Тетраграмматон микрорая

— 10-

Как всегда и бывает, раздался телефонный звонок. Судя по циферблату, проспал я часа два, не больше. Опять игры времени? Ничего подобного. Сон вернул меня обратно в человеческое состояние, а с противным привкусом во рту и головной болью придётся бороться потом.

— Слушаю, — хрипло отозвался я на звонок.

— А ты чего не в офисе? — строго спросила Камила.

— Не понял, — начал было я, а потом осёкся. Я ведь обещал появиться на работе в день приезда. Сейчас одиннадцать, а это значит, претензия уместна. Надо же, как Алёна сбила с толку.

— Тебя бы головой под душ, соня. Быстро ноги в руки и сюда! Есть срочное задание. Или останешься без зарплаты.

Ничего себе угрозы. Бюджет меня, как отдельно взятого субъекта Мирокрая, сильно пошатнулся от поездки на восток, а до заветного пятого числа ещё неделя. Значит, надо как-то выкручиваться, а то в холодильнике мышь повесилась, и проездной вот-вот закончится. Как жить-то, а? Слава Богу, Интернет поквартально оплачен.

— Буду ровно в двенадцать, — голос трещал заспанным фальцетом так, что самому было противно слушать.

— Ждём, — мгновенно повеселела Камила. Из этого я понял, что пока ничего страшного не произошло. Генерального нет или он не жаждет видеть меня немедленно. Иначе со мной общались бы другим тоном.

Почта.

Почта подождёт.

Чинят, небось, знаем мы этих цифроделов айтишников.

После отчаянной дозы зубной пасты и шампуня я основательно взмок, но приобрёл достойный вид. Убедил себя и рыбок, что корма в дозаторе пока хватит, и выскочил из дома.

После долгого пути на поезде метро и троллейбусы выглядят как-то понарошку. Или это я спросонья? Иными словами доехал я очень быстро.

В офисе встретили настороженно и исподлобья. Не любят у нас внештатников. Раз птичка перелётная, значит, и кормить её семечками, в смысле, зарплату поменьше. А если доходит слух, что это не так, начинают зубами скрежетать и тихо завидовать. Не все, но многие. Проще пропускать мимо внимания, делать вид, будто и нет ничего.

— Тебе там в паспорт ничего не наштамповали?

— Где? — удивился я вопросу Камилы.

— Где-где, да везде! На том же пароме.

— А… Нет вроде.

— Хорошо, а то раньше сам знаешь, как было, особенно с этими Северными территориями на Дальнем Востоке, — она растаяла, едва увидела мой собранный вид и рабочее настроение, и теперь щебетала как канарейка, — раньше вообще всё было сложнее.

— Угу, — мыслями я был гораздо дальше от работы, чем лицом. Мне бы компик, почту проверить. Привязалось же слово, ни бантика, ни узелка.

— Тогда давай сюда свой паспорт, — распорядилась гроза ресепшена.

— А это ещё зачем?

— Как зачем? Билеты вам с генеральным заказываю. Вылет сегодня ночью.

— Чего-чего?

Беспредел какой-то, а не работа. Отказаться могу, а ведь не стану. Знать бы ещё куда, а главное, зачем. Но весь арсенал рабочих инструментов у меня с собой. Ноут бы купить, как у Лёхи, да стоит дорого. Попробовать взять у него? Не факт, что даст, вдруг самому сейчас нужен. А, ну и ладно. Если надо, у шэфа одолжу, он добрый.

— Иди, проверяй уже свою почту, — Камила посмеялась над моим ерзаньем и великодушно отпустила.

Всё-таки не зря цифроделы едят свой хлеб, или что там у них вместо хлеба. Почта заработала.

1bibaby: Здравствуй, милый мой Сталкер, я вся извелась. Ты помнишь тот вечер, в который мы собирались дотянуться друг до дружки? Это было что-то, скажу я тебе. В деталях не помню, ты не смейся, пожалуйста, и не думай, что напилась я или ещё что похуже. Со мной такого не бывает. Да это я всё так, оправдываюсь зазря, знаю, что ты про меня дурного не подумаешь. Привыкла, что люди, раз не понимают, то клеймят всем вспомянутым. Так вот, о том вечере, как не странно, больше знает мама. Она как-то не спала, ты знаешь, со стариками случается. И она всё слышала. Говорит, я стонала во сне, звала тебя, и вела себя как помешанная. Но я сделала всё как нужно, и теперь вот жду твоих слов. Дала все подсказки, какие смогла, даже несколько их у меня, тебе одну назвать и того будет достаточно. Хочешь начистоту? Я и так знаю, что ты это ты. Я в тот день, когда ты ехал назад, днём спать прилегла, бывает так, что нездоровится. А потом меня как током дёрнуло, что ты рядом. Лапушка с бабушкой гуляла, а я вскочила и на улицу. Нет, не в одних трусах, и не надейся. Хи-хик. Поскакала на вокзал, а поезд уже отправляется. Я даже и видела его мельком. А тебя… вот тут не знаю, не уверена. Было что-то такое странное в воздухе, но ты не знал, что я прибегу, и не стал меня искать. Что было, то было. Потом по городу немного погуляла, в магазин за продуктами зашла, и домой. А у меня для тебя сюрприз! О чём ты сейчас подумал, а? Надеешься, вот так всё брошу и приеду? Нет, солнышко, я не такая, чтобы ребёнка оставить. Ну, разве вот на маму и то на несколько часов. Я тебе фотографий наслала! Лапульки своей ненаглядной. Ну-ка прокрути вниз колесом мышки, загляни в приложенный архив!

Маша, а Маша, не слишком ли ты вовремя прислала мне фото? Дай-ка посмотрим на дату отправления. Ага, конечно. Сегодняшнее число, полчаса назад. Вот ты и попалась, «Маша». А фото посмотрим, обязательно. Прямо сейчас.

Я открыл папку и обнаружил там четыре фотографии. Очаровательный ребёнок, глазки чёрные, или просто карие, не дать не взять виноградинки. Волосы русые, растрёпанные от шалостей. Мордашка перемазана какой-то фруктовой смесью, мороженым что ли? На другой фотографии видно — пирожок с джемом. Макдоналдс. Забавно, но девочке тут года два, не больше. Или нет? Маленькая и растрёпанная. Шалунья. Лапушка. На Машу не очень похожа, хотя на кого похожи дети — это извечный вопрос, ничуть не проще многотрудного «что делать». Вот пока своих нет, а будут, так научусь определять, кто на кого похож. Наверное.

Вообще-то странно. Где-то я слышал, что родители часто своих детей называют не самыми лестными словами. Дети, они, конечно, милые, но достают, дай Боже. Опять-таки понаслышке всё, своего-то опыта нет. Вот и странно, что Маша так ласково о дочке, лапушка да лапушка. Как будто не часто с ней видится. Может, всё обман? Может, это у неё отец забрал дочь, а она какая-нибудь алкоголичка, а себе мнит и хочет казаться?

Господи, да что же я такое думаю! Не она ли её дурашкой белобрысой называла? Алёна или Маша? Или это одно лицо с основательно подвинутой крышей? Вот и дата на письме соответствует. Кажется, я разгадал эту нелепую головоломку.

За спиной раздался стук кулаком по столу.

— Блин, Василий, ну ты задрал уже!

Ого, это наш менеджер Денис будет ругаться с дизайнером Васей. Старая песня на главную тему. Два балбеса — что дружат, что ссорятся, не поймёшь, в шутку или в серьёз. Как-то раз над головой линейка просвистела. Кто в кого запустил, не знаю, но точно кто-то из этих двоих. Если в офисе ор, значит, это два заклятых друга выясняют отношения. Когда кто-то напортачил с тиражом или ещё какая напасть, шухера намного меньше.

— А чего тебе надо? Я всё тебе отправил!

— Когда ты мне отправил? Ты на работу сегодня когда припёрся?

— Дэн, пошёл в пень, я отправил тебе макет.

— Когда ты мне макет отправил, а? Где он, твой макет долбаный?

— Вчера поздно, когда ты ушёл уже, понял?

— А у меня нет ничего на ящике. А, стоп, молчу. Нет, погоди, от тебя пришло, но ты на время посмотри!

— Что на него смотреть?

— Вась, ты за идиота меня не держи, не надо. Письмо пришло только сейчас, сервер с утра работает, и от тебя писем не было.

— Ну, я не знаю, что там с сервером, я не пользуюсь корпоративным ящиком.

— А почему ты им не пользуешься?

— А ты админу скажи, чтобы расчищал сервер, туда два мега иной раз не положишь. И вообще, вон посмотри, у меня в отправленных когда стоит? Понял?

— У тебя чего, учётная запись на другой сервер что ли?

— Да, на бесплатную почту, которая может и глючит иногда, зато писем никогда не теряет, понял?

— Всё, понял, понял. Молчу. Работай давай.

— Сам работай. Ты меня на «понял» не бери, понял?

— Понял. Пошли курить.

— Пошли. Ща, погоди, кофе налью.

Вот такая чехарда. Иной раз по десять раз на дню. Весь офис потом давится от смеха, а им хоть бы что. А вот мне в тот моментстало не до смеха.

— Денис, погоди, — крикнул я вдогонку, — В какое время тебе Васино письмо пришло?

Менеджер застыл в дверях и настороженно оглянулся.

— А тебе зачем?

— Да у меня почтовый ящик на бесплатном, а там с утра какая-то проблема была. Так во сколько? Мне очень важно.

— Ну, посмотри там сам на мониторе, только не трогай ничего, окей?

— О’кей.

Что за время там будет стоять, я и так уже знал. Просто убедился лишний раз. То же самое, что и на Машином письме. А это значит… А это ничего теперь не значит, наоборот ещё больше запутывает. Так, где тут время отправления письма? Ага, похоже, на следующий день после того, как я видел её на вокзале. Или это была не она? Нет, не стоит об этом писать. А то получится, что мне всё причудилось. Она считает, что я её не ждал, так и пусть считает. Я напишу ей ответ, и расскажу про первый контакт. Или про то, что мне показалось первым контактом. Стоп, минутку. Время отправления выставляется как? Через часы компьютера или почтового сервера? Вот тут-то и непонятно. Бывает, время на компиках специально переводят. Пойти поспрашивать сисадмина? Ну да, делать ему нечего, как отвечать на глупые вопросы ламеров вроде меня. На стене даже прейскурант весит: вопрос на тему компов 50 у.е., глупый вопрос на ту же тему — 100 у.е. Шутка шуткой, а настрой понятен. Бог с ней, с датой, как-нибудь потом узнаю.

Ага, минутку, тут ещё одно письмо и снова от Маши.

Я захлопнул письмо, потому что это уже слишком. Нет, письмо отличное, с этим всё хорошо. Просто оно до краёв наполнено чувствами, невысказанными, и от того, на мой взгляд, более бурными. Маша, Маша, что же ты со мной делаешь? Этот вопрос не был оформлен в слова, он звучал глубоко внутри. В самом сердце. Вопрос звучал, и я как будто знал ответ. Но ответ двоился, рябил миражом и сводил с ума. Это не может быть Алёна. Или может? Так прямо и надо задать вопрос? Ага, и тогда Маша, если она Маша, покрутит у виска пальцем и решит, что Тамплиер совсем с катушек сталкернулся. Как знать, может она права?

Дочка на меня похожа?

Ну-ка посмотрим внимательнее.

Детское лицо улыбалось мне тремя картинками, а четвёртой надуто хмурилось. Причина не во мне, а в отобранном за хулиганство пакетике соуса. Кажется, так. Смешная она. Маша с ней строго, но может так и надо? Едой не балуются. Похожа? Неужели?

Стоп, а ведь действительно.

Помню детские фотографии, где я с друзьями. Там. Точно, там похожее лицо. Господи, как же я раньше не увидел? Не копия, конечно, но… Почему? Как так может быть?

Особенно хорошо помню фото с первого сентября, когда мы первый раз и в первый класс. Ну, точно, ошибиться невозможно.

Остался один единственный вопрос. Что это, правда или нелепая мистификация? Слишком сложно даже для Алёны. Может, для Маши просто, ведь она гораздо сложнее, чем кажется. Ладно, оставим это на потом. Вопрос без ответа лучше, чем невнятный вопрос. Хотя вопросов уже целый ворох скопился, и ни на один нет ответа. Самое дикое, что дальше их становится всё больше. Раньше надо было задавть. Теперь — глупо.

Курсор с готовностью мигнул на экране.

Тут меня прервали. Камила громко зачитала мои данные для заказа билетов, а потом стала читать про шефа:

— Одиссей Алексеевич, — смутилась и засмеялась.

Шэф выглянул из кабинета. Хитрый, довольный и загадочный.

— Камилочка, звала?

Он мужик очень демократичный, на чём многие и попадаются. Пошлого панибратства не любит, но с чувством юмора у него всё в порядке.

— Простите, Алексей Алексеевич, я как раз билеты заказываю. Наверное, оговорилась.

Она покраснела, но шэф расхохотался.

— Ещё две-три оговорки, и будете платить из своего кармана.

— За что?

— Оплатите мне замену паспорта! Поменяю имя, и дело с концом. Всем ведь станет проще, разве нет?

Все, кто были в офисе, дружно засмеялись.

Тут он заметил меня и сделал шаг на встречу.

Я приподнялся, и мы пожали друг другу руки.

— Давай ко мне в кабинет.

— Э…

Он быстро прищурился на мой экран. Скорее театрально, чем с целью что-то там рассмотреть.

— Через десять минут. И закажи себе кофе как ты любишь, мы тут Камиле новую кофмашину купили.

Он исчез за дверью, а я вернулся к письму.

Про землю, где была древняя японская столица, проще не писать, а рассказывать. Я как приеду, обязательно всё тебе поведаю. Даже в лицах покажу. Оставил там бутылку вина недопитую, у них там принято. Прикинь, окажусь там через год, а она всё стоит и ждёт меня. Чушь, да? Вина столько не живут открытыми? А там кто знает. Этим японцам по силам придумать какие-нибудь особенные пробки, чтобы сохранилось. Главное — остаётся на сердце впечатление, что это очень самобытная культура. Они приоделись в костюмы, сели на машины всевозможных иномарок, небоскрёбов настроили. Но внутри остались сами собой. Вот в чём вся ценность. Мифы, религии, манеры. Всё-всё своё. В синтоистском храме я поговорил с монахом, и он намекнул, о правильности моей гипотезы про крестоносцев. Более того, он как будто знал, что я приду. И сказал, что Грааля там нети и никогда его в Японии не искали. Ни крестоносцы, ни кто другой. Нету Грааля. Пусто. Фикция, выдумка. Но есть перекличка истории древнего Киото и рукописи фон Эшенбаха. Я нашёл её. Как раз касается язычника, что вычислил имя бога на звёздах, будто это и есть Святой Грааль. Так написано у германского автора. А сам монах, как я узнал, был буддистом. Правда, как звать не выяснил, но тоже как-то на Эф, и созвучно. Это монах мне поведал. Тот монастырь, где жил таинственный философ с именем на Эф сгорел в пожаре 1200 года. По нашему календарю. Понимаешь, о чём я? К пожару могли быть причастны крестоносцы-госпитальеры. С них станется. Вот и всё, пожалуй. Привёз оттуда маленький сувенир, деревянную Нэко, раскрашенную в белое и чёрное. Кошка такая священная. Так, на вокзале купил по дешёвке. Пусть будет на память. Всё, пошёл я к шефу на ковёр, узнаю, куда это мы летим. Туда, понимаешь, сюда. Да уж, назвался Тамплиером, будь готов путешествовать.

Письмо отправилось, а я заказал у каппучино с апельсиновым соком, холодный и с шоколадной крошкой. Пусть теперь мучается. Пить не пил такое чудо, но в сети читал, что вкус неописуемый.

— Садись, — пригласил шэф и погасил экран компьютера.

Гостевое кресло у него мягкое и уютное. В этом удобстве можно говорить о чем угодно.

— Ты ведь не откажешься слетать со мной туда, где лежит Золотое яблоко?

— Господи, это через океан, что ли?

— В самую точку. Видишь ли, там надо будет быстро состряпать репортаж об Архитектурном конгрессе. Надо хорошо и качественно. Тут потом его на самый верх потянут. Ты переведёшь на английский, а потом ещё на иврит.

— Я иврита не знаю.

— Да, я в курсе. Но ты как-то говорил, у тебя есть знакомая, какжется, Алёна? Так вот она в турфирме, которая по Израилю работает, так?

— Вроде бы…

— Там и надо найти переводчика. Быстро и надёжно. Справишься?

— Ну… У Алёны сегодня выходной.

Он глубокомысленно втянул ноздрями воздух.

— Окей, ладно. Тогда вот тебе в дорогу. Будешь держаться с ней на связи, понял?

Он вытащил из ящика дорогущий коммуникатор Motorolla.

— Там инструкция на английском, но он русифицированный. Хотя тебе что на том, что на этом. Потому ты мне и нужен. Лучше тебя никто прямо не месте текст не переведёт. Интервью возьмёшь. Коммуникатор с диктофоном. Так что партийное задание — освоиться с аппаратом до десяти вечера. В десять отсюда едем прямо в аэропорт, самолёт в полночь. Вопросы есть?

— Есть.

— Задавай.

— Конгресс чему посвящён?

— Ага, молодец. Хочешь заранее освоить материал? Хвалю. Проекты бизнес центра класса А плюс. Понимаешь, о чём речь? Достославный Сити, который никак не достроят, детский лепет. Это будет центральный офис организации типа ВТО, но только наш, собственный. Не знаю, следил ли ты за последними событиями в мировой экономике, если нет, то я скину тебе рассылки на эту тему.

— Более или менее. Альтернатива ВТО? Да, читал что-то.

— Ну и хватит тогда. Общий полив знаков на триста сумеешь сделать, а остальное по делу, о самом Конгрессе и представленных проектах.

— Угу.

— Чего Камила кофе не несёт, не знаешь?

— Да я её рецептом озадачил.

Сказал шэфу про рецепт, вдобавок подсказал ссылку на сайт, где пишут об экзотических вкусностях из кофе.

— Ну ты и гурман. Могу поспорить, Камила сделает. Она тебя очень ценит и любит.

— Да что вы, Алексей Алексеевич. Зачастую на фантики порвать готова.

— А ты старайся смотреть глубже, Тамплиер, — он неожиданно закончил разговор моим ником. Вот от кого не ожидал, так это от него. Одиссей Алексеевич умеет преподносить сюрпризы.

Как не странно, Камила и правда сделала кофе. Сгоняла курьера за соком и шоколадом, сама приготовила дала напитку остыть. Не прошло и получаса, как стакан оказался у меня перед носом, а девушка состроила капризное выражение.

— Задал ты задачку, ничего не скажешь. Но я попробовала, и мне понравилось. Смешной ты. Спасибо.

— За что?

— За маленькое открытие в области пития кофе.

Она подмигнула и вернулась на вахту: принимать факсы, сортировать переписку и придираться к любому, кто нарушит заведённый офисный распорядок.

Прежде, чем заняться освоением чуда техники, я написал очень письмо Алёне. Сугубо деловое, прямо-таки на официальном шаблоне с фирменной символикой. Страсти страстями, и не стоит их перемешивать работой. А потом набрал номер Лёхи.

— О, здорово! — бодро откликнулся друг, — Опять пропадал, да? Алёна мне по асе стукнула, что ты в бегах до чайна-таун.

— Она как всегда всё напутала. Я ездил в район древней столицы Японии.

— Вот тебе делать нечего. Шучу. Завидую, и всё. Чего ты такой серьёзный? Тебя мой храмовник не обижает?

— Не обижает. Я же не шалю.

Посмеялись.

— Слушай, у меня проблема.

— Давай, выкладывай.

— Есть девушка. Маша. Она живёт… Ну, в общем, не близко. Полтора дня на поезде или три часа по воздуху. И у неё неприятности с одноклассником. То есть не факт, что что-то серьёзное, но мало ли. А меня опять в путь гонят.

— Так, куда не сей раз? Всё-таки делом занялся, паломников в святую землю водишь? Или как Сталкер, в Зону отчуждения? — Лёха громко закурил сигарету и, судя по звуку, вышел на балкон. Где-то там гудели-шумели машины.

— Бог с тобой, ни то, ни другое. За океан, к дядюшке Сэму.

— Ну-ну, — судя по голосу, Лёха сам бы ни за что туда не подался, — Так что с твоей девушкой? Это ведь твоя девушка, да?

— Ну, как бы да, хотя всё странно.

Лёха хмыкнул.

— Слушаешь? — забеспокоился я на молчаливое сопение.

— Да, ты говори, говори, — подбодрил Лёха.

— Если будет беда, она мне напишет. Я в командировке буду, но почту смотреть смогу. Ты… Ты, если что-то не так, сможешь выехать, за даму вступиться?

Странно ждать какой-то иной реакции. Потому и не стану ему про Алёну рассказывать. С него станется сорваться и поехать бить морду лица финну Име. Может бить и не станет, а по ушам так словесно покатается, потом этот финн будет долго ходить контуженный. У Лёхи слишком болезненное чувство справедливости. Это похвально, но иной раз дипломатию он не понимает и не использует. Кажется, с Машиным приятелем это и нужно.

— Ты, это, не шутишь? Нет. Лады. Два часа до самолёта, ну и там максимум пол дня, самолёты в сезон часто летают. Будь спокоен, Тамплиер. Не пройдёт после тревоги и дня, как я буду на месте.

— Лёх, ты, это… Ну, не кипятись там, если что. Без увечий. И ещё деньги.

— В смысле? Он должен ей денег?

— Да нет, денег тебе на билет.

— А, ты про это? Да ладно, потом рассчитаемся если что. Лети себе спокойно, потопчи там кусты вокруг Капитолия. Давай диктуй адрес, куда лететь.

Он записал адрес под диктовку и прервал связь. Такими отзывчивыми людьми надо дорожить, а не использовать их без надобности. Людей вообще нельзя использовать. А Лёху я и вовсе боюсь лишний раз просить о помощи. Он же в лепёшку расшибётся, но всё сделает. С ущербом для себя, если надо. Этого и стыжусь.

Писем не было, и я углубился в подготовку к поездке.

Вечер тянулся долго и нудно, хотя скучать было некогда. Письмо от Маши пришло очень поздно, за четверть часа до нашего отъезда. Где же она Интернет нашла в полночь-то?

Наверное, выглядел я не то чтобы очень глупо, а слегка пришибленно. Сердце стучало так, как никогда не стучало раньше. В голове кутерьма, это плоское слово. Может голова стоять на ушах? В отдельно взятом метафизическом случае да, и я тому живое доказательство. Шэф выглянул из кабинета и объявил пятиминутную готовность. Камила дремала в кресле и ободрилась, что скоро можно сдать вахту и отчалить до дома, ведь завтра будет заслуженный выходной в середине недели. Награда за посиделки и провожалки двух перелётных деятелей.

Через секунду я уже гасил компьютер под строгим взглядом шэфа.

Обо всех транспортных деталях не напишешь, да и смысла немного. Аэропорт встретил строго, но без придирок. Сейчас так принято, чтобы всем жилось спокойно. Мы загрузились в лайнер, и я достал инструкцию, пусть будет под рукой. В эконом-классе просят отключать средства связи, а в других, думаете иначе? Вот и нет. Но прежде, чем отключить wi-fi коммуникатора, я проверил почту и был вознаграждён.

Жирная точка размером в букву. Изыск цифрового дизайна. Или умысел? Нет никакого умысла, сейчас прямо и отвечу. Ей. Кому — ей? Маше или Алёне.

А какая разница?

Где тут новый документ в меню? Ага, полезем в инструкцию.

Шеф в соседнем кресле посмотрел и хмыкнул, когда я зашелестел тонкими страницами, запечатанными до полей. Смейся, хмыкай, шеф. Тебя бы на моё место.

Ага, тут ещё функция T9. Это когда ты вводишь букву, а окно подсказки уже готово выдать слово.

Дурость невероятная. С первой же попытки набрать три слова на «ф», упомянутые Алёно-Машей, я вспомнил анекдот про «фуфайку и флаг». Как теперь писать-то, если цифровые удобства элементарно писать мешают?

Как писать? Интересный вопрос.

Крестик на руке словно ожил, кольнул кожу деревянным стыком граней.

Если кто-то называл его писателем, он отнекивался.

— Какой же я писатель? Я просто пишу, и всё.

Смеялись.

И он смеялся и часто шутил, как часто в наше время люди стремятся стать писателями. Толку-то? Будешь ты писателем или не будешь, пока не напишешь достойную вещь, цена не велика. А потом хорошая вещь, как правило, бесценна. Только всё это философский трёп, и он его не любил. И других просил воздерживаться от глубоких многословных рассуждений.

— В них слишком мало смысла, — так он с горечью выносил приговор и шёл прочь.

Смотрел на сетевую литературу придирчиво, но без фанатизма. Правда, день ото дня тексты всё больше напоминали плохо зачищенные палимпсесты. Кальки, шаблоны и штампы выплывали наружу подобно нечистотам. Портили плавный поток языкового и творческого процесса. Это он про себя так рассуждал, но вслух не говорил. Иначе его самого упрекнули бы в словоблудстве.

Довольно долго так и продолжалось. Он тихо ругался на прелести цифровой техники и всяческих Интернет ухищрений, а когда на экране выплыла ссылка «How to Write Bestseller (For Dummies)», он сплюнул и окончательно зарёкся писать на цифровой клавиатуре.

Пошёл на рынок, один из тех, на интерес и розыск всевозможного старья. Долго бродил между клеенок с потрёпанными томами и милыми антикварными безделушками, полчаса любовался на потёртый Зингер начала двадцатого века, и умилял своим видом продавцов-пенсионеров. Точно-точно, твердили они друг другу смешливым шёпотом. Чудак или художник, а то и вовсе поэт.

— Пишущая машинка есть? Какая-нибудь старая, но с русской раскладкой.

Этот вопрос был задан раз двадцать, и лишь однажды нашёлся достойный ответ:

— Есть, мил человек. Старенькая Оливетти, а вот раскладка не нашенская. Но есть набор матриц.

— Матриц? — насторожился покупатель.

Женщина в цветастой шали, потрёпанном пальто и новеньких кедах улыбнулась. Морщинки на лице сложили добрый узор под стать глазам. Светлым и понятливым.

— Так раньше называли металлические формы, штампы в форме букв.

— А… Тогда беру.

Перепаять машинку на Русь дело непростое, но доступное. Он краем уха об этом слышал, и не видел причин отступаться от чудной затеи. А вот клавиши придётся наклейками метить, тут ничего не поделаешь. Да и горе-то не велико, чем наклейки виноваты, что им на цифре жить прихожится?

Поиск мастера через газету «Из рук в руки» занял день или два, а после пришлось ждать неделю.

И вот случилось. Новенькая свежим древесным лаком, обработанная олифой и где-то начищенная до тусклого блеска старого металла, оказалась на столе.

Он подумал, что надо бы отметить такое дело и полез было за бутылкой коньяка, припасённой с какого-то давнего случая. Идея что надо, но он решил подождать. Предчувствие?

Вставил лист под копирку, поднял руки над клавишами.

В коридоре раздался звонок. Интересно, кто бы это мог быть?

Хозяин прошлёпал давно дырявыми тапками в коридор и приложился к глазку. Что-то там виднелось, маячило, но в коридорах темно, лампы слабые, смех а не лампы. Зазвенели-заскрипели звонок-цепочка, и дверь приоткрылась.

На пороге стоял мальчишка лет десяти, может старше. В клетчатой ковбойке, в лихих, изрядно потрёпанных беготнёй и играми широких джинсах и простецких одноцветных сандаликах. Непричёсанный как воробей растрёпыш, очень по-мальчищьи чумазый, но в меру, улыбался неполным набором зубов.

— Здравствуй, а я к тебе. Можно?

Стоит признать, как хозяин удивился, но по натуре он был добрый и отзывчивый. Доверчивый до чудачества, но какой-то бессовестно везучий, а от того и остался таким до своих первых седин.

— Заходи, — просто сказал хозяин и посторонился.

В прихожей оказалось понятно, как много мальчишка носится по улице. Одна сандаля так же как оба хозяйские тапка просила каши, а светло русые волосы выгорели и давно мечтали о профессиональной стрижке. На скуластом сероглазом лице пестрела россыпью чехарда мелких веснушек, и от того детская улыбка казалась очень задорной, даже задиристой.

— Пойдём на кухню, что ли?

Мальчик не стеснялся, а на предостережение, что сандалики можно оставить, просто пожал плечами и заправил ремешок обратно.

— Ладно.

Вдвоем вошли на кухню.

Мальчишка совсем не по гостевому резво и уверенно взял себе стул. Сел на него и скрестил ноги. Ладонями упёрся в стулью подушку и чуть подался головой вперёд.

— Ух-ты какая! — сказал он это уважительно про машинку на столе. А под столом тихо пылился компьютер. Не то чтобы без надобности, а так. Пока в порыве эмоций хозяин расчистил весь стол, а куда деть связку монитор-ящик-клавиатура дело десятое.

— Вот пришёл погостить, хотел на тебя так посмотреть. Вблизи и глазами. Ничего, ты не против?

— Кто ты? — ошалело спросил хозяин.

— Я? Внучок той бабки, которая машинку продала.

Хозяин с сомнением повёл бровью.

— Ля-ля-ля. А может, я и пошутил, — мальчишка рассмеялся, — Дети же шутят, придумывают и врут иногда, вот взрослые им и не верят.

— Так ты меня обманул?

— А сам не знаю. Слушай, да какая разница? Ты и так знаешь, кто я.

Хозяин сглотнул. Догадка проста как яйцо, но как-то неустойчива. Кстати, что было первым, яйцо или курица?

— А то ты не знаешь? — словно прочёл его мысли пацан.

— Ну, просвети меня, неуча.

— Рентгеном? — гость снова засмеялся и сунул руку в карман. Достал небольшое зелёное яблоко, упорно потёр самой круглой стороной о джинсовую ткань на бедре и надкусил с сочным хрустом тугую мякоть. Пожевал, а потом положил на стол надкусанный плод. Обоими руками залез в шевелюру и с наслаждением почесался.

— Да шучу я, шучу, — оправдался мальчуган и серьёзно добавил: — Вначале было слово.

И замолчал.

Молчал и хозяин.

Они смотрели друг другу в глаза, и это был длинный диалог без всяких слов. Если там и звучали слова, то были они неразрывной цепочкой, непрерывным потоком-ручейком, а то и вовсе не слова. Образ-калейдоскоп со всем набором нужных спец эффектов.

— Ну что, теперь понял? — тихо спросил мальчишка.

— А я могу всё это понять? — так же тихо ответил хозяин.

— Значит, понял, — улыбнулся с какой-то недетской грустью гость и добавил, — Мощно ты про палимпсесты, я оценил. Нехилая шутка юмора, не каждый до такого догадается. Интернет — коллекция палимпсестов, гениально! Ладно, пора мне. Хорошо, правда хорошо. И хорошо, что ты такой. Пиши, у тебя всё получится. Зуб даю! — он щёлкнул по резцу чумазым пальцем, — Ай, шатается. Ну, это не важно.

— Так ты ребёнок? — изумился хозяин.

— А ты как думаешь? Перед вечностью все дети. Даже я.

Помолчали, и мальчишка поднялся со стула.

— Подожди, один вопрос, можно?

— Можно, конечно.

— А что такое Святой Грааль? И как его найти?

— Ты уже нашёл.

— В смысле?

— Да, ты и правда не всё понял. Ща погоди, — он сунул руки в карманы и покачался на пятках, — Попробую попроще. Я сам не знаю, что это за штука, но она работает. Кретьен де Труа написал о ней, и пока писал, ею пользовался.

— Чушь какая-то.

— Да? А ведь я тоже ею пользовался. Кстати, прикол, у меня это тоже была чашка. Но типа твоей, вон той на полке. Никакой не потир с дискусом, это всё люди сами придумали. Нет, ну было с чего, я не спорю, всё логично, и что Кретьен, что Вольфрам молодцы, дали всем жару. Правда, с крестовыми походами сильно нахулиганили. Ну да что я, в самом деле. Свобода воли, понимаешь. Хотят, пусть творят. Всё равно всем потом за всё ответится. Рано или поздно, так или иначе.

— Я не понимаю!

— Ну, это же так просто, — пожал плечами гость, — Грааль это вдохновение. Думаешь, я без него со всем этим справился? Ничего бы не получилось.

Он произнёс эти несколько слов, и мир как будто зазвенел. Тишиной и звуками, своим собственным внутренним дыханием, от чего не то поплыл, не то наоборот, стал чётче. То ли сплюснулся и приблизился, то ли наоборот обрёл глубокую перспективу, слабо понятную взгляду неподготовленных глаз. На краткий миг. А потом всё снова разгладилось. Но он успел запомнить ощущение, и сможет вызвать его снова. Должно быть, сможет… А там?

— Да и я всего не знаю, даже не могу тебе точно сказать, что это такое. Но прочно прилипло к нему Святой Грааль. Да, все атрибуты мира, так почитаемые христианством, они есть, и у каждого своя история. Но с ЭТИМ у них общего не много. И уж конечно не кубок с Тайной Вечери и не фиал с Чудодейственной кровью. Но ты вот нашёл, — он кивнул в сторону машинки, — забавно, а почему бы и нет? Форма-то может быть любой. Ну ладно, пошёл я. Иди закрой за мной.

Хозяин встал и пошёл следом. В дверях он остановился.

— Погоди, яблоко.

— А, это, — кивнул мальчишка и посмотрел в глаза хозяину необыкновенно ясным твёрдым взглядом, — а я вот слышал, когда пьёшь, надо закусывать. Я закусываю… если пью из него. Так даже вкуснее. Попробуй и ты. Если рискнёшь. Посмотрим, что получится.

Дверь захлопнулась, и хозяин вернулся на кухню. Долго смотрел на яблоко, пока не решился. А оно уже чуть-чуть обветрилось. Самое обычное яблоко, зелёное и должно быть кисло-сладкое. Вот и буреет след от детских зубов, кончено всё просто. Окисление железа, обычная реакция железа с кислородом. Как дыхание на основе гемоглобина.

Как кровь из раны.

И тогда он принял решение.

Много позже, когда компьютер вернулся на стол и скромно приютился в углу, он прочитал ссылку, которую прислал кто-то из знакомых. Интервью с Богом. Прочитал и посмеялся. Беззлобно от души. Это принято считать, что если смеются, то над кем-то и всё как-то над чьим-то горем. А иногда смеются потому, что хорошо, приятно и легко. И есть, что вспомнить.