».

Известно также, что бывший посол США в Риме Г. Мартин вручил 800 тысяч долларов одному «ответственному руководителю» секретной службы, обвинённому потом в заговоре крайне правых для свержения правительства. По подсчётам итальянской печати, всего за послевоенный период США раздали антикоммунистическим лидерам Италии около 50 миллиардов лир.

«ЦРУ, — рассказал в интервью еженедельнику «Эуропео» (январь 1976 года) Эйджи, — имеет богатые традиции вмешательства во внутриполитическую жизнь Италии. Этот интерес к Италии возник ещё до окончания второй мировой войны, когда руководители коммунистической и социалистической партий, принимавшие наиболее активное участие в движении сопротивления фашизму, должны были сыграть первостепенную роль в жизни государства. Американцы сразу же решили сделать ставку на Христианско-демократическую партию, выбрав её как оппозиционную силу марксистским партиям. Действия американских секретных служб проводились по двум направлениям: дестабилизация левых организаций и наступление на них, а также поддержка ХДП, называемой ими «плотиной на пути коммунизма»…

Штаб-квартира ЦРУ в Италии, — свидетельствует Эйджи, — одна из самых больших, если не самая большая в Западной Европе… ЦРУ вербует журналистов, подкупает издателей, оказывает влияние на газеты и журналы, финансирует издание книг антикоммунистического содержания».

Эйджи также считает, что ЦРУ имеет свою агентуру среди левацких экстремистских организаций. Проникать в них им удаётся, вербуя тех, кого можно подвергнуть шантажу либо благодаря их уголовному прошлому, либо искусственно вовлекая в различного рода тёмные дела.

О том, как порой появляются подобные террористы, свидетельствует «дело Сальваторе Кризафи». Его историю рассказал еженедельник «Эспрессо» в июле 1980 года. Выходец из Калабрии, он много поколесил по свету и мечтал стать журналистом. Мешали отсутствие связей и недостаточное образование. Но вот однажды ему повезло. Он написал письмо в газету «Интернэшнл геральд трибюн», которое было опубликовано в 1973 году. Затем его разыскала через газету американка Глория Доновен, неожиданно проникшаяся «сочувствием» к судьбе молодого итальянца, и пообещала сделать его журналистом, а также добиться американской визы, в которой ему неоднократно отказывали иммиграционные власти США. Вскоре после знакомства с Доновен Сальваторе Кризафи по её настоянию совершил поездку в социалистические страны и на Ближний Восток. Естественно, что в его паспорте остались визы соответствующих государств.

Закончив подготовку, американка перешла к сути дела и начала энергичную «политическую» обработку своего подопечного. Она стала усиленно внушать Кризафи, что его задача состоит в том, чтобы… «спасти Италию от коммунистов». «Она мне говорила так: коммунисты ответственны за все забастовки, которые ставят Италию на колени. Если мы не будем действовать, Италия может оказаться в руках коммунистов, а значит, и русских», — писал Кризафи, который в 1976 году попал на шесть лет а американскую тюрьму.

Предложенный Доновен план «спасения Италии» состоял в том, чтобы настроить общественность страны против коммунистов. С этой целью Кризафи надлежало совместно с «красными бригадами», с которыми американка обещала его свести, организовать похищение президента концерна ФИАТ Джованни Аньелли и крупного издательского магната Анджело Риццоли. Подобного рода действия, утверждала Доновен, неизбежно приведут к сдвигу Италии вправо, что позволит установить в стране авторитарную диктатуру, которая навела бы «порядок» железной рукой.

Исполнителю террористической акции гарантировалось алиби, а также последующая возможность учиться в одном из американских университетов.

Однако в последний момент Сальваторе, который к тому времени уже перебрался в США и обзавёлся семьёй, испугался, что потом и его самого могут ликвидировать как опасного свидетеля. Может быть, он понял, что не случайно его американская «приятельница» сделала так, что у него в паспорте оказались визы социалистических государств. Ведь если бы его арестовали во время совершения террористического акта, то эти штампы послужили бы для буржуазных газет лучшим доказательством, что Кризафи — «коммунистический агент», прошедший подготовку за «железным занавесом». Понял это Кризафи или нет, неизвестно, но дал задний ход.

Видя, что попытка завербовать Кризафи ей не удаётся, Доновен принялась его шантажировать. Не помогло и это. Тогда американская Фемида показала, чего она стоит. В тот день, когда к Кризафи в США приехала молодая жена, его арестовали за… попытку изнасилования!

В феврале 1983 года газета «Репубблика» поместила серию разоблачительных статей, посвящённых, в частности, перипетиям создания «красных бригад». В конце 60-х годов, когда формировались «красные бригады», была образована ещё более законспирированная группа, назвавшая себя «суперклан» (от итальянского «кландистини» — «подпольщики»). Во главе её подвизался некий Коррадо Симиони, у которого, как и у Ренато Курчо, в биографии немало тёмных пятен и загадочных поворотов. В юности Симиони был активистом Итальянской социалистической партии, где прослыл ярым антикоммунистом. Затем его исключают из социалистической партии за «моральную нечистоплотность», после чего Симиони неожиданно заинтересовался «проблемами искусства». Правда, для этих занятий он выбрал довольно странное место — американское информационное агентство (ЮСИС) в Милане, которое служило ширмой для ЦРУ.

Получив «образование» в этом филиале шпионского ведомства США, Симиони неожиданно объявляет себя ультралевым и начинает сколачивать «клан», члены которого поначалу специализируются на крупных ограблениях. Друзей Симиони называли «товарищами, которые занимаются накоплением капитала». Самые тесные связи с ними поддерживал и Марио Моретти. Несмотря на подготовку в ЮСИС, Симиони довольно неуклюже маскирует свои закулисные связи. «В момент принятия важных решений, — пишет «Репубблика», — он неоднократно просит отсрочить собрание. Казалось, он всегда должен был консультироваться с кем-то посторонним». Левацкая газета «Лотта континуа» сообщила, что имя Симиони числится в списке агентов ЦРУ в Италии.

В начале 70-х годов «суперклан» начинает действовать и в других странах Западной Европы. На этот раз его главарь заинтересовался «проблемами языкознания» и основал в Париже языковой институт «гиперион». Под его прикрытием, свидетельствует газета «Репубблика», действовало нечто вроде международного агентства терроризма. В 1972 году при загадочных обстоятельствах (при взрыве неисправной бомбы) в Милане погиб один из основателей «красных бригад» — богатый издатель Фельтринелли, человек экзальтированный и неуправляемый. Подозревают, что его убрали, чтобы передать руководство «красными бригадами» в новые руки. При сходных обстоятельствах в Афинах гибнут затем ещё два «левых» экстремиста. Бомбу, которая послужила причиной их смерти, Симиони пытался вручить жене Ренато Курчо. Кстати, сам «исторический основатель» «красных бригад» вскоре оказывается за решёткой. В главари этой опасной банды экстремистов быстро выбивается близкий друг Симиони — Марио Моретти. Тот самый Моретти, который позднее лично участвовал в похищении и убийстве Альдо Моро. В «красные бригады», пишет в связи с этим «Репубблика», беспрепятственно внедрялись агенты «сверху». «Внешней силе достаточно устроить своего человека в руководстве, чтобы сделать всю организацию дисциплинированным и слепым инструментом чужой воли». Чьей воли? Ответ может быть только один — заокеанских вдохновителей и организаторов международного терроризма.

Автор статей в газете «Репубблика» отыскал в архивах итальянской полиции сведения, которые многое объясняют. В конце 1979 года появляется следующая запись: «Подозревают, что парижская школа «гиперион» является наиболее важным прикрытием ЦРУ в Западной Европе».

О том, что к устранению Моро причастны определённые круги за границей, открыто заявляли и некоторые политические деятели Италии. Заменивший Моро на посту председателя национального совета ХДП Фламинио Пикколи в статье, написанной для агентства АСКА, охарактеризовал Моро как политического деятеля, который стремился к тому, чтобы вывести Италию из тисков «контролируемой свободы» в рамках орбиты США, и заплатил за это самую высокую цену. Предположение о возможности международного заговора с целью убийства Моро высказал также бывший заместитель министра иностранных дел Дж. Дзамберлетти.

По мнению секретаря комиссии по иностранным делам палаты депутатов итальянского парламента Карло Фраканцани, под вывеской «красных бригад», учинивших расправу над Моро, скрываются, «различные организации политического терроризма, по всей видимости управляемые или связанные с секретными службами западных держав».

Еженедельник «Джорни-вие нуове» писал в апреле 1977 года: «Именно ЦРУ организовывает, финансирует и управляет террористическими группировками, развернувшими партизанскую войну на улицах итальянских городов и использующими так называемую «стратегию П-38» (калибр западногерманского пистолета, наиболее часто применяемого экстремистами).

Ни для кого не секрет, писал еженедельник, что начиная ещё с 1962 года ЦРУ пыталось всеми возможными средствами навязать Италии «жёсткую» внутриполитическую линию. Его агенты старались создать в стране обстановку хаоса, настроить общественное мнение так, чтобы оправдать «вмешательство при помощи танков». С этой целью были предприняты попытки вооружённого переворота, возглавляемого спецслужбами СИД и СИФАР, затем появились неофашистские группы («новый порядок», «национальный авангард» и т. п.), ещё позднее в противовес «чёрным» террористам появились «красные» из «красных бригад», «вооружённых пролетарских ячеек» и т. д. Результаты всех этих подрывных попыток известны: покушения, убийства, беспорядки на улицах городов.

«Однако подорвать государство, — продолжает еженедельник, — им не удалось, хотя для его институтов и была создана опасность. Тогда ЦРУ обратило внимание на левацкие внепарламентские группировки, которые всегда обрушивались на всех и вся. В Лэнгли решили действовать именно в этом направлении. Там установили, что все эти организации состояли главным образом из студентов, и тогда началась массовая вербовка учащихся американских университетов для засылки их в Италию (после соответствующего обучения), с тем чтобы внедрить их в те группировки, которые выступали не только против ХДП и неофашистов, но с яростью нападали на левые партии и в особенности на компартию — самую организованную политическую силу, решительно выступающую в защиту демократических институтов государства».

«После тщательного изучения «визитных карточек» левацких группировок, уже существовавших в Италии, в Лэнгли, — пишет «Джорнивие нуове», — решили создать ещё одну, носящую особо ярко выраженный антикоммунистический характер. С этой целью в Италию отправились агенты, завербованные в Калифорнийском университете имени Джона Гопкинса. Перед ними была поставлена задача — создать новую провокационную организацию. Так родилась «рабочая автономия». Студенты-агенты ЦРУ внедрились в студенческую среду Италии и начали действовать… «Революции», к которым призывают эти экстремистские группировки, далеко не пролетарские, а «революции ЦРУ», — констатирует еженедельник. — Впрочем, руководители «рабочей автономии» никогда и не отрицали, что получали деньги от ЦРУ и что в их рядах действуют неофашистские элементы».

«Сегодня, — говорилось в другой статье того же еженедельника (май 1977 года), — уже никто не сомневается в том, что за спиной итальянских террористов стоит ЦРУ, могущественное шпионское агентство США. Втайне это признают все наши политические деятели. Но мало говорить «ЦРУ», нужно ещё и уточнить, кто именно в ЦРУ этим занимается. Мы можем назвать одно имя: Маркус Раскин — генеральный директор Института политических исследований — частной организации, которая финансируется семейством Рокфеллеров. Именно этот институт организовывает, поддерживает и управляет как правыми, так и левацкими подрывными группировками, действующими в Западной Европе. Эта организация, хотя она официально и не входит в состав ЦРУ, получила от мозгового треста в Лэнгли «подряд» на исполнение «работ» по «дестабилизации» неугодных власть имущим в Вашингтоне правительств в Западной Европе».

«Маркус Раскин — это именно тот человек, который создал «красные бригады», «вооружённые пролетарские ячейки» и почти все другие подрывные группировки, совершающие в Италии с 1969 года преступные акции. Выходец из кругов организованной преступности Нью-Йорка, он был обвинён американским генералом Уильямом Ярборо, бывшим начальником сектора секретных операций ЦРУ, в том, что является организатором «слепого» терроризма в Западной Европе».

«Так называемый «слепой терроризм», — обличал Ярборо, — это разработанная ЦРУ с участием различных атлантических организаций тактика, которая используется в качестве ключевого элемента различных планов, направленных на «дестабилизацию» того или иного правительства и на то, чтобы заставить население согласиться с созданием полицейского государства».

По словам Ярборо, когда штаб-квартира в Лэнгли заинтересована в падении «неудобного» правительства, то часто пользуется стратегией так называемого «слепого терроризма». Но она никогда не делает это своими руками, а вверяет всю работу частной организации, замаскированной псевдокультурными или гуманитарными вывесками, которая в обмен на изрядную сумму долларов занимается тем, что подкупает служащих полиции и секретных служб данного государства, «приручает» судебных чиновников, организует террористические группы, финансирует партии, отдельных политических деятелей, профсоюзы, газеты, журналы и даже спортивные ассоциации.

«В Италии, — продолжает еженедельник, — по мандату ЦРУ этими делами занимается Маркус Раскин. Он создал в нашей стране две специальные секции, подчиняющиеся Институту политических исследований. Первая секция занимается вербовкой и организацией террористов, вторая — оперативными задачами. Существует также и третья секция, так называемая «секция смерти», которая нанимает «киллеров» для устранения «неудобных» лиц.

Первой секцией руководит Эдди Гревилц, личность хорошо известная в руководстве Интерпола, осведомителем которого он является. Он прямая креатура Раскина. Родился в Лионе, возраст около 50 лет. Кажется, что его постоянное место жительства — район озера Комо, где (случайно ли это совпадение?) расположены культурные организации Рокфеллеров. Ему поручено создавать террористические группы и вербовать «партизан». Ясно, что для этого Эдди Гревилц опирается на поддержку главным образом в университетских кругах. Кажется, что следователям уже удалось установить, что именно человек Раскина был в своё время одним из «крестных отцов» «красных бригад».

«В самом деле в 1968–1969 годах он подолгу жил в Тренто, где активно занимался проблемами студентов местного университета, в особенности факультета социологии, где в своё время учился Ренато Курчо и другие «краснобригадовцы», — отмечает еженедельник «Джорнивие нуове». — Гревилц контролирует также рынок наркотиков, которыми пользуется молодёжь. В самом деле, наркоманов довольно нетрудно превратить в террористов. Люди Гревилца проникают в коммуны наркоманов, обеспечивают их «товаром», а потом неожиданно прекращают поставки наркотика и начинают «промывание мозгов». После этого молодые наркоманы входят в состав «левых» террористических организаций, агенты ЦРУ добиваются их участия, обеспечивая их за это наркотиками. Для этой цели существует прямая связь между терроризмом и уголовным миром. Известно, что ЦРУ осуществляло в широких масштабах операции с наркотиками при содействии «Коза ностра». В Италии участие в этом принимает калабрийская мафия, так называемая «ндрангета», которая берёт в обмен на доллары подряды на похищения людей».

Ясно, что сообщники всего этого имеются и в аппарате полиции. Совсем недавно связи с Гревилцем и его организацией поддерживал существовавший ранее «специальный отдел» министерства внутренних дел Италии и то крыло СИД (бывшее название контрразведки), которое возглавлял генерал Мичели.

«Фамилия другого человека, который управляет террористами в Италии, — Эрик Фулбрайт. Он занят «политическим оформлением» использования террористических групп, которые ему готовит «коллега» Гревилц. Директивы поступают непосредственно из Лэнгли, и «красные» и «чёрные» террористы используются в зависимости от особенностей внутриполитического положения в Италии. Штаб-квартира Эрика Фулбрайта находится в Риме. Она замаскирована под филиал одной из американских компаний».

«Секцией смерти» руководит некий Рене Полански. В неё входит группа «киллеров», которые не рассуждают. Полански уже давно знаком с итальянской полицией. Он получает записку с фамилией и знает, что речь идёт о смертном приговоре. После этого он организует ловушку и посылает «киллеров». О том, какую подпись поставить под убийством, — это уже забота Эрика Фулбрайта…

Закончившийся в Риме весной 1983 года процесс над «краснобригадовцами» не дал ответа на многие волнующие итальянцев вопросы, и прежде всего на самый главный — кто стоит за кулисами международного терроризма? В ходе суда в некоторых кругах Италии настойчиво повторяли, что судебные органы должны-де оценивать «только факты», а не их политические причины и последствия. В результате за решёткой оказались исполнители преступлений, а их закулисные покровители продолжают разгуливать на свободе. Между тем на последнем заседании суда один из главарей «красных бригад» — Просперо Галлинари — признался: «Альдо Моро был похищен и убит, поскольку стремился к созданию в Италии правящего большинства с участием коммунистов».

Когда рукопись готовилась к сдаче в набор, стали известны новые факты, подтверждающие признание Галлинари. Террористы из «красных бригад» убрали лидера ХДП для того, чтобы сорвать разработанный при активной поддержке А. Моро проект создания правительства «национальной солидарности», то есть правящего большинства с участием коммунистов.

Этот вывод сделала в заключительном докладе специальная парламентская комиссия, занимавшаяся в течение трёх лет расследованием «преступления века» на Апеннинах. Реализация этого проекта, указывается в документе парламентской комиссии, нанесла бы удар по тем силам, которые являлись ярыми защитниками старой политической системы. Одну из основ этой системы представляла собой масонская ложа «П-2», членами которой являлись весьма влиятельные лица из политических и военных кругов. Парламентарии указали, что «тактика террористов была сходна с подрывными планами масонов из «П-2», которые стремились любыми средствами предотвратить участие коммунистов в управлении Италией».

В докладе комиссии указывается, что в течение почти двухмесячного заточения Моро в тайном логове террористов представители полиции и итальянских спецслужб, многие из которых являлись членами ложи «П-2», «упустили» различные возможности предотвратить трагическую развязку этого дела. «Во многих случаях, — подчёркивается в документе, — руководители полиции и спецслужб вели себя так, как будто бы кровавый эпилог преступления был уже заранее известен».

Над Альдо Моро учинили расправу потому, что его деятельность, ни в коей мере не затрагивавшая основ власти буржуазии, противоречила интересам наиболее реакционных её кругов, а главное — заокеанских «опекунов» Италии, любой ценой старающихся не допустить демократических перемен на Апеннинах. В июне 1983 года еженедельник «Эуропео» сообщил, что в архивах римской прокуратуры хранится письмо, содержащее неопровержимые доказательства того, что «преступление против А. Моро было разработано и спланировано экспертами ЦРУ США».