Тираж №…

Глава 15

«Трясучка (лихорадка) — малоизученный механизм воздействия энергетики мира Улья на иммунных, запускающий абстинентное состояние (от лат. abstinentia — воздержание) при нахождении человека в границах одного стандартного кластера в течении продолжительного периода времени. Симптомы (по возрастанию степени воздействия): тремор конечностей, лихорадка, жидкий стул, недержание мочи, изменение (обращение).

Профилактика (лечение) трясучки — временная смена кластера в зависимости от симптоматики.»*

* Из Справочника практикующего Знахаря.

Ник постучался в уже знакомый кабинет.

— Войдите, — строгий мужской голос послышался изнутри.

Ник заглянул в небольшой кабинет. За столом сидел мужчина лет 30–35 среднего телосложения в сером костюме и черной водолазке. Скуластое лицо, гладко выбритое, аккуратная классическая прическа с зачесом черных волос на бок и аккуратным пробором, аккуратно постриженные ногти на руках указывали на человека педантичного, серьезного, возможно госслужащего высшего звена или научного работника.

— Меня зовут Кант, — чеканя каждый слог, произнес с металлом в голосе незнакомец, указывая Нику на противоположный стул.

— Ник, — осторожно произнес гость.

— Ник, — ментат сделал большую паузу, внимательно рассматривая допрашиваемого, — сколько дней вы находитесь в Улье?

Этот взгляд Нику не понравился, холодный, пронзительный. В голове пробежало зудящее чувство, как будто парикмахер провел по коже расчёской. Наверно показалось. Ник стал прикидывать. Первый день — казнь и крещение, второй — выписка из больницы и заселение в гостиницу, третий — тренировки и начало сбора в рейд на поиски базы муров на восток, сегодня четвертый значит, а завтра в дорогу.

— Сегодня четвертый день, — ответил Ник.

Кант кивнул в подтверждение.

— Эта амнезия… Вас нашли при очень странных обстоятельствах на вражеской территории, — Кант медленно растягивал каждое слово, — Расскажите подробно, что случилось при попадании в Улей. Только попробуйте вспомнить хоть малую долю утраченного. Это очень важно не только для вас, но и для стаба. Вопрос безопасности Восточного стоит очень остро. Не спешите и сконцентрируйтесь.

— Так я ничего не помню. Был у себя на квартире, потом очнулся в тюремной камере в Восточном.

Кант ещё некоторое время изучал Ника. Затем кивнул себе и добавил с лёгким неудовольствием:

— Все верно. Я вас более не задерживаю.

Ник с облегчением встал и направился к выходу. Разговор, или вернее сказать — допрос, при кажущейся простоте вопросов был очень тяжёлым. Сзади вдогонку произнесли:

— Вспомните что–то из первого дня — обязательно приходите.

Ник поспешил скрыться без ответа, находиться в такой гнетущей атмосфере больше не хотелось.

Вышел на улицу. Тепло. Спокойно и тихо. Слева все также стоят въездные ворота в стаб, по крыше стены неспешно прохаживаются бойцы в полной экипировке, некоторые всматриваются вдаль через бинокли. Надо успеть ещё зайти к Горынычу. Потом общий сбор у Тарана, а завтра…

Через 10 минут Ник был на приеме у Горыныча. Знахарь как обычно обвел пациента руками по контуру. Сделал паузу. Сделал какие–то пометки у себя в блокноте, снова вернулся и продолжил манипуляции. И все эти действия оставались без комментариев, Горыныч лишь изредка вздыхал, угукал, сопровождая сканирование нечастыми записями. Через некоторое время он всё же оторвался от Ника и резюмировал:

— Дар должен проявиться на днях.

— А что вы записывали? Что–то со мной не так? — Ник напрягся.

— О, расслабься, это мне пригодится для моей работы. Я как практикующий знахарь должен постоянно развивать свои навыки. И чем больше образцов и разновидностей даров иммунных проходят через мои руки, тем более совершенным становится мое умение. У нас в Улье даже проводятся ежегодные научные конференции, куда съезжаются серьезные знахари со всех концов света. Накопленный опыт и новые подходы в лечении иммунных, а также развитии даров, аккумулируются и применяются при обучении новых членов сообщества. Книги по знахарству выпускаются даже.

— Ничего себе, ладно. Ну я пошёл? Завтра утром у нас выезд, много успеть надо.

— Да, давай. Теперь скорее всего увидимся через несколько дней. Возвращайся, — Горыныч пожал руку Нику.

После обеда вся бригада в сборе в Ангаре Енота собиралась в дорогу. Ник прибежал уже последним.

У каждого члена группы на полу было разложено содержимое собираемых рюкзаков. Ник осмотрел эти горки и присвистнул. Снаряжение впечатляло.

Вепрь вооружен модернизированным «Печенегом»* с глушителем, коллиматорным прицелом с системой бесперебойной подачи боепитания «Скорпион» — питающий монстра рукав уходил в рюкзак вместимостью почти 500 патронов, у Фила — АС «Вал»*, Серп — СР3М «Вихрь», Стрелка — ВСС «Винторез» и ВССК «Выхлоп», Болт — АКС‑74У. Плюс к этому у всех пистолеты Глок‑17. Фил и Болт вооружены такими же как у Ника боевыми кирками, как он узнал позднее, называются они клевцами. Возле рюкзака Вепря лежал большой кованный тoмaгaвк в длину не менее 80 сантиметров, имeющий цeльную кoнcтpукцию топора и топорища. Не менее эффектным было холодное оружие Серпа — Шотель. Ник невольно залюбовался этим смертоносным произведением искусства.

— Так бы мертвяки зависали бы при виде твоей сабли, — Фил насмешливо толкнул в бок Серпа, обращая его внимание на Ника.

— В момент моих ударов они так и выглядят обычно.

— Молодец, возьми с полки пирожок, там их два, твой — посередине, — Вепрь насмешливо посмотрел на Серпа, затем обратился к Нику, — разложи свой рюкзак, посмотрю.

Ник согласно скинул с плеча ношу и принялся аккуратно раскладывать содержимое. После чего Вепрь внимательно обошёл вещи бойцов. В некоторые кучи он выборочно добавлял боекомплект, запасные магазины и снаряжение. Нику дополнительно выдал рацию. Енот следом бегал за ним и старательно записывал расходы, чем заработал неодобрительный взгляд командира.

— Всё, собираем рюкзаки и грузимся. Ник, за тобой костровое. Стрелка — старшая по кухне.

— Не привыкать, — отозвалась та.

— Есть, — отозвался Ник и приметил возле броневика сложенные походные котелки, небольшую печку и другие принадлежности для обустройства полевой кухни.

Ближе к вечеру бригада направилась в здание администрации на прием к Тарану.

На втором этаже в приемной их встретила молоденькая секретарша:

— Здравствуйте! Немного придется подождать, у главы телефонные переговоры. Размещайтесь пока здесь. Сделать кому–нибудь кофе?

Все отказались. Ник рассматривал не маленькое помещение приемной. Площадь около 20 квадратных метров, с правой стороны расставлена мягкая мебель — большой диван и два кресла. На левой стене висело с три десятка фотографий разного размера в цвете и черно–белой печати. Над ними красовалась надпись: «Историческая хроника стаба «Восточный».

Ник подошёл поближе и начал рассматривать фото. Вот несколько мужчин, обнявшись стоят неподалеку от входа в администрацию.

— Здесь практически вся история стаба. Первое фото, — сзади подошёл Вепрь и указал пальцем на черно–белую карточку, — семь лет назад. Вот я слева, потом Кэп, Таран, Горыныч и Кант, а сбоку сестра знахаря — по совместительству жена ментата сидит. Видишь, сзади ещё никаких построек нет. Три здания всего было, когда мы сюда пришли — администрация, полицейский участок и больница. Вот следующее фото три года назад — тут я уже с двумя крестниками — Филом и Серпом. Дальше узнаешь людей?

— Они выглядят значительно моложе, — с удивлением начал всматриваться в лица Ник, — на первом фото вам всем где–то под 40–45, а здесь 30–35! Да, узнаю, это вроде Таран, дальше Кэп, Горыныч, Кант. А это уже Спич появился. Удивительно!

— Спич — это крестник Канта. Взял себе в помощь удачно подвернувшегося ментата. Стаб расширялся, прилив новичков требует больших сил, вот и работает заместителем.

— Никогда бы не подумал, что история может идти вспять. А дальше на фото не вижу сестру Горыныча. Мужики одни сидят.

— Несчастный случай. Во время профилактики трясучки погибла пять лет назад. Уехал автобус с иммунными и сопровождающий конвой. Через пару дней только один командир вернулся из охранения — крупная стая тварей напала. Он потом через пару месяцев тоже сгинул в рейде, судьба, значит такая.

— А что такое трясучка? — Ник всмотрелся в лицо женщины. На чёрно–белой фотографии не было понятно, брюнеткой она была или шатенкой. Впрочем, это уже не важно.

— Если коротко — ломка от долгого пребывания на одном стабе. Улей не любит, когда иммунные тихо–мирно сидят в тепленьком местечке. Поэтому вынуждены мы мотаться туда–сюда в поисках приключений на одно место. Горыныч с тех пор переехал жить в больницу, не вынес нахождения в новом доме, Кант вообще закрылся ото всех, почти ни с кем не общается. А я тебе вот что скажу: попасть в Улей со своими близкими выпадает один раз на миллионы случаев. И после этого такая потеря!

— Да, тогда понятно, чего Кант такой строгий.

— Работа у него такая.

Дальше Ник осматривал другие более свежие фотографии, которых было уже значительно больше и лучшего качества. Жизнь тут била ключом: улыбчивые строители с лопатами, торговцы в лавках с автоматами, монструозные боевые машины с машущими из окон руками бойцов. На отдельно висевшем фото от всех карточек Вепрь и Кэп победоносно возвышаются над горой мяса, поставив на него ноги, оба улыбаются, показывают мощными ладонями «лайк», из этого месива с трудом можно отличить уродливую морду монстра, из глаза которого торчит лом.

— Понравилась фотка? — сзади подошёл уже Фил, — мне тоже. Это наш крестный почти 10 лет назад с ломом в руках на начинающую элиту вышел один на один. Вот что бывает после пробуждения дара суперсилы. Вот так и рождаются Легенды!

— Охренеть, — только и смог произнести Ник.

— Да ладно, хватит, — Вепрь отошёл в сторону, — она уже еле живая была, так, добил просто. Я когда–нибудь эту фотку выкраду отсюда, чтоб лишних вопросов не задавали!

— Так ее снова распечатают, — довольно улыбнулась развалившаяся в кресле Стрелка, — мне тоже она по кайфу, это ж исторический момент рождения нового рейдера по имени Вепрь! Именно сразу после фото Кэп и перекрестил его.

Ник проникся важностью момента фото и внимательно рассмотрел орудие убийства элитника — лом был значительно погнут, и покачал головой: и это называется «добил»!?

— Пожалуйста, входите, — секретарь пригласила всех к Тарану и положила трубку телефона.

Таран сидел за столом с Кэпом. Перед ними была разложена огромная карта местности.

— Мы тут с Кэпом до вашего прихода разобрали все возможные пути подхода к стабу с востока. Посоветовались с северными соседями, сделали следующие выводы, — Таран жестом пригласил всех к столу.

— Вот здесь, — Кэп начал водить указкой по столу, — был временный лагерь муров, где мы их в последний раз разбили, около 200 километров от нас. Это развилка трёх дорог, одна уходит на север, там всё контролируют наши соседи, плюс оттуда давит полоса черноты, вторая уходит на юго–запад и теряется уже через десяток километров в лесу. Там дальше идут пустые необитаемые кластеры и кусок автомагистрали, ничего интересного. А вот третья как раз уходит в глубь на северо–восток. Большая асфальтированная дорога вроде бы заканчивается уже через 5 километров. Мы думали, что дальше следующий кластер ее обрезает и проезда нет. Но мы навели справки, взяли у торговцев куски частных карт этой территории и оказалось, что буквально через километр начинается грунтовая дорога. Дальше идут пара кластеров с деревней и небольшим посёлком, с юга подпирает большой мертвый кластер, с севера водный — большое озеро или болото, ещё восточнее небольшой промежуток с открытой местностью, и заканчивается все куском города. Там грузится всего пара–тройка кварталов. Что дальше располагается, не знаем. Мы в основном на юг мотались и жили транзитом, отдельные рейдеры только до поселка доходили.

— Полагаем, что кусок этого города используется мурами как временная перевалочная база. Перезагружается городской кластер раз в месяц. Поэтому реально там обосноваться по соседству, — добавил Таран, — вот тебе и ресурсы и иммунные под боком.

— То есть теперь мурам уже этого не хватает и они пошли на запад — на нас. Расплодились, суки! — Вепрь осклабился.

— Или у их друзей–внешников запросы увеличились. Так или иначе, их надо достать. В противном случае однажды они придут к нам, — подвёл итог Таран.

— Всего до города около 350 километров по прямой. Копию карты вам сделали. С вас разведка и сбор информации. Вепрь, за зря не ввязывайся никуда, а там… По обстановке, короче, — Кэп внимательно рассматривал бригаду.

Таран развернулся, открыл дверцу шкафа и достал оттуда графин с коньяком и рюмки. Разлил всем.

— Да хранит вас Улей…

Выпили молча. Бригада вскоре покинула кабинет, им рано надо вставать. После закрытия второй двери кабинета мужчины продолжили.

— Думаешь, справятся? — Таран начислил ещё по одной.

— Конечно.

— Дай Улей. Держи меня в курсе. Что там, кстати, с девчонкой, нимфой той? Занимаешься?

— Не напоминай. Ника очень смышлёная и способная, конечно. От пацана мы ее прятали эти дни — или она или он сорвался бы. Тут, блин, конспирация ещё та, а у нас бы голубки ворковали под боком, все полетело бы в тартарары. Тут такое дело… Давай выпьем сначала…

Мужчины выпили.

— Рассказывай, — Таран закусил кружком лимона и с интересом уставился на безопасника.

— Сильный дар у этой Ники. Больше пары часов не могу с ней заниматься, хоть убей. Рассказываю ей про устройство пистолета, а у самого на боевом взводе уже… Реально, не смейся. Этой ночью в борделе ночевал, стресс снимал. Сейчас вроде уже начала более–менее управлять своим даром, а поначалу это что–то с чем–то было! От одного голоса можно сбрендить. Ну и Горыныч симптомы снимает. Как бы бед с ней потом не приключилось. Опасно это, сам знаешь, если вскроется, что у нас нимфа на службе.

— Знаю, знаю, — задумчиво произнес Таран и налил ещё по одной рюмке.