Тигр наступает

Наступление продолжается

Районная комсомольская конференция проходила бурно. Большой зал заводского Дворца культуры был переполнен. Делегаты и гости съехались со всего района. Выступать в прениях по докладу секретаря райкома записалось столько желающих, что конференция грозила затянуться.

После прений все остались на местах. Ждали кино. Механик в будке что-то очень долго возился. В зале народ все прибывал. Многие стояли на ногах вдоль стен. Наташа волновалась: как-то все пройдет? «Только бы Витька не напутал с текстом», — подумала она. Озвучить фильм они не смогли, поэтому Виктор должен был читать текст у микрофона.

Наконец, свет погас. Зал замер. На экране появился родной городок, такой знакомый и в то же время какой-то новый. Впечатление было такое, будто знакомая вещь перекрашена в другой цвет: трубы завода, набережная, школа, пруд…

Потом зрители увидели Васькин бор, Долгое озеро, Лешаковскую старицу. Знакомые и дорогие места. Наташе казалось, что она слышит плеск волн о берег, шум ветра в соснах.

На ветку развесистой березы уселась кукушка и, раскачиваясь, начала куковать. Но вместо кукования в динамиках послышался ровный голос Виктора:

— О тех, кто любит свой край и хочет сделать его еще красивее, еще прекрасней, и о тех, кто портит родную природу, рассказывает наш фильм.

Наташа облегченно вздохнула. Голос Виктора, слегка искаженный усилителями, звучал уверенно и мужественно.

«Роли исполняют» — пробежала надпись по экрану.

«Друзья природы: «Тигр» — отряд ликвидации угрозы природе.

Враги природы: «Матерый».

На экране появилась лобастая, с оскаленными зубами волчья морда.

«Иван Лукич Дремов: роль исполняет он сам».

На экране Иван Лукич. Он стоит за письменным столом и что-то кричит в телефонную трубку.

Потом пошли портреты: лосятника, Васьки Дремова, пастуха-любителя утятины, топографов, директора бани…

Опять раздался голос Виктора:

— Из всех действующих лиц фильма бездействует только Матерый.

Опять появилось изображение волка. Теперь он лежал, распростершись на земле у ног чернобрового парня, который опирался на ружье.

— Матерый, — продолжал Виктор, — сражен зарядом крупной картечи. Вспомните: по закону зоологии — там, где появляется тигр, волки жить не могут!

Теперь никто не мог оторвать глаз от экрана. Те самые люди, которых только что видели за обычной работой, шли в лес и превращались в преступников. Они ставили петли на лосей, глушили рыбу взрывчаткой, душили маленьких утят. Сцены разбоя чередовались с мирными, замечательными по красоте картинами природы, и от этого у всех на душе становилось тревожно.

На экране лосятник, перевернувшись в воздухе, повис в петле.

— Так его. Правильно! — одобрительно загудели в зале.

На Ивана Лукича Дремова пленки, видать, не пожалели. Взрыв на озере… Иван Лукич с голой волосатой грудью хватает оглушенную рыбу… Вот лицо его перекосилось от злобы, и он, крича что-то, бросается прямо на зрителя.

В зале хохот.

Экран внезапно погас. Стало темно. Наташа вскочила и хотела побежать в кинобудку — что случилось?

— Кина не будет! — озорно выкрикнул кто-то.

В зале вспыхнул свет. И все увидели, как меж рядов пробирался к выходу Иван Лукич. Его узнали. Он прошмыгнул, как загнанный волк, и ему вслед зааплодировали, засвистели, затопали ногами.

Сеанс продолжался.