Тейлор XVII

Глава 39

Глава 39

- … и мистер Гривенс, рак легких четвертая стадия, неоперабельная опухоль, метастазы и … да, спасибо. – голос звучит очень сухо, и я мысленно уже рисую себе в голове картину худощавого, морщинистого сморчка в белом халате, почему-то с пенсне на носу, перебирающего пальцами в отвратительной манере. Почему в белом халате? Потому что это доктор Смит, один из кураторов Панацеи в госпитале Святого Бенедикта. Почему мне приходится выдумывать как он выглядит? Да потому что моя связь с окружением Панацеи очень односторонняя – я слышу только, что доносится до моего маячка-червячка у нее в кармане, изображение маячок мне не передает, у него нет глаз. Полагаю, что Эми может вырастить ему глаза. Впрочем, также полагаю, что она может вырастить ему хоть глаза, хоть рога, хоть плазменный резак и клешни, режущие танковую броню.

Мне не нравится то, как доктор Смит относится к Эми, вернее – к Панацее. В его голосе звучит такое… пренебрежение, что ли? Если вдуматься, то, вот он, врач, наверняка учился десяток лет, если не больше, ординатура, интернатура, курсы повышения квалификации каждые два года, а то и чаще. Диплом, статус практикующего онколога высшей категории и все это только затем, чтобы указывать пальцем девчонке с суперсилами «а теперь вылечи этого, пожалуйста». И… если подумать немного еще, то станет понятно, почему в госпитале Святого Бенедикта с ней рядом ходит именно он. Панацея одна, кейпов, которые могут вылечить рак в четвертой стадии не так уж и много, но рак – это рак. Человек медленно и мучительно умирает на глазах своих близких, близкие всеми правдами и неправдами записываются к Панацее на прием, ну и сама Панацея в первую очередь берет тяжелых больных, безнадежных, умирающих. В больнице всегда есть работа, это да, но вот таких вот – раковых безнадежных больных в Броктон Бей не осталось. И мистер Гривенс был привезен сюда из Бостона, как раз в надежде попасть на прием к Панацее. Это не бином Ньютона, достаточно перевестись в госпиталь Святого Бенедикта, что в Броктон Бей, и в четверг или вторник Панацея обязательно осмотрит больного. А уж больного раком в четвертой стадии с метастазами – обязательно вылечит. Панацея не оставляет людей умирать, у нее нет врачебных ошибок или случаев, когда разводят руками и твердят что «нам жаль, здесь медицина бессильна». Местные как-то уже привыкли, а вот мне до сих пор дико. Вы, что не понимаете?! – охота закричать. Она – действительно Панацея! Все, о чем только могло мечтать человечество – бессмертие, вечная молодость, возможность отрастить руку взамен утерянной, красота и модификации тела – от хвостов и до крыльев – все это она может! Панацея… лекарство от любой болезни? Да черта с два, она же может так много! Намного больше! При мысли о ее возможностях голова кругом идет. Где-то далеко внутри скребутся Мясники, они обсуждают возможности и вероятности, как обычно – переругиваясь между собой.

Я поднимаю голову и смотрю на Сплетницу, которая сидит напротив, запрокинув голову назад и прижимая мокрое полотенце к носу. На краю полотенца видны красные пятна.

- Ты как? Все в порядке? – спрашиваю я у нее и она мотает головой.

- Будешь тут в порядке, - гундосит она, прижимая полотенце к носу и опуская голову, так, чтобы встретиться со мной взглядом: - сперва ты Мясником стала, потом Бакуду ко мне домой притащила, а сейчас … Эми Даллон, с ума сойти! Да библейская чума по сравнению с тем, что она может у себя из носа выковырять, не особо напрягаясь – как легкая простуда! Если и есть кейп, который может все человечество за один чих уничтожить – это она! Охренеть.

- Ты не преувеличиваешь? – осторожно спрашиваю я. На самом деле я примерно такого же мнения, но мне охота выслушать ее. Лизина сила, ее способность анализировать и выдавать результат – подтверждает мои опасения.

- Я скорее преуменьшаю. – говорит Лиза: - ей достаточно иметь на руках образец твоей ДНК, и она может создать бубонную чуму, которая сработает только на тебе. Ну может еще на твоем папе. И, если бы у тебя была однояйцевая сестра-близнец. Что?! – ее глаза округляются, она опускает руку с полотенцем, изумленно глядя на меня. Из ее носа бьет кровь, и она поспешно запрокидывает голову, прижимая мокрое полотенце к носу.

- Отлично. У нее уже есть твоя ДНК. Ты дала свой зуб Виктории Даллон. – каким-то уж слишком спокойным голосом говорит она, глядя прямо в потолок: - просто прекрасно. Посиди тут, я схожу принесу тебе ручку и бумагу.

- Что? Зачем мне …

- Завещание написать. – поясняет Лиза и снова опускает голову, все еще прижимая полотенце к носу: - подай пожалуйста мне обезболивающее. Вон та коробочка. Спасибо.

- … угрх… - она давится таблетками, запивает водой из стакана, который я ей подаю и снова запрокидывает голову вверх.

- Хотя ты знаешь, ручка и бумага тебе ни к чему. Знаешь почему ты все еще жива? Потому что Эми Даллон хоть и обладает чудовищной силой и способностями – все еще маленькая дурочка. Она опасается убивать тебя, ты же Мясник. Она хочет, чтобы ты страдала. – говорит Лиза, все еще глядя в потолок и прижимая полотенце к носу: - голова просто раскалывается!

- Ну извини, - говорю я: - давай я попозже зайду. Сегодня мы с папой как раз хотели вместе поужинать и …

- Ни с места! – командует Лиза, не отрывая взгляд от потолка: - никуда ты не пойдешь! Ты вообще понимаешь во что нас впутала?! Чем дольше мы с этим тянем, тем больше вероятность что у маленькой мстительницы крыша поедет, и она чуму на тебя нашлет. Знаешь, что-нибудь такое, что волевые импульсы убирает совсем. Личность остается, а сил на действие нет. Видела я такое, жуть. У нее просто фантазия дальше «обездвижить и заставить страдать» не заходит, а у тебя ж телепорт есть и насекомые, ты все равно выкрутишься, да и ей ущерб нанести можешь. Вы с ней как две ядерные державы до того, как Зион все атомные бомбы уничтожил – на грани взаимного уничтожения. И чем это дальше – тем хуже. Знаешь почему у меня кровь носом идет и голова раскалывается? А ты попробуй, глядя на твое лицо прочитать что там с Панацеей на другом конце города происходит, а параллельно все диалоги твоих Мясников послушай, а еще твои способности – чертово читерство! Так что сиди тут, у нас на руках кризис и еще какой… пока не разберемся – никуда не пойдешь.

- Ээ… Окей. – соглашаюсь я. Спорить с Лизой в таком состоянии… не видела я ее в таком состоянии ни разу. Обычно она вся утонченная и саркастичная, издевательская ухмылочка и поза, которая говорит, что она самая умная в классе и знает это. Но сейчас…

- Кровь все еще течет? – сочувственно спрашиваю я, глядя на ее запрокинутую голову.

- Перестала. – отвечает она и отрывает полотенце от лица: - я просто не хочу на тебя смотреть. Твои Мясники мне столько информации посылают, что у меня голова раскалывается! Тебе вот хорошо, тебя информацией перегрузить не получится, у тебя будто бездонная способность усваивать и переваривать ее… мне бы такое.

- Есть такое. – киваю в ответ. Я не говорю, что только благодаря этой способности я все еще относительно вменяема и не сошла с ума из-за голосов в голове. Что мне голоса, когда я одновременно сотни тысяч и даже миллионы насекомых могу чувствовать. Не просто – знать где они находятся, не просто видеть их глазами, а буквально – ощущать все, что ощущают они. Каждый кусочек пищи, сломанную лапку, запах феромонов, звук вибрирующих крылышек от каждого из них. Да один жук ощущений в три раза больше даст чем ругань Мясника. А у меня так круглосуточно, двадцать четыре на семь, это тебе не севен-элевен. Но Лиза и так все это знает, недаром она Сплетница.

- И этого тоже. Миссис Лепински. Четвертая стадия. Рак. Неоперабельная опухоль… - звучит голос доктора Смита в голове.

- Миссис Лепински, меня зовут Панацея, вы даете мне разрешение на ваше излечение? – усталый голос Эми в очередной раз проговаривает обязательную формулу для получения согласия на вмешательство в здоровье пациента с использованием паранормальных способностей. Я подслушиваю за Эми всего полдня и у меня уже оскомину набило от этой фразы.

- Кивните, если не можете говорить. - маячок в кармане Эми болтается, пока она наклоняется и излечивает очередного пациента.

- И чего она тебя так ненавидит? – говорит Лиза, которая продолжает внимательно разглядывать потолок: - вот прямо есть не может. Понятно, что ты ее сестру поколотила на глазах у этих придурков Элита и Убера, но… стоп! – она опускает голову и глядит на меня: - серьезно? Сломанные ребра и внутреннее кровоизлияние?

- О. А я чай заварила… - раздается голос из открытой двери на кухню. Бакуда. В своей черной футболке с какими-то черепами и иероглифами, в кожаных штанах и босиком. Культурная девушка, снимает обувь дома.

Она все еще чувствует себя не в своей тарелке. Вернее – в ужасе она, вот что передает мой червячок-маячок у нее под кожей. Задумываюсь, а не нарушаю ли я этими своими маленькими червячками императивное право человека на обязательное согласие перед проведением операции с его телом и здоровьем без его предварительного, информированного согласия? Тут же мотаю головой, всего полдня подслушиваю за Панацеей и уже такие мысли в голову лезут. У меня все просто, у меня тут ситуативная этика, если не буду этого делать, то сдохну. Убьют меня и все тут. И даже эта вот невысокая, но крепкая в ногах девушка-азиатка – на самом деле психопатка-убийца, сумасшедшая бомбистка. И это я себе напоминаю не для того, чтобы ее тут мучать начать, а для того, чтобы не забыть об этом, когда я вижу, как она вздрагивает и глаза в сторону отводит, когда я в комнате.

- Значит так. – говорю я: - Бакуда, у тебя имя человеческое есть?

- Томоко. – отвечает она и съеживается снова.

- И … это не настоящее ее имя. – мимоходом прихлопывает ее Сплетница: - опасается дать настоящее, боится, что за ее семьей придешь.

- Н-нет! Я…

- Да и хрен с ним. Томоко так Томоко. Не могу же я тебя Бакудой все время называть. Значит так, Томоко, теперь ты с нами. Со мной. Выбор у меня небогатый, либо убить тебя, либо под себя подмять. – говорю я на понятном ей языке. Все-таки она побывала в якудзе, знает, что почем.

- Хай. – склоняет она голову и даже как-то немного успокаивается. Ага, думаю я, неопределенность пугает больше, чем привычная схема. Пришел новый босс, все понятно, теперь под ним ходим. Сразу спокойней стало. Снова в банде, снова в коллективе, а во главе она не так уж и много времени пробыла, ей привычней подчиненной быть и вопросы дурацкие не задавать, недаром Лунг ее ценил.

- Убить тебя я могу в любой момент, в любое время дня и ночи – ты же понимаешь, да?

- Хай, Тейлор-сама.

- Ну вот. Значит сейчас вольно, переодеваешься в гражданскую форму одежды, Лиза выдаст тебе что-то из своего гардероба. Не делай такие глаза, Лиза, я тебе потом все восстановлю. А ты, Томоко – залегаешь на дно. Телефон твой у меня есть, не заставляй меня перезванивать или искать тебя по городу, хорошо?

- Хай, Тейлор-сама. – склоняет голову Бакуда. Все ей ясно и понятно. Она попыталась, у нее не получилось, она снова в банде, снова под боссом. Ничего не поменялось. Разве что новый босс вряд ли ее насиловать будет. Окидываю взглядом Бакуду. Невысокая, сбитая фигура, крепкие ноги, широкий нос. Нельзя назвать ее некрасивой, она скорее такой… экзотической внешности. Типичная молодая японка, с крепкими бедрами и икрами, слегка косолапыми ступнями и длинными, прямыми волосами. Но Лунг делал это с ней не из-за ее привлекательности. Ему нужно было утвердить свое доминирование над ней. Он вообще концепцию женщины как равноправного субъекта с трудом понимал. Нисколечки его не жаль. И да, насиловать Бакуду я точно не собираюсь.

- Вот и отлично. Лиза, дай ей что-нибудь, чтобы не кричало «Я – кейп-злодейка, пожалуйста позвоните в СКП» и отправь восвояси. Томоко – как доберешься до места, напишешь мне где ты находишься и что делать собираешься. Мне твоя мастерская будет нужна… да и поговорить насчет технарства стоило бы. Есть у меня пара мыслей…

- Хай. Тейлор-сама? – вопросительные интонации в ее голосе заставляют меня поднять бровь.

- Тейлор-сама. АПП все еще существует. И там есть еще один кейп. – говорит она: - я не знаю, станет ли он управлять АПП как… старый босс. Они Ли не самый… умный человек. Он готов исполнять приказы, но не более. Однако и поражения он не примет. Он способен на … глупые поступки.

- Она права, знаешь ли. – говорит Лиза, которая отложила окровавленное полотенце в сторону: - Они Ли тебя в покое не оставит. А если среди АПП найдется кто-то, кто укажет ему в нужном направлении, то учитывая, что твоя гражданская личность уже не тайна в СКП, а что знает СКП…

- Что знает двое, то знает свинья… - вздыхаю я, вспоминая старину группенфюрера Мюллера: - черт. Он может… - в голове тут же нарисовалась картинка как Они Ли бросает гранату в окно нашего с Дэнни дома. Со мной-то ничего не сделается, в меня можно из пушки стрелять, а вот с Дэнни.

- Ну вот, на эту неделю у меня уже два трупа запланировано. – ворчу я: - а я своему адвокату обещала, что не больше одного.

- Хм. Так и знала, что ты согласишься. – хмыкает Лиза, вставая и доставая вещи из шкафа, перебирая в поисках чего-то не привлекающего внимания: - но поговорим об этом потом. Я могу и подождать недельку со своим делом. Выверт никуда не денется.

- Да ладно, это все равно эмпирическим способом проверяется. – машу я рукой: - там посмотрим. А где этот Они Ли пребывает по большей части? Где у него берлога?

- Неписанные правила, Тейлор… - предупреждает меня Лиза: - что? Да я знаю, что ты плевать хотела, но уж сказать-то я обязана. И если уж все равно собираешься, то труп спрячь. Дай насекомым сожрать.

- Да я в большей степени сперва поговорить хотела. Может нам с ним удастся прекратить всю эту дурацкую войну. У меня к АПП никаких особых претензий нет. Пусть только из своих борделей тех, кого насильно удерживают – отпустят. – говорю я: - всегда лучше говорить, чем воевать.

- Очень смешно. – Лиза кидает Бакуде одежду: - на вот, тут футболка нормальная и джинсы. Ботинки свои оставишь, у меня твоего размера нет. И вот… куртка с единорогом.

- Серьезно? – поднимаю я бровь: - Слава говорила мне что носить такое с таким лицом как у нее – только народ привлекать.

- Это Слава правильно сказала. Только вот она про твое лицо говорила. – хмыкает Лиза: - одевай, одевай. Никто тебя не узнает.

- Хай. – если Бакуда что-то и хотела сказать, то сдержала это в себе. Она быстро скинула с себя одежду, даже не подумав отойти в ванную или прихожую и я едва сдержала порыв отвернуться. В конце концов я – Мясник Пятнадцать и вообще страшная, и ужасная, какие к черту приличия? Что я, сисек не видела? Вот этих конкретных не видела, а так вообще каждый день в зеркале наблюдаю. Хотя у Бакуды побольше будут, да. Ну, она и постарше и в плечах шире, вообще положено ей.

Бакуда напяливает на себя джинсы, футболку и куртку и становится какой-то нелепой пародией на саму себя. Та же сумасшедшая бомбистка, только в нелепой розовой куртке с единорогом и футболке с принтом Славной Девочки на груди.

- Ну да. – говорю я: - эдак она до первого полицейского дойдет и …

- Дилетантам половину работы не показывают. – Лиза делает шаг вперед и аккуратно водружает на переносицу Бакуды темные очки. Но какие! Огромные, мультяшные, словно бы вырезанные из мультфильмов Диснея. Обходит Бакуду со стороны и ловко схватывает ее длинные прямые волосы в два хвостика по бокам головы. Удовлетворенно любуется на свою работу.

- Ну как? – спрашивает она меня: - до первого полицейского?

- Ээ… - выдавливаю я из себя. Бакуда полностью преобразилась. Теперь передо мной девочка-фанатка кейпов, которая приехала в Брокон Бей взглянуть на Оружейника и Славу, пройтись по Набережной и наделать фоток на фоне башни СКП.

- Глупо выгляжу. – жалуется Бакуда, но спохватывается и бросает на меня короткий взгляд: - хай, Тейлор-сама.

- Я еще и не сказала ничего. – удивляюсь я.

- Не, все правильно, - говорит Лиза: - это превентивное «хай». Пускай идет уже, а мы с тобой кризис будем разрешать.

- Я… могла бы помочь, Тейлор-сама. – говорит Бакуда: - моя способность… я могу останавливать время с помощью бомбы. Если взять Панацею и …

- Насколько маленькие бомбы ты можешь сделать? – тут же спрашивает ее Лиза и морщится от головной боли: - ага, вижу. Тейлор, у нее с тобой отличная синергия получится, а то ты за ботулотоксином каталась. Теперь у тебя есть свои бомбы… она вживляла их под черепную коробку, а там не так уж и много свободного места. По части миниатюризации именно бомб она даже Оружейнику фору даст.

- Я могу сделать любую бомбу. Все, что взрывается – я могу это сделать. – говорит Бакуда: - ограничений нет. Почти. Я … не знаю. Никогда не было такого, чтобы я хотела сделать бомбу с определенным действием и это у меня не получилось.

- О, да у нас тут новый вызов. – откликается Сплетница: - в самом деле, давай ее оставим, Тей-Тей?

- Есть у меня парочка идей, - говорю я: - вот если взять и …

- Даже не думай! – перебивает меня Лиза: - ни в коем случае. Забудь.

- Но…

- А вот это неплохая идея. Это мы попробуем.

- Выпендрежница.