Тина ван Лигалон

Через двое суток стало ясно: ничто в этом мире не заставит остальную Землю отказаться от использования такого удачного момента для захвата Аль-Ришада. Военные приготовления на границах страны усилились. Оставалось только ждать, последует ли сразу нападение, или будут соблюдены «некоторые формальности» в виде официального объявления войны.

Аолла прочитала еще раз «ультиматум» заново сформированного Правительства Земли. Как отмечалось в «Преамбуле», основная задача Правительства состояла в очистке Земли от нелюдей, а основным принципом его формирования — недопущение телепатов и Вардов к каким-либо управляющим функциям. Ультиматум предлагал Аль-Ришаду немедленно перейти под управление вновь созданного Правительства, которое милостиво рассмотрит дальнейшую судьбу его жителей. На принятие решения Аолле предоставлялось 24 часа.

Строггорн попытался открыть глаза, но понял, что повязка не позволит сделать этого. Он чувствовал Креила рядом.

— Зачем меня разбудили? — Строггорну было так плохо, что это было единственное, что его волновало: как скоро можно будет снова погрузиться в беспамятство. Ему не успели ответить, как его просто сокрушил приступ рвоты. Строггорну показалось, что у него не осталось внутренностей после этого. Он почувствовал, как кто-то прижал маску к его лицу, а потом ему помогли сесть, и поднесли стакан к губам со странно пахнущей жидкостью. — Что это?

— Выпей, — откликнулся Креил. — Это ослабит тошноту на время.

Строггорн несколько секунд пытался заставить себя выпить, одна мысль об этом усиливала тошноту.

— Пей, это осталось еще с тех времен, когда я болел. Единственное, что помогает в таких случаях.

Строггорн медленно, заталкивая в себя каждый глоток, выпил странно-тягучую жидкость.

— Это что, из клиники Роттербрадов? — Строггорн ощутил, как тошнота медленно отпускает.

— Хуже. Личный синтез Нигль-И. На его планете просто специалисты по многомерному синтезу. Одна проблема, мы пытались несколько раз воспроизвести эту жидкость, но я так пока и не понял, в каких Мерностях должен идти синтез. Сложнейшая многомерная структура, способная нейтрализовать практически любые известные токсины до пяти мерностей.

— Брррр. Не нужно было пить!

— Нужно. А то с тобой невозможно разговаривать, а нам желательно, чтобы ты еще и думал.

Строггорн вслушался в Креила, ощутив, как тот напряжен.

— Что случилось?

— Война, Строг.

— Так! Доверяйте управление женщинам, они быстренько вам войну сляпают! — мрачно заметил он.

— Аолла здесь не при чем. Просто используется ситуация. А они с Дигом, на мой взгляд, все делают правильно! — возразил возмущенный явной несправедливостью Креил.

— Угу. Верю. Они понятия не имеют, как развиваются подобные ситуации и явно ее просмотрели! — Строггорн попытался пошевелиться, но тело практически ему не подчинялось. — На какой стадии вы сейчас?

— Нам предъявлен ультиматум, сдаться. Сформировано новое Правительство Земли.

— Как хорошо-то! Будите меня, когда уже ничего нельзя сделать!

— Мы бы раньше разбудили, только мне это не удалось! — заметил Креил. Даже с учетом плохого самочувствия, Строггорн был невыносим.

— Города успели убрать в Аль-Ришад?

— Успели. Только не знаем, что лучше, перевести их на орбиту или держать под защитой Аль-Ришада?

— Конечно, все вместе! Какой же смысл рассредоточивать защиту? У вас что, так много лишних ресурсов? — Строггорн быстро, как позволяли его не совсем ясные мозги, пытался продумать ситуацию. — Сколько времени осталось до истечения ультиматума?

— Чуть меньше двух часов. Что можно сделать, Строг? Я знаю, у нас есть серьезное оружие. Можно будет его применить?

— О чем ты Креил? Проблема всегда одна — или уничтожить всех или будет уничтожен Аль-Ришад. Кроме защитного поля, в общем-то, я не знаю, что можно сделать. У нас хватит энергии держать поле?

— Есть донесения, в Китае велись разработки, как дестабилизировать наше защитное поле.

— Успешные?

— Не знаем, — Креил застыл, потому что Строггорн застонал от досады.

— Что значит — не знаете? Нужно было найти людей, которые знают! И допросить!

— Это же граждане других государств…

— Боже мой, детсад какой-то! В такой ситуации выкрадывают людей и допрашивают! Все равно нечего терять, но хотя бы знали, в каком мы дерьме! Как сейчас принимать решения, если мы даже не знаем, будет ли наша защита хоть от чего-то нас защищать? Ведь если нет — нужно немедленно атаковать!

— Не дожидаясь истечения ультиматума?

— Конечно! Иначе, может быть поздно. И буди Лингана.

— Пока не можем разбудить. Он в коме, не приходит в сознание.

— Подумай, что еще можно сделать. Послушай, делай, что хочешь, но еще до истечения ультиматума, Линган должен быть в сознании. Ты меня понял? Даже, если это будет стоить ему жизни!!! Только Линган знает, как еще можно защищать Аль-Ришад и при этом не уничтожить Землю. Только он!

— А ты?

— А ВЫ МНЕ ДОВЕРЯЛИ КОГДА-НИБУДЬ????? — закричал Строггорн мысленно, он чувствовал, как возвращается тошнота, его лицо покрылось потом от напряжения, так он старался не провалиться снова в беспамятство. — Я вам бесполезен. Слишком поздно. У нас нет времени, да мы и не знаем, кого нужно вывести из строя, чтобы переломить ситуацию. Но ты не сказал мне правду. Что спровоцировало войну? Должна быть причина?

— Мы сделали вакцину. Но она превращает людей в телепатов, не сразу, но за несколько поколений.

— О, Господи! И ты прекратил испытания? Решил, что это просто замечательно, такое ускорение эволюции?

— Я не могу убивать невинных людей! — резко сказал Креил.

— Нужно было попросить меня, Креил. Значит, информация прошла. Линган разрешил применить вакцину в Аль-Ришаде?

— Да. В Аль-Ришаде этим никого не удивишь.

— Ошибка. Не нужно было этого делать! Буди Лингана. Это — единственная надежда. Аолла не решиться уничтожить Землю. Что ты хочешь от женщины?

— Ты ее не видел! Она очень изменилась, с тех пор как замещает Лингана!

— Даже я не могу сказать, решился бы применить наше оружие. Пятьдесят миллионов против нескольких миллиардов! Кто может принять такое решение? — Строггорн откинулся на подушке. — Иди. Главное сейчас Линган…

Креил вслушался в Строггорна, но тот был уже без сознания.

Аолла нервно посмотрела на часы, не доверяя отсчету времени у себя в голове. До истечения ультиматума оставалось менее получаса. Она знала, если Креилу удастся привести Лингана в чувство, он немедленно свяжется с ней.

И если Большой Совет Вардов примет решение применить оружие, она тут же узнает об этом. Но пока, их многочасовое заседание ни к чему не привело, и как Аолла чувствовала, они не смогут прийти к решению. Да и кто бы смог?

Целая бригада профессиональных историков сидела в архивах Аль-Ришада, пересматривая все документы, начиная с его основания и пытаясь найти хоть какие-то упоминания о способах защиты страны. Аолла разрешила доступ абсолютно ко всем архивам, в надежде, что им удастся раскопать что-то неизвестное.

Итак, менее чем через полчаса, ей предстояло принять ответственность за самоубийственное решение.

За минуту до истечения ультиматума, Лигалон возник в кабинете Строггорна, где кроме Аоллы находились Диггиррен и Генри ван Уилкинс. Они с надеждой посмотрели на Лигалона, но тот отрицательно покачал головой.

— Мы не сможем принять решение, — потерянно сказал он.

Креил бесшумно возник в кабинете, с таким же потерянным выражением лица.

— Ничего не можем сделать. Линган в глубокой коме. Нужно больше времени, чтобы привести его в сознание. Мы же его специально накачивали, чтобы он ничего не чувствовал!

— Генри? Удалось выяснить, смогут ли они дестабилизировать наше защитное поле? — спросила Аолла. Генри сутки не спал, перетряхивая вместе со Службой Безопасности Аль-Ришада тех немногих агентов, которые в этой сложной ситуации все еще не перешли на сторону врагов.

— По моей информации, в Китае, но не без помощи, как я думаю, России и США, было разработано что-то, способное дестабилизировать поле. Велись разработки по полной его нейтрализации, но этого они, похоже, добиться пока не успели.

— И атаковать они будут? Каким оружием?

— Судя по проводящейся эвакуации жителей сопредельных районов, всем, что у них есть, — ответил Генри. — Ваши историки смогли что-то найти? Раз Советник Строггорн считает, существует еще какая-то защита, должны же быть где-то записи? Неужели никто никогда этим не интересовался?

— Записей пока никто не нашел. И мы их не найдем, это я так, для очистки совести попросила поискать, — ответила Аолла. — Если эта защита и существует, она должна быть чем-то таким, как бы вам это объяснить, страшным. Эта защита создавалась Векторатом Времени, а у нее своеобразное понимание целесообразности. И это должно быть тем последним, что Аль-Ришад может применить. Только, если больше ничего не осталось. Поэтому один Линган и, может быть, Лао об этом знали. А никаких записей не будет, в этом я уверена.

— Вы не обижайтесь, Советник Аолла. Но, я так думаю, через пару часов у нас не останется выбора. И если есть еще что-то, помимо гравитационного оружия и Многомерного излучения, хотелось бы об этом знать, — сказал Генри.

— Итак, Аолла, ты приняла решение? — спросил Лигалон.

— Я бы предпочла иметь поддержку Большого Совета.

— Я поддержу любое твое решение, — ответил Лигалон. — В таких ситуациях никакой Совет не является дееспособным. Некогда согласовывать решения. И мы живем так с момента создания нашего государства, ты это знаешь. В нашей ситуации никакой другой способ управления не проходит. Итак? Твое решение?

— Есть шанс вывести Лингана из комы? — спросила Аолла Креила.

— Я бы на это сильно не рассчитывал.

— А я — рассчитываю, — ответила Аолла резко. — Креил, подумай еще, что можно сделать. Нам нужно, чтобы он пришел в сознание на несколько секунд. Дальше мы сами разберемся. Можно еще что-то сделать?

Креил задумался на мгновение.

— Я попробую… это замедлит его лечение, но, как сказал Строггорн…

— Даже, если это будет стоить ему жизни, — закончила Аолла слова Строггорна, потому что Креил уже исчез. Она медленно поднялась с кресла и так же медленно сказала:

— Мы отклоняем ультиматум и вступаем в войну. Мы будем защищаться так долго, как может выдержать наша защита. Потом, я собираюсь санкционировать использование Многомерного излучения.

Аолла опустилась в кресло и оглядела побледневшие лица мужчин.

— Это уничтожит всех, и друзей и врагов, — тихо сказал Диггиррен.

— У нас нет друзей в этой реальности, Советник Диггиррен. Только враги, — холодно заметила Аолла. — И у нас не будет времени применить другое оружие, потому что я собираюсь ждать до конца.

Аолла едва успела закончить, как они ощутили мелкую вибрацию: это включилось в режим повышенной защиты силовое поле. И еще через секунду, в кабинете возник секретарь Совета Вардов.

— Вокруг Аль-Ришада приземляются самолеты и вертолеты. Военные. И они начинают разгружать какое-то оборудование.

— А зачем мы должны это терпеть? — спросила Аолла. — Может, их уничтожить? Это же рядом с нашими границами?

— Для этого нужно разрешение государства, чья это территория, на применение военных действий на их территории. А раз они разрешили эвакуацию жителей… — начал объяснять Диггиррен.

— Я поняла, Диг, — Аолла улыбнулась, но это была странная улыбка, словно она одолжила ее у Строггорна. — Санкционирую уничтожение всего, чего они там пытаются готовить, — сказала она спокойно, не переставая улыбаться. — Лигалон, я прошу тебя принять на себя управление Службой Безопасности. С Чрезвычайными полномочиями. Генри, не будете ли вы так любезны согласиться стать заместителем Лигалона на время этой заварухи? Вы сейчас вроде бы без работы?

— Советник Аолла… — растерянно начал Генри. — Наверное, можно найти кого-то более подходящего, с большим опытом, из Совета Вардов…

— Генри, — Аолла холодно посмотрела на Генри Уилкинса. — Вы принимаете мое предложение?

— Принимаю.

— Ну вот и отлично. Я жду доклад через полчаса, что наши враги уже ничего не готовят на наших границах. Пусть они придумают что-то другое. Самолеты — сбивать, никакое оборудование на границах устанавливать не давать. Приказ понятен?

Лигалон и Генри поднялись и растворились в пространстве.

— Ты не сердись, Диг, что я тебя отстранила от Службы Безопасности. Нужно людей убивать, тебе нельзя, ты знаешь, — Аолла перестала улыбаться и стала серьезной.

— Я не сержусь. Я тебе очень благодарен. И ты меня удивила. Ты и правда собираешься применить Многомерное излучение?

— Если не будет другого выхода? Правда. Я не дам загубить дело стольких столетий. Слишком много жертв, точнее, вся наша жизнь — сплошная жертва. Так что…

Бесшумно в кабинете возник Лигалон.

— Самолеты и вертолеты врага, расположенные на нашей границе, уничтожены.

— Прекрасно.

— Мы получили ноту протеста от сопредельного государства, на территории которого они располагались.

— Сильно протестуют? — спокойно спросила Аолла.

— Похоже, что страшно напуганы.

— Замечательно, передайте по дипломатическим каналам, что мы не допустим размещения военной техники на нашей границе. Нравится им это или нет!

— Сделаем, — сказал Лигалон, снова исчезая.

Аолла посмотрела на бледное лицо Диггиррена. После переделки психики, которой он был подвергнут много лет назад, одно упоминание о гибели людей приводило его в ужас.

— Диг, иди домой, к Этель. Ты ничем не сможешь помочь. Все будет хорошо, ты главное, не слушай новости.

Когда Диггиррен ушел, Аолла позволила себе расслабиться. В ее голове стояло графическое представление математического расчета нападения на Аль-Ришад, из которого получалось, что массированной ядерной атаки, с учетом применения дестабилизаторов, силовая защита не выдержит. От этого момента их отделяло сейчас несколько часов, необходимых тяжелым бомбардировщикам, чтобы достигнуть Аль-Ришад.

Креил вздрогнул, потому что ему показалось, что активность мозга Лингана слегка возросла. Он запросил дополнительные данные, и стал быстро отключаться от аппаратуры.

— Советника Аоллу! Быстро! Сюда! — приказал он ассистенту, почти вбегая под купол. Линган был вынут из гелевой ванны и лежал на операционном столе.

Креил ощутил, как снова задрожало здание: шел третий час, как Аль-Ришад отражал ядерную атаку сразу нескольких государств, и поглотители энергии были практически полностью заполнены. Этой энергии хватило бы на десятки лет существования государства, но сейчас была другая проблема: они были не в состоянии нейтрализовать такие чудовищные количества энергии, а противоракетная оборона Аль-Ришада была не в состоянии перехватить все бомбардировщики. И так уже на Аль-Ришад было сброшено достаточно бомб, чтобы уничтожить всю Землю несколько раз.

— Линган? Линг? — непрерывно звал Креил, поглядывая на экран, где прочерчивался график активности мозга Лингана. — Линг? — снова позвал Креил, не обращая внимания на снова задрожавший пол. Аолла возникла прямо под куполом и решительно шагнула к операционному столу.

— Линг? — позвала она, взяв Лингана за руку. По экрану выходило, что он может их слышать, и, хотя Аолла не знала, понимает ли Линган, что ему говорят, она стала объяснять. — У нас война, Линг. И нам не выдержать атаки. Если мы применим Многомерное излучение, все погибнут, кроме Аль-Ришада! — в отчаянии говорила она. — Что-то еще можно сделать? Что-то еще? Пожалуйста, очнись! — она готова была зарыдать от отчаяния. Пол снова задрожал.

— Сколько мы еще выдержим? — спросил Креил.

— Хранилища энергии заполнены почти на 95 %. Минут пятнадцать — двадцать. Максимум.

— Аолла? — на пределе слышимости откликнулся Линган. — Девочка… — он замолчал на несколько секунд. — Не нужно Многомерного излучения. Не нужно. Активируйте Временное Смещение…

— Что? — одновременно спросили Креил и Аолла. — Что это такое: Временное Смещение? Что оно сделает?

Активность мозга Лингана неожиданно снова снизилась.

— Линган? Линган? — позвала Аолла с отчаянием, но тот не ответил.

Они ждали несколько минут, пока Линган снова не пришел в себя.

— Активируйте Временное Смещение. Это в том же зале, куда водили Лиона. В Десятимерности. Там… активируйте… это спасет… всех… должно… — последние слова были практически неслышны, потому что Линган снова отключился.

Здание тряхануло уже совсем отчетливо.

— Итак. Кто идет: ты или я? — спросил Креил.

— Креил, а ты знаешь, где этот зал? Куда водили Лиона? — медленно спросила Аолла, и ее зрачки расширились от страха: все люди, знавшие, как попасть в этот зал, были в коме. — Сможешь вывести Андрея из-под наркоза?

— Боюсь, поздно, — обреченно ответил Креил, вслушиваясь в дрожание пола, ставшее практически непрерывным. — Идем со мной, — сказал он, проваливаясь в Многомерность. И через секунду они возникли в квартире Креила, в комнате Лиона. Мальчик катался по полу, играя с собакой, но сразу остановился, почувствовав их, и посмотрел на Аоллу своим недетским взглядом. Она опустилась на пол, рядом с ним.

— Лион, ты помнишь то место, откуда тебя забирал Строггорн? — она не верила ни на секунду, что мальчик сможет им помочь.

— Да.

— И смог бы меня туда отвести?

Лион поднялся на ноги и протянул ей свою крохотную ручку.

— Пойдем?

Аолла поднялась с пола.

— Аолла, давай я пойду? — предложил Креил, не колеблясь ни секунды.

— Нет! — резко ответила Аолла. — Некогда тебе объяснять. Примешь управление на себя.

— Это…

— Некогда. Все. — Она взяла Лиона за руку. — Веди меня, Лион.

Мальчик обнял ее колени, и мгновенно они оказались в Десятимерном зале рядом со странно светящейся дверью. Здесь не ощущалось никакой вибрации, стояла абсолютная тишина, словно они были в безвоздушном пространстве. Лион шагнул вперед и коснулся двери рукой: та просто исчезла. Аолла прошла вслед за мальчиком в пустое помещение, в середине которого стояла обычная на вид ванна.

— Активировать Временное Смещение! — сказала Аолла, ни секунды не колеблясь.

— Выполнение команды невозможно, — возник голос в ее голове.

— Почему?

— Невозможно, потому что вы немедленно погибнете.

— Это не имеет значения! Я — Президент Земли и Аль-Ришада, приказываю активировать Временное Смещение!

— Невозможно.

Аолла попыталась еще несколько раз, все более и более отчаиваясь.

— Аолла! — Лион потянул ее за одежду. — Уходи отсюда. Я скажу.

— Милый мальчик, ты не понимаешь… — Аолла вдруг ощутила странную апатию. И подумала, какая разница в конце концов, если она попытается послушать Лиона?

Она вышла назад в Десятимерный Зал, но буквально через секунду Лион появился в дверях.

— Что ты делаешь? — удивленно спросила Аолла.

— Мне мешает одежда. Давай, ты ее подержишь? — Лион снял ключ с шеи, и мгновенно остался обнаженным. — Возьми, — он протянул Аолле ключ. Она одела его через голову. Мальчик потянулся к Аолле, она думала, он хочет ее обнять, и наклонилась, но он взял ключ в руку, и Аолла увидела, как ее тело мгновенно окуталось энерготканью.

— Что ты делаешь, Лион? — но мальчик уже исчез в проеме двери, который мгновенно закрылся. И практически сразу же возник ослепительный свет. Аолла увидела, как яростно запылала энерготкань на ее теле, но даже с защитой, она ощущала тепло. Через несколько секунд возникло чувство, словно ее тело разрывают на кусочки, медленно отрывая мясо от костей, а в следующее мгновение она увидела свое тело сверху, распростертое на каменном сияющем полу, и все исчезло.

Аолла очнулась все в том же зале. Она с трудом разлепила глаза, и сразу заморгала, пытаясь привыкнуть к ослепительному свету, которым он был залит. Аолла чувствовала Лиона рядом, но не могла его разглядеть в этом сиянии.

— Аолла? — какое-то темное, по сравнению с сияющим светом кругом, пятно приблизилось к ней. Аолла подняла свою руку, с трудом просвечивающую через сияющую энерготкань. — Аолла? — снова позвал ее Лион, и темное пятно остановилось совсем близко. — Ты можешь идти?

— Не знаю, — Аолла с трудом поднялась, энерготкань заструилась вокруг ее тела, сбрасывая избыточную энергию маленькими молниями. Аолла попыталась сместиться в Многомерности, но словно наткнулась на барьер. — В Многомерности не могу, — ответила она Лиону, даже не задумываясь, понимает ли мальчик, что это значит: Многомерность.

— Куда ты хочешь попасть? Где мой папа или ко мне домой?

— А ты знаешь, где сейчас твой отец? — удивленно спросила Аолла.

— Я всегда знаю, где он.

— Тогда, туда, где Креил сейчас, — выбрала Аолла.

Темное пятно приблизилось к ее ногам и превратилось в широкое кольцо, обернувшееся вокруг ее ступней. На секунду в мозгу Аоллы возникла перевернутая картинка: сияющее в темноте кольцо энергии вокруг ее ног. А в следующий момент, она уже стояла в Зале Управления и рядом с ней — овальный сгусток ослепительно сияющей энергии, тут же превратившийся в маленького, совершенно обнаженного, мальчика, с глазами, излучающими серебряный свет, которые медленно превратились в нормальные человеческие глаза. Аолла вздрогнула от мысленных криков, раздававшихся в зале, потому что здесь было много посторонних людей, и все они сейчас оборачивались, пытаясь разглядеть, что происходит. Аолла видела в их мозгах свое отражение: сгусток энергии, медленно становящийся не таким ослепительным, через который проступало ее тело.

— Аолла? — Креил остановился в нескольких метрах, не приближаясь к ней. — Что с тобой? — спросил он, имея в виду эту странную энергию, обволакивающую тело Аоллы.

Аолла не успела ответить. Лион подошел к ней и потянулся к ее шее. Аолла сняла энергоключ и протянула его мальчику. Он взял ключ в свою руку, и свечение вокруг Аоллы мгновенно исчезло. Лион провел ключом вдоль своего тела, и мгновенно на нем оказались обычные брючки и рубашка.

— Так! — это было все, что был способен сказать Креил, наблюдавший за всеми этими метаморфозами.

— Лион отдавал мне свою энерготкань.

— Я понял. Как ты себя чувствуешь?

Аолла прислушалась к себе: ее слегка тошнило, но в целом самочувствие было терпимым. А главное, она хорошо помнила, что сначала начинались проблемы со зрением, а с этим пока все было в порядке.

— Хорошо, я отведу Лиона домой, а потом посмотрим, все ли с тобой в порядке, — Креил взял мальчика за руку.

— Креил! — возмущенно вскрикнула Аолла. — Что-то произошло? — по крайней мере, она не чувствовала, чтобы здание дрожало.

Креил повернулся в ее сторону.

— Но… я думал, ты сможешь нам рассказать, что произошло! — он нахмурился. — Прошло примерно 12 часов, как вы ушли с Лионом.

— И? — Аолла показала мысленно, как дрожал пол перед ее уходом.

— Через несколько минут после этого, атака прекратилась. Мы решили, что тебе удалось активировать эту защиту: «Временное Смещение». Иначе… как это объяснить? Мы только боялись, что вы можете пострадать! Выглядит так, будто мы закрыты каким-то полем… В общем, как будто весь остальной мир исчез.

— Исчез? Что это значит?

Креил выпустил руку Лиона и поднял жалюзи на окне.

— Посмотри сама.

За окном должна бы была быть ночь, судя по темноте, но вместо привычного звездного неба, все оно было покрыто странными прожилками красноватой изморози.

— Господи, что это такое? А… как это выглядит днем?

— Так же. Солнца не видно, но светло. Поэтому мы решили, что это защитное поле. Абсолютно непроницаемое ни для чего. Проходит ровно по нашим границам, даже чуть меньше. У нас абсолютно утеряна связь с внешним миром. Ни телекома, ни радио, ни GlobalNet, ни один спутник не отвечает. Все словно исчезло.

Аолла растерянно подошла к одному из свободных кресел и села. В ее голове повторялась фраза: «Активировать Временное Смещение», словно ее повторение могло бы объяснить все, что происходит.

— Я думаю, мы смещаемся во времени. Только я не понимаю, куда? И как это может нам помочь? — она подняла на Креила совсем беспомощные глаза, и тот ответил ей не менее растерянным взглядом.

— Я хочу домой! — капризно сказал Лион. — Я устал!

Креил снова взял мальчика за руку, не дожидаясь, пока тот решит сам отправиться к маме, и они растворились в пространстве.

Креил вернулся минут через десять, еще более расстроенный, чем раньше, и тяжело опустился в кресло напротив Аоллы. Количество посторонних в Зале Управления заметно уменьшилось: Аолла приказала убраться всем лишним.

— Тина рассердилась? — участливо спросила Аолла.

— Сказала, если еще раз возьмем Лиона для своих экспериментов, она… сделает с нами что-то страшное. Ладно, пойдем, посмотрим, что с тобой, — Креил решительно поднялся.

— Креил, да все нормально! — Аолла чувствовала себя уставшей, и чего действительно сейчас хотела, так это забраться в ванну с горячей водой, и просто полежать в блаженном тепле.

— Пойдем! Не спорь! Кому нужно, чтобы еще и с тобой были проблемы?

Получасового обследования было вполне достаточным, чтобы обнаружить у Аоллы те же изменения, что и у других Советников. Намного более слабые, чем у них, но когда Креил сказал об этом Аолле, ее первой мыслью было, находись она в Десятимерном Зале без энерготкани, что тогда?

— Тогда бы ты уже умерла, никаких вариантов. Это «Временное Смещение», наверное, самое страшное, чем мы могли воспользоваться. Не случайно, кроме Лингана, об этом никто и не знал! — пришел к выводу Креил. — Так что, ты уж не сердись, с обычной ванной придется подождать пару недель, пока твое тело не придет в норму.

— Оооооо! — простонала Аолла. — Я не хочу в гель!

— А я обычно не спрашиваю мнения пациентов, — Креил улыбнулся, подвозя носилки.

— Я могу сама залезть в ванну!

— Угу, — согласился Креил, и приказал Стайну переложить Аоллу на носилки.

— Как вы справитесь с Дигом одни? Если что-то изменится? И я понадоблюсь? — вяло пыталась Аолла отбиться от гелевой ванны. — Ты можешь приглушить свет? Режет глаза.

— Справимся. С Аль-Ришадом. Я не буду держать тебя под глубоким наркозом… — он вдруг резко остановился, вспомнив картинку, и вернулся к аппаратуре. — Стайн, положи Советника Аоллу назад. Забыл сделать сравнительный анализ.

Креил поглядел на графики и нахмурился мысленно, подумав, что придется идти снова за Лионом.

Когда он появился в спальне Тины, мальчик мирно спал, обняв мать за шею. Тина немедленно открыла глаза, почувствовав телепатему Креила.

— Не дам больше мучить ребенка! — резко сказала она.

— Позволишь Аолле погибнуть?

— Почему она должна погибнуть?

— Нахваталась энергии, даже в энерготкани. Намного меньше, чем остальные, но если не остановить изменения, кончится плохо. Единственный способ, который мы знаем, это помощь Лиона.

— Это жестоко, Креил! То, что вы заставляете мальчика делать. Мало того, что он пытается спасти моего ребенка, на него кажется навалили спасение всего Аль-Ришада! Вы же взрослые люди, можете придумать что-нибудь еще?

— Не можем. Мы попали в эту ситуацию из-за Лиона.

— Бред. Просто остальной мир ждал удобного момента, чтобы с нами расправиться. Не возникни ситуация сейчас, они бы еще лучше подготовились! Так что, еще неизвестно.

— Тина, пожалуйста!

— Лион? — тихо позвала она. — Мальчик? — Лион открыл сонные глаза. — Ты не сходишь с папой? На минутку? Последний разок?

— Зачем?

— Тетя Аолла хотела сказать тебе спасибо за помощь.

— Аолла? — мальчик задумался. Аолла была лучшим другом ребенка и подарила ему собаку, чего бы никогда не сделал отец. — Хорошо, пойдем, — мальчик слез с кровати.

Через минуту они возникли в операционной. Аолла улыбнулась мальчику и протянула к нему руки.

— Хотела тебя поблагодарить за помощь, Лион! — она крепко обняла его и поцеловала в щечку.

— Лион, ты не подождешь меня минутку? — попросил Креил, выводя мальчика из-под купола и сажая его в кресло.

— Недолго!

— Я — очень быстро, — пообещал Креил, возвращаясь за аппаратуру. — Ничего не понимаю! Никакого эффекта! Но ведь помогало всем!

— Если я излучаю энергию, почему, когда мы появились в зале, не сработала сигнализация? — подумав, спросила Аолла. — Строггорн говорил, везде, где они шли, срабатывала.

— Может быть, низкий уровень?

— Да нет. В чем разница? Дай подумать. Я была — в энерготкани, а Лион — нет. Он снял лишнюю энергию, когда мы появились. Уверена, мы притащили такой уровень, убили бы всех вокруг. А потом он снял с меня ткань. Но до меня больше не дотрагивался. Хотя, наверняка, мое тело излучает, хоть и слабо. Кстати, проверяй Зал Управления, я могла облучить людей. Хорошо, что ни к кому не подходила. Кстати, — она посмотрела на Креила. — Кроме тебя. Не хочешь провериться?

— Сработала бы сигнализация, если бы было опасно.

— Не уверена. Лион прекрасно «чистит» пространство. О. Идея. Сейчас проверим! — сказала она и добавила вслух: — Соедините меня с Дмитрием ван Строггорном.

Посреди зала возник образ Дмитрия. Объемный экран был практически невидим, и, казалось, Дмитрий стоит прямо в зале.

— Дмитрий, ответь на вопрос. Когда вы с Лионом ходили по Дворцу Правительства, он снимал одежду?

— Снимал. Сказал, она ему мешает.

— Спасибо. Конец связи, — сказала Аолла, и Дмитрий исчез. — Лион не может снять энергию, когда одет в энерготкань.

Креил вышел из-под купола и попросил Лиона снять одежду. Тот удивленно посмотрел на отца, но послушался.

Они вернулись под операционный купол, мальчик мельком взглянул на Аоллу и застыл.

— Уууу, какая ты горячая!

— Хочешь меня обнять? — спросила Аолла.

— А ты не хочешь быть горячей? Почему? — мальчик был явно сконфужен.

— Иди ко мне! — Аолла потянулась и взяла мальчика на руки, через минуту отпустив его снова на пол. — Как я теперь? Не горячая больше? — спросила она.

— Нет. Теперь я согрелся! — заметил мальчик и весело рассмеялся.

Креил сначала отвел Лиона домой, предварительно зайдя с ним в Зал Управления и убедившись, что мальчик медленно обошел все помещение и пожал каждому присутствующему руку. Вместо энерготкани, мальчик был одет в обычную рубашку и брюки: Креилу были не нужны лишние вопросы, и, в глубине души, он стал сомневаться в разумности держать ребенка в энерготкани. Пока получалось, что вреда от этого было явно больше, чем пользы. Отправив всех людей на медицинское обследование, он приказал техникам проверить оборудование в помещении и повысить его чувствительность к определенным видам излучения, чтобы даже малейшее их повышение включало сигнализацию. Только после этого он отвел Лиона домой и смог вернуться к Аолле.

Через две недели Аоллу выпустили из клиники. Страна продолжала двигаться в неизвестном направлении, и, чего действительно все хотели, выздоровления Лингана, который один мог бы объяснить, что произошло. Креил сосредоточился на разрешении вопросов продовольствия. Сначала были опасения, что страна запросто останется без воды или кончится кислород в воздухе. Но ничего не менялось, если не считать странного непрозрачного неба. Через неделю пошел первый дождь, а еще через месяц стало понятно, что прекратили меняться времена года. Потихоньку люди смирились с мыслью, что оказались отрезанными от остального мира. Но для аль-ришадовцев понятие «остального мира», вошедшего в их жизнь всего несколько лет назад, все еще не имело такого серьезного значения, как для других жителей Земли. Страна была изолирована во времени много столетий, что мало волновало ее жителей, до тех пор, пока никто не страдал от недостатка еды, воды, жилья и медицинского обслуживания. Мирная, сытая, спокойная жизнь под управлением Вардов и телепатов, всегда устраивала жителей Аль-Ришада просто потому, что они не имели никакого понятия о возможности другой жизни: с куда большей свободой, но и куда большей неопределенностью и нестабильностью. С самого раннего детства все знали, что цивилизация Земли потихоньку становится телепатической. Это был такой же факт, как восход или заход солнца, и уже давно было некому задать вопрос: справедливо ли это по отношению к обычным людям?

Через два месяца привели в чувство Строггорна. Креил считал, что тот достаточно оправился, чтобы не лежать в геле под наркозом. Известие, что страна мигрирует во времени, не произвело на Строггорна никакого впечатления. В отличие от многих в стране, он наобщался с остальным миром столько, что с радостью воспринял возможность отдохнуть от него. В конце концов, как подсчитал Креил, у Аль-Ришада было столько энергии, что это позволяло изолированно существовать столетия, при соответствующем контроле над рождаемостью, конечно. Строггорн быстренько вернулся к работе в детской клинике, стараясь максимально использовать время, пока не выздоровел Линган, и снова не загрузил его работой в Службе Безопасности.

Последние несколько дней Креил оставался с Тиной дома. В любой момент могли начаться роды, и он не хотел рисковать. Он как раз снова продумывал, все ли необходимое оборудование было доставлено в личную операционную его квартиры, когда вошел Стайн и еще не успел ничего сказать, как Креил поднялся с кресла.

— Началось?

— Лиде Тина просила передать, что у нее отходят воды, и она думает, ей лучше быть поближе к операционной.

Креил немедленно переместился в спальню: кровать была перестелена для родов, Тина тяжело дышала. Креил прислушался: схватка только что отошла. Он подошел, сел на край кровати и взял Тину за руку.

— Перенести тебя в операционную? — спросил он.

— Чем это поможет? Мне здесь удобнее, — она села на кровати, морщась от боли.

— Хочешь, я попробую взять на себя часть боли?

— Это останавливает схватки. Не хочу долго мучаться. Что-то сделать можно?

— Все что можно, плохо для ребенка.

— Тогда — не нужно, — Тина осторожно встала с кровати, медленно прохаживаясь по комнате. — Ты можешь идти, Креил, Стайн тебя позовет, когда ты понадобишься.

— Даже если бы я тебя сильно раздражал, я бы был здесь. Только пойду предупрежу Строггорна и Дига, чтобы были под рукой.

— Это еще зачем? — Тина застыла на месте. — И не вздумай даже! Опять их дергать своими проблемами!

— Тина, — он заставил себя замолчать, одновременно усиливая защиту мозга, потому что Тина пыталась пройти сквозь блоки и выяснить, зачем Креилу понадобилась помощь Строггорна? — Я просто не хочу рисковать твоим здоровьем. Роды Вардов всегда опасны, — добавил он спокойно.

— Врешь… — начала Тина и скорчилась, пережидая схватку. — Ладно, звони… отсюда, хочу слышать, что ты говоришь.

— Я? — в мозгу Креила было неподдельное удивление. — Ну хорошо, не хотел тебе мешать. Телеком, — сказал он вслух. — Команда. Соединить с Советником Строггорном ван Шером.

Прошло почти пять минут в молчании, пока посреди комнаты возникло объемное изображение Строггорна, подключенного к операционному креслу. Вызов застал его посреди операции.

— Роды? Когда начались? — быстро спросил он. — Мне нужно еще минут сорок закончить операцию. Есть?

— Примерно полчаса назад началось.

— Креил, будь так добр, положи Тину на кровать и скажи мне, насколько открыта матка.

— Ну вот! Начинается! Не дашь спокойно родить! — бурча, Тина легла на кровать и дала Креилу себя осмотреть.

— Час, думаю, у тебя еще есть. Мы будем в операционной.

Строггорн кивнул и его изображение исчезло из комнаты.

На вызов Диггиррена, тот просто возник в комнате, реальный, а не изображение.

— Тааак! — протянул он, улыбаясь. — Тиночка, почему вы в спальне? И где мониторинг ребенка? Сейчас вами профессионал займется!

— Вот этого-то я и боялась! — простонала Тина, то ли от боли, то ли от неудовольствия.

Диггиррен подождал, пока схватка отойдет, подошел к Тине, нежно полуобнял ее и потащил в операционную. Тина практически не знала Диггиррена, но он так уверенно вел себя, как ее старый знакомый, что у нее не было никаких сил выяснять, чем вызвана такая трогательная забота.

Диггиррен заставил ее лечь под операционный купол, мгновенно подключив датчики слежения, введя один из них прямо в матку. Тина пыталась слабо спорить, но Диггиррен напомнил, что сам принимал роды всех своих детей, не доверяя это другим врачам, и для этого прошел специальный курс подготовки ведения родов у женщин-Вардов. Было это много лет назад, что никак не убавляло самоуверенности Диггиррену. Все равно мало чем можно было помочь в такой ситуации.

Ровно через час Строггорн появился в операционной. Он просмотрел показания аппаратуры, ничего не сказал, но Тина, которая внимательно прислушивалась, сразу задала вопрос:

— Что-то не так?

— Ребенок очень слабенький, Тиночка. Жаль, что нельзя сделать кесарево. В крайнем случае, попробуем вытащить ребенка через Многомерность. Конечно, это не здорово…

— Как это — через Многомерность?

— Не забивай себе голову. Там увидишь. Не волнуйся, все будет хорошо, — решил вмешаться Креил.

Потекли часы. Схватки вяло продолжались, к трем часам ночи окончательно вымотав и Тину и ребенка. Посоветовавшись, решили рискнуть, и достать ребенка. Строггорн установил ширму, чтобы Тина ничего не могла видеть, и отключил аппаратуру, что тут же вызвало вопрос:

— Что вы хотите делать? — она в ужасе посмотрела на Строггорна, снимавшего рубашку.

— Тиночка, ты должна довериться нам. Привязать мы тебя не можем, а если ты начнешь дергаться в неподходящий момент, точно убьешь ребенка и навредишь себе. Будешь слушаться? — мозг Строггорна оставался непроницаемым, и как Тина не старалась, она не могла понять, что он собирается делать.

— Хорошо. Что я должна делать? — сдалась Тина.

— Закрыть глаза и перевести свое тело в Четырехмерность. По моей команде. И — пожалуйста, не нужно смотреть, что я делаю, или пытаться читать у меня в голове. Иначе, ты точно начнешь дергаться! — объяснил Строггорн. — Это не больно, если ты будешь слушаться, и спасет ребенка. Ты хочешь, чтобы с ребенком все было хорошо?

— Хочу, — Тина закрыла глаза. Эмоции, которые излучал мозг Строггорна, были вполне отчетливы: он действительно боялся за нее и ребенка, и все, что говорил, было правдой.

— По моей команде. Переведешь свое тело в Многомерность.

— А как же ребенок?

— Не волнуйся. Я — подстрахую.

Тина сосредоточилась.

— На счет три, Тина, — сказал Строггорн и начал медленно считать: — Раз, два, три… — одновременно превращая свои руки в многомерные щупальца.

Тина перевела свое тело в Многомерность, тут же возникла тянущая боль внизу живота, и она сразу перестала чувствовать ребенка, словно тот мгновенно умер. Забыв про свое обещание, Тина открыла глаза: Строггорн стоял так, что она не видела его руки за ширмой. Тина потянулась, стараясь разглядеть ребенка.

— Верни тело назад, Тина, и закрой глаза.

— Где ребенок? — она вернула тело в Трехмерность, но не закрыла глаза. Подошел Креил и наклонился над ней, своим телом закрывая Строггорна. Она видела мельком, как Строггорн передал что-то Диггиррену, но не могла рассмотреть.

— Креил, мне нужно твоя помощь, — позвал Диггиррен из другого конца зала, и Креил немедленно подошел к нему.

— Что с ребенком? — Тина попыталась приподняться, ей мешала видеть ширма.

— Так, детка, ты сейчас немедленно ложишься назад, — сказал Строггорн, и Тина почувствовала, что он начал ее привязывать к операционному столу. — Да, да, и ты не будешь пытаться удрать через Многомерность, если не хочешь умереть, конечно. У тебя сильнейшее кровотечение. Не знаю еще, что придется делать, но для начала неплохо бы дать наркоз! — он закончил привязывать ее, и немедленно занял операционное кресло. Ровно несколько секунд ему понадобилось на то, чтобы ввести наркоз и усыпить Тину. — Креил, у тебя есть лед?

— Льда нет, но можешь переложить ее в ванну с охлаждением.

— В ванне с охлаждением мне неудобно ее оперировать! Стайн, быстро по срочной доставке. Мне нужно килограммов двадцать сухого льда, — сказал Строггорн, и робот исчез из операционной.

— Строг, Тина спит?

— Да, а что?

Креил смотрел на мертвое тело ребенка, которое хотя и было подключено к реанимационной аппаратуре, не подавало признаков жизни.

— Ребенок мертвый. Я планировал провести сразу генетическую терапию, но… какой в этом смысл?

— Давай, вы это с Дигом решите? Не отвлекай меня. Никак не могу остановить кровотечение.

— Нужна помощь?

— Нужен лед. Сейчас Стайн притащит, будет полегче. Или у Тины больше не будет детей!

— Не думаю, что она будет сильно переживать из-за этого, — Креил сидел в операционном кресле, потом все-таки ввел регрессант. Во время беременности ребенок получил серьезные генетические повреждения, но эффективности от препаратов все равно не могло быть, потому что мозг девочки так и не включился в работу. Диггиррен старался не встречаться с Креилом взглядом, потому что жизнь ребенка никак не зависела от их квалификации. Просто тот родился нежизнеспособным.

Через несколько минут Стайн вкатил тележку со льдом и за ним следом вошел Лион, а за ними вбежал Макс, уже подросшая собака Лиона. Креил специально поставил всю возможную защиту, чтобы не разбудить Лиона и затруднить ему поиск операционной в Многомерности, если бы тот решил поискать маму. Теоретически, в три часа ночи, тот вообще должен был бы крепко спать в своей постели, но когда дело касалось мальчика, ни в чем нельзя было быть уверенным.

— Где моя сестренка? — мальчик прошел на середину операционной, оглядывая зал. Он не чувствовал ребенка, но почему-то считал, что тот должен был родиться. Макс настороженно принюхивался к запахам операционной.

— Лион! — Креил поднялся с кресла, намереваясь отвести мальчика назад в спальню, и не испытывая ни малейшего желания объяснять трехлетнему ребенку, что такое смерть. Лион посмотрел на него, подождал, пока Креил подошел совсем близко и… исчез. Он возник сразу внутри операционного купола, рядом с барокамерой, где был ребенок. Купол камеры начал немедленно открываться, хотя Диггиррен попытался отменить приказ мальчика, что не оказало никакого эффекта!

Креил вошел в операционную, подошел к Лиону и потянулся, чтобы взять мальчика за руку, но мгновенно застыл: рука Лиона казалась залитой энергией, и мгновенно включилась сигнализация в помещении. «Опасный уровень излучения!» — монотонно забубнил голос. Телепатема Лиона резким скачком усилилась, вызвав разламывающую боль в голове у Креила, а Диггиррен вскрикнул вслух, не сдержавшись. Мальчик поднял глаза на отца, Креил стиснул зубы, пытаясь справиться с болью и не поддаваться эмоциям: глаза мальчика превращались в две ослепительно сияющие щели.

— Дай мне стул, — спокойно сказал Лион, начиная расстегивать пижаму. Креил обратил внимание, что у него не было энерго-ключа на шее, и, скорее всего, мальчик не одел энерготкань.

— Креил, я бы советовал с ним не спорить, — подал голос Строггорн из соседней операционной. — И побыстрее, я не могу работать с такой разламывающейся головой!

Креил взял стул и подтащил его к барокамере. Лион мгновенно вскарабкался на стул и перелез в барокамеру к ребенку.

— Зачем эти трубки? Ей же больно? — спросил мальчик.

— Лион, ей не больно. Она мертвая.

— Как это? — Лион повернул к нему свое лицо, сейчас превратившееся в сплошное излучение, так что невозможно было различить никаких черт.

— Мне сложно объяснить. Но это означает, что она никогда не будет с нами, как если бы она уехала от нас навсегда. — Как можно было объяснить трехлетнему ребенку, что такое смерть?

— Нет! — закричал Лион, Креил мгновенно увидел себя сверху, еще успев удивиться, что его так запросто выбросило из тела, но даже здесь его достала чудовищная боль, и все исчезло.

Строггорн с трудом приходил в себя. Голова по-прежнему болела, и он несколько секунд пытался понять, что говорит Машина у него в мозгу. Но вслушавшись и мысленно «взглянув» под операционный купол, Строггорн почувствовал, как мгновенно похолодела спина. Последнее, что он помнил, как посоветовал Креилу договориться с Лионом, после чего, по всей видимости, отключился. Но теперь получалось, что он находился в другой операционной, где в барокамере сейчас мирно спали новорожденный ребенок, живой! по показаниям приборов, и Лион. Еще он ощущал очень слабые телепатемы Креила и Диггиррена, скорее всего находящихся без сознания, потому что никто не отозвался на его мысленный зов. Строггорн открыл глаза, отдав приказ отключить себя от Машины, и буквально рванулся в соседнюю операционную. Он оставил Тину с сильнейшим кровотечением, и если очевидно, что никто так и не оказал ей помощь, и он никак не ощущал ее присутствие в операционной, оставалось предположить самое худшее. Он влетел под купол первой операционной и застыл: Тина лежала в гелевой ванне, посреди помещения, ровно работала аппаратура. Строггорн подошел поближе, взглянул на показания приборов. Тина спала под наркозом, давление было в норме, чего при смертельной кровопотере просто не могло бы быть. Он постоял несколько секунд, пытаясь понять, как она оказалась в геле и кто мог закончить операцию. Потом вышел из-под купола и подключился к Машине, запрашивая данные о последней операции. А потом еще несколько раз попросил повторить, с точным указанием времени, когда все это делалось.

Он ожидал абсолютно чего угодно, включая вмешательство Стайна, застывшего в углу операционной, но получалось, что это он сам закончил операцию. Все его действия были детально записаны, так, что невозможно было в этом усомниться. Он еще раз взглянул на время, когда он закончил оперировать Тину, что-то настороженно щелкнуло у него в мозгу, потом он еще раз запросил Машину, сколько сейчас времени, и теперь задумался надолго. Если было верить записям, получалось, что всего за секунду до того, как он очнулся в другой операционной, он все еще находился в этом самом операционном кресле! Конечно, теоретически, он мог мгновенно переместиться в другую операционную. Он попросил перевести управление второй операционной на себя и стал сравнивать записи. 24 минуты назад, как гласили записи, он отключил аппаратуру от девочки во второй операционной. В то же самое время, находясь уже в первой операционной, он оперировал Тину. И самое непонятное во всем этом было то, что для отключения аппаратуры от ребенка, у него не было никакой необходимости бегать между операционными, потому что он мог спокойно перевести управление обеими на себя и делать это одновременно. И зачем ему понадобилось перемещаться туда физически? И почему он абсолютно ничего не помнил об этом? Строггорн проверил несколько раз, надеясь, что все-таки управлял обеими операционными из первого зала, но получалось одно и то же: он был одновременно в двух местах! Подумав, он вспомнил, что должна быть видеозапись, как и куда он перемещается по операционной. Машина послушно включила видео, и Строггорн несколько минут недоуменно смотрел на черно-белые полосы, скользящие по экрану вместо изображения.

Креил очнулся, лежа в неудобной позе на полу, потому что кто-то его тряс за плечо.

— Креил? — снова позвал Строггорн, стоящий на коленях перед ним на полу.

— Господи! Как страшно болит голова! — сказал Креил и застыл, потому что услышал слабый плач младенца. Он мгновенно сел, поворачиваясь к барокамере, и сразу вскочил на ноги: в барокамере, крепко обняв плачущую девочку, спал Лион. Макс послушно сидел рядом с барокамерой на полу, и сладко зевнул, когда Креил посмотрел на него. — Строггорн, что произошло? Это ты отключил оборудование от ребенка?

— Получается, что я. Только я этого не помню, — ответил Строггорн.

— Как это — не помнишь? Не сама же она отключилась?

— Не сама. Если верить записям в одной операционной, это сделал я, но, если верить записям в другой операционной, в это же самое время, я оперировал Тину. И как мне удалось быть подключенным сразу к двум операционным креслам и зачем мне это понадобилось, понять не могу! Если я только раздвоился!

— И ты совсем ничего не помнишь?

— С того момента, как посоветовал тебе не спорить с Лионом и до того момента, как очнулся в операционном кресле этой операционной. Но как я здесь очутился, не имею ни малейшего понятия.

— Должна быть видеозапись того, что происходило в операционной, — уверенно сказал Креил, и услышал, как, застонав, очнулся Диггиррен.

— Записей нет. Один шум. Я уже проверил. Есть только то, что записала Машина, но не совпадающее по времени.

— Стайн! — громко позвал Креил, и робот вошел под купол операционной. — Ты можешь рассказать нам, что здесь происходило с момента, как ты вернулся со льдом, а Лион увязался за тобой?

Робот на удивление долго молчал, а потом ответил:

— Я отдал лед Советнику Строггорну, потом Лиде Лион пошел под купол… потом у меня нет записей.

— А что ты видел? — Креил был так удивлен, что не сразу сообразил, что для Стайна «нет записей» и «не видел» — одно и то же.

— Ничего, — подтвердил Стайн. — Все записи некачественные. Невозможно восстановить. Я пытался.

— Он ничего не восстановит. Там две записи с одним и тем же временем, наложены друг на друга, — уверенно сказал Строггорн.

— Ну да! Лион «расслоил» время! Как это возможно? Это под силу только Страннице, — скептически сказал Креил, но тут же в его мозгу всплыл Нигль-И, который объяснял, что Рон тащит корабль глубоко во времени, и получалось, не только Странница могла проделывать подобные вещи. — Строг… но ему всего три года!

— Вот и я подумал об этом. Что с ним может стать дальше, если он уже способен вытворять достаточно, чтобы его немедленно признать воплощением Бога на Земле!

Креил некоторое время молчал, просто не зная, что ответить.

— Он существо очень высокого уровня сложности. Точнее, как сказал Велиор, для Лиона уже вряд ли применимо понятие «уровня сложности».

— Когда Велиор это говорил?

— Аолла тебе рассказала? Велиор прилетал за Лионом, хотел забрать мальчика.

— Говорила, только забыла сказать почему. Я не придал этому значения, если честно. Велиор своеобразное существо, трудно понять, что ему нужно на самом деле.

— Велиор сказал, что действует по приказу или просьбе Вектората Времени.

— И что они собирались делать с мальчиком дальше? Я не понимаю? Растить его в Совете Галактики? На корабле? На какой-то планете?

— Они собирались растить его на Оре.

— Где? — Строггорн очень надеялся, что Креил что-то перепутал.

— На Оре, — повторил Креил.

— Креил? Ты уверен? — Строггорн остановился на секунду и посмотрел Креилу пристально в глаза. — А ты подумал о том, какого типа существа могут жить на Оре? На звездах, то есть? Если не считать мертвые сущности, конечно. Но, они не собирались убивать мальчика?

— Нет. Об этом речи не шло.

— Ну и… ты подумал, что все это значит?

— Если бы мы отдали мальчика, я не знаю, чтобы было бы с нами сейчас. Лион единственное существо на Земле, которое могло активировать это «Временное Смещение»! Мы до сих пор не знаем, что это такое.

— Не знаю, Креил. Вся эта история произошла из-за Лиона. В том числе — наше втягивание в войну. Будь мы все здоровы, никто бы на это не решился, я бы нашел способы воздействия, чтобы этого не произошло. То есть… присутствие мальчика на Земле, очень серьезным образом влияет на ее историю. Я думаю, поэтому Велиор хотел забрать его с Земли. Туда, где мальчик не будет столь опасен. Или будет под присмотром таких же существ. Иначе, пока он здесь, наша история становится непредсказуемой. И нам никто не может помочь. Именно потому, что никто не знает, какая может понадобиться помощь и когда.

— Теоретически, присутствие такого существа, если конечно допустить, что ты прав, должно увеличивать количество благоприятных исходов, а не приводить к проблемам, — возразил Креил, хотя у него не было уверенности в своих словах.

— Ладно. Что сделано, то сделано. С Тиной будет все в порядке, пару дней поспит, была большая кровопотеря. Диг? Ты посмотришь девочку? — обратился Строггорн к Диггиррену, который внимательно слушал их разговор, стоя в проеме операционного купола.

— Если вы уберете Лиона из барокамеры.

Креил медленно протянул руку. Собака поднялась с пола и тихо зарычала.

— Макс тебя сейчас кусанет. У него приказ Лиона, никого к барокамере не подпускать, — быстро сказал Строггорн.

— Вижу. Стайн, Команда. Уведи собаку из операционной.

— Не могу выполнить, — мгновенно ответил Стайн. — Не могу преодолеть приоритет приказа Лиде Лиона.

— А что он тебе приказал?

— Никого не пускать к барокамере.

— Какое отношение это имеет к собаке? — удивился Креил.

— Собака охраняет барокамеру. Удаление животного нарушает приказ Лиде Лиона.

— Замечательно! — резко мысленно прокомментировал Строггорн. — Сколько раз я тебе говорил, что у Стайна не все в порядке с программой? — и продолжил вслух: — И ты собираешься помешать нам забрать мальчика? — Строггорн выждал несколько секунд, пока Стайн проанализирует свое поведение с таким количеством противоречивых приказов и приоритетов.

— Нет. Я не смогу мешать вам.

— Почему?

— Я не уверен, что это не причинит вреда родившемуся ребенку.

— Хоть за это спасибо, — сказал Строггорн Стайну и добавил мысленно: — Тогда у нас только одна проблема, собака. Нам бы еще взбесившегося робота для коллекции не хватало. ЛИОН! — на максимальной скорости мыслепередачи позвал Строггорн.

Телепатема мальчика усилилась, и он открыл глаза. Креил вздохнул с облегчением: это были обычные человеческие глаза, но Строггорн мгновенно посмотрел на Креила, увидев в его мозгу эту замечательную картинку: две сияющие щели вместо обычных человеческих глаз. «Становится все веселее и веселее», — подумал Строггорн внутри блоков, тщательно следя за защитой мозга.

— Лион, привет!

Мальчик сел и внимательно посмотрел сначала на Строггорна, а потом на Креила, и только потом на девочку. Он сморщил нос и осторожно дотронулся до ее руки.

— Лион, ты не разрешишь нам осмотреть девочку? — осторожно спросил Строггорн.

— А вы не будете больше пихать в нее трубки? Ей больно!

— Не будем. Дядя Диг просто возьмет кровь на анализ. Так всегда делают, когда ребенок только что родился, — Строггорн мысленно улыбнулся, не переставая тщательно следить за защитой мозга.

— Ну, хорошо, — Лион поднялся на ноги и потянулся к Строггорну. Тот взял мальчика на руки.

— Можно тебя отнести в твою спальню? Ночь. Дети должны спать по ночам?

— А ты побудешь со мной? Я не люблю спать по ночам! — упрямо сказал Лион.

— Креил, если я тебе не нужен, я могу посидеть с Лионом, — Строггорн, конечно, врал Лиону. Девочке требовалось куда более серьезное обследование, чем просто «взять кровь», и он не хотел, чтобы Лион это видел.

— Буду тебе очень признателен, — ответил Креил вслед направляющемуся к двери Строггорну с Лионом на руках, сопровождаемым собакой.

— Замечательно… — раздалось из коридора уже чуть слышно.

— Стайн, — обратился Креил вслух к роботу. — Ты сейчас поедешь в гостиницу к Нару-сан, и поможешь собрать ей вещи и добраться сюда. Ее комнаты готовы?

— Все готово, Лиде Креил, — Стайн повернулся и вышел из операционной.

— Так, теперь можно посмотреть, что с ребенком, — Креил внимательно осмотрел девочку, она морщилась от яркого света, но плакать перестала. На вид Креил не видел никаких отклонений. То же подтвердил генетический анализ, полученный через несколько часов. Девочка была здорова. И если бы они точно не знали, что она родилась мертвой с серьезно нарушенной генетикой, никто бы никогда об этом не догадался.

Мягкие лучи заходящего солнца пробивались сквозь тонкую занавеску. Тина повернулась на бок, и открыла глаза, пытаясь вспомнить, что произошло. А потом в ее памяти всплыло, что у нее должен был родиться ребенок, и тут же она замерла от страха, ведь никто так и не сказал, жива ли девочка. Она осторожно села, и тут же створки спальни раскрылись, и вошел Строггорн. Увидев, что она сидит, он широко мысленно улыбнулся, создав в мозгу легкий звон колокольчиков.

— Ребенок жив? — настороженно спросила Тина.

— Жив, — Строггорн присел на краешек ее кровати. — Чего бы я был такой радостный?

— Не знаю… Ты почему у нас?

— Там все у вас, и Аолла, и Диг с Этель. Если бы Линган и Лао не болели, я думаю, тоже бы пришли. Как часто у кого-то из нас рождается ребенок? Все умирают от любопытства, — он снова мысленно улыбнулся.

Тина посмотрела на его внешне ничего не выражающее лицо, и вдруг ощутила странную боль, так что слезы навернулись на глаза.

— Тиночка? Ты что? Все хорошо, — быстро отреагировал Строггорн, не понимая, почему ей так больно.

— Не знаю. Все не так, — она старалась справиться со слезами.

— Что «не так»?

— Ты иди, Строг. Я оденусь, приду к вам, — не ответила Тина на его вопрос.

— Дай тебя осмотреть, хочу быть уверенным, что все в порядке, прежде чем ты вскочишь с постели.

Тина послушно дала ему ощупать живот, не понимая, какая во всем этом необходимость. Когда Строггорн вышел, она долго стояла перед зеркалом, разглядывая свое чужое отражение. У нее и так было почему-то муторно на душе, и это лицо в зеркале явно действовало на нервы. Но, переборов себя, она приняла душ и оделась.

В гостиной ее оглушили телепатемы людей: почти весь Совет Вардов собрался посмотреть на ребенка. Не было только Лигалона, ее отца, который до сих пор так и не знал, что его дочь жива. Тина с ужасом представляла себе сцену их свидания, и все никак не могла решиться встретиться и поговорить с ним, явно предпочитая, чтобы он узнал это случайно от кого-нибудь.

Высокое кресло, в котором сидел Креил, было выдвинуло на середину комнаты. Он повернулся, почувствовав ее и начал подниматься с кресла. Тина замерла, смотря на крохотного ребенка у него на руках, которого он бережно прижимал к себе. Она вслушалась в мозг Креила, излучавший странные чувства. Тина все никак не могла понять, был ли он когда-нибудь таким раньше? А потом она почувствовала, что не в состоянии вынести эту сцену: Креил, ненавидевший, как все знали, обычных людей, так бережно сейчас прижимавший к себе чужого ребенка!

Тина развернулась и выбежала из гостиной, даже не пытаясь сдерживать рыдания.

Через несколько секунд Строггорн нашел ее плачущей, лежа лицом вниз на кровати в спальне. Он сел в кресло напротив, молча пережидая, пока Тина успокоится.

— Что не так, девочка? — наконец, решился спросить он.

— Не знаю, — она подняла на него заплаканное лицо.

— Я не думаю, что ты относишься к женщинам, которые легко плачут, Тина, — медленно сказал Строггорн. — Должна быть причина.

— Больно, здесь, — она показала мысленно на область сердца. — Глупо, правда?

— Не знаю. Но смогу сказать, если ты разрешишь мне тебя осмотреть.

— Ооооо! — Тина застонала. — Полезешь ковыряться в моей голове! Мало мне других проблем!

— Тина… так тоже нельзя, — сказал он мягко.

— Можно. Все пройдет. И не такое проходило, — раздраженно ответила она.

— Ну да, и жили они долго и счастливо, пока жена не сошла с ума, — спокойно сказал Строггорн.

— Не преувеличивай! Просто, роды, испугалась за ребенка…

— Ну да, и поэтому не хочешь ее видеть, — закончил Строггорн.

— Кого? — удивленно спросила Тина.

— Девочку. Марселу. Вы так ее назвали? Креил сказал, в честь отца.

— Если он так сказал… Не знаю, не могу ее принять.

— Все правильно. Сначала, ты просто хотела ее убить.

— Не передергивай, Строггорн!

— Я к тому, что это очень типично для Тины ван Лигалон, пытаться избавиться от здорового ребенка! А мне рассказывали, что когда-то ты ушла от Креила только потому, что думала он виноват в гибели вашего ребенка.

— Это было давно.

— Угу. И ты так страшно изменилась с тех пор, что и Креил у тебя вызывает неприятие и свои дети.

Как бы то ни было, Строггорн заставил Тину задуматься.

— И от чего это может быть? Кроме того, что я так изменилась?

— Давай подумаем. Тина Роджер плохо выносила Креила. И… терпеть не могла Марселя Дени. Приняла ли бы она его ребенка? Сомневаюсь. Пыталась бы от него избавиться? Наверняка.

— При чем здесь Тина Роджер? Абсолютно точно доказано, от ее личности ничего не осталось! — нервно заметила Тина, пытаясь прогнать из мыслей свою ненависть к своему собственному отражению в зеркале.

— А от зон памяти? Кто-то проверял? Не горячись, я когда-то удалял вторую личность у Аоллы. И когда Аолла была на Земле, ты бы с трудом догадалась, что она существует. А вот на Дорне, также бы с трудом нашли земную личность. И это безо всяких фокусов со сменой тел! Еле смогли разобраться тогда. Но болеет Аолла до сих пор. А уж сколько зон памяти потеряно, сосчитать невозможно. Давай, посмотрю тебя. Снимешь блоки?

— И что ты насмотришь без аппаратуры? — скептически спросила Тина.

— Сними блоки, там будет видно.

Строггорн пересел к ней на кровать, взял ее руки в свои, и пристально посмотрел Тине в глаза, так, что ей сразу же пришлось закусить губы от подступившей тошноты. Ей показалось, словно она плывет в мутной воде, из которой проступают призрачные лица, где-то далеко плакал ребенок, а потом возникло огромное зеркало и ее отражение в нем, только теперь она была Тиной Лигалон, и от этого пришла страшная боль.

Строггорн с удивлением обнаружил себя бредущим в сплошном тумане, а еще за секунду до этого, он вроде бы собирался проводить Тине Лигалон зондаж! И если было даже предположить, что такой была ее психика, это ничего не объясняло, потому что такой психики не бывало ни у людей, ни у телепатов, ни у Вардов. Строггорн медленно брел вперед, пока его не ударило по лицу что-то похожее на ветку дерева. Он остановился, внимательно рассматривая, что это такое. Ветка была странная: словно сначала ее облили водой, а потом заморозили. Строггорн прислушался: в «лесу» раздавался странный звон, напомнивший ему звук, когда-то услышанный в Многомерности. Немного подумав, он решил, что неплохо бы выбраться из этого странного места, чтобы оно там не означало. Он сосредоточился и очутился в спальне Тины. Все-таки это была ее психика! Хотя ничего подобного Строггорн не видел за свою многолетнюю практику психозондажа.

Тина была без сознания. Строггорн секунду подумал и попросил Стайна, стоявшего в дверях, позвать Диггиррена. А еще через минуту Тина лежала на операционном столе, потому что смотреть ее психику без аппаратуры Строггорн посчитал опасным.

Войдя в ее психику, он снова мгновенно обнаружил себя бредущим в сплошном тумане. И Диггиррена, который должен бы был быть рядом, не оказалось.

Туман продолжал сгущаться, прилипая к телу, превращаясь во что-то плотное, уже не туман вовсе, а студенисто-тягучая масса. Дышать становилось тяжело. Строггорн остановился, потому что это уже было полным бредом! Он находился в психике Тины, все, что он чувствовал, не существовало в реальности. Нужно было просто собраться с силами и преодолеть сопротивление ее мозга зондажу. «Собраться с силами» — замечательный совет, который не произвел никакого впечатления на то, что Строггорн видел вокруг. Как он ни пытался переместиться на уровни психики, он по-прежнему брел в густом тумане, пока не услышал сдавленный стон. Где-то впереди, ему показалось, что шевельнулась какая-то тень, почти неразличимая и сливавшаяся со сплошным туманом. Нечеловеческое усилие понадобилось Строггорну, чтобы сместить направление движения чуть-чуть налево, он сделал шаг, другой, ветки расступились, и он наткнулся на Диггиррена, закованного в огромный кусок слюдянистой массы желтого неровного цвета, из который торчала только его голова.

— Диг? — позвал Строггорн. — Что с тобой?

Диггиррен медленно открыл глаза.

— Она была здесь, — едва слышно сказал он, словно его мысли блокировались чем-то.

— Кто?

— Тина Лигалон.

— О чем ты? Мы в ее психике! — Строггорн подошел совсем близко и начал прикидывать, как вытаскивать Диггиррена из этой «слюды».

— Она была здесь. Тина Лигалон. И Тина Роджер, — он замолчал, словно собираясь с силами. — Здесь что-то не так. Ты знаешь, сохранились ли зоны памяти Тины Роджер? Могла произойти активизация?

— Не знаю, Диг. Мы не забирались в ее память так глубоко. Возможно, что не все погибло. Давай, я помогу тебе выбраться отсюда.

Строггорн дотронулся рукой до слюдянистой массы, напрягся мысленно, дожидаясь, пока она не станет мягкой под воздействием дополнительной энергии. «Слюда» растаяла, и Диггиррен рухнул ему на руки. Он с трудом держался на ногах. Строггорн положил его руку себе на плечо и, обхватив туловище Диггиррена, тронулся вперед в непроглядном тумане. Он уже несколько раз пытался вернуться в реальность, но это никак не помогало. И вдруг все изменилось. Они очутились в странном месте. Пляж, покрытый черным песком, такая же черная вода в озере. А где-то далеко, метрах в ста от берега, две странные тени, непрерывно перемещаясь, словно борясь друг с другом, то выныривали из черной воды, то снова погружались в нее. В какой-то момент, борющиеся фигуры оказались совсем близко, Строггорн уловил лицо. Это была женщина, в которой он узнал Тину Роджер. Фигуры стали удаляться, как вдруг одна из них высоко поднялась из черной воды. Она повернула лицо к Строггорну, но… у нее не было лица. Только темное пятно. «Кто это может быть?» — подумал Строггорн, стараясь избежать очевидного ответа. Второй женщиной могла быть только Тина Лигалон. Фигуры исчезли за горизонтом, Диггиррен застонал. Строггорн сосредоточился, пытаясь вернуться в реальность, но, казалось, он никогда не занимался Вард-Хирургией, потому что ему это никак не удавалось.

— Ребята, вам нужна помощь? — раздался неожиданно голос из ниоткуда.

Строггорн попытался сообразить, кто мог занять место оператора.

— Креил? — неуверенно позвал он. — Вытащи нас отсюда!

Возникло тянущее чувство, Диггиррен исчез и в следующий момент Строггорн открыл глаза в пси-кресле операционной. Креил подошел и заглянул Строггорну в глаза.

— Не шутите так больше. Хорошо, что я пришел и сообразил, что что-то не так. Разве можно соваться в такую психику без Оператора? — сердито сказал он.

— Ты удивишься, но не пришло в голову. Я же смотрел Тину несколько раз. Давно правда. Но чтобы произошли такие серьезные изменения! — Строггорн отключился от кресла, с трудом приходя в себя. Диггиррен пришел в сознание и сразу застонал.

— Строггорн, ты хоть предупреждай в следующий раз, куда собрался лезть! Так и окочуриться недолго! — он неуверенно поднялся на ноги, выжидая, пока перестанет кружиться голова. — Ладно. Пойду, заберу Этель и мы пойдем.

— Что произошло, Строг? — спросил Креил, дождавшись, пока Диггиррен уйдет.

— Не могу сказать! Тина узнает, убьет!

— Но… плохо? Почему вы чуть не отрубились?

— Креил, правда, не знаю. Посмотрю результаты, только не сейчас, когда очухаюсь. Так все странно.

Тина очнулась и услышала тихий мысленный разговор Строггорна с Креилом, сразу же прекратившийся, потому что она пришла в себя. Она открыла глаза и уперлась взглядом в темную поверхность пси-экрана. Попыталась пошевелиться, обнаружила, что привязана, и, мгновенно, ее колыхнула волна гнева.

— Тише, Тиночка, тише, я тебя уже развязываю! — Строггорн появился в поле ее зрения, и вправду начиная расцеплять крепления.

— Зачем вы меня притащили в операционную? Я на это согласия не давала! — по-прежнему зло заметила она. Строггорн протянул ей халат и она стала быстро одеваться.

— Ты оденься сначала, Тиночка, успокойся, потом поговорим.

— Без Креила! — резко сказала Тина. — Или он уже в курсе? — она намекала на то, что он мог тоже смотреть ее голову, пока она не могла сопротивляться.

— У меня все в порядке с врачебной этикой. Он — ничего не знает! — почти так же резко ответил Строггорн.

Креил вышел из операционной, ничего не сказав. Тина была слишком взвинчена, чтобы у него возникло желание выяснять с ней сейчас отношения. Он пересек операционную, вышел в коридор, а потом из квартиры и позвонил в одну из дверей на площадке. Вообще-то на этаже было всего две квартиры: Аоллы и его собственная, но сейчас сделали отдельный вход для Нару-сан, отделив несколько комнат и оборудовав для длительного проживания няни и ребенка. Креил мог бы воспользоваться внутренним проходом или просто возникнуть в комнате ребенка, но Нару-сан страшно пугалась его неожиданных появлений. И его никак не мог обмануть ее внешне спокойный вид. Хотя Нару-сан прекрасно владела собой, в данном случае это никак не помогало.

Дверь послушно открылась, раздался мелодичный звонок, предупреждавший няню, что кто-то свой вошел в квартиру. Нару-сан тут же появилась в конце коридора, все еще удивляя Креила своей способностью бесшумно ходить. Она вежливо склонила голову и опустила взгляд.

— Здравствуйте, Нару-сан, — сказал Креил, хотя они виделись всего несколько минут назад, когда он отдавал ей ребенка после представления малышки Совету Вардов. — Не смог с вами поговорить раньше. Извините, все время какие-то дела, — говоря это, Креил прошел в гостиную. Нару-сан вежливо следовала за ним и села в кресло только после того, как Креил жестом пригласил ее. — Как вам понравилась квартира? Удобно или нужно что-то переделать?

Сначала Нару-сан вспомнила инструкции, которым ее обучали в школе. Главный пункт гласил: врать Советнику Креилу совершенно бессмысленно. Он все равно будет об этом знать. Но квартира действительно была сделана великолепно. Две спальни, одна для девочки и одна для няни, соединенные раздвижной перегородкой. Отдельно гостиная и комната для игр. В каждой комнате по туалету. Отлично оборудованная кухня, нашпигованная самой современной аппаратурой, на случай, если бы Нару-сан захотела приготовить что-то специфическое. Все предметы были тщательно проверены, чтобы исключить малейшие случайности: никаких острых углов и опасных для ребенка предметов. Кровать ребенка была оборудована аппаратурой, постоянно измеряющей температуру девочки и следящей за ее дыханием. Информация передавалась на аварийный браслет Нару-сан, дублировалась на браслет Креила и поступала напрямую к Стайну, на случай, если люди недоступны. С внешней стены квартира заканчивалась огромной террасой, выйдя на которую в первый раз, Нару-сан не сразу поняла, что это такое. На «террасе» росли небольшие деревья, были разбиты клумбы, проложены дорожки, а в одном из углов был расположен настоящий японский садик.

— Спасибо, Советник. Все очень продуманно. Не представляю, что можно еще изменить.

— Вы получили инструкции от врача? — с самого первого дня к девочке был приставлен личный врач, который должен был отслеживать возможные проблемы длительного общения с Вардами. — Сколько времени мне можно общаться с ребенком?

— Полчаса в день. И столько же вашей жене, — Нару-сан не спросила, почему Креил до сих пор не познакомил ее со своей женой, но он все равно ответил:

— Я не думаю, что моя жена будет заниматься ребенком. Как вам девочка? Есть вопросы? Со всеми проблемами вы можете сразу обращаться ко мне или к врачу.

— У вас замечательная девочка. Очень спокойная. Похожа на вас, — Нару-сан искренне хотела сделать приятное Советнику, который столько беспокоился о ребенке, не интересующем собственную мать.

— Спасибо Нару-сан. Но вы должны знать, Марсела — не мой ребенок, — спокойно сказал Креил, пережидая бурю в мозгу няни, которую вызвали его слова. — Так получилось. Почему я забочусь о девочке? Ее родной отец погиб. Мать… не очень хотела ее появления на свет. В общем, как-то так сложилось. Некому в действительности позаботиться о ребенке. Вам и вправду придется заменить Марселе и отца и мать. Вы же видите, какие у нас ограничения на общение с ней? Сколько времени мой сын может быть с девочкой?

— Не обижайтесь, Советник, врач считает идеально, если мальчик не будет приходить вообще. Вы сможете объяснить это вашему сыну?

— Не смогу. Он никого не слушается. Даже меня. Лион появлялся уже? — спросил Креил и сразу увидел, что появлялся. Его «появления» вызывали у няни панический страх. — Я попробую убедить Лиона не возникать неожиданно в вашей спальне и в детской.

— Советник Креил, я понимаю, что это глупо. Но ваш сын, он как вы?

— Нару-сан, мы не Боги, мы просто не люди. Вам должны были объяснять это на занятиях.

— Боюсь, те, кто мне это объясняли, никогда не видели вашего сына. Иначе, они бы не были так в этом уверены, — медленно сказала Нару-сан.

— Я поговорю с Лионом. Кстати, а что он делает, когда приходит? Берет ребенка на руки?

— Нет. Я ему не разрешаю. Девочка слишком маленькая! — строго сказала Нару-сан.

Но Креил удивился не этому, а тому, что Лион ее слушался!

— Я поговорю с мальчиком, — снова пообещал он, поднимаясь с кресла. Креил прошел в детскую, Марсела крепко спала, посапывая во сне.

— Замечательная девочка, — сказала Нару-сан. — Вы не волнуйтесь, Советник Креил, все будет хорошо.

— Я не волнуюсь, — он посмотрел на няню и улыбнулся, потому что на душе стало тепло, а впереди словно раскрылось будущее на мгновение. — Вы правы, Нару-сан, все должно быть хорошо!

— Так что со мной? — спросила Тина, дождавшись, когда за Креилом закроются створки двери.

— Раздвоение личности. Я так думаю, но нужно еще все хорошо посмотреть. Точнее, понадобится несколько дней, чтобы сказать, — ответил Строггорн.

— Глупости! — резко отреагировала Тина. — Почему ты пришел к такому выводу?

— У тебя до сих пор остались зоны памяти Тины Роджер. Там, в глубине твоей психики, идет постоянная борьба. Но и без этого, есть внешние признаки. Ты не принимаешь ребенка и Креила. И — главное, тебя раздражает собственное тело, настолько, что ты предпочла умереть еще раз, только бы не решать эту дилемму.

— Ты прав. Раздражает. Но это не мое тело. Поэтому и раздражает. Хорошо, допустим. И что ты можешь с этим сделать?

— Один я вообще ничего делать не буду. Мы с Дигом сегодня попыталась тебя просто посмотреть. И едва выбрались из твоей психики. Хорошо, что Креил подошел. Так что, подождем, пока Линган или Лао смогут помочь. Начать нужно с удаления зон памяти Тины Роджер. По крайней мере, должно дать какой-то эффект. Хотя добраться до них будет не просто. Такое чувство, все, что касается ее личности, защищено чем-то. Мы же искали ее зоны памяти и не нашли. Хотя теперь я уверен, что где-то они есть. Но где? Твоя психика отторгает хирурга. В общем, когда ты окрепнешь, месяца через два могли бы попытаться тебя прооперировать. С несколькими операторами и дополнительной энергией.

Тина подумала немного, пытаясь справиться с поднявшейся откуда-то из глубины тоской.

— Ну, допустим, я соглашусь и разрешу вам поковыряться в моей голове. И даже допустим, вы сможете удалить зоны памяти. Но как ты собираешься помочь Тине Лигалон смириться с чужим телом? Строггорн? У тебя есть какие-нибудь идеи на этот счет? Удаление зон памяти скорее ухудшит ситуацию. Я права?

— Ты борешься с ней, там, внутри. Мы видели. Так что, не знаю.

— Вот и я не знаю. — Она закрыла глаза, убаюкивая свою боль и даже не пытаясь скрыть это от Строггорна.

Лао обессилено откинулся на спинку дивана. Прошло два дня после того, как его «разбудили» и только несколько часов, как Андрей привез его домой. Слуга, Хосе, послушно застыл в углу комнаты, готовый принести еще еды по первому слову Советника.

— Спасибо, Хосе, я наелся, — сказал Лао вслух, сделав жест, отпускающий слугу.

— Лиде Лао, — нерешительно начал Хосе, посмотрев на недоеденную еду. По его понятиям, диета, прописанная Лао, была ужасающей. И человек, питающийся подобным образом, должен был бы немедленно умереть с голода. Но Лао не съел и положенное по диете, и теперь расстроенный слуга пытался понять, чем так не угодил Советнику? — Может быть, вы поедите еще?

— Хосе, — с досадой снова начал объяснять Лао. — Ты здесь не при чем. Меня просто тошнит.

Андрей с беспокойством посмотрел на Лао. Он хорошо помнил, как сам отвратно себя чувствовал, когда его разбудили. Но он провел под обезболиванием всего две недели. Лао — несколько месяцев. Все ждали пробуждения Лао в надежде, что он сможет объяснить, что происходит, и что такое «Временное смещение», которое было активировано. К всеобщему разочарованию, Лао понятия не имел об этом.

— Ну, хорошо, — Лао протянул руку, взял вилку, и с трудом запихнул себе в рот еще один крохотный кусочек нежнейшей рыбы. От одного вида еды его начинало тошнить и это никак не зависело от кулинарного искусства Хосе. Он с трудом проглотил кусок, Хосе немедленно подошел и налил воды в стакан. Слуга не был телепатом, и каким образом он узнавал, когда Лао собирался пить, для Андрея всегда оставалось загадкой. Хосе объяснил бы, что служит Советнику столько лет, что давно чувствует, что тому нужно. И для этого не нужны никакие слова.

Еще через неделю весь Совет Вардов собрался перед дверями операционной, где находился Линган. Несколько месяцев ожидания истощили терпение даже самых терпеливых. Внешне в стране ничего не изменилось. Небо по-прежнему покрывала кровавая изморозь, и единственное, что успокаивало, наличие дождей, каким-то образом проникавших в страну. Креил настоял, чтобы в операционной, кроме него, никого не было. Он хорошо знал Лингана, прекрасно представлял, как отвратно тот будет себя чувствовать, когда очнется, и собирался убрать все дополнительные раздражители, способные вывести Президента из себя.

Линган открыл глаза, и ощутил сильную резь. Креил мог бы объяснить, что это были «неродные» глаза, которые первый раз «увидели» свет. Изображение было мутным, но через несколько секунд прояснилось. Мгновенно возникла тошнота, Линган резко сел, что немедленно вызвало головокружение. Креил поднес ведро, пережидая, пока Линган успокоится от мучительных попыток вырвать. Много месяцев того кормили внутривенно и это было просто физически невозможно.

— О, Боже! Зачем вы меня разбудили? — мысленно простонал Линган, пытаясь припомнить было ли ему когда-нибудь хуже, чем сейчас.

— Выпей это, — Креил поднес стакан со странной, маслянистой на вид, жидкостью.

— Ты смеешься? Я даже дышу с трудом! — взорвался Линган. Креил не мог не знать, как тот погано чувствовал себя.

— Пей. Мы пробовали на Строггорне и Лао, прекрасно снимет тошноту, — контролируя свои эмоции попросил Креил.

Линган выпил мерзкую жидкость с абсолютно непередаваемым горько-кислым вкусом. Но и правда, как только первая порция непонятной смеси была проглочена, тошнота немедленно прошла.

— Лучше? — Креил пристально смотрел в лицо Лингану.

— Вроде бы. Кажется даже начинаю что-то соображать. Сколько я спал? — спросил Линган и вдруг все вспомнил, и как он водил Лиона в странное помещение, и как страшно покалечился после этого. Он быстро оглядел свое тело: по крайней мере, видимых повреждений не было.

— Несколько месяцев, — ответил Креил, и едва успел отстраниться: Линган соскочил с операционного стола и прошлепал босыми ногами в душевую.

— Замечательно! — раздался его голос уже оттуда. — А то я испугался до полусмерти, что теперь выгляжу, как Велиор в своем естественном облике! Вот бы было здорово!

Креил услышал шум душа. После геля, он и сам обычно первым делом отправлялся в душ, потому что выносить противно липнущую жидкость на коже не было никаких сил.

Минут через пятнадцать, вдоволь наплескавшись, Линган, уже одетый в просторный длинный халат, появился снова в операционной. Креил терпеливо ждал, когда Президент наконец решит задавать вопросы о том, что произошло.

Линган уселся в кресло, насмешливо посмотрел на Креила и сказал:

— Позови мне Аоллу. Она до сих пор выполняет мои обязанности?

— Выполняет. Как ты и приказал.

— Замечательно. Сначала, я хочу поговорить с ней! — решительно сказал Линган.

— Но… на один вопрос можешь ответить? — у Креила не было сил больше терпеть неопределенности, — что это такое: «Временное смещение?»

Линган несколько секунд просто смотрел на Креила, казалось, не поняв его вопрос.

— Позови мне Аоллу. А сам — выйди в коридор. Понятно? — повторил он свою просьбу на удивление спокойным тоном. — Потом все узнаешь.

Креил выскочил в коридор, где расположились даже на окнах, члены Совета Вардов. Все вопросительно уставились на него.

— Аолла, Линган хочет говорить с тобой, — сказал Креил. Аолла немедленно вскочила со своего кресла и исчезла в операционной.

— Линг! — вскрикнула она, увидев встающего ей навстречу Лингана. Он широко раскрыл руки и крепко обнял Аоллу. А она мгновенно ощутила, как огромная тяжесть непосильной ответственности в прямом смысле слова «свалилась» с ее плеч. Линган был рядом, и теперь все должно было быть хорошо.

— Ну, давай, рассказывай по порядку, что произошло, пока меня не было, — сказал Линган. А потом внимательно выслушал обо всех событиях, произошедших с момента, как его погрузили в гелевую ванну.

— Итак, Линган, по всей видимости, мы активировали это «Временное Смещение», иначе невозможно объяснить, что произошло, — закончила свой рассказ Аолла. — Объясни, наконец, что это такое и что теперь нас ждет, — ее терпение давно закончилось, также как и остальных людей в Аль-Ришаде.

— Какие сложные вопросы ты задаешь, девочка, — Линган вздохнул и задумался на секунду. — Больше всего меня удивляет, как вам это удалось, потому что «Смещение» должна была активировать сама Странница, и я не помню, чтобы когда-либо она упоминала, что мы сможем сделать это сами!

— Но ты сказал… — нерешительно заметила Аолла.

— Я не помню того, о чем ты рассказываешь. Наверное, был практически без сознания. Но я не буду отрицать, что знаю, что это такое, — Линган снова замолчал, и Аолла подумала, что сейчас просто умрет от нетерпения.

— Временное смещение — последняя вещь, которую мы могли применить для спасения нашего государства, потому что… его активизация означает автоматическую гибель той реальности, в которой оно активировано.

— Не понимаю…

— Если ты помнишь, — продолжал Линган, — в начале создания нашего государства, точнее на момент его перемещения в особую временную реальность, существовали три различные линии будущего. С одной из них мы поддерживали контакт, чтобы создать энергетическую систему Земли, например, и из нее же происходит та часть нашего населения, которая дала жизнь всем нам. Мы воровали женщин из этой реальности и заставляли рожать детей. Как ты знаешь, хотя, понятно, даже я не люблю об этом вспоминать, это был страшный период нашей истории, пока мы достигли приемлемой численности населения. Опасность, что эта реальность, существующая с нами бок о бок, в какой-то момент захочет нас уничтожить, была очень высока. Наше присутствие на Земле, развитие параллельной цивилизации, ты понимаешь, не то, что хочется иметь под боком. Если бы до этого дошло, мы всегда могли воспользоваться возможностью сместиться таким образом, чтобы достичь другой реальности, как можно было надеяться, более дружественной нам. Но, как ты знаешь, все обошлось мирно.

— Но ты сказал, что наше смещение автоматически уничтожило бы эту реальность? Что это значит, Линган?

— Только та реальность, в которой есть Аль-Ришад, может существовать в будущем. Все остальные должны погибнуть. Чего я не знаю и никогда не знал, так это, будет ли оставшаяся реальность одной из существующих или комбинацией всех из них. До сих пор мы считали, что соединились с комбинацией. После же активации смещения, нам остается только надеяться, что где-то существует еще одна реальность, которую рано или поздно мы должны достигнуть, и что люди этой реальности к этому времени все еще будут живы. Ну и что нам удастся с ними не начать еще одну войну.

— А если они будут мертвы? — в ужасе спросила Аолла.

— У нас достаточно людей, чтобы воссоздать цивилизацию. Конечно, пройдет много столетий, но потихоньку… Аль-Ришад — гарантия существования цивилизации.

— Линган, ты знаешь, эта реальность, с которой мы соединились, и та, с которой мы контактировали раньше, одна и та же? — спросила Аолла, вспомнив, что Строггорн как-то говорил об отличиях в истории государств.

— Мы соединились с другой реальностью или с какой-то странной комбинацией из них. Отличия огромны. Основные государства существуют, но многими из них управляют другие люди. Наше государство, которое никто не мог обнаружить в прежней реальности, однако, прекрасно обнаруживается в этой. Политические режимы в государствах однозначно другие. Где это видано, чтобы в двадцать первом веке существовало огромное рабовладельческое государство «Китай» с миллиардами рабов? Меня нисколько не удивляет, что именно оно спровоцировало войну с Аль-Ришадом! Россия превратилась в «демократическую республику» с восьмьюдесятью миллионами населения и небольшой территорией, тогда как в «нашей» реальности это было сильное огромное развитое государство с почти полумиллиардным населением, развитой экономикой, и политическим режимом в виде президентской монархии! США до сих пор формально подчинены Англии и никогда не имели полной независимости, хотя тоже управляются Президентом, который назначается палатой лордов Англии, а не избирается населением! Не совпадают войны, некоторых не было вообще, зато другие были куда более страшными. Мы попали в очень странный мир, и самое странное было в нем то, что государство Аль-Ришад имело другое название. После катастрофы, они просто не поняли сначала, что произошло, потом решили, что в результате какого-то переворота в стране к власти пришли телепаты. Поскольку мы обещали всем помощь, никто не возражал, чтобы я стал Президентом Земли, но, как ты помнишь, меня обязали носить обруч мыслезащиты, что сильно затруднило понимание ситуации. Да поначалу ты помнишь, что творилось? Миллионы пострадавших, кучи трупов в каждой стране? Лига Свободы Земли? Восстания во многих странах против телепатов? Нам было сильно не до изучения истории! И только потом, потихоньку полезли противоречия. Я не знаю, была ли для нас хороша эта реальность, но на мой взгляд люди, допустившие третью мировую ядерную войну, тормозов все равно не имели. Да и то, что они пытались сделать сейчас… Какой смысл в уничтожении Аль-Ришада? Мы — их единственная надежда на спасение!

— Это не так, Линган, — тихо сказала Аолла.

— Но ты сказала, что Креил закончил разработку теории?

— Но он не смог избавиться от «побочного действия». Если применить наши вакцины, через несколько поколений, на Земле не останется не телепатов.

— Ну и замечательно! — весело сказал Линган.

— Это не понравится простым людям.

— Аолла, у простых людей нет выбора, так же как его нет у нас. Цивилизация Земли станет телепатической, или погибнет. И чем скорее все станут телепатами, тем лучше! А теперь, выйди в коридор, я должен переодеться. Не переживай, ты все сделала правильно.

— Я не знала, что я делаю, — расстроено сказала Аолла.

— Но ты ведь была готова уничтожить врагов?

— Откуда ты знал, что я смогу?

— Потому что ты женщина. И для тебя Аль-Ришад — это твоя семья, которую ты будешь защищать даже ценой своей жизни.

— Линган! — Аолла беспомощно посмотрела на Лингана.

— Все будет хорошо, — сказал Линган и широко улыбнулся.

В этот день Креил вернулся домой поздно. Прошло почти два месяца с момента, когда Линган снова вернулся к своим обязанностям. Освободившись от необходимости торчать на бесконечных совещаниях, он наслаждался свободным временем, пропадая целыми днями на охоте, и не желая отвечать на звонки. Для решения самого пустякового вопроса даже Советникам приходилось ждать его возвращения часами в приемной. А в этот день, прождав несколько часов, Креилу сообщили, что Линган вообще отменил все встречи.

Стайн, заслышав хозяина, мгновенно появился в коридоре и вежливо застыл.

— Что-то случилось, Стайн? — спросил Креил, почувствовав, что робот собирается что-то сказать.

— Лиде Тина оставила вам сообщение на телекоме.

— Сообщение? — переспросил Креил, тут же направляясь в гостиную. И почему Тина не могла просто позвонить, вместо того, чтобы играть в странные игры?

Ее изображение возникло посреди комнаты, почти неотличимое от реального.

— Креил. Я решила лечь в клинику к Строггорну. Они попытаются прооперировать меня. Нет больше сил, Креил, так жить, — изображение погасло.

Креил медленно опустился в кресло. Конечно же он знал, что с Тиной неладно. Знал это еще до родов. Да и после она вела себя странно. Пропадала все время на работе, совершенно не интересовалась Марселой, а последние несколько недель и Лионом тоже. Лион несколько раз спрашивал Креила, где мама, хотя сам мальчик редко появлялся дома, проводя все время то с Лао, то с Линганом, то с Аоллой и Строггорном. Креила беспокоило, что ребенка все баловали, при том, что Лион и так отличался редкой непослушностью.

— Стайн? Лион дома?

— Да, Лиде Строггорн привел его несколько часов назад.

«Привел несколько часов назад», — повторилось у Креила в голове. — «И Линган отменил все встречи». Креил почувствовал, как холодеет сердце.

— Стайн, запроси клиники, я хочу знать, где оперируют Лиде Тину.

Стайн застыл, связываясь со справочной службой, и, «очнувшись» через секунду, сказал:

— Нигде нет.

— Понятно. Соедини меня с Дмитрием ван Строггорном.

Не прошло и нескольких мгновений, как объемное изображение Дмитрия, лежащего на узкой кровати, появилось в комнате. Взглянув на его бледное лицо, Креил решил даже не спрашивать, помогал ли тот на операции, и так это было ясно. Да и такие кровати бывали только при операционных.

— Где Тина? — поэтому сразу спросил он.

— В Десятимерном операционном зале, — Дмитрий чувствовал себя так, словно из него выкачали всю кровь, и меньше всего был расположен сейчас пререкаться с Креилом.

— Что с ней?

— Удалили зоны памяти Тины Роджер.

— Замечательно. И что они тогда делают в Десятимерности? — язвительно спросил Креил.

— Я не знаю. Они меня туда не приглашали! Но просили передать вам, чтобы вы им не мешали. Советник, нет сил, правда. Дайте поспать! — его изображение исчезло из комнаты.

— Замечательно! — Креил так разозлился, что сказал это себе самому вслух. Он резко поднялся и несколько раз прошелся по комнате, пытаясь успокоиться. Принимать в таком состоянии какие-либо решения все равно было невозможно. Тем не менее, ему никак не удавалось преодолеть желание пойти в Десятимерный зал и все узнать. Поколебавшись еще несколько минут, пытаясь убедить себя, что это полная идиотия, потому что, если бы его помощь понадобилась, его бы и так позвали, а если Советники не хотят его присутствия, то у них должны быть и другие причины, чем пожалеть его чувства, Креил решительно шагнул в Многомерность.

Вход в Десятимерный операционный зал отчетливо светился в пространстве, но стоило Креилу приблизиться, как перед ним возникла Аолла. Он вздрогнул от неожиданности, и от того, что его появления явно ждали.

— Тебе передал Дмитрий, чтобы ты нам не мешал?

— Передал, — ответил Креил, стараясь не раздражаться. — Я хочу знать, что с Тиной? Если ей уже удалили зоны памяти, то что еще вы собираетесь делать?

— Креил, — Аолла помедлила. — Ты нам доверяешь? Честно?

— Аолла… — Креил подумал о том, сколько уже раз Советники рисковали своими жизнями ради него самого и его семьи.

— Вот и я об этом, Креил. Мы считаем тебе не нужно здесь находиться. Ты все узнаешь. Так лучше! — резко добавила она, не давая себя перебить, и уже мягко добавила: — Пожалуйста, уходи. Мне нужно возвращаться.

Она не успела закончить, как раздался чудовищный телепатический крик. Креил сжался от ужаса: кричала Тина.

— О, Господи! Что же вы с ней делаете?

— Креил, — Аолла приблизилась и взяла его за руку, пристально смотря в его глаза. — Уходи! Пожалуйста. Уходи. Ты должен нам поверить. Если мы ничего не сможем сделать, ты тоже ничем не сможешь помочь!

— Как вы можете быть в этом уверены? — резко спросил Креил.

— Потому что, это не то, что ты думаешь. Мало чем можно помочь, но мы попытаемся.

— Ты меня пугаешь, Аолла, — Креил с беспокойством вслушивался, не кричит ли снова Тина, но сейчас все было тихо.

— Я приду к тебе, когда все закончим. Хорошо?

— Вы оставите ее в клинике?

— Еще не знаю. Наверное.

Креил шагнул в Многомерность и через секунду оказался снова в своей квартире. У него были еще дела в клинике, но заставить себя вернуться на работу не было сил. Он так и сидел в гостиной много часов, задремав прямо в кресле.

Когда он проснулся, начинало светать, а Аолла так и не появилась, как обещала. Он продиктовал номер ее личного телекома, но его отбросило на автоответчик. Подумав еще немного, Креил прошел в свою спальню, чтобы принять душ и сменить одежду. Как бы то ни было, его ждали на работе. У страны было огромное количество энергии, но очень ограниченная территория, и вовсе не бесконечный запас продуктов. Приходилось запускать десятки заводов по производству искусственной еды. Но качество этой еды оставляло желать лучшего. Креил практически забросил заниматься теорией борьбы с вирусами, остановившись на последнем варианте вакцины, и даже Строггорн согласился с ним, что проводить бесчеловечные эксперименты, даже не зная, понадобиться ли когда-либо их результат, совершенно бессмысленно.

Несколько дней Креил мотался по заводам, производящим искусственную еду, помогая делать ее более съедобной. Жители Аль-Ришада, избалованные самыми изысканными деликатесами, постоянно жаловались на ухудшение качества продуктов — результат все большей замены натуральной еды искусственной. Каждые несколько часов Креил звонил домой и на личный телеком Аоллы, пытаясь застать ее, как только она вернется с операции, но она не отвечала на звонки.

Вернувшись, наконец, домой, и убедившись, что Аолла на работе не появлялась, он вышел в коридор, разделяющий их квартиры, и подошел к входной двери. Та услужливо распахнулась при его приближении, пропуская в квартиру. Креил прислушался: из спальни Аоллы слабо просачивалась ее телепатема, женщина в красном, а также телепатема Строггорна: мужчина в золоте, в ореоле огня. Креил мгновенно взвинтился от того, что они оба не посчитали нужным его найти и рассказать, что с Тиной. Перед тем, как прийти, он проверил клиники, но, казалось, Тина исчезла. Операция закончилась, но она не вернулась домой, и не осталась в клинике. Похолодев, ему мгновенно пришла в голову страшная мысль, что Тина могла умереть, а они просто не решились ему рассказать.

Не переставая думать об этом, он ворвался в их спальню. Строггорн и Аолла мирно спали. «Они еще так спокойно спят!» — подумал Креил, но тут же перебил себя. — «Спят?» — он тут же подумал, что это более чем странно. И Строггорн и Аолла спали редко, и если даже поленились поговорить с ним…

— Аолла? — Креил позвал мысленно несколько раз, но она никак не реагировала. Креил подошел к кровати и осторожно прикоснулся к плечу Аоллы. Та с трудом разлепила глаза.

— Креил? Можно, ты дашь мне поспать? — слабо попросила она.

— Не раньше, чем ты расскажешь мне, где Тина и что с ней, — сердито ответил Креил.

Аолла осторожно села, стараясь не разбудить Строггорна, потянулась за халатом, закуталась в него и медленно встала. Креилу показалось, что Аоллу покачивает, словно она была пьяная.

Они медленно прошли в гостиную. Аолла забралась с ногами в кресло.

— Аолла. Не тяни, что с Тиной? Где вы ее спрятали? — спросил Креил.

— Она жива, не волнуйся так, — не отвечая на его вопрос сказала Аолла.

— Думаю, если бы Тина была мертва, вы бы все-таки набрались смелости сказать мне об этом! — зло заметил Креил. — И что с ней?

— Удаляли зоны памяти Тины Роджер. Потом пришлось переструктурировать зоны памяти… Много работы. Строггорн поставил Многомерники в голову.

— Вы с ума сошли, делать это все сразу?

— Да у нас не было выбора. Ты должен нам поверить, мы сделали все, что было в наших силах. Теперь нужно только ждать.

— Когда я ее увижу?

— Креил, — начала Аолла, но остановилась, потому что в гостиной появился Строггорн.

— С этим возникла проблема, Креил, — ответил за Аоллу Строггорн. — Тина не хочет тебя видеть, — решительно сказал он.

— Что!!? — Креил подскочил в кресле. — Вы так хорошо ее «подлечили», что уничтожили все, чего я с таким трудом добился? Она снова не хочет меня видеть?

— Креил, успокойся, это не то, что ты думаешь! — вмешалась Аолла.

— Ну да, скажи еще, она так безумно меня любит, что решила больше не жить вместе!

— Этого Тина не говорила. Просто пока она не поправится, она не хочет, чтобы ты ее видел.

Креил несколько секунд размышлял, пытаясь придумать разумную причину, по которой Тина так ведет себя.

— Вы что, так ее страшно изуродовали, что теперь она боится меня напугать?

— В некотором роде, — ответил Строггорн.

Креил удивленно посмотрел на него.

— Как это понимать: «в некотором роде»? — он рассерженно посмотрел Строггорну в глаза, пытаясь преодолеть защиту его мозга. Блоки Строггорна мгновенно заскользили, перестаиваясь, и он поморщился.

— Креил! Прекрати меня атаковать! Я и без этого погано себя чувствую!

— Именно поэтому есть шанс проломиться через твою защиту! — зло ответил Креил, не переставая искать лазейку в мыслеблоках Строггорна.

— Креил! — резко вмешалась Аолла. — Прекрати это!

Креил посмотрел на Аоллу, стараясь перебороть свой гнев, но остановил свою атаку на Строггорна.

— Когда я смогу ее увидеть? Меня не интересует, как она выглядит! Просто хочу убедиться, что с ней все в порядке.

— Тебя, конечно, интересует, как она выглядит, — заметила Аолла. — Но, важнее, что это интересует Тину. И она не хочет, чтобы ты ее видел такой. Сколько нужно времени, чтобы она поправилась, мы не знаем еще. Несколько дней, но может быть и месяцев, — Аолла замолчала, но Креилу почудилось, будто внутри ее блоков проскользнуло добавление к ее фразе: «А может быть и лет», отчего он вздрогнул.

Подумав немного, он пришел к выводу, что без грубого насилия и проламывания защиты, ему ничего не скажут. И хотя он мог попытаться пробиться через защиту Строггорна или Аоллы, учитывая, как они были ослаблены, это наверняка бы испортило его отношения с ними. Он подумал, что все равно невозможно будет прятать Тину так, чтобы ему не удалось это выяснить, и поэтому решил прекратить свои расспросы.

Прошло несколько недель, пока Креил понял, что найти Тину будет непросто. Добиться от Советников, где ее прячут, после того, как они выспались, оказалось и вовсе невозможно. А настоящее расследование, которое потихоньку провел Креил, ничего не дало. Тина исчезла, хотя исчезнуть в Аль-Ришаде было абсолютно невозможно! Стена времени, внутри которой они перемещались, не позволяла покинуть страну, а куда еще можно было спрятать больного, как утверждали Советники, человека, кроме одной из клиник Аль-Ришада?

Креил побывал потихоньку у всех Советников дома в их отсутствие, подумав, что кто-то мог спрятать Тину в своей квартире. И у Лингана, и у Лао, и у Диггиррена, были хорошо оборудованные операционные, а у Строггорна в квартире вообще размещалась настоящая клиника, но Тины не оказалось и там. Где еще могли ее прятать? Он продолжал теряться в догадках.

Лошадь послушно свернула на тропинку, повинуясь легкому нажатию поводий. Линган наклонился слегка вперед, отодвигая ветку. Перед ним в седле сидел Лион, крепко держась обеими руками за передок седла. Внутри у мальчика все ликовало! Он обожал проводить время с Линганом, в особенности, когда Президент брал его с собой в лес на «охоту». Конечно, в планы Лингана не входило убивать кого бы то ни было в присутствии ребенка, но Лион был в полном восторге от огромных белых лошадей и гончих собак, бегущих то рядом, то обгоняя, почуяв дичь, то исчезая в чаще леса. Лион мысленно сравнивал гончих со своей собакой, Максом, которую пришлось оставить дома. Линган считал, что щенок еще слишком плохо обучен, чтобы принять участие в охоте.

Прошло почти четыре месяца с того времени, как исчезла Тина. Креил продолжал теребить Советников, безо всякого результата, уже почти отчаявшись добиться правды, когда раздался звонок телекома и Строггорн невозмутимо, словно о само собой разумеющейся вещи, сказал:

— Креил, я собираюсь завтра выписать Тину, часа в два. Ты сможешь подъехать ее забрать?

Креил не сразу смог ответить, сначала сдержав себя от желания выругаться.

— Из твоей клиники? — Креил хорошо знал, что раньше он не мог обнаружить Тину в клинике Строггорна. — И ты уверен, что она хочет меня видеть? Да, и куда она собирается ехать потом?

— Потом, она собирается ехать домой, к тебе, насколько я понимаю. А что, ты против?

— Строггорн, я не против, просто… — Креил подумал, что выяснять отношения со Строггорном нет никакого смысла, если завтра он сможет все спросить у самой Тины, и добавил: — Хорошо, я приеду.

— Возьми с собой Стайна. Тина опять накупила одежды. Пара неподъемных чемоданов.

Креил подумал, что чемоданы — это хороший знак, хотя все равно от Тины можно было ждать чего угодно.

Он приехал в клинику за пятнадцать минут до назначенного времени, раздумывая, покупать ли цветы, в конце концов решив не делать этого. В больничном коридоре, больше напоминавшем дорогую гостиницу, горел мягкий свет.

Еще издали Креил почувствовал телепатему Тины: холод, мороз, метель, снежинки словно кружились в воздухе, и у него сразу же резко провалилось, а потом учащенно забилось сердце. Он остановился посреди коридора, пытаясь успокоиться, Стайн послушно замер рядом, дожидаясь хозяина.

Голова Строггорна высунулась из створок двери палаты, где была Тина. Он посмотрел на Креила, ничего не говоря, просто давая взглядом понять, что нет смысла торчать в коридоре. Креил решительно зашагал вперед и также решительно, словно боясь передумать, вошел в палату.

Тина стояла у окна, спиной ко входу, одетая в длинный белый плащ с надвинутым на голову капюшоном. Ее телепатема была оглушительно громкой. Строггорн сидел на стуле, посреди палаты, и посмотрел на Креила, когда тот вошел.

Креил замер, не решаясь подойти поближе к Тине, сердце, казалось, сейчас разорвет грудь, он безуспешно пытался справиться с собой.

Тина медленно повернулась, капюшон упал на ее плечи, а Креил стоял и не мог поверить своим глазам: перед ним стояла Тина ван Лигалон! Со своим родным и, казалось, уже почти забытым лицом. Он подошел ближе, вглядываясь, все еще не веря себе.

— Тина? — тихо позвал он.

— Не можешь поверить? — откликнулась она и слабо улыбнулась мысленно, словно обняв его.

Он дотронулся до ее лица рукой, пытаясь сообразить, было ли оно результатом пластической операции или это что-то совсем другое?

— Нет, это не пластическая операция, — ответила Тина на его мысли.

Креил взял ее лицо в свои ладони, уже не пытаясь остановить бешеный бег сердца, пристально вглядываясь в ее глаза, и вслушиваясь в завораживающую музыку ее мозга.

— Я вернулась, Креил. Насовсем.

«Насовсем, насовсем», — повторилось несколько раз у него в мозгу. Он смотрел на Тину, все еще не до конца веря ее словам, вслушиваясь в тепло, которое излучал ее мозг. Тина потянулась к Креилу и положила голову к нему на грудь, а он вдыхал волшебный запах ее духов, словно плывя посреди бушующей метели.

— Если вы не возражаете, я пойду, — сказал мысленно Строггорн и добавил вслух: — Стайн, забери вещи Лиде Тины и отвези домой. — Его телепатема растаяла быстрее, чем затихли его слова.

Створки двери едва слышно закрылись за Стайном.

Тина подняла голову и снова посмотрела Креилу в глаза.

— Это правда? — спросил он, вслушавшись в музыку ее мозга и все не решаясь поверить.

— Правда, — слова упали, словно льдинки разбились о поверхность замерзшего озера.

— Пойдем, — он подхватил Тину на руки, невесомую, он удивился ее странной легкости.

Тихий ветер шевелил огромные деревья ухоженного сада. Правильные аллеи, засаженные вдоль клумбами с кроваво-красными розами, бесконечно струились вдаль, исчезая перед старинным замком.

Креил и Тина ступили на одну из дорожек, выложенных причудливой мозаикой из мраморных плит. Креил держал Тину за руку, ощущая, как часто бьется пульс у нее на запястье. Она подняла голову, и пошел сильный снег, ложась неровными хлопьями на красные розы.

— Как красиво! — Креил вдохнул становящийся морозным воздух. — Где ты научилась моделировать пространство?

— Не помню, — она тихо засмеялась мысленно, словно зазвенели невидимые колокольчики, вырвала свою руку из его ладони и побежала по дорожке к парадной лестнице замка.

Тяжелая, обитая железом, дверь открылась, пропуская их внутрь большого холла. Витая лестница, покрытая красной ковровой дорожкой, слабо поскрипывала под их ногами, придавая всему абсолютную реальность. Креил и Тина поднялись наверх, прошли по широкому коридору и вошли в огромную спальню.

Тина толкнула дверь в ванную и застыла: сразу за дверью начинался огромный бассейн, наполненный водой глубокого синего цвета, уходящей, казалось в бесконечность. Она слегка прикрыла глаза, вода в бассейне потеплела, забурлила, и его размеры уменьшились, вписавшись теперь в небольшую комнату. Тина сбросила одежду, и нырнула в воду, обнявшую ее тело ласковым теплом. Она услышала всплеск позади, Креил последовал ее примеру, не удержавшись от соблазна. Он догнал Тину и прижал к себе, чувствуя, как дрожит ее тело от его объятий.

— Ну и зачем ты притащил меня в Десятимерность? — Тина счастливо смеялась мысленно.

— Хочется чего-то необычного и нет времени все это устроить в реальности, — пояснил Креил. — Но мы повторим, обязательно. Арендуем замок у Лингана на пару дней… — мечтательно сказал Креил.

— Не думаю, чтобы он легко согласился! — Тина легла на воду, всматриваясь в абстрактный потолок.

— Ты долго тут лежать собираешься? — осторожно спросил Креил, ощущая все растущее напряжение.

Тина лениво перевернулась на живот, медленно подплыла к Креилу и прижалась к нему своим телом.

— Ох, Тиночка! — с трудом перевел он дух. — Все никак не могу поверить, что ты это серьезно!

— Я несерьезно! — весело сказала Тина, притягивая его к себе и мягко начиная покусывать его губы.

— Ооооо, — мысленно протянул Креил, подхватывая Тину на руки и выбираясь из бассейна по возникшей лестнице. — Тебе нужно больше есть, девонька. Ты совсем ничего не весишь!

— Это меня в клинике заморили голодом, — смеясь, пожаловалась Тина, откидываясь на спину на кровати, куда положил ее Креил. Он встал над ней на коленях, разглядывая ее новое тело, которое он уже давно забыл. — И чего ты ждешь? — так же весело спросила Тина.

— Вот думаю, если на тебя наброситься, ты опять мне расскажешь про изнасилование?

— Думать вредно. Набрасывайся поскорее, — Тина села, притягивая Креила к себе, проведя языком по его груди и медленно опускаясь ниже.

— Тииииночка! — простонал Креил, с трудом сдерживая себя. — Пощады! — он опрокинул ее на спину, мощно входя в ее упругое мягкое тело…

— Торопишься! — отдышавшись, шутливо-сердито сказала Тина.

— Если больше, чем столетнее ожидание можно назвать торопливостью… — он перевернулся, начиная ласкать языком самое сокровенное, так что Тина сразу застонала.

— Креил, — жалобно позвала Тина. Он повернулся к ней лицом и спросил:

— Мы не торопимся, Тина? Слияние, мы так долго не были вместе? И я… там внутри… не человек… Ты не боишься? Я не хочу все разрушить. Куда нам спешить?