Тимоти Лири: Искушение будущим

ИЗМЕНЯЯ СВОЕ СОЗНАНИЕ Нина Грабой[34]

Моя дружба с Тимоти Лири началась в 1966-м, когда я дала ему почитать свою неопубликованную работу под названием «Эволюция в поисках новой человеческой расы». «Мы видим вещи в одинаковом свете», — сказал он, возвращая ее мне. Мы оба видели, что человечество в настоящий момент совершает гигантский скачок в эволюции и что духовный элемент играет в этом ведущую роль. Также как и я, Тимоти серьезно интересовался восточными религиями, такими, как индуизм и буддизм.

В то время, в шестидесятые, Тимоти, «Первосвященник» психоделиков, был окружен аурой почти святого. Хиппи видели в нем своего пророка — пророка Новой Эры, которая должна покончить с войнами, лицемерием, жестокостью и ложью, и вдохновлялись сиянием его духа. Когда он появился на сцене, его фигура в белом одеянии вызвала благоговение, любовь и уважение среди молодежной аудитории, которую он призывал думать о себе и игнорировать власть. Им казалось, что его голос исходит от самого Господа Бога.

В его позиции был элемент героизма. Он, несомненно, знал, что играет с огнем, но был уверен в правоте своего дела.

Вскоре после того, как я познакомилась с ним, я стала регулярно, каждую неделю, бывать в Миллбруке. До тех пор пока я разделяла его оптимизм по поводу будущего, у меня было двойственное отношение к широкой пропаганде употребления ЛСД. Хотя сам он никогда не упоминал о возможных негативных последствиях, я была напугана некоторыми известными мне случаями серьезных нервных срывов, имевших место в результате употребления психоделиков. Сама я больше склонялась к мнению Хаксли, Хёрда и Осмонда, которые считали, что использование психоделиков должно ограничиться элитарным кругом художников, писателей, ученых и теологов. Но если, как верил Тимоти, ЛСД — инструмент эволюции, то возможные жертвы были оправданны, хотя и достойны сожаления. Поэтому, когда Тимоти предложил мне возглавить нью-йоркский Центр Лиги духовных открытий, я согласилась, так как полагала, что, предлагая информацию о том, как надо и как не надо использовать психоделики, Центр снижает вероятность вредных последствий их применения.

Тимоти принимал живейшее участие в работе Центра и вел бесплатные еженедельные семинары с заинтересованной аудиторией. У нас установились приятные рабочие отношения, и мы стали хорошими друзьями.

Вскоре после того, как весной 1967 года Миллбрукское сообщество распалось, Центр закрылся по причине недостатка финансирования. Я переехала в Вудсток и потеряла контакт с Тимоти и его милейшей женой Розмари.

После того как мы переехали в Калифорнию в конце семидесятых, я несколько раз эпизодически встречалась с Тимоти. К тому времени он отошел от своего увлечения буддизмом и индуизмом и вновь склонялся к научному взгляду на вещи. Он говорил о космической миграции, компьютерах, криогенике и нанотехнологии, но его основной страстью был человеческий мозг. Несмотря на то, что я была несогласна с ним в том, что мозг из плоти и крови может являться центром всей мыслительной деятельности и считала его простым инструментом нематериального сознания, наши взаимные приязнь, уважение и внимание всегда оставались прежними.

Письмо, которое я привожу ниже, выражает мои мысли по поводу его идей о духовных проблемах.

«29 апреля 1978 года.

Дорогой Тим, поняв, что я не согласна с некоторыми из положений, которые ты высказал на предыдущей лекции, я решила, что должна написать тебе.

Ты говоришь, что все оккультные и духовные метафоры донаучны, и полагаешь, что интеллект статичен. Но «путь», как мне представляется — это постоянно раскручивающаяся спираль, которая ведет ко все большему и большему пониманию и овладению материальным и нематериальным миром (отличие произвольное, поскольку они проникают друг в друга). Если это не возрастание интеллектуального восприятия, то я не знаю, что это. Хотя, может быть, у нас разные определения того, что такое интеллект.

Ты считаешь, что стремление к утопии инфантильно, но я думаю, что оно заложено в человеческой душе и всегда будет проявлять себя — здесь или в космосе. С таким же успехом можно назвать инфантильным и прорыв в космос. Архетипическое стремление к гармонии с самим собой, другими существами и всем окружающим миром, как мне кажется, было генетически запрограммировано в нас, или, если выражаться не так механично, относится к реальности, которую мы знали раньше и забыли.

Я восхищаюсь храбростью и интуицией, благодаря которым ты предвидишь следующий этап эволюции. Но твое определение всего, что ты называешь «донаучным», представляется мне таким же узким, как обраще-ние Рам Дасса исключительно к традиционной восточной философии. И мне кажется странным, что ты не придаешь никакого значения тому, что сегодняшняя передовая наука во многом совпадает с древней мудростью. Оккультизм, мистицизм и физика разными путями приходят к одним и тем же открытиям. Для меня кажется очевидным, что для нашей эры присущ синтез между Востоком и Западом, левым полушарием мозга и правым, мужским началом и женским, прошлым и будущим, сердцем и умом, и смещение в сторону одной из противоположностей приводит к дисбалансу. Когда мы виделись в последний раз, ты со смехом отказался говорить на тему Апокалипсиса. На мой взгляд, признаки приближающейся глобальной катастрофы настолько очевидны, что трудно их не заметить. И это необязательно означает пессимистичный взгляд на вещи, так как для меня, например, очевидна связь между концом света и твоим генетически запрограммированным прорывом в космос. Куда делась надежда освободиться от уподобляющих нас роботам свойств психики, надежда, которой мы жили в шестидесятые? Или мы станем лучшими роботами в Дивном Новом Космическом Мире,[35] который ты провидишь?

Я с огромным уважением отношусь к твоему уму. И если я берусь оспаривать твои столь устоявшиеся мнения, то это потому, что я не могу поверить в твое полное отрицание истины, заключающейся в «наивных» метафорах мистицизма. Сможет ли наука выдвинуть когда-нибудь более простое и элегантное, чем КАК НАВЕРХУ, ТАК И ВНИЗУ.

Трудно не заметить влияние психоделических шестидесятых на современную культуру. Йога, медитация, вегетарианство, экология — эти и многие другие элементы субкультуры хиппи шестидесятых стали мейнст-римом девяностых. Я уверена, что Тимоти Лири и Ричард Алперт, он же Рам Дасс, были двумя самыми важными людьми двадцатого века, так же как шестидесятые были его самым важным десятилетием. Благодаря Тимоти беспрецедентное число людей по всему миру познали на собственном опыте необыкновенную реальность и ощутили прикосновение вечности. А потом Рам Дасс привез с Востока древнюю истину, которой он научился у своего гуру. Они широко открыли двери восприятия, которые были так долго закрыты. Я верю, что они были провозвестниками, посланниками, авангардом высшей, лучшей, доброй, более развитой человеческой расы.