Титан империи 6

Глава 21

Следующие дни я не вылезал из дедовского кабинета. Звонки сыпались один за другим, дел во владениях Саблиных накопилось выше крыши, а дедушка если и приходил в сознание, то совсем ненадолго. Так что нам с сестрой пришлось взять обязанности по управлению усадьбой и остальными объектами в свои руки.

Звонили не только дедушкины друзья — по крайней мере они представлялись таковыми — коллеги и знакомые из родов Болконских, Толстых, Вяземских, Хованских и прочие, и прочие. Все наперебой охали, ахали и справлялись о здоровье больного, но не успевал я выдать пару слов, как они бросали трубку. Еще одной головной болью были, конечно же, кредиторы!

Казалось, уже все во Владимире каким-то мистическим образом прознали про то, что Саблин одной ногой в могиле. Это что, моя вчерашняя фраза о том, что князю нездоровится, так всполошила всех «доброхотов»? Или они все это время терпеливо ждали, когда же Саблин перестанет выходить на связь? Или у нас в хате снова крыса?..

Впрочем, какая разница, если князю и впрямь осталось недолго… Мы с сестрой ходили к нему чуть ли не каждый час, и постоянно принимали и провожали врачей, но те только призывали крепиться и качали головами.

Мне тоже было паршиво, и в основном из-за Насти. На нее было больно смотреть — она ходила за мной как тень и постоянно прислушивалась к каждому шороху, доносящемуся из спальни, а при звуке телефона у нее дергался глаз и начинался приступ легкой паники.

Никогда не приходилось видеть сестру в таком состоянии. Даже чай не помогал — Рита (или Зита с Гитой, черт их отличишь одну от другой!) приносила в кабинет чашку за чашкой, но остывший напиток приходилось пить мне, ибо сестра даже пальцем к нему не притрагивалась.

Ненадолго от тяжелых мыслей Настю отвлек мой телефон, который после суток на Нексусе приказал должно жить. Я уже хотел выбрасывать мертвый кирпич, однако сестра выхватила его у меня его со словами:

— Херня, щас реанимируем, — и, шмыгнув носом, достала из шкафа паяльник. — Такое с ними часто бывает, если на Нексусе задержаться. Мне свой пришлось так «доставать с того света» раз пять, не меньше!

Пододвинув стул к рабочему столу, за которым расположился я, она с головой ушла в работу. Я же продолжил отвечать на бесконечные звонки.

— Готово, — сказала сестра и сунула мне звонилку. — Пробуй.

Стоило мне ткнуть на кнопку «вкл», как мой ненаглядный телефончик весело заиграл «Подмосковные вечера». Чмокнув довольную Настю в щеку, я набрал Зубра.

Как ни странно, но абонент оказался не абонент. Настя развела руками, а я почесал затылок.

Перед глазами снова пронеслась незабвенная история нашего возвращения в усадьбу, когда адская машина Амальгамы обесточила все поместье. Только не говорите, что снова начинается какая-то хрень!

Кстати, как там дела у моей улыбчивой подчиненной? Добрались ли они с Реем до Владимира? Как там Ди поживает? Хорошо ли кушает Красавка?

Ладно, все в порядке очереди. Сначала Зубр.

Помучив мобильный еще немного, я пододвинул к себе стационарный аппарат, полистал телефонную книгу и, наконец, нашел номер нашего поместья.

Он отчего-то был подчеркнут красным карандашом… Ладно, допустим.

Ждать ответа пришлось недолго.

— Поместье Скалозубовых, — раздался в трубке уставший голос, и к своему немалому удивлению я узнал…

— Нина⁈

— Да… кто говорит? — с подозрением отозвалась девушка, и тут на заднем плане что-то грохнулось. — Ох, мля! И прямо на штаны!

— Нина? Нина, ты в порядке?

— Евгений Михайлович, вы что ли? Ох, мать моя женщина! Откуда вы звоните⁈

— Из Владимира. А ты чего?.. А где дядя?

— Он в Омске, и мне приходится его подменять. Заманалась я тут уже с этими бумажками, честно слово, быстрей бы уже кого-нибудь замочить! А тут, как назло, с Монолитами полный п***ц, вот дяде и пришлось в срочном порядке вспоминать свою ликвидаторскую молодость. В общем, они с Климом не вылезают оттуда уже третьи сутки, а я тут трахаюсь за рабочим столом… Хорошо хоть Раскольникова помогает, а то я бы тут совсем взвыла от отчаяния! А как у вас дела?

Пришлось кратенько рассказать моей одноглазой подруге о моих веселых приключениях в ГАРМе, и через пятнадцать минут Нина уже устала задавать уточняющие вопросы. Больше всего ее почему-то интересовала передвижная столовка.

Затем она поведала мне о делах на ФОЗе, о «хлопушках», о новой Лениной мордашке и о том как справляются ребята Сени, в которых там души не чают. Вот эти парни оставались для меня загадкой — по словам Нины друзей у Сени оказалось уже сотни две, и каждый день в округе появлялось все больше странных бородачей. Все они стягивались к ФОЗу, как будто, им там кто-то намазал медом.

У меня даже мурашки побежали по коже, когда она упомянула, что они помимо всего прочего помогают ликвидаторам закрывать Монолиты, однако на сам Нексус лезть отказываются наотрез.

Если они еще драться умеют, да и «размножаются» как на дрожжах, то вскоре под моей рукой соберется настоящая армия беззаветно преданных Антихристу — то есть мне — мастеров на все руки!

Отчего и почему? Черт их знает, но дареному коню, как говорится, в зубы не смотрят.

— Евгений Михайлович, а вы уже купили мне во Владимире магнитик? — спросила Нина.

— Пока не успел. Даже нет времени на улицу выйти, не говоря уже про магнитики! Слушай, ты как-нибудь передай Василию, чтобы он мне перезвонил, хорошо?

— Это будет нелегко, ведь мобильная связь там ни к черту, но я постараюсь!

Попрощавшись, я положил трубку и задумался.

Похоже, в Фаустово снова началась веселуха… а я тут, как и Нина, трахаюсь за рабочим столом и мечтаю уже кого-нибудь замочить!

Надо бы побыстрей разобраться с делами и ехать обратно — помогать своим с Монолитами, иначе того и гляди вместо Фаустово останется одно выжженное поле. В ликвидаторских талантах Зубра с Павличенко не приходится сомневаться, но береженого бог бережет.

Да и вообще, проблему Омска нужно кардинально решать… И чем быстрее, тем лучше. Зря что ли моему роду вернули титул графа?

Не успел я дотянуться до стакана с недопитым Настиным чаем, как стационарный телефон снова зазвонил. Я взял трубку:

— Поместье Саблиных. Евгений Михайлович у аппарата…

Но это, естественно, оказался «доброхот»!

Отбившись от очередного крайне наглого типа, который решил попугать нас судебным разбирательством, если ему в скором времени не заплатят по счетам, я бросил трубку.

— Вот гиены! — выдохнул я. — Почуяли слабину Саблиных! Эх, походу, дедушку уже похоронили все, кроме нас…

И ведь не попросишь у князя совета. Да и какая там помощь? Если он, находясь в трезвом уме и твердой памяти, умудрился так запустить дела, то чего уж говорить о его нынешнем состоянии? Еще со вчерашнего вечера он так и не приходил в сознание, а время уже близится к обеду. У его спальни постоянно дежурила Рита с четким указанием сообщить, когда хозяин придет в себя.

Если придет, конечно же…

— Найти бы полный список, сколько мы должны, — пробубнила сестра. — Может быть, все не так уж плохо?..

Что-то меня терзали смутные сомнения. Не стал бы князь так рьяно пытаться сойтись с Воротынскими, если «не все так плохо».

Скорее всего, в счетах полная жопа, если не сказать хуже. Позвонить, что ли, Сперанскому? Может, этот «черт» чем поможет?

Но сначала придется немного покопаться в дедушкиных закромах, иначе мы так и не поймем, какая сумма нам грозит.

— Вита, — сказал я горничной, которая смахивала пыль с полок. — Иди, посмотри, как там дедушка.

Она стрельнула в нас глазами, поклонилась и деликатно покинула кабинет, а мы начали поиски «наследства».

К счастью, спустя полчаса внимательного осмотра каждой пяди, сейф мы отыскали. Как ни странно, он был вмонтирован в императорский портрет.

— Прошу прощения, Ваше Величество! — сказал я, сняв картину и поставив ее к стене.

Ага! Вот и ты — мой сверкающий тяжеленный скромняга!

— Женя, а может… — скосила глаза сестренка на дверь. У нее стало такое лицо, будто разъяренный дедушка сейчас ворвется в кабинет и порвет нас в клочья.

Скрипнула дверь, и сестра вздрогнула. Снова показалась горничная, а потом, кивнув, исчезла. Она чего, стояла на шухере? Или это уже другая?..

Хмыкнув, я коснулся холодной поверхности ладонью. Раздался громкий щелчок, и дверь сейфа отворилась.

Нет, ни золота, ни бриллиантов там не оказалось, а вот кипа счетов была мое почтение! При виде них у Насти просто глаза на лоб полезли.

— Держите «наследство», ваше сиятельство, — горько хохотнул я, вручая Насте ворох бумаги.

— Мама! — охнула Настя, едва удержавшись на ногах. Пришлось мне помочь ей дотащить ношу до стола, а потом разобрать все — бумажка к бумажке.

Спустя еще час внимательного изучения этой макулатуры, я пришел к выводу, что, по счастью, у дедушки Саблина не настолько дохрена долгов, чтобы срочно продавать поместье со всеми владениями, а потом бросаться в ножки Его Величеству как двум сироткам.

Но да, сумма была внушительной, тут ничего не попишешь.

— Что? Как? — хлопала Настя глазами, переворачивая одну грозную бумажку за другой. — Почему он никогда ничего не говорил? Женя… Женя, что делать⁈

У нее начали дрожать руки. Блин, снова паника⁈

— У дедушки, поди, еще любовниц вагон и маленькая тележка, — ухмыльнулся я, приобняв сестру за плечи. — А что касается долгов, видать из князя Саблина крайне паршивый хозяйственник… Или ему просто не повезло?

— Скажешь тоже, не повезло… Эх, деда-деда…

— Давай, Машка! Стой на месте, не нервничай и главное отклячь свою попку подальше, чтоб нам сподручней было… Больно не будет!

— Блин, а обязательно вообще так делать? Я же всего-то на недельку…

— Еще бы! Традиция такая, а традиции в ГАРМе — сама знаешь! Давай-давай, еще! Вот! Давайте парни она готовая. Раз!

— Мама! Мальчики, а может все же не надо?..

— Два!

— Ой-ей, Яков Клавдиевич, а, может, притормоз…

— Три!!!

И специальная вышибательная табуретка влетела Маше прямо под зад. Она пискнула и вылетела из движущейся дрезины. Ветер взвыл и взметнул ее длинную косу. Все завертелось.

Сгруппировавшись, Маша съехала с насыпи, оттолкнулась от земли и, завертевшись, приземлилась на руки, снова оттолкнулась и — хоп-хоп-хоп! Еще одно сальто, и вот она уже стоит на ногах и…

Бух! — и растянулась на траве. Блин…

— Маша! — кричал ей Ярослав, высунувшись из окна. — Удачно тебе отдохнуть в отпуске!

Маша выплюнула траву и поднялась. Стуча колесами, дрезина удалялась в сторону Прорыва. Таковых, как говорили, сегодня предстояло закрыть еще штук пятнадцать.

— Традиции у них… — пробурчала Маша, отряхивая коленки. — Тоже мне. Женьку вон никто не выбивал. Сам утек куда-то…

Кстати! Женька!

Она вытащила телефон и набрала этого гадкого мошенника, который как свалил, так его в ГАРМе до сих пор с фонарями ищут. Все ноги сбили, даже в библиотеке посмотрели, но и там нашли только сотню мышей, охотившихся на еле живого библиотекаря, про которого в суматохе последних дней совсем позабыли.

Ну, Женька! Даже свою медаль «Ликвидатор года» не забрал, шельмец!

Позвонить бы раньше, однако телефон за сутки на Нексусе накрылся медным тазом. Постоянное излучение Пожирателя доконало его, и если бы не мозги и руки Альберта, пришлось бы покупать новый. У Женьки, наверное, та же беда, хотя какое это оправдание⁈

Вроде гудки нормальные, так что…

— Алло…

— Женя! — обрадовалась Маша, прижав телефон к уху. — Ты где? Как?..

— Я у дедушки во Владимире, не переживай, Маш. Прости, что не позвонил, тут такое… Ты как?

— Меня только что «выбили»… Не спрашивай. Я еду во Владимир, — сказала Маша и, почесывая ушибленную попку, поспешила в сторону станции, к которой как раз подходил поезд до Владимира.

— Отлично! Заглянешь? Или ты до родителей?

— В гробу я видала своих гадких родителей. Наверное, увижусь с подругами, а потом… Посмотрим в общем…

— Хозяин… Мы слышим голос хозяина! — раздался голос у нее из-за плеча.

— КСТАТИ! — охнула Маша. — Женя, не хочешь поболтать с друзьями?

— С друзьями? С какими?

— Такие прожорливые демоны, запертые в мече, которые постоянно угрожают съесть меня, если я не скормлю им ДУШУ да пожирней!

Она прислонила телефон к мечу.

— Давайте, ребятки, поболтайте с начальством!

— Хозяин! Эта глупая женщина совсем не умеет кормить душами мечи! — застонали демоны в трубку. — Образумь ее, ибо мы уже вожделеем ее непорочной души!

Маша зарычала. Еще чего захотели троглодиты⁈ И откуда у Жени вообще этот чертов меч? Не дай боже еще в инквизиции узнают, что они пользуются каким-то подозрительным оружием явно нексонианского происхождения. Очень хотелось бросить эту зуботычину в общаге, но прожорливые демоны вовсю принюхивались к курсантам, так что пришлось тащить Душелов на себе.

— В смысле, вожделеете⁈ — воскликнул Женя. — Вы сожрали ту тварь на Нексусе только позавчера! Вам мало, что ли? Она была размером с грузовик!

— Прости, хозяин, — смутились демоны. — Но чем больше мы едим, тем быстрее распаляется наш аппетит. Зато с каждым разом мы становимся сильнее!

— Да что с вами делать… Маш, а ты не можешь найти неподалеку какой-нибудь крохотный Монолитик и забить им Тауруса на обед?

— Нет, я уже сажусь в электричку! — покачала головой Маша, выискивая дырку в заборе, через которую можно махнуть на перрон. Билетов она в принципе не признавала, и любила проехаться зайцем. — А там монстров не водится. Разве что контролеры, он не факт, что они вообще подойдут. Ладно, найду им какого-нибудь некса-потеряшку по дороге. По любому без нашествия гарпий поездка не обойдется.

И это было правдой. Нексы-потеряшки могли нагрянуть в любой момент, поэтому местные электрички без десятка турелей на крышах в принципе не ходили, да и жители путешествовали вооруженными до зубов.

— Нет! — заголосил меч-Душелов на десяток расстроенных голосов. — Гарпии слишком тощие! Нам нужен Див, не меньше!

— Ишь губу раскатали, обжоры! Сядете на диету! А попробуете меня хоть клыком тронуть, я выброшу вас в унитаз на полном ходу!

Демоны обиженно притихли.

— Ладно, увидимся, — сказала Маша в трубку. — В любом случае мне нужно передать тебе это прожорливое недоразумение, так что не прощаемся. Целую, Жень.

— И я тебя, Маш. Давай я позвоню кое-кому, чтобы тебя встретили во Владимире. Скажешь ему адрес, он тебя хоть на край све… Что такое, Насть? Как?.. Зараза! Так, Насть, возьми себя в руки… Ладно, поплачь, ничего уже не сделаешь… Черт, как не вовремя…

Звонок сбросился.

Маша недоуменно посмотрела на умолкший телефон, а затем, перехватив свою поклажу, поспешила на прибывающий поезд. До Владимира еще ехать и ехать.

Князь Саблин умер во сне, и первой его нашла Рита. Насте пришлось нелегко, но в конце концов, сестра взяла себя в руки. Теперь нам предстояло проводить деда в последний путь, а это значит, снова придется вращаться как белки в колесе, только в утроенном режиме.

Спустя пару часов после кончины, о смерти Петра Саблина уже голосил весь Владимир, и вкупе к звонкам к порогу потекли агенты родов с венками и соболезнованиями от Толстых, Болконских, Хованских, Вяземских и, конечно же, Воротынских!

Когда их человек понял, кто перед ним, у него чуть инфаркт не случился, а я, чинно поклонившись, деликатно выпроводил его за дверь.

К концу дня в прихожей накопилась целая куча визиток и писем с соболезнованиями, предложениями дружбы и поддержки. Даже из Императорского дворца прибыл человек с венком и сообщил, что Его Величество скорбит о нашей утрате, но, увы, на похоронах Иоанна не будет. Сообщали, что в Москве снова творится нечто нехорошее, и присутствие монарха превыше всего.

— Не страшно. Мы благодарим Его Величество за участие и поддержку, — сказал я, провожая посла к порогу, за которым от машин не было отбоя.

Когда я увидел, как по ступенькам к нам подбирается очередная пара незнакомцев, имен которых не знала даже Настя, мне страшно захотелось захлопнуть дверь у них перед носом. Однако пришлось сдержаться.

Похороны решили устроить как можно быстрее, ибо из-за обилия неконтролируемых магических сил в дедушке, тело начало очень быстро разлагаться. Обычное дело для сильных магов.

Наконец, гроб с князем навсегда покинул родные стены и нашел последнее пристанище в родовом склепе. У меня еще тлела наивная надежда, что мы ограничимся узким кругом самых близких друзей рода, но, увы, — в усадьбу съехался весь цвет столичной аристократии. Весь этот долгий день пришлось выслушать череду соболезнований, охов и ахов, в которых не было ни грамма искренности.

Настю скорбно гладили по плечу, обнимали и призывали крепиться, а вот на меня, словно на какую-то неведомую зверушку, поглядывали со странным выражением.

— Сын Скалозубова?.. — то и дело касался моих ушей шепот старых мегер. — Уже успел подсуетиться, ишь…

— От Анастасии Михайловны не отходит ни на шаг…

— Думает, ему тоже перепадет кусочек?..

— Он красив. Весь в отца…

— Интересно, инквизиция знает, что он тут? Может, стоит?..

— Да тихо ты, дура, еще услышит…

— Ах, вот вы какой, — раздался голос у меня за плечом, и я, оглянувшись, всмотрелся во внимательные глаза престарелой высокой дамы.

Из-за черной вуали ее черт было не разглядеть, впрочем, как и лиц всех остальных женщин, державшихся своих немногословных мужчин. Гости уже слились для меня в бесконечную плеяду пиджаков и черных платьев.

— Как хорошо, что у Анастасии Михайловны есть тот, о кого она может опереться, — сказала женщина. — Слышала, вы теперь за все в ответе, барон?..

— Граф Скалозубов, — ответил я и поклонился. — С кем имею честь?

— Ох, прошу прощения. Я и подумать не могла, что в таком юном возрасте можно стать графом… Княгиня Александра Федоровна Болконская, — слегка качнула она острым подбородком и тронула меня за локоть. — А мы с вами Евгений Михайлович еще увидимся… Берегите свою сестру, она у вас одна.

И не сказав более ни слова, бабушка Кудряша, пропала в толпе траурных одежд.

«Берегите сестру?» Это она к чему?.. Угроза или предупреждение? Кстати, этот голос я уже слышал. Похоже, именно Болконская звонила той ночью, когда мы ликвидировали остатки драки с зеркальным воришкой. Вот и думай теперь — случайность ли это, или она звонила, чтобы проверить, справился ли ее агент? Но во втором случае, выходит, что она полная дура, что сильно вряд ли.

Я вернулся к сестре и поймал на себе еще один внимательный взгляд. Огромный, седой, полноватый мужчина, искоса поглядывая на меня, о чем-то разговаривал в кругу других аристократов.

— Кто это? — шепнул я сестре.

— Это… Граф Лев Константинович Воротынский. Можешь пойти познакомиться, — хмыкнула Настя. — Он опоздал, и его людей встречала Зита с Гитой. Жутко грубый человек.

Ага, и отец Маши? Я хотел еще раз посмотреть на смертельного врага моего рода, но его уже и след простыл. Да и хрен с ним — еще точно удастся встретиться.

Гроб скрылся под землей, и гости, еще раз выразив дежурные соболезнования, поспешили разъехаться. Проводив последний автомобиль — как ни странно, но это был транспорт Болконских — мы с сестрой захлопнули двери и сползли по ним вниз. Наконец, усадьба погрузилась в тишину.

Настя взяла меня за руку, и я помог ей подняться.

— Женя, — сказала она, сжав мне предплечье. — Спасибо.

— За что?

— За все. За то, что не бросил. Уж не знаю, как я тут одна бы…

— Да ты шутишь⁈ Как я могу тебя бросить?

Настя открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут слезы закапали у нее из глаз.

— А ну хватит, поплакали и будет! — схватил я за плечи поплывшую сестренку и слегка встряхнул. — Дедушка отмучился, а нам еще жить да жить. А ну-ка, высморкайся, сеструха!

Я сунул ей платок.

— Вот так… Вытрись, а то ты такая красивая в этом платье, а вся раскраснелась.

— Правда?.. — спросила Настя и громко высморкалась. — Спасибо, братик!

— Ладно, хорош уже сопливиться. Давай в душ и…

Наверху лестницы холла открылись двери, и к нам вышли все пять горничных. Через несколько секунд девушки шагали по ступенькам, а в их руках блестели обнаженные мечи.

И еще глаза — они просто сияли! Как в тот раз, когда активировали протокол «валькирия». У каждой своим цветом, и вот, похоже, я и нашел отличие каждой.

Так… что они задумали?

— Евгений Михайлович, — вышла вперед горничная с голубыми глазами. — Мы должны выполнить последнюю волю хозяина.

Мы с сестрой недоуменно воззрились на них.

— Рита, что за номер? Что еще за воля?– осторожно спросила Настя. — Я…

— Нет, Анастасия Михайловна. Это касается только нас пятерых, — продолжила горничная. — И вас, Евгений Михайлович. Посовещавшись, мы решили, что вы можете стать нашим повелителем.

— А… — раскрыла рот Настя. Да и я, признаться, удивился.

— Мы связаны с родом непреложным контрактом. А теперь, когда хозяина нет…

Они дружно склонили головы, и по щекам каждой заструились слезы.

Впервые вижу, чтобы они плакали. Когда стало известно о смерти князя, ни одна не пролила ни слезинки. Мне уж показалось, что все пятеро в тайне ненавидят Саблина, учитывая, как он с ними обращался, а тут…

— Хозяин на смертном одре приказал нам, — сказала голубоглазая, — найти себе нового повелителя. Того, кто будет лучше.

— Лучше?

— Да. В тот вечер вы достойно сражались, Евгений Михайлович, но, к сожалению, не в полную силу. Нужно это исправить и точно определить, насколько вы достойны стать нашим повелителем.

И они устремили острия мечей на нас.

— Защищайтесь. Пощады не будет.